| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Лёшка очень полюбил свою верхотуру, сестрички тоже не вылазили оттуда, по вечерам у них были посиделки-полежалки всех троих с дедом, заканчивающиеся, как обычно, мгновенным сном. Дед подумал-подумал и заказал большой низкий диван, чтобы все умещались, дети приняли его на ура, спать на нем стало совсем удобно, и места хватало всем.
Игнатьич постоянно пил травки Фени-Афанаськи, втянулся и вроде как полегчало ему.
— А я тебе говорила, — подвела итог баба Таня, — природа, она не химия какая.
Начала поспевать клубника, а вот грибы в это лето подзадержались — дождей не было давненько, и ребятня с нетерпением ждала дождика.
— По субботам все так же дружно топили баню у Шишкиных. Игнатьич порывался свою поставить, но уж больно хороша была Шишкинская, а печник, сложивший каменку в бане, переехал. Надеялись, что навестит он родные края, вот тогда и Козыревская баня получится не хуже.
. Наконец-то определились с дедовым домом, предварительно всю сумму от продажи поделили на три равные части: деду, сыну и дочери. Ждали приезда сына — позвонил в кои веки, дед Вася сильно переживал, как они отреагируют на продажу.
-Не паникуй, Васька, у тебя тут группа поддержки ого-го какая, все деушки, Шишкины, Макса юрист. А лучше ты в своей хоромине от тоски загибался бы? — баба Таня воинственно задирала нос.
Сынок нарисовался в субботу. Макс с любопытством рассматривал мужика — чистый дед Вася, только повыше и помоложе. А вот жинка его, да, там по виду можно было определить, что стерва.
Антон рванулся к деду:
-Батя, батя! — обнимал его с повлажневшими глазами.
— Какие нежности! — фыркнула сноха.
— А и нежности, чай не чужой, отец-от, вырастил, выучил, вот и теперя деньги на всех вас, неблагодарных, поделил, — тут же встряла бабка Анна, которую в деревне побаивались за острый язык.-Чё приехала-то, деньги забрать, а просто так навестить старика? Это дед такой, делится, я бы ломаного гроша не выделила, вон лучше в детдом отдать, или закопать на фиг, чем таким наглым.
Баушки дружно загудели, поддерживая её.
Сношенька заткнулась, Антон же тихонько что-то говорил отцу, дед внимательно слушал и кивал.
-Тошка, где ж детки-то твои?
— В Москве, где ж им быть.
-Во-во, от осинки не родятся апельсинки, — теперь вступила баба Таня. — Тошка, а пойдем-ка вон до Малявки прогуляемся, поговорим, — она пристально взглянула на его жену, — без свидетелев. Тошка как-то затравленно оглянулся:
-Иди, иди, подкаблучник! Васька, мало ты его в детстве лупил, все жалел, вот и выросли... два, не помнящих родства.
На берегу баба Таня и присоединившаяся к ней Анна что-то долго выговаривали сынку, он только ниже опускал голову.
— Дед Вася пригласил сноху в дом.
-Чего я там забыла? — с форсом произнесла она.
-Дед, хорош! — вмешался Макс. — Ща сынок подойдет, оформим документы и пусть валят отсюда.
-А ты кто такой? — взвилась дамочка.
Её осадил юрист:
— Вы не наследница. И разговаривая с покупателем, проявите элементарную вежливость, на базаре будете так себя вести, да и Василий Иванович вправе изменить условия наследования. Человек находится в здравом уме, и ничто не помешает ему передумать, что я, как юрист, ему буду настоятельно советовать.
Та пошла красными пятнами и заткнулась. Баушки осуждающе и шумно возмущались, и сношенька развернувшись, пошла по улице, прочь от дома.
На подошедшего сынка было жалко смотреть:
-Отец! Я не знаю, что сказать, я так виноват, да и Ирка тоже. — Он понурился, — прости меня, если сумеешь, я буду тебя навещать, позволишь?
-Дак, я, это, и не против, только сумеешь ли настоять-от, ты ж у меня подкаблучник первейший оказался?
Тот вздохнул:
-Нечего мне сказать. Я, вот, мать навестить хочу, сходим, а?
-В кои-то веки мать сыночка дождалася, сколь ты в Каменке не был, лет, поди, двадцать? — влезла бабка Анна.
-Двадцать три, — тихо уточнил дед.
-Бе-е-да! А и не горюй, Вась, у тебя теперя есть кому за тобой приглянуть, все мы тута на подхвате, сам знаешь, на миру и смерть красна!-
На кладбище поехали сын и отец, сношенька, поругавшись с мужем, подалась на автобус.
Юрист говорил Максу:
-Давайте, Максим Викторович, изменим условия получения денег детками, пусть получат их только тогда, когда дед уйдет. Возраст немаленький — вдруг заболеет серьезно, вот и будут у него деньги на лечение, а что останется после него, они как первые наследники и так получат. Сейчас же, так сказать, для поддержки штанов, выделить какую-то сумму, небольшую, судя по всему, сыну предстоят жаркие скандалы, но таких не жалко. Я понимаю, не нашлось времени приезжать, но позвонить, хотя бы раз в месяц... это выше моего понимания. У меня в моей практике много было всякого, но такую бездушность... я бы не простил своим детям. Василий Иванович Вас слушает, так что, думаю, споров не будет.
Так и сделали. Дед, переволновавшийся и уставший, беспрекословно пошел отдыхать, а сынок, помявшись, подошел Максу:
— Я должен Вас поблагодарить за отца...
-А стоит? Вы же давно его из своей жизни вычеркнули? — Макс без своих прикольных слов казался таким взрослым. — Дед под присмотром всех баушек, да и более молодые его привечают, как здесь скажут. Он такой живчик, мы все им гордимся и надеемся, что он до ста лет точно доживет, если вы ему не будете в дальнейшем нервы мотать, что я Вам не советую делать, вернее, Вашей супруге!! Столько лет не было желания его навестить, то и не надо волновать в дальнейшем.
Сынок уехал, клятвенно заверив старушек, что будет звонить бате.
-Не, дед, ты чё, думал, "Ваня простите, я Ваша навеки?"
-Не, Максимушеко, но жаль дурака. Какой слабак выродился у меня, выбрал себе незнамо чего и всю жисть мается. Тама же совсем голоса не имеет, жалился, вот, сказал, на пенсию выйдеть и в Каменку переедет.
— Ага, тебе помочь быстрее уйти на тот свет! Ты, дед, теперь только наш, а эти родственнички...Чё, я у тебя плохой внучок?
— Што ты, што ты, я с тобой как с писаной торбой ношусь, все девки мне обзавидовалися.
. И словно по заказу начался дождь, он лил и лил, целую неделю, хорошо, что погода не менялась, было тепло. Ленин и все ребятишки шумно радовались.
-Грибные дожди-те, — определила баушка Анна.
Ребятня, надев сапоги, носилась по лужам, Лешка каждый день ругался, выливая из сапог девиц воду -Совсем одурели, сохнуть ведь не успевают ваши сапоги.
-А Аришку баба Таня ваще дома оставила, она три пары сапог замочила, а потом хотела в бабулиных убежать, а та ей крапиву сорвала, а Аришка на печке спряталась. А ещё баба Таня сказала, хи-хи-хи,-сдала Варю Веруня, — жених сибирский едет.
-Ну, хоть тогда полегче будет, он тоже будет за вами присматривать. Я чёт притомился с вами, такие неслушные стали.
-Леша, — обе враз прилипли к нему, — не сердись, мы тебя очень-очень любим!
-Ага, любите вы, — ворчал Лешка, обнимая их, — так и я заметил!
-Правда-правда! А дед Ленин сказал, что с завтрева дождь прекратится, и, как обдует, пойдем грибы смотреть! А дядя Витя Ситников с дедом уговаривались к какой-то Фене чего-то ещё, поехать, как дождь прекратится и дорога подсохнет, чё-то там смотреть.
-Откуда вы, лисички, все знаете?
-А слышали, мы по лужам бегали, а деда нам пальцем грозил и с дядей Витей громко разговаривал. А дед старенький, Вася, чёт притомился, али приболел... на печке лежит у себя, сказал — кости ломить.
-Надо к деду дойти, Макса-то нет.
-А там Горшковы приехали, без тети Марины — дядя Саша сказал, что привез Саньку и бабу Лену, а они пока в городе побудут, тетя Марина как-то отяжелела.
-Не, ну вы и сороки, я полдня посидел, поиграл, а вы прямо кучу новостей уже знаете.
-А баб Аня всегда говорит: "Любопытство молодит женчин!"
-Эх, вы, женчины мои, пошли к деду Васе, а потом к Саньке.
А снизу от лестницы, ведущей в Лёшкины хоромы, уже раздавался голос Саньки:
-Ребя, вы где? Я приехал!
-Максим Викторович,я дозвонилась до Прошкина, он на связи!
-Спасибо, Вер Петровна!
Макс, в темно-сером костюме и при галстуке был совсем не похож на себя обычного. Вот уже неделю как он 'парился вместо бати', офисные работники взвыли с первых дней: неуемная энергия, куча идей так и лезли из Макса, и как-то незаметно образовалось два лагеря: одни на 'ура' принимали все новое, вторые глухо ворчали и не торопились загораться и воплощать новое. Макс, особо не переживая, собрал всех в переговорном зале и коротко сказал:
-Разговоры-уговоры вести не буду — или работаем, как и положено, в полную силу, или же, пардон, нам не по пути. Держать и уговаривать никого, даже суперспециалиста, не буду. Должна быть команда единомышленников, а не кто в лес, кто по дрова. Подумайте неделю. Да — да, а нет — нет. И ещё: возле меня политесы, танцы ритуальные разводить не надо, я помолвлен, невеста моя пока учится.(А про себя угорал: знали бы, что 'невеста' только первый класс окончила и носится по деревне, убегая от разгневанной бабы Тани с крапивой!)
А сегодня позвонил Лёха и сказал, что дедок чёт киснет. Макс почесал макушку, подумал и попросил секретаря (слава Богу у бати секретарь нормальный, сорок пять лет — не будет выставлять свои прелести напоказ и надоедать)найти по телефонам стародавнего знакомого Прошкина.
-Прох, привет, ты у нас психолог знатный, консультация, вот, нужна. Чё? Да, скорее, депрессия. Не, не у меня, я этому не подвержен. Подруга? Не угадал, мужик, 85 лет. Старый, видел бы ты его, там любопытство неуёмное и жизнелюбие, ага, нам бы так — самогоновку гоним, на всяких травах настаиваем. Тебя? Да запросто, вот завтра после работы, ну часикам к пяти подгребай. Так, а чё мне посоветуешь, чтобы он не кис? Да? Ты думаешь, прокатит? О, это идея, ух устрою я ему крутое любопытство, он про все болячки забудет. Спасибо, Прох, погнал, чё-нить присмотрю! Пока!
— Баб Тань, привет! Чё там мой Васька? Кости крутють, ломить? Я ему завтрева устрою болесть, ты мне подыграешь? Ну, я вроде поругаюсь, выгоню его на фиг к тебе, пусть жалится, ага! Не, бабуль, ты талант, будь ты помоложе, я б на тебе не глядя женился! Все, пока, завтрева буду!
— Дед Вася и вправду закис, наверное, повлиял на него приезд сына, да и годы-те немалые, — бабка Анна вздохнула. — Старые мы стали, немощные, а помнишь, Тань, как полночи отплясывали на пятачке?
Посидели, повспоминали, обе ждали внучка, он точно Ваське чё-нить напридумывает. Из посадки показалась дружная компания грибников малолетних, ещё издали они начали махать руками и дружно кричать.
-О, идут, бандиты мелкие, похоже, чего набрали.
Бандиты притащили почти полные корзинки подберезовиков, больше всех собрал Санька: "Ага, ему Верный помогал, найдет гриб и гав Саньке!". Верный теперь постоянно бывал возле этой шумной компании, вроде бы и сам по себе, но приглядывал четко, достаточно было его рыка, вот и носились галдящие ребятишки повсюду. Горшковы уже привыкли, что за Санькой всегда есть присмотр, он по-прежнему мог приехать на собаке. Иногда сильно набегавшись, полусонный Санька еле плелся домой, пес вздохнув как-то по-человечьи, ложился перед ним, Санька тут же залазил на спину, и 'ездовая собака' везла его домой, иной раз пока довозила-Санька уже крепко спал. Верный подходил к крыльцу — калитку совсем не стали затворять, зная, что Санька может 'приехать', и негромко гавкнув, ждал, когда его ценный груз заберут.
К вечеру приехал Макс, на ходу стягивая с себя светлую рубашку, ввалился в дом.
-Привет, старикан, чё валяешься на печке, когда на улице теплынь?
-Дак, приболел я, Максимушко!
-Воспаление хитрости подхватил?
— Не, всё крутить, ломить!
-Ты это брось, хорош придуриваться, знаю я, как крутить, давай, вали отсюда. Мне тут кой чё переделать надо.
-Ты чего, внучок, так со мной?
-Вали, я сказал, иди, вон, Таньке жалься.
Макс шустро переоделся в драные шорты и непонятного цвета футболку, выдохнул:
-Фуу, как меня эти костюмы достали. Дед, чё сидишь? Иди-иди, обидчивый мой, чтоб я тебя тут не видел!!
Дед потихоньку потрусил к Шишкиным:
-Тань, чёт меня внучок прямо взашей выгнал, больного-от.
-А ты ной больше, совсем разболеешься, — проворчала баб Таня.
Дед посидел, пожалился, а у самого уже свербило любопытство...
-Пойду я, Тань, любопытственно мне, чё он там делает.
-Дойдешь ли, болезный, сам-от?
-Дойду, а как жа?
Дед уже бодро пошел назад, в дом заходить не стал, присел на лавочку к двум деушкам, поглядывая на свой дом напротив одним глазком. Какой-то молодой парняга шустро заносил в дом коробки, а из дома раздавалось Максово "пение".
-Вась, вот всем хорош у тебя Максимушко, но поёть,.. это ж надо так орать, мой-от Барсик ладнее орёть по весне.
Парняга, несший очередную коробку, громко заржал, и вскоре из дома послышался свист.
-О, чё свистить, денег не будет! — бабка Маша покачала головой.
-Вам не угодишь, — высунулся из окна Макс, — привередливые, блин.
Дед извелся от любопытства, а Макс все чего-то двигал и прибирал, зарычал пылесос, Макс три раза вытаскивал и выливал на задворки грязную воду, ворча, чтобы слышал дед:
-Развел, понимаешь, антисанитарию! — Потом шумнул из окна. — Иди уже, болезный, любопытство-то зашкаливает, поди.
Дед, забывший, что "крутить и ломить", шустро подхватился с лавки.
-О, Васька и про болячки не вспомнил, ай, внучок, молодец!!
-Ноги вытер, тапки новые надел, — командовал дедом Макс в сенцах. Дед надел новые, какие-то меховые тапки и вошел в горницу...
-Дак, это чё?
-Ничё, будешь жить по-современному!
-На противоположной стенке от печки, висел большой телевизор, в дальнем углу появился небольшой стол с компьютером, на полу лежали пестрые половики, обеденный стол покрывала веселенькая скатерть, лавки, так любимые дедом, тоже прикрылись красивыми сидушками, горница приобрела веселый вид.
— Максимушко, дак ведь это все денег стоит... немалых, — дед оглядывался вокруг, — вона и на кухне чегой-то наставил.
-Тебе чего до денег, живешь как в первобытном веке, блин, вон, иди свою печку инспектируй. -На печке тоже появились новые одеяла и подушки. Макс расслабленно плюхнувшись на лавку и вытянув на всю длину ноги, наблюдал за дедом. — Чё смотришь, новоселье будем справлять? Вон, друга привез специально, — он кивнул на зашедшего с улицы парнягу, который долго фыркая и отдуваясь, обливался водой на улице.
Дед подсел к Максу, погладил дрожащей рукой его по голове:
-Я это... от счастье мне случилося на старости лет! Как тебя сынок звать-величать-от?
-Женя меня зовут.
-А я — дед Вася, ну чё, я полез за самогоновкой?
Дед шустро побежал к погребу, а Макс радостно выдохнул:
-Прох, ты прав, вон, и хворобы прошли.
Как-то незаметно набежали деушки, натащили угощениев, Прох сначала с каким-то непонятным выражением смотрел на этот клуб стариков. Но через полчаса, забыв обо всем, азартно, до ругани, что-то доказывал бабке Анне. К концу посиделок он с удивлением сказал:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
