Мустанг и Чика

— Не ожидал. Прекрасная игра!

Я разомлел и чуть не признался в своем родстве. Подумав, решил, что шахматная победа будет выглядеть гораздо круче. Директор, кстати, напомнил своим ассистентам о предстоящем сеансе перед своим уходом.

Жека позаботился о трениках для меня и настоятельно настаивал, чтобы я зашел к нему домой на перекусон. До шахматного сеанса еще было достаточно времени. Мои кишочки принялись предательски урчать, не давая сосредоточиться и найти предлог, чтобы уклониться от этого приглашения. Я еще помнил свое фиаско перед жекиной матерью. Поломавшись для приличия, я все-таки дал себя уговорить. Вовку тоже ведь надо где-то питать.

Одевшись, хоккейные ребята выметались из раздевалки и попадали в чрево ожидавшей их толпы. Снова разразились крики, свист, аплодисменты, пожатия рук, хлопанье по разным частям больного тела. С трудом смогли вырваться из трясины радующейся толпы, не устающей нас чествовать.

— А куда мы идем? — подлез Медик к нашей шустро топающей компании в трениках.

— Паша и ты сейчас ко мне идете отобедать перед шахматным сеансом, — улыбнулся ему Женек.

— А зачем нам нужен шахматный сеанс? — сильно удивился Медик.

— Чтобы поумнеть... — влез я и начал давать шутливые рекомендации своему другану, — Значит так. В гостях вести себя скромно, но достойно. Как и приличествует настоящему просторскому пацану. Матом не ругаться, прыщавую задницу не чесать, носками не вонять...

— Да иди ты, Чика, сам в эту задницу. И воняй там носками, — возмутился, смущаясь перед пацанами, Вовка.

Я не выдержал и заржал, а Вовка принялся меня шутливо дубасить кулаками.

— Чика — это кликуха такая? — поинтересовался, отсмеявшись, Жека, — А меня все ребята Чинком называют. Из-за фамилии — Овчинников.

— Ух, ты! Здорово! Чин, Чика..., — тут же снова влезла вовкина морда, — А меня можете Медиком называть, или Змеем.

Мама Жеки очень обрадовалась приходу нашей компании. Перед нашими голодными мордами появлялись огромные тарелки, наполненные до краев щами, тушеной капустой с сосисками, с разными салатами. И все это пропадало в прожорливых черных дырах. Невероятно вкусные щи! Я наелся с пол тарелки, а еще маячили на очереди второе и прочее. Не помню, как все это осилилось. Ощутил, что живот преобразовался из плоскости в выпуклость. Змеище являл собой мою полную противоположность. Рубал яства в свой рот, как заправская мясорубка. Подозреваю, что и не прожевывал даже, а заглатывал все как кобра крыс. Женщина смотрела на наш ударный жор и улыбалась от души. Я благодарно улыбнулся ей в ответ полным ртом еды.

12.

Суббота, 08.02.1975 г.

В ДКС мы втроем появились за полчаса до начала. Подтянулись Лёха и Тоха. Ассистенты принялись подготавливать шахматную площадку в холле, собирать деньги с пришедших на сеанс. Любителей шахмат набралось больше допустимых двадцати. Больше не позволял инвентарь. Знакомых лиц было мало. Приветливо кивнула мне бородка клинышком. Еще несколько полузнакомых лиц изобразило удивление. Не понимали, почему я с другой стороны окопа оказался.

Я намекнул Чинку, что сейчас без денег совсем. Он воспринял это с пониманием. Ещё бы ему не понимать, когда они с дядей вместе оставили меня без заслуженного гонорара.

За пять минут до начала ассистенты попросили любителей шахмат занять свои места. На билете, выданном мне Жекой, было отмечено девятнадцатое место. Рядом со мной по обе стороны уселись толстый усач и стриженный темноволосый подросток моего возраста, крепенький такой. За каждым участником стояли болельщики. Возле усача роилась внушительная группа поддержки. За меня готовился болеть верный змей Вовка. Пацанчик справа сидел в гордом одиночестве. Кого-то его черты лица напоминали? Что-то ускользающе знакомое...

Ровно в шесть в фойе величественно вплыл дядя в темно-синем с отливом костюме. За ним с не менее торжественными мордами вышагивали пажи..., тьфу, ассистенты в школьных костюмчиках. Все встали, приветствуя маэстро. Шумилов поблагодарил собравшихся кивком. Жека зачитал правила и условия. После, не сговариваясь, ассистенты устремились бегом к столикам, делать первый ход. Везде была двинута вперед королевская пешка. Я двинул свою такую же, но только на шажок. Получился вариант Стейница. Вот и ладненько. Его особенностью было создание у белых иллюзии пешечного превосходства в центре.

Увидев меня, дядя состроил удивленное лицо:

— Надо же! И в шахматы играет. Какой многогранный парнишка...

То худоба моя ему не нравится, то ещё что-то... Что мне теперь, ботоксом уколоться, чтобы соответствовать каким-то там стандартам?

Играл Шумилов слишком медленно. Пока до моей доски добирался, я со скуки сто раз подыхал. Ещё эти левосторонние так жужжали над своим усатым другом, что нервы собирались лопнуть. От нечего делать стал подсказывать соседям ходы. Толстяк сначала состроил недовольную гримасу. Как же, какой-то малолетка смеет считать себя умнее его. Но, когда на тридцатом ходу я одолел маэстро, молча стал прислушиваться к моим советам. Подросток справа принимал советы с благодарностью. И сам мне чего-то такое силился подсказать. Как я заметил, играл парнишка вполне сносно, но без интереса.

Его инкогнито к середине игры было раскрыто. Подошел человек, в котором я без труда признал известного журналиста-международника Генриха Боровика. Его сынок в будущем должен стать не менее знаменитым журналистом-взглядовцем, а пока что он — всего лишь бойкий подросток.

После поражения от меня дядя сразу как-то скис и наделал три ничьи и три поражения от интеллигента с бородкой, толстяка с усами и сына журналиста Боровика. Довольный толстяк крепко пожал мне руку:

— Молодец, пацан! С меня бутылка ситро.

И захохотал, увидев мою кислую рожу. Сам потребляй свое ситро, боров усатый. Чтоб тебе еще сильней растолстеть и ни в одну дверь не пролезть!

Артем сам проявил инициативу по знакомству и, если бы не его отец, тащивший сына по каким-то, ему одному известным делам, то возможно пристроился бы к нашей пятерке. Пацан шпанистый. Не успел я сказать: "Мяу", как он уже успел перезнакомиться со всеми ассистентами и с Вовкой в придачу. Я его пригласил на завтрашний хоккейный матч. Московский парнишка невероятно обрадовался и пообещал непременно быть. Наш сегодняшний триумф Тёма пропустил, так как приехал с родителями полтора часа назад. В шахматы, собственно, намеревался сразиться его отец, но задержался, а Теме пришлось выгребать игру.

Пока общался с пацанами, Шумилов скрылся в своей гримерке. Вышло совсем не так, как я рассчитывал. Блин пупыристый, упустил! Надо было бы просто подойти к этому родственнику и признаться. Интеллект вроде бы продемонстрирован. Бандитскую внешность можно лакирнуть приятственной улыбочкой... Не, надо еще перед зеркалом потренироваться, а потом уже подходить на разговор. Огорчуху уравновесила рублевая бумажка, упавшая в мой карман за победу над дядей.

В ресторан наша теплая компания всё-таки опоздала примерно на полчаса. Остальные хоккеисты чинно сидели за составленными попарно столами по восемь человек и чего-то такое дожевывали. Свободных мест за вторым столом было всего три, а нас пришло пятеро. Шумилов, по словам Чинка, велел его не ждать.

Садиться за второй столик не хотелось ещё и по причине тренера Романыча, чего-то вдохновенно вякающего сидящим рядом с ним с унылыми мордами рощинским пацанам. Других свободных столиков в поле зрения не мерещилось.

Чинок гостеприимно предложил дорогим гостям, то есть мне и Вовке, приземлиться на свободные места, а ассистентам скромно подождать директора, пока он оправляется где надо. Я достал капитанское ухо и нашептал туда, что лучше помру голодной смертью, чем за этот столик сяду.

Пока спорили, взгляд натолкнулся на одиноко сидящую женщину. Что-то знакомое показалось в ее фигуре, манере держать голову. Офигеть, да это же Касимова Лейсан! Принцесса Будур. Пришелица из высших комсомольских сфер.

Шаровой молнией накатил заряд хулиганства, рассыпался по позвоночнику и разрядится сладким томлением где-то под копчиком. Шепнул Чинку, что мы с Медиком идем резко на посадку, и потащил своего тощего друга к столику с симпатичной женщиной.

Лейсан не сразу узнала меня, глубоко задумавшись о чем-то своем. Мне пришлось отвлечь её от мыслей вопросом:

— Не желаете продолжить интересный разговор о музыке?

Женщина с сомнением уставилась на меня и вдруг воскликнула:

— Боже мой, Паша! Как ты здесь оказался?

— Правильней было бы сказать: "Шайтан тебя подери!". Нам с другом Вовой наскучило киснуть в Родных Просторах. Мы решили поискать приключений на свои сидалища и малость пошалить по всяким ресторанам. Посещаем их, жрем до отвала и смываемся. Не хотите ли присоединиться к нашему сообществу?

Лейсан покачала отрицательно головой, потому что говорить уже не могла, сотрясаемая беззвучным смехом.

— Эх, жаль! — горестно пропел я с гнусавыми интонациями, — Придется тогда нам к вам присоединяться. А то сидите одна за столиком, умираете от скуки. А мы с другом Вовой в это время умираем от голода. Давайте спасем друг друга?

— Я вообще-то не одна. Скоро один человек подойдет. Но два места за столиком свободны. Присаживайтесь, искатели приключений, — с трудом произнесла женщина, давясь от смеха.

Вовка был в полном ауте и ничего не понимал. Однако, он не поленился высунуть язык и произнести:

— Вы были на чикином концерте. Я вас узнал.

Ну, да. Вода — мокрая, а масло — масляное. Капитан-очевидность просто. Нарушил очарование момента.

— Верно! — согласилась Лейсан, — А мы ведь толком не познакомились. Касимова Лейсан. Можно просто Лиза. Секретарь областного комитета комсомола, отвечаю за культмассовую работу.

Женщина протянула свою изящную лапку сначала мне, а потом Вовке. Я осторожно пожал ее ладонь своей не менее изящной конечностью.

— А я — Павел Чекалин, главный просторский хулиган, лодырь и нарушитель всяких правил. Отвечаю за безобразия и подрыв нервов учителей, — сообщил о себе я, при этом молодцевато вскочив и изобразив полупоклон.

— Владимир Медведев, пашкин соучастник, — представился мой друг и повторил мои движения.

— Забавные вы ребята. Чувствую, что не дадите мне умереть от скуки, — улыбнулась нам Лиза.

В это время перед столиком нарисовалась как в плохой пьесе неожиданная фигура. Это был сверкающий, приглаженный и напомаженный мой двоюродный дядюшка. Наши с Вовкой гордо восседающие тушки показались ему, скорее всего, двумя опарышами, резво рассекающими по куску сочного бифштекса.

— Молодые люди, не могли бы вы пересесть на другое место? — с нажимом в голосе произнес он.

— Нам там место не досталось, — буркнул я.

— Николай, я именно об этом мальчике тебе говорила. Его зовут Павел Чекалин. Превосходный талант!

— Чекалин? Паша? Не может этого быть!

Бедный дядюшка даже взмок от потрясения, а его глаза чуть не выскочили из орбит. К столику резво подскочил официант за заказом, но Шумилов раздраженно отмахнулся от него.

— А как же обещанная простава, товарищ директор? — деланно возмутился я.

Дядюшка окинул меня странным взглядом, собравшим в себя целую гамму чувств. Здесь, кроме удивления, присутствовал испуг и даже толика презрения. Из этого полуобморочного состояния его вывел солидный мужчина со страшно узнаваемыми чертами лица, вогнав теперь уже меня в легкий шок. К дяде наклонился сам Александр Ширвиндт и заговорщецки промурлыкал:

— Есть дело...

Шумилов быстро поднялся из-за столика и, извинившись перед Лейсан, направился вслед за знаменитостью на другой конец зала. Там за столиком, составленным из двух, как у наших хоккеистов, сидела целая компания знаменитостей. Хорошо, что во рту пока ничего не было, а то я бы неизбежно скончался, подавившись. Моментально бросался в глаза своей фигурой и экспрессией режиссер Рязанов Эльдар. Чего-то всем рассказывал своим простецким лицом Георгий Бурков. Импозантный Ипполит, в миру Юрий Яковлев, ему ободряюще улыбался. Будущий Фокс, Александр Белявский там тоже сидел. Не хрена себе, в каких сферах дядюшка вращается! Еще двое участников застолья шифровались за спинами в дорогих костюмах. Вспомнил, что в это время Рязанов должен доканчивать свою шедевральную "Иронию судьбы". Что же он женское поголовье фильма не вывез сюда? Я бы не отказался потусить с Барбарой Брыльска.

Из этого состояния легкой прострации меня вывела Лейсан, спросив:

— Вы с ним уже знакомы?

— С кем, с Ширвиндтом?

— С Николаем Михайловичем, — поправила девушка, улыбнувшись.

— А, с ним... Ну, да. Как видишь сама. Оказывается, мы знакомы, — грустно мявкнул я, сглотнув голодную слюну, — Дядя он мне, двоюродный. Не узнал — богатым буду.

На всякий случай повнимательней окинул зал взглядом. Вдруг еще где-нибудь интересные личности притаились. Увидел семью Боровиков, уплетающих ужин под увлеченный разговор. Шахматный толстяк тут тоже затесался в компании своих друзей. Дядя уже сидел и хохотал о чём-то со знаменитостями. Вроде бы остальная ресторанная публика мне была не знакома. Вот и ладно, я вовсе не обязан знать всех обитателей википедии.

Вновь подошел официант, призванный жестами Лейсан. Я равнодушно согласился с ее предложениями по меню. Заказали на четверых по цыплёнку табака с тушенными овощами, салаты столичные, кофе с мороженым и пирожными. Бутылочка Мукузани предполагалась только на два, далеких от малолетства, рыла. По вовкиному хотению и лизиному повелению, ещё добавились всякие стрёмные шпроты в масле, колбасы копчёные и сметана.

— А у тебя с ним какие-то отношения? — загробным голосом поинтересовался я.

— С кем, с Ширвиндтом? — игриво хохотнула девушка.

— С Шумиловым, — подчеркнуто отстраненно произнес я.

Девушка окинула меня своими миндальными глазами и сказала:

— Не тревожься, мальчик. У меня с твоим дядюшкой исключительно деловые отношения.

— Да мне абсолютно по барабану, какие там у вас отношения! — с немного возмущенным голосом заявил я.

— Зачем тогда спрашиваешь?

Я почувствовал себя полным идиотом, под загадочным взглядом женщины. Пока собирал мысли в кучку, чтобы найти ответ, официант уже притаранил поднос с заказом. С трудом подавил в себе желание сразу наброситься на еду. Так сильно хотелось есть, что запросто мог разложить на молекулы целое стадо кабанов. Пришлось сдерживаться перед смеющимися глазами восточной красавицы. Ел медленно, как последняя английская королева, отрезая правильные кусочки и держа вилку и нож в правильных руках. Еще эта дебильная салфетка тупо торчала из отворота свитера. С завистью покосился в сторону Медика. Вот, тощая пиранья. Мясные куски без всякого политеса за доли секунды превращались у него в обглоданные кости. И не подавится, проглот несчастный.

Когда более-менее насытился, мысли снова вернулись к разговору с дядей, к его странному поведению. Получается, что Чика мне очередную мину подсунул. Так и есть. Раньше мы жили почти рядом с Шумиловыми в одном квартале, в Правдинске. Он тогда работал в райкоме партии на хорошей должности. Его карьера развивалась поступательно и в некоторой степени стремительно. Когда батя бросил семью, дядя стал помогать нашей семье средствами, приглашал к себе домой пообедать. Его жена Эмма Эдуардовна умела готовить вкусно и полезно.