Нужным быть кому-то

-Знал,знал, ты прямо провидец!

-Не, просто, они оба хорошие, и я их люблю!

-Может и деда оженим?-

  Лёшка подумал:

-Не, он бабу Тоню любит! Она, знаешь, какая хорошая была? Дед тогда весёлый был, это потом он каменный стал.

-Ну, тогда твою Фелю, вон, за деда Аникеева отдадим, чем не жених?

-Да, баба Таня, хитренькая, дед тебя замуж зовет ещё с каких пор?

-А ты откуда знаешь?

-Я за молоком когда иду, он постоянно про тебя спрашивает и говорит:

"Какая женчина! Ведь сколь раз предлагал замуж пойтить, выделывается, цену набивает..."

-Ах,старый охальник, разберуся вот я с ним, ишь, чего удумал, плешивый чёрт!!

Зорька меж тем спокойно удалялась, Лёшка, гикнув, побежал её догонять.

-Сладилось вот у вас, хорошо-то как, но смотри, у Валюхи все Шишкины в родне и защитниках... ежли что...

-Баба Таня, я что, похож на придурка? Я, может, и мечтать уже перестал о своей половинке, это ж подарок небес!!

Вот и ошарашил Калина своей новостью всех. Козырев неверяще смотрел на него, потом крепко обнял:

-Поздравляю, дружище!! Очень рад за вас!!

Феля и Марь Иванна тоже радовались.

-Наконец-то, бобылем быть перестанешь, долго собирался, но выбрал славную жену!!

Феля же не удержалась:

-Только непонятно, кто из вас больше рад, ты или Лёшка. Вот мелкий сводник!

-И ни фига не сводник, просто они такие классные когда вместе! — Лёшка с порога внёс ясность. Затем Егор принялся смотреть и прикидывать на бумаге приблизительный вид будущего дома, Лёшка смирно сидел рядом и подавал советы. Егор сначала отмахивался, а потом задумался, и через полчаса они азартно спорили, подключился и дед. Марь Иванна наводила свой порядок на кухне, Феля пошла с Калиной до Шишкиных, а оттуда с Томой и дедом Лениным в Аксёновку, осмотреть своими глазами и прикинуть, сколько и чего реально надо для ремонта церкви.

Иван собрал ребятню и повез всех на недальний луг, проверить, не созрела ли луговая земляника.

Валя с Палычем держали совет с бабой Таней — Палычу было все равно, как сделать, лишь бы побыстрее, Валя же хотела собрать небольшой круг близких, и чтобы приехал отец.

Баба Таня сказала:

-Хотела тебе сюрпризом, да вишь, как повернулось, приедет Илья ко мне на рождение, и Сара с Кларою тоже!..

-Тогда сразу же после твоего юбилея и распишемся!!

Пришли Ульяновы с притихшей Фелей, та была под впечатлением от церкви, а детишки все не возвращались, собрались было Лёшку на велике послать.

Явились, перемазанные ягодным соком, гомонили все разом — оказалось на буграх поспела земляника, и насобирали её прилично.

-Вот, варенья на вечер сварим, очень уж вкусное получается!

Пришли Иван с Марь Иванной с большой сумкой.

-Сегодня будем мои разносолы пробовать! — категорически заявила Марь Иванна, получился то ли поздний обед, то ли ранний ужин. Дети, шустро поев, убежали на речку, за ними потянулись и взрослые. Баба Таня перебрала ягоды и поставила варить варенье, Ванюшка затопил баню:

-Жара — жарой, а баня каждый выходной неизменно!

-Ну что, Феля, как тебе Каменка? — перед отъездом на следующий день, спросил Лёшка.

-Честно? Думала, ты преувеличиваешь. Есть места более красивые, тот же Селигер, но здесь такая атмосфера добродушия, что, и правда, уезжать не хочется, давно я так не отрывалась, да... Лёшка, ты умница! Я, впрочем, никогда в этом не сомневалась!

Умница подошел к Палычу, что-то долго ему объяснял, тот выслушал и сказал:

-Всё сделаю!

Баба Таня сунула Феле баночку варенья:

-Будешь чай пить и представлять, что у нас под яблоней сидишь!

Тома притащила сумочку с домашними заготовками:

-Фелицата, не обижай, сама делала и всем пока нравится, даже рецепт спрашивают. Знаю я эту вашу городскую еду! А тут все свое с грядочки.

Уже выехали на федералку, когда Иван спросил у Калинина:

-А чего Лёха тебе так долго наказывал?

— Да у друга его, Саньки Вершкова, день рождения через два дня, вот и просил взять у него в копилке деньги и купить электронную игру мальчишке. Внимательный он у нас, все помнит, везде успевает.

Иван задумчиво протянул: -Это у него от Тони, надо же, как в ребенке смешались и Тонины, и бати моего черты...

-Зато какой мужик из него вырастет! Теперь-то ты, Игнатьич, точно не станешь говорить, что я из-за слепой любви к нему его хвалю? Я тебе всегда говорила: не надо всяких свистушек слушать. — Ворчала ФФ.

-Да, сам себя грызу за это! Знаешь, Феля, прям распирает от гордости за него, да и девицы такие шустрые стали, Лёшка сказал, рыдают только когда коленки разбивают или ударятся сильно. Дома-то по любому пустяку слезы были...

— От тепла и внимания даже захудалый цветок распустится, а здесь и доброе отношение, и новая обстановка — друзья, дела. Дед обожающий, чего рыдать-то, да и некогда им. Вон, завтра дед Ленин в недальнюю посадку с ними пойдет, грибы подберезовики пошли! — Калинин улыбнулся. — Я-то старый пень, и то зацвел, что про малых говорить!

Вершковы — баба Лена и Санька приехали из санатория посвежевшие, окрепшие, Санька стал довольно быстро бегать, да и Маринина первая зарплата порадовала, можно было позволить почаще баловать старую и малого чем-то вкусненьким, да и обувку ортопедическую было на что купить.

Во вторник сделали праздничный стол — Санька в восторге задувал свечи на торте, потом долго радовался немудреным подаркам от мамы и баба Лены. В среду, за два часа до окончания смены, баба Лена завезла Саньку к Марине, собралась в кои веки к соседям на старую квартиру.

С разрешения Кириллова Санька сидел в его кабинетике и усиленно рисовал. Мужики слесаря, увидев вчера у Марины торт и узнав, что у Саньки день рождения, сегодня с утра натащили подарков для него — были тут и машинки, и книжки, и конструктор навороченный, большой набор фломастеров, альбомы...

Марина утром растерялась до слёз... самый шустрый и нахальный из слесарей, Колька Донских сказал:

-Мы от души, не смей отказываться. Я знаю, что такое для него подарки, сам с пяти лет мотался по улицам, боялся идти к пьяной мамашке, а когда хотелось нестерпимо есть, собирал окурки и закуривал, чтоб с голоду не окочуриться. Я до сих пор помню копеечную, пластмассовую машинку, подаренную мне пожилой тётенькой, и булочку...

Вот и сидел Санька в ворохе подарков, хотелось всё сразу посмотреть, но мамочка сказала, что Кириллов строгий, и Санька потихоньку рисовал.

Забежал Палыч:

-Санька, — он поднял его со стула, расцеловал в щёки, — тут Лёха и мы тебе подарки на день рождения приготовили. Лёха, вот, игру тебе передал, а мы с дедом и тётей Фелей, вот, велик в подарок.

-Мне? Лёша? Игру? А вы... велосипед? — Санька замер. — Правда?

Палыч сглотнул комок:

-И даже не сомневайся, ты же Лёшкин друг. А сестрички тоже что-то в коробке передали, дома посмотришь.

-Дядя Палыч, спасибо! У меня такого дня рождения совсем не было, смотри, вон мамины, как это... слово забыл, ну кто с ней работает... тоже мне подарки принесли.

— Мы тебя ещё к Лёхе в деревню свозим, попозже, ты ж теперь тоже наш!

Калинин про себя матерился, не понимая, как можно было такого светлого человечка не любить родному отцу.

Марина целый день сдерживалась, чтобы не разреветься прямо на работе, все эти годы она была сильной — скулить и ныть не было времени, Саньке требовалось внимание днем и ночью. Слабенький от рождения, он переболел, казалось, всеми болезнями. И когда в три годика он начал стоять на ножках, а потом и делать по нескольку шажков, она с удвоенной силой занималась его ножками, и умственным развитием. Много читала, старались они с бабой Леной, чтобы в развитии малыш не отставал от детей обычных, и Санька уже в пять лет умел читать по складам, любил клеить, вырезать из бумаги, неплохо рисовал. Марина давно жила в своем ограниченном мирке, а сейчас в него вторгались все новые и новые люди: Палыч с Лёшкой, Фелицата, слесаря на работе. Сначала принявшие её с ехидством и грубостями, а сегодня вот натащившие подарков... Увидев огромные сияющие восторгом от подарков глаза сына, она с трудом проморгалась.

Зазвонил местный телефон:

-Марина Николаевна, — послышался голос Ивана Игнатьевича, — я очень попрошу Вас, немного задержаться. У моего большого друга что-то стучит в моторе, посмотрите пожалуйста, если проблема небольшая, он вас после осмотра отвезет домой. Не поедете же вы с Саней и велосипедом на метро с пересадками. Если серьезно и нужен ремонт, он Вас отправит на такси, естественно, такси и ремонт будет оплачен.

-Сань, мы немного задержимся, надо машину одну осмотреть, не расстроишься?

-Нет, мамочка, я пока в игру поиграю, так интересно!

Навороченный джип уже стоял в гараже. Хозяин его, оставив дверцу открытой, ушел, Марина полезла в мотор, проверяя что и как.

Горшков минут пятнадцать как, чертыхаясь, прислушивался к шуму мотора, что-то было не так, до своего механика можно было и не доехать. И тут он вспомнил, как Козырев хвалился механиком с золотыми руками. Прикинув по времени, что тот ещё в офисе позвонил ему.

-Иван, здорово, ты хвалился своим механиком как-то?

-Было дело!

-У меня что-то в моторе постукивает, он сможет посмотреть?

-Перезвоню! — Через три минуты сказал: — Подъезжай, только после, если все мелочевка, надо отвезти домой — там ребенок небольшой с велосипедом и подарками на день рождения, а ехать им домой с пересадками. Если же надо будет долго разбираться, вызовешь и оплатишь им такси.

Загнав машину в гараж и оставив открытой, Горшков поднялся к Козыреву. Поговорили, Ивану надо было уезжать за планами для реконструкции купленного где-то в глухой деревне дома. К чему купленного, Горшков не вникал — вроде, внукам там очень привольно.

Распрощались с Козыревым, Горшков пошел в гараж, машина стояла на яме и слышался стук инструментов. По опыту зная, что ничто так не бесит, как стояние над душой — Горшков зашел в кабинетик.

За столом сидел худенький малыш, увлеченно игравший в какую-то игру.

-Здравствуйте, дяденька! — на него смотрели огромные голубые глазищи.

-Привет, ты кто?

-Я — Санька!

-Ух ты, и я тоже Санька, а как полностью тебя — Александр..?

-Александр Сергеевич Вершков!

-О, а я Александр Сергеевич Горшков, мы с тобой почти полные тёзки. Это твой папа мне машину смотрит?

-Нет, не папа, это мамочка моя ремонтирует.

-Мамочка? Надо же! А я думал, папа!

— Папы у меня нету, — погрустнел малыш, — я его не видел ни разу, баба Лена всегда ругалась и говорила плохие слова на него. А сейчас он там... — малыш указал пальчиком на потолок.

-Бывает, брат. А чего это ты весь в коробках?

-У меня вчера день рожденья был, это мне мамины коллежники надарили, ну, с кем она работает, дяденьки. А дядя Палыч и Лёшин дедушка, Иван Игнатьич мне велик подарили, а Леша, друг самый настоящий — вот эту игру! У меня столько много подарков ещё не было ни разу.

-А сколько тебе лет исполнилось?

-Семь уже, в школу через год пойду. Мама сказала, что за год ещё мои ножки станут совсем крепкие и тогда в школу к ребяткам можно.

-А ты что, болеешь?

-Сейчас нет, а раньше ножки не ходили совсем-совсем. Меня на коляске возили. Я слышал, тётя врач мамочке говорила, что меня куда-то отдать надо, а мама ругалась с ней. Только Вы, дядя Саша, ей не говорите, что я слышал, она будет сильно грустная.

-Не буду! — Горшкову очень понравился этот разумный, но уж очень маленький и худенький для семи лет, Санька.

— Значит, тебе все-всё подарили?

Малыш вздохнул:

— Хотелось бы планшет, но денег у нас таких нету, на реа.. ребилитацию надо!

Стукнула дверь, вошла худенькая высокая женщина в рабочем комбинезоне:

-Не устал, сынок? Всё, сейчас я руки мою, переоденусь и домой!

-Нет, мама, я тут с дядей Сашей познакомился. Он тоже Александр Сергеевич, как и я.

Стоящий в углу мужчина как-то закашлялся, а потом сказал:

-Здравствуй, Марина Каткова!

-Вершкова, — машинально ответила уставшая Марина, — Ваша машина готова! — А потом до неё дошло: её назвали девичьей фамилией, она вгляделась в мужчину. — Здравствуйте, Александр Сергеевич! Я сейчас переоденусь, подождите!

Кода она уже переодевшись зашла, Горшков поразился: в рабочем комбинезоне она казалась не такой худой, сейчас же стало заметно, что она неестественно худая и вся такая уставшая-уставшая.

— Я обещал Вас отвезти, Иван Игнатьич сказал, что вам на метро долго и с пересадками, — перебил он Марину, которая пыталась отказаться.

Быстро загрузил подарки и велик в багажник и, посадив их с Санькой на заднее сиденье, поехал на другой конец Москвы. Санька, сначала восторженно вертевший головой, вскоре, прислонившись к боку мамы, уснул, Марина тоже, казалось, дремлет.

-Почему так сына назвала?

Марина помолчала:

-Так совпало!

-А может... что-нибудь вспомнилось?

Она как-то подобралась и сухо сказала:

-Если это щекочет Ваше самолюбие, то... считайте как хотите. — Она уставилась в окно.

Горшков же чертыхнулся про себя: мудак, двадцать лет прошло, а ты все ерундой маешься. Сам же тогда накосячил...

-Извини, Марина, не подумал.-

Так в молчании и доехали до дома, Горшков и не бывал в этом районе ни разу — какие-то облупленные пятиэтажки с заросшими дворами и с разбитой, в ямах и колдобинах дорогой. Подъехав прямо к подъезду, выскочил, открыл дверь Марине и осторожно взял спящего Саньку:

-Помогу, бери пакеты!

Одной рукой держал Саньку, второй взял велик, и понес в подъезд. Поднявшись на третий этаж, вслед за Мариной зашел в квартиру, и вот тут ему реально поплохело: бедность в этой квартире кричала из каждого угла... Марина аккуратно взяла спящего Саньку, положила его на диван:

-Спасибо Вам большое, Александр Сергеевич! До свидания!

Тот ошарашенно пробормотал:

-Да не за что! — Вышел на площадку постоял, полез в в карман, достал какие-то деньги, что там были, позвонил в дверь.

Марина открыла: -Что-то ещё?

-Я забыл заплатить за осмотр, извини!

Он сунул ей деньги и сбежал по лестнице.

А Марина, так и держа в руках смятые деньги, закрыла дверь, долго стояла, не шевелясь, потом сунула деньги на тумбочку, раздела Саньку, укрыла его пледом и уже на кухне разревелась. Последней каплей стала встреча с Горшковым... Она уткнулась лицом в полотенце и дала волю слезам. Прорыдавшись, умылась, заварила крепкий кофе и долго сидела баюкая в руках чашку.... Потом встряхнулась, прибрала посуду и прилегла к сладко сопящему сыночку.

Горшков же, приехав домой и не застав свою очередную "грелку", долго сидел, смотря перед собой и четко видя картины прошлого.

Горшков Саня... любимец всех девушек, сердцеед и хулиган, он всегда был в центре внимания. В маленьком их городке Горшков был заметной фигурой — умел дружить со всеми, находил общий язык и с криминальными и с власть имущими людьми, мог разрулить любой конфликт. Кто-то его обожал, кто-то не любил, кто-то и ненавидел, равнодушным к нему не был никто. Вот и Маринка Каткова, с десяти лет влюблённая в Горшкова, обожала его издали. Её двоюродный брат Виталька и Горшков дружили много лет, Маришка ничего не могла с собой поделать, всегда смотрела на него с восторгом.