|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В третий раз проходя по этому Ананьевскому переулку, Валентина про себя чертыхалась — согласилась на свою голову помочь бабе Тане, вот и искала эту фирму "Полет" уже сорок минут.
Баба Таня, добрейшей души старушка, слезно просила помочь, ей срочно надо было отвезти документы в эту фирму, а совсем не ходят ноженьки.
Валя, естественно, пошла ей навстречу, тем более, что документы просто надо было передать под расписку.
Переулок, застроенный домами прошлого века, был пустынным. Похоже, что жителей в этих домах не было, одни офисы, вот и спросить не у кого.
И Валя решилась — зашла в шикарный холл какого-то там общества "Святогор", увидела торопливо шедшего к ней охранника.
-Женщина, что вы хотели?
-Мне бы узнать, где в этом переулке фирма такая — "Полет"?
Он начал объяснять, затем, глянув в огромное окно, увидел, как подъезжает роскошное авто, торопливо договорил, куда идти, и вытянувшись в струнку с подобострастной миной на лице, пробормотал:
— Уходите скорее!
Развернувшись, Валентина шагнула к выходу, и тут на неё налетел быстро шагавший и говоривший по телефону, злющий мужик. Налетев на неё, взмахнул рукой с телефоном и попал ей по носу.
Боль была адская, и Валя вскрикнула:
-Дебил, смотри куда прёшь!
Мужик притормозил, с недоумением глянул на неё и, бросив следовавшим за ним двум крупным ребяткам: — Игорь, разберись! — полетел дальше, ругаясь на кого-то в телефон.
Из носа текла кровь, и едва видя выход сквозь набежавшие слезы, она быстро выбежала в огороженный низкой оградкой дворик, увидев неподалеку возле кустов лавочку, села на неё. Задрав повыше голову, попросила выскочившего за ней охранника:
— Мне бы лед не помешал!
Тот кивнул:
-Немного подождите!
-Вот, блин, съездила в Москву, синяк будет, и нос как слива станет! — подумала она и тут услышала детский голосок:
— Большая, а ревешь!
— Да не реву я, они сами бегут.
-А чего голову так держишь?
-Да какой-то дебил налетел на меня вон там и телефоном по носу заехал, разбил нос, вот и приходится голову вверх поднимать, чтобы кровь перестала идти. Не будешь же идти по городу с разбитым носом.
-А-а-а, тогда понятно, — протянул мальчишка.
Скосив глаз, Валя увидела небольшого, худенького, взъерошенного как воробей пацаненка, лет 8-9, странно как-то одетого: из продранных джинсов выглядывали тощие, синюшные коленки, футболка была в каких-то монстрах.
-Чё ты так вырядился, на улице-то прохладно?
-Из протеста!
-Против чего же протестуешь?
-А... произвола, гувер... — он скривился, -...нантки... та ещё штучка.
-А не в школе чего?
-Я неконтактный, непредсказуемый. На домашнем обучении. Давай, платок выкину, возьми вот, — он протянул пачку бумажных платков, вытащив их из небольшого рюкзачка.
-Спасибо, какой же ты неконтактный? Очень даже контактный, наговариваешь на себя невесть что!
Мальчишка быстро вернулся.
— Тебя как зовут?
-Валя, а тебя?
-Тебе как, по-простому или официально?
-На кой мне твоя официальность, раз уж на "ты" разговариваем.
Мальчишка хитро прищурил глаз.
-Я, может, тебя проверял, ты смешная, другие, вон, сразу начинают воспитывать, а ты наоборот.
Инстинктивно понимая, что ребенку нравится такой простой разговор, Валя сказала:
-Говори, как тебя все же звать-то?
-Лёха я. Слушай, а давай этому дебилу диверсию устроим?
-Ну да, ещё скажи подкараулим и ро... э-э личико набьем.
-А ты дралась когда-нибудь?
-Ну... — она задумалась, — а, вспомнила, в третьем классе мы с девочками одного толстого портфелями отлупили.
-За что же? — мальчишка подвинулся ближе, и Валя неожиданно для себя сгребла его к себе под бок, прикрыла полой плаща. — Обижал он нас. Вот так-то лучше, а то дрожишь как кутёнок.
Ребенок как-то удивленно смотрел на неё:
— Кто такой кутёнок, котёнок, может? И тебе не противно меня обнимать?
-Ты чё, дурак? С чего бы мне противно? Я тебя согреть хочу, а кутёнок — это совсем маленьких щенков так называют.
Мальчик расслабился и плотнее прижался к теплому боку.
-Я бы хотел щенка, да не разрешат, грязь, антисанитария, — передразнил он кого-то. -
-Родители так говорят?
Он вздохнул:
— Нет у меня родителей, только дед.
-Ну, раз дед имеется, то ты не один.
-Да, не один я, у меня ещё и дети есть, за ними пригляд нужен.
-Ну, ты даешь, раз у тебя уже и дети есть, то старина уже. Силён, в таком возрасте и детей имеешь!
Он хихикнул:
-А ты тогда кто?
-Я? хмм... старушка-развалюшка, или как в мультике: ты ежик, а я лошадка.
-Что за мультик?
-Чё, не смотрел такой? "Ежик в тумане"?
-Не!
-Ну ты даешь! А кота Матроскина и "Жил был пёс"? "Ща спою"?
— Не!
-Темнота ты, старина!
Мальчишка завозился под боком:
-Скажи-ка мне, Леха, а фильмы — сказки смотрел? "Морозко", например?
-Не! — уже с восторгом ответил он. -
-Вывод: глухая, неграмотная деревня ты!
И оба захихикали.
— А давай ты будешь моей гувернанткой?
— Это ты, брат, хватил, у меня такого образования нет, да и этикету тебя надо учить, не, да и дома у меня хозяйство.
-А чего ты умеешь?
-Я-то? Пироги печь, щи варить, всякие деревенские дела делать.
-Ты в деревне живешь? У тебя корова есть?
-Коровы нет, есть кот, куры с петухом и ласточки.
-Телефон у тебя есть? Пиши мой номер, я, может, к тебе приеду, посмотреть.
Валя вытащила телефон, мальчуган воскликнул:
-Это ж прошлый век, а не телефон, тут же совсем мало функций!
-Знаешь чего, не умничай, ты вон ни одного фильма нормального не смотрел, я же не говорю на тебя всякие слова!
-Не буду, вот, смотри, я записал себя: Лёха-ежик.
-Алексей Игоревич! — на входе надрывалась какая-то разодетая девица, — Алексей Игоревич, где же вы!
Мальчишка поджал ноги.
-Это тебя что ли?
-Ну да, противная она, за деда замуж хочет. А нас в пансионат отправить, я подслушал вот.
-Леха, это ж домомучительница получается у тебя?
-Опять мультик, да? Какой? Я только иностранные смотрел.
Валя вздохнула:
— Бяяда мне с тобой! Давай так, договаривайся с дедом и приезжай ко мне на выходные, будем и мультики смотреть, и пельмени лепить, и пироги стряпать, и баню истопим.
— Адрес говори. А с детьми можно?-
— Сколько у тебя их и лет им сколько?
— Две сестренки — Варя и Вера, по пять лет.
-Ладно, только без этой Фрекен Бок.
-Я с Палычем приеду, он мужик хороший.
-Дед-то отпустит?
-Уговорю, я тебе позвоню. — Увидев, что истерически кричавшая девица ушла, а в дверях появились два охранника, он нехотя отстранился.
-Искать будут, пойду я.
— Лех, ты только одевайся потеплее, а то заболеешь, и не отпустят ко мне.-
Валя взлохматила его и так торчащие во все стороны вихры и, притянув к себе, поцеловала в щеку.
-Я рада, что у меня такой крутой дружок появился!
Мальчишка замер в её объятьях и севшим голосом сказал:
— Я точно приеду!
— Смотри, слово дал! Вот за разговорами и нос успокоился, пока, Лёха!
Распрощались довольные друг другом, и не видели оба, как стоящий с другой стороны куста мужчина улыбнулся. Нажал на телефоне какую-то кнопку и пошел качая головой в здание, а возле куста остался пакет с подтаявшим льдом.
— Иван Игнатьич! — раздался в в динамике голос его бессменной секретарши Катерины, — к Вам Кристина Викторовна и Владимир Павлович.
-Палыча давай! Кристине, — он скривился, — Викторовне, скажи, вечером поговорим.
Гувернантка детей стала его сильно раздражать в последнее время, и Иван старался ограничивать время общения с ней, её манера одеваться, выставляя на показ прелести, назойливость и стремление постоянно дотронуться до него раздражала.
Зашел начальник по безопасности — старый, проверенный жизнью, службой и Афганом друг, чему-то улыбаясь.
-Ты что, в лотерею выиграл?
Тот улыбнулся ещё шире:
-Больше! Вот, послушай! — он положил на стол свой телефон, нажал кнопку, раздался голос его внука.
-"Большая, а ревешь?" — все с большим удивлением и вниманием Иван слушал разговор, затем нажал и ещё раз послушал.
-Это что?
-Лешка твой, обычный и нормальный пацан, сам знаешь, повесь на человека ярлык, потом не отмоешься. Иван, включи запись с камеры в комнате Вершкова, к вечеру она будет подчищенная.
-Даже так? И давно?
Палыч почесал макушку:
— Мой косяк, с неделю как заметил, но голословным быть не хотел. Смотри! И включи запись!
Вершков был неплохим специалистом, все записи наружных и внутренних камер наблюдения всегда были в порядке, нареканий не было, сейчас же в его комнате находилась Кристина, донесся её возмущенный голос:
— ...никаких нервов не хватает... представляешь, этот гадёныш опять меня обозвал, ну ничего, вот лето пройдет, и поедут они все трое в закрытый пансионат, в Швейцарию! Уж я постараюсь, в такой закрытый, что приедет он сюда лет через пять! А тут уже свои, родные наследники подрастут, я согласна каждый год рожать, тем более, от тебя, только чтобы внукам любимым, особенно этому тупому и наглому Алексею Игоревичу, — она аж плюнула, — ничего не досталось. В интернате для слабоумных ему место! Иван уже, считай, у меня в кармане, на пансионат почти согласен, вот как переспим и всё. Милый, я так по тебе соскучилась, — замурлыкала она тут же, — повесь табличку!
Дальше пошло пыхтение, сопение, стоны...
-Так!
Лицо Ивана Игнатьевича закаменело, глаза стали ледяными, он напоминал готового к прыжку хищника, таким вот его и знал по войне Палыч — резким, четко знающим, что надо делать, мгновенно просчитывающим все плюсы и минусы.
-Вершкова вечером поймать на горячем сможем?
-Когда он будет удалять лишнюю запись? Там надо пошуршать на предмет лишних записей, наверняка компромат имеется, спеца надо. Попроси Макса у Виктора Сергеевича. Парень хоть и раздолбай, но мозга!
— Да, позвоню. Теперь всё, я подчеркиваю, всё об этой старушке-развалюшке! Леха точно придет проситься к ней, а может она тоже охотница за приданым и, имея побольше мозгов, начала с внука?
Владимир усмехнулся:
-А чего не спросишь, кто тот дебил, что нос разбил ей?
-Ну и кто?
-Ты, мил друг, ты?
-Серьёзно? Когда?
— Совсем заработался, ты в холле на бабенку налетел и своим навороченным телефоном попал ей по носу!
-Надо же, — пробормотал Иван, — даже не заметил.
И вдруг засмеялся:
-А внук-то, внук, диверсию деду предлагал... Я ж дурак. Начал верить... этой... что он... Эх, деда, правда тебе рожу надо набить. Ладно, это все решаемо, и побыстрее об этой Вале сведения мне.
Валя, наведавшись в свою московскую квартиру, проверив все, прикупив кой каких сладостей для соседок-подружек и их детей-внуков, ехала в электричке, глубоко задумавшись. Этот колючий ёжик Лёха сильно зацепил её, сильный человечек. Несмотря на нелестную характеристику, мальчишка умел и смеяться и заботиться о младших сестричках, называя их своими детьми.
— Как хочется этому неведомому деду гадостей и сделать, и наговорить, — подумала она в сердцах.
Выйдя на платформу, глубоко вдохнула чистый воздух и неспешно пошла по тропинке, протоптанной местными жителями между кустов. На появившейся после кустов большой поляне залюбовалась открывшейся панорамой Каменки — деревня расположилась на бугре, яркие, раскрашенные в разные цвета домики, как разноцветные жучки, казалось, ползли по бугру вверх. За бугром, на небольшом отдалении, блестела и сверкала на весеннем солнышке Малявка, неширокая речушка, в которой несмотря на название, имелись омуты, и с ранней весны до поздней осени сидели по её берегам рыбаки.
Наезжали сюда летом и постоянные туристы-москвичи, которые ставили палатки, отдыхали подолгу, купались, загорали. Покупали у местных продукты — молочку, овощи, яйца и говорили, что никакие Сейшелы-Мальдивы так не влекут, как милые сердцу русскому просторы.
Вот и Валентина выбрала Каменку. После тяжелого, выматывающего душу развода она сдала квартиру квартирантам, а сама, отремонтировав и перестроив бабулин дом, поселилась здесь. И за пять лет ни разу не пожалела об этом.
Её дом, покрашенный в нежно-голубой цвет, с красивыми наличниками, был виден издалека. Вообще их Цветочная выделялась из всех улиц. Когда Валя перекрасила свой дом, а сосед Володька, мастер на все руки выпилил и приладил на окна оригинальные наличники, чем-то напоминающие гжельские мотивы, все соседи наперебой стали заказывать резные наличники и перекрашивать дома в разные цвета. У бабы Тани домик стал "лимоновый", у Володьки с Томкой — малиновый, были и сиреневые, и желтые, и зеленые дома. Деревня преобразилась — стала празднично-красивой. Жители Каменки как-то незаметно для себя втянулись в дружеское соревнование, чья улица лучше. Сейчас возле каждого дома росли цветы и красиво подстриженные кустики, было много сирени, улицы заровняли, засыпали ямы мелкими камнями и битым кирпичом. Глава сельского поселения договорился с дорожниками, ведущими неподалеку развязку федеральной трассы, и в выходной день три катка проутюжили и укатали все камни. Сами для себя устроили уют и красоту. Сейчас начинали цвести сливы и вишни, деревня была в белопенном кружеве, а уж когда зацветала сирень...
— Бу! — раздалось за спиной заглядевшейся на Каменку Вали.
Она подпрыгнула.
-Вовка, дубина, я ж заикаться буду!
-Ой, Валюха, я тебя пять лет пугаю, ничё, живая. Как съездила-то? Чёй-то нос у тебя припух? Вроде не пьёшь, асфальтовой болезнью не страдаешь?
-Да вот, — она рассказала ему и про нос, и про пацанёнка.
Он взял её сумки, пристроил в корзину, укрепленную впереди руля, помолчал и сказал:
-Это ты верно сделала, что позвала к нам — дети должны бегать, драться, прыгать, лазить, все как полагается в детстве. Вон, мой архаровец, коленки только зимой не ободранные, а уж на придумки мастак. Я был шустрым, но Матюшка мне сто очков вперед даст. Ты мне тогда заранее скажи, как гости будут, я их на рыбаловку утащу, с завтрева обещают потепление, вот и пущай у них будет веселье. Забыл, Ильинишна, тут опять твой с утреца наезжал, баба Таня ругмя ругалась на него, грозилась Верного на него спустить.
Верный — огромный псина непонятной породы, был хозяином всей деревни, все собаки его боялись, да и некоторые людишки тоже.
Стоило бабе Тане появиться в сопровождении пса у магазина, так отирающиеся там с раннего утра и до закрытия алкаши мгновенно испарялись.
К Вале он сразу же проникся симпатией и позволял иногда вычесать репьев из шерсти. Пёс был очень разборчив в людях, но соседей бабы Тани уважал всех и защищал в случае чего постоянно.
И невзлюбил с первого раза бывшего Валиного мужа, он не лаял, а негромко рыча, неспешно двигался в его сторону, и приходилось лощеному, нарядно одетому мужчине чуть ли не бегом садиться в машину и уезжать под веселый смех соседей.
-Чё ему надо из под тебя хоть?
Володька был мастер на всякие присказки-поговорки.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
