Глава 1
На первый взгляд платформа 9 и ¾ представляла собой самое обычное для первого сентября зрелище: шум, гам, толкотня и суета. Громкие приветствия не видевшихся пару месяцев учеников, взрывы хохота при рассказах на традиционную тему "Как я провел летние каникулы", последние ворчливые наставления родителей и их же тихие слезы. Все как всегда, если не быть довольно наблюдательным человеком и не заметить среди радостных и восторженных лиц несколько обеспокоенных и хмурых. А если к тому же обладать хотя бы зачатками аналитического мышления, то и отметить, что подобное выражение характерно для всего семейства Уизли и членов печально известной Армии Дамблдора.
Драко Малфой считал себя именно таким человеком, великодушно упуская из вида, что с самого начала точно знал, на что смотреть. Если бы причина всеобщей тревоги непосредственно не затрагивала его семью в целом и его самого в частности, то, возможно, он бы даже посмеялся над расстроенными грязнокровкой и Уизелом, обреченно уставившимися в землю вместо того, чтобы беспокойно осматриваться по сторонам в поисках главного участника их усеченного Золотого Трио.
Целых два месяца Министерству Магии удавалось скрывать факт бесследного исчезновения Мальчика-Который-Выжил, но теперь, с началом учебного года, отсутствие в Хогвартсе Гарри Поттера заметит слишком много народа, и правда неизбежно выплывет наружу.
Для самого младшего Малфоя все началось летним днем, когда освобожденный из Азкабана Люциус, как он тогда думал — ценой немалых взяток, вызвал сына на серьезный разговор. Войдя в кабинет, Драко с удивлением обнаружил Нарциссу, стоявшую около кресла отца с непривычным для домашней обстановки выражением торжественной серьезности на лице. Выражение лица Люциуса мало в чем ей уступало.
— Ты звал, отец?
— Да, сын. Мы должны кое-что с тобой обсудить, если ты уже хорошо себя чувствуешь.
— Все хорошо, — ответил он, садясь в предложенное кресло и на мгновение униженно склонив голову при упоминании об "инциденте".
— Ты в курсе событий, которые произошли недавно, и что за ними последовало. Что ты об этом думаешь?
— Поттер, как всегда, выкрутился и восстановил себя в качестве героя, несмотря на все инсинуации Министерства, не таких уж далеких от истины, на мой взгляд, относительно его умственного и психологического здоровья.
— А что насчет Темного Лорда? — усмехнувшись, продолжил Малфой-старший.
Драко осторожно взглянул на отца.
— Правду, сын, — велел, верно интерпретировав опасливый взгляд, Люциус.
— Для величайшего темного мага столетия, — сказал он, после ободряющего кивка Нарциссы, — Лорд подозрительно долго не может избавиться от одного мальчишки.
Отец удовлетворенно кивнул, тем самым позволив ему расслабить плечи.
— Драко, ты действительно хочешь его смерти? — спокойно спросила Нарцисса.
— Да!
— Почему? — поинтересовался отец.
— Он невыносимый, раздражающий шрамоголовый идиот, — распалялся Драко. — Разве этого мало?
— Милый, а если опустить детскую обиду? — мягко вставила Нарцисса. На нее обратились две пары одинаковых глаз, но с разными выражениями: непонимающих — мужа, и укоряющих — сына, который когда-то в далеком детстве поделился с ней своей самой большой обидой, о чем она, будучи хорошей матерью, так и не забыла.
— Он превратил меня в слизняка! По-твоему, это малая причина для ненависти?!
— Сын, вопрос стоит несколько иначе, — странная интонация заставила Драко моментально остыть и серьезно посмотреть на отца, — что в тебе сильнее, Драко: ненависть к Поттеру или стремление служить Лорду?
— Что ты подразумеваешь, отец?
Малфой-старший горестно вздохнул и потёр лоб пальцами. Столь явный жест усталости со стороны всегда собранного и беспристрастного отца заставил Драко внутренне содрогнуться, а Нарциссу — переместить руку со спинки кресла на плечо Люциуса.
— Ты думал, как я смог избежать Азкабана?
— Деньги? — предположил он.
— Не в этот раз. Не при столь явных уликах и поимке с поличным, — снова хмыкнул отец.
— Все этот чертов Поттер! — вскипел Драко.
— Ты отвлекаешься, — легкий упрек опять остудил его пыл. — Но я спрошу тебя прямо, сын: ты хочешь получить метку?
— Нет, — тихо после долгой паузы ответил он, опустив глаза. И тут же поднял снова, услышав два явных вздоха облегчения, и увидел слабые улыбки на лицах родителей. — Отец, мы сменили сторону?! — озарило его.
— Да, сын. Метка тебе больше не грозит.
Драко откинулся в кресле со счастливой улыбкой, которая моментально погасла, когда Нарцисса, проходя мимо, поцеловала его в макушку и, устраиваясь в соседнем кресле, лукаво заметила:
— Чего не скажешь о сотрудничестве с Гарри.
— Что?
— Для сближения с ним существует слишком много причин. Основная из которых, как ты правильно заметил, одержимость Лорда Поттером, ради которой он пожертвует любым из своих последователей.
— Слуг, дорогой. Давно пора научиться называть вещи своими настоящими именами.
— Да, слуг, — поправился Люциус, — теперь — слуг, хотя раньше, во всяком случае, для Ближнего Круга было иначе. Только Малфои, — в его голосе появилась ярость, которую младший Малфой понимал и принимал всем сердцем и чистокровной гордостью, — никому не служат, кроме своей семьи.
— Лучше быть союзниками, чем слугами, — философски заметил Драко и чуть слышно пробормотал под нос: — врагом, чем прихлебателем, — и в полный голос: — Как теперь обстоят наши дела?
— Надо очистить наше имя, завоевать необходимые связи и престиж в стане Дамблдора — твой крестный составил мне протекцию, — отец изучающее посмотрел на сына.
— Я знаю, что он шпион.
Люциус удовлетворенно кивнул.
— Какова твоя роль?
— Предоставление некоторой информации, привлечение новых союзников из числа чистокровных семей.
— Из-за чего многие из них будут обязаны Малфоям, — озвучил Драко непроизнесенное.
Люциус улыбнулся:
— Я хорошо тебя обучил. Надеюсь, мне не стоит упоминать о терпимости к Поттеру?
— Нет, я все понял, — печально вздохнул Драко, смиряясь с мировой несправедливостью.
В тот и последующие дни было еще много разговоров, обсуждений, планов и стратегий, плетения многоуровневых интриг, а спустя неделю Люциус Малфой ворвался в Поместье мрачнее тучи, и шторм не заставил себя долго ждать.
— О чем я думал?! — донеслось до Драко, когда он спускался в гостиную, услышав, как впервые со времен основания фамильного гнезда кто-то со всей силы захлопнул тяжелую, облицованную металлом, дубовую парадную дверь, породив тем самым многократное эхо. — И Снейп тоже хорош! "Мальчишку защищают как величайшую драгоценность магического мира, — передразнил Люциус. — У Дамблдора все под контролем... Все пройдет согласно плану". Проклятье, чего стоит все это собрание клоунов, если не смогли уследить за ребенком!? Я опять ошибся, Нарци, я снова поставил семью под удар!
— Что случилось, дорогой? — мягко спросила жена, успокаивающим жестом поглаживая его руку.
— Гарри Поттер пропал, — устало сообщил он. — Просто испарился. Они уже больше недели всеми доступными средствами его ищут.
— И? — спросил Драко.
— Никаких следов. Опросили всех его друзей, но никаких зацепок.
Героя искали весь остаток лета, но "Последнюю Надежду Магического Мира" так и не обнаружили. Драко успел привыкнуть к угрюмому виду отца и недовольному больше обычного Снейпу, возвращавшихся то после собраний Ордена Феникса, то от Темного Лорда или из очередных поисковых рейдов. Привык к озабоченности в глазах матери и ее отчаянной нежности, которую она начала открыто проявлять в отношении мужа, сына и лучшего друга. Привык ко все усиливающимся среди посвященных слухам, что Гарри Поттера больше нет в живых, и это несмотря на достоверные сведения о непричастности Волдеморта. А сам практически смирился с тем, что ему все же придется стать Пожирателем и убийцей, как бы это ни претило его утонченной натуре.
Глава опубликована: 15.05.2011
Глава 2
Кажется, он заметил его одним из первых.
Драко стоял в окружении своей свиты и вполуха слушал, что ему в два голоса вещают Блейз и Теодор, которым в качестве фона поддакивала задумчивая Пэнси. Его взгляд лениво скользил по толпе, мимоходом отмечая очередного студента, преодолевшего барьер, скользнул дальше... и в шоке вернулся обратно. Драко поймал себя на том, что стоит с приоткрытым ртом, и быстро прикрыл его, решая дилемму: он или не он. Молодой парень, привлекший его пристальное внимание, рассеянно толкал перед собой тележку с багажом. Груда вещей, увенчанная пустой клеткой, скрывала его практически целиком. Он щурился от яркого света, подставляя лицо солнцу, а по чуть припухшим губам скользила мечтательная улыбка.
Блейз заинтересованно проследил за напряженным взглядом Драко, охнул и толкнул локтем Теодора.
— Охренеть! Это Поттер? — спросил последний.
— Драко, а он разве не того?..
— Заткнись, Забини, предполагается, что никто об этом не знает, — не отводя взгляда от парня, огрызнулся Малфой.
— Не, это не Поттер, — изрек Крэбб, — у него очков нету.
Не сдержавшись, Драко закатил глаза и уничижительным взглядом уставился на него.
— И?
— Ну... — растерялся тот.
— Мы слышали, — пришел на выручку другу Гойл, — как Помфри со Снейпом говорили, что глаза у него вроде как не больные, а потому исправить зрение ему не могут.
— Когда это вы слышали? — заинтересовалась Панси.
— Давно, — пробасил Крэбб, — еще на Тремудром Турнире. Он тогда в госпиталь загремел и очки сломал.
— И Помфри решила, чтоб бедняжке больше не пришлось об осколки резаться, Снейпа припахать? Типично, — фыркнул Драко.
— Да нет же, Драко, — доверительным шепотом продолжил Крэбб, — Поттер сам попросил, сказал, что на... кладбище с... Лордом...
— Кончай мямлить, — раздраженно бросил Драко, разрываясь между желанием вернуться к объекту изучения и любопытством.
— Он их потерял, — зачастил Гойл, — и потом еле нашел, а без них никак, вот и хотел, наверное, избавиться от слабого места.
— И вы ничего не рассказали, придурки?! — вскипел Малфой. — Весь Слизерин пытался вынюхать, что за исследования по приказу Дамблдора декан вел полгода, а вы...
Гневную тираду прервал полузадушенный восхищенно-изумленный вскрик. Драко повернул голову и увидел часто моргавшую, как при нервном тике, Милисенту Булстроуд и закусившую ладонь Дафну Гринграсс. Тут же сбоку раздался одобрительный долгий свист остальных слизеринцев. Каким-то шестым чувством распознав виновника столь бурной реакции у традиционно самого сдержанного факультета, он нашел глазами предполагаемого Гарри Поттера и потрясенно замер, глядя на представшего в полный рост незнакомца. Тот, видимо, замечтавшись, столкнулся тележками со служителем вокзала, доставляющим многочисленные сундуки в багажное отделение и теперь под аккомпанемент постоянных: "Извините, сэр", "Мне действительно очень жаль", "Надеюсь, ничего не повредилось" ("Определенно, Поттер", — решил для себя Драко) помогал тому все собрать, легко закидывая внушительные сундуки на тележки без применения магии. Его движения с каждой секундой все больше привлекали внимание, одновременно позволяя всем и каждому насладиться игрой мускулов, покрытых темно-золотистым загаром рук, видом широких плеч и сильной спины, узкими бедрами в плотно обтягивающих джинсах, стройными ногами и звериной, изящной, но чуть небрежной грацией. ("А может, и не Поттер, — констатировал он, — куда ему до этого вечного задохлика?").
С веселым интересом Малфой скосил глаза на Грейнджер и увидел, как та, мельком посмотрев на парня, на спину которого с явным интересом пялился почти весь перрон, снова повернулась с успокоительными речами к рыжим.
Наконец, последний сундук был пристроен ловкими руками на прежнее место, и последнее: "Я, правда, очень сожалею, сэр", — произнесено. Драко, сам того не замечая и следуя примеру большинства присутствующих, задержал дыхание, ожидая, что незнакомец сейчас повернется. Первое, бросившееся в глаза — изумрудное пламя и белозубая улыбка. Потом — слишком идеальное тело, бесстыдно выставленное напоказ маггловской одеждой. Та была дорогой даже на взгляд непрофессионала: туфли из мягкой кожи спортивного стиля; черные джинсы с заниженной талией; дорогой ремень из драконьей кожи с серебряной пряжкой; короткая болотного цвета футболка, облегавшая мускулистую грудь и живот настолько плотно, что давала возможность пересчитать кубики пресса. В ямке у основания шеи удобно располагался каплевидный кристалл на кожаном ремешке. Юноша был уверен в себе и скорее безмятежен, чем спокоен, а от его фигуры так и веяло сдержанной силой и... сексом. Прищурившись, Драко всмотрелся внимательнее в его лицо, отметил новую ниточку шрама, пересекавшую вздернутую бровь, но главное — волосы, выглядевшие не как привычное воронье гнездо, а словно их обладатель только что долго и основательно прощался с кем-то за барьером.
— Гарри... — глухой возглас с солидной долей неверия, оторвал Драко от любования.
Лицо Поттера моментально осветила неподдельная, искренняя улыбка, не оставлявшая ни малейшего сомнения в том, насколько он в действительности скучал по друзьям и рад снова их видеть. Накинув на плечи кожаный пиджак, Гарри плавной, ленивой походкой направился к Уизли.
— Привет, солнышко, — сказал он, обнимая Гермиону за талию и целуя в шею. — Как ты?
— Как я?! — воскликнула заметно покрасневшая девушка.
— Где ты пропадал, друг? — Рон стиснул его плечи.
Слизеринцы с презрением наблюдали, как со всех сторон к Золотому Трио спешили члены АД, наполняя воздух почти физически ощутимым счастьем. Они обнимались, похлопывали Поттера по плечам, шумно приветствовали и задавали множество вопросов. Еще секунду Драко Малфой с миной надменного превосходства смотрел на это столпотворение, а затем направился в вагон. Его свита проследовала следом. Проходя мимо, ему удалось уловить ответ Золотого мальчика на настойчивые расспросы, где он пропадал столько времени.
— Тише вы, — сказал он, улыбнувшись, — раз уж это держали в тайне, не стоит трубить на весь свет.
— А все же? — подозрительно прищурившись, настаивала Гермиона.
— Скажем, я отправился в путешествие, — Гарри застенчиво улыбнулся, а потом с невыразимым бесстыдством подмигнул ей и весело рассмеялся. Секунду спустя к нему присоединились все остальные, только в их смехе, кроме веселья, сквозило явное облегчение, что их лидер снова с ними.
"Стадо", — раздраженно подумал Малфой.
* * *
— Итак, Поттер снова с нами.
— Но, Дафна, ты его видела? — Пэнси восхищенно закатила глаза. — Какое тело!
— Я могу рассчитывать, что ты, наконец, соизволишь оставить меня в покое? — изогнув бровь, поинтересовался Малфой. Это были его первые слова после того, как он наложил на купе заглушающее заклятье и устроился у окна.
— О, ты меня ревнуешь? — насмешливо поинтересовалась она. — Не волнуйся, я буду следовать воле родителей и добрачному соглашению.
