| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Ну вот, как ещё можно назвать моего мужика. Если он сокровище сокровищное, и вот, точно взрослый, никогда не клюнет на кукольную внешность, как сын, это в девять лет он в выборе друзей не ошибается.
Погода всю осень радовала. Дожди если и были, то кратковременные, и бригада, нанятая Козыревым, ударно работая, уже возвела второй этаж и заканчивала крышу. Начались отделочные работы внутри, Козыревы каждые выходные ездили в Каменку. Вот и сегодня, шустро собравшись, детки с шумом и гамом залезали в микробус, целуясь с сидевшей там Валей и Палычем.
-Поехали!!
Как всегда затормозили перед Каменкой: золото березок перемешалось с красно-желтой листвой кленов, бездонное прозрачное голубое небо, летящие по ленивому ветерку паутинки, красные и оранжевые гроздья рябинок, яркие веселые домики Каменки... все залюбовались...
-Какой художник сравнится с природой! Красотища!! — выразил общее восхищение Калина.
На Цветочной, на лавочке у Шишкиных сидели, жмурясь на солнце, Ленин и дед Вася.
-А мы завсегда вас ждем тута. А для тебя, Иван, осень-от по заказу прямо, я кажин день проверяю, чего наработали трудяги, скажу тебе, не сидять, трудются!
Дед Аникеев постоянно был на стройке. Сначала его пытались отогнать, дед же упорно встречал их утром уже у дома. Вскоре привыкли, понимая, что деду не хватает общения. Дед же бодренько трусил по усадьбе, иногда давая весьма полезные советы.
— Робяты, мне с вами как хорошо-от, и болести не привязываются, скушно ведь когда — они и зачинают ныть.
Удивительно, но чаще всех бывал в Каменке Макс. Этот мог приехать в любой день и время, заваливался к деду и орал:
-Дед, я приехал. Чё не встречаешь?
-Иду, Максимушко, иду! — радостно вскрикивал дед и бежал здороваться.
Макс нанял пару 'деушек', они отмыли и привели в порядок нежилую половину, протопили, и Макс с дедом 'сидели тама, чаи гоняли'. Макс договорился с Федякой, отдал деньги, и деду привезли дрова специально для русской печки. Было у него и ОГВ, но печку с полатями дед ни на что не променял бы. В каждый Максов приезд ходили к бабе Тане, там Максу иногда и полотенцем прилетало:
-Бабуль, а ведь родственника своего бьешь-то! 'Дораспускашь руки-те', — передразнивал он деда, -передумаю на мелкой жениться!
— Какая потеря! Да и ты, чудо в пёрьях, сто раз оженишься, пока она подрастёт!
. Макс, как всегда, гоготал:
-Кто ж меня, такое чудо в пёрьях возьмет-то? Я ж безбашенный, а мелкая такая же, не, мы с ней пара, точно!!
Но оба старика очень радовались каждому его приезду — он как ураган, тормошил, ехидничал, вредничал, хамил, объедался бабулиных щей-борщей... Они потом, сидя на лавочке, каждый день посмеивались и опять ждали оглашенного.
-Я, Палыч, без бабок-дедов рос, и чёт мне так нравится к ним ездить, они такие му-удрые, как совы, но и бестолковые тоже. А ещё иногда совсем дети, а дедок, ну, чёт жалко мне его, он, как мелкий, радуется. Кароч, чёт я к ним привязался, да и опять же сосновая настойка, для сугреву — вещь. Мы с дедом по лафитничку-от, слово это мне нравится, позволяем. Да и красотень там кругом, как-то на душе легче делается!
Все Козыревы не могли дождаться, когда же их новый дом будет готов. Лёшка деловито выбирал обстановку для своего верха, особенно ему понравилась винтовая лестница из светлого дерева. Подумав, он сказал деду:
-А давай, пусть все вверху таким деревом будет сделано?
Дед кивнул:
-Как тебе нравится, так и сделаем!
Просмотрели много образцов светлых пород дерева, выбрали сосновые для обшивки стен и для пола. В одной из боковых комнат первого этажа решили сделать спорткомнату — в Москве все трое увлеченно занимались на тренажерах. Лешка после летних занятий с Мишуком не пропускал ни одного дня, а сестрички с ним за компанию, охотно бегали по беговой дорожке, лазили по стенке, прыгали на батуте. Часто бывающий у них младший Горшков тоже не отставал, а Лёшка, как наседка, следил за ними и по каким-то, ему одному видимым приметам, командовал:
-Хорош, вам хватит, идите поиграйте.
Первую четверть закончил с одной тройкой-по музыке.
Дед посмеялся:
-Медведь на ухо наступил, Лёш?
-Не, не написал в тетрадке домашнее задание, два раза... Забыл.
Каникулы провели в деревне, приезжала Аришка, много гуляли, собирали какие-то листья, последние редкие цветочки, жгли ветки и сучья, а вечерами всей толпой полюбили ходить к деду Аникееву, залезали на печку и полати — слушали дедовы побасёнки, которых он знал множество. Дед цвел от детского внимания, а ребятишки, пригревшись, иной раз и засыпали.
Утром же у деда неизменно оказывалась ворчащая баба Таня:
-Гулёны, опять заблудили!
-Баб Таня! Ну, тут такая печка клёвая, так на ней тепло, вон, даже Макс полюбил сюда ездить из-за печки!
Макс привез матрас, пледы и частенько оккупировал "дедову подругу".
А после каникул зарядил дождь, нудный, надоедливый — он, казалось, никогда не кончится. Девчушки изнылись, каждый день смотрели прогноз погоды и ждали когда снег выпадет. Дед в деревню ездил вдвоем с Палычем (Валю категорически не брали в такую слякоть), навестить теперь уже своих двух стариков. Дед Вася незаметно тоже стал 'нашим'. Да и как отбросить его, когда он, как Санька Горшков — такой же восторженный и радостный при виде их. Дети передавали ему рисунки, сладости и дед цвел...
Макс привез ему рамочки, и у деда на стене теперь "имелася выставка", хвалился деушкам, те приходили в гости, пили чай, иногда и самогоновку, вели долгие разговоры.
Макс гоготал:
-Во, баб Таня, а ты говорила, посиделки в прошлое ушли... Дед у нас, как Утесов, который говорил: -"Мне не восемьдесят пять, а без пятнадцати сто!"
-А и хорошо, Максимушко. Дед-от не скучает, да и нам есть куда пойти, все не по избам сидеть в окно на дождь глядеть.
Макс иногда заставал их всех в клубу и с удовольствием общался. Расспрашивал их о молодости, заразительно гоготал, искренне возмущался, спорил, вредничал, а 'пожилая молодежь' платила ему тем же.
-Представь Иван, наша Мария, сурьёзная всегда смолоду, а тут с Максом спорила... на бутылку!!Азартно так, до крику. И ведь проспорила, а этот прохиндей только посмеивается. Девки-то ждут не дождутся, когда он приедет, а уж если наведался, дождь не дождь, весь "клуб" в полном составе к деду идут. Девки-то теперя, каждая со своим печивом приходит, стараются одна перед одной. Да и довольны — летом-то у всех дети-внуки, а ноябрь — декабрь всегда сыро, голо, скучно. Макс, он как юла, а ещё у него такая черта хорошая — ему что стар, что млад, со всеми будет спорить, ругаться, как он сам скажет, "пургу гнать", но весело с ним.
А в средине декабря подморозило... выпал небольшой снежок, выглянуло солнышко.
Девчушки прыгали в восторге:
-В деревню, деда, в деревню!!
— Еле дождались субботы. Едва рассвело, все были готовы к поездке, Палыч взял исстрадавшуюся по своей Каменке Валю — он очень трепетно и бережно оберегал её от всего — и поехали, на подъезде к деревне у всех горели глаза.
-Девчушки с визгом повисли на бабе Тане, тут же выбежали Ульяновы, с дальнего конца улицы шустро трусил дед Аникеев:
-Радость случилася у всех! — выразился дед Вася.
-К обеду прикатил Ванюшка с семьей, стало как всегда — шумно, колготно, весело.
-Валю и жену Ванюшки, как 'слегка испорченных', и чтобы не попали под горячую руку, отстранили от суеты. Они должны были родить друг за дружкой — одна в начале марта, вторая в средине апреля. А остальные дружно готовились к застолью, тем более что 'на завтра праздник большой будет -" Никола Зимний'.
— В церковь пойдете-ли? — спросила баба Таня.
-Да!! — дружно ответили все.
-Иван, Феле-то звякни, пусть хоть к вечеру приедет, чай обидится, что не позвали?
Лёшка сказал:
-Уже! Едет, такси взяла.
-Вот и славно!
-Валя, — Лёшка присел рядом с ней, — можно я животик потрогаю?
-Та кивнула. Осторожно притронувшись руками к животу, он замер, а малыш, словно узнав кто это, сильно пнул в ладонь Лехи.
-Привет, маленький, скоро с тобой познакомимся! — друг расплылся в улыбке, — дружить точно станем!
И как не пытались сестрички, чтобы малышок их тоже пнул, тёзка, находящийся пока в животе, не реагировал на них. Валя и присевший рядом Палыч, посмотрев друг на друга, выдали Лёшке страш-ш-шную тайну:
-Лёш, мальчика назовем как тебя, и в честь тебя, не подойди ты тогда к Валюшке, я её и не нашел бы... а так, вот, будет у тебя маленький тёзка, скоро.
-Клёво! Я вас тоже люблю!
Ввалилась Феля с большими пакетами в руках:
-Козыревы, я вас прибью!! Почему меня не взяли?
-Ты ж сама, Федоровна, сказала, что устала, и будешь до обеда отсыпаться...
-Мало ли, что я сказала... — остывая, бурчала Феля. — Макаровна, я так по тебе соскучилась, и по вам, политическая семья, тоже! — повернулась она к Ульяновым.
Детки, наевшись, шустро убежали прогуляться, а взрослые за столом засиделись, было так тепло и уютно сидеть в кругу таких близких людей.
-Я вот себе удивляюсь... — протянула Феля. — Всю жизнь недоверчивая, а с вами, глянь, лужицей растекаюсь.
-А это, Феля, от того, что мы завсегда тебе рады, без хитростев, вот душа-от и размягчается! Вон, Максимушко... На что прохиндейская натура, а в деревню-от зачастил!
-Наслышана про ваши посиделки, наслышана!
— А чё, мы после посиделков-от с им пару годков с себя точно стряхиваем, а уж если спор зачнется у него с кем-то... то и три, — дед Вася оживленно стал рассказывать про Максовы разводы деушек. -Подожди, снег толком выпадет... ещё и с горы в Малявку с им скатываться рискнем.
К вечеру напарились в бане, в зимнее время баня воспринималась ещё восторженнее.
Утром съездили всем колхозом в церковь, отстояли службу...
Иван с умилением смотрел на своих девчушек — такие забавные, в платочках, выданных Макаровной, сосредоточенные, немного неумело крестящиеся, они вызывали щемящее чувство нежности.
После службы отец Федот читал проповедь и в конце обратился к прихожанам:
-Здесь, среди нас находятся руководители фирмы "Святогор", которые вникли в наши нужды и за короткое время помогли нашему храму отреставрировать придел, примите нашу искреннюю благодарность, здравия вам и вашим близким, Спаси Господи!!
-А на неделе детки задергали деда:
-Деда, надо подарки всем купить, до нового года совсем немного дней остается!
Долго думали и решали, кому и что купить. Легче всего оказалось выбрать подарки для бабы Тани и деда Аникеева, им выбрали по красивой замшевой безрукавке на меху, -всем ребятишкам купили билеты на праздничное представление в цирк на Цветном, и приготовили по большому пакету сладостей, -Марь Иванне — теплую вязаную кофту, Феле и Валюшке — по набору: скатерть и салфетки ручной работы в африканском стиле, Горшковым — две большие напольные вазы, Томе Ульяновой и Наташе — Ванюшкиной жене — красивые наборы посуды.
. А с мужиками зависли... подумав, при подсказке Фели, приобрели: деду Ленину набор для рыбаловки, Ванюшке, деду, Палычу и дядя Саше — по красивущщему галстуку, еще всякие фигурки-сувениры.
. -Фухх, — выдохнул Лёшка, — никогда не знал, что подарки выбирать так сложно!
Девчушки мастерили поделки — елочки из бумаги, Санька Горшков рисовал для всех рисунки, и все дружно мечтали, чтобы выпал снег и новый год был самым настоящим. И небеса, похоже, услышали детские мечтания. За четыре дня до нового года повалил снег — сначала как-то нехотя, он потихоньку начал укрывать землю, а утром вокруг была настоящая зима... Небольшой морозец, градусов десять, внушал уверенность, что снег не растает, и не будет каши под ногами. Нарядили дома елку, в доме пахло хвоей и мандаринами — совсем как в детстве у деда. Иван, впервые за три года, глядя на своих Козырят, почувствовал приближение праздника, они с Палычем накупили салютов и хлопушек, втихаря от Лёшки.
Ванюшка с Максом повесили по всему двору Шишкиных гирлянды, нарядили елочку, когда включили гирлянды первый раз, дед Вася восторгался:
-О, какая люминация, как на Красной площади, прямо. Максимушко, ай не передумал, новый-от год в другой кумпании встречать, у нас-от весельше будет?
-Дед, — кривился Макс, — я с лета дал согласие, что поеду в этот долбаный Париж! Все проплачено и задний ход не дашь уже, я ж не знал, что есть такая вот Каменка, но на Рождество, чесслово, буду с вами. Блин, дед, не оголяй нервную систему. И так тошно!
И поехали тридцатого большой толпой в Каменку. Дед Вася для Горшковых выделил вторую половину избы, где было жарко натоплено, Козыревы расположились у Вали, Фелю забрала баба Таня.
— Разместимся! Ежли что, вон, у Ленина комната свободная имеется.
Женщины суетились, готовя салаты-винегреты, мужики с ребятней раскатывали склон, устраивая горку... Быстро набежала деревенская ребятня, подтянулись и приехавшие на новый год молодёжь... Скоро весь склон облепили катающиеся кто на чем, в ход пошли и пластиковые льдянки, и картонки, и целлофановые мешки, санки... скатывались и на попе... Визг, восторженные крики, смех долетали до то и дело открывающихся дверей Шишкинской избы.
— Эх! — вздохнула Валя. — Я бы сейчас на попе, да до Малявки. С ветерком!! Баб Тань, глянь-ка...
— Санька Горшков опять ехал на Верном, Ленин накинул широкую петлю санок Верному на шею, и тот послушно вез вопящего Саньку.
-Маришка, а ведь Санька сильно изменился за это время, смотри, какой шустрый стал!
Маришка как-то светло улыбнулась:
-Да, у нас Саша как волшебник, всех троих в сказку затащил. Валь, я ведь... — она замялась.
-Да, говори уже чего, все свои тута!
, -Ну, сделала тест, положительный, но боюсь, колотит всю от страха.
-Да ты чё, деушка, вот увидишь, все будет нормально, а кто народится у тебя не скажу, у Валюшки четко увидела, что мальчуган. А Горшков-то в счастье будет, не знает ещё?
-Нет, я на Новый год хочу сказать...
-А и правильно, самый лучший подарок ему-то будет!
-Федюнь, — шумнула баба Таня сыну, зашедшему во двор, — ты сделай свет-от, в сарайке есть переноски, всё одно не угомонятся допоздна, а завтра тем более.
Установили две треноги с переносками и в свете лампочек наступивший вечер так и обещал что-то загадочное, пошел небольшой снежок хлопьями, которые медленно кружились, не спеша опускаться на землю. Девчушки восторженно подставляли руки в варежках под снежинки и пытались рассмотреть узоры на них, Калинин обнял вышедшую Валю, дед и Лёшка, запрокинув голову, смотрели в небо...
. -Хорошо! — выдохнул Горшков, вытащивший свою Маришку посмотреть на такую красоту.
-Да, удовольствие огромное, в городе так не впечатлишься! Единение с природой! — задумчиво добавил Игнатьич.
К склонам, уже хорошо раскатанным, подтягивались и взрослые, кто-то пришел забрать своих детей, кто-то, привлеченный шумом, посмотреть... и долго еще слышались с импровизированной горки вопли и возгласы более взрослых каменских жителей.
Утром у Калининых на пороге объявился Колька Шишкин, как всегда громогласно орущий:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
