Нужным быть кому-то

-Придется с квартирантами решать вопрос, у Володи двушка в Бирюлево, добираться дольше, да и с малышом в бабулиной квартире попросторнее будет... — задумчиво сказала Валюшка.

-Так ты им и предложи такой вариант, всяко подешевле выйдет для них — в Бирюлеве платить-то меньше!

-Поговорю, если согласятся.

-А у тебя и Клара рядышком, все приглядит за дитём если что. Когда в Израиль-то соберетесь? -После Лёхиного дня рожденья! А ты не хочешь с нами слетать? Зорьку, вон, на Томку оставишь, дней на десять, подумай, Сара обрадуется. Она там уже договорилась, через дядю Колобка, — Валя засмеялась, -он такой забавный, меня обследуют на предмет здоровья малыша в ранней стадии беременности. А там Мёртвое море, вы с Володей свои ножки после его воды не узнаете.

-Ох, заинтриговала ты меня... подумаю!

-Мам, чего думать, надо собираться и лететь пока зовут, — из-за спины бабы Тани вышел Мишук, — там вода, говорят, маслянистая, захочешь — не утонешь, попу из воды выталкивает. Я настаиваю, тебе ещё пятнадцать лет надо жить, вон Егорушку до ума довести, я-то анчутка тот ещё — без твоих мудрых советов, как ты скажешь, "с путя собьюсь"! Валь, звони Саре пусть приглашение и на нашу Макаровну делает, а Зорька и Верный на хозяйстве останутся. Когда у Лёшки день рождения?

-Двенадцатого сентября, как раз суббота, он в деревне праздновать будет.

-Успею, я знаю что ему в подарок пришлю!

Баба Таня поехала на своей чудо-машине до магазина, все местные бабки ей завидовали:

-Это не лисапед, ногами педали крутить не надоть, ай, Танька, завсегда модница была!

Танька только посмеивалась и нередко подвозила кого-нибудь из старушек — так и ездили по деревне на скутере: впереди за рулем баба Таня, а сзади, стоя и держась за плечи, кто-нибудь из подруг.

Бабка Анна ещё и покрикивала, когда ехала — в деревне смеялись:

-Возраст великий, а дурь всё-та же.

— За день бабе Тане прозвонились все Шишкины, единогласно решившие, что ей надо съездить в Израиль!

-Мишук, ты зачем всех обзвонил, я ж сказала — подумаю!

-А то мы не знаем, как ты думаешь! Так и останешься на своей Цветочной!

-Ладно, сдаюся, звони, Валь, Саре!

-Уже!

-От какие все шустрые!

К вечеру позвонила Сара, приглашения сделают на начало октября, велела не переживать — все получится!

Марь Иванна страдала:

-Все припасы на зиму в московскую квартиру перевезти невозможно — в кладовке не хватит места! А здесь ремонт затеется, побьют всё!!

Валя посмеялась над такой бедой:

-У меня подвалище, перенесем все банки и проблемы нет.

Вот и загружали багажник машины Палыча три раза, 'всклянь' он перевёз и долго смеялся:

-Тут года на три будет припасов-то!

-А ничё, съедим — у Ивана гости наворачиваются, опять же Горшков семью заимел, Толика неприкаянного подкормим...

Осень чувствовалась уже во всём: утром воздух был такой прохладно-бодрящий, по ветру летали невидимые паутинки, рябина покраснела, дозревали осенние сорта яблок, краснела в низинке у речки, так любимая Шишкиными калина, вода в Малявке становилась прохладной, заметно убавился день, в зелени дальнего леса появился желтый цвет...

Наконец-то приехал дед, девчушки весь день, позабыв про все и всех, не отлипали от него — очень соскучились, Лёха же, как взрослый, посматривал на них снисходительно:

— Малышня, что с них взять?

-Утром на следующий день дед с внуком поехали в Москву — обойти последних врачей. Лёшка всю дорогу бурчал, никак не хотелось ему после такого богатого лета обратно в город. Врачей обошли быстро, поехали в школу, отдали врачебную бумагу.

В школе стало заметно больше народу, и директриса познакомила Лёшку с учительницей.

-Вот, Леша, твоя учительница — Галина Васильевна. Знакомьтесь, а мы пока с Иваном Игнатьевичем пообщаемся!

Галина Васильевна, по возрасту как его Валя, как-то хитренько посмотрела на него:

-Ну что, Алексей Козырев, будем дружить или как?

Лёшка внимательно посмотрел на неё:

-Думаю, будем!

-Она улыбнулась:

-Какой ты серьёзный?

-Я — всякий!

-Ты рисовать, часом, не умеешь?

-Не, вот Санька Горшков к вам через год придет в первый класс, тот да, рисует здорово.

Галина Васильевна как-то ловко повела разговор и через десять минут они разговаривали как давние знакомые. Вышел дед, познакомился с "класснухой", высказал надежду, что внук будет нормально и учиться, и вести себя. Они собрались уходить, когда на весь коридор заорал вывернувшийся из-за угла Макс:

-Козыревы! А ну, стойте!

-Максим! — одернула его директриса, выглянувшая на крик из кабинета, — когда ты повзрослеешь?

-Ой, нескоро, Капитолин Пална! Меня не переделаешь! Извините, конечно! — он обаятельно улыбнулся, директриса вздохнула:

-Такая умная голова и такому дурному хозяину досталась!

-Вот, и я про то же! Игнатьич, вы ща далеко?

-В деревню, мы там до понедельника, потом уже приедем.

-Э-э-э, меня с собой возьмите, я давно в вашу тьмутаракань хотел забраться.

-Поехали, прямо сейчас.

-Ща, бате отзвонюсь, он прямо как маленький стал, везде меня пасёт! Бать, я с Козыревыми на пару дней в их деревню рвану, не волнуйся! Не, не вру! Не! Игнатьич, скажи ему сам!

Иван подтвердил, что Макс с ними поедет.

Макс выдохнул:

-Чёт мой папаня сдавать стал, мотор барахлит, вот я и докладываюсь ему ежедневно, как в детском садике. А что сделаешь, жаль старикана, волноваться совсем нельзя.

-Макс, твоему старикану ещё и шестидесяти нет, какой же он старикан?

-Э-э-э, Игнатьич, я любя его так зову, если честно, сильно гоняю за его сердце, батя ж у меня самый что ни на есть... Короче, берегу как могу, вот даже тусовки забросил, на деревню, вишь, меняю.

Козырев покачал головой: -Балабол ты, Макс.

-А не всем серьёзными быть!

Всю дорогу Макс с Лехой болтали обо всём, несмотря на свои двадцать пять, умел Ситников найти общий язык с мелюзгой,а с Лехой у них давно была дружба-фройндшафт, по выражению Макса.

В Каменке он мгновенно перезнакомился со всеми, тут же скинул свой навороченный прикид, оделся в старые шорты и футболку, выданные ему бабой Таней.

-От кого надо было крапивою-то гонять в детстве! — резюмировала она.

Макс хохотнул:

-Поздно! Что выросло — то выросло!

-Ай, и не переживай, заслужишь и достанется.

-Верю! Вы, мадам, можете!

Лёшка побежал на поле где уже вовсю занимались пацаны, любопытный Макс пошел следом, посмотрел, отпуская конкретные замечания, а в конце тренировки не выдержал:

-Миш, сто лет не занимался, давай разомнемся!

-Что у тебя?

-Восточные единоборства!

-Давай!

Оказалось, что у Макса при всей его кажущейся худобе весьма натренированное тело, как они боролись с Мишуком... все смотрели затаив дыхание, встретились два равных мастера, на ребячий одобрительный гул подтянулись Иван с Палычем, удивились, что их тусовщик, оказывается, очень даже неплохой борец.

Закончив такую интересную тренировку, Мишук с уважением подал Максу руку:

-Некоторые приемы покажешь мне, незнакомые, где так научился?

— Да, в Лондоне, чтобы от скуки не помереть, записался в клуб, вот, там и подучился.

-Красава!

— Ты тоже, служивый, силен!

-Ну Макс, ты даешь! — восхитился Калинин.

-Я ваще кладезь талантов, неоцененный, правда...

Козырев только усмехнулся:

-Сколько я тебя помню, хоть раз бы не нашёлся что ответить...

Большой ребёнок же с гиканьем и свистом понесся к речке, плавал долго, дурачась и истошно вопя, вылез с мурашками на коже, но довольный... донельзя.

-Лех, завидую, у тебя ещё столько детства впереди, а у меня поезд уходит!

У Шишкиных Макс дотошно лез везде, выспрашивал и интересовался всем, баба Таня в конце-концов не выдержала и замахнулась на него полотенцем:

-Уйди с глаз моих! Мои семеро меня так не утомляли!

-Ну и пожалуйста, пойду по деревне пройдусь, может получится чё замутить!

-Ива-а-ан, — простонала баба Таня, — где ты его взял? Это ж невозможный человек!

-Но обаятельный! — загоготал Макс. — Всё, не буду больше, чесслово! Ты, бабуль, мою проверку выдержала, люблю я так на прочность проверять людей.

-Ах ты, аспид!

-Пойду я, к Козырям схожу или, вон, до Палыча, — он почесал макушку, — его, правда, моя дурь давно не впечатляет, привык. Слышь, бабуль, а танцульки у вас тут бывают?

-А не боишься, что нюх начистют за девок-от?

-Ежи голых поп не боятся!

-Танцы в пятницу-субботу, а сегодня среда.

-Опять облом! А может где-нить вечерами на посиделки собираются? -Проснись, нас обокрали! — ответила баб Таня, — Посиделки-то в моей юности уже закончились.

-Да? Вот незадача! — почесал макушку Макс, — и чё мне делать?

-Эвон иди яблоки посрывай, да не тряси, которые на зиму в лёжку, их по одному срывать надо. Я-то росту не имею, а ты как раз оглобля, достанешь.

Макс чмокнул её в щёку:

— Эх, славная ты бабуля, я с тобой знаться буду! Давай тару и показывай фронт работ!

И вскоре, фальшивя и горланя на всю улицу 'Сердце, тебе не хочется покоя!' снимал яблоки. Приехавший с работы Ленин не выдержал, пришел и слёзно попросил заткнуться, его кот по весне и то душевней поёт.

-Ну вот, — нисколько не обидевшись, сказал Макс, — никто не оценит мою тонкую натуру.

Набрал полные три ящика яблок, до остальных уже не дотягивался, притащил их бабе Тане и пошел потрепаться за жизнь к Калине.

Пока трепался, сожрал две тарелки борща, большой кусь мяса с картошкой, штук восемь пирожков с литровой кружкой молока, и наконец отвалился от стола.

-Макс, ты троглодит, тебя не прокормишь, — с шутливым ужасом глядя на него, засмеялась Валя, — тебе только на поварихе жениться надо.

-Чё это вдруг? Нее, это я здоровую деревенскую пищу сто лет не ел, а так, не, я скромненько кушаю!! -А ваще, Калина, я тебе говорил уже, что у тебя жена красава, но ща... эх, Валь, отбил бы у кого другого, точно, за один борщ на руках носить бы стал.

-Макс, у меня есть братик младший Лёшка и сестрички его, давай я тебя в старшие братики возьму? -

-Чё, всерьёз? Я согласный!! УУУ, какая у меня сестричка появилась!!! — Он подумал, — э-э-э, я тогда совсем из многодетной семьи: ты, Козырята, там, может, бабулька Шишкина внучком возьмет, на полставки? Палыч, а жисть-то налаживается! А если совсем всерьёз — хорошо у вас, тепло, иногда буду наезжать, можно?

-Конечно, дядя Макс, — ответил Палыч.

-Максимушко, подь-ка сюда! — позвала баба Таня.

-О, Максимушкой меня никто ещё не звал! Иду, бабуль!

Баба Таня заставила его опустить в подвал ящики с уже уложенными в солому яблоками, потом разжечь самовар, потом помочь ей накрыть стол под яблоней... Макс дурачился, но с удовольствием выполнял все её команды.

-Ай! Блин! Бабуль, у тебя даже яблоки в воспитательных целях падают, — он почесал макушку, — ведь какая меткость, прямо мне на бошку.

Пришли с прогулки Мишук с семьей, подтянулись Ульяновы, Козыревы, добавили разносолов на стол, баба Таня принесла графин с калиновкой:

-Валюшка, Вовка, айдате, — позвала Калининых.

-О, бабуль, это чё в графинчике-то?

-Эликсир жизни! — важно сказал Ленин.

Максу налили в маленький лафитничек — попробовал:

-Слышь, я такого не пивал! — обратился он к Палычу.

— В ваших Лондонах такого не найти, это Татьяны Макаровны разработка!

-Бабуль, хочу такую же себе, водку привезу, сделаешь?

-Окромя водки, милок, надо ещё калину собрать.

-О, фигня вопрос. Когда, завтра?

-Нет, в конце сентября ягода будет самая хорошая для калиновки.

-Ты свистни, тебя не заставлю я ждать, — процитировал Макс.

— Вот и ладно, а то мне по кустам-то лазить... как ты скажешь-то, Лёш?

-Стрёмно, баба Таня!

-Во, именно так!

Мишук утащил Макса в дом, что-то пояснить в компе, и Макс преобразился — куда делся дурашливый парень! Видно было, как он деловито и серьёзно что-то объясняет Мишуку, а сбоку сидят, внимательно слушая, Лешка с Матюхой...

Начали расходиться, уговорившись назавтра пойти-поехать в церковь на венчание Михаила с Анастасией. Егорушку крестить решили попозже, в силу совсем малого возраста, да и у Мишука друг должен быть крёстным, давно уговор такой имелся.

Баба Таня наладилась мыть посуду, Макс аккуратно переставил её к столу:

-Сиди уж, бабуля, отдыхай! — Он ловко намывал посуду, болтая о том о сём...

-Я думала, ты совсем никудышный, а ты глянь...

-Бабуль, пять лет в общаге много чему научат, я мальчиш самостоятельный, периодами... Давай-ка лучше чайку организуй, посидим ладком...

Баба Таня заварила чай — Иван Козырев подарил, с самого Цейлону привезенный, и они долго сидели на кухне, вели беседы.

Макс рассказывал про Англию:

-Не, там классно, но знаешь, не по мне, я люблю подурачиться, пошухарить, а они... ну, как рыбы перемороженные. Вот, смотри: я к вам по нахалке приехал. А уже за своего к вечеру стал, а там... да ну их! Моя широкая русская душа там страдала. Я как-то брякнул в разговоре, что пролетаю, как фанера над Парижем... замучился объяснять, почему фанера, как она может летать? Все наши присказки, поговорки там конкретно не понимают, и гулять они так не умеют, кароч, мне там простору не хватало. Ты не думай, у меня и работа есть стоящая, это я недельку отгулов взял, ну тусуюсь иногда, а так мне вот с Лёхой интереснее, чем на всех этих... Вот сводная, Евка, та да... 'Бомонд', — передразнил он неведомую Евку томным голоском.

— Сводная по кому?

-Да по бате, у него мадама так вроде неплохая — за ним смотрит, боится, не дай Бог, чего с батей — от меня зависеть придется, я ж сын-наследник... А у нас как-то не пошло с первых дней, она ко мне равнодушна. А я тем более.

-А мать твоя?

-Ох, бабуль, вопросы у тебя... Женщина, которая меня родила, где-то в Европах обитается...

-Вот почему ты дуришь-то! — баба Таня погладила рукой его по голове, — сколь тебе годов-то было тогда?

— Почти восемь... я на батю обиды не имею, он тогда зашивался между мной и работой. Да и сердце сбои стало давать, вот она и подвернулась, мадама-то, быстро Евку родила, Эванжелину, блин, а мне как бы не хватило места... я сначала от обиды дурачился. А потом привык... да так и лучше, придуркам по жизни легче.

— И что эта мадама сейчас?

-Бесится, но виду не показывает, батино слово крепкое, он давно сказал и сделал, что все мне, а они от меня зависеть станут... Честно, мне это всё до лампочки, но у него мотор стал сильно барахлить, я за него сильно гоняю. Вот и согласился на эту бодягу. Какая ты, бабуль, ушлая! Я сто лет никому про всю эту хрень не говорил, Козырь только да пара батиных старых друганов и знают, что мамашка нас оставила тогда без копья. Всё! Давай лучше про тебя поговорим, не хочу муть эту...

-Максимушко, у меня девятнадцать внучков-то, мы Шишкины, люди прямые, душа нараспашку, давай уже будешь двадцатым, пока я жива!

-Чё, ты серьезно? — вылупил глаза Макс. — Ты так шутишь?