Лейтенант Магу

Солдаты дружно отозвались троекратным "Ура". Генерал продолжил раздавать плюшки.

— В полку будет сформирована пешая охотничья команда, куда все вы уже зачислены. Вашим начальником назначается хоть и молодой, но исключительно грамотный, храбрый и инициативный офицер — лейтенант Магу. Надеюсь, что под его командованием вы и дальше продолжите череду славных дел. От себя добавляю всем участникам вылазки трехдневное увольнение!

На этот раз крик "Ура" был еще более долгим и раскатистым, медали, когда еще будут, а три дня отдыха за полковой оградой — вот оно.

После объявления о предстоящем награждении, генерал Быстраго изъявил желание побеседовать с лейтенантом наедине. Ради такого дела, подполковник Кавелин уступил свой кабинет. Начальник дивизии без труда натянул личину доброго дядюшки, вынужденного слегка пожурить нашкодившего племянника, но на самом деле не видящего в шалостях отрока ничего плохого.

— История, конечно, неприятная, но, слава богу, счастливо разрешившаяся. Если бы вы, лейтенант, известили меня раньше, то многих проблем удалось бы избежать. Так что, когда в следующий раз соберетесь выкинуть что-нибудь эдакое, то потрудитесь поставить меня в известность.

— Слушаюсь, господин генерал-лейтенант!

— Вольно, лейтенант, мы не на плацу. И не бойтесь нарушить субординацию. Вернов — хороший служака, но как любой солдафон ограничен и не может взглянуть на ситуацию как бы сверху. Важно не то, что вы совершили, а то, как на это преподнести при докладе наверх. Вы меня понимаете?

— Так точно. Если бы меня отдали под трибунал, то никому от этого не было пользы. Лишнее происшествие, о котором все равно пришлось бы докладывать наверх. А теперь это успешно проведенная с вашего разрешения операция.

Генерал приблизился, смерил Алекса взглядом с ног до головы.

— К сожалению, не имел чести знать вашего батюшку лично, но он сумел вырастить достойного сына. Кстати, а как обо всем узнал министр?

Секунду помедлив, Алекс признался.

— Я оставил текст телеграммы перевозившему нас лодочнику, а он утром отправил ее отцу.

— А он сообщил министру! — догадался Быстраго.

Алекс осторожно его поправил.

— Насколько я знаю, они не представлены. Скорее, он действовал через председателя кабинета министров.

— Ну это уже детали, — согласился генерал. — Будут ли еще какие-нибудь просьбы? Говорите, лейтенант, не стесняйтесь.

Решив максимально использовать расположение высокого начальства, Алекс решил не стесняться и урвать все по максимуму.

— Есть, господин генерал-лейтенант. Численность охотничьей команды необходимо довести хотя бы до полусотни человек. Ввосьмером на правый берег соваться опасно, нам просто крупно повезло.

— Хорошо, я распоряжусь. Право отбора кандидатов остается за вами.

— Полковник Вернов постарается держать меня на коротком поводке, а мне потребуется некоторая свобода действий.

— Хорошо, я поговорю с полковником. Только не очень там увлекайтесь.

— Потребуется надежное и скорострельное оружие.

— Да где же я вам его возьму?

— Сейчас на полковом складе лежат двести новейших винтовок "шапсо", — напомнил лейтенант.

— Но я не могу отдать приказ выдать их вам, есть определенные правила.

— Так точно, господин генерал-лейтенант! Правда, есть закон, позволяющий реализовать захваченные винтовки, как перехваченную контрабанду.

— И кто же их купит? Вы?

— Я, господин генерал-лейтенант. Не сомневайтесь, я найду им достойное применение. Вот только хотелось, чтобы цена была ниже той, что пришлось заплатить Хамиди. И прошу вернуть мою личную коллекцию винтовок "крейзе".

— "Крейзе" — ваша собственность, можете забрать их немедленно. А о цене на "шапсо" мы договоримся. Что-нибудь еще?

— Так точно, господин генерал-лейтенант. Моей команде потребуется опытный фельдфебель. Я уже нашел отличную кандидатуру, но...

— И в чем же проблема?

— Он арестован и находится на гауптвахте.

Генерал рассмеялся, на этот раз, похоже, искренне.

— Добровольный выбор между тюрьмой и возможностью свернуть себе шею. Похоже, вы, лейтенант, нашли новый способ поиска добровольцев.

— Осмелюсь возразить, господин генерал-лейтенант, он не очень нов.

— Тем не менее, если возможности вашего полка будут исчерпаны, я посодействую, чтобы вас допустили на гауптвахты других полков моей дивизии.

— Буду крайне признателен, господин генерал-лейтенант, но как же быть с фельдфебелем?

— Забирайте, я распоряжусь.

— В таком случае, у меня все, — вытянулся Алекс. — Разрешите идти?

— Ступайте, лейтенант. Надеюсь скоро услышать о ваших подвигах.

Выкатившись из штаба, Алекс тут же кинулся на поиски бывших штрафников, а ныне личный состав охотничьей команды сто четырнадцатого пехотного полка. Поиск привел на гауптвахту. А куда, собственно, им было деваться? Место для размещения нового подразделения, сформировать которое было решено буквально несколько часов назад, выделить еще не успели. Радостный и оживленный народ готовился перебраться на новое место, а потом отгулять положенные три дня. Злорадно ухмыльнувшись про себя, лейтенант испортил всем настроение.

— Фелонов, собирай людей, переодевайтесь, получайте оружие, выходим немедленно.

— Куда?

— На кудыкину гору. Должок отдать надо. Ивасов, ты в саперах служил, дом взорвать сможешь?

— Так точно, господин лейтенант, смогу.

— Порох, шнур огнепроводный и все остальное возьмешь на складе.

— Так ведь не выдадут!

— Выдадут, сегодня мне все выдадут. Грушило! Где Грушило?

Вытащив старого фельдфебеля из камеры, лейтенант тут же свалил на него все проблемы по обустройству нового подразделения, пообещав вернуться дня через три-четыре, но так и не сказал, куда они идут. Торопливо собравшись и вооружившись, восемь человек покинули территорию полка еще до темноты. Когда эта новость дошла до начальника дивизии, тот удивленно приподнял бровь.

— Какой, однако, горячий молодой человек.

— Посторонних нет никого, только сам Межид и его бабы.

Проводника на этот раз брать не стали, только взяли у рыбаков в аренду две небольшие лодки. На них и переправились на правый берег Темерюка и совершили ночной марш-бросок к дому Толстого Межида. Все утро солдаты наблюдали за домом, и только убедившись, что никого из посторонних в доме нет, и засады не ожидается, не скрываясь, двинулись к дому.

Увидев руоссийских солдат, хозяин аж затрясся. Хозяйку и девчонок со двора как ветром сдуло. Укрылись в доме, как будто он мог их защитить, появись у лейтенанта Магу повод ликвидировать их.

— Что-то ты не рад нас видеть Межид. Какие есть новости?

Сквозь испуг на толстой роже пробилось изумление.

— Разве вы не знаете, господин офицер? Хамиди ранен, сильно ранен.

Маска невозмутимости слетела с лица Алекса. Дальше вопросы посыпались сами собой. Межид торопливо отвечал, боясь прогневить незваных гостей.

— Когда? Где?

— Два дня назад, там же, где караван через Темерюк переправлялся, там бой был.

— Где Хамиди?

— Не знаю! Дочками клянусь, не знаю.

Фелонов прихватил Межида за шиворот и основательно тряхнул.

— А кто знает?

— Мантасур! Он там был, он Хамиди прятал. Вчера сюда приезжал, сказал, чтобы я тихо сидел, не высовывался.

Похоже, толстяк не врет. Алекс опустился на деревянный чурбак, сделал знак унтеру отпустить хозяина и потребовал.

— Рассказывай, все рассказывай.

Картина нарисовалась весьма интересная. Едва только солдаты лейтенанта Магу покинули пределы Нижнего Такхиза, как Мантасур кинулся к Хамиди в Хатуни. Тот выслушал родственника и придумал план по освобождению сына Мантасура. Подкинув Алексу информацию о том, что караван пойдет через Артыкский перевал, Хамиди отправил его с небольшой охраной через Тарусский, а сам с основными силами устроил засаду на подходе к Артыкскому. Планировалось взять лейтенанта Магу живым и обменять его на сына Мантасура. С соответствующей доплатой, конечно.

— Почему Хамиди так рисковал, отправляя караван с маленькой охраной?

Межид всем своим видом показал, что не в курсе. Но тут ему на помощь неожиданно пришел Фелонов.

— Его время поджимало, перевалы должны были скоро закрыться, а караван не иголка, если его не отправить, то мы могли и не клюнуть на наживку.

— Что было дальше?

Дальше Хамиди долго ждал появления лейтенанта и его людей, а когда понял, что ошибся, очертя голову кинулся в погоню. На след захваченного у него каравана бандитский главарь напал быстро, но изначально потеряв много времени, догнать его сумел только у переправы через Темерюк. Видя, как купленные им винтовки в прямом смысле этого слова уплывают из рук, Хамиди окончательно взбесился и бросился в лобовую атаку, тем более что его обидчиков было раз в десять меньше, чем бандитов под его началом. Эта атака имела все шансы на успех, хоть и предполагала некоторые неизбежные потери, но у руоссийцев оказалась эта дьявольская машинка.

— Мантасур говорил, что она метнула молнию и сразу убила половину воинов и их лошадей.

Лейтенант с унтером переглянулись, Фелонов злорадно усмехнулся — у страха глаза велики. И правильно, пусть боятся, сволочи. Жаль только, что скоро разберутся, что к чему и страха поубавиться.

— Давай дальше, — потребовал лейтенант.

Скакавшему первым Хамиди в какой-то степени повезло, пули "гартинга" миновали его, зато не повезло его коню. Следом закончилось везение всадника, вылетев из седла, он не очень удачно приземлился, потом на него обрушилась еще одна раненая лошадь, что не добавило Хамиди здоровья. Он так и остался лежать среди убитых и раненых. Большая часть бандитов, тут же разбежалась, бросив своего вожака. Мантасур и еще несколько наиболее преданных воинов остались. Они даже пытались спасти Хамиди, но не отважились вновь попасть под огонь этого адского механизма.

Только когда руоссийцы убрались на свой берег, бандиты смогли вытащить своего главаря из-под лошадиного трупа. Хамиди был без сознания, но жив. Его увезли и спрятали где-то в горах.

— Только Мантасур знает, где сейчас Хамиди, — продолжил твердить Межид.

— А где сам Мантасур?

— Он ничего не сказал. Вчера приехал, сказал, чтобы я тихо сидел и почти сразу уехал, я не знаю куда.

— Держи!

Толстяк от неожиданности не успел поймать увесистый золотой кругляш. Червонец упал ему под ноги. Сообразив, что к чему, Межид торопливо подобрал монету.

— Ты сообщил хорошие новости, но я сильно огорчусь, если ты соврал.

— Правду, я сказал только правду, — горячо заверил хозяин.

— Хорошо, мы уходим, но еще вернемся.

Межид не смог удержать облегченный вздох.

Едва отойдя от дома толстяка, Фелонов задал лейтенанту вопрос.

— Идем навестить Мантасура?

Поглощенный своими мыслями Алекс только молча кивнул. Потом поделился соображениями с унтер-офицером.

— Мантасур сейчас должен сидеть возле Хамиди, искать ему врачей и лекарства, а он ездит и предупреждает всякую мелочь. Зачем он распускает эти слухи?

— Либо Хамиди не так плох, как рассказывают, — высказал свое мнение Фелонов, — либо уже сдох.

— Я тоже так думаю, — согласился Алекс. — Поймаем Мантасура, узнаем точно.

В вечерних сумерках восемь теней бесшумно скользнули в узкие улочки Нижнего Такхиза. Однако бесшумно подойти к дому Мантасура не получилось. У кого-то брякнула амуниция. Собаки, почуяв чужаков, подняли шум. Но никто из местных жителей не рискнул высунуть нос за ворота и узнать, в чем причина переполоха. Двухметровый каменный забор на несколько минут задержал нападавших. Лейтенант Магу вскарабкавшись на забор с помощью подтолкнувших снизу солдат, отметил, что надо бы освоить преодоление подобных препятствий.

Земля чувствительно ударила в подошвы сапог. Держа в правой руке взведенный "Гранд и Стетсон", Алекс приземлился на утоптанную до каменной твердости землю внутреннего двора. За его спиной взобравшиеся на ограду солдаты втаскивали наверх своих товарищей.

— Вперед.

Лейтенант, осторожно двинулся вдоль забора, направив револьвер на двери, ведущие в мужскую половину жилого дома. Солдаты двинулись за ним, используя хозяйственный инвентарь и постройки в качестве укрытия. Патроны досланы, курки взведены, пальцы лежат на спусковых крючках, готовые на малейшее движение отреагировать выстрелом. Но никто не пытался остановить незваных гостей — темный монолит жилого дома был тих и неподвижен. Странно.

— Давай!

Стоявший слева от двери солдат дернул дверь на себя, она оказалась не заперта. Никто не выстрелил изнутри на звук, и унтер-офицер Фелонов после секундной задержки нырнул в проем, с тесаком в правой и трофейным "тевоше" в левой руке. Алекс последовал за ним. Дом был пуст, комнаты носили следы поспешного бегства.

— Никого. В горы ушел, сволочь, и семью прихватил!

— Сам вижу.

Магу осторожно спустил курок своего револьвера и сунул его обратно в кобуру.

— Ничего, никуда не денется, найдем.

— Будем взрывать? — спросил унтер-офицер.

— Да, пусть все знают, что торговцам людьми нет места на этой земле, и даже дома их будут разрушены. И порох мы зря, что ли тащили? Взрывай!

Вообще-то порох тащили солдаты, Алекс воспользовался преимуществами своего положения и сюда шел налегке.

— Ивасов, — высунулся во двор унтер, — тащи порох! Да пошевеливайся, корова!

Четверть часа спустя, грохнувший в рассветных сумерках взрыв превратил лучший в Нижнем Такхизе дом в груду камней, а солдаты Магу покинули, наконец, селение. Местные так и отсиделись за заборами. Но Алекс был уверен, что еще до полудня, весть о произошедшем разлетится в радиусе полусотни верст.

— Что будем делать с сыном Мантасура? — поинтересовался Фелонов.

— У тебя что, ножа нет?

Унтер больше не стал задавать лишних вопросов, только заметил.

— У вас появится кровник, лейтенант.

— Я знаю, — кивнул Алекс.

Офицер оглянулся на растянувшихся по тропе солдат.

— Подтянуться! Шире шаг, — вспомнил о своих обязанностях унтер-офицер.

До спрятанных в камышах лодок стоило дойти как можно быстрее. Ночью погоня была маловероятной, но дергать костлявую за усы не стоило. Да и до обещанной трехдневной увольнительной тоже хотелось дожить.

Проснулся Алекс, когда за окном было уже темно. Или еще темно. Часы показывали начало восьмого, а ночи были уже длинными, поэтому выяснить что сейчас — утро или вечер, так и не удалось. Пришлось вставать. Натянув шаровары и мундир, лейтенант сунул ноги в домашние тапки, плеснул в лицо водой и выбрался в слабо освещенный двумя свечами коридор, где нос к носу столкнулся с хозяйкой.

— Доброе э-э-э...

— Добрый вечер, — поправила его вдова.

— Да, да, конечно, Аврелия Архиловна, добрый вечер.

— Вы, молодой человек, ведете недопустимо нездоровый образ жизни, — сделала ему выговор добрая женщина, — то пропадаете целыми сутками напролет, то спите целый день. К тому же вы очень расточительны, все, что для вас готовят, потом приходится выбрасывать.