Академия Духовных Искусств

«Сам ты бред, — обиделся Зангецу. — У тебя от шинигами-то одно название и мои хакама! Не удивительно, что две твои самые слабые силы объединились. Но коктейль забористым вышел, ничего не скажу».

— Да не, Куросаки, какой «осторожнее»? — расслабленно спросил Гриммджо. — Просто меня в следующий раз возьми. А то такую хрень бил и в одиночестве. Совсем зазнался, рыжий!

— Ладно, договорились, — закатил глаза Ичиго. — А теперь можешь открыть гарганту в Сейретей? Нам надо вернуться в Академию, написать отчёт для Маюри, получить новые ограничители..

— Ага, щаз! Я вам не ездовая лошадка! Хотите в Сейретей — идите в Лас Ночес, там открыта стационарная гарганта в Общество Душ! Заодно и перед Харрибел отчитаетесь за всё это безобразие.

— Ну куда мы с этими идиотами пойдём? — уточнил Ичиго, кивая на «тренировочный материал». — И сколько будем идти? Вечность? Полторы?

— А убить нельзя, да? — безнадёжно поинтересовался арранкар. — Ну ладно, хрен с ними. Пусть катятся в свой Сейретей.

— А кто их по гарганте проведёт, Гриммджо-сан? — спросила Орихимэ, глядя на него большими светлыми глазами, полными бесконечного доверия и уважения.

— Э-э-э... — арранкар слегка отодвинулся. Он был не из тех, кого можно было пленить красотой, обычно он всё такие попытки обрывал и жёстко, но это же очень полезная девка-аптечка, её ломать нельзя. — Ну вот пусть ваш очкарик и отведёт!

— Исида? — обратился к тому Куросаки. — Сможешь?

— О да, и оставить тебя одного на этого психа. Даже не мечтай.

— Будто ты мне что-то сделать можешь, очкарик!

— Проверим?

— Давайте вы как-нибудь потом дособачитесь, — поморщился Ичиго. — Исида, вопрос только в том, сможешь ли ты провести десять человек по гарганте. Да или нет?

— Да, — сквозь зубы прошептал Урю.

— Замечательно, — Куросаки встал, подошёл к нему, приобнял за плечи и что-то заговорщицки зашептал.

— Эй, шинигами, больше двух говорят вслух! — возмутился арранкар, обращаясь к квинси и существу с развесистыми рогами.

Но Исида уже возмущённо орал, размахивая руками и требовал открыть ему гарганту. Гриммджо хмыкнул, взмахнул рукой и квинси пинками погнал «тренировочный материал» внутрь.

— Чё ты ему сказал? — спросил арранкар, склоняя голову на бок. — Ишь как забегал, бледный! Любо-дорого посмотреть!

— Да так, внутренние дела, — отмахнулся Ичиго, попытавшись закинуть руки за голову, но опять наткнулся на рога.

Не объяснять же кошаку, что Куросаки всего лишь напомнил об обещании Исиды не ревновать. Точнее, он-то обещал не отбирать Ичиго у других, но в такой формулировке слова оказали более сильный эффект.

— Исида-кун в последнее время очень нервный, — добавила Орихимэ, скромно опустив глаза. Она догадывалась.

— Ну, что, ребятки, погнали в Лас Ночес? — потянулся Гриммджо. — Кстати, Куросаки, сколько ты свою маску держать можешь?

— Ну... примерно... пока не надоест, в общем, — признался тот, не став уточнять, кому именно должно надоесть. — А что?

— Вот так и ходи. А то заманаюсь объяснять, чего в Уэко Мундо опять забыли шинигами. У нас в последнее время все очень нервно относятся к существам без масок. Тьер[3] на этой почве политическую агитку сделала и армию сколотила.

— А я? — удивилась Орихимэ.

— А ты девка мелкая, за пленницу сойдёшь, — отмахнулся Гриммджо.

«Зангецу, ну хоть рога убери!» — взмолился Ичиго, когда опять наткнулся на них в попытке взъерошить волосы.

«А чем я серо пускать буду?» — логично спросил пустой.

Орихимэ, поняв заминку Ичиго, вручила ему маленькое карманное зеркальце. Куросаки опасливо посмотрел в него... нет, он не запустил невинную стекляшку куда-нибудь подальше в пески Уэко Мундо, хотя первым порывом было именно это. Всё-таки он был закалённым борцом со злом и всяких ужасов навидался, но... одно дело видеть такую харю перед собой и знать, что она вот-вот встретится с его мечом, и совсем другое — осознавать, что это, блин, всё его, родное.

«Красавец, правда?» — протянул Зангецу с какой-то странной интонацией.

«Ещё какой, — согласился Ичиго, ощупывая маску и разглядывая себя со всех сторон. — Вот это зубы! То-то мне никогда к стоматологу не требовалось идти — это всё твоё влияние. Но давай всё-таки под арранкара закосим? Полмасочки? А то выразительность хромает».

«Ничо не хромает, ты ей просто пользоваться не умеешь! — возмутился пустой. — И вообще, это не маска, это лицо!»

«Хочешь, чтобы нас за адьюкаса принимали? Это не круто».

«Хм... Ладно, уберу. В честь первой твоей попытки меня развести».

— Эй, Куросаки, долго ты будешь на себя пялится? — возмутился Гриммджо.

Именно в этот момент маска пустого вспенилась, изменяясь, втягиваясь в лицо, оставляя только...

Ну да, рога.

Орихимэ хихикнула. Ичиго приложил руку ко лбу и старательно дышал. И это, мать вашу, его зампакто... Он всегда считал себя серьёзной и решительной личностью, поэтому с такой радостью прикипел к старику и долго отрицал, что этот бледный хрен с дурацкими шуточками и ещё более дурацкими методами часть его. Но... наверное, в пустом скопилось всё его неотгулянное детство.

— Да ладно, шикарные ж рога, чего ты нервничаешь? — озадачился Гриммджо.

«Ма-а-ать...» — обречённо простонал Куросаки, вспомнив, что шуточки у его пустого не только дурацкие, но ещё и очень-очень продуманные, всегда несущие профит.

«Между прочим, она и твоя мать», — напомнил Зангецу.

«Ладно хоть с волосами ничего не случилось...» — Он смутно помнил, что в рогатой форме у него отрастают «Такие длинные-длинные, густые-густые рыжие волосы!»

«Ага, у тебя ещё рейяцу недостаточно. Вот восстановишься — всё будет».

— Я нервничаю из-за того, что мой зампакто слишком рад тебя видеть, — сразу сдал приятеля Ичиго. — Из-за чего он стал невыносимее обычного.

— А, ну привет ему, — ничуть не смутился Гриммджо. — Потанцуем потом, сейчас твоя подставка слишком дохлая... На шунпо-то хоть способна?

— На сонидо, — вздохнул Ичиго, нагибаясь, чтобы поднять мечи.

Его немного пугало то, как быстро Зангецу-младший сходится с Гриммджо. Другого ожидать было бы странно, в конце концов пустой был тем ещё манипулятором, но всё равно наблюдение за процессом в живую вызывало трепет.

— Кто девчонку потащит? — поинтересовался арранкар.

Та умоляюще смотрела на Ичиго, помня, что методы переноски Джагерджака не отличаются особой нежностью. Даже на фоне остальных любителей покидаться женщинами. Однако... Ичиго чувствовал себя сейчас пустым и звонким, будто он всего лишь оболочка для ничего. Примерно так же было, когда он потерял свои силы, но без возможности общаться с зампакто. Да и манжета была уже почти вдвое больше.

М-да... нихрена его тот Деворадор не пожрал. Так, головокружение вызвал, да рушил техники до того, как он их толком применить мог. А вот сейчас...

Ичиго сделал приглашающий жест рукой, в сторону Орихимэ. Та пискнула, мгновенно оказавшись на плече арранкара, и решила что при следующей же возможности она обязательно долечит Куросаки-куна. А то под воздействием Зангецу-куна он становится каким-то злым.

Сонидо у Ичиго вышло не ахти каким быстрым, но всё-таки вышло. Довольно быстро им стали попадаться пустые — одни шли, словно преодолевая сопротивление сильнейшего ветра, другие валялись прямо на песке, блаженно прикрыв глаза. Но нападать никто из пустых не спешил — ни на появившихся на мгновение арранкаров, ни друг на друга.

— Что это с ними? — крикнул Ичиго, стараясь перекричать ветер.

Сонидо покрывало большие расстояния и вообще больше напоминало телепортацию, но входить и выходить из него было тем ещё удовольствием.

— Хо! Питаются, конечно! — Гриммджо бросил мимолётный взгляд вниз. — Вы же тут целый океан силы расплескали! Слабаки, конечно, никто даже к центру взрыва подойти не может.

Это объясняло, где Джагерджак так быстро адьюкасов находил. Не объясняло, чего его самого эта сила никак не восстанавливала.

«Слишком много, — с сожалением признал Зангецу. — Мы слишком дохлые, чтобы её потреблять. Но сейчас ничего, сейчас лучше...»

И действительно, левый рукав полностью восстановился.

Бежали они долго... часов пять-шесть, пока Ичиго внезапно не запнулся и не пропахал рогами скалы.

«Видишь, как удобно? — не преминул вылезти пустой. — А не было бы рогов — носом пропахал!»

Но Ичиго его почти не слышал, погружаясь в настоящий, крепкий исцеляющий сон.

* * *

Бывший Примера Эспада вовсе не желал терпеть в своей уютной пещерке бывшего коллегу, который и в лучшие времена был слишком шумным и назойливым для его ленивой сущности. Но свисающий с его плеча рыжеволосый арранкар вдруг сонно потребовал: «Гриммджо, не тряси, спать мешаешь», — и это решило дело.

К его удивлению, Секста действительно притих, аккуратно сгрузил рыжего на ближайшую лежанку — пещера была его любимой, в числе прочего, что в ней было оборудовано около тридцати мест для сна, — и шёпотом же поинтересовался, какого хрена Старрк ещё жив. Тут, правда, зашевелилось рыжее нечто, свисающее с другого плеча, и потребовало отпустить её к Куросаки-куну.

И опять Гриммджо не стал выкаблучиваться. Старрк почесал в затылке — кажется, вольного кошака за прошедшее время умудрились приручить.

— Так какого хрена ты жив?! — прошипел Гриммджо.

— Ну... я всё-таки Примера... — уклончиво отозвался он.

— Бараггана капитаны разделали вчистую, а все знали, что он!..

— Ха... Так ты думаешь, его поставили вторым только для того, чтобы уязвить бывшего короля Уэко Мундо? Айзен слишком любит иронию, чтобы сделать такую мелочную пакость, — отмахнулся Койот, возвращаясь к своей любимой лежанке.

Барагган был смертью. Старрк был жизнью. Да, его создания не были совершенны, и Койот был слишком эгоистичен, чтобы их отпускать, но он единственный из Эспады был истинно бессмертным, раз за разом продолжающий себя в потомках. Тогда, во время боя с капитанами, спаслись лишь двое волков, которых никто не стал преследовать... Но этого хватило, чтобы Старрк и Лилинетт где-то через год возродились вновь.

И остались в своей уютной пещере.

Койот подозревал, что Айзен с самого начала знал о этой стороне его дара, знал ещё до того, как сам Примера об этом понял, поэтому и поставил его первым, позволив остальным самим придумывать объяснения этому поступку.

— Айзен мёртв, — сообщил Гриммджо почти нормально, но быстро исправился: — Ты, чо, опять всё проспал?

Старрк только дёрнул плечом, не собираясь вдаваться в объяснения.

— А где твоя активная половина? — начал озираться кошак.

— Ушла на охоту, — на прямо заданный вопрос Койот имел привычку отвечать. Дурную привычку. — Говорит, на поверхности что-то интересное произошло.

— Ещё бы! Деворадора Гранде убили!

— О. Интересно, — равнодушно отозвался Койот. — Не знал, что это возможно.

— Я вот тоже. А вот его, — Гриммджо указал пальцем за спину, на рыжего арранкара со странной рейяцу, — это никогда не смущало.

Койот склонил голову на бок, разглядывая рыжего. Моргнул, когда понял, что рыжую девку он уже где-то видел — та самая ценная пленница Айзена, как её там... Ай, чёрт, наверное, не надо было спать на этом собрании... А как она парнишку назвала? Куро... Куросаки? О.

— Так это тот... — Старрк сделал неопределённый жест рукой.

— Ага, — радостно согласился Гриммджо.

— А чего ты с ним тогда носишься?

— Так это он Айзена и ухлопал!

Койот склонил голову на другой бок. Рыжая над рыжим сотворила золотистое поле. Примера с трудом вспомнил, что, она, вроде, лечить умеет. Очень хорошо.

— Поэтому он такой дохлый?

— Да нет же, Айзена ещё два года назад прибили! Фух, Старрк, как с тобой Лилинетт говорит? С камнем и то интереснее общаться!

— Ага, — согласился тот и таки улёгся. — Можете здесь отдохнуть, пока она не придёт.

Гриммджо скривился, вспомнив, за что он так не любил свой прошлый коллектив.

— Эй, котик! — позвал его странный, металлизированный голос, отдающийся эхом. — Давай потише, а то Ичи проснётся и восстановление опять замедлится.

— А ты, блядь, кто тогда?! — возмутился он. — И какой я тебе, нахрен, котик?!

В следующее мгновение он оказался притиснутым к стене с зажатым ртом.

— Ну я же просил, котик, потише, — хрен смотрел на Сексту безмятежными жёлтыми глазами на чёрной склере. — Зангецу я, зампакто Ичиго. Приятно познакомиться лично.

С этими словами псих от него отступил. Вовремя: Гриммджо уже собирался его бить.

«Зампакто, значит... — ошарашенно подумал арранкар. — Ну нихрена себе, Ичиго, вот тебе пай-мальчик...»

У арранкаров с их зампакто были изначально другие отношения, чем у шинигами. Масконосящие с самого начала осознавали, что их меч — это их сила, и их истинная форма. Они даже никогда не разговаривали со своими мечами — просто не о чём, каждый и так знает мысли другого.

— Зангецу-кун, — строго посмотрела на него Орихимэ. — Вернитесь под купол, я буду лечить Ичиго!

— Ага, щаз, — согласился пустой, приближаясь. Он наставил указательный палец ей на лоб и легонько толкнул. — Бум.

— Зангецу-кун! — возмутилась Иноэ, пытаясь подняться.

— Спи уже, рыжая. Твоё поле отрицания сейчас настолько слабое, что хоть с ним, хоть без него — один чёрт.

— Зангецу-кун, — неожиданно тихо и серьёзно произнесла девушка. — Ичиго этого не одобрит.

«Чёртова женская интуиция! Когда она научилась ей пользоваться?»

— Мы разберёмся. Постарайся поспать.

Эти интонации так напоминали Ичиго, что Орихимэ не посмела ослушаться и свернулась в компактный комок.

* * *

— Так ты и есть Зангецу? — спрашивал Гриммджо, оглядывая его настороженным взглядом. С зампакто шинигами он никогда раньше не общался, и выглядел этот хрен... странно. Джагерджак, если бы его спросили, никогда бы не связал этого типа с Ичиго.