Избранный Света. Избранный Тьмы.

Звучит грозно и внушаемо, в действительности всё просто и банально. За основу я взял нашу старую совместную с Раалоном наработку, придуманную для случаев, когда нужно взять противника тихо и, желательно, без жертв. Сонный газ, или паралитик, как оказалось, можно создать прямо на месте дислокации предполагаемого противника, если параметры и условия химической реакции задать магически, безотказный вариант — сейчас в воздухе куча безвредных компонентов, а в следующий миг все дружно сопят в унисон и видят цветные сны.

Есть у магов странное свойство не придавать значения фундаментальным вещам, это больше относится к обывателям, контрабандисты и наёмники отличаются крайней параноидальностью и не по разу проверяют не только окружающее пространство, но и себя любимого. Воздух состоит из молекул — общеизвестный факт, в том числе и в мире магии, а то, что волшебники упустили из виду возможность подвесить чары на эти самые молекулы, так кто им судья?

Нет, я честно предполагал, что вредноскопы, установленные везде, где только можно и нельзя по периметру здания Министерства, среагируют на такую банальную и наглую выходку и мне придётся удирать, петляя, как заяц, и выдавая чудеса магической эквилибристики. Представляете моё удивление? Подумаешь, заклинание я запустил дробное с цепочкой восстановления целостности по условному сигналу. Это не повод для подобной халатной беспечности. Я в очередной раз разочаровался в магах.

В Большом мире за пределами Дырявого котла давно известен такой уникальный феномен, как память воды. Пусть он и существует лишь в виде теории, но это не отменяет проявления внешних эффектов. Водяной пар — это неотъемлемая часть смеси газов, что мы называем атмосферой, он радует нас ажурной сеткой лёгких облаков в лазурном небе, сверкающими каплями росы, бриллиантами, сверкающими на свежей зелени и лепестках цветов, или пугает низкими свинцовыми тучами, подсвеченными разрядами молний, готовыми извергнуться безудержным потопом. Мы привыкли считать влажность воздуха лишь метеорологическим показателем. Это в не волшебном мире. А в волшебном, где многие посещали знаменитые занятия у Ужаса Подземелий и, затаив дыхание, слушали его вводную лекцию о возможности "поймать славу", "сварить триумф" и "хрупкую энергию жидкости, которая движется по венам, очаровывая разум, обостряя чувства", ничего не кажется подозрительным? Борджиа на магов нет. Или меня. Хотя я-то как раз есть, но маги не ценят своего счастья. Почему-то.

Несколько облачков пара легко проскользнули в гулкие коридоры Министерства Магии, разнесённые невесомыми порывами воздуха и летающими самолётиками-записками. Свойство воды запоминать информацию, пусть и ослабленное агрегатным состоянием пара, при магической составляющей не стало чем-то сложным и затерялось в сполохах магических потоков, создаваемых десятками волшебников и магического источника, на котором обосновалось Министерство. Стоит только пройти кодовому сигналу, как части заклинания соединятся в целое, синтезируя конструкт магического варианта веселящего газа. Ну, и гоблинское заклинание репликации в геометрической прогрессии, которым поделился со мной один залётный разрушитель проклятий, по секрету поведав, что таким образом ушлые банкиры защищают сейфы особо состоятельных клиентов. Вещь, конечно, не стойкая, но полчаса безудержного веселья всему коллективу чиновничьего аппарата я гарантирую.

А там немножко подождать, поскольку Великий Светлый не может не почтить своим вниманием этот праздник жизни, дабы выдать пару ценных советов столь беспечным магам, никак не справляющимся с возложенными на них обязанностями без мудрого направления победителя Гриндевальда. Затем ещё немного на осознание, какую такую глобальную дыру в защите оплота законной власти Магической Британии продемонстрировал по доброте душевной неуловимый маг-артефактор, опять снабдив сие действие своей личной магической подписью. Пусть разбираются, что и как. Полезно будет. А то истерия по поводу пакетов информации, подкинутых в МКМ, слишком быстро прошла, может, сюрприз под боком заставит господ чародеев задуматься. Не дело это, когда Правительство голыми руками за полчаса взять можно.

Ну, это дело будущего, а пока у меня обещанная деканом отработка у Филча. Реакция на мой демарш оказалась какой-то жидкой, что ли. Директор так и не захотел воочию увидеть своего строптивого избранного, о чём за закрытыми дверьми речь вели Снейп с МакГоннагал мне не ведомо, и в курс дела ввести любопытного Императора никто не удосужился. Декан Слизерина всё так же проходился желчными комментариями, строго дозировано цедя их сквозь зубы в адрес ало-знаменного факультета, привычно цапался с Маккошкой по любому поводу и игнорировал меня. Видимых репрессий не последовало, кроме моих отработок и возмущённо-оскорбленных взглядов моего декана, кои со счастливой улыбкой на волне исполнения детской мечты игнорировал уже я.

Филч подошёл к заданию ответственно и с творческой жилкой, заведя меня после обеда в пыльный малопосещаемый коридор с потемневшими стенами и потускневшими элементами декора, освещаемый тусклыми редкими факелами.

— Значит, так, хулиган, палочку давай мне, — я безропотно протянул завхозу артефакт. — Фронт работы ты оценил, можешь приступать. Пока не закончишь, коридор ты не покинешь, палочку я тебе не верну. Ты сам хозяин своего времени, поэтому скорость твоей работы зависит лишь от твоей смекалки и эффективности. Приступай!

На пол гулко упало железное ведро, наполненное мыльной водой, и внушительная тряпка влажно шмякнулась рядом. Тихонько посмеиваясь себе под нос, старый сквиб тяжело побрёл прочь, а миссис Норрис, прощально мяукнув, поскакала догонять своего хозяина. Я смотрел вслед удаляющемуся завхозу с умилением и почти ностальгией: методы обучения беспалочковой и невербальной магии у Старого Дарела были аналогичными, разве что с большей фантазией — в процессе на тебя вполне могла выскочить стая докси, а то и притаившийся в засаде боггарт.

Времени, чтоб порадовать старика эффективностью его педагогических талантов, у меня было предостаточно, никто не мешал мне вынашивать коварные планы и претворять их в жизнь. Короткое послание Дадли через блокнот, и спустя некоторое время из одной магловской школы в сторону Министерства Магии вылетела неприметная серая сова голем, целью которой было лишь передать нужный сигнал, а затем рассыпаться глиняным порошком на глазах изумлённых магов. Потом, надеюсь, их изумление возрастёт ещё больше.

О том, что директор спешно покинул школу, любезно подсказал мне замок, и я не спеша направился в Тайную Комнату, не забыв привести коридор в порядок, оставив нетронутыми ведро и тряпку. Торопиться мне было некуда, нужно дать время директору проникнуться ситуацией в полной мере, чтоб внезапное бегство из центра событий и отказ в немедленном расследовании вызвало бы бурю недоумений и осуждений и могло рассматриваться как участие в диверсии и попытка скрыть улики. С фокусами бессмертного фамильяра маг может разобраться и попозже.

Заклинательный зал заранее был очищен от следов многолетнего пребывания отнюдь не чистоплотной зверушки, тёмный туннель отдраен до блеска, а в качестве подъёмного транспорта задействована мраморная плита с наложенными чарами, столь любимыми деканом Равенкло. Шкура василиска, скатанная тугим рулончиком, аккуратно пристроена в углу. Других сокровищ, кроме сладко спящего в гнезде реликта в обозримом пространстве не наблюдалось, выползок и тот сброшен явно недавно и попался в мои загребущие ручки чисто случайно. Впрочем, это не удивительно. Лет пятьдесят назад здесь резвился наследник Основателя, а создание оппозиции действующему правительству и продвижение своих идей в массы, особенно такие придирчивые, как представители древнейших и благороднейших домов МагБритании, требуют значительных капиталовложений.

Ритуальная фигура, вычерченная палочкой с пером призываемой птички, легла легко, слабо засветившись от вкачанной в неё энергии. Волшебная палочка, опустившись в центре, замкнула круг, и вычерченные руны на мгновение вспыхнули и погасли, застыв мёртвыми изваяниями самим себе, отработав вложенную в них цель; по нервам резко рвануло эманациями чужого разума, сопротивляющегося из последних сил.

— Ну, здравствуй, Фоукс, — ласково улыбнулся я птичке, возникшей над ритуальным кругом. — Давно не виделись.

Феникс моей вежливости и доброжелательности не оценил, гневно всклокотав, попытался скрыться в неизвестном направлении, мазнув на прощание мне по лицу огненными перьями. Вот за эти перышки-то я его и прихватил.

— Цыц, химера! Претензии здесь предъявлять могу только я. У меня за десять лет их много накопилось, — моя улыбка всё так же была полна любви и добра ко всему живому, и феникс предпочёл за лучшее не дёргаться. — Правильно, — похвалил я его догадливость. — Правила просты: я — командую, ты — выполняешь. В противном случае проверим постулат: так ли бессмертны фениксы, кстати, твоё самосожжение действие ритуала не отменит, а в качестве беспомощного птенца ты меня устроишь больше.

Фоукс выдал ещё одну гневную трель, но дёргаться перестал, что не помешало ему высказывать всё, что он обо мне думает, на своём птичьем языке.

— Не зачёт, птичка! Я сирота не без твоей помощи, между прочим, поэтому твой пассаж в адрес моих родителей смотрится крайне неуместно.

Феникс удивлённо заткнулся, нелепо лупая глазками навыкате и по-птичьи выкручивая шею. В его круглых оранжевых глазах отчётливо читалось желание клюнуть нахала, благо, мощный и длинный клюв с загнутым верхним кончиком, как у хищников, выглядел нешуточным оружием. Только, вот незадача, свободу манёвра пленной птице я оставил только в возможности поболтать. Я, конечно, знание птичьего языка, помимо змеиного, не унаследовал, однако фениксы на редкость эмоциональны для искусственных существ, а менталистику никто не отменял, мало ли, проболтается фамильяр о делах скорбных своего бывшего хозяина.

Вопль на одной ноте сбил меня с мысли.

— Что за бред, птичка? — изумился я. — Какое такое всеобщее благо? Где ты его увидел, когда ребенок остаётся без родителей, без наследства и бездомным? И это, заметь, только моя история, а что могут рассказать другие, попавшие под каток этой идеи?

Фоукс заквохтал, как курица, быстро и глухо.

— Ты на моих родственников стрелки не переводи, — возмутился я. — Я дом своих родителей имею в виду. Дома не вспыхивают, как спичка, от трёх авад и одного упокоения, не ты ли там постарался, а, Фоукс? Не отводи глазки, я помню, что вы с белобородым там были. Между прочим, тот, кто убивает своих сторонников, хорошим лидером быть не может по определению, нет к такому доверия. Это чтоб ты больше глупостей на тему заботливого о благе нации Великого и Светлого Волшебника не заливал. Поскольку ты мне крупно задолжал, то ты мне поможешь сориентироваться в директорском кабинете.

Вот такими колоритными собеседниками мы и подошли к директорской башне, уперевшись в дверь, перекрытую каменной горгульей, от которой повеяло каким-то нездоровым любопытством, направленным на мою персону. Феникс довольно курлыкнул, победно уставившись на меня.

— Грабить я иду, грабить, — честно признался я, улыбнувшись стражу своей честной и доброжелательной улыбкой.

Горгулья вполне отчётливо хмыкнула и резво отскочила в сторону. Фоукс выражал крайнюю степень растерянности всем своим видом, так что не нашёл, что сказать. Зато я не удержался от комментария.

— Вот видишь, даже Замок считает, что требования мои обоснованы и некое всеобщее благо пора перераспределить в ином нужном отечеству порядке. А теперь помолчи.

Я снял очки, вглядываясь полуслепыми глазами в тёмный провал прохода с уходящей вверх винтовой лестницей. Мало иметь неплохие отношения с Замком, чтоб тот открыл нужную дверь, ещё необходимо миновать ловушки и сигналки, установленные на пути к вожделенной цели. Поэтому смотрим, внимательно смотрим, а феникс пусть молчит, дабы не активировал из вредности какую-либо ловушку голосом. Ритуал подчинения — это, конечно, неплохо, но свободы воли он не лишает, механический инструмент из волшебного существа бесполезен.

Все препятствия я обходил не торопясь, внимательно разглядывая цветные линии и всполохи, а также нужно было следить, чтоб ничего не сработало на феникса и монструозный сундук, что я тащил за собой телекинезом, освободив от содержимого. Что-то мне подсказывало, что библиотеку свою я найду и что в школьную сумку он не поместится.

Первым делом в приоткрытую дверь я зашвырнул гасилку помощнее, и лишь затем осторожно сунул нос в образовавшуюся щель и огляделся. Рассчитал я правильно, и многочисленные портреты в монументальных, богато украшенных рамах замерли в неподвижности. Осторожно просочившись внутрь, окинул взглядом приличных размеров помещение и неприлично заржал. Феникс слетел с моего плеча и устроился на предназначавшейся для него жердочке, гневно сверля меня взглядом, как ревнивая жена, но не в силах разомкнуть клюв без разрешения. Кабинет был полон шкафов с многочисленными полками, на которых располагались внушительной толщины книги, без родовых эмблем, странные блестящие и непрерывно жужжащие и стучащие приборы, что отвлекали внимание. В этом непрерывном шуме и мельтешении ярких бликов комфортно себя чувствовать мог только ментальный маг вроде Снейпа, впрочем, и белобородый баловался данным направлением магии вполне на приличном уровне. Длинный стол и ряд стульев у стены намекали на частое посещение кабинета профессорами для обсуждения учебного процесса и, как апогей, вызвавшее мой дикий смех, вычурное директорское кресло на возвышении, обводами напоминающее королевский трон, и нехило так намекающее, что его владелец находится ближе к богу и возвышается над судьбами и деяниями смертных. Не слабое самомнение у дедушки. Даже у меня в бытность Императором статусное кресло в тронном зале было попроще, а в рабочем кабинете вообще такого не было. Стол из цельного алмаза был, да, а вот подобных извращений и намеков о приближении к небожителям не было, даже несмотря на моё почти абсолютное бессмертие.

Впрочем, диагнозы мы будем ставить потом, а сейчас займёмся тем, ради чего мы здесь, собственно говоря, и собрались. Директор может в скором времени вернуться, поэтому не стоит затягивать внезапный визит.

— Можешь говорить, птичка, — милостиво разрешил я. Феникс моментально воспользовался возможностью и выдал очередную гневную тираду. — По делу, птичка, по делу, — перебил его я. — Библиотека здесь где?

Как я и думал, главным богатством Верховный Чародей пыль в глаза посетителям не бросал. За неприметной дверцей, удачно замаскированной за шкафчиками, нашлись личные покои директора Хогвартса с помпезной гостиной, спальней и внушительной уютной библиотекой. Честно говоря, я всегда испытывал некую слабость к библиотекам, запах бумаги, пожелтелые страницы и даже тонкий слой пыли, сдуваемой с увесистого тома, приводили меня в восторг. Что может быть лучше истории, великих и не очень открытий или просто желания поделиться со всем миром мыслью, обретшей форму печатного слова. Дамблдор, похоже, мою страсть разделял в полной мере. Здесь не было вычурной помпезности, позолоты и показного статуса, только многоярусные стеллажи из морёного дуба с сотнями книг в полутёмном помещении, освещённом волшебными несгораемыми факелами и парящими в воздухе свечами, создающими непередаваемую иллюзию средневековья. Низкий столик, уютные мягкие кресла неброских цветов и пюпитр на возвышении в центре. Идеально.