Анохен (цикл "Огонь и Лед")

Метнувшись пару раз туда-сюда без особого результат, парень уже всерьез подумывал о том, что бы тихо обрадоваться и потихонечку слинять, когда людское течение впереди заметно уплотнилось. А спустя еще несколько шагов послышался голос (точнее, визгливый вопль крайне неприятной тональности, но не будем придираться к словам), заставивший Змея сперва взвыть с отчаянья, а потом с боем продираться к его источнику. Локти и не дюжая сила (а так же здравый смысл горожан, который мигом давали дорогу, едва узрев КТО же так нагло ломится) помогли как раз вовремя, что бы появившийся в первых рядах рыжеволосый в полной мере оценил как само представление, так и отрывок монолога про некоего раба, который ...(очень нехороший человек)... успел ... (в очень нехорошее место)... и оставил такого умного и великого отпрыска благородной семейки с ...(очень нехорошими людьми)... Некромант аж заслушался, пожалев, что записать некуда (а потом гаденько сдать Волку, что бы показать чему же именно за семь лет студенчества обучаются невинные детишки).

Впечатленный горожанин — взъерошенный мужик неслабого телосложения, но в потрепанной одежде и с длинной небритой бородой — ошалело таращился на "отпрыска благородного семейства". Ждать, к каким выводам придет тугодум, даро не пожелал — отпихнул чье-то плечо и присоединился к веселью.

...А что иное, как не веселье — понаблюдать, как медленно сползают с "ханчика" штаны, лобызаемые слишком ретивым мужичком...

— Что желает мой господин, что бы ничтожный раб сделал с этим презренным наглецом? — получилось даже страшнее, чем хотел Змей. Мужик, не вовремя оказавшийся не в том месте, тоненько завыл.

Ну и что будем с ним делать, мудрый хозяин, а?

А уж что я сделаю с тобой, что бы ты хоть немного поумнела!...

Летунья.

Когда давешний мужик сноровисто бухнулся на колени и полез обниматься (куда руки тянешь, нахал-извращенец!?), Эйвенталь от неожиданности чуть не грохнулась, шуганувшись от "раскаявшегося" даже лучше, чем мракобес от ладана. Увы, увернуться от его лопатообразных лап оказалось непросто — несчастная девушка была сграбастана и обцелованна за несчастные штаны. Мужичок даже чуть не стянул их в порыве страсти, благо ремень помог. Брезгливо пытаясь отодрать "несчастного" (под плохо скрываемые смешки толпы — уж слишком видок был у "сладкой парочки" несуразный), на`аша пожалела, что не может применить ни магию, ни даже просто оскалится в эффектно-клыкастом оскале. Даже хвостом засветить — и то нельзя! Драться же кулаками — фи, как не культурно, мы, спокойные и мирные девушки. Благовоспитанные, между прочим!

Кинув испепеляющий взгляд (от которого, увы, у даро не загорелись даже волосы) на Змея, мол, прекрати строить такие страшные рожи, иначе мужика инфаркт хватит (или штаны он все же стянет, что более вероятно), Таль тихо фыркнула.

На вопрос Змея у девушки в голове начали бегать Мысли. Обгоняя друг-друга и наперебой голося, они предлагали столько всего, что голова невольно шла кругом. Самым невинным из всего вышеперечисленного было — "раздеть, отнять деньги и быстро смотаться". Летунья поморщилась, для надежности помотав головой. Бородач, вероятно, истолковав этот невинный жест по-своему, взвыл еще громче, разве что биться головой о дорогу не начал в порыве отчаяния.

Но, увы, вопрос Змея застал её врасплох. Ну и что прикажете делать в сей ситуации? Состроить злобную рожу и "приказать" отшлепать провинившегося? Философски махнуть рукой, мол "на хрен он мне нужен" и с гордо поднятой головой удалится? Хотя-хотя... мужичок-то, неплохо выглядит. А что нужно несчастному ограбленному? Правильно...

— Ну-у-у-у... — протянула Таль, свысока посматривая вниз и стараясь придать голосу как можно незаинтересованный тон. — Конечно, можно было бы и наказать... — внизу раздались тихие подвывания, — Но, учитывая мое хорошее настроение, — "...ахха, прямо-таки развеселое, учитывая ограбление и прочие радости жизни..." — то, думаю, хватит небольшой материальной компенсации за причиненные неудобства мне, такому... — далее последовали красочные эпитеты, которые Летунья, опять же, наслушалась от Змея в моментего расхваливания самого себя. — Короче, — оборвала она саму себя, — плати и вали на все четыре стороны... или... — девушка многозначительно умолкла.

Пока бородатый обдумывал сложившуюся ситуацию, Лунна украдкой скосила глаза на Змея.

...Ой, что-то мне твой взгляд не нравится...

...И настроение у толпы...

Пернатый Змей.

Народ жаждал хлеба и зрелищ. Причем в данном конкретном случае любовь к последнему явно победила (хотя вот лично Змей предпочел бы первое, но — увы — пока не предлагали) — толпа расходиться и не думала. А зрители, привлеченные громкими воплями во всю старающейся Летуньи, все подходили и подходили, и это столпотворение уже грозило перекрыть дорогу. Интересно, слугам короны уже известно о том, что тут творится? А если нет, то как скоро они узнают? Некромант готов был ставить свою кобылу против деревенской клячи, что вот тот мордатый, например, точно чей-нибудь осведомитель. Даро даже попробовал подобраться к нему поближе, но противной хари на прежнем месте уже не обнаружилось.

Но больше всего Змея занимала в данный момент иная проблема — как бы в голос не заржать. Подобное было бы ох как не к стати — рабам веселиться не положено, особенно в такой щепетильный момент, как снятие штанов с их хозяина. Но кто, скажите на милость, вспоминает при виде такой прэлести о положенном, а? Так. Дышим ровно. До скольки там советуют считать психологи? До десяти? Раз, два, три... Вдох-выхох... Пять. Шесть... Нет, гыгыгы, это издевательство какое-то! Какой кадр пропадает, какое поле для деятельности!

Всеми фибрами своей развеселой души, некромант поддерживал народ, который уже помаленьку начинал скандировать: "СНИМИ ИХ! СНИМИ ИХ!". А особо умный дедок, поспешивший удрать, едва Змей к нему повернулся (эх, даже руку пожать не удалось!) с сочным горским выговором укоризненно воскликнул: "Вэх, молодож!" и тут же добавил: "Цэлуй его ужэ, а? Раз так хочэца — цэлуй!" Было и еще несколько советов в подобном роде, который Змей "совершенно случайно" не расслышал.

Между тем главные действующие лица притихли, еще больше нагнетая остановку. На лице Летуньи была огромными буквами написана колоссальная работа мысли, которая, если повезет, грозила лет через 10 выльется в хоть какое-нибудь решение. Зрители охотно подбадривали, мужик на коленях тихонечко поскуливал, явно ни на что хорошее и не рассчитывая. Некромант уже собирался напомнить кое-кому, что они, собственно, спешат, но тут очнувшийся ханский сынишка таки вынес приговор. Народ, который как уже упоминалось выше, ждал зрелищ, огорченно ахнул. А вот Змея такой поворот событий, пусть это и не было традиционным решением в этих краях, вполне устраивал. А что? Очень практичный подход к вещам.

— Вот я так и думал, что ты мне изменяешь! Да еще с кем?! — оскорбленный в своих лучших чувствах Змей воспользовался предоставленным моментом (шепотом и на ухо, заметьте!) высказать хоть что-то из того, что так рвалось на волю. В руках парня болтался придерживаемый за шкирку оскорбитель, которого рыжеволосый таки оттащил от его жертвы за шкирку. Разумеется, только после того, как все содержимое карманов и кошелька (в порыве страсти были предложены даже штаны, но от такого счастья сразу же отказались) нарушителя спокойствия перекачивало в загребущие лапки некроманта. Решив, что заниматься подсчетом выручки время сейчас не совсем подходящее, он запихнул все с таким трудом заработанное в карман (свой, знаете ли, во избежание ненужных молодых соблазнов) и отпустил дрожащего человека. Врятли девушка знала, что за оскорбление благородного господина в Анохене дозволено убивать на месте, — Мой господин принимает твою плату, ничтожный. Уходи и более не попадайся на пути благородного!

"Ничтожного" сдуло еще прежде, чем некромант успел закончить пафосную речь. Вот тебе и скорость, всем бы так! Следом за удравшим, обсуждая политику и цены на товары, сдвинулись горожане. Все всё слышали. Все всё знали. Все всё понимали. И принимать участие в продолжении не желали. Вот за это вот Змей прежде всего и ненавидел все двуногое племя.

— Прости меня, о мой великодушный господин, — даро рьяно опустился на одно колено, приняв самый виновато-несчастный вид из всех, на которые был способен. Один взгляд на энтакое страдающее от угрызений совести создание, вызывал желание усесться с ним рядом и порыдать в обнимку над несправедливостью жизни. Змей душераздирающе вздохнул, старательно усиливая произведенное впечатление.

— Прощаю... — пренебрежительно махнула рукой девушка, озираясь вокруг и явно мечтая поскорее оказаться подальше отсюда.

Но Змей продолжал, все по правилам. Кое-кто действительно постарался довести историю для всех сразу. Значит, этому кое-кому придется еще больше вжиться в новую роль. Все честно, нэ?

— Мой господин, да померкнет никогда свет твоей мудрости, ничтожный раб покинул тебя, когда он больше всего был тебе нужен!!! — даро как раз подумывал побиться головой о землю (больше ничего подходящего поблизости не обнаружилось), но макушку было жалко. Грязные штаны непонятного происхождения (да еще и кем-то уже обслюнявленные!) тоже уважения не заслушивали, — Ничтожный раб готов ответить за свою глупость, господин. Ничтожный раб с радостью примет любое наказание из твоих сиятельных рук!

...Может быть не так уж и плохо вернуться сюда, когда рядом с тобой существо, не относящееся к тебе как к движимому имуществу?

Летунья.

Если бы у Лунны не хватило выдержки, она бы покраснела. Ей-ей, покраснела бы, наверняка даже хуже, чем в давешней клетке-"квартирке", когда кое-какая бессовестная личность нажала на самое святое! Останавливал её лишь тот факт, что положение и так во всех смыслах было идиотским — достаточно взглянуть на даро, чуть ли не лопавшегося от смеха или прислушаться к нестройным лозунгам толпы. Хотя, когда положение таким не было? — с тех самых пор, как несчастная на`аша умудрилась избрать для своей посадочной площадки столь удобную рыжую макушку, такие "положения" сыпались даже активнее, чем снег зимой.

Толпа была недовольна вердиктом сынишки. Еще бы — такое зрелище намечалось. Толпа вообще падка на всякие "зрелища" — взять к примеру, публичную казнь. Будут плеваться, ругаться, поминать "злую власть", но на представление придут все до единого. И если не бросить камнем в осужденного, то хотя бы просто посмотреть.

Гневно фыркнув на "справедливую ревность супруга" и пожалев о том, что укусить его тоже же нельзя (но мысленно пообещав сделать это в ближайшее время, наедине), Летунья с нескрываемым облегчением подтянула штаны, на всякий случай отступая на полшага от бородатого "извращенца". Наконец-таки "благоверный" додумался отлепить от неё этого (слов не хватало даже из тролльего лексикона). Но, приглядевшись, девушка поняла, что и отлепил-то рыжий даро лишь из-за того, чтобы привести "кару" в исполнение. А то бы наверняка сам бы еще понаслаждался спектаклем!

И, главное, столь тяжело полученный навар экономный даро сунул в свои карманы! Подумав, можно было решить, что парень чертовски прав — с удачей Лунны она вполне могла потерять, а то и выкрал бы кто. Смешно — выкрал у воровки, но Эйвенталь уже давно знала, что сегодня не её день.

Актерский талант Пернатого поражал и бил просто наповал, заставляя прослезится и похлопать. Несомненно, немного приятно было наблюдать столь высокую степень раскаяния на его лице — достаточно редкое чувство. Но обольщаться не стоило — за прошедшее время Таль уяснила для себя одну маленькую, но простую вещь — верить Змею НЕ советуется. И, как ни странно, именно этому совету она с удовольствием следовала.

Звуки вокруг настораживали и заставляли тихонько щемить сердце — плохо быть телепаткой... хотя бы иногда...

Было слышно как где-то задыхается от рыданий женщина. От этих звуков желание отморозить что владельцу несчастной рабыни, "гибкой как кошка и сильной, как кобылиц" взлетело прямо таки до невиданных высот. Но...

Она не была сейчас сама собой. Она была этим... ханом..

Ведь избалованного маленького мерзкого парня разве будет волновать хоть что-то, кроме его несравненной персоны? Особенно, когда эту персону так "предательски бросили на произвол судьбы".

За такое следовало бить... это девушка уже уяснила — мысли окружающих были одним из лучших учебников по принципам поведения в Анохене, а не только сборником всевозможных ужасов (два в одном, без доплаты, нервный срыв в подарок). Но... ударить даро, который "играл" раба?

Ударить?..

Змея?..

Осмелиться?..

Легче было просидеть взаперти в тесной комнате, находящейся неизвестно где.

Вот дать в шутку подзатыльник, попытаться пихнуть, дать в нос хвостом — это всегда пожалуйста. Это спонтанно, незлобно... но ударить лишь только за неповиновение? Стихии, Таль никогда не имела рабов — откуда ей знать, как надо бить?! Неужели нельзя... нельзя просто... Чего "просто" девушка не знала. Просто не знала, окончательно запутавшись в столь тяжелых для неё, но столь прописных истин для жителей этого сумасшедшего города.

Да и не слишком-то она горела желанием в них разбираться...

...иначе просто боялась, что не справится...

Рука робко, словно боясь сама себя, занеслась. В синих глазах на секунду мелькнула плохо скрываемая смесь самых невероятных чувств — боль, стыд, противоборство, легкий страх... чужое удовольствие... Тыльная сторона ладони просвистела в воздухе...

...и встретилась со щекой Змея.

Девушка замерла, ошарашенная... где-то глубоко внутри она до конца верила, что даро увернется. Уклонится. Но он... почему?..

Лунна искренне надеялась, что удар вышел несильным.Хотя... Нельзя было допустить, чтобы со стороны это выглядело ненатурально. Нельзя было допустить, чтобы хоть "воображаемый" кто-то подумал о натянутости и плохой игре.

— Вставай. Я голоден и устал...— капризно протянуть, скрестив руки на груди и принимая как можно более возмущенную позу. Вот только глаза смотрели немного затравленно — ну да кто будет приглядываться к такой мелочи?

"Змей, давай уйдем отсюда, а то я за себя не ручаюсь — не выдержу! И... прости..." — мысленно, по "нити".

Прости... Прости!..

Пернатый Змей.

Любопытство. Да, именно так. Это было то самое наивное детское любопытство, которое с сотворения мира заставляет малышей пихать пальцы в огонь или залезать на крышу полуразрушенного дома. Неужели все так, как говорят умные взрослые? Неужели и впрямь это опасно? Надо, просто необходимо, убедиться в том, что они не наврали! А вдруг эти взрослые хотят лишь спрятать от нас новые развлечения? Нет, конечно, далеко не все отпрыски двуногого племени были настолько любопытны. Но, вполне вероятно, именно кто-то из таких непосед и затесался в предки даже не одного Змея, а целого племени.

...Ударит? Или нет? Или все-таки ударит?...

...Мы часто выбираем в друзья подлецов и мерзавцев, а проверить живое существо пророй бывает так просто. Достаточно на какое-то короткое время поставить своего знакомого над вами, дать ему полное право распоряжаться вашей жизнью. Нет, даже не право — обязанность. И посмотреть, что же из этого выйдет. Жестоко? Пожалуй. Цинично? Безусловно. Подло? Скорей всего. Но, признайтесь, странно требовать от существа, никому и никогда не верящего, чего-то другого.