Академия Духовных Искусств

Скорее, с Нойторой. Или Гином. Те тоже любители лыбиться.

— Да. Какие-то проблемы, котик?

На такое обращение арранкар чуть не зарычал, но сдержался, понимая, что его специально провоцируют. И вообще, он инвалидов не бьёт.

— И что тебе от меня надо, Зангецу?

— Тебя.

— Чего?!

— Ну ты такой же тупой, как Ичиго, — вздохнул пустой, разводя руками. — Прямо как на подбор.

— Зато тебе голова явно лишняя, — огрызнулся Гриммджо. — Говори конкретнее!

— Куда уж больше!.. Пойдём выйдем, а то Старрк скоро решит, что ему не так уж лень тянуться за мечом. Привет, кстати.

— Заткнись, — предсказуемо порекомендовал Примера. — И свали уже.

— Уже идём, — отозвался тот, а Гриммджо тупо уставился на свой локоть, в который неизвестно когда успела вцепиться бледная когтистая рука.

А в следующее мгновение они оказались снаружи.

— Так значит, тебя можно бить, — ухмыльнулся Джагерджак, потянувшись за Пантерой. — Ты уже не инвалид.

— О да, ты приложил много усилий, чтобы я быстро восстановился, котик, — ухмыльнулся Зангецу.

— Так ты... ты его пустой, — прищурился арранкар.

— Его меч. Его маска, — согласился тот и стремительно приблизился. — Его сила. Не вся, конечно, иначе бы Ичиго не пришлось сейчас сладко спать. Всего где-то процентов сорок.

Гриммджо судорожно сжал рукоять Пантеры, не зная, как реагировать. Радостное желтоглазое создание стояло к нему непозволительно близко и хищно скалилось. Врезать бы ему хорошенько, но...

— Что, за Ичиго беспокоишься? С каких это пор?

Тут Гриммджо решился. Нет, меч он не доставал, просто оттолкнул...

...оттолкнулся?

Арранкар тупо посмотрел на две колеи от своих зори.

— А ты грубый, котик! — склонил голову набок Зангецу. Руки он при этом держал за спиной.

— Издеваешься?! А ну говори, чо прикопался! — драться с сумасшедшей половинкой Ичиго всё равно не хотелось.

— Я уже сказал.

— Сказал? Это что ты там сказал? Что меня надо? Ну вот он я. И что даль?..

Его губ вдруг коснулось что-то прохладное и удивительно нежное по текстуре, а внимательный взгляд чёрно-жёлтых глаз оказался непозволительно близко... но прежде, чем, автоматически дёрнувшийся кулак достиг цели, зампакто оказался на безопасном расстоянии.

— Совсем оборзел? — тихо спросил Секста, поражённо прикоснувшись к губам. — По шее давно не получал?

— Да. А по шее мне Ичиго пропишет, не волнуйся, — заверил его Зангецу. — Может и сонидо нормально освоит наконец. Так как тебе моё предложение?

— Ты действуешь против его воли? — не понял Гриммджо.

— Опять тупишь. Ты не хуже меня знаешь, что это невозможно. Просто в некоторых вопросах Ичиго предпочитает тормозить. А я зампакто хороший, мне пнуть никогда не жалко.

— Мне надо подумать.

— Секунд пять хватит? — уточнил Зангецу и ему в руки чёрным потоком рейяцу метнулся меч. — А то мне тут кто-то обещал потанцевать.

Что голод бывает не только для еды, Джагерджак вспомнил только когда стал арранкаром. Но эта деталь его не особо волновала: хорошая драка с лихвой покрывала все его потребности. Это Трес Бестияс Харрибел регулярно устраивали оргии, после которых приглашённых гостей обычно съедали, а Гриммджо такой хренью не занимался.

И вот на тебе.

— У Куросаки, чё, кандидатов получше не нашлось? — скептично уточнил арранкар.

— Нашлось. Но нам мало. Мы жадные.

От этих слов Гриммджо стало жарко и одновременно — засвербило нехорошее чувство где-то в области копчика, намекая, что даже если он сейчас твёрдо и решительно пошлёт их всех нахрен, его это не спасёт. Вот ни капельки.

— Нашлось? — вскинулся он. — Мне, что, делиться надо будет?

— Исида и Орихимэ.

— Ы.

Что скрывалось за этим многозначительным заявлением, арранкар не пояснил, только посмотрел на Зангецу с насмешкой.

— У вас там демократия, что ли? — уточнил Гриммджо. — Я почти уверен, что Куросаки этими двумя тюфяками более чем доволен.

— Он просто ещё не осознал своего «счастья», — скривился пустой, подумав, что для демократии старику надо организовать шахматы с кем-нибудь из старшего поколения. — Ну так что, Гриммджо? Да, нет, потанцуем?

— Да, — отозвался тот. — Хочу посмотреть на рожу Куросаки, когда до него дойдёт. И потанцуем.

Зангецу разулыбался ещё шире — хотя, казалось бы, куда? — и взмахнул мечом, как-то плавно перемещаясь всем телом. Гриммджо загривком прочувствовал, что да, он весь оружие, а не только та железяка, что у него в руках. По телу арранкара прокатилась дрожь предвкушения.

«Ну, чо, железяка, посмотрим, кто тут самый сильный?.. — усмехнулся арранкар. — Едрить твою налево!!!»

Зампакто бросился вперёд, стремительно сокращая дистанцию и обманчиво-легко взмахивая мечом. Полсотни рубящих ударов обрушились на Гриммджо за каких-то жалкие две секунды. Каким чудом он успел их все блокировать — одним инстинктам известно, но арранкар решил не рисковать и попытался разорвать дистанцию.

Не тут-то было!

Зангецу преследовал его, не давая ни секунды продыху, ни мгновения на раздумья. Гриммджо пропускал всё больше и больше ударов, и они оставляли на нём всё более глубокие царапины, несмотря на йерро[4]. Понимая, что ситуация аховая, арранкар попытался контратаковать, но получил ещё три царапины за попытку и полный провал в итоге.

— Что-то слaбо, котик, — смеялся Зангецу, будучи непозволительно близко, почти нос к носу.

Блядь, да ему же тоже нужно место, чтобы своим дрыном размахивать!

Оказывается — не нужно. Зампакто менял направление своего меча — Себя? — превращая его на мгновение в комок рейяцу. Гриммджо попытался уйти в сонидо, но Зангецу неотрывно следовал за ним, максимум, что ему удалось выиграть — это пару мгновений.

В какой-то момент противник зажал его между своим мечом и скалой, грозясь небрежным взмахом отсечь ему голову...

Но лезвие остановилось, едва задев кожу.

— Котик, у тебя, что, депрессняк? — миролюбиво спросил Зангецу. — Какой-то ты вялый...

Гриммджо набрал побольше воздуха и выдал тираду о том, куда, как и по какому маршруту приставучий пустой может идти со своими издевательствами.

— Да ладно... — протянул Зангецу, внимательно выслушав поэму. — В чём проблема? Тебе же нравилось драться? А-а-а, кажется, я догадываюсь... Дело в превосходстве, не так ли? Не очень-то приятно сражаться с противником, которого не можешь даже ударить.

Зампакто легкомысленно пожал плечами и отошёл.

— Заткнись! — процедил Гриммджо, поднимая меч и бросаясь в атаку.

— Вот поэтому Ичиго всегда будет тебя побеждать, — продолжал Зангецу, небрежно парируя. — Он не тратит время на этот самообман. Он побеждает потому что должен победить. Я сражаюсь потому что мне нравится сражаться. А превосходство... иллюзия маленьких мальчиков с острыми палками.

Гриммджо удовлетворённо заурчал, почувствовав, что его меч вот-вот вонзится в противника, тот просто не сможет уклониться!.. И меч прошёл мимо, потому что встреча колена с солнечным сплетением не особо располагает к концентрации и твёрдости.

— Эй, котик, — помахал ручкой пустой. — У меня четыре конечности, ты не забыл?.. Эй, какой серо, чувак?! Старрка разбудишь, он нам серо обоим пропишет, до полного испепеления! Я же Гецугу не использую? И ты не нервничай.

— Старрка боишься, что ли?

— Не боюсь. Но мы пришли в его пещеру, заняли его лежанки, а теперь ещё можем уничтожить его уютненькое обиталище случайным серо. Тебе не кажется, что это слегка некрасиво?

— Да мне насрать! — убеждённо заявил Гриммджо, но серо применять передумал.

— Я вот тут недавно подсчитал, — доверительно поделился пустой. — Большая часть боя тратиться на выпендрёж, ощущение собственного превосходства и искреннее удивление от того факта, что противник-то тоже врезать может, — где-то на этих словах арранкар атаковал, но Зангецу парировал с показной небрежностью. — Представляешь? Драгоценные секунды тратятся на тупые мысли вроде «Как?» и «Этот недоносок?». Тут-то вас всех можно как курей резать.

— Не отвлекайся!

— Имею право. Ты меня даже ни разу не достал, — качнул головой Зангецу. — Я это к чему? К тому, что абсолютного превосходства добиться невозможно. Слишком разные пути его достижения. Ты можешь быть сколько угодно силён, сколько угодно быстр, а потом придёт придурок с кидо и завалит тебя в два счёта. Ты можешь быть самой смертью, уничтожая всё сущее одним своим прикосновением, но придёт ботаник с зампакто иллюзий и ты ничего не сможешь с ним сделать. Но, думаешь, Айзен силён? Нет, он просто хитрая скотина, достигавшая своего обманом и манипуляциями. В тот единственный раз, когда он дорвался до настоящей силы и решил на неё положиться... О да, тогда он всё и профукал. Так что решай, Гриммджо, чего ты хочешь — хорошего боя или победы? Потому что превосходства тебе не достичь. Никому не достичь.

Арранкар рыкнул и разорвал дистанцию. Размеренный голос с металлическим эхом вбивался ему в голову. Каждое слово гвоздём вбивалось в мозг, пробуждая нехорошую дрожь. Невозможно слушать. Невозможно не слушать.

— Кое в чём эти выпендрёжники всё-таки правы, — оскалился пустой, небрежно забрасывая меч на плечо, совсем как это делал Куросаки. — Слово — тоже оружие. И я умею им пользоваться.

Гриммджо тяжело дышал и смотрел исподлобья, с какой-то ноткой суеверного ужаса осознавая, что Зангецу весь, действительно весь — оружие. Меч в руках. Тело, стремящееся за лезвием. Руки и ноги, которыми он тоже может и любит бить. Его голос. Его слова. Весь. Полностью. Джагерджак видел монстров, он сам был монстром, но вышагивающий по пескам Уэко Мундо зампакто вызывал трепет и у него.

Не потому что силён. А потому что он — сила. Огромная. И в то же время лаконичная. В нём нет ничего лишнего, никаких маний, комплексов, дурацких желаний, сомнений, страхов... Желаний?

Гриммджо вскинул голову, в упор разглядывая воплощённый зампакто. Такой непохожий на своего хозяина: безумный, хаотичный, стремительный... Легко забыть, что это всего лишь меч. А опасен не сам меч...

...а рука, его держащая. И то, что этот меч выглядит таким самостоятельным, вовсе не значит, что его не держит чья-то рука.

— Хм, — довольно прищурился пустой, когда Пантера вернулась в ножны.

Гриммджо не ответил, во всяком случае, не вслух. Он подошёл к Зангецу — Или всё же Ичиго? — схватил его одной рукой за грудки и притянул к себе. Поцелуй больше напоминал попытку сожрать, но только со стороны арранкара. Рыжий, наоборот, расслабился, подставляясь, давая Джагерджаку возможность «высказаться», выразить в движениях то, что он никогда бы и не попытался оформить в слова.

— Битва, — наконец, выдохнул он. — Я выбираю битву, а не победу.

Ичиго усмехнулся, возвращая глазам карий цвет.

* * *

Это действительно вышло случайно. Ичиго на самом деле запнулся и упал в самый неподходящий момент, потому что его тело вдруг решило, что для нормальной реставрации шебутной разум мальчишки ему только мешает. Но восстановился он быстро и, очнувшись на жёстком плече Гриммджо, задумался, чего же часть его силы нашла в этом арранкарском гопнике.

Где-то на этом этапе всплыло, что Секста всё время пытался доказать собственное превосходство перед ним. Не ему — себе доказать. Что сам Ичиго всегда сражался ради победы, ради того, чтобы защитить чужие жизни и просто не мог проиграть. И вот эти две парадигмы — желание выпендриться и жёсткая необходимость, — отчаянно конфликтовали в его голове, не давая принять арранкара так, как это сделал Зангецу...

А тот был мечом. Был пустым. Был силой. Он сражался только потому, что ему было это в кайф. Ну, ещё чтобы его владельца не прибили и можно было бы продолжать сражаться. И Куросаки, и Джагерджак получали удовольствие от битвы.

Общая точка нашлась.

И арранкар вдруг показался с совершенно другой стороны. Нет, он всё ещё был зверюгой, помешанной на доминации и сражениях, но при этом... Было у него некое своеобразное благородство и даже шарм. Да и инстинкты у него были в полном порядке: не как у Ннойторы, у которого остались одно бей-беги, а полный комплект, включающий в себя какое-никакое социальное поведение и даже мозги.

Причём, это только для выросшего в относительно мирной Японии Ичиго интеллект Гриммджо казался слегка набекреньку, Для условий Уэко Мундо, как понимал более опытный в мозгокопании Зангецу, он был идеален.

И даже поддавался адаптации под другие среды.

А потом попытался представить, как бы пустой его соблазнял. Наверняка это было что-то очень смелое и провокационное, но одновременно — очень эффективное. Что-то, что завлекло, перевернуло всё шиворот навыворот. Наверняка Зангецу назвал бы его котиком. И подрался бы. И поцеловал. И мозги откомпостировал между делом...

Представляя это, Ичиго провалился в какое-то странное состояние. Словно он натянул маску... нет, лицо пустого на собственное поведение. Он полностью отдавал себе отчёт о своих действиях, он осознавал и контролировал происходящее, но при этом реакции были не его... Почти. Пару раз он сбился, но вроде бы не критично.

Это не походило на материализацию. Тогда он каждый раз пугался того, что его второе тело двигается само по себе. В этот раз он действовал сам. Просто по чужим схемам.

И вот теперь он видел перед собой испытующий, чуть насмешливый взгляд Гриммджо. Ичиго медлил, впитывая его вид теперь своими глазами. Нет, арранкар не казался более открытым — это Исида мог открываться и закрываться, всегда оставляя пару закрытых дверей, — а Джагерджак всегда был такой. Всегда — наружу, будто вывернутый наизнанку, не видящий смысла сдерживать свои резкие порывы. Но когда Исида случайно открывал дверь к океану своих желаний, он дезориентировался, захлёбывался и тонул, не в силах справится. А Гриммджо ничего не прятал, он выпускал всё наружу и шёл по волнам, управляя течениями своей души, будучи в полной гармонии со своей мощью.

— Что-то интересное увидел, а, Куросаки? — оскалился арранкар.

— Да. Тебя.

— Что, раньше не разглядел?

— Раньше я смотрел не так, — отозвался мальчишка, продолжая пялится.

Гриммджо хотелось встряхнуть его, вернуться к поцелуям. Как ни парадоксально, это казалось более безопасным, чем этот взгляд... Куросаки пожирал его, причём не в пошлом во всех смыслах значении, не жадно, а... словно разбирая на молекулы, на маленькие составляющие, на резкий вздох, на движение ресниц, на изгиб бровей. Секста и рад бы был зарычать возмущённо, тряхнуть мальчишку за шкирку, но не мог пошевелиться под этим взглядом.