Избранный Света. Избранный Тьмы.

На выражение лица Квиррела, читающего утреннюю почту, я бы мог любоваться часами, такую гамму противоречивых эмоций редко где увидишь. Не удивительно, до недавнего времени он свято был уверен, что сей почетный титул носит его подселенец и встряхнуть до основания то болото, что по некому недоразумению зовется магическим обществом его прерогатива. Мало того, новоявленный лорд умудрился отметиться в Хогвартсе, прямо под носом у предыдущего, что прошло мимо внимания темнейшего. Ну, что могу сказать конкуренция, она такая.

Жаль, что мне нужно спешить, а так любовался бы на непередаваемые выражения лиц профессоров и ритуальные пляски с работниками Министерства и дальше. Но трансфигурированная деревяшка жжет пальцы, а в подвале Сладкого Королевства вальяжно потягивает темное пиво мой вредный подельник.

— Зачем тебе остролист? — огорошил меня вопросом вместо приветствия Младший, протягивая нужных размеров ветку.

Я молча вынул из кармана трансфигурированный муляж. Опытному разрушителю проклятий хватило одного взгляда, чтоб полностью просчитать ситуацию.

— Надеюсь, ты не продешевил, — глаза моего друга моментально стали серьезными и колючими, но между тем, он небрежно выставил передо мной маленькую баночку с лаком для палочек и нож для фигурной резьбы по дереву.

Вот чего никогда не отнять у Младшего, так это сообразительности. Я ни на мгновение не сомневался, что он сможет увязать воедино исчезновение фамильяра Дамблдора и мою скромную просьбу. В отличие от большинства он прекрасно осведомлен, насколько мстительным и злопамятным был я и не покупался на маску наивной безобидности.

— Неа, — ухмыльнулся я, аккуратно начиная выстругивать из деревяшки по памяти точную копию артефакта Оливандера, но сообщник был чрезмерно подозрителен и настойчив.

— И все же?

— Кодекс Поттеров, — я решил не скрывать от друга правды. Напарник витиевато выругался и на несколько минут замолчал, между бровей его пролегла глубокая складка, что проявлялась в мгновения тяжелой задумчивости. Я не спеша продолжал орудовать ножичком и в тонкой деревяшке в моих руках постепенно угадывались знакомые черты моей погибшей палочки. Я медленными аккуратными движениями снимал тонким слоем стружки, и в помещении пахло свежим запахом древесины.

— У кого он был?

— У директора, естественно, — усмехнулся я. — Но я не удивлен, совершено, не удивлен. После того, как Дамблдор решил мою судьбу и выкинул на порог к родственникам маглам, не удосужившись даже позвонить, или постучать в дверь, я не удивляюсь ничему.

— Не осмотрительно с твоей стороны. Таким образом, ты первый на подозрении в соучастии, особенно с этим, — он обвинительно ткнул пальцем в мою недоделанную обманку.

— Пусть сначала докажут, — беспечно отмахнулся я. — На занятиях я всегда показывал отвратительные результаты, отличный показатель того, что моя палочка была мертвой деревяшкой. На самом деле, профессорам нет дела, чем колдуют дети, иначе бы они давно озаботились тем, что Невиллу не подходит артефакт его отца, а у Рона — это бомба с оторванной чекой. Не знаешь, когда рванет.

Младший не обратил ни малейшего внимания на магловское сравнения. Нервно соскочив со своего импровизированного трона, что он любил складывать из ящиков сливочного пива, заметался кругами по тесному складу.

— Ты не понимаешь, Энди, директор — легилимент! — я отчетливо фыркнул. — Ты чересчур самоуверен, — продолжил тот. — Мы с отцом отличные окклюменты, а вот легилименция у нас выходит крайне паршиво. Мы не показатель, я не уверен, что ментальный маг уровня Дамблдора не пробьет твою природную защиту.

— Полагаю, что не пробьет. Снейп меня регулярно на зуб пробует и пока безрезультатно. А маг, сумевший водить за нос самого Воландеморта, многого стоит.

— Северус — показатель, согласен. А Дамблдор?

— А с ним я еще не имел чести вести беседы.

— Вот и молись, чтоб и дальше не удостоился такой чести, — абсолютно серьезно, глядя мне прямо в глаза, сказал, как отрезал, Младший. Я согласно кивнул.

— Первый подозреваемый у белобородого — одержимый, — просветил я друга. — Квиррелл. Ходит, распугивает всех миазмами разложения, замаскированного под ядреный запах чеснока. Честно говоря, я не понимаю, куда смотрят профессора, когда их коллега гниет заживо.

— Что ты хочешь от людей, — пожал плечами контрабандист. — Выходцы из дна человеческого общества, калеки и больные практически всегда были невидимками, все попросту отводят от них глаза. Но я не понимаю твоей уверенности.

— Начнем с того, что одержим он духом Воландеморта, по крайней мере, он сам в этом уверен. Плюс ко всему один гриффиндорский первокурсник на полном серьезе ищет спрятанный директором в школе философский камень...

Младший заржал, как сивый мерин, с силой хлопнув меня по плечу. Я с чувством выругался. От его богатырского удара моя рука соскользнула и я, чуть не порезавшись, испортил заготовку. Напарник продолжал заливисто хохотать, а я мрачно созерцал огромную зарубку в материале. Второй ветки у меня не было. Я злобно покосился на собеседника.

— Ой, хорош взглядом сверкать, — бросил он и хитрым движением восстановил заготовку. — Но шутка получилась отменная.

— Я не шутил, — хмуро отозвался я. — Помнишь, я рассказывал о странном свертке, что вынес из банка Хагрид, о коридоре на третьем этаже, а про попытку ограбления Гринготтса в Лютном каждая собака брехала. И лесник школьный воду мутит подозрительными оговорками, мне младший Уизли, что с завидным упорством продолжает с ним общаться, регулярно по этому поводу мозг выносит. Сам выводы делай.

— Ага, Фламель внезапно расстался со своим сокровищем и до сих пор не вывернул Дамблдора на изнанку? Шутишь? — недоверчиво покосился на меня друг.

— Главное, другие в это верят, — невозмутимо отозвался я. — Ты про директора что-нибудь узнал? — соскользнул с опасной темы в более конструктивное русло.

— Угу, — мрачно кивнул тот. — Магда с отцом считают, что он действительно мог подключиться к источнику школы. Ну да, Магду мы посвятили в твою тайну, — пояснил он на мою вздернутую бровь в манере легкого удивления одиозного зельевара. — Ее сеть осведомителей ничуть не уступает нашей, если не превосходит, к тому же она водит знакомства с такими старыми перечницами как Бэгшот и Мэрчбэнкс, что могут многое поведать, если задавать правильные вопросы. Так вот, у Дамблдоров никогда не было собственного источника, а запредельной личной силой не могут похвастаться даже безупречнейшие из чистокровных. Впрочем, бывают исключения. Если судить по рассказу соседки семейства Дамблдоров, то таким уникумом была младшая сестра Альбуса и Абефорта — Ариана. Однако девочку не уберегли, жили они в смешанном поселении и ее увидели магловские мальчишки, что именно случилось с ней непонятно, но в школу Ариана так и не пошла, а глава семейства сел в Азкабан за убийство тех детей. Магические выбросы у девочки были частыми и чудовищными, во время одного из подобных, не справившись, погибла ее мать, а она была далеко не слабой ведьмой из рода индейских шаманов. Также, примерно в то же время Альбус заводит дружбу с юным Гриндевальдом, да, да, тем самым, — счел нужным уточнить Младший, заметив мой взметнувшийся в удивлении взгляд. — Он оказался племянником Батильды Бэгшот и был частым гостем в доме Дамблдоров. В один прекрасный вечер во время ссоры молодых людей, включая Абефорта, погибла Ариана. Официальная версия — несчастный случай, но учитывая, резко негативное отношение Абефорта к своему брату и поспешное бегство Геллерта из Англии, что-то мне сомнительно. Абефорт, кстати, держит забегаловку в Хогсмиде "Кабанья голова". Мрачное местечко. И силой не блещет. А сам Альбус стал известен, устроившись преподавателем трансфигурации в Хогвартс, до момента громкой дуэли ничего выдающегося за ним не числилось, кроме стажировки у Фламеля и работы с драконьей кровью. Не знаю, чем тебе поможет грязное белье директора, но скелеты в его шкафу заставляют крепко задуматься и остерегаться открытой конфронтации. Сиди не высовывайся, малец. Дамблдор тебе не по зубам.

Я задумался. Действительно, данные факты мне могут помочь лишь в более глубоком понимании своего противника, как личности. Но ведь и это не мало, хотя я до сих пор не понимаю его мотивов и странных поступков, ставящих под угрозу жизни детей.

— Еще момент. Дамблдор отсиживался в школе до последнего, хотя его часто дергали, памятуя дружбу с Гриндевальдом, все выяснить пытались его слабые стороны и найти ключик к его защите и образу мыслей, а то тот по Европе хаотично метался бешеной совой, напасть на след было проблемно. А потом рванул на дуэль и удалился с гордо поднятой головой, а-ля вы пыль под моими ногами. Недовольных было море.

— Хочешь сказать, он придерживал информацию для себя, или вообще поддерживал старинного друга и вмешался лишь тогда, когда проигрыш Гриндевальда стал лишь вопросом времени?

— Это мнение большинства здравомыслящих людей того времени, — уклончиво ответил Младший. — Но сам понимаешь, ту же Бэгшот никто слушать не стал, а то еще и припомнил ее компрометирующее родство.

— Идея Сверхдержавы да? Власть только для избранных?

— Так пишут в учебниках по истории. Хотя, если вдуматься, то идея-то бредовая, — я вперил в контрабандиста раздраженный взгляд, но оставил его комментарий без внимания. Посмотрим, что он скажет через несколько десятков лет. — Да и реализация, если честно, подкачала. Как только возникла угроза Статуту Секретности, так сразу навалились всем миром, но не преуспели. Накуролесили маги в Европе знатно, Статут трещит по швам, тут еще и наш Темный добавил. Упрощение школьной программы, запрещение многих разделов магии и целых наук не с потолка берется, — грустно закончил Младший.

Я согласно кивнул. Об этом мне рассказывал и Снейп, об эту монолитную стену разбился и Наследник Слизерина. Пусть многие волшебники и не воспринимают людей, не владеющих даром всерьез, но на инстинктивном уровне подспудно боятся нарушения установленного Статута. Интуиция у магов развита до невообразимых высот.

— Ты говорил, что Дамблдор работал с драконьей кровью под руководством самого Фламеля? А не так давно у нас прокатилась эпидемия поразительно стойкой к вакцине драконьей оспы, так удачно проредив старшее поколение... — задумчиво потянул я, зацепившись за подозрительный факт.

— Забудь об этом! — внезапно жестко отрезал Младший, смерив меня серьезным, потяжелевшим взглядом.

Я ошарашено уставился на подельника, удивившись резкой смене тона. Бровь моя привычно сдвинулась на пару миллиметров в немом вопросе.

— Ты думаешь, один такой умный? — холодно цедил слова Дарел. — Никто не углядел такого удивительного совпадения? Только вот где сейчас все эти умники, а Верховный чародей все так же продавливает свои многочисленные кресла.

— У них просто подход к решению данной проблемы был неверный, — пожал я плечами.

— А у тебя, значит, верный, — угрожающе продолжил Дарел. — Тебе на волне безумной авантюры крышу снесло?

— Неа, я Блэков подключу, — ехидно оскалился, глядя в хмурое и неприветливое лицо друга со сверкающими гневом холодными глазами. — Родня, как никак.

— Так они тебя и послушают!

— Послушают, если ты мне встречу устроишь. В закромах нашего Великого Светлого кроме моей собственности оказалась еще и блэковская, — я вынул из рюкзака увесистый томик с вензелем и перекинул разрушителю проклятий. — Что скажешь?

Дарел долго водил над книгой палочкой, что-то неразборчиво бормоча под нос, открыть ее, что показательно, он не рискнул.

— От твоей находки Древнейшим и Благороднейшим несет за милю. Как минимум это их заинтересует. Думаю, у отца есть выходы даже на блэковских затворников. Но быстро результата не жди.

— А я и не рассчитывал. Ну как? — продемонстрировал Младшему результат моего творчества, тот придирчиво рассмотрел со всех сторон подсунутую под нос заготовку, после чего одобрительно кивнул. Я потянулся за лаком.

— Сойдет. Кстати, у нас нарисовалась еще одна проблема, — я вскинул на него заинтересованный взгляд. — Один умник, ну ты о нем слышал: автор уникальных порт-ключей, страстный любитель и коллекционер манускриптов древности, разворошил осиное гнездо, Министерством зовущееся, чем указал Аврорату и Невыразимцам одновременно их истинное положение в иерархии искусных магов. Сам понимаешь, теперь все носом землю роют.

— А мы-то каким тут боком?

— Проверяют всех детей мелькающих в Лютном. Подумай на досуге, что врать будем. Потом обсудим.

Мда, пришла беда откуда не ждали. Всю дорогу обратно в Замок и Выручайку меня терзали невеселые мысли. Плюхнувшись в мягкое кресло, запрокинул голову к виднеющемуся сквозь иллюзию на потолке недостижимому небу. Замок вновь пытался подбодрить меня своими чудесами, или подманить вожделенной плюшкой, это смотря с какой стороны посмотреть, чтоб не надумал махнуть на здешние проблемы рукой.

Нет, я, конечно, понимал, что после такой выходки маги шевелиться начнут активно, в кои-то веки в правильном направлении. Но что объектом их интереса станут дети? Хотя, сам виноват, должен был предусмотреть, иллюзию-то накладывал детскую. Зелье старения и оборотка — довольно гениальное изобретение, но издеваться над организмом изменениями роста, пропорциями тела и изменившимся центром тяжести, от чего страдают все наработанные рефлексы тела, как минимум непрофессионально. А я полагал, что меня считают карликом или эксцентричным маразматиком. Или педофилом. Мда. Хотя, учитывая засилье в магмире полукровок всех форм и мастей, то ничем подобным волшебников-затейников не удивить.

Рано или поздно авроры заглянут на огонек к старому букинисту Дарелу, вспомнив о существовании его малолетнего помощника, что давно примелькался в узких кругах. Учитывая интересные сведения, что всплыли о нашем Великом Светлом, старику совсем не с руки упоминать о моей личности. А как, наверное, хочется, утереть всем нос и Верховному Чародею в частности, обнародовав факт, что безопасное место для знаменитого мальчика оказалось в беспризорниках Лютного. А затем, вдоволь налюбовавшись на вытянутые лица, потребовать компенсацию и долю за раскрутку бренда со всех торговцев, что спекулировали моим именем. Готов поспорить, старый мошенник обдерет незадачливых конкурентов, как липку. Но, увы, это так же означает и прямую конфронтацию с Дамблдором и присными, а жа-аль...

От мрачных мыслей меня отвлек нагревшийся блокнот в нагрудном кармане. Протеевы чары рулят! Я потянулся, закидывая ноги на захламленный, холодный, скользкий и пафосный стол. Изучать найденную литературу и продираться в хитросплетениях ритуалов и шифровках забытых или спрятанных дневников я предпочитал в своем кабинете. Если Выручайка по какой-то непонятной мне причине расщедрилась на почти полную копию моего кабинета из прошлой жизни, почему бы не воспользоваться ее милостью. Я даже наловчился перебираться из библиотеки в свой кабинет, не покидая комнаты, главное загрести нужные мне книги и закрыв глаза представить то, что мне необходимо. Он уже не пугал запустением, и вернулся к привычному состоянию авральной работы — стопки нужных книг и справочников, чертежей и рабочих записок, валяющихся в строгом хаотическом порядке и занимаемых все горизонтальные поверхности, недоделанные или полуразобранные артефакты и механизмы, натащенные из общего склада, разве что котлов и разлитых зелий до кучи не хватало. Я с интересом заглянул в наш с кузеном нескончаемый чат, у него зачастую проскакивали дельные мыслишки. С гордостью могу сказать, что вырастил гения. В следующий миг я с матом, путаясь в длинной мантии и запинаясь за стопки книг, выскочил из уютного мягкого кресла.