Избранный Света. Избранный Тьмы.

Напоследок я выпустил Ярость бури. Мощное энергоемкое заклинание, сметающее все на своем пути, но ценность его не в этом, оно приводит в полный хаос все в эпицентре своего действия, как и подлинное буйство стихии. Оттуда и название, установить, кто здесь бесчинствовал, будет невозможно. Ярость бури одним махом высушило оставшуюся половину резерва, но неистовое бешенство разрушительной мощи и упоение собственной силой стоили того.

Как мне этого не хватало.

Под собственный безумный хохот я активировал портал, скрываясь с места преступления. Меня хватило всего лишь на две минуты боя с собственной тенью на пределе сил и возможностей и мой резерв полностью пуст. До моей прежней формы как до центра галактики пешком, однако, это уже прогресс, и свой первый шаг к былой мощи я сделал. Боевая магия чрезвычайно энергоемка и требует большего контроля и точности управления при разовом сбросе через энергоканалы такого объема силы, с точечными ударами у меня пока проблемы, зато по площадям...

По крайней мере, теперь точно знаю, что из банка я выбрался бы однозначно, пусть с боем, не считаясь с потерями и на эффекте неожиданности, но тем не менее. Думаю, защита Хогвартса посложнее, хотя вряд ли она рассчитана на силовой прорыв изнутри, но это крайний случай, если по какой-то причине не сработают мои персональные эксклюзивные порталы.

Будем считать, что к школе я готов.

Часть 10

Дадли мальчик умный, мигом сообразил, что адреналиновое просветление и осознание действительности у родителей наступило в момент риска для его жизни. Чем и не преминул воспользоваться в последний день перед нашим отъездом. При этом он не придумал ничего лучше, чем попасть под машину на глазах шокированного семейства. Как тетю не хватил сердечный приступ, знает только ее ангел хранитель, а как она не пришибла любимого отпрыска, узрев того невредимым и ослепительно радостным не подозревает даже сама Петуния. Но орала она самозабвенно, в надежде достучатся до совести сына. На что тот гордо просветил предков о превосходстве разума, расчетов и моделировании ситуации, за что огреб уже от Вернона.

Эту семейную идиллистическую сцену я и застал, когда, показавшись на лестнице со второго этажа, мутным взглядом окинул гостиную в поисках тех сволочей, которые посмели меня разбудить после последнего ночного рейда в компании друзей Дарела-младшего. Представляете мое удивление? Я вообще в первый момент подумал, что это наведенная иллюзия и чисто на автомате применил рассеивание, чтоб скинуть наваждение и поприветствовать незваного гостя согласно моему настроению. Из-за несвоевременной побудки настроение в этот момент было крайне паршивым и встречать неадекватного самоубийцу я собирался шаровой молнией. О том, что здесь все же что-то не так, я понял лишь тогда, когда, не дождавшись исчезновения иллюзии, столкнулся взглядом с ошарашенным семейством, в немом изумлении взирающим на меня.

— Гаррет, я надеюсь, ты не собираешься спалить дом? — осторожно поинтересовался дядя, кивая на мою правую руку.

Я скосил глаза. В ладони зажат классический пылающий шарик, мда, спросонья и не такое учудишь.

— Дядя Вернон? — не менее осторожно спросил я, подозрительно окидывая взглядом замершую композицию.

— А это нуждается в доказательствах? — Дурсль уже пришел в себя от моего неожиданного появления и понял, что пирромановские замашки я пока демонстрировать не буду.

— Нет, — мотнул я головой, прогоняя сонливость и гася заклинание. — Прошу прощения, со сна не разобрался и решил, что на нас напали.

И тут до меня дошло, что родственники на мой демонстративный файербол реагируют совершенно не так, как предписано закладками. Моя подозрительность вновь подняла голову.

— Ладно, нам нужно всем успокоится, — заметила Петуния, отвесив Дадли подзатыльник. — Я рассчитываю детки, что на сегодня это все сюрпризы, — с угрозой закончила она.

— Вали досыпать, Гаррет, — хмыкнул дядя, разглядывая темные круги у меня под глазами. — А с Дадли мы еще поговорим о его поведении.

Дважды повторять не пришлось, я решил, что они разберутся и без меня.

Повторно я выполз к людям уже ближе к обеду, будучи в более благостном настроении и готовым к конструктивному диалогу без предупредительного метания молний. Тетя насмешливо фыркнула и на скорую руку организовала мне поздний завтрак. После чего села напротив, гипнотизировать меня пристальным взглядом.

Ой-ей, сейчас что-то будет. Я этот взгляд узнаю из тысячи. Что ни говори, а глава семьи у нас скромная домохозяйка, железная леди нашего времени. Я тяжело вздохнул, признавая поражение.

— Спрашивай уже, — то, что Дадли что-то намудрил, я еще утром понял.

— Дадли тоже маг?

Я удивленно дернул бровью. На чем это мы прокололись? Накопитель в браслете я отдал кузену уже давно, научил им пользоваться — методики из Кодекса Имперского мага он осваивает ударными темпами. Вот только активный режим накопителя блокирован, мало ли ребенку захочется покрасоваться и похвастаться, он сработает только в пассивном, при угрозе жизни и здоровья. Ну и ударная доза адреналина в крови снимет блок, но братец-то об этом не знает. Так как?

— Тоже, — кивнул я. — Без оформленного магического ядра, но развитые энергетические каналы позволяют оперировать накопителями. Что он учудил?

Рассказ тети был эмоциональным и бурным с перерывами на валерьянку, видимо от такого потрясения женщина еще не отошла. Зато мне сразу стало ясно, что Дадли я сильно недооценил, обо всем он догадался и даже эксперимент провел. Знал ведь, зараза мелкая, что его жизнью я ни при каких обстоятельствах рисковать не стал бы.

— Мне страшно, Гаррет, — на Петунию было жалко смотреть, если в моей ситуации худо-бедно она смирилась, то возможность переноса навязанной ненависти на обожаемого сыночка приводила ее в ужас.

— Не думаю, что все так плохо. Материнский инстинкт — вещь страшная и бескомпромиссная, куда до него всяким ментальным закладкам. К тому же мы разъезжаемся по интернатам, и не будем мозолить вам глаза, это нивелирует остроту ситуации. Скоро все закончится, тетя. Обещаю.

Петуния слабо улыбнулась.

— Не знаю почему, но я тебе верю. Не похож ты на ребенка. И не говори мне про детей индиго и магов, — отмахнулась она от меня рукой, едва я открыл рот. — Другим эти сказки будешь рассказывать. Дадли сможет стать волшебником?

— Может и хочет, — подтвердил я. — Он из тех, кто будет развивать свои способности до победного.

— Но палочку ему никогда не продадут, — возразила Петуния. — Магическое сообщество вещь в себе, а как они относятся к нормальным людям, я хорошо знаю.

— Во-первых, таковым магическому сообществу оставаться не долго, — парировал я. — Магам не повезло, с ними приключился я. А во-вторых, любые проводники, что палочки, что посохи не способствуют развитию энергетических каналов. Это как езда на спортивной тачке — круто, престижно, но лишись ее, за профессиональным бегуном тебе никогда не угнаться. Так и с магами, большинство из них без палочки никто. Эффективно колдовать без артефакта способны единицы. Не нужно Дадли костылей, через пару лет если сведет кривая дорожка с обычным выпускником Хога, то я, не раздумывая, поставлю на брата. Хук справа у него великолепен.

Тетя тихонько рассмеялась. В кухню вломились, над чем-то ехидно хихикавшие, пропахшие бензином и свежескошенной травой Вернон с кузеном.

— Туни, прости, но газонокосилка ремонту не поддается. Мы ее доломали. О, спящая красавица очнулась? — заметил меня дядя. — Тебе не рановато по ночам гулять?

Голос веселый, а вот глаза серьезные. Нет, все же во вменяемом состоянии дядя мне нравится, пара дней в здравом уме и он сообразит о не совсем законной подоплеке моих делишек.

— Пути отступления налаживал, вдруг из школы срочно сбегать придется, — хмыкнул я.

— А как твои пути отступления связаны с двумя уродливыми скульптурами, спрятанными в любимых розах моей супруги?

— Что?! — встрепенулась тетя.

Упс. Заметили таки. Дядя откровенно хохотал в голос, заметив мой сконфуженный вид. Дадли прятался за отцом, прикидываясь ветошью, глядя на пылающую праведным гневом Петунию.

— Розы не пострадали, — поспешил реабилитироваться я. — И это не статуи, а големы. На всякий случай, если кто вдруг заявится, его ждут два маленьких трудноубиваемых сюрприза. И если что, то каменюка в подвале малый стационарный алтарь защиты. Не пинать, пожалуйста, — если уж сознаваться, то во всем.

С удовольствием смотрю на крайне удивленные лица родственников. Вопрос о пострадавших розах снят с повестки дня. Кажется, пронесло. Обстановку разрядило недовольное ворчание Дадли, что-то о параноиках и отсутствии художественного вкуса. Это что, он так моих малюток оскорбил? Он их еще в действии не видел! Дядя фыркнул, правильно расшифровав мой взгляд.

— Никаких экспериментов! Полчаса на сборы и мы едем гулять в Лондон.

Дядя как-то позабыл добавить, что наша прогулка подразумевала тотальный шопинг под руководством Петунии. Что это — месть за утреннюю попытку теракта, или Вернон боялся, что мы резко придумаем хитрую отмазку и бросим его в одиночестве выполнять роль носильщика тети, бросившейся восстанавливать пошатнувшееся душевное равновесие классическим женским способом, я так и не понял. Но, тем не менее, стойко страдали, поддерживая Вернона из солидарности. Уличив момент, я дернул Дадли в сторону, скрывшись с глаз бдительных Дурслей.

— Ты что вытворяешь, забери тебя мироздание? — практически прошипел ему на ухо.

Кузен как-то странно спокойно посмотрел на меня в ответ, совершенно не впечатлившись моей нешуточной злостью.

— Понимаешь, Гаррет, я тоже хочу нормальных родителей. Хоть иногда.

Я ошарашено замер, словно мешком пыльным прихлопнутый. Вот оно как. Я привык, что брат всегда рядом, молчаливо поддерживает и прикрывает и по факту носит звание личного ученика, будущий гений-изобретатель и опора строящейся Империи. Только я забыл, что при своем непогодам развитом интеллекте он еще ребенок и ему как и всем детям хочется счастливого детства и любящую семью, а не тот суррогат, что вышел с моим появлением.

— Ты знал, что родители собираются в путешествие по Европе? На полгода? — внезапно спросил он.

Я отрицательно помотал головой. Теперь знаю. Раньше было не до этого, пытался подчистить все концы и укрепить позиции перед отъездом. Но, наверное, так будет лучше, отдохнут от нас, от Англии и ото всей сложившейся ситуации вообще. Столько лет острова не покидали, даже в отпуск Вернона. По крайней мере, подобное желание брата становилось более понятным, хотя я подобный риск считал неоправданным.

— Разблокируешь накопитель? — я с сомнением глянул на Дадли. — Зачем ты мне его дал, если не доверяешь? — резонно заметил тот.

В чем-то он прав, доверять я ему не перестал, даже после сегодняшней выходки. К тому же, способ обойти запрет экспериментатору теперь доподлинно известен. Я согласно кивнул.

Домой мы вернулись к вечеру. Усталые, но довольные, мы от встречи с диваном в ожидании скорого ужина, Петуния от батареи брендовых пакетов греющих душу, и от предвкушения посещения французских модных салонов. Я дяде сочувствую заранее.

Вещи к школе собраны были заблаговременно, способы связи обговорены и не единожды проверены, Дадли пришел в бешеный восторг от сквозных зеркал и блокнотов с протеевыми чарами. Несчастной Байконур, ожидающей переезда в запертой клетке, осталась только декоративная роль экзотического питомца кузена, единственное, что радовало ее в туманном будущем — ее новый хозяин знал, что совы хищники и не собирался травить свою красавицу сомнительным печением. Мы с дядей вдумчиво играли в шахматы, Большой Дэ, дорвавшись до энергоемких заклинаний, игрался с возможностями своей вожделенной игрушки. Вернон индифферентно относился к всплывающим в его поле зрения объемным фантастическим иллюзиям, как Дарт Вейдер, охотно махающийся с кузеном на светящихся палках, сыплющих электрическими искрами при соприкосновении, и двигающимся предметам, ничего более серьезного тот продемонстрировать не рискнул, боясь нарваться.

Идиллию нарушила тетя, когда решила проконтролировать, все ли мы собрали к школе. Чемоданы Дадли почти без потерь прошли придирчивый досмотр на комплектность, укладку и наличие подозрительных железок, скандал разразился, когда очередь дошла до моего сундука. Возмущению Петунии не было предела, она с боем и яростными воплями выкидывала сложенные вещи, напрочь отказываясь слушать наши с кузеном оправдания, по поводу создания иллюзии и маскировки под того самого рекламированного Мальчика-со-шрамом, которого хочет видеть старый интриган. Она угрожала, что когда-нибудь мы подведем под монастырь нашу единственную женщину, на хрупких плечах, тянущую непосильную ношу нашего комфорта, призывая в свидетели Вернона, что никогда и не при каких обстоятельствах я не мог появиться на людях в том, что я посмел уложить в свой сундук. Да их бы соседи со свету сжили, и государство по судам затаскало за подобное обращение с усыновленным ребенком. Компромисс был найден лишь после долгих споров и демонстрации содержимого моего любимого рюкзака с чарами расширения, с которым я никогда не расстаюсь, в коем тетя обнаружила вполне приличные с ее точки зрения предметы гардероба. Брезгливо поджимая губы, миссис Дурсль все же согласилась в необходимости поддержания легенды и выбранной линии поведения, что не помешало ей подобрать мой школьный имидж неблагополучного ребенка по собственному разумению.

Все же, наверное, мы с кузеном чересчур увлеклись предстоящим маскарадом, запихивая в мой сундук старую рабочую одежду Дадли.

Часть 11

К утру душевное равновесие четы Дурслей восстановилось, адреналиновый шок прошел, и отношение ко мне стало более прохладным. Я даже слегка расстроился, адекватные опекуны мне очень даже нравились, а после признания Дадли, всколыхнулись глубинные слои памяти. Каждый раз я терял семью слишком рано, и теперь вспомнил, как мне их не хватало. Первые два мира. Потом уже привык, что это я несу ответственность за всех своих родных и близких. Сейчас тело вновь детское, а вот разум с тысячелетними привычками расстаться не в состоянии. И к Дурслям я отношусь соответственно. Парадокс. С другой стороны сюрприз всем марионеточникам, я за свою кровь всегда мстил неотвратимо и беспощадно, в меру своего разумения, естественно. Не важно, что в каждом мире кровь иная. Суть неизменна.

На вокзал мы ввалились всей гурьбой, совместно с компашкой Дадли и их родителями, сопровождаемых любимых отпрысков в физ-мат лицей. Мелкие переживали, но я обещал писать и подробно знакомиться со всеми их идеями и проектами, самому же интересно, до чего они додумаются. Чудом убедили всех подождать в кафе, пока провожают меня, поезд Дадли был на час позже. Тетя уверенно вела нас за собой, по старой памяти, когда в далеком детстве провожала в Хог младшую сестру. Кстати, странно, что Хагрид так и не рассказал, как попасть на дробную платформу, надеялся на тетю или что-то еще?