Избранный Света. Избранный Тьмы.

— Идите, захватите теплую мантию.

Я усмехнулся, показывая, что раскусил незамысловатый детский развод и так просто от меня не отделаться.

— А согревающие чары на что?

В ответ мне достался очередной нечитаемый взгляд и профессор, совершенно не скрываясь, стремительно направился к парадному выходу из замка. Холодный влажный воздух взбодрил, а от дыхания отчетливо вырвались в свободный полет крохотные струйки теплого пара. Легкое плетение чар в мгновение ока решило проблему одежды не по погоде, профессор никак не прокомментировал происходящее, лишь скосил темным глазом, оценивая результат. Вот за что его уважаю, так за то, что он всегда четко знает, когда можно дожать собеседника, а когда лучше не задавать лишних вопросов. К тому же, он прекрасно осведомлен о том, в какой веселой компании я провел самые бурные годы своего детства и осознает, что детские чары, самое безобидное из того, чему меня научили. В какой-то степени это даже удобно. Профессор, к слову, тоже не утруждал себя размахиванием артефактом и произнесением словесных формул — его мантия также не соответствовала промозглой осенней погоде, но дискомфорта мой провожатый явно не испытывал.

До аппарационной границы мы дошли резво и в полном молчании. Едва переступив невидимую черту, Снейп остановился и протянул мне руку. Мгновения крайне неприятных ощущений протискивания сквозь упорно сопротивляющееся пространство и мы стоим посреди пустынной улицы, убегающей вдаль, с рядами симпатичных коттеджей, скрывающейся в ажурной вязи голых веток садовых деревьев, с редкими бурыми листьями, навевающими унылые мысли. Улица была уютно освещена четким рядом фонарей в винтажном стиле, кое-где в окнах горел привычный свет всего цивилизованного мира, а в некоторых окнах дрожали и таинственно мерцали отблески свечного пламени. Волшебники ужасно старомодны.

— Годрикова Лощина, — коротко прокомментировал профессор. — Традиционно считается местом совместного проживания магов и маглов, — в конце он не удержался от едкой усмешки.

Черным призраком Снейп двинулся вперед, неслышно ступая по влажной брусчатке, мантия, словно живая закручивалась в такт его шагам, взметаясь вверх, как будто избегая мелких капель влаги и грязи, поднимаемых нами. Я мог шествовать ничуть не менее пафосно, но по здравому рассуждению решил не пугать своего сопровождающего плагиатом.

— Считается? — выделил я, зацепившее меня слово в речи профессора.

— Считается, — безразлично подтвердил он. — Годрикова Лощина не является ненаносимой территорией, вроде Косой аллеи, Хогвартса с окрестностями и многих мэноров, соответственно находится под юрисдикцией магловских властей. Ничего не мешает простым людям прикупить домик или участок в столь тихом месте. Вот только шила в мешке не утаишь... Статут, Поттер, Статут. Тот самый, вами так нелюбимый. Если часто стирать людям память, они все равно ощущают тревогу, хоть и не помнят причин. Поэтому, в настоящий момент здесь в основном селятся маглорожденные со своими семьями и прочими родственниками, что знают о магии, сквибы и некоторые чистокровные долгожители, типа Бэгшот.

— Автор учебника по истории? — уточнил я.

— Она самая, — согласно кивнул Снейп. — Где-то здесь дом Дамблдора и коттедж Поттеров, куда перебрался твой отец, после разрушения мэнора. Где ваш родовой мэнор я не знаю, даже не спрашивайте! — резко отозвался он, заметив, как я открыл рот для закономерного вопроса. Все же проницательный собеседник не всегда удобен, особенно, когда так не хватает материала для анализа, а паузы, отговорки и скупые ответы могут пролить свет на многие скрытые тайны, тому, кто может их правильно расшифровать. А я без ложной скромности могу вам сказать, что за столько столетий овладел этим искусством если не в совершенстве, то где-то около того.

Спокойная улочка слегка раздалась вширь, и мы вышли на небольшую площадь, в центре которой был установлен монумент, темной громадой возвышающийся перед нами, рассеянный свет фонарей, натыканных, как свечки вокруг площади, лишь частично достигал чуда магического зодчества.

— Возведен в вашу честь, между прочим, — криво усмехнулся декан Слизерина. — А там — дом Поттеров, — он небрежно указал в сторону темного провала в ряду жилых и освещенных коттеджей. — Куда?! — резко окрикнул он, едва я двинулся в указанном направлении. — Мы не на экскурсии, Поттер! Тем более, там не на что любоваться. Одни руины.

— Вот это-то мне и интересно. С чего бы? — пробормотал я, однако мой любимый профессор-мизантроп отличался на редкость отменным слухом.

— Официальная версия, — выделил слова профессор с особо едким сарказмом, — опубликована в "Пророке" того периода, а вы уже успели продемонстрировать отличный навык поиска информации. Продолжайте в том же духе.

Угу, ознакомился я с "официальной" версией. Теперь мечтаю почитать отчеты по расследованию данного шокирующего происшествия, вопреки воле сделавшего меня героем с дебильным прозвищем. Очень надеюсь, что аврорские записки будут в лучшую сторону отличаться от газетной утки и не ограничатся объяснением становления моей персоны бездомной банальными авадами и моим лбом из неизвестного науке и магии материала. Но это второстепенный вопрос, а самый главный...

— А почему господа благодарные маги водрузили вот тут бесполезный памятник, вместо того, чтоб восстановить дом, дабы героическому сиротке было где жить? — нет, я действительно логику не понимаю, как и руин после трех авад и одного упокоения, что опасность представляет лишь для залетного умертвия.

— Понятия не имею, Поттер, я в то время был несколько занят. Нам туда, — Снейп беззастенчиво подтолкнул меня в сторону узкого проулка. — У нас мало времени, не более получаса. Наше отсутствие в замке уже вызвало переполох.

— Как будто мы первые такие умные, — скептически хмыкнул я. — Не поднимет же директор аврорат по тревоге.

— Аврорат не поднимет, но Аластора Моуди нам хватит за глаза, поверьте. А знакомство с этим... хм... субъектом, не то испытание, которому стоит подвергать детскую психику. Даже вашу.

— Наслышан. Не переживайте, сэр, меня в свое время учили выносить мозг и не таким личностям.

— Вот это-то меня и пугает, — Снейп как всегда в своем репертуаре, без шпильки не обойдется. — С мозгом он хотя бы предсказуемый параноик. Боюсь представить, что будет после общения с вами.

Узкий тупичок окончился коваными воротами кладбища. Жалобный скрип несмазанных петель показался в сонной тишине дремлющей деревеньки невероятно громким. За воротами нас встретила густая тьма, лишь изредка разгоняемая бледным светом луны, выглядывающей из-за низких облаков. Освещение здесь почему-то было не предусмотрено. Профессор уверенно лавировал между памятниками и надгробиями, прокладывая путь в свете крохотного огонька люмоса, что я едва поспевал за ним.

— Это здесь, — наконец произнес он, остановившись.

Почти театральный взмах свободной рукой и на могилу ложатся две белоснежные лилии; в неровном свете профиль профессора бесстрастен и бледен, словно выточен из мрамора. Взмах палочкой и рядом с подарком Снейпа ярким пятном опускаются две кроваво-красные розы. Белый цвет — цвет смерти, красный — красоты и памяти. Недостойно будущего Императора забывать ту, что когда-то подарила жизнь. Я так и не понял, почему она оставалась в той мышеловке до самого конца, хотя как никто другой чувствовала нешуточную опасность. Но теперь, наверное, и не узнаю.

А вообще, странно все получилось. И эта нелепая война, и не менее нелепая победа, которая по сути ничего не изменила. Только магический мир резко обеднел на длинный перечень перспективных молодых людей, подающих в будущем большие надежды, некоторые древние и влиятельные фамилии оказались стерты с лица МагБритании, некоторые лишились денег и привилегий, а некоторые, как водится, неплохо на этом поднялись. С учетом веяний и тенденций, что сквозняками носятся в умах волшебников, Поттеров можно отнести к первым. Я, правда, буду резко против, но это дело будущего. Сначала я верну себе имущество и титул.

Вы не ослышались, именно титул. Древнейшие и благороднейшие — эти эпитеты возникли не на пустом месте, а учитывая эгоизм и самооценку магов, любящих комфорт и всеобщее уважение, плюс бурные и неспокойные времена задолго до принятия Статута — никто же не думает, что предприимчивые и деятельные волшебники не выбили себе наилучшие блага под холодным солнцем Туманного Альбиона? Только желающих много, а золото, земли и титулы величина конечная. Времена меняются, завистники и жаждущие перераспределить ресурсы в нужном им порядке находятся всегда. Вот и сейчас: недовольно морщится Малфой, слыша безликое обращение в свой адрес, не выходят в свет оставшиеся в живых Блэки, герцогиня Лонгботтом слишком была поглощена заботами о пострадавших родственниках, чтоб отвлекаться на подобные мелочи. Правда назвать эту несломленную горем и временем женщину иначе, чем Леди ни у кого язык не повернется. Но это все лирика, и дела минувших дней. По факту, совершенно ничего не изменилось, так что и не стоит брать в голову, разве что, как иллюстрацию на тему, как делать не надо.

Мы с профессором молчали, отдавая дань памяти умершим, нарушать это хрупкое равновесие совершенно не хотелось. Некстати вспомнилась традиция, введенная Раалоном в оставленном мною мире, превращать тела родственников в накопители и передавать из поколения в поколение как семейную реликвию. Углерод, он в любой вселенной углерод, а задать нужную кристаллическую решетку — проблем нет, была бы энергия. Не уверен, что я способен на такие фокусы сейчас. В любом случае, при свидетелях подобные эксперименты проводить не стоит. Я осторожно покосился на безмолвный профиль декана Слизерина, нет, я еще не вышел на ту ступень менталистики, чтоб суметь заставить забыть увиденное мага его уровня. Да и совершенно не хочется портить с ним тот худой мир, что между нами установился.

— Последний враг истребится — смерть, — прочитал вслух эпитафию, вырубленную на мраморе. — Странное высказывание.

— Вам не по нраву девиз вашей семьи? — слегка приподнял бровь профессор в вопросительном жесте, грядя совершенно нечитаемым безликим взглядом.

— Откровенно говоря, да. Не сказать, что не верный. Когда враги закончатся, действительно, больше ничего другого не остается.

— Никогда не смотрел с этой точки зрения, — заметил он после долгого молчания. Было видно, что профессор совершенно не настроен вести разговоры, а лишь заполняет неловкие паузы.

— Вот только враги не закончатся никогда. К тому же, у меня есть собственный девиз.

— Позвольте полюбопытствовать? — вот только интереса в безэмоциональном голосе абсолютный ноль.

— Империи — преходящи. Я — вечен! — вспомнил я старую мантру, еще времен создания моей второй империи. Сейчас она снова актуальна, как никогда.

— Слишком пафосно, не находите? — Снейп вновь развернулся ко мне, пытаясь понять, насколько я пошутил.

— Для современного безумного мира в самый раз.

— Все может быть, — наконец кивнул он, соглашаясь. — Нам пора.

Я привычно ухватился за протянутую руку и через несколько долгих мгновений мы вновь стоим около аппарационной границы, а впереди на фоне ночного неба темнеет освещенная огнями громада Хогвартса.

— Напомните мне, почему вам отказала МакГоннагал, — внезапно огорошил вопросом Снейп.

— Я так и не понял, — пожал недоуменно плечами, пялясь абсолютно честным и невинным взглядом в замершее, как маска, лицо зельевара с потухшим взглядом. — Декан что-то говорила о желающих отомстить мне последователях Темного Лорда и о безопасности для моей персоны в стенах школы. Правда, я не знаю, как соотносится ее высказывание с праздношатающимся троллем и бездарной эвакуацией.

До замка мы дошли в полном молчании, впрочем, слова были совершенно излишни, из мыслей еще не успел выветриться флер умиротворенного покоя последнего пристанища британских магов. В холле нас уже ждали, я совершенно не удивился, увидев декана Гриффиндора. Очень злого декана, к слову. С поджатыми губами, сбившимся дыханием, явно торопилась нам навстречу, и праведным гневом, пылающим в глазах, обрамленных темными кругами. Что поделаешь, сегодня Хэллоуин.

— Северус! Вот уж от тебя я не ожидала подобного безрассудства! Потакать капризам ребенка, ну знаешь ли...

— Минерва, — устало перебил ее зельевар. — Тебе не кажется, что это моя реплика? А насчет каприза, вполне законное желание. Не знаю как ты, а я вполне могу его понять.

Суровая Маккошка слегка дрогнула, изменившись в лице, но спустя мгновение снова взяла себя в руки, привычно поджав губы.

— Не переживайте, профессор, — моментально влез я, дабы закрепить эффект. — Никакие Упивающиеся около могил моих родителей в засаде не сидели.

Есть попадание! Я с радостной улыбкой смотрел, как медленно закипает мой декан, грозя прорваться длинной впечатляющей лекцией на тему моего поведения. Интересно, она проболтается, что засад никаких не планировалось, меченый стоял рядышком открыто? Но судя по всему, воспитательный момент откладывался на неопределенное время, МакГоннагал торопилась.

— Северус, директор просил зайти к нему немедленно. А вам, молодой человек, две недели отработок с Филчем. И пятьдесят баллов с Гриффиндора!

Я только улыбнулся. У меня в отличие от остальных обитателей замка с завхозом прекрасные отношения. Всего-то нужно было быть предельно вежливым, здороваться с миссис Норрис и убедить Пивза, что дружить с Филчем гораздо веселее. Пивз, после получения эксклюзивных прав на шалости и оценки новых возможностей, свежеприобретенный статус потерять боялся, поэтому с удовольствием пошел на переговоры и с радостью согласился на должность помощника завхоза на добровольных началах. И уже навел повеселевшего сквиба на подпольную лабораторию близнецов, предварительно там покуролесив. А баллы? Да кто их на Гриффиндоре всерьез считает, кроме декана?

— О, мистер Филч, поручаю этого студента вам. На две недели он в вашем полном распоряжении, — моментально перевела стрелки МакГоннагал, едва увидела вывернувшего на голоса ночного смотрителя. — Северус, поторопимся.

— Пошли, хулиган, — проворчал Филч. — Доведу до гостиной, отбой уже давно был.

— Пошли, — согласно кивнул я, провожая взглядом скрывшиеся в глубине коридора фигуры непреклонной МакГоннагал и несломленного Снейпа. — А почему хулиган?

— А на отработку ты за что нарвался? — хмыкнул завхоз. — Нашкодил, поди? Давно Минерву такой злой не видел.

— То есть, посетить могилы родителей в день их гибели теперь считается хулиганством? Интересные порядки в этой школе, — криво усмехнулся я.

— Тьфу, на тебя, — отмахнулся старик. — Все наизнанку вывернешь! Удивительная способность.

Я вновь усмехнулся, пряча глаза. Эта школа раздражает меня все больше и больше, а терпение мое хоть и железобетонное, но не безграничное. Счет и личный долг передо мной любимым у некоторых личностей и так растет, и проценты бешено накручиваются, а я зла не забываю. Мне по должности не положено. Под ногами раздался возмущенный мявк, и мне на грудь прыгнула миссис Норрис, не дождавшись, когда я соизволю обратить на нее внимание. Пошатнувшись от неожиданности под весом отнюдь не легонькой кошечки, инстинктивно подхватил ее на руки. Миссис Норрис боднула меня лбом в подбородок и успокаивающе заурчала, продолжая ластиться. Я почесал ее за ушком, кошки невероятно чуткие существа, жаль, это свойство не распространяется на анимагов.