Анохен (цикл "Огонь и Лед")

Убить бы его! Убить бы их всех, этих эгоистичных, злобных, глупых тварей, которые никогда и ничего не знают, но всегда и все "понимают". Им неинтересно ничего, кроме их жалких коротких жизней, серых и однообразных, как и они сами! С охотой будут существа разумные смеяться над вашими шутками, но ни один из них не станет заглядывать за маску. Там же и правду можно разглядеть!

Убить! Убить! Убить!

Всех! Каждого!

Какое-то движение. Господин коронный маг с отчаянным воплем метнулся к шкафу, схватил что-то с полки. Этот человек родился и вырос здесь, в Городе Вечного Лета, среди рабов, господ и даро. Он слишком хорошо знал, на что способны эти существа, что бы сомневаться: сегодня на порог его дома пожаловала госпожа Смерть. Думаете, это сделало его покладистей? Да, ничуть не бывало! Бросок. Грохнуло. Часть пола, там, где всего пару мгновений назад находился очумевший некромант, снесло полностью. Запущенная магом дрянь насквозь пробила полметровый каменный пол. Дырка вышла аккуратной, круглой, обугленной по краям.

— Че... Чего, т-ты х-хочешь? — на этот раз ради разнообразия противная рожа побледнела. Маг пятился задом наперед, упреждающе выставив вперед руку с зажатым в ней флакончиком. Из комнаты, служащий одновременно и спальней и рабочим кабинетом, не было другого выхода. Ни окна, ни второй двери. Так что, пяться не пяться... Но, похоже, человек полагал, что чем больше метров будет отделать его от бывшего раба, тем лучше.

— Мира во всем мире! — если у вас после такого теплого приема мозги на место не встают, значит, вы уж точно не даро и, более того, имеете все шансы не дожить до следующего утра. Змей, целехонький, как и та кошка из детской сказки, которая всегда и всюду приземлялась лишь на четыре лапы, блеснул самой своей жизнерадостной улыбочкой от уха до уха. Вот гадство-то! Еще чуть-чуть и точно вцепился бы в господина коронного мага зубами и когтями! Последние тоже наличествовали теперь в избытке. Красивые и ухоженные руки некроманта от самого локтя утратили всякое сходство с людскими. Сквозь золотистую кожу пробивалась крупная, светло-серая, чешуя, а пальцы, когда-то длинные и ловкие, изогнулись самым неестественным образом и вооружились преотличными коготками. Мерзость какая! Хотя со стороны смотрится на редкость эффектно — замершее в углу, на границе между тенью и светом, создание с огромными глазищами без белков и жутковатой то ли улыбочкой, то ли ощером. Вот вам и тварь из ночных кошмаров. — А еще не откажусь поспать с неделю, заделаться в миллионеры, никогда в жизни больше не видеть ни одного студента (и особенно студентки), отодрать хвост одной дамочке, и придушить другую. Рыженькую такую, лет семнадцати. Как раз в твоем вкусе. Не встречал?..

— Убирайся! Вон! — одно только упоминание Ваэри оказало на противника живительное воздействие. Мужчина в бешенстве метнул в ухмыляющуюся рыжую физиономию вторую склянку. Грохотнуло на этот раз даже сильнее и в комнате появилось окно с видом на задний двор. Вот негхыра себе! Да что ж это за дрянь-то такая, что стены каменные насквозь пробивает?!..

...А если бы маг не промахнулся на добрые три метра?...

— Встречал, значит? Понимаю, та еще зараза... Хотя бывают экземпляры и похуже, знаешь ли! -искренне посочувствовал Змей, мужественно переборов желание высунутся в образовавшийся проем и сделать ручкой ездовым ящерам. Незачем лишний раз искушать собеседника видом неприкрытых тылов, — Ну, так что, черканешь адресок, нэ?...

Если двуногий родич тараканов и ответил, то мысленно и исключительно в нецензурной форме. Но тут уж и самому даро стало не до разговоров. Взбешенный, пыхтящий как чайник — вот-вот пар из ушей повалит — колдун безо всякого разбора швырял в не званного гостя всем, что только приходило ему на ум. Несколько боевых пульсаров, парочка заковыристых водных проклятий и бессчетное множество обездвиживающих и парализующих чар самой разной степени сложности. Змей крутился волчком. Прыгал. Приседал. Уворачивался. Кровать, шкаф, пара стульев — все за считанные мгновения превратилось в щепки, но по мишени стрелок не попал не разу.

... А некромант даже и не пытался огрызнутся чем-нибудь в ответ, прыгая по комнате как безумный (хотя, опять-таки, почему "как"?). В какофонии звуков, отблесках чужой силы, он искал нечто, невидимое обычному человеку...

Этот дом был старым. Несколько веков он стоял на этой улице бок обок с другими своими собратьями. Как много людей обрело здесь вечный покой? Сколь многие из них, уходя за черту, страдали? От боли? От страха перед неведомым? Их души давно ушли в мир иной, но стены впитали в себя весь ужас последних мгновений. Только тени, безликие и серые следы былого. Вечно голодные. Вечно несчастные.

Мстить надо со вкусом, не так ли? Даро замер на мгновение, прикрыл глаза, отгородившись от мира живого. Он слышал ИХ голоса, полные злобы. Он видел ИХ серые силуэты. Господин коронный маг в последнее мгновение успел достать своего противника. Но это уже не имело значение. Ажурное кружево заклинания оплело весь дом.

Зов был услышан.

Зов был принят.

И что-то изменилось. В воздухе, в монолитных стенах, в деревянном мусоре на полу. Дохнуло тяжелой могильной гнилью. В замершем воздухе резанули по ушам пронзительные крики, монотонное бормотание, сумасшедший хохот. Пару раз мигнули и погасли световые шары по всему дому.

...и тени в углах пошевелились...

Как бы темна ни была ночь, они всегда будут темнее её. Вечные, голодные, злобные отражения человеческих душ, они никого не отпускают из своих невесомых, стылых, призрачных рук. Не убежать, не спрятаться...Им нет дела до ваших тел — они возьмут себе лишь души, что бы хоть на миг вспомнить свое прошлое.

Только тени...

Всего лишь тени...

Бойтесь теней!

Летунья.

Зажав рот рукой, девушка рассеянно молилась стихиям, не забывая прислушиваться.

...Нет бы глупой ноги потихоньку делать и сматываться подобру-поздорову.

На`аша думать изволила.

Самым обидным в сложившейся ситуации было именно то, что Змеюшка вряд ли поверит в такую случайность, особенно, уже познакомившись с милыми чертами характера Летуньи. Эх, ходить её ушам красными, а хвосту висеть на шее одного рыжика, словно некое экзотическое украшение. На`аша передернула плечами, представив оную картину, а главное — сам процесс претворения этой картины в жизнь. Увы, получалось очень и очень правдоподобно.

От нахлынувшей чужой ненависти хотелось тихонько взвыть и забиться в стену, прямо в кирпичи. Положение усугублялось и тем, что "нить" почему-то активно служила передатчиком, и если в обычном состоянии бороться с чужими волнами было легко, то с "нитью"... у девушки вообще получалось плохо полностью ставить блок на чужие чувства — телепатия была такой же неотъемлемой частью сознания, как и потребность дышать. Ох, что-то напортачила-таки с заклинанием. Или потрясение в пещере были так сильны?

Ненадолго задержать дыхание можно — на это сравнительно малый срок. Как правило, девушка просто пропускала через себя чужие эмоции, стараясь особо не задумываться об их содержании. Но как же трудно бывает пропустить через себя, не замечать такое чувство, чье даже малейшее прикосновение, малейшая тень способны выжечь изнутри, погружая в беспамятство?

Взрыв.

Тихо заскулив и высказывая все, что она думает о рыжих даро, Судьбе и женской глупости в целом (слово было одним, но очень емким — увы, сквозь перчатку оно прозвучало невнятно), Летунья обессилено прислонилась к стене, часто дыша. Змей смог взять себя в руки — а это главное... но сколько ненависти... что должно было побудить её? Что способно на такое?.. ответа знать не очень хотелось, но было необходимо... потом, потом...

С нажимом массируя виски, девушка прислушивалась к голосам. Гул в ушах плохо способствовал этому действу — слышно было плохо, урывками. Голос Змея, еще чей-то немного знакомый... О чем они говорят?

"Нашла чем интересоваться! Очухалась — и тикаем отсюда, если жизнь дорога! Или ты наивно думаешь, что они там в куклы играют?!"

Посоветовав умолкнуть, девушка всерьез обдумала предложение голоса. Тикать и правда было пора — если она вообще хочет остаться целой и невредимой. Выход был один — вернуться обратно в "лавочку" и чинно выйти в дверь. Окон, как ни прискорбно, в подсобном коридоре не было, за исключением маленьких бойниц, в которые даже Лунна при всем своем желании и при всей своей гибкости просто не способна была пролезть.

Вздрагивая в ритм серии взрывов, которые теперь последовали из комнаты, девушка уже практически выползла из своего убежища, решительно направляясь в ту же сторону, откуда и пришла, когда...

Тут уж действительно нашелся великолепный повод для истерики.

Старинные дома зачастую плохи тем, что в них часто гибнут люди. И, все зависит от местоположения и основного предназначения дома, как правило это страшные смерти — редко кто умирает своей.

Анохен сам по себе был жутковатым местом — его нравы, порядки и законы. Не понятные для большинства "наземных", непонятные для тех, кто вырастил на`ашу, непривычные для "нормальных" людей. Его порядки не трогали саму девушку — на удивление она даже отнеслась куда спокойнее к этому городу для новоприбывшей. Город и город... один из многих.

Старый дом Анохена... одно лишь это словосочетание расставляло все точки над буквами. Дом, впитавший в себя всю злость хозяев, всю боль и ненависть обреченных. Как старый скряга, он копил и копил их, запоминая, пряча в своих стенах. Замшелый коллекционер, у которого своя страсть...

Змей был некромантом.

Дом был скрягой-коллекционером чужих чувств, как правило, негативных.

Все логично, не правда ли?

Для обычного мага сейчас было бы очень и очень неприятно.

Для телепатки было еще неприятней, но намного легче.

Тени и духи, по своей грубой сути, лишь сгустки воспоминаний. Разбуженные, неприкаянные... вызванные. Озлобленные, жаждущие мести, безразличные к тому, кто будет выплачивать эту месть. Даже если этот "должник" абсолютно тут крайний.

Эйвенталь с нехорошими предчувствиями посмотрела на мелькнувший возле самого носа желтоватый огонек. Тот залихватски ей подмигнул и, пролетев еще немного, исчез, породив своих множественных собратьев. Зрение различало лишь то, что темнее самого беспроглядного мрака. Ментально же она видела, ощущала их...

Придушенно пискнула, услышав беспорядочный гул, похожий на шуршание песка — злорадный смех, стоны, крики, шепотки...

Доподлинно неизвестно — есть ли у на`аш душа. Но видимо, все же есть...

Маг бы не увидел.

Телепатка же проворно увернулось от чьей-то руки. Её поняли и... решили немного поиграть. Только вот не учли, что не на ту напали — неигривое сегодня было настроение у девушки, ой какое неигривое. Да и было одно очень непонятное — "нить" передала ей заглушенную боль. Ранен?.. задет?.. не верится... Но, пока жив — это и главное. Даже в бессознательном состоянии наверняка сможет показать ей разницу между ложным обещанием и действительностью.

Позор, но даже страшно ей не было ни капельки. Скорее, в душе была жалость, сострадание и... печаль? Возможно, именно она. Девушка жалела этих теней, этот дом... и ненавидела всех тех, кот довел все это до такого состояния, перенимая чужие чувства.

Тем не менее, это не мешало ей думать, как выкрутится из подобной сложной ситуации. Выход, конечно, был — но он был настолько сложен, что не нужно было и задумываться над ним. Пойти с повинной в комнату? Ахха, попасть под горячую руку, наделать каких-то глупостей и... мало ли чего еще умудрится она натворить?!

Значит... значит...

"Твой план безумен, но... именно поэтому он может сработать..."

Вы пробовали обмануть тени?

Ведь всех можно обмануть. Даже эльфов...

Девушка выпрямилась, закрыла глаза, скрестила руки. Таль не любила магию — зачем она, если можно просто позвать стихию и она, для приличия вздохнув, со скрытой радостью придет на помощь своему чаду. Резерв потом восстанавливается медленно, вдумчиво, а стихия — только подай знак и все.

Срывающийся шепоток девушки примешался к гулу, растворившись в нем. Мысленно прорисовывался узор магии — линия тут, линия там, тонкая черточка, маленький штрих. Открыв барьер, Таль позволила силе течь — магия, потекшая из резерва, довольно урча, теплым ветром обдувала тело девушки, играя её волосами, лохматя выбившиеся прядки. Мгновение — и девушка резко ушла в сторону, оставив на своем месте светящийся контур самой себя. Тени кинулись на "оболочку", разрывая её... имитировать душу сложно и легко одновременно — ослепленные злобой редко когда приглядываются к окружающим и следят за свои действиями.

Куда сложнее пытаться смешаться с ними, создавая кокон вокруг себя и копируя их чувство. Прятать свою душу, свой разум, казаться одной из них.

Девушка не замечала капелек пота, стекающих по вискам, не замечала прилипших к мокрому лбу волос. Она просто прислонилась спиной к стене, сосредоточенно глядя в одну точку. Малейшее отвлечение — и кокон разорвется... и тени узнают, что среди них чужак.

...Вы пробовали обмануть тени? Так лучше не пробуйте — это слишком...

Пернатый Змей.

... Боли не было. Страха, злости, ненависти или даже иронии — тоже. Да вздумай сейчас господин коронный маг медленно расчленять жертву по кусочкам, даро бы и тогда этого не заметил. Разве это имело хоть какое-то значение?...

Если по-хорошему, то любого придурка, рискнувшего провернуть такое ради минутной прихоти, надо было душить еще в колыбели. Тени, это вам не бренные тела, на которые достаточно наложить парочку страхующих заклинаний и еще одно — для верности — совсем уничтожающее твое детище. На всякий случай. С нежитью же потом не договоришься полюбовно, как, скажем, с бандой разбойников с большой дороги. А как быть с тем, чем поваливать и вовсе невозможно? Как, скажите на милость, можно управлять тем, чего и быть-то не может? Это ведь даже не привидения — только отблески отблесков того, что случилось когда-то. Только тени. Как бороться с тенями? Убрать то, что их отбрасывает? А если этого не существует уже несколько десятилетий? Что тогда?...

...Ответ прост до того, что вы бы, безусловно, посмеялись. Если бы на своей шкуре испробовать его так не разу и не довелось...

Всего-то и надо: отдать им то, что они ищут. Спрятать и запереть глубоко внутри все то, что делает любое разумное существо именно самим собой, а не каким-нибудь сомом в аквариуме. Если доберутся — гхыр кто тебе поможет. Тебе. Дому. Городу. До тех пор пока тени, получившие право войти в материальный мир, не насытят свой голод. А надо еще и отдать им на растерзание все оставшееся — пусть жрут, если хотят! Стать одним из них, частью чего-то целого, вечно голодного и злобного.

Умереть и душевно, и физически, для мира, который тебя окружает...

... В темноте было пусто и холодно. Одиночество. Боль. Вечный голод, неутолимый и ненасытный. Они не имели памяти, но откуда-то приходили странные отголоски чего-то прежнего, другого. Такого чудесного. Такого яркого. Такого настоящего. Им так хотелось снова получить назад все то, что они когда-то утратили. Так хотелось выпить до дна эти сияющие маленькие огоньки, скрытые под грубой телесной оболочкой! Почему, ну почему, эти огоньки имеют то, что навсегда утратили они?..