Академия Духовных Искусств

Действительно, дурак, — мысленно согласился Исида. Знал же, не раз видел, как Куросаки за силой гнался только чтобы всех защитить. Хотя, конечно, попытка достать силы, чтобы защитить собственную силу выглядит слегка абсурдно...

— Исида?

— Что?

— Ты слишком много думаешь. Просто скажи, да или нет.

— Эй! Я не... да. Да, я тебя потренирую. Доволен?

Ичиго вздохнул, поднимаясь. Барьер справлялся со своей задачей и голубоватая рейяцу квинси уже почти полностью сменилась на чёрную.

— Сойдёт для начала, — отозвался он, как-то сразу напрягшись, словно вернув свою гору обратно на плечи. — Так как там твоё доказательство? Всё ещё скрывается?

* * *

Следующим утром Ичиго позорно проспал уроки и в спешке едва не выбежал из комнаты без ограничителей. Он определённо был очень талантливым мальчиком: проспать в мире, где не особо нужны еда и сон — это надо умудриться.

Добежав до аудитории, Куросаки осознал, что врываться посреди лекции — не особо хорошая идея, да и вообще, за оставшиеся полчаса лучше бы найти еды, а то неудобно будет, когда желудок станет перебивать учителя.

К сожалению, работникам столовой никто не сообщил о его великих заслугах и его отказались обслуживать вне положенного времени. Ичиго прикинул, что в шунпо он вполне может что-нибудь стащить, да только толку-то? Всё равно ещё ничего не готово. Поэтому он вздохнул и уселся на веранду, готовый первым войти в столовую, когда она откроется.

— Кхм-кхм, — послышался голос за спиной. — Простите, что отвлекаю...

Ичиго чуть повернул голову и взглянул на говорившего, больше, конечно, для того, чтобы показать ему, что его присутствие замечено.

— Вот, — перед носом Куросаки оказалась коробка с бенто. — Угощайтесь.

Ичиго присмотрелся повнимательнее. Обычный парнишка, старшеклассник, рейяцу средненькая, чем-то неуловимо напоминает Ханатаро. Весь горит от смущения, решительности и желания помочь.

— Спасибо, — проговорил Куросаки, беря один бенто. — Но с чего подобная забота?

— Вы же меня спасли! — округлил глаза парнишка. — А я не успел ни поблагодарить, ни имени вашего спросить!

Ичиго жевал, сосредоточенно хмурясь. Такого он в упор не помнил, но звучал парнишка вполне искренне.

— А... а когда это было? — наконец, уточнил Куросаки.

— Вы не помните? Ах да, наверное, у вас подобное по сто раз на дню, — смутился парнишка. — Вы же такой сильный...

«Зангецу».

«У?»

«Меня, что, клеят?»

«Сам не видишь?»

«Просто уточнил».

— Конкретнее, пожалуйста, — попросил Ичиго, на правах победителя хватая второе бенто. — Я Шиба Ичи, первокурсник.

— Тонака Амида, — поклонился парнишка. — На прошлой неделе компания Хикару зажала меня возле десятой аудитории, до моих было не докричаться, а вы... вы меня спасли.

— На прошлой неделе, говоришь? — медленно произнёс Ичиго. На него тогда только-только надели оковы, и он бродил по территории Академии, не до конца оформив идею поступления.

Тогда он, вроде, не дрался... почти. Был какой-то хрен, который пытался загородить ему дорогу, но он быстро полетел вниз головой со второго этажа. Вроде бы он ещё и не один был, но собратья по разуму как-то очень быстро рассосались и не мешали прогулке Ичиго. А, оказывается, они в это время ещё к кому-то приставали...

Как же выглядел тот хрен? Рейяцу Куросаки ещё худо-бедно помнил, а вот вместо лица вообще какое-то смазанное пятно было.

«Старый такой, плюгавенький», — подсказал зампакто.

— Хираку — это тот, который учиться собрался слишком поздно?

— Да-да, он самый! — закивал парнишка. — Хотите ещё?

— Хочу, — не стал отказываться Ичиго. — Да ты присаживайся.

— Можете съесть всё. Мне сестра приготовила, а она иногда слишком сильно обо мне заботится, — сообщил Амида, чуть покраснев.

— Прекрасно понимаю. Моя такая же.

— Правда?

— Угу.

— А почему вы голодны? Ой, извините, это не моё дело...

— Да нет, ничего страшного. Голоден — потому что дурак. Потому же и проспал.

— Вы с кем-то подрались?

— Да... то есть, нет. В смысле, не в этом дело. Всё сложно. А ты почему не на уроке?

— А у нас профориентация, — парнишка тяжело вздохнул и опустил взгляд. — Надо выбрать, в какой отряд поступать.

— И в чём проблема? — искренне не понял Ичиго.

Вот у него с этим была проблема так проблема — впору устраивать турнир капитанов, столько желающих его отхватить. Хотя, конечно, от Маюри он бы сразу отплевался, а Кёраку бы запретил участвовать Кенпачи. Но оба Кучики, Абараи, Хирако и Ишшин устроили бы за него нехилый махач.

— В капитанах. Они все такие страшные! — воскликнул Амида. — Я не могу выбрать, под чьим началом я не хочу служить больше.

— Страшные? — недоумевал Ичиго. По его представлению, среди капитанов Готей-13 не было действительно страшных людей.

Маюри, конечно, долбанут на всю голову, но если не попадаться к нему в качестве экспериментального материала и не трогать его пробирки — вполне сносен. Кенпачи — оба, — страшны по определению, но один из них успешно притворялся лекарем, а второй ходит с маленькой девочкой на спине, что несколько сбивает градус пугающности. Кёраку напугать может разве что печень, Ишшин — здравый смысл...

— Очень, — подтвердил Амида, не дав додумать мысль.

— И чем же страшен Кёраку?

— Ты что! Главнокомандующий Готей-13, капитан первого отряда Шуншуй Кёраку обладает чудовищной духовной силой!..

В следующие полчаса Ичиго узнал, что Кёраку грозен, страшен, ест подчинённых на обед, завтрак и ужин. Его розовое с цветочками кимоно — это на самом деле непроницаемая броня. Как и шляпа...

Заинтересовавшись, Куросаки спросил про других капитанов. Кенпачи, ожидаемо, был грозным непобедимым монстром, который поедал маленьких детишек, а Ячиру была его НЗ на случай дальних походов. Бьякуя, по слухам, имел привычку казнить за малейшее нарушение дисциплины, включая чуть криво повязанный оби. Причём, казнил не мечом, а прямо взглядом: «Это особое кидо клана Кучики», — объяснял Амида, сделав большие глаза.

Рукия, оказывается, ледяная стерва, которая вырвала своему бывшему парню сердце голыми руками и съела его. Ичиго с сомнением подумал, что это, наверное, про Кайена, но там не вырвала сердце, и не парню, и не голыми руками, и не... ай, ладно, слухи же.

Вот покойную Унохану зверскими слухами обделили. И очень зря, по мнению Ичиго. Так же обделённым оказался Маюри — сплетней о нём бродило много, и красочных, но по сравнению с его реальными поступками они были просто плодом «жалкой фантазии», как выразился бы сам Куроцучи.

Вайзарды, оказывается, по ночам превращаются в пустых и лакомятся нарушающими режим рядовыми. И вообще-вообще не шинигами, а монстры, жаждущие крови. У Ренджи, по слухам, магические татуировки, которые не дают разглядеть, в какую сторону он движется. Как у зебры.

Где-то на этом месте у Ичиго вырвался смешок.

— Что, не веришь? — оскорбился Амида. — И зря! А вот капитан Шиба!.. Ой.

— Нет-нет, говори, — подбодрил Ичиго. Интересно же, чего там успели придумать про его отца за столь короткий срок.

Хотя с Ренджи-зеброй всё равно вряд ли сравнится.

— Шиба... вы ведь родственники? — уточнил парнишка, загрустив. — Хорошо тебе, отряд не надо выбирать...

— Родственники редко служат в одном отряде, — возразил Ичиго.

— Ты знаком с капитанами? — Амида требовательно заглянул ему в глаза. — Какие они?..

Ичиго отодвинулся, открывая рот...

— Злобные, — произнёс Хирако, возникнув прямо перед ними. — Кыш отсюда!

Амида пискнул, наткнувшись взглядом на капитанское хаори, быстро извинился, поклонился и исчез, едва не выучив шунпо от испуга.

— Ты чего такой нервный? — меланхолично спросил Ичиго. — Обиделся, что слухи про тебя такие неказистые?

— Да иди ты, — вздохнул вайзард, вопреки своим словам, присаживаясь рядом. — Будто мне есть дело до того, что студенты болтают. Про себя ещё поспрашивай, совсем от смеха помрёшь.

Ичиго обдумал эту перспективу.

— Нет, пожалуй, к такому я ещё не готов, — неохотно признал он. — Ты чего здесь? Да ещё и рейяцу скрываешь?

— За последние две недели пропало четверо студентов, — помрачнел Хирако. — Вышли из своих комнат и не вернулись. Отдел разработок зафиксировал пространственные искажения, возможно, что-то проникло на территорию Академии.

— Хм... — нахмурился Ичиго. — Что-то, чего не замечают приборы двенадцатого отряда? Что-то, способное утащить не обычную слабенькую душу, а курсанта Академии? Есть идеи, что это может быть?

— Любой, кто имеет достаточно силы, чтобы скрывать рейяцу. Арранкар, квинси, шинигами... Прогуляйся ночью по Академии, может заметишь чего. Наивно надеяться, что неизвестный нападёт на тебя, но... я всё же надеюсь. И желаю ему приятно подавиться, — Хирако вздохнул, поднялся. Ичиго едва чувствовал его рейяцу, но те крохи, что вырывались были насквозь пропитаны усталостью. — Ладно, студент, давай учись, хорошо, а не как обычно.

Ичиго только хмыкнул. За ним прочно закрепилась слава двоечника, и даже Хирако, который как-то умудрился поступить в его класс и наверняка видел его табель об успеваемости, поддался этому мифу.

* * *

За обедом Куросаки рассказал друзьям об исчезновениях. Бравая компания тут же вызвалась искать злоумышленника, особенно преисполнились энтузиазма Карин и Гандзю, ещё не хлебнувших приключений полной ложкой. Ичиго ещё на стадии «говорить-не говорить» осознавал, что реакция будет именно такой, но, с другой стороны, если скрыть — кто-то может случайно попасться, и он этого себе не простит.

Поэтому он просто предложил разделиться на группы и не ходить в одиночестве. Мол, тварюшка скрытная, на одного может напасть неожиданно и ничего не успеешь сделать, а вот с двумя фокус не пройдёт. Куукаку понимающе покивала и взяла на себя Карин, Юзу и Гандзю. Орихимэ с Чадом и так почти не расставались, а у самого Ичиго уроки на сегодня почти полностью совпали с расписанием Исиды.

На том и порешили.

И, разумеется, когда они были готовы, никто на них не напал.

— Мне кажется, ты получаешь какое-то извращённое удовольствие, мучая себя, — заметил Исида, когда Ичиго предложил потренироваться после занятий. — Третий день нагрузок, третья ночь без сна. Убиться хочешь?

— Если устал — так и скажи.

— Я не!.. Нет, ещё раз на это я не попадусь! — мотнул головой Исида. — Ты на себя посмотри! Скоро станешь бледнее своего пустого!

— Ладно, — Ичиго украдкой зевнул. — Значит, проблема только в том, что устал я?

— Да!

— Ну и отлично. Встретимся на этом же месте через час, — Куросаки помахал ручкой и двинулся в сторону учительского общежития. — И не опаздывай.

— Что?..

— Исида, мы уже не в мире живых. Здесь не нужно спать каждый день по восемь часов, чтобы восстановиться. Здесь достаточно хорошо поесть, немного подремать... или искупаться. Пойдёшь со мной?

— Что? Нет!

— Я почему-то так и подумал, — ничуть не расстроился Ичиго. — На том же месте через час. Не опаздывай.

* * *

Через пять минут он уже млел в горячих источниках. Да, в Академии были собственные горячие источники экстренного восстановления. Нет, туда пускали далеко не всех, только умудрившихся растратиться вусмерть и преподавателей. Но ректор, оценив глубокие и тёмные, как гарганта, тени под глазами героя вся Общества душ, решил сделать исключение. Ну и попытался ненавязчиво поинтересоваться, каким же это макаром Куросаки умудрился довести себя до такого состояния.

Ичиго не признался.

Разумеется, ректор не мог не поставить условия. Об источниках не болтать, никого не приглашать, сидеть тихо в одиночестве. Ичиго с лёгкой душой согласился...

...а сейчас за его спиной раздался шорох падающей одежды.

Ичиго повернул голову, бросая взгляд на белеющее в полутьме тело. Не каждый день выдаётся возможность увидеть собственную спину.

— У тебя ещё родинка, — отметил Зангецу и закинул руку назад, тыкая пальцем. — Вот прямо тут.

— Учту, — кивнул Ичиго.

Зампакто сел на бортик и медленно погрузил ноги в воду. Куросаки почему-то думал, что Зангецу бомбочкой сиганёт прямо в центр бассейна или совершит ещё какое-то безумство, но пустой был до странного тих и задумчив.

Хотя можно ли называть пустого пустым, если он не пуст?..

— Ты не удивился, — заметил зампакто

— Я догадывался.

У Зангецу не было дыры.

Ичиго прикрыл глаза, вспоминая. Многое, очень многое в его мировоззрении поменял рассказ Ишшина. Пустой оказался не пришельцем, не захватчиком, не чужеродным предметом, попавшим в его душу не иначе как по глупой ошибке, нет... И он не просто так запросто сливался с тем, кто тогда носил имя Зангецу. Нет, это было наследием, частью души его матери. Того маленького осколочка, что отдаёт каждый родитель, чтобы создать новую жизнь и душу.

И вид пустого — вовсе не издевательство и не глупая пародия. Он действительно был таким. Он рос с ним, не в силах подать голос из-за наложенного заклятия, но... он был его частью. Неотъемлемой. С самого рождения.

Не чужак и не ошибка. Часть.

— Долго же до тебя доходило, — хмыкнул Зангецу. Он приподнялся на руках и медленно, словно лениво, погрузился в насыщенную силой воду.

— Ты намекал плохо.

— Прямым текстом говорил. И мечом в живот тыкал — куда уж лучше?

— Вот и я о том же.

Зангецу приблизился на расстояние вытянутой руки и замер, ожидая реакции. Было забавно ощущать себя в двух экземплярах посылать потоки воды и секундой позже — ловить их.

— Стыд, — внезапно произнёс Ичиго, не открывая глаз.

— Что? — Зангецу нахмурился. Ход этой мысли он не уловил.

— Куда ты дел стыд?

— Никогда этой хернёй не страдал. И тебе не советую.

— Нет, куда ты мой стыд дел?

— Ах это... — усмехнулся Зангецу, приближаясь. — Что, никак не получается отделиться от меня достаточно, чтобы начать шарахаться?

— Ага.

— И не получится. Даже материализация на такое не способна.