Единство и девять Основателей

Они дошли до конца зала, Нуми бросила последний взгляд на стену с гарпуном и вошла в следующее помещение и замерла с открытым от восхищения ртом — они вошли в библиотеку! Предварял её небольшой читальный зал с глубокими кожаными креслами и нависающими над них светильниками. А за ним, отделенные толстой переборкой из бронестекла, вдаль уходили книжные шкафы. Массивные и высокие, украшенные искусной резьбой. Из было так много, что конец зала из читальной был едва различим. За то время, что Нуми провела на "Византии", зала больше этого ей видеть ещё не доводилось.

Пол в библиотеке был сделан, как и переборка, из стекла и Нуми могла разглядеть что палубой ниже тоже рядами стоят шкафы. Двухэтажная библиотека — ещё пару месяцев назад она была готова отдать пару лет своей жизни, только чтобы побывать в таком месте. Планшеты и электронные книги, на её вкус, всё равно не шли ни в какое сравнение с настоящими книгами из бумаги. Совсем не те ощущения от чтения.

Под ногами что-то пронеслось и девушка обратила внимание, что пространство внутри пола занято тоннелями корабельной пневмопочты и пучками разноцветных проводов и труб.

— Валькирии для боя запрашивают боеприпасы, — пояснил Вершинин.

Они прошли пару первых рядов со шкафами, когда он предостерегающе поднял вверх сжатый кулак, заставивший Нуми и Оливера замереть. Приставив палец к губам, мужчина кивнул в сторону ближайшего закутка между шкафами, жестом говоря, что им следует затаиться. Сам он, выставив перед собой пистолет, медленно пошёл дальше.

Последовав его приказу, подростки присев прислонились к одному из шкафов. Тут же их окутал запах бумаги и пыль, с которой, от такого количества книг, не могла справиться даже вентиляция и регулярная уборка. Нуми втянула воздух, вбирая так любимый ею аромат и почувствовала, что к нему примешивается ещё один, которого здесь точно не должно было быть.

— Почему от тебя пахнет рыбой? — шёпотом спросила она Оливера, который оказался почти вплотную к ней.

— Это нормально, когда тебя ею избивают, — так же тихо, стараясь невольно их не выдать, ответил он.

— Избивают... рыбой? Что ты сделал такого, что с тобой так поступили?

— Продекламировал Шекспира.

— Неужели настолько бездарно?

— У меня, знаешь ли, не было времени на репетицию.

Высунув голову из-за края шкафа, Вершинин заглянул к ним в закуток.

— Хватит шушукаться, пошли. Впереди никого... вроде.

Нуми не знала, каким богам молился Вершинин, но то, что в эту минуту он находился под их прямым покровительством было очевидно. Пуль было три: первая пробила ему лицо в том месте, где нижняя челюсть крепилась к черепу, вторая попала в горло, а третья, оставляя длинный кровавый след, прошла через оба лёгких. Все ранения были тяжелыми, но ни одно не смертельное. Истекая кровью, Вершинин развернулся и открыл стрельбу куда-то вглубь зала. Совсем рядом с головой Нуми послышалось приглушенное постукивание и на неё сверху посыпались мелкие клочки бумаги.

— Ад! — выкрикнул Вершинин, но пробитое горло и челюсть не дали нормально произнесли слово. Да и легкие уже заполнялись кровью, отчего звук вышел сиплым и булькающим.

Но Оливер понял, что он сказал "назад" и, схватив Нуми за руку, потянул её обратно к выходу. Всё ещё раненый, восстановление организма всегда работало с задержкой, Вершинин встал перед дверью в читальный зал, служа для подростков щитом от пуль, и продолжил стрелять.

Нуми и Оливер влетели в дверь, которая с шипением закрылась за их спинами, и прильнули к толстому бронестеклу. Теперь им не угрожали шальные пули — подобную переборку не смогла бы пробить даже пущенная в упор очередь из используемого аэропехотой рельсотрона "Стрекоза". А она была самым мощным ручным оружием в армии Единства.

Убедившись, что дочери ничего не угрожает, Вершинин, всё ещё измазанный кровью, короткими перебежками стал перемещаться между шкафами, то и дело стреляя в только ему видимому противника. Оставляя яркие прочерки, рядом с ним пролетело несколько пуль, но ему, каким-то чудом, удалось от них увернуться. Он преодолел пятый ряд шкафов, когда из-за одного из них выскользнула тоненькая фигурка валькирии и держа "Люгер" на сильно согнутой руке, отчего он почти упирался ей в скулу, принялась стрелять почти в упор.

Вершинин присел, отчего первые две пули пролетели мимо и застряли в книгах. Валькирия чуть-чуть сдвинула ствол, желая со второго раза добить Основателя, но не успела. Тот свободной левой рукой махнул в сторону, будто отгоняя назойливое насекомое, и девушку мотнуло в сторону. Пистолет вылетел из её рук и, стуча по паркету, улетел куда-то под шкаф. Наискось, через всё лицо валькирии, прошла красная полоса, набухая капельками крови, но та, не замечая ран, бросилась на Вершинина, намереваясь сойтись с ним в рукопашную. Тот отпрянул назад и снова взмахнул рукой. Нуми показалось, что в воздухе блеснуло что-то похожее на толстую леску или гитарную струну, и гвардейская форма лопнула, обнажив белую плоть. Это на секунду затормозило валькирию, что дало Вершинину время прицелиться и хладнокровно три раза выстрелить той прямо в сердце, отчего та взмахнула руками и завалилась вперед.

Вокруг Вершинина стала появляться уже знакомая красная взвесь и кровь, что текла из ран, стала возвращаться обратно в тело. Ещё пара секунд и он бы полностью восстановился. Но в этот раз ему не повезло.

Из коридора выскользнули сразу три валькирии: одна впереди, две позади. Опять сверкнула вылетевшая из руки нить и обвив первую валькирию, тут же стала втягиваться обратно. Вершинин был тяжелее и сильнее девушки, поэтому та, потеряв равновесие, стала падать вперед. Основатель рванув вперед, подхватывая её. Со стороны это можно было принять за благородный мужской поступок, если бы он свободной рукой не обвил её руку с пистолетом и с силой не вывернул. Послышался хруст сустава и три мерзких свиста от пистолета, который Вершинин разрядил в упор.

Оставшиеся две валькирии быстро оценили ситуацию и, не жалея пуль, принялись стрелять в мужчину, который, используя труп убитой как щит, стал отступать назад, одновременно стреляя в ответ.

"Люгер" уже двести лет считается образцом надёжного, лёгкого и скорострельного пистолета, но вот чем он точно не мог похвастаться, так это боезапасом — восемь патронов были расстреляны почти сразу. Нуми ожидала, что валькирии сейчас просто перезарядятся и продолжат превращять спину своей, недавно ещё живой, сослуживицы в кровавое месиво, надеясь зацепить Основателя, но они поступили совсем иначе. Первая отбросила пистолет и ринулась в рукопашную, а вот вторая, тоже избавившись от "Люгера", потянулась назад и вытащила "Цикаду", которая висела на ремне у неё за спиной. Почему она не воспользовалась ей сразу осталась загадкой, но теперь валькирия решила, что пришёл её час.

Вершинин встал так, чтобы рванувшая к нему валькирия оказалась на одной линии с автоматчицей и напрягшись, бросил труп вперед. Уворачиваясь, плавным движением девушка ушла в сторону и оказалась почти рядом с мужчиной. Уперев ногу в пол она отточенным ударом выбросила другую вперед. Вершини поставил блок и тут валькирия, сделав совершенно невероятный кульбит, оттолкнулась второй ногой. Первая нога просвистела вблизи с поднятой в защитном приёме руки, а вот вторая ударила точно по пистолету. Вершинин согнулся от боли, которую, не смотря на своё бессмертие, чувствовал так же, как и любой другой человек, и выронил оружие. Валькирия, чей пирует не предусматривал мягкой посадки, плюхнулась на пол, но тут же сгруппировалась и ловкой подсечкой сбила Основателя на пол.

— Суки! — пронесся по библиотеке полный злобы и отчаяния голос Вершинина, кторый осознал, что его вот-вот зациклят.

Вторая валькирия, приняла стойку профессионального стрелка, прицелилась через стёклышко коллиматорного прицела и плавно потянула спусковой ключок.

Шансов спрятаться в тупике между бортом корабля и двумя огромными книжными шкафами не было. Вся надежда на спасение была только в том, что повреждения от "Цикады" будут достаточными, чтобы быстро восстановиться. Её лёгкие заостренные пули были рассчитаны на то, чтобы дырявить броню, а не калечить плоть. Лежа на спине, Вершинин подтянул к себе ноги, став похожим на младенца в утробе и в эту секунду рой пуль его настиг. Обе ноги превратились в ошмётки. В стороны полетели брызги крови и клочки одежды. Мерзкий звук раскалываемых костей смешался с хлюпаньем крови. Теряя сознание от боли и из последних сил стараясь спасти голову от пуль — только попадание туда убило бы его сразу — он взмахнул обеими руками, их которых снова вылетели нити и не глядя ударил ими автоматчицу. Те хлестнули её по рукам и ногам, но оружие она не выпустила.

"Цикада" выплюнула последнюю пулю и пару раз пикнула, сигналя, что стрелять больше нечем.

Валькирия нажала кнопку сбоку от рукояти. Верх автомата откинулся и пружина выкинула, расположенный параллельно стволу, магазин. Первая валькирия, что сбила Вершинина с ног, поднялась с пола и подошла к нему вплотную.

— Он ещё жив. Следует вести огонь в части тела, связанные с ЦНС. Предлагаю свою самодетонацию для максимального результата, — сказала она.

Нуми впервые услышала, как валькирии говорят, но это зрелище её поразило. В их голосе не было ни капли эмоций. Компьютерные ассистенты, что общались с помощью искусственных синтезаторов речи и то выдавали больше эмоций.

— Принято, — также монотонно ответила автоматчица. — Моего боезапаса хватит на то, чтобы продержать его в недееспособном состоянии до прихода подкрепления.

— Начинаю, — кивнула безоружная и, перешагнув через Вершинина, встала над ним, широко расставив ноги. Оливер, словно барышня, залился краской при мысли от того, какая картина сейчас предстала перед глазами мужчины. Следующей покраснела нуми, когда валькирия села на мужчину сверху, прижав ноги к его бокам. Автоматчица, уже заменив магазин, прицелилась в затылок "наездницы".

— Хрен вам! — фонтан крови из лёгких мужчины ударил в лицо склонившийся над ним девушки. А затем раздались три быстрых выстрела. Валькирия завалилась в сторону. Её сослуживица дала длинную очередь в голову девушки, но пули из "Цикады", пробив в ней несколько отверстий, лишь забрызгали книги каплями крови.

Вершинин вытянул вперед руку, с непонятно как оказавшимся в ней "Люгером", и выстрелил. Первые пуля лишь оцарапала бедро, пройдя навылет, вторая попала аккурат в плечо, и только третья, последняя судя, по глухому щелчку, попала точно в центр лба. А затем валькирия взорвалась. Она не скрылось в дыме и пламени, её не разорвало на множество кусков, просто из всего тела, разрывая плоть во все стороны вылетили сотни маленьких шариков. Валькирия упала на пол, бесформенным куском, словно в раз лишилась всех костей, а шрапнель продолжая полёт начала превращать шкафы, книги, пол и стены в решето. В воздухе взвились ошметки бумаги, выбитые щепки и клочки одежды валькирии, попавшие в стены шарики не смогли пробить её и отлетели назад продолжая рикошетить по библиотеке нанося повреждения обстановке. Все корешки книг покрылись пятнышками крови и аккуратными дырочками. Вершинин хоть и был прикрыт телом, но его это не спасло — голову ему пробило в паре мест и он, обякнув, наконец умер, раскинув руки в стороны.

В библиотеке повисла тишина.

— Как думаешь... — произнесла Нуми.

— Сам очухается, — сухо прервал её Оливер, который легко и быстро свыкся с фактом бессмертия Основателей. — Раньше выходить опасно. Вдруг сюда бегут ещё валькирии? Не хочу попасть под перекрёстный огонь.

— Пожалуй, ты прав, — согласилась Нуми, продолжая всматриваться в зал.

В воздухе стали мелькать белые росчерки. Чем бы ни был этот "Центр передачи материи", о котором говорила Йокой, он был весьма экономичен и вместо того, чтобы через десятки световых лет слать недостающую плоть, предпочитал использовать то, что есть под рукой. Пятна от крови Вершинина уже исчезли с пола, шкафов и книг и пару раз дёрнувшись, словно от дефибриллятора, Вершинин начал медленно подниматься. Спихнул с себя труп, встал на четвереньки, затем, держась за одну из полок, встал таки в полный рост и медленно побрел к подросткам. Однако, не пройдя и пары метров, оперся спиной о шкаф.

Открыв переборку, подростки осторожно, стараясь не запачкаться о потеки крови, подошли к нему.

— Как-то я сдал в последнее время, — с иронией в голосе сказал Вершинин и глубоко вздохнул. — Только что смог шестерых в рукопашную положить, а тут чуть было двое не зациклились.

— Твой дар...

— Тонкое моноволокно, — просто ответил мужчина. — Могу выпускать его из своего тела и хватать предметы. Ничего интересного.

— И всё?!

— А ты ожидала большего?

— Можешь плести из него что-то, укреплять им своё тело, обездвиживать врагов.

— Последнее умею.

— Ага... я с Оливеров видела, как хорошо это у тебя получается.

— Ну извини, что стал для тебя во второй раз разочарованием, — обиделся Вершинин.

— А почему у тебя следы остались? — спросил Оливер и указал на руку мужчины. Ткань там была изорвана в клочья и был виден длинный красный шрам, что шёл от запястья к сгибу локтя. — Разве твое бессмертие не идеально восстанавливает тело?

— Такая у Дара неприятная особенность. На коже остается след от последнего использования. Вроде как сохранение информации о теле. Как с памятью.

— А что с памятью? — полюбопытствовала Нуми.

— Не важно, долго объяснять как это всё работает. Лучше пошли быстрее к клиперу. Я не хочу снова нарваться на этих "девушек с огоньком".

— Не расскажешь, что случилось в конце? — Нуми мотнула головой в сторону учиненного шрапнелью разгрома. Ей хотелось получить разъяснения относительно валькирий и более полные, чем до этого.

— А ты не поняла? — удивися Вершинин. — Валькирии были так сосредоточены на членовредительсве, что не заметили, как я с помощью Дара смог подтянуть себе пистолет одной из убитых.

— Кхм... наездница, — как бы невзначай, бросил Оливер.

— Она хотела взорваться прямо на мне. При таких повреждениях, мне потребовалось бы на восстановление гораздо больше времени чем обычно. Не пару минут, а минимум четверть часа.

— Но почему они... взрываются? — наконец перешёл Оливер к главному вопросу, который мучал его и Нуми.

— Знаешь, когда ты можешь вырастить уже взрослого человека и имплантировать ему воспоминания, которых у него никогда не было, всегда есть соблазн изменить что-то ещё. Конкретно у этих моделей скелет весьма специфичен — тонкий каркас из углеволокна, окруженный слоем взрывчатки, покрытой сверху шрапнелью. Когда такая девушка решает, что настал момент умереть смертью храбрых, она стреляет себе в голову из этого, — Вершинин продемонстрировал "Люгер", который держал в руке. — Оз заряжен очень необычными патронами. Пули в них, при попадании в голову, подают очень мощный электрический разряд, который принимает нейроинтерфейс, в свою очередь подрывающий взрывчатку в их теле.

Нуми выдавила.

— Это же просто бесчеловечно.