Единство и девять Основателей

Телефон Грама завибрировал и тот, прочтя сообщение, с довольным видом обратился к Александру.

— Их видели на улице всего в двух километрах севернее отсюда. Едут вдоль Пяти Столпов к выезду из города.

Машина развернулась, уже неизвестно какой раз за день и помчалась вперед набирая скорость. Грам вставил в ухо микрофон Согласия — армейской системы для общения внутри подразделений, которую группа Александра смогла с большим трудом и огромными затратами достать несколько лет назад и теперь, тихо шевеля губами, отдавал приказы.

— Мы их нагоним примерно через десять минут. Из поддержки у нас будет только одна машина с двумя бойцами — остальным долго добираться. будем их дожидаться или сами справимся?

— Сами, медлить нельзя. И ещё... — Александр замялся, так-как не знал как Грам отреагирует на его просьбу, но всё же сказал. — Как до цели останется пять минут, то анонимно сообщи в полицию о похищении.

— Эээ... уверены? Нам может не хватить времени.

— Да уверен, — кивнул Александр. — И пусть твои люди воспользуются оружием.

— Каким образом воспользуются? — уточнил Грам таким тоном, будто перспектива перестрелки и убийства нисколько его не тревожила.

— По прямому назначениею. — хмуро ответил Александр и повернулся к замершему Оливеру. — На случай будущих расспросов: последней фразы ты не слышал. Во время всей этой поездки мы спорили о творчестве Карло Гоцци — я считал, что лучшая фьяба у него "Король-Олень", а ты, что "Принцесса Турандот".

— Я не понимаю о чём речь, — выдавил парень из себя.

Александр скривился, поскольку плохое образование собеседника не позволило блеснуть остроумием и начитанностью. Решив не повторять судьбу ушедшей в пустоту шутки он свёл всё к теме, понятной всем.

— Мы обсуждали женщин: мне нравились брюнетки а тебе блондинки, и твои предпочтения я считал откровенно тривиальными. Понял?

— Да, — кивнул Оливер.

Внедорожник снова повернул и выехал на длинную узкую улицу, на которой почти не было машин. К тому же они уже почти выехали за черту города, поэтому вдоль дороги шли только жилые дома: никаких придорожных забегаловок, магазинов и толп людей. Пустой и безжизненный в этот час район идеально подходил для операции. Не сбавляя скорости Грам обогнал пару дронов-грузовиков и впереди замаячил белый кузов фургона.

— Сильно не приближайся, — приказал Александр. — Где твои парни?

— Едут по соседней улице. На следующем перекрёстке перегородят им дорогу.

Грам снова включил автопилот и теперь спокойным тоном разговаривал с диспетчером полиции давая анонимную наводку. В этот момент слева от машины послышался нарастающий свист электромотора и их стал медленно обгонять скоростной мотоцикл с двумя пассажирами. Несколько секунд он ехал параллельно их машине, а затем, быстро обогнав, пристроился между ними и фургоном. Александр обратил внимание, что водитель и пассажир были мужчинами.

— Грам, скажи, ты когда-нибудь ездил на мотоцикле?

— Да, — отложив телефон ответил мужчина нисколько не смутившись вопросу, поскольку уже привык к тому, что Александр часто мыслит весьма странно.

— Как водитель и как пассажир?

Впереди показался горящий красным светом светофор.

— И так и так.

— А с мужчинами ездил?

— Да.

— А они к тебе сильно прижимались, когда ты был за рулём?

Светофор мигнул и сменился на зелёный. Фургон резко ускорился, словно боялся не успеть на разрешающий сигнал, хотя ехать оставалось не больше двадцати метров. Грам крепко сжал руль машины.

— Так всё плохо?

— А у нас бывает по-другому? — улыбнулся одними уголками рта Александр и посмотрел на замершего Оливера.

Вдалеке раздался визг тормозов от машины людей Грама, перегородивших путь уже израдно разогнавшемуся фургону. Машина похитителей затормозила, одновременно уходя в сторону, и в этот момент пассажир мотоциклиста отлип от спины товарища выхватывая прижатый к груди раритетный "Мини-Узи". Грам нырнул под приборную панель и вслед за них Александр, схватив Оливера за шиворот, нагнулся, стараясь вжаться в щель между передним и задним рядом сидений. Стрелок передернул затвор и принялся поливать машину градом пуль. Стекло покрылось россыпью отверстий; кресла стали разлетаться в труху, разбрасывая по салону клочки обивки и наполнителя; из приборной доски со звоном вылетела пара кусочков пластика и декоративной отделки. Александр сжался ещё сильнее, поскольку не мог допустить, чтобы его не то, чтобы убило, просто ранило — в салоне с ним было сейчас два человека, которые ни в коем случае не должны были увидеть его раны. Причём, если на Оливера ему было плевать, его как свидетеля можно было убить прямо на месте, то Грама он считал своим другом и не хотел, чтобы тот увидел, что оружие для Александра безвредно.

Автомат стих и Александр выдохнул. Их троих спасло то, что машина была тонирована с боков. Нападавшие точно не знали, кто именно едет в машине, поэтому решили обогнать её, чтобы через лобовое стекло опознать пассажиров. И только после этого открыли стрельбу. Вот только часть пуль застряла в двигателе, а другая часть либо прошла на вылет, либо застряла в корпусе внедорожника.

Стрелок вытащил израсходованный магазин и уже намеревался вставить в автомат запасной, как Александр, отпихнув Оливера, приподнялся с пола и, наведя рельсотрон на обоих налетчиков, стал всаживать в них покрытые алюминием свинцовые монеты, служившие боеприпасом в подобном оружии. Оба стрелки были без какой-либо защиты, поэтому монеты с легкостью начали дырявить их тела. В стороны полетели брызги крови и оба стали оседать на землю, мотоцикл, ранее удерживаемый в равновесии водителем, накренился и рухнул назад придавив оба трупа.

Александр перегнулся через кресло, чтобы узнать состояние Грама и нахмурился — мужчина был ранен в плечо.

— Как ты? — обратился к нему Александр.

— Терпимо, рана не глубокая, но машину вести не смогу.

Александр покосился на капот, из которого нёл слабенький дымок.

— А от тебя такого никто и не требует — движку хана.

Впереди раздались крики со стрельбой и Александр выпрыгнул из машины. Совсем рядом завыли полицейские сирены дополняя картину хаоса.

— Грам, уходи домами. Живо, — крикнул он открыв дверь и, как только Грам вылез, подтолкнул его в сторону ближайшего переулка, зажатого между стоящих почти вплотную домов. Мужчина замешкался, но Александр был непреклонен. — Это приказ.

Грам кивнул и зажимая простреленную руку рванул в указанном ему направлении. Оливер в это время тоже решил, что его незапланированная поездка подзатянулась и прихрамывая — похоже, когда Александр потянул его за собой, тот сильно ударился ногой — побежал прочь от машины. Но до него мужчине сейчас не было дела, поскольку задние дверцы машины открылись и из них, тащя за собой хрупкую женскую фигуру с надетым на голову мешком, выпрыгнул человек. Заложница была ошарашена и периодически, ничего не видя перед собой, спотыкалась, но похититель тащил её дальше.

Совсем рядом, метрах в пятидесяти, сверкнули полицейские мигалки и тут девушка завалилась в очередной раз на асфальт и мужчина встал над ней не знаю как поступить. Похититель сделал какая-то неуверенное движение потянувшись за пояс и Александр решился: переставив режим огня на максимальный заряд и наведя оружие на голову похитителя, он плавным движением нажал кнопку на рукояти. Рельсотрон высосал из батареи весь остаток электричества и разогнанная до немыслимой скорости монета пробила дыру в затылке похитителя и, не сбавляя скорости, полетела дальше дырявя стены близлежащих домов. Александр мысленно помолился, чтобы на пути у заряда не оказалось никого живого, прежде чем он остановиться, и, вытерев полой пиджака рукоять рельсотрона, отбросил его подальше от себя.

— На колени, руки за голову, — крик раздался почти рядом и Александр увидел как держа его на прицеле к нему медленно приближается пара полицейских. Двое других, прижав к асфальту не успевшего сбежать Оливера, деловито застегивали на его руках наручники.

— Как вам будет угодно, — сказал тихо Александр и, бросив последний взгляд на спасенную им девушку, которая уже умудрилась стянуть с головы мешок, встал на колени, подчиняясь приказу.

Глава 5

Комната для допросов выглядела так же, как и в десятках фильмах и сериалах, что Нуми смотрела в Сети: прикрученный к полу стол с гнездом для наручников, два стула и зеркальное стекло напротив девушки. Под потолком висела камера в защитном кожухе мигая зеленым огоньком. Прошёл уже час с тех пор как полицейские привели её сюда и она уже устала ждать. Определённо, местная полиция к потерпевшим относиться не с той долей деликатности, на которую она рассчитывала. Ни тёплого пледа, ни чашечки горячего чая, ни помощи штатного психолога. Словно бы её и не похищали посреди улицы при свете дня.

Первые минуты после того, как её бросили на жесткий резиновый коврик, покрывающий пол багажника, она никак не могла взять в толк почему её вообще похитили. То, что это самое тривиальное похищение она определила с ходу, а вот саму её цель она понять не могла. Как правило, жертв похищения отрабатывали долгие недели прежде чем похитить, но во-первых она здесь только сутки, а во-вторых, даже не смотря на новости от мэтра Харкера, никуда не девался факт того, что даже по меркам бедного Ярданга Нуми была нищей. Так какой смысл её похищать? Может быть это ошибка? Сначала она подумала так и сказать похитителям, один из которых, запрыгнул вслед за ней в багажник, чтобы затянуть на руках девушки пластиковые наручники, но затем передумала. В подобной ситуации проявлять инициативу чревато неприятными последствиями в виде побоев, ударов электрошоком и колото-резаных ран.

Похитители почти не разговаривали друг с другом, лишь время от времени перебрасывались короткими фразами относительно маршрута. По её прикидкам они уже полчаса петляли по улицам города, прежде чем случилось то, чего она никак не ожидала: впереди раздался визг тормозов и фургон резко затормозил, отбросив Нуми в конец салона; затем раздался звук бьющегося стекла, а потом громкие крики, состоящие исключительно из отборной ругани на каком-то местном наречии. Дверцы фургона распахнулись и её силой вытащили наружу. И, практически волоча ногами по асфальту, куда-то потащили. Несколько раз она падали, так как быстро бегать с завязанными глазами она не могла, но её силой поднимали и тащили дальше.

Затем она свалилась в очередной раз на землю, но в этот раз её уже никто не стал поднимать. Подождав несколько томительных секунд, она решила что пора действовать. Перекатившись на спину, она подобрала ноги, прижав их к груди, и перекинув связанные за спиной руки вперед, стянула с головы капюшон. Она лежала на тротуаре незнакомой улицы в окружении ставших уже привычных серых домов, а вокруг неё творилось что-то странное: машина, в котором её везли, стояла уперевшись в белый седан, перегородивший ему дорогу, а в самом фургоне, забрызгав лобовое стекло кровью, лежали два тела; похититель, вытащивший Нуми из салона теперь лежал в паре метров от неё лицом вниз, а вокруг его головы собралась маленькая лужица крови.

Нуми расслышала топот за спиной и развернувшись увидела, как к ней бегут двое одетых в синюю форму полицейских. Она среагировала сразу и подняв вверх стянутые наручниками руки закричала что было мочи:

— Я заложник, я заложник!

Дальше вспоминать было уже особо нечего. С неё сняли одноразовые наручники и надев уже стальные посадив в машину повезли в участок. Уже отъезжая она заметила, что полицейские арестовали кого-то ещё, но она была на таком взводе от нахлынувшего адреналина, что тут же забыла об этом. В участке её сфотографировали и сняли отпечатки пальцев. А затем, приложив большой палец правой руки с ДНК-сканеру, взяли образец крови, чем вызвали у неё приступ истерического смеха, поскольку все опасения матери, которые она слышала от неё много раз, оказались правдой — не прошло и суток, а её генетический код ушёл во все базы данных Единства.

После всех процедур её, наконец, отвели в допросную, где она теперь и сидела, тоскливо посасывая уколотый иглой палец. Неожиданно дверь с шипением отъехала в сторону и в комнату вошел одетый в деловой костюм мужчина лет тридцати. В одной руке он держал пахнущий кофе пластиковый стаканчик а в другой планшет.

— Угощайтесь, — сказал мужчина, поставив кофе на стол перед Нуми, а сам уселся напротив. — Меня зовут Кейван Фархади, я следователь отдела по борьбе с организованной преступностью. А как вас зовут?

— Нуми Фоссум. Безработная.

— Как кратко, — улыбнулся мужчина и с лёгким озорством в глазах посмотрел на девушку. — Тем не менее, приятно познакомиться.

— Мне тоже.

— Кстати, сколько вам лет?

Как правило, девушки в возрасте Нуми всегда стараются накинуть себе пару годиков при общении с мужчинами старше себя, дабы произвести впечатление более зрелых и опытных женщин. Вот только Нуми не была частью большинства и понимала, что при общении с представителями охраны правопорядка всегда следует придерживаться правила — чем меньше, тем лучше. Причем, не имело значения о чём конкретно шла речь: длине предложений, времени беседы или количества лет. Особенно количества лет, поскольку полная уголовная ответственность наступала в Единстве с восемнадцати лет.

— Семнадцать с половиной, — с невозмутимым видом ответила Нуми.

— Правда? Вы выглядите более взрослой, — за комплиментом снова последовала улыбка и девушку внутренне покоробило. Перспектива давать показания следователю, который решил расположить её к себе посредством флирта, ею не обрадовала. — Ладно, давайте перейдем к делу: расскажите, пожалуйста, что с вами произошло.

Нуми начала свой рассказ с момента, как вышла из дверей банка и до момента как её спасли полицейские. Слушавший её следователь периодически кивал и задавал уточняющие, но совершенно пустые, вопросы. Как знала Нуми, исключительно для того, чтобы продемонстрировать ей свою интерес и участие.

— Кстати, в ваших документах местом жительства значиться "Либерталия", верно? — спросил следователь, когда Нуми закончила рассказ.

— Да, верно, — ответила Нуми, чувствуя какую-то нелогичность. После рассказа потерпевшего обычно принято спрашивать о том, кого он подозревает в организации покушения а не то где он живёт. Хотя, учитывая, что перед началом допроса Фархади даже не поинтересовался если ли у неё близкие, с которыми стоит вязаться, она решила что роль доброго полицейского он играет из рук вон плохо.

— И вы сирота? — спросил Фархади, глядя в планшет, где показывалось краткое дело Нуми.

— Верно, моя мать умерла месяц назад, а отца я не знала.

— Отчего ваша мать умерла? Заранее извиняюсь за столь неприятный вопрос.

"Ну так заранее бы и предупредил об этом" — подумала Нуми, но ответила максимально вежливо.

— Не стоит извиняться. Она умерла от рака.

— От рака? — изумился следователь.

— За пределами "Либерталии", то есть, там где есть власть Единства, моя мать была нежеланным гостем.