Книга 8 Там, где только прошлое

Там, где только прошлое

(книга 8)

Часть первая

"Обычная жизнь"

Глава 1

Самолет приземлился в половине шестого утра. Дмитрий примчался в аэропорт с опозданием, по дороге ругая местные скорости.

Дмитрий отыскал Эл в зале ожидания. Она стояла к нему спиной и не оглянулась, когда он подошел. Он все еще не мог привыкнуть к ее неспособности чувствовать как прежде. По его мнению, в ней должны были отыскаться хоть малые остатки былого величия, но Эл не проявляла прежних качеств, сколько бы раз он не подлавливал ее.

Дмитрий встал у нее за спиной, кашлянул, она оглянулась, лицо ее озарилась радостью.

— Приве-е-ет! — протянула она и обняла его.

— Давно ждешь? — задал он дежурный вопрос.

— А я и не жду, знаю, что ты найдешь меня. Просто стою и смотрю на поле.

Эта поездка была важной. Алик неплохо организовал поиск пропавших людей, заказы у него не переводились. На этот раз он взял Эл с собой, дабы "приобщить ее к делу". Дмитрий ждал от их совместных действий гораздо больше, чем просто находки.

Некто очень состоятельный обратился к Алику по поводу сбежавшей дочери. Конфликт поколений завершился побегом девицы не ближе не дальше, как в Африку. Ей, видимо, захотелось поселиться подальше от родителя, и она по случаю решилась стать супругой сына какого-то вождя.

Алик взялся за дело не один. Эл улетела с ним.

Дмитрий знал, что они точно выполнили свою работу, раз вернулись во время. Алик решил лично из рук в руки передать папочке "объект", как он обозвал клиентку по телефону, а заодно проехаться на дорогущем джипе с водителем. Дмитрий приехал в аэропорт за Эл.

— Как долетели? — спросил он.

— Нормально. Из Кейптауна с дозаправкой до Каира, потом до Парижа, а уже из Парижа частным самолетом в Москву.

— Сколько тут живу, не могу привыкнуть к черепашьим скоростям, — пробормотал Дмитрий.

Эл улыбнулась ему снисходительно.

— Пошли забирать багаж, пилот.

Даже движение ленты транспортера давило на Дмитрия своей медлительностью. Но нервничал он не из-за того, что местные скорости его не устраивали, ему страсть как хотелось спросить не о полете, не о поисках, а совсем о другом. Сделал Алик предложение Эл или нет?

— Ну, спроси, — сжалилась Эл.

Все же что-то она чувствовала. Дмитрий назвал эту способность женской интуицией, необъяснимой объемом его знаний о предмете и потому парадоксальной.

— Ну, как? — спросил он, уверенный, что она поймет его с полуслова.

— Да нормально. Я управляла бронемашиной. Только есть один нюанс. Девушка уже беременна и папе эта новость не понравится. К тому моменту, как мы появились, роль третьей жены ей стала не по вкусу, местная жара, цитирую, "достала, и кондиционера поблизости не было". Пришлось дать взятку, чтобы вывести ее беременную из страны. Деньги и автомат Калашникова оказались двумя наилучшими средствами в нашей поездке.

Она говорила с легкой иронией в голосе, напряжения не чувствовалось, значит, прошло все гладко. А как иначе, если Алик был мозгом операции.

— Я не об этом спросил, — дал понять Дмитрий, решил, будто она уходит от ответа.

Она с таким равнодушием отнеслась к его вопросу, что Димка напрягся еще больше. Дожидаться объяснений он не стал. Ее лицо со всей ясностью отразило, что вопрос неуместен.

— Он не сделал тебе предложения, — заключил он.

— О, наш груз.

Она потянулась к увесистой сумке на ленте транспортера, но Дмитрий ловко перехватил ее первым. Эл обиделась, что он опередил ее. Сам, того не желая, Дмитрий подчеркнул свое превосходство, на фоне заданного ранее вопроса возникло дополнительное напряжение. Эл свела брови.

— По-моему, это не твоего ума дело, — заметила она.

— Сумки за тобой носить, как раз моих рук дело, — уточнил он, давая понять снова, что ждет ответа.

Всю дорогу до посадки в машину он соображал, как продолжить разговор. Сегодня его распирало не просто любопытство, а все возрастающее беспокойство. Он не мог понять, почему эти двое влюбленные друг в друга до невозможности продолжают держать дистанцию.

Оно отвлекся, чтобы положить сумку в багажник, Эл тем временем устроилась на пассажирском месте, и сделала вид, что задремала. Она не спала, его не обманешь. Дмитрий сел за руль, сунул ключ в зажигание и замер. Пауза была нужна, чтобы Эл открыла глаза, поскольку машина не завелась сразу. Уловка сработала.

— Так почему? — не успокаивался Дмитрий. — Что такое между вами осталось, что вы не оформите свои отношения?

Он знал что. За полгода, прошедшие после возвращения, Эл ни разу не поделилась подробностями своей одинокой жизни в другом мире. Они не знали ее историю и обстоятельства, при которых Эл утратила свое могущество. Ему трудно привыкнуть к ней, живущей без всякого внутреннего напряжения, без планов на будущее, без сильных впечатлений. Неужели она на столько устала, что ее не влекут больше поиски, даже близость Алика не зажигает в ней ту особую человеческую страсть, от которой люди теряют голову. Эта ее обычность была не менее аномальна, чем ее прошлые способности, так казалось Дмитрию. С одной стороны, он был спокоен, потому что она была рядом, и от него не требовалось рьяно защищать ее, но с другой стороны, неопределенность и вялость окружающего не давали ему до конца вкусить сладость возвращения друга. Он считал себя непоследовательным. Да, он был таким.

А еще он был уверен, что там, в другом мире, был кто-то, перед кем Эл имела негласное обязательство, но эту мысль Дмитрий прогонял, едва она мелькала. Его не устраивало хрупкое равновесие, он подозревал, что в Эл стянулась туго и замерла до времени невидимая пружина, которую он ощущал еще с детства. Ее скрытая энергия вырвется наружу, едва возникнет подобающая причина.

Он завел двигатель, потому что Эл упрямо молчала.

— Куда тебя отвезти? — спросил он.

— Домой.

— Ко мне?

— К родителям, — пояснила она.

Дмитрий пожал плечами. Он отвез ее по тому адресу, куда переехало семейство Светловых. Это был другой район города. Раньше они жили в том же доме, что он, а потом уехали, поменяв квартиру на меньшую, чтобы помочь в жилищном вопросе старшему брату Эл, Александру. Эл за время отсутствия стала тетей, ее племяннице Машке было уже шесть месяцев. Этот ребенок был мерилом времени в этом мире. Дмитрий очень смутно помнил их посиделки в старой квартире. Это тут миновал год с небольшим, а их от того вечера отделяла служба в Галактисе, война, трагедия, произошедшая с Эл, их ссора едва им двоим не стоившая жизни, последующее исчезновение Эл, поиски и трудное возвращение. При попытке восстановить события он путался в мелочах, поэтому не любил бывать у Светловых.

Машина остановилась у подъезда, Эл не вышла сразу, повернулась в его сторону и заискивающе сказала:

— Пошли завтракать. Мама готовилась к нашему приезду. Кофе, вкусная еда.

Дмитрий почувствовал голод, потом представил, что вернется к себе домой к пустому холодильнику и сдался.

— Согласен.

Елена Васильевна почему-то первым обняла его, а потом уже Эл.

— Доброе утро. Проходите. Алика где забыли?

— Он доводит дело до конца, — ответила Эл.

— Он не завтракает, — добавил Дмитрий.

С кухни действительно пахло кофе и блинчиками. Эл скрыла улыбку, заметив, как Димка тянет носом воздух. Он смягчился, перестал допытываться об отношениях с Аликом, Елена Васильевна увлекла его посторонней беседой.

Эл уделила внимание домашнему любимцу — овчарке Байкалу, а потом присоединилась к завтраку.

— Ну, как Африка? — спросила Елена Васильевна у дочери.

— Жарко, — улыбнулась Эл.

— Лицо вот сгорело, кожа слезет, — посочувствовала мать.

— Правда? — удивилась Эл. — Я даже не заметила.

Эл пила кофе и трогала щеки и нос. Они были ярко розовыми, Дмитрий не обратила на это внимания, а теперь заметил, что лицо Эл со следами солнечных ожогов стало мягким и милым.

— Вот так, Дмитрий, моя дочь в зеркало не смотрится. Вы ее избаловали лояльным отношением.

— Смотрюсь, — возразила Эл, — когда зубы чищу.

Дмитрий тихо засмеялся, и Елена Васильевна с сожалением поняла, что у него отношение к вопросу такое же, как у дочери.

Она любила Димку, как сына. Этот парень не мог вызывать иных чувств, кроме доброй радости. Елена Васильевна удивлялась, почему он не ухаживает за Эл, безропотно уступив Алику место. Дмитрий был ей больше по душе, чем Алик, молчаливый и строгий, державший дистанцию и считавший себя главным в тройке. Она считала, что Эл и Дмитрий не разлей вода и смотрятся вдвоем очень органично. Эл же относилась к Димке с мальчишеским панибратством.

Каждое утро они устраивали тренировки, еще засветло уезжали куда-то. Так же будет и сегодня.

Эл допила кофе.

— Ну, что? К барьеру! — провозгласила она, глядя на Димку.

— Дай, переварить, командор, — взмолился тот.

— Не-а, — не согласилась Эл. — Нечего объедаться.

Она встала и ушла, чтобы переодеться.

— Почему ты зовешь ее командором? — возмутилась Елена Васильевна.

— Привычка, я ее с детства так зову, — ответил он и тоже встал.

Дмитрий подумал, что нужно быть аккуратным с привычками. Он посмотрел на маму Эл и опять улыбнулся, она снова примеряла на него роль жениха для дочери. Интересно, Эл это заметила?

Дмитрий ушел раньше, а Елена Васильевна наблюдала, как Эл рассматривает в большом зеркале в прихожей себя, вернее свой обгоревший нос. Она вытягивала подбородок, корчила рожи. Заметив отражение матери, Эл спросила у нее:

— Ты находишь меня привлекательной?

Елена Васильевна улыбнулась, но ответила не то, что думала.

— Тебе нужно научиться создавать образ, гармоничное зрелище. Что за вид?

— Я иду спортом заниматься.

— Но там будет Дмитрий, могла бы надеть что-нибудь более эстетичное.

— Твой белый спортивный костюм? — предложила Эл.

Эл была облачена в старую куртку и порванные на коленях джинсы, на ее кроссовки мать вообще старалась не смотреть.

— Городской вариант, — пояснила Эл в ответ на оценивающий взгляд матери.

— Ужас, — отреагировала Елена Васильевна.

— Димка будет мгновенно повержен, когда увидит меня в бальном платье.

— Не утрируй, — возразила Елена Васильевна. — Эл, когда ты поймешь, что оружие женщины — ее обаяние, а не палка.

— Это не палка. Это бакен.

— Зачем тебе это?

— Чтобы держать себя в форме и необходимом напряжении, а то я совсем с вами расслабилась.

— А почему Алик тебя не тренирует?

— Потому что он опасается меня победить.

— А Дмитрий не опасается.

— А Дмитрий лупит так, что дух вон, ему по барабану, что я девушка.

— Да уж, ты же командор!

Эл улыбнулась и выскользнула за дверь с таким изяществом, что мать удивилась.

Елена Васильевна вздохнула. Эл изменилась, в ней исчезло то прежнее состояние готовности к чему-то, с каким она жила так недавно. Она создавала вокруг себя ауру умиротворенности и покоя, даже когда собиралась на очередной поединок с Димкой. Взгляд Эл стал иным, открытым и нежным, в нем виделась некая житейская мудрость, порой усталость, не свойственная еще молодой девушке. Так смотрел бы видавший виды человек, уже уставший удивляться окружающему миру, но оттого любящий все вокруг. Такая Эл нравилась матери куда больше, а главное — она никуда уже не собиралась пропадать.

Глава 2

Алик вернулся домой раньше Дмитрия. Он менял перегоревшую на кухне лампочку и встретил появление мрачного Дмитрия, стоя на табурете.

— С утра сразу за хозяйство, — посетовал Дмитрий.

— Не люблю беспорядок.

— Просто ты — педант.

— По какому поводу ты не в духе? Эл опять не победила тебя? Или победила?

Тут Дмитрий вспомнил истинную причину своего недовольства и заявил:

— Нет. Я узнал, что вы все еще не женитесь, эта новость повергла меня в глубокую печаль.

Алик хмыкнул и слез с табурета.

— Тебе-то до этого какой интерес? Нашел от чего хандрить. Я купил продуктов. Ты опять накануне все слопал. И куда в тебя столько влезает?

— Я много думаю. Я завтракал у Светловых.

— Я догадался.

— Как она себя вела? — спросил Дмитрий о деле.

Алик вздохнул.

— Нормально. Не стоит ждать от нее прежней прыти. Попалась, посидела суток трое в клетке, потом какой-то темнокожий почитатель, которым она там же обзавелась, кажется, колдун вызволил ее, они угнали БТР и вернулись к месту встречи. Правда, нам пришлось драпать не на север, а в ЮАР. Хорошо, что деньги были. Можно сказать, с ней не было хлопот. Она делает все то же, что могла, например, в академии. Это она уговорила девушку вернуться, у нее на все ушло пятнадцать минут, со мной она припиралась, как баран, а с Эл они поговорили по-дамски. Эл чувствует людей.

— Ее могли побить.

— Я думаю, что Эл не станут бить по той причине, что она не создает агрессию вокруг себя. Ты же чувствуешь.

— Я волнуюсь за нее.

— Волнуйся на здоровье, только не мешай ей, пусть почувствует этот мир заново.

— Как у тебя получается? Ты не волнуешься за нее?

— Волнуюсь, но Эл об этом лучше не знать. Она другая.

— И чувства тебе не мешают?

— У нее острый ум, она быстро думает и быстро действует. Для обычного человека она вполне адекватна. Стреляет она отлично, как всегда.

— О чем мы говорим! — Дмитрий воздел руки к потолку. — Она тебе почти жена. Это я должен говорить о ней, как о напарнике, а не ты.

Алик вытер табурет и сел на него посреди маленькой кухни.

— Вот беспокойный бурундук! Грызун упрямый! Далась тебе наша свадьба. Нам и так хорошо. Отстань!

— Я тебя не понимаю! Рядом такая красота ходит! Она же — чудо! Ты любишь ее! Неужели тебя не тянет к ней. Или вы как две рыбы будете кругами ходить еще сто лет. Я ни разу не видел, чтобы ты целовал ее.

— А с какой стати мы будем при тебе целоваться. Шоу что ли? Я думал ты мудрее. Ты как подросток, ей Богу. Ты все сводишь к игре гормонов, как нынче выражаются. Так и быть объясню. Я обожаю Эл, я боготворю ее. Я не хочу ее торопить, разрушать тот покой, который ее окружает. Впервые за столько лет она свободна от любых обязательств, и навязывать ей себя я не в праве. Она же наслаждается жизнью впервые за огромный срок. Посмотри внимательно. У нее глаза светятся. Она сама подаст знак, и я пойму, я не могу не понять. Она как хрупкий сосуд, который мне хочется уберечь. Это и есть любовь, не возьму в толк, почему тебе это не понятно. Ты просто не влюблялся никогда по настоящему.

— Я не могу влюбиться. У меня есть долг. Я — ее Хранитель, — строго заявил Дмитрий.

— Судя по поведению Эл, этот вопрос вы еще не обсуждали. Она знает?

— Я уверен, что она догадывается. Я тоже не хочу ее тревожить.

Алик только кивнул.

— Будешь работать сегодня?

— Нет. Мне клиент отстегнул столько денег, что я могу позволить себе бездельничать.

— Я тоже два дня не летаю.

Они пили чай и молчали. Алик смотрел на Дмитрия то с улыбкой, то с сочувствием. Димка, как бывало и раньше, пытается предугадать ход событий, а то и повлиять на них. Он возомнил, что стал лучше понимать жизнь оттого, что у него появилось чуть больше психических способностей. Однако, они скорее мешали ему вклиниться в обычную жизнь, потому что окружающая повседневность не предполагала ничего большего, на что был способен средний по развитию человек.