Мустанг и Чика

— А почему клубники нет? — скривил я морду, — За границей её в любом супермаркете круглый год продают.

— Ишь ты, какой продвинутый. Клубнику ему подавай, — хмыкнул квадрат и обратившись к своим сотрапезникам, пояснил, — Такой же наглый и нахальный, какой и я был в его лета.

Я на такую сентенцию промолчал с ожидающим видом. Ведь не степень моей наглости сюда вызвали обсуждать. Внушительный толстяк, забросив в свой обширный роток пирожок, ласково проворковал, — Ты чего, зайчик, в спортивном костюме по ресторану разгуливаешь? Нечего одеть, что ли?

— Украли все шмотки подчистую после игры, — зачем-то высказал наболевшее с мрачным видом.

— Это ещё что за новости? — грозно надвинулся спросивший на своих съёжившихся сотрапезников, — Немедленно разобраться.

Сразу стало понятно, что он в этой тусовке главный. Получается, что я кого-то подставил под раздачу. Районный вождь проворно соскользнул с дивана и выскочил из кабинета.

— Я сейчас же сам лично куплю для паренька всю необходимую одежду, Василий Иванович, — отважно встрял спортивный брюнет.

Обратный ход давать было уже неразумно. Прибарахлюсь бесплатно по такому случаю, коль обломилось.

— Где ты её купишь, одежду для пацана, Николай Семёнович? В воскресенье тут у вас все промтоварные магазины закрыты. И почему ты? Пускай этот твой хлыщ Одиноков раскошеливается, раз тренировать команду не научился. Ладно, потом решите этот вопрос с Иваном Григорьевичем, — распорядился квадратный и обратился ко мне, — Знаешь, малец, кто самолично высказал пожелание тебе помочь выправить одежду?

Я уже догадался хоккейным умом, кем является чернявый. Вычислил таким же образом и квадратного босса. Подмосковного партийного царя Конотопа Василия Ивановича отличало особое пристрастие к воскресенскому "Химику" настолько, что другим подмосковным командам запрещалось даже мечтать о выходе в высшую лигу.

Изобразил всеми мышцами своей наглой морды, что не имею никаких идей по спортивному брюнету. Тот нисколько не обиделся и даже улыбнулся, зато квадратный возмутился:

— Ты только посмотри на этих охламонов. Не знают и ничего не хотят знать. Ты сейчас сидишь с самой легендой советского хоккея. Это же Эпштейн Николай Семёнович, основатель "Химика" и её заслуженный тренер. Команда не покидает верхние строчки высшей лиги. "Спартак" и "ЦСКА" трясутся, когда им предстоит игра с ними.

— Наговариваете, — мягко поправил его тренер, — Пока мы в середнячках обретаемся.

— Если не будем ничего делать с молодёжью, то и в середине не останетесь, — раздражённо поменял свою точку зрения квадратный вождь, — Менделята совсем играть разучились. Выгнать что ли этого твоего Славку Одинокова?

— Вступлюсь за коллегу и своего бывшего ученика. Играют наши менделейчики на вполне приличном уровне. Всё дело в этом внезапно свалившемся на нашу голову феномене, — брюнет указал на меня, — Играет стервец просто виртуозно. Я бы не отказался его взять себе в основной состав Химика.

— Ну, так за чем дело стало? Бери его, — с барскими интонациями в голосе проговорил квадрат, — Позвоню сам Раткину в Правдинск. Но, только со следующего сезона его возьмёшь, а в этом пусть поможет нашим менделятам заделать бреши и выбраться на первое место.

Вообще-то я здесь, кажется, в живом виде сижу и где-то даже ушами слушаю. Не перепутал ли мужик случайно эпохи, а то происходящее мне живо напомнило продажу крепостного крестьянина на торгах.

— Моё мнение не лишним было бы спросить, — как бы невзначай пробухтел я, — У меня есть родственники, друзья, интересы. Никуда переходить пока не собираюсь.

Партийный вождь посмотрел на меня, как на внезапно заговорившую куклу.

— Ты представляешь себе, с кем сейчас разговариваешь? — начал багроветь он.

— Областной первый секретарь, — скучным голосом удовлетворил его любопытство.

Вернувшийся вождь районного уровня тут же влез с угодливой улыбкой.

— Не беспокойтесь, Василий Иванович. Мы с ним поговорим. Всё будет в полном порядке.

— Не сомневаюсь, — пропыхтел товарищ Конотоп и раздражённо ушёл.

Видя, что дело идёт к развязке, срочно накидал в тарелку всяких элитных вкусностей и принялся усиленно работать челюстями, слушая об ожидающих меня молочных реках в кисельных берегах, если не стану глупить и соглашусь играть за местный "Менделеевец".

А на часах уже начало пятого. Соратники мои, наверное, умотались домой, прихватив зловредного Змея. Как они там с пьяным водилой ситуацию вырулили, интересно бы знать? А товарищ Сорока меня уже порядком остодрючел своими уговорами. Изобразил состояние, что нужно уже домой возвращаться к мамке под крылышко. Против такого аргумента сильно не попрёшь. Заставили взять визитки с обещанием в ближайшие два-три дня дать ответ и предложили посетить склады, чтобы прибарахлиться. Распоряжением Первого никто пренебречь не осмелился. На Жигулёнке меня повёз не Эпштейн, а неприметный помощник. Не знаю чей. Ещё обнаружилась одна смешная фишка. Этот чувак был готов исполнять любые мои капризы, сохраняя абсолютно бесстрастное выражение лица. Просто киборг с планеты Зет.

Ехал и предвкушал, что мне вывалят всё самое стильное импортное шмотьё от которого дух захватит, раз уж от самого Конотопа распоряжение поступило. Джинсами там даже не пахло, зато унылых костюмов загробных расцветок хоть завались, свитерки с идиотскими оленями. Обувка тоже не особо радовала глаз. Ясное дело — всё от отечественного производителя. Рубашки более-менее приличными оказались. Набрал их целых четыре штуки. Пришлось скрепя сердцем выбрать костюм мышиной окраски, свитерок и боты чёрные "Смерть в тоске". Ещё на один костюм рука на поднялась, хотя советовали. По мелочи настрелял всяких носков, трусов, носовых платков. Мне всё это упаковали в плотную коричневатую бумазею и с выражением безмерного счастья на лице вручили.

Заставил своего киборга сразу же отвести мою драгоценную персону в родные края. Тот слегка погрустнел, но ничего не сказал. Вскоре его Жигуль зафырчал по пустынным подмосковным дорогам. Пытался разговорить своего невозмутимого спутника. Не сидеть же безмолвным чубраном на попе ровно. Особых успехов не добился. Отвечал он односложно, нехотя. В городке высадил возле самого подъезда и на предложение подняться ко мне, выпить там чайку и немного отдохнуть после двухчасовой поездки, ответил решительным отказом. Ну, как говорится — насильно мил не будешь. Попрощался с ним и потопал в свою халупу.

В квартире властвовала благодатная тишина. Япономама снова куда-то свалила и проспиртовывается где-то там в алкогольных кущах. Подозреваю, что и на работу не заглядывала. А, хрен с ней. Тогда нужно готовиться пережить очередной набег толстых общественниц. Чтоб их там во всех местах скрючило! В холодильнике снова царила зияющая пустота. Блин кусанный, у меня же ни копейки в карманах! Надо было бы у Конотопа пару ряпчиков стрельнуть, не обеднел бы.

Предложение от самого первого лица московской области обещало массу всяких вкусных бытовых приятностей. Удерживало меня от решительного согласия только страстное желание увидеть счастливой Инну. А что, если поднапрячь всемогущего деятеля на решение этой проблемы? Зря я в позу полез из-за малость хамского поведения руководителя. Они же от долгого пребывания наверху мозгами меняются, разучиваются соблюдать нормальные человеческие взаимоотношения.

К Инне уже было поздно идти. Можно, конечно, по своим каналам просунуться, но надоело, если честно, что-либо обещать медичкам. Надумал сходить на танцы в клуб, проконтролировать исполнение своего подарка для Ленки Бекетовой. Всё-таки надеюсь, что Толян Шиловский не законченный урод и выполнит условия сделки.

В новых халявных брюках и свитере подгрёб к дому культуры. Неожиданно нарисовалась проблема на пустом месте. Вахтёрша, Нина Прокофьевна, иногда пропускавшая друзей внука бесплатно, теперь опекалась парочкой плечистых комсомольцев Лешего с решительными рожами и повязками дружинников. Понятно, что они были нацелены прежде всего тормозить пьяных, или трезвых, но начинённых пузырями, слишком мелких и девушек в критически коротких платьях. Докапывались иногда и просто так, если рожей не понравился. Вряд ли они согласятся закрыть глаза на безбилетный пролаз. Обращаться с какими-либо просьбами к комсомольскому богу по понятным причинам мне тоже не хотелось, а билеты на танцы стоили восемьдесят копий. Растерянно покрутился, глядя на весело спешащий на танцы молодняк. В голову пока ничего не приходило, кроме как повыпрашивать денег на билет. Мля, чего мне так вдруг стыдно стало? Куда пропала моя фирменная наглость? Не узнаю я тебя, Чиканос? Совсем размяк в застойном благополучии?

К девчонкам, ясное дело, подходить было бесполезно. Все мордальные мышцы в нужный момент отказывались повиноваться, а язык только вываливался изо рта дохлой собакой. С парнями было тысячекратно легче о проблеме разговаривать, хоть некоторые не упускали момента слегка поглумиться, отчего я малость подваривался. В общем, несколько минут позора, и я на танцплощадке, что располагалась в фойе балкона на втором этаже здания.

Группа Толяна в полном составе суетилась в предстартовой лихорадке на эстраде. Худрук в своем неизменном пиджаке, метался ярким клетчатым зайчиком. Небольшое пространство между ними и залом бдительно курировали усато-патлатые комсомольские дружинники, одетые тем не менее танцевально. По праву их руководителя рассекал по залу своим мускулистым телом комсорг Леший. Нашел, гад, чем приманивать к себе слабый пол. Волосатая грудь выглядывала из-под как-бы случайно расстёгнутой на пару пуговиц моднячей рубашки. На меня он скользнул взглядом, но ничего не сказал. Не узнал, что ли?

Простые смертные смотрели на музыкантов благоговейно. Мне помнились эти ощущения с обоих сторон окопа по мустанговому прошлому. Понятное дело, что я расположился подальше от эстрады, чтобы не попадать бывшим коллегам на глаза. Не помогло. Откуда-то из-за спины вылез Ларик и случайно толкнул меня. Обернувшись, возможно для извинений, или обругиваний, хрен его поймёт, узнал меня и радостно пробасил:

— Паха, ты чего тут маешься? Пошли к нам. Толик тебя искал, а ты слинял, как обиженная барышня.

— Сам ты, Витёк, обиженная барышня. Меня не палИ, прошу по-человечески.

Ларик озадаченно взглянул на меня и машинально кивнул, соглашаясь.

Контингент желающих танцевать все прибывал. Моя подросшая фактура имела неплохие котировки. Девчонки отчаянно стреляли глазками и, похоже, намечали меня в качестве танцевальной жертвы. Неожиданно появилась Юлия в невероятно красивом голубом платье с вышитыми чем-то серебренным цветами, в сопровождении всё того же украинистого здоровячка. Увидев учительницу, комсорг разлетелся к ней, но вскоре резко переменил маршрут. Появились и другие учителя из молодого поколения. Они выглядели совершенно незнакомыми в стильных одеждах и джинсах. Алёша стал совсем походить на обычного подростка в пёстрой стиляжьей рубашке и голубых клешах. Ещё бы патлы отпустил, и тогда полный аллес.

Подошла Бекетова с друзьями и подругами в виде Романовой, Пономарева и прочих морд из разных классов. В мою сторону посмотрела, но сделала вид, что не увидела. Обиделась, скорей всего. Среди её свиты обнаружился Змей. Вот гад, не то слово. Везде успевает. Увидев меня, Змеище радостно замахало конечностями и ринулось ко мне.

— Ха, а я думал, что ты в Воскресенске остался, — выпалил он, подскочив.

— Я про вас всех такого же был мнения. Как же вам удалось уехать? Федя ведь неслабо накирялся.

— Среди фанатов один мужик случайно оказался шофёром. Нам сказали, что тебя ждать не нужно. Поели в этом классном ресторане и сразу пошли к автобусу. Меня все так благодарили. Прямо до самого дома довезли.

— А сейчас чего возле Ленки трешься? — переменил тему.

— Так на дне рождения у ней был. Я же тебе говорил, что она нас приглашала. После приезда сразу к ней пошел.

— Не слышал ни о каком приглашении... Но, допустим. Без подарка к ней припёрся? — вырвалось вдруг от обиды.

— Обижаешь. Альбом для фотографий подарил, — гордо вякнуло чудище.

Чего я на него взъелся. Ведь не виноват же он, что я так глупо пролетел мимо дня рождения.

— Обо мне Ленка чего-нибудь спрашивала? — спросил просто для интереса.

— Ага, спрашивала, почему ты не пришёл, — заулыбалось подлое чудище, — Да там ничего интересного не было. Скукота! Посидели, тортик поели, мафон послушали, потряслись чуток. Потом сюда пошли...

— Ладно, смотри у меня. Не то враз твоей Алке нажалуюсь. Она тебя вмиг побьёт...

Змей протестующе скорчил мне забавную рожицу, а ко мне незаметно сзади подошел худрук.

— Пашик, пойдем в студию. Надо поговорить.

И ни слова больше не говоря, поволок за собой. Прошли в его руководительский кабинет мимо студии. Добравшись до своего кресла, Толян привычно рухнул туда, кивком лица усадив меня напротив. Схватил выигрышно лежащую пачку Кэмела со стола и артистичным движением забросил сигаретину себе в рот.

— Куришь? Ай, извини. Забыл, что ты блюдёшь зож. Склероз совсем замучил.

— Танцы щас начнутся, — хмуро напомнил ему.

— Подождут, не графья, — криво усмехнулся худрук, — Ты чего тогда сбежал? Мог нормально все объяснить, а то в обидки сразу ударился. Понимаю, творческая натура. Я то думал, что брательник вещь наваял. Забрал себе. Статус надо ведь мне поддерживать. А тут, оказывается, она твоя. Ну что, мир?

Перед моей мордой возникла малость волосатая рука. Я не гордый, можно и помириться.

— Значит, такое дело. Я с этой песней уже влез глубоко. Всем растрепал, что моя. Задний ход давать невозможно. Давай договоримся. Я выкупаю у тебя "Красного коня", а ты везде подтверждаешь мое авторство. И будешь дальше с нами сотрудничать, ладЫ?

— За сколько покупаешь? — не скрыл свою заинтересованность.

— Стольник...

— Смеешься? Эта песня выстрелит почище "Зорьки алой", которую Гена Белов, мой приятель, по телику трындит. Ты в сто раз больше только на одних авторских отчислениях поимеешь за год.

— Триста. И мое предложение последнее, — недовольно отчеканил Толик.

Я промолчал, намекая, что дальнейший разговор бессмысленен.

Худрук пожевал губами и с тяжелым вздохом произнес:

— Пятьсот!

Странно торгуется, парень. Большие шаги делает. Я подумал и решил, что пора соглашаться. Сильно борзеть пионерам не положено. И так перегрел ситуацию.

— Согласен. Только давай договоримся наперед. Песен у меня больше не воровать.

Худрук на эти слова удивленно воззрился на меня, подумав, кивнул согласительно и сказал:

— Договорились, значит. Деньги на неделе вручу, не сомневайся. Кстати, что за композицию ты напоследок исполнял? Довольно интересная вещица.

— Если понравилась, то можно её для конкурса приспособить.

— А как же слова? — заинтересованный тон худрука несколько позабавил меня.

— Подобрать слова не проблема, — принялся заинтриговывать Толяна.

— После танцев не уходи. Обсудим вещицу.

— ЛадЫ!

— И последнее. На тебя сегодня можно рассчитывать?