Лейтенант Магу

— Безрукий-то?

Фелонов дожевал лепешку, хлебнул из кувшина воды.

— Точно не знаю, он тут давно, говорят, чуть ли не десять лет как. Он капитаном был по фамилии Каспарич. Сюда раненым попал, когда наши еще за реку ходили бандитов гонять. Хамиди ему выкупиться предложил, только родственники платить отказались.

— Денег не было?

Унтер покосился на лейтенанта.

— Точно не знаю, но слышал, что деньги у них были. Только совести не было. Бей капитану палец отрезал и родственникам отправил. Те второй раз отказались. Каспарич второго пальца лишился, потом третьего, а уж потом и правой руки. Только родственникам на это наплевать было. Тогда Хамиди ему вторую руку отрубил и выгнал.

— Почему же он опять здесь?

— А куда ему идти? Без рук, да он еще и умом тронулся. А тут ему и Фатьма что-нибудь даст, эти объедков кинут, в крайнем случае, у собаки можно еду отобрать.

— Понятно. Сам-то давно здесь?

— Да уже три года.

Какая-то ассоциация мелькнула в голове Алекса, но сейчас было не до нее. Несколько секунд лейтенант размышлял с чего бы начать выкачивание информации, решил, что лучше с общей обстановки. Фелонов оказался настоящим кладезем ценных сведений. За годы проведенные в плену, он не только в яме сидел, но и несколько раз ходил с караванами Хамиди в качестве грузчика и погонщика лошадей. Последний факт особенно заинтересовал Алекса.

— А дорогу отсюда найти сможешь?

— Смогу. Только зачем это вам? Вас же все равно выкупят.

Унтер тяжело вздохнул и продолжил мысль.

— Да и бесполезно бежать. Горных троп я не знаю, а на дороге нас охрана первого же каравана схватит.

— Потом Хамиди отдадут?

— Скорее всего, отдадут, — подтвердил опасения лейтенанта Фелонов. — Хамиди здесь многие боятся и уважают, мало, кто рискнет с ним ссориться. Но он не единственный бей. Правда, если попасть к другому, то вряд ли нам станет лучше. Хамиди еще не самая большая сволочь среди местных беев, но уж, по крайней мере, сейчас знаешь, чего от него можно ждать.

Магу потер лоб и сформулировал вопрос по-другому.

— А сюда можешь отряд провести?

— Незаметно — не могу. Хороший проводник может скрытно провести несколько человек через горы, но его еще надо найти. Да и малыми силами сюда соваться бесполезно.

— А большими?

— Про большие вам бы Каспарич больше мог рассказать. Насколько я знаю, крови много, а толку...

Фелонов безнадежно махнул рукой.

— Хамиди вместе с другими беями в горы уйдет, чтобы их поймать дивизии не хватит.

— Так что же, совсем никакого решения нет?

— Есть, наверно, — предположил Фелонов, — но я всего лишь взводный унтер-офицер, а вы — лейтенант. Вас в училище обучали.

— Вот именно, я только лейтенант. К тому времени, когда стану генерал-лейтенантом и получу корпус, Хамиди давно сдохнет от старости.

С этой мыслью лейтенанта унтер согласился. Алекс поинтересовался мнением более опытного унтера по еще одному сильно волновавшему его вопросу.

— Как думаешь, посредника тут не обидят, особенно, когда он деньги сюда повезет?

— Нет,— постарался развеять опасения офицера Фелонов, — посредник здесь лицо неприкосновенное, на этом вся местная торговля людьми и держится. И за деньги не волнуйтесь, довезут в целости и сохранности. Еще ни одного случая, чтобы посредника ограбили, не было.

— Хотелось бы верить, — пробормотал себе под нос Алекс.

Дальше разговор продолжился на тему местной жизни вообще. Фелонов рассказывал охотно. В течение дня поговорить ему было не с кем, а в лице Алекса Магу он нашел очень благодарного слушателя.

— В горах почти один камень, земли мало, вот и проблемы у них с продовольствием. Порядок у них такой, что все семейное имущество достается старшему сыну, а младшие после совершеннолетия могут идти на все четыре стороны. Кто-то в султанат подается, а то еще и дальше, но большинство идут в банды к таки беям, как Хамиди. Грабежом живут.

— Теперь понятно, почему у них здесь женщин нет.

— Женщины дорого стоят, — подтвердил догадку Алекса Фелонов, — и содержать их тоже недешево. Хамиди, конечно, богатый, мог бы не одну жену иметь, но почему-то живет один.

— От коллектива не хочет отрываться, — усмехнулся лейтенант.

— Может быть, — согласился с офицером унтер. — Так что из баб здесь только стряпуха Фатьма.

— Это она эти лепешки печет?

— Она.

— Хоть бы чуть-чуть соли в тесто положила, — размечтался Дурасов.

— Ага, держи карман шире, — обломал солдата Наваскин. — Соль здесь дорого стоит, никто ее на нас тратить не будет.

Сам мастеровой в плену устроился, в общем, неплохо, если не считать ночевок в общей вонючей яме. Работа у него непыльная, по большей части он занимался починкой ружейных замков, часов и прочей механики.

— Железа в местных горах нет. А если, где и есть, то без древесного или каменного угля толку от него никакого. Все оружие у горцев либо трофейное, либо в султанате купленное, своего ничего нет. И людей, способных по металлу работать, тоже нет, потому меня здесь и ценят — признавался Наваскин. — Хозяин мне даже инструмент нужный из султаната выписал.

Убедившись, что мастеровой не может их слышать, Фелонов сообщил лейтенанту, что дела у мастерового вовсе не так хороши, как тот пытался представить.

— Местные бедные, как церковные мыши. Всякой механической хреновины, которая нуждается в починке, у них почти нет, хорошо, если один-два раза в неделю что-нибудь привезут. Он в своей мастерской больше вид делает, чем работает. Да и платят заказчики мало, прибыли с него почти никакой. Хамиди бы и продал его в султанат, но за такого раба ничего не дадут, а мастеров там и без него хватает.

Так и проговорили, пока Фелонов не вспомнил, что завтра их поднимут с восходом солнца. Завтра было воскресным днем, но рабам Хамиди-бея выходные были не положены.

Где-то через неделю источник информации полностью иссяк, и вечерние разговоры Алекса и Фелонова понемногу сошли на нет. Сами-то разговоры продолжались, помогая скоротать вялотекущее время, но какой-либо полезной информации извлечь из них уже не удавалось. В один из вечеров память лейтенанта неожиданно вернулась к трехлетнему сроку пребывания Фелонова в "гостях" у Хамиди. Для начала Алекс осторожно поинтересовался у унтера обстоятельствами попадания в рабы. Тот ничего скрывать не стал.

— Да с солдаткой одной познакомился. Ух и сладкая баба была!

При этих словах Фелонов аж зажмурился и стал похож на огромного, обожравшегося сметаной кота.

— Ночью к ней пошел, думал, к утру вернусь. Только через забор перелез, как меня сзади по голове и огрели. Очнулся поперек лошадиной спины, руки-ноги связаны, на голове мешок. Хамиди меня поначалу продать хотел, но потом передумал. Сами они только стрелять да людей воровать горазды, а работать не любят, вот и ездят на моей шее.

Унтер похлопал ладонью по своему мощному загривку.

— Все ясно.

Картина сложилась. Еще некоторое время Алекс раздумывал, стоит ли сообщать Фелонову плохую весть, потом решил, что держать человека в неведении все-таки не стоит.

— За два дня перед тем, как попасть сюда, я разговаривал с начальником штаба полка. Так он в разговоре упомянул, что года три назад из полка дезертировал один унтер-офицер. Вот я и думаю, это он часом не о тебе?

— А то о ком же, — расстроенно хмыкнул Фелонов. — Выходит, начальство меня в дезертиры записало?

— Выходит, записало. Меньше надо было по ночам к чужим женам через забор лазить.

— Да я не в претензии, сам виноват. Но все равно обидно.

После этих слов унтер окончательно замолчал. И спать завалился, так и не сказав больше ни слова.

Потянулись длинные, унылые дни, когда ничего выдающегося из повседневной рутины не происходило. Опостылевшие черствые и пресные лепешки по утрам и вечерам. Все так же Фелонова и Наваскина утром уводили на работу, а вечером возвращали обратно. Сидящие в яме завидовали им, почти целый день те проводили за пределами зловонной ямы. Все так же лежал на соломенной подстилке безучастный ко всему Закарин, забота о котором была, по сути, единственным занятием для сидевших в этом подземелье. Сначала Алекс пытался строить планы мести Хамиди, хотя прекрасно понимал, что они иллюзорны и невыполнимы. Зато эти планы позволяли не упасть окончательно духом, поддерживая надежду на скорейшее освобождение. А потом он придумал еще один план, показавшийся ему вполне реальным, оставалось только дождаться отцовского поверенного.

В один из однообразно-привычных дней, лейтенант уже не был уверен, что не сбился отсчитывая текущую дату, уже где-то после полудня, люк неожиданно открылся во внеурочное время, и сверху спустилась лестница — толстый дрын с набитыми поперек дощечками.

— Вылезай, офицер, — засмеялись наверху, — к тебе приехали!

Осторожно, балансируя на неустойчивой лестнице, Алекс полез наверх. Едва голова его оказалась над люком, как он мгновенно ослеп от солнечного света. Зажмурившегося лейтенанта подхватили за шиворот и буквально выдернули из ямы. Появление офицера было встречено новым приступом смеха. Радость похитителей была вполне понятна, чувствовали, сволочи близкую поживу.

Алекс осторожно приоткрыл глаза, зрение понемногу начало восстанавливаться. А вот и гость! Приехавшего он уже видел несколько раз в доме отца. Невзрачный серый человечек приблизился семенящей походкой к лейтенанту и скрипучим голосом представился.

— Доктор Лисово, поверенный в делах вашего батюшки.

Если фамилия поверенного соответствовала роду его деятельности — именно он улаживал все щекотливые дела семейства Магу, то внешность — нет. Он был похож на крысу, когда надо осторожную, когда надо наглую и всегда готовую кинуться на защиту интересов хозяина.

— Вы тут поговорите, — милостиво разрешил Хамиди-бей, — только недолго.

Бандиты оставили их вдвоем, но далеко не отошли, следили взглядами, не выпуская оружия из рук.

— Как ваше здоровье, господин Магу, — вежливо осведомился поверенный.

— Вы, господин Лисово, доктор медицины или права?

— Извините, доктор философии. Был в моей биографии и такой период.

— Тогда к черту здоровье! — вспыхнул Алекс. — Сколько запросил Хамиди?

— Двести тысяч.

Кривая усмешка исказила губы Алекса, двести тысяч для местных — сумма фантастическая, но Хамиди просто не понял, кто попал к нему в руки! Он мог бы затребовать и два миллиона, один, по крайней мере, получил бы точно. Крысообразный правильно истолковал гримасу младшего сына хозяина.

— Тс-с-с! Мы сторговались на ста восемнадцати тысячах.

Молодец крыса! Почти вдвое уменьшил сумму выкупа, отец знал, кого сюда посылать. Наверняка за процент от выторгованного работает. Алекс посмотрел на Лисово уже совсем другими глазами.

— Это только за меня или за всех?

— За всех, естественно, вы и два солдата.

— Отлично. А сейчас слушай меня — пойдешь к Хамиди и скажешь, что я хочу внести выкуп за всех оставшихся у него пленников.

Если Лисово и удивился, то виду не подал. Во всяком случае, ни один мускул не дрогнул на вытянутой мордочке поверенного в делах. Алекс тем временем продолжил.

— В этой яме сидят еще трое. Солдат — безногий инвалид, унтер-офицер и мастеровой-оружейник. Есть еще сумасшедший офицер. Мне нужны все четверо, пусть назовет сумму. Можешь поторговаться, но не очень рьяно, мне нужны все. Понял?

— Не извольте беспокоиться, господин Магу.

Лисово засеменил к Хамиди, тот с интересом выслушал его, что-то сказал своим бандитам, и те встретили слова главаря взрывом хохота. После недолгого разговора бей кивнул, и поверенный отправился обратно. Приблизился к Алексу со скорбным выражением на остренькой мордочке и сообщил.

— За мастера и унтера он хочет десять тысяч, двоих инвалидов отдает бесплатно. Может, оставим оружейника? Стоит он дорого, а толку от него...

После секундного раздумья лейтенант отверг идею поверенного.

— Нет, всех, так всех. Все, что срежешь от десяти тысяч — тебе.

— Обычно я работаю за пять процентов.

— Лучше тебе, чем ему.

— Но...

— Считай, что это слово моего отца.

Глазки Лисово зловеще блеснули.

— Вдвое срежу!

Поверенный поспешил на переговоры, а Алекс уважительно посмотрел ему вслед. Как обманчива бывает внешность! Эта крыса за свои деньги Хамиди глотку перегрызет. Жаль только, что в переносном смысле. Да-а, выходит, недооценил папиного посланца. Считал себя хитрецом, а эта кры... Нет, так его называть не стоит, хоть и похож, сильно похож. Так вот, поверенный без труда расколол его, мгновенно вычислил, что в этой четверке пленников молодого хозяина интересует именно унтер-офицер Фелонов, а оружейный мастер и инвалиды только прикрытие. Хамиди так даже и не почесался на эту тему! Знал бы он, зачем Алексу нужен этот пленник — немедля зарезал бы обоих, наплевав на все деньги мира.

Лейтенант воспользовался случаем подышать свежим воздухом, не испорченным запахом человеческих испражнений. Подставил лицо лучам позднего осеннего солнца. Заодно осторожно, стараясь не привлекать внимания, осмотрел двор, постройки, подходы к жилому дому. Высокий забор не давал возможности осмотреть окружающую местность, но горы вокруг Алекс постарался запомнить. Карта — хорошо, память Фелонова — еще лучше, но и собственной голове тоже забывать не следует. Лейтенант знал, что он еще вернется сюда, обязательно вернется.

Между тем, торг шел отчаянный. Слова не разобрать, но жестикуляция торгующихся видна отлично. Хамиди трижды хватался за свой кинжал, один раз даже наполовину вытащил из ножен, но маленький серый человечек пугаться не собирался и твердо стоял на своем. Лисово, в свою очередь, трижды делал вид, что собирается уйти, указывал пальцем куда-то вверх, хватался за сердце, только еще по земле в истерике не катался. Собравшиеся вокруг своего бея бандиты наблюдали за разворачивающимся действом с огромным интересом. Со стороны казалось, еще немного, и они аплодировать начнут. Но аплодисментов Лисово так и не дождался. Наконец, бей махнул рукой и что-то сказал своим бандитам, те дружно заржали. А поверенный уже спешит обратно.

— Четыре тысячи семьсот.

Лисово произнес эту цифру с такой кисло-виноватой миной, что у любого стороннего наблюдателя непременно сложилось бы мнение, что он сообщает хозяину крайне огорчительное известие.

— Отлично.

Алекс постарался подыграть поверенному и грозно нахмурился.

— Когда привезут деньги?

— Сюда ничего не повезут

Алекс не смог сдержать своего изумления. Лисово тут же разъяснил ситуацию.

— Хамиди потребовал, чтобы деньги перевели в бритунийские паунды и отправили в один из османийских банков.

Вот об этом-то Алекс не подумал. Кто же потащит сюда в горы такую массу золота?! Интересно, это обычная практика или Хамиди это по ходу придумал. Черт, надо было такие вещи заранее узнавать, а не по бабам в Текуле шляться! Весь сложившийся план полетел к черту.

— Перевод денег будет осуществлен быстро, — продолжил поверенный, — но подтверждающие письма будут доставлены не скоро. Я полагаю, от десяти до пятнадцати дней. Дорога сюда, вы, понимаете... Вас что-то беспокоит?