Книга 8 Там, где только прошлое

Там, где только прошлое

(книга 8)

Часть первая

"Обычная жизнь"

Глава 1

Самолет приземлился в половине шестого утра. Дмитрий примчался в аэропорт с опозданием, по дороге ругая местные скорости.

Дмитрий отыскал Эл в зале ожидания. Она стояла к нему спиной и не оглянулась, когда он подошел. Он все еще не мог привыкнуть к ее неспособности чувствовать как прежде. По его мнению, в ней должны были отыскаться хоть малые остатки былого величия, но Эл не проявляла прежних качеств, сколько бы раз он не подлавливал ее.

Дмитрий встал у нее за спиной, кашлянул, она оглянулась, лицо ее озарилась радостью.

— Приве-е-ет! — протянула она и обняла его.

— Давно ждешь? — задал он дежурный вопрос.

— А я и не жду, знаю, что ты найдешь меня. Просто стою и смотрю на поле.

Эта поездка была важной. Алик неплохо организовал поиск пропавших людей, заказы у него не переводились. На этот раз он взял Эл с собой, дабы "приобщить ее к делу". Дмитрий ждал от их совместных действий гораздо больше, чем просто находки.

Некто очень состоятельный обратился к Алику по поводу сбежавшей дочери. Конфликт поколений завершился побегом девицы не ближе не дальше, как в Африку. Ей, видимо, захотелось поселиться подальше от родителя, и она по случаю решилась стать супругой сына какого-то вождя.

Алик взялся за дело не один. Эл улетела с ним.

Дмитрий знал, что они точно выполнили свою работу, раз вернулись во время. Алик решил лично из рук в руки передать папочке "объект", как он обозвал клиентку по телефону, а заодно проехаться на дорогущем джипе с водителем. Дмитрий приехал в аэропорт за Эл.

— Как долетели? — спросил он.

— Нормально. Из Кейптауна с дозаправкой до Каира, потом до Парижа, а уже из Парижа частным самолетом в Москву.

— Сколько тут живу, не могу привыкнуть к черепашьим скоростям, — пробормотал Дмитрий.

Эл улыбнулась ему снисходительно.

— Пошли забирать багаж, пилот.

Даже движение ленты транспортера давило на Дмитрия своей медлительностью. Но нервничал он не из-за того, что местные скорости его не устраивали, ему страсть как хотелось спросить не о полете, не о поисках, а совсем о другом. Сделал Алик предложение Эл или нет?

— Ну, спроси, — сжалилась Эл.

Все же что-то она чувствовала. Дмитрий назвал эту способность женской интуицией, необъяснимой объемом его знаний о предмете и потому парадоксальной.

— Ну, как? — спросил он, уверенный, что она поймет его с полуслова.

— Да нормально. Я управляла бронемашиной. Только есть один нюанс. Девушка уже беременна и папе эта новость не понравится. К тому моменту, как мы появились, роль третьей жены ей стала не по вкусу, местная жара, цитирую, "достала, и кондиционера поблизости не было". Пришлось дать взятку, чтобы вывести ее беременную из страны. Деньги и автомат Калашникова оказались двумя наилучшими средствами в нашей поездке.

Она говорила с легкой иронией в голосе, напряжения не чувствовалось, значит, прошло все гладко. А как иначе, если Алик был мозгом операции.

— Я не об этом спросил, — дал понять Дмитрий, решил, будто она уходит от ответа.

Она с таким равнодушием отнеслась к его вопросу, что Димка напрягся еще больше. Дожидаться объяснений он не стал. Ее лицо со всей ясностью отразило, что вопрос неуместен.

— Он не сделал тебе предложения, — заключил он.

— О, наш груз.

Она потянулась к увесистой сумке на ленте транспортера, но Дмитрий ловко перехватил ее первым. Эл обиделась, что он опередил ее. Сам, того не желая, Дмитрий подчеркнул свое превосходство, на фоне заданного ранее вопроса возникло дополнительное напряжение. Эл свела брови.

— По-моему, это не твоего ума дело, — заметила она.

— Сумки за тобой носить, как раз моих рук дело, — уточнил он, давая понять снова, что ждет ответа.

Всю дорогу до посадки в машину он соображал, как продолжить разговор. Сегодня его распирало не просто любопытство, а все возрастающее беспокойство. Он не мог понять, почему эти двое влюбленные друг в друга до невозможности продолжают держать дистанцию.

Оно отвлекся, чтобы положить сумку в багажник, Эл тем временем устроилась на пассажирском месте, и сделала вид, что задремала. Она не спала, его не обманешь. Дмитрий сел за руль, сунул ключ в зажигание и замер. Пауза была нужна, чтобы Эл открыла глаза, поскольку машина не завелась сразу. Уловка сработала.

— Так почему? — не успокаивался Дмитрий. — Что такое между вами осталось, что вы не оформите свои отношения?

Он знал что. За полгода, прошедшие после возвращения, Эл ни разу не поделилась подробностями своей одинокой жизни в другом мире. Они не знали ее историю и обстоятельства, при которых Эл утратила свое могущество. Ему трудно привыкнуть к ней, живущей без всякого внутреннего напряжения, без планов на будущее, без сильных впечатлений. Неужели она на столько устала, что ее не влекут больше поиски, даже близость Алика не зажигает в ней ту особую человеческую страсть, от которой люди теряют голову. Эта ее обычность была не менее аномальна, чем ее прошлые способности, так казалось Дмитрию. С одной стороны, он был спокоен, потому что она была рядом, и от него не требовалось рьяно защищать ее, но с другой стороны, неопределенность и вялость окружающего не давали ему до конца вкусить сладость возвращения друга. Он считал себя непоследовательным. Да, он был таким.

А еще он был уверен, что там, в другом мире, был кто-то, перед кем Эл имела негласное обязательство, но эту мысль Дмитрий прогонял, едва она мелькала. Его не устраивало хрупкое равновесие, он подозревал, что в Эл стянулась туго и замерла до времени невидимая пружина, которую он ощущал еще с детства. Ее скрытая энергия вырвется наружу, едва возникнет подобающая причина.

Он завел двигатель, потому что Эл упрямо молчала.

— Куда тебя отвезти? — спросил он.

— Домой.

— Ко мне?

— К родителям, — пояснила она.

Дмитрий пожал плечами. Он отвез ее по тому адресу, куда переехало семейство Светловых. Это был другой район города. Раньше они жили в том же доме, что он, а потом уехали, поменяв квартиру на меньшую, чтобы помочь в жилищном вопросе старшему брату Эл, Александру. Эл за время отсутствия стала тетей, ее племяннице Машке было уже шесть месяцев. Этот ребенок был мерилом времени в этом мире. Дмитрий очень смутно помнил их посиделки в старой квартире. Это тут миновал год с небольшим, а их от того вечера отделяла служба в Галактисе, война, трагедия, произошедшая с Эл, их ссора едва им двоим не стоившая жизни, последующее исчезновение Эл, поиски и трудное возвращение. При попытке восстановить события он путался в мелочах, поэтому не любил бывать у Светловых.

Машина остановилась у подъезда, Эл не вышла сразу, повернулась в его сторону и заискивающе сказала:

— Пошли завтракать. Мама готовилась к нашему приезду. Кофе, вкусная еда.

Дмитрий почувствовал голод, потом представил, что вернется к себе домой к пустому холодильнику и сдался.

— Согласен.

Елена Васильевна почему-то первым обняла его, а потом уже Эл.

— Доброе утро. Проходите. Алика где забыли?

— Он доводит дело до конца, — ответила Эл.

— Он не завтракает, — добавил Дмитрий.

С кухни действительно пахло кофе и блинчиками. Эл скрыла улыбку, заметив, как Димка тянет носом воздух. Он смягчился, перестал допытываться об отношениях с Аликом, Елена Васильевна увлекла его посторонней беседой.

Эл уделила внимание домашнему любимцу — овчарке Байкалу, а потом присоединилась к завтраку.

— Ну, как Африка? — спросила Елена Васильевна у дочери.

— Жарко, — улыбнулась Эл.

— Лицо вот сгорело, кожа слезет, — посочувствовала мать.

— Правда? — удивилась Эл. — Я даже не заметила.

Эл пила кофе и трогала щеки и нос. Они были ярко розовыми, Дмитрий не обратила на это внимания, а теперь заметил, что лицо Эл со следами солнечных ожогов стало мягким и милым.

— Вот так, Дмитрий, моя дочь в зеркало не смотрится. Вы ее избаловали лояльным отношением.

— Смотрюсь, — возразила Эл, — когда зубы чищу.

Дмитрий тихо засмеялся, и Елена Васильевна с сожалением поняла, что у него отношение к вопросу такое же, как у дочери.

Она любила Димку, как сына. Этот парень не мог вызывать иных чувств, кроме доброй радости. Елена Васильевна удивлялась, почему он не ухаживает за Эл, безропотно уступив Алику место. Дмитрий был ей больше по душе, чем Алик, молчаливый и строгий, державший дистанцию и считавший себя главным в тройке. Она считала, что Эл и Дмитрий не разлей вода и смотрятся вдвоем очень органично. Эл же относилась к Димке с мальчишеским панибратством.

Каждое утро они устраивали тренировки, еще засветло уезжали куда-то. Так же будет и сегодня.

Эл допила кофе.

— Ну, что? К барьеру! — провозгласила она, глядя на Димку.

— Дай, переварить, командор, — взмолился тот.

— Не-а, — не согласилась Эл. — Нечего объедаться.

Она встала и ушла, чтобы переодеться.

— Почему ты зовешь ее командором? — возмутилась Елена Васильевна.

— Привычка, я ее с детства так зову, — ответил он и тоже встал.

Дмитрий подумал, что нужно быть аккуратным с привычками. Он посмотрел на маму Эл и опять улыбнулся, она снова примеряла на него роль жениха для дочери. Интересно, Эл это заметила?

Дмитрий ушел раньше, а Елена Васильевна наблюдала, как Эл рассматривает в большом зеркале в прихожей себя, вернее свой обгоревший нос. Она вытягивала подбородок, корчила рожи. Заметив отражение матери, Эл спросила у нее:

— Ты находишь меня привлекательной?

Елена Васильевна улыбнулась, но ответила не то, что думала.

— Тебе нужно научиться создавать образ, гармоничное зрелище. Что за вид?

— Я иду спортом заниматься.

— Но там будет Дмитрий, могла бы надеть что-нибудь более эстетичное.

— Твой белый спортивный костюм? — предложила Эл.

Эл была облачена в старую куртку и порванные на коленях джинсы, на ее кроссовки мать вообще старалась не смотреть.

— Городской вариант, — пояснила Эл в ответ на оценивающий взгляд матери.

— Ужас, — отреагировала Елена Васильевна.

— Димка будет мгновенно повержен, когда увидит меня в бальном платье.

— Не утрируй, — возразила Елена Васильевна. — Эл, когда ты поймешь, что оружие женщины — ее обаяние, а не палка.

— Это не палка. Это бакен.

— Зачем тебе это?

— Чтобы держать себя в форме и необходимом напряжении, а то я совсем с вами расслабилась.

— А почему Алик тебя не тренирует?

— Потому что он опасается меня победить.

— А Дмитрий не опасается.

— А Дмитрий лупит так, что дух вон, ему по барабану, что я девушка.

— Да уж, ты же командор!

Эл улыбнулась и выскользнула за дверь с таким изяществом, что мать удивилась.

Елена Васильевна вздохнула. Эл изменилась, в ней исчезло то прежнее состояние готовности к чему-то, с каким она жила так недавно. Она создавала вокруг себя ауру умиротворенности и покоя, даже когда собиралась на очередной поединок с Димкой. Взгляд Эл стал иным, открытым и нежным, в нем виделась некая житейская мудрость, порой усталость, не свойственная еще молодой девушке. Так смотрел бы видавший виды человек, уже уставший удивляться окружающему миру, но оттого любящий все вокруг. Такая Эл нравилась матери куда больше, а главное — она никуда уже не собиралась пропадать.

Глава 2

Алик вернулся домой раньше Дмитрия. Он менял перегоревшую на кухне лампочку и встретил появление мрачного Дмитрия, стоя на табурете.

— С утра сразу за хозяйство, — посетовал Дмитрий.

— Не люблю беспорядок.

— Просто ты — педант.

— По какому поводу ты не в духе? Эл опять не победила тебя? Или победила?

Тут Дмитрий вспомнил истинную причину своего недовольства и заявил:

— Нет. Я узнал, что вы все еще не женитесь, эта новость повергла меня в глубокую печаль.

Алик хмыкнул и слез с табурета.

— Тебе-то до этого какой интерес? Нашел от чего хандрить. Я купил продуктов. Ты опять накануне все слопал. И куда в тебя столько влезает?

— Я много думаю. Я завтракал у Светловых.

— Я догадался.

— Как она себя вела? — спросил Дмитрий о деле.

Алик вздохнул.

— Нормально. Не стоит ждать от нее прежней прыти. Попалась, посидела суток трое в клетке, потом какой-то темнокожий почитатель, которым она там же обзавелась, кажется, колдун вызволил ее, они угнали БТР и вернулись к месту встречи. Правда, нам пришлось драпать не на север, а в ЮАР. Хорошо, что деньги были. Можно сказать, с ней не было хлопот. Она делает все то же, что могла, например, в академии. Это она уговорила девушку вернуться, у нее на все ушло пятнадцать минут, со мной она припиралась, как баран, а с Эл они поговорили по-дамски. Эл чувствует людей.

— Ее могли побить.

— Я думаю, что Эл не станут бить по той причине, что она не создает агрессию вокруг себя. Ты же чувствуешь.

— Я волнуюсь за нее.

— Волнуйся на здоровье, только не мешай ей, пусть почувствует этот мир заново.

— Как у тебя получается? Ты не волнуешься за нее?

— Волнуюсь, но Эл об этом лучше не знать. Она другая.

— И чувства тебе не мешают?

— У нее острый ум, она быстро думает и быстро действует. Для обычного человека она вполне адекватна. Стреляет она отлично, как всегда.

— О чем мы говорим! — Дмитрий воздел руки к потолку. — Она тебе почти жена. Это я должен говорить о ней, как о напарнике, а не ты.

Алик вытер табурет и сел на него посреди маленькой кухни.

— Вот беспокойный бурундук! Грызун упрямый! Далась тебе наша свадьба. Нам и так хорошо. Отстань!

— Я тебя не понимаю! Рядом такая красота ходит! Она же — чудо! Ты любишь ее! Неужели тебя не тянет к ней. Или вы как две рыбы будете кругами ходить еще сто лет. Я ни разу не видел, чтобы ты целовал ее.

— А с какой стати мы будем при тебе целоваться. Шоу что ли? Я думал ты мудрее. Ты как подросток, ей Богу. Ты все сводишь к игре гормонов, как нынче выражаются. Так и быть объясню. Я обожаю Эл, я боготворю ее. Я не хочу ее торопить, разрушать тот покой, который ее окружает. Впервые за столько лет она свободна от любых обязательств, и навязывать ей себя я не в праве. Она же наслаждается жизнью впервые за огромный срок. Посмотри внимательно. У нее глаза светятся. Она сама подаст знак, и я пойму, я не могу не понять. Она как хрупкий сосуд, который мне хочется уберечь. Это и есть любовь, не возьму в толк, почему тебе это не понятно. Ты просто не влюблялся никогда по настоящему.

— Я не могу влюбиться. У меня есть долг. Я — ее Хранитель, — строго заявил Дмитрий.

— Судя по поведению Эл, этот вопрос вы еще не обсуждали. Она знает?

— Я уверен, что она догадывается. Я тоже не хочу ее тревожить.

Алик только кивнул.

— Будешь работать сегодня?

— Нет. Мне клиент отстегнул столько денег, что я могу позволить себе бездельничать.

— Я тоже два дня не летаю.

Они пили чай и молчали. Алик смотрел на Дмитрия то с улыбкой, то с сочувствием. Димка, как бывало и раньше, пытается предугадать ход событий, а то и повлиять на них. Он возомнил, что стал лучше понимать жизнь оттого, что у него появилось чуть больше психических способностей. Однако, они скорее мешали ему вклиниться в обычную жизнь, потому что окружающая повседневность не предполагала ничего большего, на что был способен средний по развитию человек.

— А она не говорила, куда пропадает время от времени? — спросил Дмитрий.

— Почему у нее не спросишь?

— Подумает, что я слежу за ней.

— А ты не следишь. — Алик помолчал и улыбнулся. — Она пересылает наши отчеты в службу времени. И еще она консультирует пилотов, которые летают в буферной зоне.

— Ты хочешь сказать, что она бывает в будущем? — Дмитрий был удивлен и недоволен. — Твои разговоры о безмятежном существовании отдают тухлецой.

— Прости, что мы скрывали. Эл узнала, что ты подавал просьбу о возвращении за два месяца до ее появления. Она решила, что ты обидишься.

— Да. Я — лучший из пилотов. Мне работу не предложили.

— А тут ревновать не к чему. Я уверен, что ее обязали. Ее держат в поле зрения. Она попала в список неблагонадежных. Дим, она знает буферную зону лучше многих, включая нас.

— Ну да. Она же — командор.

— Вот не думал, что ты способен на ревность.

Щелкнул замок, открылась входная дверь.

Лицо Алика преобразилось. Это была она. Эл шуршала в прихожей, снимая верхнюю одежду. Она появилась в дверях кухни, которая сразу показалась маленькой. Она села к столу бок о бок с Дмитрием.

— Я понимаю, что сегодня у нас выходной. Мои домашние разбежались по работам. Чем займемся? — спросила она.

— Полетаем, — сказал Дмитрий.

Эл поняла глаза на Алика, поняла, о чем речь и пожала плечами.

— Прости. Я обязана. Ты бы видел мой, как бы выразиться, контракт. Сплошные обязательства.

— Так я и поверил.

— Без дураков. Я не торговалась за каждый пункт, мне было важно вернуться на любых условиях. Моя работа превращается в деньги, а они здесь имею значение. Увы. Если обналичить здесь все мои пиратские сбережения, нам бы работать не пришлось.

— Ну да, ты же купила целую планету, — сказал Алик и осекся.

Эл снисходительно улыбнулась.

— Надо будет еще одну куплю. Эх, ребятки, не простили вы мне моего пиратского прошлого.

— Глупости, — фыркнул Дмитрий.

— Вас больше мучает вопрос: почему я о мирах не говорю? Отвечаю. Не хочу повторяться дважды. Вот соберемся все вместе, тогда я обнародую свой статус.

Эл поймала два пристальных взгляда. Алик замер, а в глазах Дмитрия читалось облегчение и готовность мчаться хоть сейчас куда угодно.

— Терпение, — призвала Эл. — Я знаю место, где нас никто не потревожит, но пока, я не знаю туда дороги.

— А кто-то мне красиво говорил о безмятежной Эл. О покое заслуженном долгими годами тревог и труда, — забасил Димка пафосным тоном и замахал руками.

— Он перевирает, — перебил его Алик.

— Вот что, капитаны! Последний раз спрашиваю. Вы когда жениться будете? — громко заявил Дмитрий.

— Можно я его тресну? — спросил Алик у Эл.

Ответа не последовало. Эл дернула Димку за мочку уха, он неестественно тонко взвизгнул и накинулся на нее, в шутку собираясь придушить.

Они неловко столкнулись лбами.

— Ай! — Эл стала тереть ушибленное место. — Башка чугунная.

— Прости, — Дмитрий вполне искренне извинялся за свою неловкость.

— Что? Прицел сбился? — заметил Алик. — Вы вдвоем — критическая масса. Эл, ну ты-то, зачем ему потакаешь? А ты, Димка останешься без ответа, за грубость.

— Во. Раскомандовался, — возразил Дмитрий. — Чем займемся?

— Я приглашаю Эл на свидание, а ты можешь отсыпаться, — ответила Алик.

Дмитрий поджал губы и зло посмотрел на него. Его друг в ответ изобразил невинное и милое выражение на лице.

Эл и Алик исчезли в дверях слишком быстро, Дмитрий не успел придумать повод, чтобы отправиться с ними.

Алик шел медленно, Эл держала его под руку, и он сжимал ее кисть в своей ладони.

— Мы похожи на старичков, которые прожили бок о бок всю жизнь, — заметил он и улыбнулся.

Он не смотрел на нее. Эл заговорила с улыбкой, он по интонации понял это, и на душе стало тепло.

— Если сложить все злоключения, то замечание справедливо.

— Как твой контракт?

— Еще два месяца, четыре семинара, три полетных сессии.

— Прости, что я Дмитрию сказал, — извинился Алик. — Тебе не утомительно и там, и здесь?

— Это ничто по сравнению с прошлыми заботами. Приятно делать то, что хорошо умеешь. Меня интересует, что еще придумают, чтобы меня не терять из виду. Мне не мешает внимание. Ни здесь, ни там. Мне бы следовало тоже извиниться за Африку, я сглупила. Нужно было тебя послушать.

— Послушала бы, а потом сомневалась. Эл, ты же не новичок. Забудем. Люблю сразу забывать все эти дела.

— А как же опыт?

— А он всякий раз новый, — ответил он.

— Пускаешь в ход способности?

— Пускаю, я не могу без них. Эх, если бы мы понимали, что значит побывать на Хеуме, я не потерял бы тебя тогда. Эл, ты ни разу не спросила, как такое с нами случилось?

— Я же не рассказываю про себя, поэтому не прошу и у вас. А еще я знаю, что опыт у каждого свой. Вы с Дмитрием разные.

Ему захотелось поцеловать ее за эти слова. Он сделал это немедленно. Голова закружилась, по телу пошел холодок, и он почувствовал непонятное ему ожидание в душе Эл. Она всякий раз ждала от поцелуя чего-то особенного, он не мог уловить чего. Сколько бы раз он не целовал ее, постоянно чувствовал ее напряжение. Она будто бы не могла отдаться чувствам полностью, ей не хватало в таком способе выражения чувств и любви чего-то еще. Что она хотела почувствовать?

— Тебя что-то тревожит? — спросил он.

— Нет, — удивилась она. — Опять изучал меня?

— Я хочу тебя познать, что плохого в том, чтобы понимать любимого человека. Не просто понимать, жить теми же категориями, что и ты.

— Алик, я примитивна по сравнению с тобой. Это мне впору думать, как дотянуться до тебя. Но думать я не хочу.

— Ты не примитивна. Ты прошла этот этап. Я каждый раз чувствую, что ты меня проверяешь. Что ты ищешь во мне?

Вопрос ее смутил. Эл растерялась.

— Расскажи. Я пойму.

— Это не о нас. Тебе будет неприятно.

— Ты же не станешь при всех рассказывать такое, а мне можно.

— Алик. Зачем? Это прошлое. Ты сам призывал его забыть.

— Хорошо. Тогда молчи и поцелуй меня.

Он обнял ее, душа наполнялась счастьем и покоем. В такие мгновения он не желал знать ничего, кроме того, что любимая рядом и преград между ними не существует.

— Ты станешь моей женой? — спросил он.

— Стану, — уверенно ответила она. — Только мне нужен совет относительно этого брака. Но ответ все равно — да.

— Я могу угадать, у кого ты попросишь совета, у своего штатного волшебника.

— Тиамит несет за меня ответственность. А я за него. Я испытываю потребность поставить его в известность.

— И только?

— Да. Не вижу необходимости в прочих церемониях. Мне взгляда достаточно, чтобы дать тебе обещание.

У Алика загорелись глаза. Эл смотрела, как они разгораются счастьем. Он ждал, и теперь мука ожидания выразилась в этом взгляде.

— Предлагаю первому сказать Димке. Он нас скоро изведет, — предложил он.

— Подождем. Я хочу устроить всем сюрприз, особенно тебе. Я знаю, какой подарок тебе придется по душе.

— Скорей бы. Тебе завтра снова туда, — напомнил Алик.

— Угу.

— А я останусь с Димкой. Давай скажем сегодня.

— Кому из вас больше не терпится?

— Что-то мне эта ситуация напоминает, — вздохнул он.

— Второго Нейбо не будет, — заверила Эл. — Дай только с Тиамитом встретиться.

— А-а-а! — Простонал Алик, и поднял глаза к серому осеннему небу. — Я знал, что снова буду это чувствовать!

— Что?

— Тревогу. Тревогу, Эл. С этого момента, я не смогу ждать спокойно. Ты — причина моих мучений, любовь моя, пусть тебе будет совестно.

— Мне уже совестно. Давайте встретимся и отпразднуем две свадьбы.

— Две. А кто еще? — удивился Алик. — У Димки тайная возлюбленная?

— Оля с Игорем. Ты же их сам женил.

Алик широко раскрыл глаза.

— Они не женаты. Это был трюк для отвода глаз. Ошибка.

— Тогда почему существует до сих пор юридический прецедент? Знаешь, что я обнаружила, когда искала их места жительства? Отметку в реестре браков. И мне показалось, что у них теплые отношения.

— Отношения может быть, но они уже не женаты. Игорь аннулировал брак.

— Он изменил бронирование кают на рейс, никто не может запросто развестись за полчаса до вылета. Они не подтвердили запрос. Я проверяла. Они женаты. А ну признавайся, что это была за авантюра?

— Эл. Я не хочу это вспоминать. Глупость.

— Алик ты, как глава экипажа заверил брачное соглашение, и называешь это глупостью. Да какой ты друг после этого.

— Эл, это была ошибка. Наша общая ошибка, только Ольга ни при чем. То есть при чем. И ты тоже причем. Это долго объяснять. Не хочу.

Ему было очень неловко. Он стал растерянным, взгляд страдальческим и виноватым.

— Ты лучше у Димки с Никой спроси. Это была их идея. А при ребятах, умоляю, Эл, ни слова. Ради наших хороших отношений, ради дружбы.

— Значит, это наш почитатель Шекспира устроил. — Эл имела в виду Дмитрия. — Хороша шутка.

Алик замахал руками.

— Ой, давай не будем в это вмешиваться. Пусть идет, как идет.

— Ладно. Я хотела как лучше. Я пытаюсь устроить нашу общую встречу, неловкость будет не к стати. Хорошо, порадуем всех позднее.

— Когда? — взмолился Алик.

— Дней через десять, по местному времени. Идет?

— Спрашиваешь!

Алик схватил ее, поднял на руки и подбросил. Потом поцеловал в щеку и произнес тоном суеверного человека.

— Ох, не к добру моя радость. Так бы и не отпускал тебя.

— Я проведу там все два месяца. Мне нужно уладить все дела сразу. Так что, если что-то напутаю потом, уж простите меня.

— Эл, я надеюсь, что обещание ты не забудешь, — намекнул он.

— Постараюсь.

— Что значит постараюсь?

Она поцеловала его. Он действительно нервничал. Эл думала, что мужчины относятся к подобным вещам иначе, проще, но, заметив озабоченность Алика, поняла, что он предает событию глубинное значение. Ей и самой не хотелось оставлять его, но единственный путь на остров, который был ей известен, лежал через другое время.

Глава 3

Дмитрий был прав, когда не поверил в безмятежное состояние Эл. Дома, среди суеты двадцатого века, шумных улиц, бегущих людей и житейских неурядиц Эл впадала в состояние отчужденности, и поэтому ее не захлестывал общий для всех поток суеты. Ничего в этой жизни не было, что могло бы ее удивить или расстроить. Не было прежней чувствительности, способностей, память прочно удержала жизнь рядом с владыкой, и еще более дальнее прошлое. Эл ни от чего не хотелось избавляться, все имело свою ценность, свое место, свое время. Суета обыденной жизни двадцатого века потому не касалась ее, что она ею не жила, не погружалась в нее, у Эл были иные заботы.

Она обожала бывать дома и следить, как ее приемная семья живет, казалось бы, скучной жизнью. Эл в этом видела особую гамму, особую мелодию, как сказал бы Игорь. Она смотрела на них с отстраненной улыбкой мудреца, однажды освобожденного от суеты опытом души. То, что имело ценность для них, уже не имело ценности для нее. Эл просто жила среди их забот, не принимая их так же серьезно, как они, помогая по мере надобности, не стремясь решить за них их жизненные задачи. Ее невозмутимость и равновесие создавали то особое пространство, о котором говорил Алик. Она хранила спокойствие и ненапряженную готовность к чему угодно.

Примерно в том же состоянии она жила и в будущем. Контракт с Космофлотом, сроком на год, позволил Эл немного вжиться в роль землянина. Она не заботилась о том, чтобы развенчать большинство выдумок о себе, не скрывала пиратский опыт и военные навыки, которые после миров владыки оказались не утраченными, почему бы не пользоваться ими, если в них была нужда.

Когда разговоры касались прошлого и ей намекали на то, что оно не чисто, она ничего не возражала, признавая за собеседником право так считать.

Едва ли мнение о ней сильно изменилось за этот год, ей ни разу не предложили назначения. Галактис также хранил молчание. Роль пилотажного инструктора устраивала Эл вполне. Год истечет и не станет повода удерживать ее. Потом непременно что-нибудь да произойдет, если не произойдет, то к лучшему. Эл считала, что заслужила отдых.

Третья фаза полетов завершилась. После проводов последней группы Эл вернулась на Землю. Она жила на острове Тома, приглашая в гости всех, кто пытался с ней сблизиться вновь. Визиты были делом обычным. После каждого возвращения ее кто-нибудь ждал.

На этот раз появился Игорь. Он сидел на перилах веранды и качал босыми ногами, привычка осталась жива с юности.

Эл в мощном костюме для орбитальных полетов, шла по тропе к дому и помахала ему издали рукой.

— Сейчас, — сказала она без приветствия, поравнявшись с ним, поднимаясь по скрипучим ступеням веранды. — Только переоденусь.

Эл появилась в дверях в легкой домашней одежде, с двумя стаканами молока.

— Будешь? — предложила она Игорю.

— Нет. Ты же выпьешь оба. Как полеты?

— Хорошо. — Она залпом осушила половину стакана. — Все. Кончились полеты. Нику не видел?

— Нет.

— У Лондера торчит, — сказала Эл, примешав слово из прошлого.

Игорь не понял именно это слово.

— Что? — переспросил он.

— Она у Лондера, — пояснила Эл. — Ты тут давно?

— С полудня.

— Я задержалась. Как узнали, что семинар последний и полеты тоже, так и завалили вопросами, некоторые из старых составов появились. Три часа объяснялась, охрипла совсем.

Эл покашляла.

— Не жалко бросать обучение? Трудно?

— Нет. Трудно не мне. Человеческое сознание еще не приспособлено к катерам такого класса. Полдела скопировать пиратский катер. Для тех, кто привык к коллективным полетам, индивидуализм в новинку. Они оказываются после скачка в незнакомом районе, не группой, а в одиночку, без страхующих товарищей, без прикрытия, без оперативных служб. Вот тут, один на один с буферной зоной и начинает вылезать коллективная академическая подготовка. Пилот не может взять в толк, что должен, просто должен быть один. Стереотипы. Они стараются прыгать группой. Забавно, когда оказываются в разных местах. Пираты использовали группы пилотов с телепатической связью, а нашим это недоступно. Я посвятила этому явлению не один день, результатов не добилась. Кураторы сделали мне замечание, что я развиваю в пилотах эгоцентризм. Да, кажется так.

— И что ты ответила?

— Что взять с пирата. Я их послала полетать в буферной зоне.

— Ты провела занятие для кураторов? В буферной зоне? Кто тебя туда допустил? Они не пилоты, они контролем сознания занимаются.

— Нет, в буферную зону меня не пустили бы, даже если война опять начнется. — Эл засмеялась. — Выражаясь проще, я в словесной форме отправила их куда подальше.

— Куда? Эл, ты странно себя ведешь. Ты выругалась.

Эл кивнула.

— Мы давненько не общались, — вздохнула она.

Он посмотрел на нее серьезно. Эл смотрела на океан усталым взглядом человека, который сделал все что мог. Она время от времени отпивала молоко сразу из двух стаканов по очереди. Один почти опустел.

— А что потом? — спросил он.

— Тебе бы не в мои дела вникать, а собой заняться. Ты вялый. Тебя тяготит обыденность, — произнесла она нараспев.

— Ты уже год тут. И будто бы ничего не происходит.

Эл улыбнулась.

— Ни катастроф, ни войны, ничего, что со мной ассоциируется.

— Я так не думал, — заверил Игорь. — Ты изменилась. Привыкнуть не могу. Я хотел тебя повидать, вот и прилетел. Я вчера дал концерт. Последний концерт, посвященный войне, и зарекся ничего такого больше не сочинять.

— Как симфония?

— Не спрашивай. Застрял. Эл, да что же это такое? У меня кризис. Хочется сесть в катер и разбить его.

— Ты не перевел жизнь в другое русло. Это трудно.

— Я знал, что ты поймешь.

— Я знаю двух людей, которые тебя реанимируют. Это я и Оля. Выбирай.

На лице Игоря сначала возникло недоумение, потом решимость.

— Я выбираю тебя.

— Значит, Ольгу с собой не зовем? — спросила Эл хитро.

— Куда?

— Хочу слетать в одно место. Олю не приглашала, хотела с тобой посоветоваться.

— Мы — одна команда.

— Ты, я и Оля — да. Ты и Оля — команда?

— Ты о чем, Эл? Не пойму.

В ответ она еще шире улыбнулась.

— Нет. Ты понимаешь, друг мой.

— Эл, мне действительно непонятно.

Лицо Эл стало похоже на одну большую улыбку, она намеренно оскалила зубы.

— Ты от кого пытаешься прятаться? Димку на тебя натравить, что ли. Он не откажется.

— Мы увидим Димона? — удился Игорь. — Мы снова будем вместе? Эл!

Она слабо закивала головой.

— Я попытаюсь.

Игорь от волнения сделал глубокий вдох.

— Наконец-то. Тебе наскучила обыденность.

— Ничуть. Это вам она наскучила. Попробую вас развлечь. Пойду, свяжусь с Ольгой.

— У нее отпуск с завтрашнего дня. Она хотела заняться своей научной теорией.

— Потом займется.

Эл ушла в дом, а Игорь подумал об откровенном намеке Эл. Она навела справки. Странно, что Эл, деликатная в подобных вопросах, так открыто подтрунивала над ним. Почему? Он не сердился, но вспоминать о прошлой неудаче в отношениях с Ольгой не хотел, особенно обсуждать это с кем-то из друзей. Он рассчитывал, что Эл больше не затеет подобного разговора.

— Она летит сюда, — сообщила с порога Эл. — Уже избавила Лондера от хватки Ники, они будут здесь обе.

— Эл, ты устала, наверняка. Отдыхай. Я встречу их.

— Они не тебя хотели видеть. Я их подожду.

— Куда мы летим?

— Не скажу.

— Эл, ты странная.

— Ты нервничаешь, проецируешь свое угнетенное состояние на меня, а я не нахожу в моей нынешней жизни поводов для уныния. Мне тут в кайф.

— Что было последним? — опять не понял он.

— Хорошо мне.

Эл зевнула, отошла от него и уселась на ступеньках, на то самое место, где любил сидеть ее воспитатель Том. И поза была похожа. Игорь подумал, что она вспоминает его, поэтому копирует его манеры. Он опять залез на перила, и они замолчали.

Жара спала, с океана повеяло свежестью.

Молчание не тяготило Эл, она всматривалась в горизонт и думала о своем, а Игорь ерзал на перилах, от чего они временами скрипели.

— Будет шторм, — проговорила Эл.

Игорь подумал, что она определила погоду по системе климатконроля, а потом предпочел думать, что Эл сама в состоянии предсказывать ненастье, ведь она знает эти места.

Шум приближающегося катера стал для него долгожданным, потому что он извелся, ожидая хоть какого-то движения от Эл. Она все сидела и сидела. Затеять разговор он не решился, поскольку она и так говорила полдня.

— Пойдем встречать? — предложил он.

— Не-а. Сами придут.

Подобное равнодушие удивило его. Он не мог взять в толк, что Эл слишком устала, чтобы совершать какие-либо телодвижения.

— Загораете? — спросила Ника, пыхтя, приближаясь к ним.

Вот у кого энергии было хоть отбавляй. Она подталкивала грузовой контейнер впереди себя, а поскольку поверхность под ногами не была ровной, он никак не мог двигаться быстрее, и Ника толкала его вперед.

— Хоть бы встретили, — посетовала она.

— Привет, — сказала Эл. — Олин груз?

— Да. Она тут отпуск проведет, — ответила Ника. — Ох, тяжела наука.

Контейнер плюхнулся на песок перед крыльцом. Ольга неспешно подошла последней, посмотрела на контейнер, потом на Эл.

— Привет. Куда это?

Эл пожала плечами.

— Твой груз. Устраивай, как хочешь.

— Можно я займу хижину на другом берегу? Хочу поработать в одиночестве.

— Не получится. Мы завтра улетаем, если твои дела неотложные, то мы с Игорем обойдемся без тебя, — сказала Эл, не меняя позы и выражения лица.

— Нет. Дела не срочные. Куда летим?

— Она не скажет. Привет всем, — ожил Игорь.

— А я? — возмутилась Ника. — Вы летите без меня?

— Пока да. Я забираю Геликс, — сообщила Эл.

— Ага, вы летите куда-то на моем корабле, без меня, — фыркнула Ника.

— Корабль мой, точнее Галактиса, — возразила Эл. — Ты не все тесты прошла, мадам. Космонавигация трудная для тебя дисциплина?

Ника потупилась.

— Я не буду штурманом. Мне это не интересно. Мне не хотелось готовиться.

— Она не может перевести галактические координаты в земные, — поправил Игорь. — Я же предлагал помощь.

— Всего-то? — Эл подняла брови. Ника насупилась. — Как ребенок, ей богу.

Она встала со своего места и поманила Нику за собой в дом.

— Тащи карты. Помогу.

Эл ушла. Ника постояла немного.

— Зачем мне! — возмутилась она громко.

— Твое дело. Ты все равно никуда не полетишь. Дело решенное, — раздался изнутри дома голос Эл.

Ника умоляюще посмотрела на Игоря и Олю, не найдя сочувствия в лицах, она послушно пошла в дом.

Ольга обошла контейнер, решая как с ним поступить, если он вдруг стал не нужен.

— У Эл завидное терпение. Она буквально дрессирует ее. Действительно, зачем ей навигация? — спросила она.

— Затем же, зачем и тебе. Если Ника окажется без нас и Геликса в космосе, то она, скорее всего, погибнет, — сказал Игорь. — Опять же, это элемент воспитания.

— Я все слышу! — раздался голос Ники.

— А я для тебя и говорю! — выкрикнул в ответ Игорь. Он дал выход скопившемуся раздражению. — Эл не мы, нянчиться не станет. Хочешь быть рядом — трудись.

-Бе-бе-бе-бе-бе, — передразнивала Ника.

— Угомонись. Летать на орбите заставлю, — строгий голос Эл вызвал минутную тишину как внутри, так и снаружи дома.

— Строга-а-а, — протянул Игорь.

Эл выглянула в дверь.

— Погуляйте вы двое, а.

— Пойдем, — позвала Ольга Игоря. — У нее не хватит сил на нее и на нас.

Вечер был замечательный, Ольга наблюдала за Игорем, подметив его напряжение и мрачность. Они вышли на береговую полосу, прошлись шагов двести, Оля посмотрела на него снова.

— Ты что хмурый? Как можно в таком раю.

— Я не хмурый.

— Ты сердитый.

— Немного. Я долго ждал Эл, она прилетела поздно, вот и скопилось в душе от ожидания.

— Она опоздала? Случилось что-то? — встревожилась Ольга.

— Нет. У нее были последние учения сегодня. Обсуждение затянулось.

— Последние? Уже? Я совсем забыла. Как время быстро прошло.

— Ты, как обычно, все забываешь за работой.

— А ты, как обычно, хандришь из-за своего творческого кризиса. Занялся бы чем-нибудь другим.

— Не могу. Мне трудно. Как вы живете в спокойно обстановке? Я поражаюсь на Эл, она весь год пробыла тут или в прошлом, или летала, но она словно по течению плывет. С удовольствием.

— Просто нам, женщинам, удобно в спокойной атмосфере. Эл заядлый островитянин, что в этом дурного. У нее есть дом, место, где уютно и легко. А куда мы летим?

— Не знаю.

— Не сказала? Сюрприз. Нику не берет. Интересно.

Он не мог поддержать этот разговор, потому что не хотел говорить об обыденных делах, о работе, о музыке. Ему хотелось чего-то возвышенного, чего ни Ольга, ни теперешняя Эл не могли ему дать.

Ольге тоже захотелось побыть одной. Самое время искупаться.

— Ты тут побудь, а я искупаюсь там, в глубине острова. Эл поставила опреснитель, так что там два метра пресной воды. Красота.

Игорь проводил ее взглядом, вздохнул, вспоминая, как Эл подсмеивалась над его чувствами. Потом опять погрузился в размышления о том, что "крылья за спиной" уже не растут. Он шел все дальше, без намерения обойти остров кругом, но, сам того не заметив, забрел далеко, так что ближе было идти вперед, чтобы попасть к дому.

Ника выскочила из кустарника, подошла к нему, пошла рядом.

— Поговори с Эл. Я хочу с вами, — заискивающе заговорила она.

— Я в воспитательный процесс не вмешиваюсь. Как с навигацией? Эл объяснила?

Ника прорычала коротко, потом заговорила.

— Объяснила и тут же заснула. Спит в кресле. Я слиняла, не стала ее будить.

— Что ты сделала?

— Это слово такое, Эл употребляет всякие словечки, как это. Слинять. Свинтить. Исчезнуть. Уйти.

— Я иногда ее не понимаю. Тебе проще. Не узнала у Эл, куда мы летим?

— Я не спрашивала.

— Будто тебе нужно спрашивать.

— Нет. Я с Эл таких трюков не делаю. Мне неловко, все равно, что ребенка обидеть.

— У-у-у, да у тебя появились принципы.

— Они и были, — возразила Ника.

— Как с навигацией? Понятно или помочь?

— Тьфу, занудство.

— Всего-то запомнить двенадцать констант и таблицу поправок. Что не так? Ты же не глупая.

— Меня не надо заставлять делать то, что я принимаю как перспективное знание, а это мне не пригодиться.

— Ты это в небесных прорицаниях прочла?

— Я не вижу будущего. Я могу предугадать короткую цепь событий.

— Интеллектуальная подвижность еще никому не вредила. Тренируй ум.

— Хватит меня воспитывать. Ты ворчишь, потому что настроение плохое. Оля купается, составил бы ей компанию.

— Она не звала меня с собой. Наоборот.

— Она тебя стесняется.

— Я знаю. Я с тобой личные отношения обсуждать не буду.

— Очень мне нужны такие обсуждения. Как думаешь, если я сейчас сгоняю на материк, тест сдам, она меня возьмет?

— Нет. У Эл какие-то планы, тебе придется подождать.

— Я не ребенок.

— Не спорю.

— Тогда почему?

— Я не знаю. Иди к Ольге приставай с расспросами.

— Я уже, она послала меня к тебе. Эл дрыхнет, а вам до меня дела нет. Уйду я от вас.

— Дрыхнет, это из той же категории, что слинять? А со сдачей теста затея удачная. Эл будет рада.

Ника вздохнула, добиться поддержки ей не удалось, а поэтому придется все же сдать зловредный тест.

Они добрались до дома в темноте. Ольга сидела в гостиной одна, с ногами забравшись в просторное кресло, погруженная в задумчивость.

— Я отправила Эл спать. Хотите, поболтаем?

— Я иду учить константы, — пробормотала Ника, — разговаривайте без меня, бездельники.

Ника тихонько кралась вниз, в рабочие комнаты под домом.

— Как Эл умудрилась сохранить авторитет. Это чудо, что Ника ей подчиняется, — сказал Игорь.

— Лучше при Нике подобную тему не обсуждать, — предостерегла Ольга. — Со способностями или без них Эл может научить ее человеческому образу жизни.

Игорь пожал плечами.

— А она и раньше от человека не отличалась. Только разве что в ярости. У меня нет одежды для полетов, — вспомнил он.

— Здесь поищи, ты же не в официальный рейс, так прогуляться.

Спокойствие Ольги удивило его, она равнодушно ждала полета. Эл выспится и даст команду собираться. Оля продолжала сидеть, а раньше, непременно суетилась бы, составляла список, перекладывала свои мелочи.

— Ты устала? — спросил он.

— Нет. Тут хорошо. Я слушаю шум волн, звуки ночи. Мне уютно.

— А когда ты будешь собираться?

— А, ты об этом. Что-то мне подсказывает, что сборы излишни. Эл нас удивит.

Он задержал взгляд на Олиной фигуре, свернувшейся в кресле, на ее изящный формах. Защемило в груди, зашевелилось чувство, которое он скрывал от нее за дружеским отношением. Если бы не слова Эл сегодня, он не заострил бы внимание на Ольге, вел бы себя обычно, как уже привык, а теперь не мог быть долго рядом. Он решил слетать на материк, якобы за одеждой для полета. Ника полетела с ним сдавать тест.

Глава 4

Геликс поддерживал интересную и содержательную беседу весь путь, в дискуссию были вовлечены все. Речь шла об исследованиях речевых особенностей сходных цивилизаций. Каждый знал, как минимум три языка, поэтому тема оказалась интересна всем. Эл вела себя менее оживленно, чем друзья, но доводы приводила веские, как знаток не только особенностей языка, но цивилизаций-носителей. Игорь, как хороший аналитик подметил, что Эл пользуется каким-то еще опытом, полученным явно после войны. Когда Эл завела речь о музыкальности языка и о музыке, как части цивилизационного потока, Игорь вцепился в тему и оживился настолько, что стал похож на того юношу, который, казалось, умер в нем. Он заподозрил, что Эл о музыкальности знает не понаслышке.

Разговор прервался, когда Геликс сообщил, что готов их высадить. Место, где они оказались, было до боли знакомо.

— Это та самая база, — замирая, сказала Ольга. — Та самая, Эл.

— Да.

Эл пошла по пирсу, придирчиво осматриваясь. Двое друзей неохотно зашагали за ней. Они шли вдоль всех пирсов. Эл пересчитала корабли, запросила полетное расписание. Пока ей не задавали вопросов, Ольга и Игорь следовали за ней как немая свита. Эл рассматривала расписание, что-то прикидывая в уме, потом заключила:

— Геликс шустрый. Рано прилетели. Нам здесь сутки обретаться, пока мы останемся одни.

Двое переглянулись и снова не спросили ничего. Эл тем временем направилась к тому самому пирсу, с которого пропала в прошлый раз. Она шла туда тем же ровным темпом. Ольга встревожилась.

— Эл, — позвала она и разволновалась так, что не могла выговорить ничего.

— Зачем мы здесь? — спросил Игорь.

— Завтра узнаете, — ответила Эл.

— Тут не слишком приятно, — сказал Игорь, то, что не могла высказать Ольга.

Эл посмотрела на Ольгу, подошла и прижала ее к себе.

— Ну, доктор, что дрожишь мелкой дрожью. Я не исчезну. Я тут, — ласково стала успокаивать Эл.

Ольга обняла Эл за талию, чтобы быть уверенной в ее словах. Ее трясло, было неловко перед Эл, однако, справиться с накатившим воспоминанием было сложно. Эл приняла решение, не мучить друзей, увела их с пирса.

Они бродили по базе, переговаривались с прибывшими, среди которых оказался земной экипаж, что было приятно для Ольги и Игоря, но неприятно для Эл, которая под предлогом встречи быстро ушла.

— Что это Эл прячется? — спросила Ольга, когда они шагали к Геликсу, где надеялись застать Эл.

— Это просто. У нее нет разрешения на дальние полеты. Эл без разрешения улетела. Если ее тут идентифицируют, то неприятности обеспечены. Мы тоже хороши, обрадовались совместному путешествию.

Они поднялись на борт. Эл сидела посреди овального зальчика в огромном для нее кресле, с видом бодрым и даже заинтересованным. До их появления она оживленно болтала с Геликсом о чем-то малосущественном, судя по тому, как легко оборвался разговор.

— Ты быстро ушла, — сказал Игорь.

— Не хотела нервировать народ.

— Вот и я о том, у тебя нет разрешения. Так?

— А оно мне нужно? Геликс и я не нуждаемся в разрешении на полеты.

— Эл, ты хочешь сказать, что ушла не из осторожности?

— Я просто ушла. Мою физиономию в академическом зале, только ленивый не видел.

— Почему? Поболтала бы с людьми, — заметила Ольга, соображая, что Игорь прав, а Эл не хочет признаваться.

— О чем? О погоде? — усмехнулась Эл.

Оля задумалась. Эл разговоры не увлекают, говорит она то, что думает, ей все равно предъявят ли претензии по поводу несанкционированного отлета или нет. Равнодушие Эл ко всему окружающему забавляло Ольгу, не вызывая ничего кроме тайного восхищения уверенностью Эл.

Сутки тянулись словно они год сидели на базе. Отсчет велся на отлеты очередного корабля. Терпение Игоря понемногу истекало, в голову лезли неприятные воспоминания.

— Эл, развлеки рассказом, что за человек ушел с тобой отсюда? — спросил он.

— Я все ждала, кто первый сдастся, — улыбнулась Эл. — Тест на любопытство.

— Я должна была спросить первой? — обиделась Ольга.

— Не-а. Он, — Эл указала на Игоря. — Мы с Геликсом угадали.

— Я предложил пари, — заговорил Геликс приятным баритоном. — Но наши воззрения на вопрос оказались идентичными. Эл более точно предсказала время, которое потребуется для того, чтобы напряжение наросло, и прозвучал этот вопрос.

— Вы затеяли состязание! — возмутилась Ольга. — Эл, ты поддерживаешь подобные затеи? Это неприлично.

— Отчего же. Я тренируюсь. Интуиция, все такое, — Эл покрутила в воздухе пальцем, изображая спираль.

— Раз так, то тебе придется ответить на мой вопрос, поскольку мне неприятны такие испытания с твоей стороны, — заявила Ольга.

— Может быть, она хочет всем сразу рассказать, чтобы не повторяться, — предположил Игорь уязвленным тоном.

Пари Геликса и Эл ему не нравилось, так же как Ольге. Он готов был не слышать ответа.

— Они примерно знают. Алик немного лучше, — Эл говорила с легкой насмешкой.

— Кто он? — потребовала Ольга.

— Он искал убийцу для своего отца.

Ольга вздрогнула при этих словах.

— Но он быстро сообразил, что я не гожусь для такой ответственной роли. Поэтому он с участием отнесся к моему намерению покончить с собой. Предложил помощь и заверил, что есть отличное место.

— Варварство какое-то! — возмутилась Ольга.

— Эл, ты шутишь? — спросил Игорь. — Не поверю, что ты хотела покончить с собой. Это не вяжется...

— Ты высокого мнения обо мне, спасибо. Вам предстоит узнать столько несвойственного моему старому образу, что эта новость покажется несущественной деталью. Он увел меня с собой, чтобы я умерла, как умирают достойные герои.

— Ты не умерла. Ты передумала, — обрадовалась Ольга, словно только что нашла ответ на мучивший ее вопрос.

— Я не передумала. Трудно передать словами то, что мне довелось испытать за границами этого мира. Я просто не умудрилась умереть. Мой спутник оказался неточен в определениях.

— А имя у спутника есть? — спросил Игорь.

— Лоролан.

— Красивое имя. Как музыка. Как звук колокольчика.

— Завораживающее имя и завораживающее существо, — согласилась Эл.

— Познакомишь нас, когда-нибудь? — спросила Ольга.

— Не приведи случай вам познакомиться с ним. — Эл замахала руками.

— Просто ангел смерти, какой-то. Димка так его назвал, — сказал Игорь с волнением в голосе.

— Ты ушла с ним. Куда? — поинтересовалась Ольга.

— Вот туда-то мы сейчас и направляемся. Терпение, друзья мои.

Новость совершенно сбила обоих с толку. Напрасно они пытались заставить Эл говорить опять. Она отказала им, мотивировав тем, что лучше один раз увидеть.

Штурмовать упрямство Эл было занятием утомительным. Пару часов ожидания, вместо препирательств, показалось им разумным ходом, но напряжение росло. Игорь и Эл погрузились каждый в свои мысли, наступило молчание, которое на Ольгу действовало угнетающе. Она убеждала себя, что Эл испытывает их, Эл всегда затевала проверки, избирая неординарные условия. Вся атмосфера за пределами борта Геликса заставляла Ольгу сжиматься в комок. Она проявляла сдержанность с надеждой на скорое окончание. Они выйдут наружу, прогуляются по пустующей базе, может быть появятся Димка и Алька. Такой ход мыслей был более вдохновляющим, чем переживания прошлого или фантазии о будущем губительном месте.

Ольга стала копаться в карманном секретаре, избавляясь от старых записей, заметок, писем, списков. Процесс вызывал у нее внутреннюю суету, потому что планировала она всегда много, больше, чем способна была физически сделать, а поскольку она работала тоже много, то не считала себя человеком, нарушающим собственные планы от лени или непредвиденных обстоятельств. Пункты перекочевывали из старого списка в новый, дела росли как лавина. Ольга с расстроенным видом убрала секретаря.

Она оглядела Игоря, который задремал. Сейчас она посмотрела на него с презрением, он своим творческим кризисом оправдывал безделье последних двух лет. Недовольная собой и им Оля перевела взгляд на Эл в огромном кресле, которое якобы было местом пилота. Геликсу пилот не нужен.

Взглянув сначала мельком на лицо, потом пристальнее Ольга подметила странное выражение. Так выглядел бы человек, который находиться в состоянии сна наяву. Эл сидела спокойно, не шевелилась. Она должна была заметить пристальный взгляд хоты бы краем глаза, рефлекторно среагировать, посмотреть на нее. Эл погрузилась в свои мысли так глубоко, что впала в транс. Ольга при встречах с Эл, которые были за последний год частыми и выглядели как обмен новостями, постоянно замечала и не могла привыкнуть к новым повадкам Эл. Вот такое замирание на месте было одним из них. Ольга продолжала размышлять. Одно дело удивиться при первой встрече, отметить перемены, другое — сталкиваться снова и снова со знакомым с детства человеком и не узнавать его. Нельзя сказать, что Эл изменилась до неузнаваемости, выглядело все так, будто она скрывает свои прежние привычки и нрав, словно ведет игру с тайным смыслом. Затея с визитом на базу напоминала одну из шуточек Дмитрия, и Оля сочла, что Эл устала притворяться.

Эл все сидела отстраненная, лишь глаза ее временами двигались, созерцая некие картины из воображения. Она все еще не заметила взгляда, что Олю удивляло. Она наблюдала за Эл в открытую, пока ей не стало казаться, что Эл отсутствует сознанием в реальном мире и перенеслась в какой-то свой.

* * *

Эл не заметила, как выскользнула из уютного зала на Геликсе, как оказалась в районе красных скал. Принимая решение не возвращаться сюда, Эл вспоминала эти места, как средоточие некоей силы и одновременно защиты и покоя. Она пешком преодолела расстояние до потока из двух ручьев, перепрыгнула на другую сторону и поднялась к проходу в скалах более сложным, но коротким путем. Ее не интересовала красота внутри маленького природного чуда в скальной крепости, снаружи пейзаж напоминал глиняную композицию из возвышенностей и низин, которую невидимый мастер создал по понятному только ему замыслу. На такие чудеса способен только могучий и естественный разум самой Природы.

Она пошла по темному коридору в пространство, где были спрятаны ниши, которое она условно назвала храмом. Эл уже успела подзабыть обстановку здесь, что само по себе странно при ее памяти, или пространство сменило вид. Над головой были звезды, как в ее видениях, а перед ней единственная ниша. Эл пережила точную гамму ощущений сопровождающих появление двери, оказалось, она способна их снова пережить. Следом изменилось пространство, Эл очнулась в сквере недалеко от дома, где была их первая квартира, от дома, где теперь жил Дмитрий. Она даже огляделась, поискала его глазами, однако взгляд натолкнулся на персонаж здесь невиданный. Это был рыжеволосый странник, знакомый Эл по мирам владыки, который двигался по аллейке в ее сторону прогулочным шагом. Если бы не эта грива волос, он сошел бы за обычного подростка. Вид, был приемлемый, кроме прически да еще не по сезону обернутого вокруг шеи шарфа крупной вязки. Он шагал к ней, остановился, осмотрел, приветственно кивнул, как старый знакомый. Эл повторила его кивок с удивлением, поскольку увидеть его повторно здесь никак не ожидала.

— Здравствуйте, Эл.

— Здравствуйте, здравствуйте, — протянула она, припомнив обстоятельство их встречи в мирах.

Обязательно скажет, что этот мир недостаточно хорош.

— Нет. Не скажу, — ответил он.

Он выглядел озабоченно, когда смотрел на нее.

— Пройдемся? — предложила Эл.

— Да.

Они шли бок о бок, Эл позволила молчанию затянуться, поскольку ей не хотелось снова оказаться в неприятной ситуации, когда ее расценивали как нарушителя очередного свода каких-то там законов, непонятно кем установленных.

— И это тоже верно, — заговорил он. — Вы не испросили разрешения у местной силы на право существовать в этом мире, срок предыдущего договора уже истек.

— За этим?...

Он не дал договорить.

— Нет. У меня особенная миссия.

— Прямо таки миссия. И еще особенная, — позволила себе шутить Эл.

— Наша первая встреча была напряженной. Я был необъективен к вам.

Эл повернула голову в его сторону и вдруг поняла, что он вообще не подходит под образ среднего местного подростка, который элементарно не может так плавно и красиво изъясняться, ходить, манерно держаться. Она улыбнулась.

— Вы забавный, — не удержалась она от комментария.

— В мою задачу не входит угождать вашему взору.

— Угодили. Вид достойный кисти художника.

— Я старался. Продолжим. Где ваш меч?

— Так вы же знаете это лучше меня, вы с Радобортом уходили, меч был у него.

— Вам следует получить его обратно, как можно скорее.

Тут Эл остановилась, подумала и спросила.

— А зачем?

Он остановился, посмотрел тем же презрительным взглядом, какой Эл еще помнила.

— Я обещал вашей матушке, что передам дар, но при взгляде на вас впервые я не решился его отдать, слишком мощная сила была в вас сосредоточена, потому что опасно отдавать сильному, но не готовому, ценность мудреца. Во второй раз я вижу, что положение обратное. Что ж будет немного больно, но зато хранилище надежное.

При этих словах в воображении Эл возникла Елена Васильевна, ее приемная мама, которая и сама могла бы передать что-либо. Тут Эл начала вникать в странность событий.

— Видение?

— Да, это видение, — подтвердил он.

Пространство изменилось, стало "храмом" в скалах. Они стояли под звездным пространством потолка, странник уже не подросткового вида, а просто как рыжее бесполое существо неопределенного возраста, сказочное и внушающее восторженные чувства, стояло в одной из ниш. Это была одна из дверей. Эл не знала назначение каждой ниши, поэтому и заняла центр сооружения, чтобы не быть увлеченной каким-нибудь потоком сил.

Странник шагнул из арочного проема в зал.

— Ты знал ее? — очнулась Эл.

— Знал когда-то.

— Где она?

— Мне не известно. Ты выбрала странный мир для жизни. Почему столь несовершенный и противоречивый? Трудный.

Эл пожала плечами.

— Я там родилась.

— Забавный аргумент. Ты не хочешь следовать дальше по своему пути?

— Слово "дальше" мне не нравиться, — задумчиво произнесла Эл.

— Ты права, мне не следует спрашивать. Это всего лишь естественное любопытство.

— Я полагаю, что тебя стоит освободить от миссии и отпустить в мир, который однозначно лучше тех, что я себе выбираю, — предложила Эл.

— Мне нравиться твоя ирония. Но я постиг твой замысел. Ты выбираешь трудные миры, чтобы становиться сильнее.

— Хм. Неверная догадка.

— Я еще только постигаю замыслы великих.

Странник протянул к ней открытую ладонь, окутанную радужным сиянием.

Эл протянула в ответ свою руку, а поскольку беспокойство росло, она не удержалась от последнего комментария.

— Стоило ли утруждать себя. У меня нет намерения вернуться к старым обязанностям.

— Я знаю об обещании, которое было дано тобой Совету Одиннадцати. А еще я помню, что ты обещаний не нарушаешь. Это не столько дар, сколько намек на его. Мне известно, что он связан с оружием, которое ты неосмотрительно отдала Радоборту. Я носил его в себе, и он проявил сродство к мечу. Найди меч — узнаешь, что искать.

У Эл возник внутренний протест, потому что менее всего в этой жизни ей хотелось заниматься поисками оружия, которое гарантированно втянет ее в очередной круг событий. Эл не проявила энтузиазма и несколько попятилась в сторону.

Странник мягко и успокаивающе поймал ее за руку.

— Способ действий определяется не только обстоятельствами, но и доброй волей, — сказал он ласково. — Ты не великая, ты — больше чем великая. Стань значимой в свом мире, или стань странником, судьба сама позовет тебя, когда настанут сроки. Я изменил мнение о тебе. Ты спасала брата, рискуя оказаться в вечном плену. Я был молод и не оценил твоей мудрости.

Мягкость его руки напомнила Лоролана. О чем он говорит? Какое уважение? Обстоятельства. Судьба. Ей хотелось быть подальше от всего этого.

Рукопожатие, которым он решил проститься, оказалось очень болезненным. Эл не удалось высвободить руку, его ладонь захватила в цепкий плен ее ладонь. Рукопожатие — земной жест, наверняка он давно следил за ней. Ждал? Он улыбался, глядя ей в лицо, словно был счастлив происходящим.

— Немного неприятно, — произнес он. Он освободил ее кисть, теперь она сияла, центр ладони жгло.

— Представь, как сияние растворяется в тебе, — посоветовал он.

Она представила надеясь, что боль пройдет. Сияние пропало, в центре кисти красовался синяк, и боль стала нестерпимой, словно в руку вонзилась каленая стрела. Эл от испуга тряхнула кистью, световое пятно появилось снова точно в размер синяка и снова растаяло. Эл поискала глазами странника, но увидела Ольгу с интересом изучавшую ее.

— Эл, ты что руками трясешь? — заговорила Ольга.

Эл прижала пальцы другой руки к губам и перевела взгляд на спящего Игоря, потом на выход.

Ольга не успела взглянуть на Игоря, Эл быстро выскользнула за переделы корабля.

Боль и возбуждение погнали Эл по пирсу. Она не смела больше тряхнуть рукой, прижимала ее к груди.

От дальнего самого большого пирса отчалил последний корабль. Им уже пора, а Эл, как на зло, не могла справиться с ломотой и жжением в руке. Ей чудилось, что рука до локтя болит нестерпимо. Как не учись терпеть боль, привыкнуть невозможно. Эл всякими ухищрениями отвлекала сознание от болевых ощущений. Маяки уходящего корабля таяли, а ей чудилось, что поблизости замаячила другая цепочка огней. Не почудилось. К пирсу, что был поближе, на курсовой посадочной скорости приближался катер. Эл с досадой поняла, что один из экипажей доложил о них инспекторскому патрулю. Это и был патруль, они видели ее, заходя на посадку, и конечно идентифицировали. Деться с базы некуда, придется общаться.

Эл поиграла желваками на скулах, поджала губы и встретила троих патрульных с видом красноречиво неприветливым. Боль подогревала неприязнь, но ушла ненадолго в сторону, патрульные явились отвлекающим фактором. Ее бледный вид замечен не будет в почти синем дежурном освещении базы.

— Приветствую, — еще издали изрек, шедший первым.

Двое других ограничились уставным салютом. Эл здоровой рукой изобразила галактическое приветствие.

— Могу я узнать ваше полетное расписание, капитан. Мы не обнаружили ваш борт в реестре полетов. Это странно.

Он был учтив. Эл поскрежетала зубами от боли и накатившего раздражения. Ответить ей было нечего. Она не ставила никого в известность о намерении улететь с Земли, кроме Ники и спутников.

— У вас ко мне претензии? Что в этом районе опасно? — проговорила она. — Я не принадлежу ни к какому флоту. Во мне ни у кого нет нужды.

Они уже знают, что у нее нет разрешения на полет. Но собственно Геликсу разрешение не требуется.

— Капитан, видите ли...

— Не вижу, — перебила Эл. — И не капитан, а командор. Эта база Галактиса.

Эл искала повод не для ссоры, а для того, чтобы разумно убедить их убраться. Дискуссия о юрисдикции базы позволит ей оттянуть неприятный момент, когда пойдут в ход грубые выражения. Эл уже запаслась двумя-тремя разумными доводами.

— Нам интересна цель вашего полета, — так же учтиво продолжил патрульный.

— С каких это пор инспекторский корпус Космофлота вмешивается в деятельность галактожителя и командора военной разведки Галактиса?

Эл понимала, что с ее стороны подло пускать в ход "тяжелую артиллерию", однако не без удовольствия она увидела смущение троих патрульных, расценив это как шаг к победе.

— Военная миссия? — уточнил другой патрульный. — Что-то далеко вы залетели от территорий, где ваша деятельность легальна.

Патрульный знал о регалиях, о их появлении у молодой еще для таких званий Эл, но долг обязывал его принять вызов грузового судна обозначившего подозрительное присутствие капитана Элли Светловой, бывшего пирата, на территории этой базы. Они приняли вызов. Все трое поморщились от перспективы конвоировать героя войны к земным маякам, однако на запрос о карте полета Земля ответила, что таковая отсутствует, то есть полет самовольный. Корабль торнианский, частный, но владелец капитан Космофлота, следовательно, отчитаться обязан. А вот то, что она галактожитель инспектора предпочли забыть.

Все три инспектора с видом очень занятым изучали неординарную личность напротив, словно такое увидишь один раз в жизни, а потом лучше не встречаться. На ней не было форменной одежды и знаков отличия. Вообще ее одежда не предназначалась для полетов. Она была одета словно гуляла где-то далеко от порта, без мыслей о космосе, и ей вдруг вздумалось улететь с планеты без всякой подготовки. Широкие штаны были заправлены в потертые летные ботинки, обувь была единственным атрибутом сообщавшим, что этот человек имеет отношение к космосу. Длиннополая куртка была подпоясана простым ремнем, разделенным на секции, соединенными кольцами. Наверное, к кольцам должно было что-то крепиться, но она будто не стала утруждать себя, цепляя портативные переводчики, устройства климат контроля, связи.

— Если это бесцельный полет, капитан, мы вынуждены будем проводить вас назад, — сочувственным тоном сообщил патрульный.

— Назад? Куда? Вам известен пункт базирования моего корабля? — усомнилась девушка.

В точку. Эл видела, как ему не хочется выдворять ее с базы, что только долг, и никакие иные поводы, заставляет его быть настойчивым, а раз так, пусть смириться и отстанет.

— Согласитесь, инспектор, у вас нет ни малейшего права и желания препятствовать моему путешествию, — заявила Эл.

— И все же.

— Не вынуждайте меня быть грубой, я быстро придумаю подходящее оскорбление, — грозно сообщила Эл, стискивая от боли зубы.

Во взгляде патрульного сначала промелькнуло возражение, потом зажглась надежда. Смотрел он мимо Эл на приближавшегося к ним невысокого белокурого длинноволосого мужчину одетого в летный костюм технической службы Космофлота. Поскольку других кораблей вокруг не было, он являлся спутником неординарной девушки в звании командора.

— Так как далеко вас прикажете послать, инспектор? — напомнила о себе Эл тоном недружелюбным. — И еще мне интересно, какая сволочь вам сообщила о моем местонахождении?

Инспектор опешил.

— С ремонтом порядок, — сообщил подоспевший Игорь.

— Это торнианский корабль, они не ломаются, — рефлекторно отозвался другой инспектор.

В ответ молодой инженер одарил его улыбкой, с какой смотрят на умничающих детей, а хозяйка корабля презрительно хмыкнула.

— Стала бы я ожидать беседы с вами, если бы борт был цел. Леший вас понеси, да проваливайте же вы! Прямо говорю, вы тут лишние. Если какой-то болван проявил служебное рвение и сообщил, что тут бывший пират, это не дает вам ровным счетом никаких прав на подозрения. Мы никого не преследуем. Мой борт, где хочу там и летаю. Я не на службе у Космофлота.

— Капитан, то есть командор, я вам запрещаю, — не выдержал патрульный.

Эл склонилась к нему и заявила.

— Уверены, что догоните? — спросила Эл и оценивающе посмотрела в сторону инспекторского катера, а потом на Геликс.

— Я требую уважения, — повысил голос патрульный.

— Командор, — поправила Эл.

— Командор, — добавил он, оставаясь вежливым.

— Так на какую базу мне вернуться? — с угрозой в голосе спросила Эл, заведомо зная, что ответа у него нет.

— А что к нам претензии? — спросил Игорь у Эл, которая повернулась спиной к инспекторам и показывала взглядом, чтобы он двигался к кораблю. — Отдыхай, командор, я разберусь. Так что случилось, инспектор?

— Вы не значитесь в карте полетов этого района, — с облегчением объяснил инспектор, встретив понимание в лице цивилизованного землянина.

Игорь опять улыбнулся, той же милой улыбкой.

— Это я должен отвечать, а не командор. Я исследую торнианские корабли. С разрешения создателей судна и командора, разумеется. Барьерный скачок не подразумевает пункта назначения.

Эл уже ушла, и Игорь готов был засыпать патруль техническими подробностями до степени предельного занудства. Попутно он добыл из нагрудного кармана прозрачный лист разрешения на полет, которым запасся заранее, сунул его инспектору и продолжил.

— Наша наука не знает пределов энергий барьерных скачков. По моей теории мы имеем дело не с энергетической переброской, которую нам позволил освоить Галактис, а с неким иным способом путешествий. Корабль в состоянии квазимыслящей субстанции — явление невообразимое с точки зрения земной навигации, но по категориям нашего развития весьма допустимое. Этот феномен связи пилотируемого квазиментального пространства, которым является, по сути, этот корабль, с пилотом, капитаном, тут как угодно, является доказательством теории о множестве миров...

Игорь стал развивать свою мысль до пересечения с другими областями исследований. Едва ли ему станут задавать вопросы. Инспектора по очереди изучили предъявленную карточку. Она не вызвала нареканий, поскольку была самой настоящей. Он не просто слетал домой перед отлетом ради удобной летной формы. Он был убежден, что Эл разрешение оформлять не станет. Он сделал это за нее, придумав самый невинный повод для вылета — научная работа.

— Очень интересно,— остановил Игоря инспектор. — Я понимаю важность вашей деятельности.

Инспектор понимал, что молодой человек, которому не о чем беспокоится, говорит на темы не лежащие в плоскости беседы, он намерено продолжает линию поведения своего командора, выражаясь проще, издевается, оставаясь милым парнем помешанным на технике.

— Почему вы здесь? — спроси другой инспектор.

— В момент скачка, будем пока так это называть, произошло что-то необъяснимое. Вы как раз отвлекли меня от разрешения очередной загадки.

Инспектор понял, что сейчас последует еще одна тирада, и жестом показал, что объяснения излишни.

— Грубое поведение вашего командора не оправдывает цели вашей деятельности, — сказал он.

— У-у-у, — протянул Игорь. — Тут я даже извиняться за нее не стану. Она терпеть не может инспекторский корпус в любом виде. А вы дали ей такую завидную возможность для дуэли. Я во время пришел, еще бы минут пятнадцать, и она заставила бы вас извиняться.

— Извиняться. За что?

— Она знала, что у меня есть разрешение. А тут подвернулся завидный шанс подшутить над вами. Это сильней ее этических принципов.

— Какой тут смысл? — возмутился инспектор.

— Когда-то давно ваша организация испортила ей карьеру в Космофлоте. Теперь она — командор Галактиса, что по рангу много выше любого из вас. Почетному гражданину Галактиса и командору не требуется разрешение на полеты через галактические территории, Земля-то уж второй десяток лет в составе Галактиса. Передайте это тому, кто нас заложил. Улетайте лучше, а то она может вернуться.

Игорь попрощался уставным жестом и пошел к Геликсу.

Он поднялся на борт, когда инспекторы отчалили.

— Эл, ну неужели так сложно поставить Космофлот в известность, — упрекнул он.

— Конечно, конечно. Ставить мое изображение со всеми регалиями в зале назначений академии можно, но чуть я за ворота, так на короткий поводок меня, — громко возмутилась Эл. — Не дождутся.

— Как ты их спровадил? — осторожно спросила Ольга, по ее виду Игорь заключил, что Эл уже успела резко высказаться по поводу появления патруля.

Он показал карточку с разрешением.

— Вот зачем ты летал, — догадалась Ольга.

Игорю осталось кивнуть ей с грустной улыбкой.

— Все. Пора! — скомандовала Эл. — Никаких вопросов. Делаете, как я скажу.

Она ринулась из корабля наружу, так что им пришлось бежать за ней.

Опять они оказались на памятном пирсе, а дальше произошло совсем неожиданное для них событие.

Глава 5

Понимание пришло с опозданием. Игорь еще спорил мысленно с Эл по поводу ее беседы с патрулем, поэтому он не уловил мгновения перехода. Изменившийся пейзаж ударил по нервам и заставил все забыть. Тот мир остался, словно, за спиной, от неожиданности Игорь вздрогнул и оглянулся. Он увидел там вздымавшуюся, застывшую волну крутого песчаного берега, когда-то обвалившегося. Первым впечатлением было, что эта стена хочет их догнать, он посмотрел вперед, чтобы вовремя сорваться с места. Впереди о песчаную, гладкую полосу берега бились реальные волны. Перед ним было море.

— Вот и все, — услышал он слова Эл. — Вышло. А это что такое? Так. Геликс?

Слева висело серебристо туманное тело корабля. Эл, уперев руки в бока, качала от удивления головой.

— Здорово! — воскликнула Ольга и поискала того же восторга в лицах друзей.

Озабоченная Эл и изумленный Игорь радости не показали. Оля грустно улыбнулась.

— Это определенно не остров Тома, — заключила она.

Здесь не было конкретного источника света, он шел словно отовсюду и ниоткуда, создавая иллюзию пасмурного дня.

— Так значит, тут ты очутилась тогда, — продолжала размышлять Ольга.

Но Эл двинулась к кораблю, положила на корпус руку и спросила:

— Это я или ты сам?

Известный своей разговорчивостью Геликс ответил молчанием.

— Ладно, потом поговорим.

Эл улыбнулась друзьям. Указала на песчаный обрыв, провела рукой вдоль него, словно объясняя дорогу.

— Там есть проход или штурмуем берег?

От нетерпения Оля полезла первой, но Эл быстро ее опередила и уже подавала руку сверху. Ольга редко занималась физическими тренировками, запыхавшаяся, она не отказалась от помощи. Игорь влез на обрыв одновременно с ней. Подстраховал, на случай, если Эл не справиться.

Чем дальше, тем неожиданнее. Впереди из-за невысоких деревьев сада показались кровли дворца.

— Это что за архитектурный раритет? — удивился Игорь. — Эл, это сюда ты пришла умирать?

— Э-э-э, — протянула в ответ Эл. — Здесь не было ничего, что вы наблюдаете. Это целая история, я оставлю объяснения на потом. У тебя будет еще немало поводов продолжить размышления о квазиментальном пространстве.

Эл хитро улыбнулась. В это мгновение она поняла, что рука не болит. Она забыла о беспокойстве, посмотрела на ладонь, гладкую и здоровую.

— Это место не подходит для смерти, — оглядываясь, сказал Игорь.

Эл жестом пригласила их идти за ней. Дворец медленно нависал, пока гости не запрокинули головы, чтобы оглядеть верхние ярусы. К лестнице они подошли с опаской и волнением. По той же причине они молчали.

Эл сняла ремень, стащила с плеч куртку и перекинула одежду через плечо. Она поднималась по ступенькам и вспоминала, как оживало это место при ее первом появлении. Да, тогда она поняла, что способна удивиться, испытать трепет, она понимала, что значит ожить душой.

Она ожидала, что едва они поднимутся в галерею, там непременно окажется Тиамит. Он возник, приближаясь из самой дальней точки. Ольга и Игорь застыли с поворотом головы. Эл приветственно поклонилась.

— Осматривайтесь, а я переоденусь, — сказала она и собралась уходить.

Потом подумала, что должна присутствовать при знакомстве, по старой традиции полагалось представить незнакомых людей друг к другу. Как быстро ожили земные традиции ее детства, мелькнула у нее мысль.

Тиамит, будто с фантазийной картинки, седой, высокий, крепкий, но уже не такой старый, приближался к ним. Его белая мантия с синим кантом красноречиво причисляла его к касте волшебников. Эл увидела восторг в лице Ольги и любопытство Игоря. Улыбаясь, она указала на мага.

— Это Махали, — восторженно вздохнула Оля.

— Это Тиамит, которого вы знаете под именем Махали, — пояснила Эл, потом с сопроводительным жестом представила друзей. — Это Ольга. Это Игорь.

— Приветствую вас обоих. Рад знакомству. Вы те двое из друзей Эл, кого я не знаю. А где тоя воспитанница? — обратился Тиамит к Эл.

— Ей еще рановато сюда, — ответила Эл.

— Отдыхай, девочка моя, я займу твоих гостей беседой.

Ольга посмотрела на Эл с мольбой во взгляде, ей было неловко остаться наедине с тем, о ком она много слышала от Эл, но с трудом верила в его существование. Волнение росло.

— Здравствуйте, — сказал Игорь. — Вам знаком наш язык?

— Мне не нужны слова, чтобы понимать друзей, — ответил Тиамит. — Путешествие было легким?

— Сюда да, а остальное — формальности, — ответила Ольга.

— В чем состояли формальности, и что это за гость у лестницы? — спросил он.

Ольга поняла, что они забыли о корабле.

— Это мой друг. Это летающий... — пыталась ответить Эл, подбирая слова. — Летающий друг. Ему интересно это место. Мне не известно, сам он сюда нырнул, или я его притащила. Я это потом выясню. Сам его расспроси.

— Эл, ты можешь идти, — сжалился Тиамит, заметив, что Эл не терпится уединиться.

— Осматривайтесь. Какие-нибудь двери здесь открываются. Я обойдусь без разъяснений. Так даже правильнее, — сказала Эл и стала пятиться спиной, чтобы уйти.

— Личные впечатления, — согласился Игорь.

Он был рад познакомиться с бородатым старцем. Игорь ощущал некое торжественное состояние в его присутствии, но не смущался, как Ольга.

Эл проводили три разных взгляда. Тиамит изучал друзей своей подопечной с хитрым прищуром. Девушка утонченная и чуткая контрастировала с напористой Эл и не подходила бы ей в подруги, если бы не что-то глубинное, особенное связывало бы их душевными узами. Молодой человек слегка растерянный в момент приближения к дворцу сейчас расправил плечи и бесшумно набирал полную грудь воздуха, ловил запахи и пылал любопытством исследователя. Он не будет скучать.

— Вы не будете против, если я вас разлучу? — обратился он к ним, не дожидаясь, когда Эл исчезнет из виду.

Игорь выказал беспокойство.

— У меня есть вопросы медицины, которые я желал бы обсудить с вашей спутницей, — успокоительным тоном сообщил Тиамит.

— Мне нравиться эта идея, — согласилась Ольга.

Гордость наполнила ее, чудо-старик избрал ее как собеседницу, Оля забыла волнение, любопытство победило страх, и она сама сделал первый шаг навстречу.

— Что мне посоветуете осмотреть это здание или окрестности? — спросил Игорь.

Ольга подумала, что в душе он обидится, но по его выражению лица нельзя было понять его чувства.

— Дворец, разумеется, — ответил Тиамит.

Оля, чинно вышагивая, двинулась за стариком, а Игорь побрел в другую сторону, туда, куда ушла Эл.

Дуги коридоров, казались бесконечным лабиринтом, от взгляда на замысловатый декор у него начинала кружиться голова. Сначала было тихо, и он слышал только свои шаги, но потом уловил слабые звуки, которые складывались в звукоряд, но не были похожи на музыку в его понимании. Это явление заинтриговало Игоря, он отправился искать источник. Он старательно запоминал дорогу, потому что предполагал, что вернется тем же путем. Он оказался во внутренней галерее, перед ним был двор, овальный, без растений, печальный на вид. Посреди двора стояла Эл, уже в другой одежде. Он мог поклясться, что нестройная мелодия исходила от нее. У него была теория, что люди звучат, каждый на свой лад, но не обладая сверхслухом, как у Димки, например, Игорь не мог утверждать, что действительно что-то слышит. Эх, Димкино бы ухо сюда.

— Ты уже тут. Неплохо, — сказала Эл.

Мелодия оборвалась, звук слов разрушил его связь с неким пространством, где она звучала.

— Мне показалось, что я слышал звуки, — признался Игорь.

— Тогда ты не заблудишься и найдешь много интересного. Здесь важно прислушиваться не к логике, а к чувствам, позывам души.

Эл изменилась. Не было вялой усталости, с какой она явилась на остров Тома, напряжения, которое ощущалось на базе. Одета она была иначе, архаично. Темные по колено брюки и бежевая рубаха с поясом, сандалии вместо ботинок. Легкая одежда Эл навевала ему романтическое настроение, он улыбнулся.

— Ты тут другая, — признался он.

— Да, это верное наблюдение. Только тут я чувствую настоящую себя. Так много тут напоминаний.

— А почему здесь ничего не растет? — спросил он, обводя рукой пространство двора.

— Хороший вопрос! — Эл широко улыбнулась. — Я не знаю. Может быть, некому любоваться красотой.

— Эл, ты жила здесь одна или с Тиамитом?

— Тиамит тут такой же гость, как вы. Он недавно здесь.

— Одна, в таком огромном пространстве? Как-то неуютно.

— Я люблю это место, — Эл по-хозяйски уперла кулаки в бока, словно архитектор, который затеял реконструкцию.

Ее взгляд скользил по колоннадам ярусов, по дугам арок, по косым линиями подъемов, Игорь понял, что она отлично читает рисунки здания, все тут ей знакомо.

— Ты пробовал двери открывать?

— Нет, еще. Тиамит увел Ольгу. Это не опасно?

— Пошли совещаться о моем здоровье. Тиамит рассчитывает, что я продолжу свои путешествия, вы тут, кстати, в качестве спутников.

— Я с радостью.

— Тебе скучно, дружище. Мало тебя пираты трепали, не устал от приключений?

— Пираты меня не трепали, эти слова больше к Димону относиться. Кстати, где они?

— Дома, там, где я их оставила.

— Я думал они будут тут раньше нас.

— Они здесь никогда не были, я не знаю прохода сюда из нашего времени. Если он есть, тогда задача будет выглядеть проще. Я пройдусь по окрестностям, а ты тут побудь. Место очень интересное.

Эл поднялась по узкой лесенке в нижнюю галерею, мелькнув между колоннами, исчезла.

Припомнив совет Эл на счет ощущений, Игорь погрузился в свои.

Эл спускалась к саду. Он немного ожил с прошлого раза. Благотворное присутствие Тиамита ощущалось повсеместно. Волнения прошлого были забыты. Эл вдыхала время от времени густой воздух, с чувством удовлетворения. Она думала недавно, что оказаться в московской атмосфере, означало для нее пережить ощущения "я дома". Оказывается, остров дал ей гораздо большую гамму таких чувств. Неужели это место она станет считать домом? Возможно, возможно.

Эл отошла подальше от массива дворца, чтобы осмотреть его. С дорожки было видно только три верхних яруса из пяти, остальной вид закрывали деревца сада. Они выросли. Эл обратила на это внимание лишь теперь. Взгляд скользнул по крыше и остановился на башне. Стоит забраться туда. Тут у Эл побежал холодок по спине от воспоминаний. Там она, очевидно, встретит фантом Алика. Ненастоящего. Помимо своего желания мысли о нем захватили ее. Яркое воспоминание, сравнимое с недавним видением странника пришло в ее сознание, образ человека, который олицетворял когда-то ее жажду свободы. Ради кого она рвалась из пяти миров, так ли уж ради Алика? И которого из них? Эти мысли Эл не понравились. Она нахмурилась, дернула плечами и отвернулась. На башню — ни ногой. Волнение задавило чувство покоя и удовлетворения. Почему ее мучают такие мысли, если решение уже принято. Если она отдала руку и сердце, как говорили в древности, более точных слов не найти, и руку, и сердце.

Ей захотелось увидеть Алика настоящего. Столь острого желания она не испытывала со времени возвращения в двадцатый век. Эл поспешила обратно, скакала через ступеньку, взбегая по лестнице, словно кто-то гнал ее, она собиралась прервать беседу Ольги и Тиамита. Может быть, беспокойство связано с тем, что она не поставила мага в известность о намерении выйти замуж. Пока вопрос не разрешен, покоя ей не найти.

Эл уже собиралась набрать скорость и пробежаться до комнат Тиамита, но сквозняк, который она подняла, отворил по дороге, какую-то дверь. Эл рефлекторно бросилась ее закрывать и застыла, ухватившись за массивную ручку. За дверью стоял Дмитрий.

— Опа! Ты откуда? Я не слышал, как ты вошла. Тебе не холодно?

Дмитрий заметил, как Эл таращит на него глаза, одежка у нее не по сезону. Отопление вчера выключили, и в квартире стало холодно. Она стояла в дверях комнаты, держалась за ручку двери, точно собиралась грохнутся в обморок и таращила глаза.

— Алик где? — спросила она с опаской. — Зови Алика.

— Эл, ты чего? — удивился Дмитрий.

— Зови Алика, быстро.

Алик был рядом и должен был слышать их разговор. Дмитрий хотел оглянутся.

— Взгляд не отводи! — взвыла Эл, не отпуская дверь.

— Алик, тут Эл появилась, — сообщил Дмитрий.

Поведение Эл было странным, но он не привык ей возражать, поэтому стал подманивать Алика рукой. Алик приблизился и оцепенел.

— Руку ей дай, — проговорил он Димке на ухо, а сам крепко стиснул Димкин локоть.

— Вы что ошалели? Разыгрываете.

— Ру-ку, — потребовала Эл и протянула свою.

Дмитрий развернул ей открытую ладонь. Эл схватила кисть и дернула на себя. Дмитрий не сопротивлялся, но потом пережил нечто необычное, пространство расплылось, ударило по глазам, он их закрыл, потом открыл и ахнул.

— Великий космос! — громогласно произнес Дмитрий, оглядывая пространство галереи. — Ей-ей, дворец! Ну, командор! Вот это трюк!

Эл взволнованно дышала. Потом лихорадочно осмотрелась, захлопнула дверь и указала на нее пальцем.

— Дверь запомните и не трогайте.

— Это и есть остров? — спросил Алик. И посмотрел на Эл счастливыми глазами. — Получилось.

Эл вздохнула шумно, как человек тащивший груз. Она потрепала себя по волосам, тем самым, показав растерянность.

— Что это было? — поинтересовался Дмитрий.

— Дверь, — одновременно ответили Эл и Алик.

— Класс. Что машинка сработала? — шутливо, сочувственно спросил Димка, рассматривая удивленную Эл. Он тоже потрепал ее по волосам, взъерошив кудри. — Сама еще не поняла.

Эл перевела взгляд на дверь, вопреки собственному запрету она подошла и дернула ее на себя. Дверь открылась с сильным скрипом, однако за ней оказалась пустая плохо освещенная комната дворца.

Алик наблюдал ее удивление с улыбкой, потом толкнул ее локтем в плечо и сказал:

— Привет, давно не виделись.

Ум Эл был занят анализом случившегося, ответная улыбка была дежурной, он чмокнул ее в щеку и обратился к Димке.

— Пошли, побродим, что ли. Такая возможность открылась.

— Погодите, а сколько у вас прошло времени? — спросила Эл.

— Три месяца и четыре дня, — ответил Алик.

Он соскучился, готов был броситься к ней с объятиями, но счел, что в подобной обстановке и состоянии Эл, проявление чувств излишне. У нее голова кругом шла от происшествия.

— Признайся, ты очень хотела меня видеть, — пошутил он, обнимая ее сзади и целуя в макушку.

Эл ожила вдруг и тоже улыбнулась, повернулась и обняла его.

— Так и есть! — воскликнула она. — Все-таки, страсти иногда движут миром.

— Глубокомысленное наблюдение. Пигалица с тобой? — спросил Дмитрий.

— Кто?

— Кто-кто. Мышка-норушка. Ника, — в голосе Дмитрия звучала некоторая тревога.

— А. Нет. Она там осталась. Ребята тут. Оля, Игорь. Тиамит тоже.

— Значит, почти все в сборе? Что-то затевается? — азартно поинтересовался Дмитрий.

— Нет. Мне бы с тем, что есть разобраться, — ответила Эл.

— Ну, ты себя недооцениваешь.

— Я хочу всех увидеть. Где они? — сказал Алик.

— Где-то тут, — неопределенно ответила Эл.

— Погоди. — Дмитрий многозначительно поднял палец вверх, прислушался и указал за спину Алика. — Там.

— Пошли, проверим, — предложил Алик.

Они пошли по галерее. Дмитрий намеренно сильно топал, правда в домашних тапочках у него плохо выходило шуметь, галерея хранила тишину.

— Мы тут! — крикнул он.

Голос превратился в эхо.

По галерее им на встречу легкими шажками семенила Оля.

— Тиамит показал, куда мне бежать! Он вас почувствовал! Как здорово! Привет!

Алик первым получил порцию приветствия.

— Привет, Оленька, — сказал он.

— Алик. Димка!

Ольга кинулась к Дмитрию. Он поцеловал ее в щеку.

— Какой же ты здоровый! Я уже успела забыть! Димка! — ликовала Ольга. — Ребята! Мы опять вместе! Эл, ты молодец! Как ты смогла?

Скоро появился Игорь в сопровождении Тиамита.

— Мне показалось, что небо стало более ясным! Бродяги! А! Как же я рад! — ликовал он.

Они обнялись по очереди.

Тиамит и Эл встретились взглядами. Эл сияла счастьем, Алик обнимал ее за плечо, что-то говорил друзьям. Он в знак общей благодарности, снова поцеловал Эл в щеку. Она уловила вопросительный взгляд мага и просияла в ответ счастливой улыбкой.

— Скучно вам в прошлом? — спрашивала в этот момент Ольга.

— Нет. Нисколько, — возразил Алик.

— Он обобщает, — возразил Дмитрий.

— Ника осталась дома, Эл наказала ее, — сообщила Ольга.

— Хвала небесам. Мое нежное сердце не выдержало бы бурной встречи, — шутил Дмитрий. — За что наказана?

— За константы по навигации.

— Так ей и надо.

— Дмитрий. Ну, что она тебе сделала, — взмолилась Ольга.

Дмитрий не ответил, увлеченный вопросами Игоря. Он косился на Тиамита время от времени, потому что присутствие мага было для него важнее. Димка не увидел покоя и радости в его глазах, а значит, объединение их оравы было ему не совсем по душе, а может что-то иное. Тиамит кивнул ему, когда Дмитрий прямо посмотрел в лицо старику. Ему показалось, что он приветствует его. В ответ Димка тоже кивнул. Тиамит захватил его внимание, Дмитрий был готов хоть сейчас оставить друзей, ради короткой беседы с покровителем Эл. Согласие читалось в глазах Тиамита, и Дмитрий ответил вторым кивком понимания.

— Что вам более интересно, — заговорила Эл, обращая на себя внимание, — осмотреться или услышать мою историю?

— Историю! — закричали несколько голосов.

— Идет. Тогда пошли на берег. Устроимся там и поговорим.

Алик знал часть истории, в которой сам участвовал, он видел ситуацию глазами Кикхи, но рассказ Эл начался с гораздо ранней точки отсчета. Он ощутил как все замерли, когда Эл заговорила о своем вынужденном уходе. Он испытал старое чувство вины, тоску и грусть, окунаясь снова в воспоминания.

— Вы можете смело перебивать меня, говорите, если вам скучно или не интересно. Я не могу рассказать абсолютно все, что-то уже не важно, что-то еще не важно, — говорила она.

Эл оглядела севших на песке в кружок людей, Тиамит сел отдельно, на камне. Тут Эл явственно поняла его. Он выразил всем существом просьбу не рассказывать, что она дочь владыки, а если получиться, то не употреблять понятие — великая. Эл остро почувствовала грань между собой прежней и нынешней. Эл, наделенная могуществом, без труда сообразила бы, что следует рассказать в дружеском кругу, а что следует оставить в тайне. Но, даже не будучи столь сильной, как когда-то, она ощутила разницу в опыте своем и людей тесным кружком сидевших рядом. Взгляд Дмитрия сказал ей: "А стоит ли?" Но они ждут рассказа, ждут терпеливо и давно. Они заслужили право знать ее секреты хотя бы потому, что сохранили добрые чувства, возродили дружбу, готовы идти дальше. Трудно поверить, что когда-то они чувствовали вражду и ненависть, страдали по прошлому и боролись каждый со своей темнотой. Эл начала рассказ со встречи с Лороланом, но сообщила о нем скупо, заметив попутно, как напрягся Алик, как усмехнулся Тиамит. Потом она долго говорила о начале жизни на острове, излишне описывая подробности. Она увлеклась, руками показывала то, что появлялось, рождалось, делилась переживаниями. Они редко видели Эл такой, этот артистизм демонстрировал ту сторону души Эл, которую трудно было в ней заметить в обыденности. Панцирь приоткрылся, и ее душа блистала трепетными красками. Описания говорили о сокровенных переживаниях и острой памяти. История Эл вызывала в их душах тревогу, иногда жгучее сочувствие, но больше показывала параллели с ними самими. Они узнали, как возникло удивительное по красоте место, где они теперь встретились. Эл останавливалась и спрашивала, не устали ли они, желая оставить часть рассказа на потом. Они протестовали. Так дело дошло до визита в миры. И тут Эл стала более скупой на описания, старалась подбирать выражения. Со стороны казалось, что она утомилась, но Алик знал, как трудно обрисовать те события в коротком рассказе. Перед Эл стояла трудная задача, она должна была передать события, которые могут показаться фантастическими. И тут он понял, что сам был участником первого похода, что Дмитрий застрял в скальном мире, и стало на душе тревожно и грустно. Снова он был виноват в обмане и нарушении законов, скоро откроется, что из-за него Эл застряла в мирах. Ему стало отчаянно не по себе. Придется посмотреть друзьям в глаза, даже Дмитрию, который всегда сначала сердился, а потом старался понять, и понял уже. Стоило опять всплыть этому пласту прошлого, и Алик пережил старые муки снова.

Тиамит смотрел на него и временами кивал головой, то ли осуждающе, толи сочувственно. Он следил за всеми сразу. Ему, уже умудренному долгой жизнью было не в диковинку, что столь значимое существо, как Эл, привяжется к обычным людям, станет считать их неотъемлемой частью своего мира и своей жизни. Они же без всякого знания о ее предназначении, ответят уважением и трепетной заботой.

История Алмейры вызвала бурный интерес, а весть, что во дворце есть библиотека — ажиотаж. Незнание языка их не останавливало. Рассказ не надолго прервался, потом вернулся в старое русло. Решение Эл оставить состязания вызвало всеобщее удивление.

— Эл, ты же, как бульдог, если что-то начала, то не отпустишь. До сих пор удивляюсь, как же ты отказалась! — возмущался Дмитрий.

— Не ты один, Дмитрий, поражаешься моему поступку. Я рада, что тогда возобладал здравый смысл, — отвечала Эл. — Это несколько облегчило мою жизнь в дальнейшем.

Эл не упоминала о своих чувствах к Алику, но в процессе рассказа Игорь вдруг предположил, что в этой роли выступал кто-то из ребят и, судя по ошибкам и поведению, это был именно второй капитан из их команды. Речь зашла об этом и все потребовали объяснений догадке Игоря.

— Прости, капитан, — обратился к Алику Игорь, — но самое неприемлемое для меня твое качество — это гордость и стремление соревноваться с более сильными. Ты уж прости, но все твои беды от этого. Когда-то ты состязался с Эл, потому что ты не штурман, ты полководец. Этакое рыцарское стремление быть первым. Я подчеркиваю слово рыцарское, поскольку тобой обычно движут благородные стремления, идеализм, любовь, но когда дело доходит до выбора средств, то тут ты даешь сбои на таких простых вещах. Будь на месте Кикхи Дмитрий, он бы в душу к Эл влез, влюбил бы ее в себя до обморока, увел бы с собой без борьбы. Потому что Димка своих правил не устанавливает, а ты волей хочешь взять то, что берется согласием.

— Какой я хороший, — пропел Дмитрий.

— Легко обсуждать то, что случилось, — возразила Эл. — Знаешь, мой дорогой, аналитик, как не просто влезть в чужую шкуру. Роль была сыграна наилучшим образом, если учесть ранг его персонажа, он никогда не делал то, что делала, например, я. Мне знаком настоящий Кикха, и могу заверить, что сыграно было так, что не подкопаешься. Я его не узнала.

— Потому что если бы узнала — нам конец, — согласился Дмитрий. — Я не знаю подробности заварухи, но думаю, что их главный все знал заранее. Ты молодец, Эл, во время сообразила, что сам ход событий не ведет к победе.

— А что было с Алмейрой и Радобортом? — спросила Ольга.

— Эта история имела неожиданное и решающее для меня продолжение, — сказала Эл, — Алмейра — автор синего фолианта, который вы разыщете в библиотеке, если, конечно разыщите. Если вам положено знать, то узнаете.

— А что за огромная книга там лежит? — спросил Игорь.

— Ты был в библиотеке? — удивилась Эл.

— Я его там нашел, — подал голос Тиамит.

— Если есть двери, значит, должны куда-то вести, — предположил Игорь.

— Осторожно, пока не освоитесь, я бы не советовала вам экспериментировать с дверьми. Не уверена, что сама знаю все свойства этого места.

— Слушаюсь, капитан. Так что за книга?

— Не знаю, я ее не открывала.

— Так она открыта, — сообщил Игорь.

Эл пристально посмотрела на него.

Она уставала, постепенно стали спускаться сумерки, а рассказ о состязании наследников еще оставался не досказанным.

Эл сдалась первой, после повествования об уходе из Города Проклятых.

— Не могу больше. — Она повалилась на спину. — Остальное потом. А надо еще вернуться во дворец.

— Я покажу им комнаты. Ты можешь спать здесь, — сказал Тиамит.

— Я тебе буду так признательна, — выдохнула Эл.

— Интригующая история, дотерпеть бы до завтра. Я не усну после такого, как в сказке побывала, — рассуждала Ольга.

— Спать. Все. Спать, спать, — по-хозяйски стал спроваживать всех Дмитрий. Он не прогнал только Алика, который остался сидеть рядом с засыпающей Эл.

— И как же ты простила меня после всего этого, — вздохнул он печально.

— Потому что я любила тебя. И сейчас люблю, — бормотала Эл сонным голосом. — Мне вот только с Тиамитом поговорить.

И она заснула.

Алик склонился, хотел поцеловать ее, но услышал шум. Дмитрий тихонько крался к ним.

— Идем, — сказал он.

— Я бы лучше с ней побыл.

— Тиамит сказал, она любит тут спать. Он комнаты покажет, говорит, мы сами двери не откроем.

Алик согласился уйти, чтобы Димка не бубнил и пошел за ним в глубь острова.

Глава 6

Тот вечер был особенным. Первый вечер на острове. Эл продолжала рассказы все последующие дни, но рассказы не были столь яркими, как в первый раз. Она сохраняла хронологию, но не погружала собеседников в свои переживания и едва касаясь сути событий, о которых приходилось говорить. После рассказа об уходе Алика и Тиамита, о причине их ухода, повисло напряженное молчание. Эл ждала, что они услышат о ее особом положении при владыке и начнут спрашивать снова и снова. Ей хотелось сознаться в своем происхождении, она готова была поделиться тайной, но в одно мгновение отчетливо поняла, что разделит их и себя расстоянием непреодолимым. Эл смолчала, представив положение, как обязанность служить, за отказ от состязаний, как плату за освобождение Алика. Опасения и его и ее не оправдались, они не расценили уход Алика как слабость, повисло минутное молчание, а потом Ольга с грустью заметила.

— Это была вилка. Безвыходная вилка судьбы. Димка верно подметил, твой владыка мог знать заранее, поэтому подстроил исход дела в свою пользу. Ой, как это неприемлемо для существа столь высокого предназначения.

— Он практически лишился всех наследников, а тут Эл. Черт бы побрал Нейбо с его методами, — возмутился Дмитрий — это его работа.

На этом рассказ оборвался, а в следующий раз Эл изменила тактику. Она рассказывала отдельные истории, стараясь не акцентироваться на том, что происходило между нею и владыкой.

Наверное, они догадывались, домысливали, фантазировали, но не делились предположениями. Ее друзья были достаточно умны, чтобы осмыслить величину проблем, с которыми она сталкивалась.

Так шли дни, если можно было назвать днями периоды активности на острове. Время исчезло в обыденном понимании, назад никто не спешил вернуться. Эл сравнила свои ощущения и их, они переживали все те же этапы, которые проходила здесь она.

Игорь упомянул о книге. Эл не сразу устремилась в библиотеку. Визит произошел день на четвертый, когда любопытство стало преобладать над опасениями. Массивный том был открыт, на странице ничего не было, Эл смогла пролистать его, ни текста, ни рисунков не нашла.

Возник Тиамит, присоединился к ней, с любопытством наблюдая, как Эл изучает книгу.

— Ты не зашла ко мне ни разу, — заметил он.

— А зачем?

— В гости.

Эл улыбнулась.

— Я зайду. Для чего она?

Тиамит провел по глади листа с нежностью, словно испытывал наслаждение от прикосновения. Он вздохнул сладко.

— Будущее, — сказал он. — Это твоя будущая история.

— Зачем? В такой форме? Не во всех культурах известны книги. Какой прок записывать мою жизнь? Отныне она проста.

— История уже существует. Тоя задача собрать фрагменты, которые ее оживят.

— И кто ее записывал?

— Я. Давно, когда я встретил тебя, когда понял, что меня схватят, что плен будет долгим, я оставил тебе напоминания. Собери мои записи или их часть, и ты узнаешь, что тебе следует делать.

— Ты написал трактат под именем одного восточного мудреца. Я искала твои следы в прошлом, — сообщила Эл.

— Я бы удивился обратному, — сказал Тиамит. — Тебе нужно путешествовать. Собери свитки. Их было почти сорок.

— Мы встретились. Почему бы тебе просто не пересказать записи.

— Это невозможно.

— Почему?

— Потому что я не помню.

Эл удивилась.

— Ты. И не помнишь.

— Ты же победила Нейбо.

— Нет. Я его не побеждала.

— Ты выжила. Почему?

— У меня были свойства нужные ему для жизни. Он меня берег.

— Каковы были условие вашего сотрудничества?

— Я не помнила.

— Вот и я забыл. Благодаря моей забывчивости твое знакомство с владыкой случилось не сразу после нашего прощания. Тебе нечем заняться, так ищи мои записи.

— Почему ты сделал вывод, что мне нечем заняться?

— То чем ты живешь теперь, приносит тебе новый опыт? Что из окружающего еще не случалось с тобой? Ты не ищешь. Поэтому и страницы здесь пусты, — он указал на книгу.

У Эл было легкое расположение духа с утра, поэтому намеки Тиамита не вызвали ни отзыва, ни напряжения между ними. Она положила руку на том и заявила.

— Пусть подождет. Как тебе мои друзья? — спросила она.

— Отвечать обязательно?

— Да.

— Они люди.

Эл опять улыбнулась.

— Исчерпывающий ответ. Да. Они люди.

— Они люди, ради которых ты преодолела притяжение миров, — добавил он.

— Точно, — покивала Эл и стала серьезной.

Она отошла от книги.

— Ты мне хотела что-то сказать, но не решилась до сих пор.

— Если ты знаешь, зачем говорить.

— Когда ты облечешь своим мысли в слова, тебе придется обосновать их.

— Я выхожу замуж. За Алика.

Тиамит промолчал, потом взял ее за плечи и склонился, чтобы их лица оказались на одном уровне. Эл почувствовала веяние детства те дни, когда он склонялся еще ниже, чтобы глаза в глаза сказать свое наставление. Он был единственным существом мнение, которого ей хотелось учесть, но его отзыв был неожиданным.

— Это невозможно, — произнес он с сожалением.

Эл опешила. Тишина зала раскололась стуком ее собственного сердца, она физически ощутила, как оно сжалось, и укол боли заставил Эл поморщиться.

— Это не обсуждается. Я лишь хотела поставить тебя в известность.

— Я сам с ним поговорю.

Эл поджала губы и возмутилась.

— Только попробуй.

— Послушайся меня, — мягко попросил он.

Она ушла из библиотеки. Дверь осталась открытой.

Тиамит обошел вокруг овальный стол с книгой, провел рукой по чистому листу, поправил бороду и повернулся в сторону открытой двери. Секунду спустя в дверях появился Алик. Он улыбнулся приветливой улыбкой. Тиамит жестом пригласил его войти. Алик заметил книгу, покосился на пустой лист, ничего не спросил. Он надеялся на свою наблюдательность, на то, что время даст ему отгадки.

— Эл была здесь, она сказала о вашем решении, — заговорил Тиамит.

Алик казался чутким и внимательным, Тиамит заметил, как взгляд его стал пристальным, словно он пронизал им собеседника, но потом он отвел глаза, и его лицо стало обманчиво безмятежным. Молодой человек был подкупающе обаятельным. Это лицо Тиамит знал наизусть, каждую черту. Он был в том состоянии, когда молодой человек становиться мужчиной. К тому же Алик обладал той силой, которая когда-то играла в Эл, он мог предугадать исход их беседы, не задав Тиамиту ни единого вопроса.

— Вы считаете, что нам следует ждать еще? — спросил он.

— На сколько сильна твоя страсть? — спросил в ответ старик.

— Очень сильна, — кивнул Алик.

— А ее?

— Вы же знаете. Если Эл однажды приняла решение, его не так просто изменить. Если наш брак — ошибка, нам нужно ее совершить.

— Ты знаешь, кто она?

— Она великая, — он поправил сам себя, — она из тех, кого в мирах называли великими.

— Не скрывай своих мыслей, они верны. Она была великой, — поправил его Тиамит. — Она отдала силу, чтобы быть рядом с тобой.

Алик печально вздохнул.

— Вы намекаете, что мы неравны? Даже сейчас.

— Я не намекаю. Я этого не знаю. Я не имею понятия, чем обернется для Эл ее порыв. Стань сам таким, какой была она, если ты доберешься лишь до кромки ее дара, то сам поймешь, что для вас возможно, — многозначительно сказал маг.

Алик глубоко вздохнул, потом поднял глаза на Тиамита.

— Я возьму на себя ответственность и сам отсрочу этот брак. Но если Эл примет окончательно решение, я не буду ей препятствовать. Мы любим друг друга.

— Я бы сказал иначе, — Тиамит перевел взгляд на книгу. — Вы стараетесь поставить точку в ваших отношениях, но она может превратиться в запятую, выражаясь языком вашего времени. Все ваши знаки препинания ничего не значат в истинном ходе событий.

Тиамит ждал возражений, Алик согласно кивнул ему. Отпора не последовало. Тиамит убедился, что он старается быть разумным, но разум слабее страсти. Алик собрался уходить, Тиамит, остановил его за локоть.

— Надеюсь, что ты не станешь считать меня врагом.

— Нет, что вы. Я знаю, вы ничего не скажете и не сделаете, без веской причины. Вы считаете, что я ее не достоин?

— Я так не говорил и не думаю. Я просто знаю, что между вами есть разница. Эл знает, кто она и чего стоит, а ты только встал на этот путь. Разберись, кто ты есть. Я постараюсь тебе помочь. Ты демонстрировал силу в мирах. Откуда она взялась?

— Мы с Эл очень похожи. У нас одинаковые симптомы. Были. То есть были у Эл, я смог остановить или смягчить процесс.

— Вам следует начать путешествовать, — посоветовал Тиамит.

— Рад это слышать.

Алик смог улыбнуться, и Тиамит его отпустил.

Вне стен библиотеки ему стало легче. Он шел длинной галереей, расстояния здесь словно насмехались над глазом, казалось, что цель близка, но это был обман, или напротив, расстояние сокращалось, словно только что бежал со всех ног. Так он добрел до первого ориентира. Впереди показалась лестница в сад. В одной из внешних арок, близко от лестницы на перилах примостился Игорь. Он сидел, опираясь спиной о колонну, и увлеченно что-то чертил. Алику показалось, что он рисует. Игорь сидел к нему лицом, но не заметил, так был занят делом. Он поднял голову на шум шагов.

— Привет, — сказал он.

— Чем занят? — поинтересовался Алик.

— Пишу стихи, — ответил Игорь. — Представляешь, я два года ничего не писал, вернее все, что пытался сделать, было вымученно и обездушено. А тут! Я не понимаю, спал ли я, что это было. Я не нашел своих вещей. Вместо моей одежды — эта.

Игорь был одет по-другому, он теперь своим видом смахивал на Эл. Вид был романтический, словно он актер, играющий героя Александра Грина. Алика развеселила его изумленная восторженность, совсем как в юности, когда вместо схемы полета во время занятий он вдруг записывал ноты.

— Мой секретарь исчез вместе с одеждой. Я не писал вручную так давно, что мои мысли бегут быстрее способности писать. Я боюсь забыть то, что сочинил. — Игорь потряс несколькими исписанными листами.

— У Дмитрия хороший почерк. Попроси он с удовольствием запишет твои вирши.

— Издеваешься. Он будет смеяться.

— Он спит с томиком Шекспира под подушкой. Димка любит поэзию.

— Он любит появляться, едва о нем напоминаешь. — Игорь указал пальцем за спину Алика.

Эл тем временем сидела в саду. Она видела, как Игорь сидит на перилах, увлеченно пишет, улыбнулась с грустью, завидуя его порыву вдохновения. Ей было не до возвышенных чувств. Слова Тиамита раздосадовали ее, внутри родился протест, она вышла за пределы дворца, опасаясь, что наткнется на Алика и расстроит его известием о задержке. Выпытать у Тиамит причину не получиться. Эл решила успокоиться, посидеть в одиночестве. Игорь все писал, она удобно уселась среди кустарника, чтобы ее из галереи не было видно, только, если умышленно не вглядываться в сад. Так она просидела достаточно, чтобы прийти в себя.

Рядом раздался щелчок, Эл посмотрела в сторону. На ветке раскрылась крупная почка. За ночь почки набухли на всех ближних к дворцу кустах, а она не заметила. Она сидела и вслушивалась в короткие щелчки. Сад пробуждался. Это явление заставило Эл забыть свою печаль. Если здесь что-то происходит, оно может означать начало новых событий. Снова щелкнула почка, Эл подняла глаза выше и увидела башню, как фон для вершины куста. Почему она испытывает неловкость, когда думает о подъеме туда. В первый же день она испытала желание забраться на самый верх, почему ее одолевает сомнение вперемешку с опасением.

Раздался шум голосов. Игорь что-то говорил подошедшему Алику. Ответ был перед ней. Что искать наверху, если то, что нужно ходит с ней в одной плоскости. Игорь тряс листами, он снова стал писать, Эл издали наблюдала его изумление, потом рассмеялась.

— То ли еще будет, — произнесла она.

Потом Игорь указал куда-то. Эл увидела Дмитрия в одежде черной, как смола, Эл даже плечами передернула. Этот мрачный силуэт держал в обеих руках по мечу. Алик и Игорь что-то ему возражали, но Дмитрий закричал в сад:

— Эл, выходи! Я знаю, что ты там! Я хочу сразиться с тобой!

Увещевания друзей на него не подействовали, Дмитрий зашагал к лестнице.

Возражал Димке только Игорь, а произнес он следующее:

— Димка, уймись! Посмотри, какое утро. Не порти его бряцанием оружия. Это место не для войны.

— Это не война, — возразил Дмитрий. — Это тренировка. Я их здесь нашел, значит, оружие имеет место быть. Кому поэзия, а кому пение клинка.

И тут он заорал:

— Эл выходи!...

И все последующие слова.

Алик смотрел на Дмитрия, на его вид и оружие в руках, слова Тиамита всплыли в уме, он не был намерен останавливать Димкин порыв, ему даже стало любопытно. Он, Алик, не почувствовал присутствие Эл в саду, а Димке не нужно было всматриваться. Его способность разыскивать Эл повсюду была поразительной.

Димка скакал через ступень по лестнице вниз. Эл шла через кусты сада ему наперерез. Она подошла к нижней ступени. Дмитрий взял мечи за лезвия и протянул ей.

— Я имею честь сразиться с вами, мадам. Выбирайте оружие.

Вид у него был угрожающий. Он был одет не в черное, а в тот темно синий цвет, который иногда носил владыка. Эл покосилась на него.

— Ты мне угрожаешь? — спросила она.

— И чтобы всерьез, — требовал он.

Эл выбрала меч, взялась за рукоять.

— Сам напросился.

К лестнице бегом бежала Ольга. Она начала утренние пробежки, заканчивала одну из них, когда заметила две фигуры на лестнице, она не узнала Дмитрия сразу и решила, что появился кто-то еще. Когда Эл взялась за меч, сердце Ольги забилось от тревоги, и она во всю прыть помчалась к лестнице.

Она остановилась совсем близко от них, когда началась схватка. Дмитрий стремительно налетел на хрупкую, по сравнению с ним Эл. Металлический стук, оказался резким, и Ольга инстинктивно присела.

— Димка, прекрати! — крикнула она.

Пара на нее внимания не обратила. Ольга догадалась, что ее вмешательство может обернуться ранением, замерла в ожидании.

Эл отступала, Димка нападал с нешуточным напором, она преимущественно защищалась.

— Нападай! — рыкнул Дмитрий. — Нападай, черт побери, командор!

Оля попеременно видела их лица. Эл бледная и сосредоточенная, Димка разъяренный, словно в огне боя, наседал на нее. Резкие звуки металла пугали Ольгу.

— Алик, останови его, — попросил Игорь, который переживал за Эл. — Он же бешенный.

Алик словно не слышал его, он был поглощен сражением.

Димка загнал Эл на ступени, она получила преимущество, потом они поравнялись. Биться на лестнице было рискованно. Они окружили друг вокруг друга, сложно становилось разобрать, кто нападает, кто обороняется, за атакой следовала контратака, удар на удар. Дмитрий шарахнул по мечу Эл с такой силой, что казалось, меч выскочит из рук. Эл успевала увертываться от заведомо опасных ударов. Они опять оказались внизу лестницы, стали ходить по кругу, словно выжидая, кто первым решиться напасть, дышали тяжело, и смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Расстояние между ними и Ольгой немного сократилось, она вынуждена была отбежать в сторону. Они как два бойцовых петуха в круге были готовы наскочить друг на друга. Ольга не ждала, что Эл ринется в атаку первой. Рывок, и лезвие уткнулось в горло Дмитрия. Он так и замер с занесенным клинком. Он должен был ее оттолкнуть, он мог, но остановился.

— Ты проиграл. Ты мертв, — сообщила Эл.

— Согласен, — ответил он с выдохом.

Он бросил меч на землю. Эл опустила свой, воткнула в грунт.

— Так-то, дружище.

Тут Димка возликовал.

— Ты победила! — Он подхватил Эл и подкинул вверх. — Ты победила!

Игоря в чувства привел посторонний, показавшийся незнакомым голос. Он видел, как замер Димка. И ему вспомнился, случай, когда они однажды чуть не убили друг друга.

— Не испытывай судьбу, — сказал стоящий поодаль Тиамит, он незаметно появился в галере и наблюдал не саму схватку, а реакцию зрителей. — Не связывайся с мастером.

Он говорил об Эл? Игорь перевел вопросительный взгляд на Алика, надеясь услышать внятный ответ, но Алик спокойный, словно ничего не происходило, смотрел вниз. Он не улыбался, не был рад победе, не усмехнулся Димкиному проигрышу, на его лице была словно маска, он видел событие другими глазами, что именно, Игорь не решился спросить.

Дмитрий тем временем усадил Эл себе на плечо и торжественно внес ее по лестнице наверх.

— Болван, — ворчала идущая сзади Ольга, — ты мог ее ранить.

— Она меня тоже, — ответил ей Дмитрий, пыхтя от усердия. — Но она предпочла убить меня. Ты не такая легкая, как я думал, командор.

— Проиграл — трудись, — заявила Эл.

— Вы двое друг друга стоите, — возмутилась Ольга.

Дмитрий внес Эл наверх лестницы и поставил на ноги.

— Теперь меня продадут в рабство, — притворно проныл он.

— Так тебе и надо, — ответил ему Игорь. — Не нашел другого занятия. Такое утро испортил.

— Завтра еще попробуем, — заявил Дмитрий.

— Ты решил брать уроки? — спросил Тиамит издали.

— Это еще неизвестно кто кого будет здесь учить, — гордо ответил Димка.

— В следующий раз проколи ему шею, Эл, — посоветовал Тиамит.

Димка такой шутки не ждал, да не шуткой прозвучали слова. Он посмотрел на Тиамита, потом оглянулся, чтобы посмотреть на Эл, но заметив на рукаве своей замечательной, новой рубашки три ровных пореза, на одинаковом расстоянии друг от друга, он адресовал немой вопрос Эл. Характер порезов был не хаотичным, слишком ровными и одинаковыми они выглядели, он не заметил, когда она успела разрезать его рукав. Эл в ответ подмигнула.

— Ничего, это поправимо, — сказала она и словно стряхнула с рукава пыль. Димка не видел больше порезов и округлил глаза.

Эл прошла мимо, подошла к Алику.

— Пошли, я тебе кое-что покажу.

Они ушли, Тиамит отправился за ними следом. Игорь спрыгнул с перил. Когда он засмотрелся на сражение, то выронил свои записи. Листки рассыпались по полу, он начал подбирать их. Оля решила ему помочь, взяла лист, прочла несколько строк.

— Это стихи? — удивилась она. — Ты опять пишешь?

— Так, наброски, — смутился Игорь.

Ольга смогла подобрать еще несколько листов, но он осторожно забрал их, не позволяя прочесть.

— Они прекрасны, — утешительным тоном произнесла Ольга.

Игорь выпрямился.

— Это не я. Это остров. Пошли отсюда, — предложил он. — Следует оставить этого вояку одного в наказание.

Димка спустя минуту остался один. Вспомнил, что не забрал оружие, прошелся вниз по лестнице, но не заметил внизу мечей. Они исчезли. В его уме рисовалась странная картина, догадка мелькнула и осела убежденностью. Он вспомнил события, предшествовавшие этому моменту.

Он спал, кажется, целую вечность, потом встал, чтобы одеться и не нашел свою одежду. Темно синий костюм, который возник вместо домашней, московской одежды оказался ему по размеру и ощущения от прикосновения ткани к телу, заставили Дмитрия с удовольствием расправить плечи и вдохнуть полной грудью. Ему хотелось искупаться. Он так и сделал, добежав до моря, где вволю поплавал. Шум волн и ветра, приветливо говорил с ним, что рождало убежденность, будто все идет правильно. Во дворце просыпались новые обитатели. Ольга занялась бегом, Игорь строчил вирши, а Алик искал Эл.

Димке захотелось шалить. Он понял, что отыщет Эл первым, а когда старший братец застанет их вместе ранним утром, то будет немного раздосадован этим обстоятельством. А он, Дмитрий, будет находиться рядом с Эл, делая вид, что ему так хочется, что беседа интересна, пока она его сама не отправит прогуляться, но к тому времени Алика уже будет распирать нетерпение. Дмитрий поспешил осуществить свой коварный умысел.

Эл скрылась в библиотеке, он направился туда, но там возник, не вошел, а возник маг. Появление Тиамита его не удивило, Дмитрий даже решил, что сможет освоить внезапное перемещение. Он уже собрался присоединиться к ним, но содержание беседы, выветрило всякое желание вмешиваться в ситуацию. Они говорили о свадьбе. Эл испытала бурю чувств, ее эмоции неприятно ударили по его нервам. Дмитрий замер, так и остался стоять у двери, когда Эл стала уходить, он отбежал и спрятался в соседнем дверном проеме. Эл повернула на удачу не в его сторону, а поскольку, она его присутствия не ощутила, то он смог остаться незамеченным. Тут же с другой стороны появился Алик, и Дмитрию стало вовсе не по себе. Вообще-то не в его привычках подслушивать у двери, но сейчас он так и выглядел. Спрятаться было некуда, разве только в комнате у него за спиной. Дмитрий на удачу не надеялся, не все двери здесь открывались. Он приготовился краснеть и оправдываться, но толкнул спиной дверь, и она отворилась легко и бесшумно, и закрылась раньше, чем Алик поравнялся с нею. Дмитрий был спасен.

Он полагал, что в столь мирном месте не предусмотрено оружие. Тем не менее, он ввалился в оружейную. Брови поползли вверх, он ощутил, как его лицо искажается в гримасе изумления. Дмитрий покряхтел, для того чтобы привести себя в чувства. Тут было много из того, что он способен был себе вообразить. Свой меч, с которым Эл путешествовала в мирах, она вынесла определенно отсюда. Дмитрий даже увидел тот самый излучатель, из которого когда-то в нее стрелял. Воспоминание было ярким и не приятным, поэтому он отвел глаза и закрыл их. Ему в голову бы не пришло взять такое оружие в руки опять, после того случая он вообще опасался брать в руки любые излучатели или огнестрельное, отдав предпочтение холодному оружию. Вид самострелов и пары мечей порадовал его глаз и отвлек он неприятных мыслей. Он взялся за рукоять, повертел меч в руке, потом прихватил другой, взвешивая и сравнивая их. Они были одинаковыми, хорошо лежали в руке и казались не тяжелыми. Тут его посетила мысль, что если оружие присутствует, то это что-то должно предвещать. Так он оказался снова в галере вооруженный и намерением увлечь Эл схваткой. Едва ли она сразу захочет любезничать с Аликом после того, что слышала от Тиамита. Дуэль ей не повредит, остудит пыл и заставит сосредоточиться. Дмитрий уверенный в своей правоте собирался идти в сад, где она скрылась от всех, кроме него.

В галерее стоял Тиамит.

— Подслушивать не хорошо, — сказал он.

Дмитрий виновато опустил голову. Тиамит улыбнулся в бороду, он знал, что подслушал Дмитрий невольно и вовремя. Дмитрий был особенным среди них, сила сжатая в кулак, которая управлялся чутьем и разумом. Он выглядел мужественно в своем темном одеянии с двумя мечами в руках, а смутился как подросток.

— Извините, — отозвался Дмитрий и не стал оправдываться.

— Ты слышал ровно столько, сколько полезно.

Дмитрий хотел сказать, что Эл более всех заслужила право быть любимой и счастливой, но что-то подсказывало ему, что магу это тоже очевидно. Если бы он хотел говорить с ним об Эл, то тема не касалась бы ни Алика, ни их отношений, Дмитрия волновали совсем иные стороны жизни, а в этой области давно все ясно.

— Зачем тебе два меча? — спросил он.

— Собираюсь потренировать Эл, — ответил Дмитрий.

— Мне казалось, что она в обучении не нуждается, — заметил старик.

Дмитрий усмехнулся.

— Еще как нуждается. С тех пор как она стала человеком, тренировки ей необходимы, как воздух.

— Такое оружие подразумевает узкий период истории Земли, когда его можно использовать. Эл собирается в прошлое? — спросил Тиамит.

Он и так все знает. Дмитрий догадался, что ответ предназначается не Тиамиту, а ему.

— Она ничего такого не предлагала. Я нашел оружие, так почему бы не опробовать его. На лезвиях ни царапины, а значит, им никто не пользовался. Способ ковки мне тоже не ясен, на Земле так клинки не делают, уж я то в этом разбираюсь.

— Осторожно. Она сейчас не в настроении щадить, — предупредил Тиамит.

В его словах был скрытый смысл, который Дмитрий уловил только теперь.

Теперь оружие пропало, а что означает этот факт, он не мог понять. Все не так просто, как он себе представлял. Дмитрий пошел по галерее следом за остальными, а поскольку он был один, делиться впечатлениями было не с кем. Дмитрий решил продолжить утреннюю затею и найти Алика и Эл. В сложившейся ситуации он был целиком на их стороне. Дмитрий шел в библиотеку, зачем он еще не понимал, только в задумчивости он пропустил нужную дверь и уткнулся в другую. Он оказался далеко, задумался о том, чтобы возвратиться, подумал, что библиотека его не занимает. Отворил дверь перед собой и очутился в большой уютной комнате. Там он увидел Тиамита, который, глядя в окно, не оборачиваясь, подал знак войти. Дмитрий сообразил, что наступил момент, которого он ждал с самого начала. Словно между ним и магом был договор.

— Ты можешь сесть, — разрешил Тиамит.

Дмитрий не решился, поскольку старший стоял, он из вежливости остался на ногах, подошел к окну, посмотрел в его простор. Отсюда была видна та часть острова, которая выходила на холмы. Дмитрий сложил руки на груди, не заметил, что Тиамит стоит в той же позе.

— О чем будем говорить? — спросил Дмитрий.

— Об Эл, конечно. Как давно ты ее знаешь?

— Всю жизнь. Мне было три года, когда мы поселились в одном доме, Эл немного старше меня, даже года нет.

— Я слышал о тебе от Эл во времена нашего первого знакомства, а вот Алика она ни разу не упомянула. Откуда он взялся?

— Так он и возник потом, как раз когда она вернулась после вашей встречи.

— Вы с Эл друзья.

Дмитрий не совсем понял его интонацию, Тиамит явно не спрашивал, но и не утверждал.

— А третий, то есть Алик?

— Они с Эл тоже друзья детства. И не только друзья, — хихикнул Дмитрий.

По выражению обращенного к нему строгого лица Дмитрий понял, что шутка не уместна. Потом он заметил, что они стоят у окна в одинаковых позах. Тиамит в светлом одеянии, а он в темном. Дмитрий криво улыбнулся, изменил позу, снова засмотрелся на пейзаж.

— Я не понимаю ваших опасений. Это лучшая пара в моей жизни. Алик боролся за право быть с ней, и Эл, кажется, приложила титанические усилия для этого, — снова заговорил он.

— А что потом? — спросил Тиамит.

— А потом все жили долго и счастливо, — пошутил Дмитрий.

— Ты не серьезен, — заметил Тиамит.

— А зачем мне быть серьезным. Мне не известны причины вашей тревоги, я, как у нас принято говорить, не владею информацией, нет повода мне печалиться. Я еще успею подставить себя под удар предназначенный ей.

— Ты знаешь свою судьбу? — спросил Тиамит.

— Я сам себе судьба. Куда Эл, туда и я.

— Тебя устроит роль слуги?

— Я не слуга, я — друг, — с достоинством заявил Дмитрий. — Придется изображать слугу, значит, буду изображать. Меня этот театр не напрягает.

— Но на каком же поприще вы будете демонстрировать свои способности, если вас занимают мысли о спокойной жизни, о мирном существовании, о личных отношениях.

Дмитрий опять улыбнулся.

— Не люблю намеков, — вздохнул он. — Я бы предпочел прямоту.

— Я спрошу прямо. Ты удивился своему проигрышу в схватке с ней?

— Нет. Я хотел проиграть. Год я хотел проиграть. Ей нужна защита, я могу ее защитить, но я и Алик не всегда можем быть рядом, Эл должна уметь все сама.

— Ольга очень лестно отзывалась о талантах Эл. Мне не совсем понятно ее определение "хороший разведчик". Что она хотела выразить?

— Вы беседуете с каждым?

— У меня появилась возможность узнать вас, дружеская беседа — лучший способ, — сказал Тиамит, впервые не задав встречного вопроса.

— Утреннюю беседу, которую я подслушал, дружеской не назовешь.

— Эл — исключение. У нее есть основания к недоверию. Она хотела оставить все свое прошлое позади, я же являюсь напоминанием о нем. Мы обязаны друг другу, обстоятельства наложили грубый отпечаток на наши отношения. Я обязан ей жизнью, а она мне свободой. Мы еще не определились, кто кому больше обязан. Эл очень желает измерить эту величину, потому и сопротивляется.

— Она всегда вас высоко ценила, она цитировала вас всегда. Если Эл кого-то ценит, то не изменяет этому.

— Есть еще примеры, кроме меня?

— Да, есть. Ее родители. Земные родители. Они всего лишь ее вырастили, они дали ей возможность развиваться, но большую часть пути она прошла без их помощи. Не смотря на это, Эл их любит и ценит их любовь, оберегает их чувства. Ни я, ни Алик такими связями похвастаться не можем.

— Алик тоже приемный сын? — спросил Тиамит.

— Нет. А впрочем, никто не старался выяснить.

— Откуда же он все-таки взялся?

Дмитрию показалось, что вопрос Тиамит задал сам себе, словно советовался со своей бородой.

— Жил себе спокойно, пока нас не встретил. С тех пор мы и дружим, — ответил Дмитрий.

Ему вовсе не хотелось выяснят, кто и откуда взялся. Существовало сегодня, неумолимое и ясное. В этом сегодня была подавленная Эл, встревоженный Алик, пропавшие мечи и он, Дмитрий, который был участником непонятных пока процессов.

— В молодости многие вещи кажутся просто разрешимыми. Но не мне старику, — посетовал Тиамит.

— Почему вы против их свадьбы?

— Я? Я не говорил, что против.

— Вы сказали: "невозможно". Это круче, чем против.

— Что означает "круче"?

— Значительно сильнее.

— Я не могу объяснить, сама Эл должна осознать смысл моих слов.

— А пока она осознает, можно им пожениться?

— Ты забавно размышляешь. Ты хочешь видеть ее счастливой и одновременно желаешь ей боли.

— Боль неизбежное в нашей обычной жизни, что бы мы вообще понимали без нее.

— Ты много знаешь о боли?

— Достаточно. В меня столько раз стреляли, я разбивался и горел заживо, я валялся в коме и пережил три клинических смерти. Мое полетное время приблизительно равно времени проведенному в руках врачей, так что о боли и смерти из нас всех больше знает только Эл. Еще Оля, может быть, повидала страданий, только чужих. О боли душевной даже распространяться не стану. Она у каждого своя. Вернемся к разведке. Это одна из специализаций Эл — контакт с другими культурами, он раньше умела вживаться в другую традицию, она была спецом по катастрофам. У нее способность такая.

И тут Дмитрий понял, что говорит о прошлом. Слово "была" — тут ключевое. А что теперь и в будущем может Эл?

— Вот и мне интересно, — вздохнул Тиамит. — Кроме умения держать в руках меч и упрямиться, я особенных талантов не заметил.

Дмитрий утратил свое равновесие, он выглядел озадаченным. Тиамит понял, что первым его порывом было помчаться и выяснить, что Эл в действительности теперь может. Он вспомнил схватку и успокоился. Она может кое-что, а остальное всплывет потом, когда будет время проявиться силе. Но тут он решил, что "не всплывет" само собой.

— Вы правы. Нам нужно путешествовать. — Дмитрий щелкнул пальцами. — Двери! Двери-то она может найти.

— Не может, — ответил Тиамит. — Она пользуется теми, о которых знала прежде.

— Тогда нас бы тут не было.

— Ты помнишь, в каком месте вы появились?

— Я? Нет. Не помню. Тут дверей...

— Идем, я тебе покажу.

Тиамит повел Дмитрия за собой. Где-то недалеко от лестницы Тиамит остановился.

— Открывай, — он указал на дверь.

Дмитрий подошел, неуверенно потянул ручку на себя, она подалась. Он стоял на пороге между коридором и большой комнатой его квартиры, откуда Эл перетащила их на остров. Прикосновение заставило его шагнуть назад. Снова была галерея и Тиамит рядом, с хитрым прищуром глаз и улыбкой.

— Вот видишь. Она существует не зависимо от Эл.

На всякий случай, он плотно прикрыл дверь.

— Убедили, — кивнул Дмитрий.

Димка чувствовал, как уходит основательность из его мыслей, как он теряет собственную точку зрения, что он не понимает ровным счетом ничего, и объяснений у него не найдется, поскольку ситуация ему совсем незнакома. Должен же быть какой-то высший смысл во всем, что твориться с ним и его друзьями.

— Я предоставляю тебе право самому отыскать ответы. Занятие очень увлекательное, — с иронией сказал Тиамит. — Посоветуйся с друзьями, вместе вы непременно придумаете очередную версию.

Он двинулся назад, а Дмитрий отошел к перилам, примостился на них в точности, как недавно сидел Игорь и замер.

В таком состоянии его застала Ольга. Накануне они договорились с Тиамитом встречаться и беседовать. Ольга была очарована этим стариком, готова была часы с ним проводить, слушать его, а если придется трудиться до упаду. Она теперь хорошо понимала детские чувства Эл, потому что сама была покорена мудростью и глубиной таинственного нового друга. Вид сидевшего в задумчивости Дмитрия ее разжалобил. Ольга решила, что он переживает стычку с Эл, которую признал ошибочной. Он мог расстроиться не из-за проигрыша, а из-за того, что его порыв не оценили.

Ольга приблизилась к нему.

— Не переживай, никто на тебя уже не сердиться, — сказала она.

— А? — очнулся Дмитрий от своих раздумий.

Ольга увидела вопрос в его глазах.

— Что с тобой? — спросила Ольга.

— Со мной? — переспросил он, стараясь собраться с мыслями. — Я вот думаю, что с нами происходит. Что в действительности должно происходить? Куда теперь?

— А тебе здесь плохо? Ты, бурундук непоседливый.

Дмитрий метнул в Ольгу недовольный взгляд. Она догадалась что скука или незанятость тут ни при чем.

— Что-то случилось?

— Эл же теперь ни черта не может. Так? Я должен защитить ее, а для этого нужно знать потолок своих возможностей. А как его узнать без доли экстрима.

— Ну, на счет ничего не может, ты преувеличил, вон, как она тебя обставила. Может Эл не желает демонстрировать свои способности? И правильно делает. Не с Тиамитом ли ты побеседовал?

Ольга догадалась, что так оно и было. Первый разговор с ним ввел ее в состояние оцепенения. То, что Ольга узнала, опечалило ее как врача и друга. Эл в прошлом получила два серьезных ранения. Тиамит поведал, что у ран скрытый характер, они способны проявиться, когда Эл станет тратить себя попусту, что еще одна такая рана, и ее жизнь вытечет как вода сквозь пальцы. После той беседы Ольга решила не отставать от Тиамита, во что бы то ни стало освоить другие способы врачевания, самые древние и надежные, чтобы в случае опасности для жизни Эл, она знала, как поступать. Новость была не просто пугающей, Ольга осознала, что за видимой стороной жизни Эл, существует другая, в которой Эл еще сама не вполне ориентируется. Тиамит напустил таинственности, что подхлестнула Ольгино стремление помочь другу. Озадаченный Дмитрий напомнил ей саму себя. Ольга уверенно сказала:

— Надо опять учиться. Боюсь, что наши предыдущие познания здесь мало пригодятся. Теперь я понимаю, почему Элька не стремится обратно в Космофлот или в Галактис, есть цели поважнее полетов.

Дмитрий посмотрел на нее и кивнул.

— Игорь знает? — спросил он.

— Не уверена. Он весь в творчестве, его отсюда за уши не вытянешь. Давай подождем парочку деньков и соберемся поговорить. Мы тут не случайно. Эл не ради встречи нас сюда привела. Все, что происходит здесь, будет иметь отклик по другую сторону дверей, важно будет не растеряться. Знаешь, поучи меня держать меч.

И это говорила Оля, которая бросала управление картера в момент опасности, шарахалась от оружия и боялась неизвестности. Прежде Димка стал бы подшучивать над ней, а теперь смотрел в глаза с уважением и благодарностью.

— Завтра, после твоей пробежки начнем, — кивнул он.

Ольга двинулась своей дорогой. Она все еще была одета в летную форму, не претерпев местного изменения гардероба. Дмитрий вздохнул и снова задумался.

Глава 7

Эл привела Алика к башне.

— Готов к небольшому испытанию? Там, наверху, тебя ждет весьма удивительное открытие.

— Интригуешь?

Она не говорила об отмене их договора, он тоже не спешил сообщить о том, что согласился с доводами Тиамита.

Эл вошла в арку входа первой. Алик выдержал дистанцию и следовал за ней шагах в пяти. Он наблюдал, как Эл двигается, вальяжно, по-хозяйски. Она точно знает, что их ждет, не торопиться, предвкушая впечатление. Она гармонировала со всем, что окружало ее здесь. Этот остров, название уже прижилось среди друзей, был пропитан ею. Тут присутствовала не та Эл, которая их оставила, а та, что тут в последствии родилась заново. Он с удовольствием заменил, что миролюбивая расслабленность слетела с нее тут, Эл демонстрировала уверенную стойкость и делала все с королевским достоинством. Эти галереи словно заставляли ее не идти, а шествовать, а простая одежда была предназначена, чтобы скрыть величие ее положения. Здесь она была полновластной хозяйкой, он хорошо прочувствовал это в первые два дня. Теперь она шагала наверх по винтовой лестнице, в движениях скользила грация, не присущая Эл того мира, из которого они сюда явились. Ее рассказ о состязании наследников выглядел как описание дней столь далеких, что Алик догадался о том, что срок ее службы у владыки был не малым. Откуда у человека лишенного удивительных способностей, присущих ему раньше, возьмется такое спокойствие и желание жить человеческими категориями. Тиамит сказал, что она пожертвовала силой, но совершила она этот шаг не только ради него, любви, свободы, а потому что сила и положение тяготили ее.

Он начал уставать, причем быстро. Дыхание стало сбиваться, он опустил голову, набирая в грудь больше воздуха, но его все равно не хватало. Подъем стал так труден, что он решился прекратить восхождение. Он поднял голову, чтобы попросить пощады и увидел, как Эл сползает по стене вниз, готовая соскользнуть со ступеней и покатиться по ним. Глаза ее закатились, руки не могли нащупать опору. Как бы тяжело не было в эти мгновения ему, он ринулся вперед, чтобы помочь и вовремя остановил опасное для нее падение.

Он очнулся только внизу, сидя на широкой нижней ступени и держа на руках Эл. Она была без сознания. Он нащупал пульс на ее шее, немного успокоился и перевел дух.

Он отдышался не сразу, его мутило, и стена перед глазами норовила уплыть в сторону. Он концентрировался на том, чтобы удержать Эл в руках. Потом ему стало лучше. Он рассматривал ее лицо, склонился и поцеловал теплые губы.

— Что же произошло, Элька? — задал он вопрос в никуда.

— Я не смогла подняться. Что ж. Это даже хорошо.

— Ты очнулась, — с облегчением вздохнул он.

— Шею отпусти. Больно.

— Где больно?

Он стал ощупывать ее шею, решил, что она ударилась, отогнул воротник, провел по гладкой коже. Эл в ответ зашипела.

— А-ах-х... Не трогай.

— Я не вижу рану. Где? Где больно, Эл?

Он боялся пошевелиться, но руку убрал. Не было ни следа пореза или другой травмы.

Он осмотрел ее с ног, до головы. Она держалась рукой за бок.

— Ты ударилась? Я не помню. Ты не упала.

— Это старые. Это силы наверху. От них болит. Я не то, что прежде. Я получила два ранения в мирах. Их не видно глазу, но они существуют.

— Где?

— В шее и в боку. Ничего пройдет.

— Эл, это особенные раны?

— А ты у Тиамита спроси. Он знает.

— Тебе что? Пытались голову отрубить?

— Именно. А еще в меня воткнули отравленный кинжал по самую рукоятку. От первой раны я не слишком страдала, а вот вторая меня почти убила. Владыка меня спас или не он, я не знаю. Фуф. Отпустило, кажется.

Алик снова осторожно обнял ее, не касаясь больных мест.

— Бедная ты моя. Зачем же тебя на башню понесло?

— Я хотела показать тебе, как здесь красиво. Думала ты поднимешься, ты теперь как я когда-то, сильный.

— Я не смог. Я собирался просить пощады, когда ты стала падать. Так что, с силой у меня не так, как у тебя.

— М-м-м, — протянула она. — Не знаю чему тут удивляться. Ты никогда не поднимался туда? Во сне или в видении.

— У меня не бывает видений.

— Я тебе никогда не снилась?

— Ты уже спрашивала. Может быть, я видел тебя во сне, только не здесь.

Эл вздохнула, он уловил сожаление во вздохе.

— Ты меня здесь видела? Это мог быть воображаемый я. Извини, что не был героем твоих снов.

— Однажды, я поняла, что это были иллюзии. Они помогли мне. Очень помогли. Благодаря им, я осознала очень четко и остро, как я тебя сильно люблю. Если бы не ты, я бы не вернулась назад.

Он погладил ее по волосам, потом стал целовать, потому что сердце горело любовью, благодарностью за признание, убежденностью в обоюдных чувствах. Он испытывал особенную нежность к ней.

Она шумно выдохнула, когда он оторвался от ее губ.

— Ах. Вот это да, — протянула она. — Как легкий наркотик, голова кружиться. Ты понял, что произошло?

— Я тебя целовал? Или?

— Ты меня... Как бы точнее... Твоя сила перетекала в меня.

— Это... здорово. Тебе лучше?

— Как снова родилась.

Он посмотрел ей в глаза. Взгляд был ясным и игривым. Она села рядом на ступеньку, задумалась, улыбка блуждала на ее лице, потом оно приобрело чуть грустное выражение. Она думала о чем-то приятном и далеком.

— Эл, кем ты в действительности была в мирах? — спросил он. — Мне это важно. Тиамит дал понять, что я такой, как теперь, не достоин тебя.

— Он все-таки говорил с тобой. А я просила.

— Эл, я согласен подождать. Давай попытаемся разобраться. Я поэтому и спросил о твоем ранге.

Эл вздохнула.

— Пожалуйста, Эл. Я догадался, что ты великая. В этом не было и нет ничего, что остановило бы меня.

— Хуже, Алик. Я одна из наследников. Я старшая из них. Я его дочь.

Он посмотрел на нее пронзительно, без страха или смятения, даже намека на недоверие она не уловила в этом взгляде. Он ничего не сказал, отвел глаза, посмотрел себе под ноги.

— Я ставлю тебя под удар, — заговорила она. — Если он узнает о нашем браке, то не жить одному из нас или обоим. Я его последняя надежда. Я думаю, что Тиамит это имел в виду. Я стану заметной, едва обрету хоть какую-нибудь силу, а это опасно. Я так дерзко обставила его с уходом, я использовала то, чему он меня учил в надежде на то, что я останусь навсегда. А я удрала ради...

— Простого смертного, как сказал бы великий. Договаривай, я не обижусь. Вот она разница возможностей. На их приобретение нужна уйма времени. Сколько ты там пробыла?

— Четыре столетия, по земным меркам немного больше.

Ей было трудно говорить, Алик был не столько удивлен или обескуражен новостью, сколько тем напряжением, с которым Эл выдавливала из себя признание. Ей так трудно признаваться в том, что вызывает только уважение и трепет в его душе. Он испытывал смесь угнетенности и гордости, а потом пришло какое-то радостное ощущение, что он смог стать для нее той целью, ради которой она всем пожертвовала.

— Ты действительно поступила как великая, — восхитился он.

— Для меня это слово звучит как ругательство. Я рассталась со всем без сожаления.

— Не сомневаюсь, это вполне в твоем духе. Эл, ты святая. Я не уверен, что смог бы вот так.

— И что посоветовал тебе Тиамит?

— Я должен стать таким как ты была.

— А он хитрец. Знает, что это не возможно.

— Он сказал, что поможет.

— Вот как? Алик, не играй с силой. Я не та цель, ради которой стоит брать на себя такой груз. Ответственность будет прямо пропорциональна квадрату твоей силы. Мы оба останемся несчастными.

— Если ты видишь силу как трагедию, то со мной может быть по-другому. Я — мужчина.

— Для силы — без разницы, категории пола тут не действуют.

— Ты не одобряешь мое желание дотянуться до тебя?

— До меня не надо дотягиваться. Я рядом. А вы с Тиамитом споетесь. Не сомневаюсь.

— Эл, ты странно себя с ним ведешь. Ты боготворила его всю жизнь. Теперь он рядом, а ты готова возражать ему.

— У меня есть причины. Но о них я не имею права говорить даже друзьям. Это не мои тайны, и не тайны вовсе, просто я не знаю саму суть и боюсь ввести вас в заблуждение. Давай не будем сейчас говорить о моем прошлом, и о моих отношениях с Тиамитом.

— И о нас мне тоже не говорить?

Эл вздохнула.

— Это глупо. Выглядит глупо. На самом деле нам ничего не мешает, мы просто хотим учесть все мнения, а это невозможно. Ничего. Время покажет, кто из нас прав.

— Не уверен, что это будем мы, — заметил Алик.

— Где это мы не будем? — раздался от входа голос Димки. — Прячетесь.

— От тебя? — удивилась Эл.

Дмитрий подошел к лестнице, сел рядом с Эл на ступеньку. Алик и Эл улыбнулись друг другу.

— Ну, о чем шептались? — спросил он.

— О разнице возможностей, — ответила Эл.

— Кого относительно кого?

— Это не важно. А мы опять не женимся, — сообщил Алик.

Дмитрий панибратски хлопнул Эл по колену.

— А вы знаете? Я почему-то не удивлен! Я даже прихожу к выводу, что вам вообще не стоит переводить свои отношения на другой уровень. Вы кайф испытываете оттого, что не можете это сделать, — он говорил без досады, но с легкой издевкой. — Слава небесам, что не родилась еще та, что заставит меня решать подобные задачи. Лично мне свобода дороже. Поэтому тему объявляю закрытой и хочу узнать, что тут делает Геликс или у меня галлюцинации?

— Он появился.

— Я его заметил. Он фонит, — Дмитрий засунул указательный палец в ухо и потряс его, словно прочищая канал. — Почему он прячется?

— Он не прячется. Он изучает остров, — ответила Эл.

— Каковы же результаты исследований?

— Я не знаю. Я не спрашивала. Это его личное дело.

— Ага. У корабля теперь есть личные дела. Занятно. А могу ли я сгонять на нем, скажем, на Землю?

— Можешь. А зачем?

— Полетать хочется.

— Дим, ты прописан теперь в двадцатом веке, — напомнил Алик. — По идее мы должны быть дома.

— Это по твоей идее. Тебя все устраивает. А меня — нет. Я дорвался до уникальных возможностей, считаю долгом исследователя опробовать новый способ перемещения.

— Нарвешься на патруль, — предупредил Алик.

— И что? Я в Космофлоте не служу. Я — герой войны. Что мне будет? Правда, Эл?

— Ты немедленно хочешь отправиться или здесь еще побудешь? — шутливо спросила Эл.

— Ну, какое-то время, я бы еще тут пожил, а потом можно и полетать.

— Ты наверняка попадешься.

— А я знаю, и знаю наверняка, что нужно расширять поле возможностей. Чем больше будет диапазон, тем больше степень свободы, — заявил Дмитрий.

— Я предлагаю тебе с Геликсом обсудить план действий, — предложила Эл.

— Но ты же его капитан, — напомнил Дмитрий.

— Я разрешаю, а он пусть сам решает.

— Он со мной не разговаривает.

Дмитрий подскочил с места и быстро ушел.

— Я знаю, Алик, раньше бы я подумала тридцать три раза. Теперь решения принимаю не я. Пусть попробует. Ему всего-то нужно остаться незамеченным.

С этого момента жизнь на острове перестала быть безмятежной. Друзей все больше охватывали новые заботы. Едва ли кто-то из них скучал, все кроме Эл были постоянно чем-то заняты. Игоря вообще никто не видел несколько дней. Пропал Тиамит. Поскольку Эл не стремилась тесно общаться с ним, то отнеслась к его отсутствию спокойно. Ольга потратила полдня на поиски и убедилась, что задушевной беседы не случится, заподозрила, что к исчезновению Тиамита причастна Эл.

Душу Эл посетило беспокойство, она не могла сердиться долго. Она обещала ему защиту, но сейчас защитник из нее был неважный. Обещание включало больше, чем укрывательство Тиамита на острове. Его планов Эл не знала.

Она подловила Ольгу во время пробежки.

— Закончишь, приходи в библиотеку, побудь там, пока все не соберутся.

Ольга кивнула и побежала дальше.

Алик был на берегу.

— У нас совет? — спросил он в ответ на ее предложение.

— Что-то вроде.

Он кивнул. Эл устремилась дальше. Поиски Игоря оказались самыми длительными. Дмитрий появился сам.

— Он мог заблудиться? — спросил Дмитрий.

— Нет. Погоди. Я сосредоточусь. — Она помолчала. — Давай попробуем второй ярус.

— Я там живу и провел все утро, — заметил Дмитрий.

— Это остров, — пояснила Эл. — Вы можете быть близко и не видеть друг друга. Здесь существует то, что ошибочно называется искривлением пространства. Давай пройдемся.

Она оказалась права. Зрелище было интригующим. Игорь был чем-то перепачкан, на лице виднелись бурые и серые пятна, он был в поту и нес в руках какой-то предмет. Их появление вызвало восторг.

— Ребята, я тут кое-что нашел!

— Не знала, что поэзия — занятие грязное, — пошутила Эл.

— Я нашел кузницу. Вот!

Он показал им лезвие или то, что можно было так назвать. Дмитрий взял этот кусок металла в руки, повертел.

— А не дурно. Римский меч напоминает, но без рукоятки. Ты где его добыл?

— Я сделал его сам, — ответил Игорь. — Я вам все покажу.

Эл по дороге смогла осмотреть произведение Игоря. То, что показалось грубым куском металла, на самом деле был покрытый окалиной клинок. Если учесть, что Игорь к кузнечному делу в жизни не имел тяги, то первый опыт ему удался. Она решила, что общая встреча подождет, что у Ольги с Аликом хватит терпения.

Это была просторная мастерская, здесь пахло углем и серой, воздух был горячим. Эл понятия не имела, что на острове может быть нечто подобное. Она придирчиво осмотрела устройство мехов и инструменты, куски руды, какие-то чаши с порошками и развела руками.

— Кому что, — произнесла она.

Дмитрий тем временем продолжал изучать творение Игоря.

— Если его доработать и заточить, посадить на рукоятку, то у нас будет пополнение в арсенале. Ты длиннее не мог сделать? Металла не хватило? — спросил он Игоря.

Тот пожал плечами.

— Я просто пробовал. У меня был такой порыв. Я был уверен, что смогу. Кое-какие общие знания, работа руками мне не вновь. И звук металла, напоминает мне пение. Я скорее по звуку его сделала, а не по задумке. Ни рисунка, ни размеров. Осенило.

— Судя по работе, ты тут все время и провел, — заключила Эл.

— Да. Я вот только что вышел, хотел всем показать. Здорово. Я хочу еще попробовать. Только отдохну и умоюсь.

Он присел на край небольшой тумбы, и устало выдохнул. Эл всмотрелась в него тем особенным взглядом, каким изучала людей в мирах владыки. Игорь поймал взгляд, заметил его особенный оттенок. В голове Эл родились параллели. Процесс ей знаком. Он открыл в себе способность, а она могла бы дать ей объяснения. Ему не хотелось объяснений, ему просто хотелось прочувствовать и прожить удивительную перемену, вздох за вздохом следить за ощущениями. Он не смог бы найти достаточно ярких выражений, чтобы передать остроту пережитого порыва. Он словно вступил в поток, который двигал его умом и руками, его слухом и особенным чувством ритма, силой его рук и остротой глаза. Меч, который он выковал, казался ему идеальным. Он знал, как это бывает, пройдет время, он приобретет навык, возьмет своего "первенца" в руки и удивиться неуклюжести работы. Только не сейчас, когда гордость и удовлетворение владели его чувствами, а мудрый и загадочный взгляд Эл убедил его, что события текут в верном русле. Он улыбнулся, а Эл ему подмигнула.

— Возвращайся в свою комнату, ты найдешь там все что нужно. Если устал — выспись. Я хотела собрать вас в библиотеке, отложим.

— Нет. Я не сильно устал. Я приду.

Дмитрий осматривал мастерскую. Игорь отправился умываться. Эл встала в дверях, чтобы оказаться в прохладе.

— Как странно. Кому что. Я нашел гору оружия. А что нашла ты?

— Ничего. Ничего нового.

— А хотела бы?

— Не могу сказать, что стремлюсь к поискам. Видишь ли, я миновала стадию, когда было необходимо искать события и действовать. Теперь события сами находят меня.

— Это называется недеяние. Да ты — даос.

Эл засмеялась.

— По-моему, ты не далек от истины.

— Так значит, ты не слишком стремишься куда-либо, целей у тебя — никаких, но если возникнет некоторое завихрение событий, ты будешь в них участвовать.

— Да.

— Я тебя обожаю, командор. Это может означать, что нам перепадет немножко приключений. Всяко интересней, чем с Аликом в Африку мотаться.

Дмитрий вспомнил, что клинок Игоря все еще у него в руках. Он поиграл им.

— Это что-нибудь означает? Он не саблю сковал, ни ножик, ни рапиру. Длина, размер, вес. Я не удивлюсь, если мы окажемся в древнем Риме.

— Почему ты так решил?

— Я припомнил историю с синей книгой. Она появилась задолго до того, как ее написали в твоих мирах. Предвестие. Быть может порыв Игоря — это пророчество. Поэтическая натура и тому подобное. Он прячет от меня свои стихи, я бы пошел на хитрость, чтобы их прочесть.

— Дим, ты строишь планы?

— Я надеюсь.

— Ты тренируешь Олю.

— Она попросила. Кстати, получать шишки она уже не боится. Геликс помог ей с моторикой, он поработал с ней по-своему и теперь наша доктор не только может сделать грамотную операцию, но накостылять потенциальному пациенту. Она знает, куда наносить удары, и тут медицинская подготовка оказалась очень кстати.

— Ей нужно освоить палку и рукопашный бой. Любую технику. Моторика — это хорошо. Я попрошу Геликса записать в ее сознание информацию, как это делали с нами в академии. Ей будет легче освоиться.

— Ты не возражаешь?

— Вы же все как один собрались куда-то. Я плохо представляю, что меня ждет впереди, каким образом выстроиться моя жизнь, а мои друзья уже занялись приготовлениями к будущим событиям. Забавно.

— Просто мы, в отличие от тебя, еще не насытились жаждой приключений. Как говориться, охота пуще неволи. — Дмитрий тяжело выдохнул. — Фуф. Жарко здесь. Наш Дедал потрудился на славу.

Эл вышла в коридор первой. В библиотеке они застали уже троих.

— Итак? — спросил Алик.

Эл в задумчивости стала обходить овальный стол.

— Итак, вы тут освоились, — заговорила она. — Поскольку никому не скучно и течение времени мало кого заботит, то я намерена ненадолго вас оставить. У меня есть некоторые заботы по ту сторону жизни. Как уже выразился Дмитрий, мне здесь искать нечего. Следуя естественному течению силы, я ощущаю потребность уйти отсюда. Кто желает остаться?

— Я, безоговорочно, — заявила Ольга.

— И я, — присоединился к ней Игорь.

— Я с тобой, командор, — отозвался Дмитрий.

— Алик? — спросила Эл, потому что наступила пауза, и он единственный не выказался.

— У меня двоякое чувство. У меня есть пара дел в Москве, я бы завершил их, прежде чем ввязываться в новые события.

— Долг — прежде всего, — заметила Ольга.

— Не могу по-другому.

— Я тут еще побуду, если планы изменяться, время у вас есть. Не советую самостоятельно покидать остров, — предупредила Эл.

— А как? Мы же двери не чувствуем, — возразил Игорь.

— Все может быть. Теперь каждый знает, какие ощущения этому сопутствуют. Осторожно. Как мне вас потом разыскивать? — предупредила Эл.

Глава 8

— Что с Геликсом?

Дмитрий был не встревожен, а немного озадачен. Он мало, что понимал в устройстве корабля Эл и его функциях, но даже ему стало ясно, что корабль ведет себя не так, как обычно. Эл недоумения не выказала.

— Если он сможет объяснить, то потом расскажет, а пока ждем, — ответила она.

Они вернулись назад, на ту самую пересадочную базу, с которой Эл переправила на остров Игоря с Ольгой. Геликс проскользнул за ними обратно, теперь висел там без всякого отзыва.

— У тебя есть объяснения? — спросил Дмитрий.

— Он мог потерять энергию на переходе, или от скачка произошел сбой. Он отзовется или...

Эл не стала продолжать.

Она намеревалась сориентироваться, выяснить время, узнать новости. Они заглянули в информационный центр, потом в гостиницу, обошли технические корпуса.

— Не сезон, — констатировал Дмитрий. — Словно вымерли все. Сколько тут никого не было?

— Давно. С момента нашего ухода. И это не удивительно. Здесь редко бывают посетители.

— Эл, мне все это не нравится.

— Ты чувствуешь опасность, тебя тревожит что-то? — Эл внимательно изучала друга.

Дмитрий помялся, потом поводил руками в воздухе.

— Не нахожу определения. Я не привык. Такое чувство, словно должно что-то случиться.

— А у меня был сюрприз, но если Геликс не очнется, то мне придется менять планы. Ближайший попутный корабль через пять местных суток. Пойдем устраиваться в гостиницу.

Он не думал об отдыхе, поскольку усталость не могла возникнуть в таком напряжении. Дмитрий привык к мобилизации сил до того момента, пока не прояснялась ситуация, пока события не приходили к логическому завершению. Эл же безмятежно улеглась спать. Дежурить у двери было глупо, но контролировать коридоры ему никто не запрещал. Попутно он тренировался в ориентации. Теперь пространство отражалось в его существе некой моделью, он чувствовал объемы всем телом, чувствами, особенно слухом. Когда звук прокатывался по пространству коридоров он мысленно мерил его шагами, мог сообразить, сколько нужно времени, чтобы оказаться в заданной точке, он знал сколько поворотов сделала звуковая волна, до того, как произошло затухание. И это была малость информации, которую он мог получить, только топнув ногой. Была еще масла знаков, объемная модель возникала в его воображении, и процесс длился с быстротой невероятной. Ему лишь достаточно было сосредоточиться. Скоро он знал устройство гостиницы и расположился на одном этаже с Эл.

Прошло три дня. Геликс не ожил. Эл не проявляла активности, выходила на прогулку и вела непримечательный событиями образ жизни. Это была словно не она. В прежние времена она активно изучала бы что-нибудь, искала способ разбудить корабль, строила планы. Ничего подобного она не демонстрировала теперь.

— Тебе не скучно? — спросил он.

— Ничуть. Отдых — блаженное состояние, которым нужно уметь пользоваться.

— Расскажи, как ты выбралась из миров.

— Дим, пощади.

— Ты не слишком откровенна, когда речь заходит об этом отрезке прошлого. Назад не хочешь?

— Нет.

— А если придется?

— Лучше смерть.

— Не поверю, что ты выберешь смерть.

— Что толку говорить о том, что развеялось. Если б, да кабы.

— Я могу стать таким, какой ты была?

— И этот туда же. Алик озадачен своим возвеличиванием, теперь и тебя волна подняла. Эй, ребята, вам не терпится влезть в мою шкуру? По началу будет весьма не плохо, даже приятно. У меня встречный вопрос. Как вы нашли Хеум?

— Приемник Торна нам помог. Тот, кто нашел запись вашей последней беседы, твой договор с Галактисом.

— Вот как? Так вот, вам кое-что следует знать. Этот самый приемник вовсе не новичок на корабле. И у меня с ним давние, тесные и некогда дружеские отношения. Его зовут Зента, он собрат Нейбо по расе, и что особенно примечательно, это он подготовил меня к встрече с ним, привел меня к мысли, что попасть в плен разумно и помог убить Нейбо.

— Мы не знали. Он помог нам с поисками.

— Дим, вы точь-в-точь идете по моим стопам. Сначала Зента, потом Хеум, а потом Кикха. Вуаля. Алик вклинивается в состязание, я опять попадаю в неприятности. Не стану говорить, что вы виноваты. Нет. Вы инструменты в руках судьбы, только эта судьба строиться не сама собой, ею ловко управляют те, кто знает законы бытия. Од вас не снабдил высшим знанием о своем предназначении?

— Од — это кто?

— Обитатель Хеума.

— Эл, я его не знаю.

— Тогда рассказывай.

— Ну, как такое расскажешь.

— Начнем сначала. Как вы вычислили дрейф?

— Алик вычислил. Ты подарила корабль Марату. По логике вещей во время поисков мы обратились к нему. Он был последним, с кем ты делилась впечатлениями. Алик возился с кораблем очень долго, мы обратились за экспертизой в Галактис. Так нам удалось вычислить карту поисков, которые ты вела. Нужно сказать, что этот черный монстр потрясающе умен. Попутно мы ознакомились с записями с твоего шлема, то есть с костюма, который ты носила. Эл, это ужас. Прости, что вспоминаю, но шок у нас обоих не проходил долго. Алик с тех пор поклялся, что на коленях будет прощения просить. Ты тысячной доли не рассказала из того, что было на самом деле. Мы оба практически в деталях знаем твою историю отношений с Нейбо, и временами мне чудилось, что это была не ты.

— Дим, это не важно.

— Это важно. Потому что тогда Алик на сто процентов уверился, что у вас обоих идут схожие процессы. Так что, свидание с Хеумом стало неизбежным. К тому моменту накопилось то, что мы хотели бы забыть или приглушить. Если война сделал меня злым, то полтора года поисков вывернули на изнанку все мое нутро. Я стал верить, что мы тебя не разыщем, потому что наша встреча мне никак не виделась, разница между нами была такой огромной, что говорить не о чем. Хеум приблизил нас. Что я могу описать? Ощущение собственной ничтожности и одновременно могущества, ощущение себя частицей мироздания и прахом. Все что я помню — это эмоции, как будто мое сознание впитывало что-то помимо них, познание в чистом виде. Все наше образование — фикция, умения и навыки — детские игры, забавы для малышей. Даже война, которую я считал этапом становления всех нас, выглядела ничтожным хлопком в пустоте. Поменялось все цели, смысл, мироощущение. А, черт возьми, я все не то говорю. Слова. Слова. Опустошение — вот что было тогда. Огромная, необъятная пустота внутри. И полное осознание, что ее нужно заполнить только самым сокровенным. И лишь одно я вынес оттуда абсолютно точно — тебя. Твой образ. Я не могу описать, какое счастье я пережил, когда понял, что наши души сплавлены вместе. Эл, если тебе сейчас не удастся ощутить это, то я уверен, что ты еще это почувствуешь. Я понял, почему я так жил и поступал, свои скрытые мотивы, о которых сам не догадывался. Все это пришло из воспоминаний, а закончилось осознанием моей жизненной задачи. Я — твой Хранитель. Я тот, кто будет стоять у тебя за спиной в самые темные дни. Это звание оправдывало все мое разгильдяйство и мои достижения. Смысл только в этом. Я прикрываю твою спину. Считай меня самонадеянным. Я ничего не придумал. Я знаю, командор. Хеум подарил мне себя. Пока я жив, я не дам тебе погибнуть. А сила мне нужна, чтобы тебя защищать, в остальных случаях мне наплевать, как жить и чем владеть.

— Похоже, из нас двоих ты лучше знаешь свое предназначение. Я отвечу только, что не стану тебе ни чем мешать.

— Можно подумать, ты своего предназначения не знаешь! — воскликнул он. — Как бы не так.

Эл приблизилась, ее лицо оказалось очень близко, она осторожно взялась за край его воротника.

— Мое предназначение, как раз то, чего я старательно пытаюсь избежать. Не спрашивай, в чем оно заключается.

— Очень надо. Ты как минимум на одном уровне с наследничками владыки, если не выше. А, судя по тому, как ревновал тебя старший братец, у владельца миров на тебя были виды. Хм, тайны мадридского двора. Ты можешь читать лекции Алику, Оле с Игорем, а мне вовсе не важно знать, что там было. Я сам догадываюсь. Я знаю, почему ты не сдалась Нейбо, не потому что я видел картинку. Я прочел то, что скрыто. Потому что корни наших талантов лежат много выше обыденного пространства небытия. Выживала не та Эл, что была здесь, а та, которая жила там. Никакая сволочь туда не дотянется, потому что там нет места низким энергиям, нельзя захватить то, что принадлежит истинному хозяину. А все эти проявления силы — марионеточный театр. И с твоим владыкой было точно также. Ты не демонстрируешь свои истинные способности, но они никуда не делись. Ты можешь не знать о них, как не знала в юности. Их можно на время заглушить, чтобы быть неприметным человеком, но нельзя уничтожить совсем. Кому дано право это решать? И я уверен, что если тебя припереть к стенке, ты найдешь способ их извлечь из праха прошлого. Нас обоих прошлое колышет мало. Вот о будущем стоит позаботиться заранее. Единственное, что бы я узнал у тебя, это как отличить тех, кто за тобой однажды явится.

— Мурашки по коже. Не явится никто.

— Эл. Они меня убьют. Я знаю.

— Не говори чепухи. Начал за здравие, так красиво, так масштабно, а закончил летальным исходом.

— Смирись, командор, однажды меня убьют. Пусть попозже. От тебя зависит.

Эл нахмурилась.

— Я скорее сама умру.

— Это в тебе говорит маленький кудрявенький человечек Элли Светлова.

Эл засмеялась, а он жал отпора.

— И кто я, по-твоему?

Дмитрий не смутился и ответил сразу.

— Ты та, что отсрочила нечто очень важное, но неизбежное.

— Эти интонации говорят о том, что ты полон ожиданий.

— Я стараюсь быть ко всему готовым.

— Это невозможно. Мне знакомо чувство, когда каждая мелочь вокруг является знаком, предвестием событий. Их много, они должны вот-вот случиться, и душа просит вмешательства. Мой тебе совет, уйми порыв, из всех потоков событий только один истинно твой. Ты не обязан реагировать на каждое шевеление воздуха.

— Неужели так заметно.

— Ты ведешь себя, словно нас должны атаковать. Наихудшее из зол — сюда опять явится патруль.

— Я почувствовал старые энергии. Эта база меня напрягает. Ты отсюда исчезла.

— Ты знаешь куда. Мы как раз оттуда.

Дмитрий какой-то своей частью ощущал, что она права. И все таки не находил рационального объяснения своему беспокойству.

Он пробыл один не долго, потом опять зашел к Эл в комнату.

— А какой сюрприз ты готовила? Ты что-то сказала про сюрприз.

— Пустяки. Я хотела выдать свое присутствие на Земле.

— То есть? Ты учишь пилотов.

— А вот так. Обо мне знает узкий круг. Академическое начальство преимущественно, даже пилотажные группы пару раз не ставили в известность о том, кто будет инструктором.

— Представляю их реакцию.

— Сначала они скептически замечают, что я много говорю о буферной зоне, о картах полета, технике и так далее. Первые предположения, что я рассказываю заранее заученный конспект. Потом мы летаем, и в головы моих подопечных закрадывается подозрение. Они начинают наводить обо мне справки. Потом испытывают ужас и шок. Потом мои приказы выполняются безоговорочно, они ловят каждое слово и прощаются неохотно, шлют сообщения, советуются. Я перестаю быть зверюгой в их глазах.

— Я учил пилотов, я знаю, каково это.

— Они изначально не знают кто я такая. Не смешно, знаешь ли, когда в середине обучения те, кто вчера шутил и даже флиртовал со мной, имеют бледный вид на завтра. Мне пора покинуть кулисы и выйти на сцену. Я хотела поучаствовать в пилотажном празднике. Игоря вписала вторым пилотом. Сама судьба против меня. Мы застряли здесь. Так что я остаюсь в тени.

— Ты не расстроена.

— А зачем мне расстраиваться. Расстраиваться нужно тому курсанту, которого записали к нам в тройку.

— Не повезло бедолаге, будет сдавать пилотажный экзамен один, — посочувствовал он.

Дмитрий насторожился. "Встал в стойку сеттера", как называла его напряженное состояние Эл.

— Или нет. Двигатели работают.

— В реестре на сегодня нет посадок. Ну, если это снова патруль, я буду хамить.

— Да успокойся ты, — махнул на нее Дмитрий. — Это не наши.

— Что означает не наши?

— Во всяком случае — это не патруль. А ты мне не верила. Вот оно, случилось. Оружие есть?

— Что ты сразу за оружие. Идем к диспетчерской.

Они искали в атласе корабль, который должен был вот-вот причалить к пирсу рядом с ними. Эл попутно подумала, что чутью Дмитрия нужно доверять, а заодно поняла, что коридор его чувств не так широк, как она полагала. Он среагировал на конкретное событие, точно, избирательно. Дмитрий избежал того резкого скачка в ощущениях, которое случилось с ней. Что ж он, как всегда, — везунчик.

На всякий случай они остались в гостинице. На пирс высадилась большая группа из тридцати существ.

— Уф, это археологическая станция, — они отметились в реестре. — Эл, ты попадешь на праздник, они летят к Земле. Мы даже можем попросить погрузить Геликс. Нужно пообщаться.

Он успокоился и был воодушевлен будущим знакомством. Однако, Эл он оставил в гостинице, наотрез отказался брать ее с собой.

— Включи защиту и заблокируй дверь, — строго потребовал он.

— Димка, у тебя мания.

— Я требую.

Эл выполнила нужные манипуляции, чтобы его успокоить.

Ждала Эл не долго, спустя полчала в дверь раздался знакомый стук. Дмитрий не стал дожидаться, пока откроются запоры двери, и кричал снаружи.

— Эл, ты не поверишь, но они к тебе!

Он вошел и продолжил.

— Я сказал, что ты лично с ними общаться не будешь. Они настаивают. Я понял, что у них для тебя что-то есть.

— Что?

— Я не знаю. Их пять штук в общем зале внизу. Ты не обязана спускаться.

— Как они меня нашли?

— Они навели справки, что твой корабль был тут. Они заметили переход, решили, что ты вернешься. Эл, какой след остается при переходе? Можно обнаружить остров отсюда?

Дмитрий был обеспокоен всерьез.

— Я поговорю с ними. Теперь твоя очередь прятаться.

— Я пойду с тобой.

— Я предполагала, что случиться нечто подобное. Отдыхай.

Ее встретила делегация из пятерых человекоподобных существ, даже в общем классе гуманоидов они были схожи с землянами. Как тут не усмотреть, что земляне открыли космос не пятьсот лет назад с сегодняшней даты.

Эл сделала приветственный жест. К встрече они подготовились заранее, ей предложили сесть. Эл не особенно чувствовавшая барьеры между народами Галактиса и к этим созданиям отнеслась, как к родным. Зазвучал знакомый ей земной язык и у нее появились первые подозрения.

— У нас имеется к вам поручение, — заговорил с ней один из них. — Нас любезно просили передать вам послание. Это не единственный повод для знакомства. Нам хотелось бы воспользоваться вашими услугами, как ретроспективиста.

— Кого?

— Вы хорошо знакомы с прошлым вашей планеты. Нас интересуют смежные области исследований.

— Я не могу похвастаться, что хорошо знакома с прошлым моей планеты. Я не историк.

— Вы путешествуете во времени, простите, за старомодный оборот. Видите ли, мы по содержимому послания поняли, что можем обратиться к вам с деликатным заданием.

Эл предположила, что они редко встречают отказы. Если они предложат обмен — послание за услуги, то ей придется им отказать.

— Я не понимаю вас.

— Мой язык не хорош?

— Язык понятен, намерения — нет. О чем конкретно вы просите?

— Сначала послание.

Торговли не будет. Эл решила сделать паузу. Они восприняли молчание, как знак и двое других вытянули вперед конечности. Возник приличных размеров прямоугольный ящик, потертый и поцарапанный.

— Проекция? — поинтересовалась Эл.

— Да. Он неудобен в перемещении, мы не уверены были, что вы примете его. Мы не знакомы, что вызывает разумные подозрения. Не подозревайте нас, за доставку мы не попросим услуги. Мы хотели бы отдать его вам при любых обстоятельствах.

— Я могу увидеть содержимое?

— У нас нет информации о содержимом.

— Но вы намекнули, что этот предмет имеет отношение к прошлому.

— На крышке символ. Он известен в связи с вами.

Двое повернули проекцию. Эл выпрямилась, увидев знак на обороте. Это была приблизительная копия ее медальона.

— Мы умеем определять возраст. Коробка и содержимое имеют солидный возраст, — пояснил он.

— Примерно какой? — спросила она.

— В каком исчислении?

— Скажем, в галактическом.

— Ему семьсот галактических лет.

— Очень старый. Как такое могло сохраниться? Где? И кто послал?

— Некто по имени Радоборт.

— Что? — У Эл мурашки пошли по спине. — Вы его видели?

— Нет. Мы только передаем послание.

— Вы не почта, чтобы доставлять такие посылки, — вырвалось у Эл. — Откуда он у вас? Археология?

— Да. Раритетная находка. Мы установили владельца ящика и по знаку обнаружили связь с вами. Изображение системы планет в знаке дает представление о месте расположения солнечной системы этого типа.

— Вы идентифицировали эти миры?

У Эл начало перехватывать дыхание.

— Да, у нас есть пятнадцать вариантов, но наша экспедиция не занимается поисками. Нас интересуют родственные народы. Быть может, вы сообщите нам, похожи ли обитатели мира, создавшего этот раритет, на вас и на нас.

— Откуда мне это должно быть известно?

— Знак на крышке — ваш.

— Я воздержусь от ответа.

— Вы заберете коробку?

— Заберу. А какое предложение вы собирались мне сделать?

— Мы пригашаем вас к сотрудничеству в сфере исследования прошлого Земли. Галактис использовал вас как наблюдателя внедренного в иные культуры, таким образом, со своей собственной культурой у вас не будет затруднений.

— Эта область мне мало интересна. Я не историк, повторяю, не археолог, вообще не ученый. Мой профиль — космическая разведка.

— Разве вам не интересны истоки собственной цивилизации?

Тут у Эл в голове возник вполне резонный вопрос: какую цивилизацию ей считать своей?

— Я не могу давать ни обещаний, вообще никакого ответа. Я не имею касательства ни к одной из организаций на Земле, которая ведет исследования такого рода. Это нарушение закона.

— Вы не подчиняетесь законам, — возразил он, чем озадачил Эл.

— Я избавлю нас от дискуссии. Мне не интересны ваши предложения.

— Мы не огласили суть.

— Неинтересно, — твердо отказалась Эл.

Получив ящик, Эл вернулась в свою гостиничную комнату. Дверь открыта, подозрительно тихо. Она шагнула за порог с опасением.

— Не крадись, я тебя слышу, — раздался издали голос Дмитрия.

Он вышел ей навстречу.

Эл неуклюже держала в руках массивный ящик, казалось, он сползал из рук в бок, вот-вот стукнется об пол. Он поспешил на помощь.

— Тяжелый, — заметил он. — Что это?

— Я не знаю.

— Это они притащили?

— Да. Это посылка.

— Они что? Почта?

Эл улыбнулась его вопросам.

— Нам нужно вернуться на остров.

— Они еще не улетели.

— Значит, ждем, когда улетят.

Глава 8

— Димка? — Оля удивилась, когда увидела на берегу рослую фигуру в летной форме. — Вы же ушли. Или здесь время идет иначе?

— Мы вернулись, — ответил он. — Эл что-то напугало.

— Шутишь. Что такое может напугать Эл?

Он почувствовал облегчение. Эл с ящиком удалилась в сторону дворца, а он остался на берегу. Шум волн заставил его расслабиться, напоминая, что здесь защита Эл не требуется. Сейчас он понял удивление Ольги и согласился с ней.

— Скажем, Эл подстраховалась.

Ольга была и озадачена, и обижена.

— Чё дуешься? — спросил он.

Ольгу не удивил вопрос, чуткость Дмитрия не новость для нее.

— Вы трое что-то затеяли, мы с Игорем не участвуем в ваших замыслах?

— Да с чего ты так решила? Алик натурально отправился домой.

— Вы ушли на базу?

— Да, мы оттуда.

— А Геликс почему тут? Как вы собирались попасть на Землю без корабля?

Димка вдруг просиял.

— Ты его видела? Геликс. Где?

— Да там же, где он был.

— Я клянусь, что никаких планов без вас мы не строили. Мы с Эл собирались полетать и только. Если не веришь, летим с нами.

— Нет. Тиамит вернулся, я буду с ним беседовать. Мне тут стало одиноко без вас. Игорь куда-то запропастился. Я не могла дозваться, не нашла.

— Он сейчас очень занят, поэтому ты его не ищи, сам вернется. Удачи тебе в беседах с магом, а я к Эл пойду.

— А чем занят Игорь? — спросила Ольга.

Дмитрий подавил желание улыбнуться.

— Он мастерит кое-что. Не ты одна собираешься учиться. Ну, все, бегу за Эл. У меня есть уверенность, что во второй раз мы выберемся удачно.

Он быстро отыскал комнату Эл и деликатно постучал. Дверь сама открылась. Он еще ни разу не был в ее комнате, заглянул, изображая виноватое смущение.

Эл сидела в черном кресле с высокой спинкой, которое имело солидный, основательный вид. На столе, таком же темном и массивном лежала заветная коробка. Эл задумчиво, не отводя от коробки глаз, махнула, разрешая ему войти.

— Я, кажется, знаю, почему Геликс не отвечает. Одна его часть там, на пирсе, а вторая тут. Если такое возможно, — сообщил новость Дмитрий.

— Все возможно, — уныло ответила Эл.

— Тиамит вернулся. Оля сказала, — предупредил он.

Он постоял у стола, Эл апатично смотрела на коробку перед собой.

— Открывала? — поинтересовался он.

Она отрицательно замотала головой.

— Хочешь, я попробую.

Ответ был тот же.

— Позови Тиамита, — попросила она.

— Эл, если бы старик был нужен, то был бы уже здесь. Это из области — разбирайтесь дети сами.

— Что бы ты посоветовал?

— Ты у меня просишь совета? Ты вернее определишь, что там. Я могу не уходить на всякий случай. Решайся. Подарки нужно уметь принимать.

Эл сняла с шеи медальон, повертела в руке и положила на крышку коробки. Едва она отпустила диск медальона, руку пронзила знакомая боль. Она сжала кисть и прижала к груди другой рукой.

Дмитрий старался не шевелиться, почувствовал, как Эл напряглась, будто испытывает боль. Он стоял на месте, пока лицо Эл не вытянулось от страдальческого выражения, и взгляд был устремлен на него, как призыв о помощи. Он принял решение мгновенно. Обогнув разделявший их угол стола, он схватил медальон и одним движением накинул петлю цепи ей на шею. Ему показалось, что этого мало, и он оттащил Эл от стола к двери, а потом и в галерею.

В глазах ее читалась беззащитная покорность. Событие сообщило ей некий смысл. Стоило ему вспомнить свое беспокойство на базе, как тут же ум связал его с коробкой и состоянием, которое теперь переживала Эл. От таких ситуаций он ее защищать не умеет.

— Я найду Тиамита. Не открывай без нас, — предупредил он и помчался к башне, где по его предположению был старик.

Эл побрела за ним, потирая болевшую руку. Визит странника дал знать о себе. Она очнулась в дверях библиотеки, подошла к столу, заглянула в книгу, где появилась первая запись, несколько слов нетвердой рукой, коряво выведенное: "Путь далее невозможен без договора". Эл провела рукой по листу, словно хотела смахнуть кривые буквы, пальцы замерли ниже строчки. Пока не проясниться, о каком договоре идет речь, поскольку Эл знал только один договор, а его действие никто не отменял, послание от Радоборт стоит оставить в покое. Текст мог иметь в виду нечто иное. Чтобы не видеть надпись, Эл закрыла книгу.

— Она не исчезнет, — предупредил Тиамит, который, вместе с Дмитрием, появился рядом.

Димка сочувственно посмотрел на нее.

— Если ты пилот, займись вашим кораблем. Скоро Эл к тебе присоединиться, — сказал Тиамит.

Дмитрию пришлось уйти, преодолевая алчное любопытство.

— Я видел надпись. Я полагал, что договор возобновлен. Сколько ты пробыла в том месте, которое считаешь домом?

— Год в одном времени и почти два в другом, — ответила Эл. — Что имеется в виду под договором?

Тиамит знает о договоре? Интересно.

— Я удивлен твоей наивности, Эл. После всего, что ты о себе знаешь, ты упрямо считаешь, что мир твоих приемных родителей — истинно твой. Припомни, как ты там оказалась.

— Ты меня украл.

— Не совсем точно, ну пусть и так. А что было потом?

— Ты выбрал другой мир.

— Дмитрий сказал, что у тебя растерянный вид. Я скажу, что для растерянного человека, ты быстро думаешь.

— Я слышала рассказ владыки.

— Он, разумеется, не упомянул, что не так легко поселиться в чужом мире. В свой мир он пустил тебя не безусловно. А если учесть твой ранг и происхождение, то без строгих условий ты бы не имела возможности существовать в земном мире. Ты будешь заблуждаться, если подумаешь, что Земля чем-то в этом отношении отличается от других миров?

— О каком договоре идет речь?

— О твоем праве жить, расти и существовать на Земле.

— Для этого требуется разрешение?

— Конечно.

— Договор заключил ты?

— Да.

— И с кем?

— С теми существами, которые ведают существованием жизни на Земле.

— Явно тут не правительство имеется в виду.

Тиамит только улыбнулся.

— А почему теперь мне нельзя жить дома, как прежде? — спросила Эл с досадой. — Что такого во мне теперь?

— Ты взрослая. Самоосознающее существо. Ты покинула Землю в одном состоянии, а вернулось нечто иное. Тут Дмитрий прав, если тебя припереть к стенке, то ты себя можешь проявить как угодно ярко.

— Ты что подслушивал? — возмутилась Эл.

Тиамит в ответ засмеялся добрым смехом.

— Если меня нет поблизости — это не означает, что я не слежу за твоими поступками. Пока ты сама не очертишь свое существование, я за тебя отвечаю, перед силами твоей планеты. Когда-то я вел речь о маленьком сияющем существе, которое нуждалось в доме, но я не могу отвечать за опьяненного свободой великого, способного менять месторасположение по шкале времени и пространства. Пусть ты не более чем бывший великий, но я не могу предсказать твои поступки. Опыт перечеркнуть невозможно. Слушаться ты отказываешься. Надпись подсказала тебя вариант.

— Но каким образом? Мне что письмо в небесную канцелярию написать? — удивилась Эл.

— Тебе достаточно встретиться с кем-нибудь из земных управителей, выслушать требования и ответить согласием. В какой форме будет встреча — тебе решать. А послание от Радоборта ты оставь пока. Тебе теперь не до посланий из прошлого, тебе свое будущее нужно устроить. Ты верно поступила. Пусть оно храниться тут, до времени, когда твое любопытство пересилит опасения.

Эл постояла молча, потом собралась уходить.

— А почему ты выбрал именно Землю? Потому что существа похожи?

Он опять засмеялся.

— Тебе же все равно, в каком виде существовать. Тебе мой выбор уже не нравиться? — ответил он.

— Ну и шуточки у тебя. Погоди, придет время, я докопаюсь и до твоего прошлого, хитрый чародей, — с улыбкой отозвалась на шутку Эл.

— Жду с нетерпением, — в след сказал он.

Эл помолчала.

— Я видела странника. Рыжего странника, которому поручила Радоборта. Теперь только глупый не свяжет его появление с этой посылкой.

— Почему сразу не сказала? — спросил Тиамит заинтересованно. — Замечу, что ты своеобразно теперь расставляешь приоритеты. Подобный визит — самое значительное, что происходило с тобой. Эл, странник всегда приносит перемены. Забыла? Они стали происходить в то мгновение, когда ты увидела его.

— Вот. — Эл подняла больную руку вверх, демонстрируя ладонь.

— Больно?

— Очень.

— Осмыслила? Рука не будет болеть, если ты найдешь адекватное применение такому дару.

— Я понятия не имею, что это значит. Весточка из прошлого. Он упомянул мою мать.

— Лучше будет, если ты употребишь имя.

— Монтуэль. Он упомянул о ней.

— У странников свои особенные ритуалы. Он бесхитростно решил, что ты его поймешь. Он, наверняка, удивился, твоему обращению со своими способностями, его наивной рассудительности хватило бы для восхищенного изумления.

— Да. Так и было.

— Эл, он поспешил исполнить поручение, но для тебя оно преждевременно.

— И что мне делать?

— Забыть о подарках, посланиях, странниках и жить той жизнью, которую ты себе представляла. Я всегда дам совет, если ты его попросишь.

— Ты смягчился?

— Ты стала боле внимательно меня слушать. Простой подарок заставил тебя думать о важном.

— Подарочек из прошлого. Мне не слишком хочется связываться снова с прежними силами и событиями. Хлопот не оберешься.

— Если не прошлое, то твои друзья не позволят тебе скучать. Если ты поспешишь, то сможешь осуществить свою затею с полетом. Иди, девочка моя, твоя подруга права, тебя ничем нельзя удивить или напугать.

Короткий разговор придал ей уверенности. Тиамит умеет действовать умиротворяюще.

Эл застала озабоченного Дмитрия рядом с Геликсом.

— И этот молчит. У него раздвоение личности, что ли. Давай его на берег вытолкаем, — предложил он. — Он движется, я уже пробовал.

— Вторая попытка, — согласилась Эл.

Она уверенно толкнула серебристое тело корабля. Дмитрий последовал ее примеру. Попутно он удивлялся, что такому умнику, как Геликс требуется для перемещения их примитивная физическая сила. Он заставил Эл засмеяться, тем самым успокоился сам, готовый встретить очередную порцию событий.

Глава 9

Эл знала, что за ними следят несколько тысяч глаз. Курсант в хвосте их тройки будет знаменит, хотя бы тем, что решился так летать. Ему обеспечена сдача пилотажного экзамена.

Дмитрий, получил на руки полетную карту, посмотрел, улыбнулся, сунул в карман своей куртки, вместо системы управления катером и устроил полет века.

Сначала в его выкрутасах не было ничего сверхвозможного, он еще помнил первые десять минут полета, что на хвосте у него новичок. Едва они выбрались в стратосферу, начались неробкие эксперименты с пилотажем, тут-то она поняла, что напрасно доверила ему руководство тройкой. Следующие десять минут, которые показались долгими, она маневрировала, чтобы сгладить Димкины кульбиты, чтобы курсант не растерялся и не отстал.

Вынырнув в звездном пространстве Дмитрий ошалел от возможностей, задав бешенную скорость. Потом он вспомнил о карте полета, поскольку третья часть должна состоять из обязательного набора комбинаций. На экране ее катера появилась долгожданная полетная карта. Эл осталась бы довольна этим, если бы там, в кабине ведущей "Дельты", сидела она, а на ее месте заявленный в состязание Игорь. Она божилась, что убьет Димку, едва он вылезет из кабины. Димка устроил военные маневры, сотворив из скромного задания боевой вылет.

Говорить по связи ругательства означало сдаться диспетчерам, которые русского языка не знают, от номера жеребьевки не трудно провести цепочку выкладок и узнать, какой герой сидит в ведущем катере.

На крутом развороте она сама от напряжения вылетела из строя, бросила управление, схватилась за голову, но с облегчением выдохнула, когда курсант проскочил мимо, точно повторив траекторию ведущего катера, ей же пришлось довериться автоматике.

— Ты офонарел! — завопила она, едва из кабины показалась довольная до сладострастия Димкина физиономия. — Будь проклята та минута, когда я позволила тебе быть ведущим! Решила красиво вернуться.

— Эл, ты не удержала вираж, — удивленно заметил Дмитрий.

— Да причем тут я! Хвала небу, что это я!

— Курсантик — умница, — похвалил Димка с довольной улыбкой. — Ему наверное подгузник вспоминался. Но молодец.

— Так! Я не оставлю все как есть! Ты сейчас пойдешь и извинишься, бурундук полосатый!

Эл зашагала к третьему катеру, из которого по известным причинам не показывался экзаменуемый курсант, в себя приходил.

Купол отошел, и Ника в поту без шлема стала выкарабкиваться из кабины. Она бросила взгляд на приближающуюся пару, заметив знакомую до боли в сердце довольную рожу Дмитрия Королева, она всплеснула руками.

— Понятно! Можете даже не говорить, кто это устроил! Вы оба звери, а не люди!

— Это при том, что он не знал, кто у нас третьим будет, — пояснила Эл виновато. — Прости. Это я доверила ему командование. Зато экзамен тебе обеспечен по наивысшему баллу.

— Я поклялся извиниться. Ну, извини, мышка, не знал, что это ты, — отозвался Дмитрий.

Он подумал, хотел сказать, но Ника закончила фразу за него, на чистейшем русском.

— А то бы мне настала полная хана.

Дмитрий распахнул объятия, надвигаясь на нее.

— Она уже по-нашему лопочет. Молодец! Хороший был вираж! Прости.

Он обнял ее и шутливо чмокнул в щеку. Эл заметила, как личико Ники стремительно заливает краска.

— Дмитрий, — командным тоном произнесла она. — Убирайся на остров, до конца дня видеть тебя не желаю.

— Я должен быть поблизости, — напомнил он.

— У тебя мания, — ответила Эл и нахмурилась. — Я иду разгребать то, что мы с тобой натворили.

— А я? — спросила Ника.

— А ты либо идешь получать свой экзаменационный лист, либо делай, что угодно, я его получу.

— Лучше ты, слышать не хочу то, что они скажут и особенно, то что они подумают. — Ника замерла, а потом заявила. — И вовсе я не трушу. Я могу туда сходить. Обещай, что ты со мной поговоришь. У меня важный разговор.

— Не сомневаюсь, — кивая, согласилась Эл.

— Я сам могу пойти и объясниться, — строго вмешался Дмитрий.

— Ты вылетел из строя. Желаешь покрыть себя позором, лучший пилот Космофлота, — язвительно заметила Ника.

— Это почему это? — возмутился он.

— Потому что ты в тройке не заявлен, — ответила Ника. — Эл — ведущий, я — курсант, а вторым должен был лететь Игорь. Эл знала, что мы подстроили жеребьевку.

От удивления лицо Дмитрия стало по-детски наивным.

— Эл, ты допустила обман? Ты их вычислила и позволила врать?

— Я посадила в катер тебя. Это была моя маленькая месть. — Она обернулась к Нике. — Вранье наказуемо.

— Здорово! — вполне серьезно восхитилась Ника. — И ты себя не выдала! Я не догадалась.

Эл усмехнулась грустно.

— Я не знала, что встречу его. Никакой мистики. Я иду оправдываться. Я хотела красиво появиться, а теперь горю желанием провалиться сквозь землю.

— Я думал тебе все равно, — заметил Дмитрий.

— Я тоже, — ответила Эл и ткнула пальцем в Нику. — Через час в оранжерее Академии.

Эл удалялась от них. Ника вздохнула.

— Она расстроилась.

— Она вылетела из строя. Поэтому? — спросил Дмитрий, Ника точно знает ответ.

— У нее изменились реакции, а не только жизненные приоритеты, — ответила Ника.

— Жизненные приоритеты, — усмехнулся Дмитрий. — Умничаешь.

— Проваливай на остров. Тебя не существует. Ты — Игорь, который вылетел из строя.

— Не сердись. Я извинился.

— При других обстоятельствах, я была бы тебе рада, а сейчас мне хочется тебя покусать.

Дмитрий поднял рукав куртки до локтя и выставил вперед руку, зажмурился, делая сосредоточенный вид.

— Кусай, если полегчает.

Ника смотрела на него, и ей хотелось расплакаться. Она его обожала даже в этот момент, когда он был виноват и делал вид, что вины за собой не чувствует. Но он думал и беспокоился только об Эл, которой ничто не угрожало. Ника ушла, скрываясь за ближайшими кустами.

Они встретились через час в оранжерее. От разнообразных запахов, носившихся по огромному пространству, наступало такое расслабление, что Ника в ожидании Эл начала засыпать, покачиваясь на скамейке-качели. Эл застала ее зевающей, и они отошли туда, где сквозняк был силене, пахло лимоном и еще терпкой примесью. Ника передернула плечами, сбрасывая дремоту.

— Ну, успокоилась? — спросила Эл.

— Тебе сильно влетело?

— Нет. Не очень. На твоей репутации пилота это сказалось наилучшим образом. Ты оценена по самым высоким стандартам.

— Тебя отчитали, как школьницу. Что это значит?

— Не подслушивай.

— Не могу. Я расслабилась. — Ника опять зевнула. — Я не хочу быть пилотом. Я не хочу вообще иметь дело с космосом. Мне не интересно.

Не будь она такой сонной, слова ее прозвучали бы, как ультиматум. Произнесенные с ленцой фразы, текучие с интонацией дикой скуки произвели убедительное впечатление. Ника была уверена, что Эл станет настаивать.

— Тогда что? — спросила Эл.

Она сама выглядела уставшей, нет, по-прежнему расстроенной.

— Случилось что-то помимо полета? — спросила Ника.

Эл кивнула.

— Так что же ты избрала? Какое поприще?

— А почему я уже должна была бы что-то избрать? — удивилась девочка.

— Потому что ты не решилась бы мне сказать, что бросаешь занятия в Академии. У тебя есть интерес. Поделишься? Или тайна?

— Ты не сердишься?

Эл улыбнулась.

— Я сбежала из дому сюда, когда мне было тринадцать с небольшим. Может, физиологически, я была старше, но сознание подростковое, как у тебя сейчас. Кто я такая, чтобы диктовать тебе, как следует выбирать будущее? Свое я выбирала, следуя мечте и голосу своего сердца. Не вижу причин мешать тебе, сделать так же. Я однажды спасла тебе жизнь, не более того. Ты даже выросла практически без меня.

— Я выросла, подражая тебе, — добавила Ника.

— Но ты не моя копия. И не должна ею быть. Я не могу тобой командовать.

— А Димкой командуешь.

— Потому что он позволяет. А если им не командовать, то будет выходить что-нибудь подобное сегодняшнему полету.

— Не могу с тобой не согласиться.

— Так ты поделишься соображениями? — напомнила Эл.

Ника почесала лоб, кстати, повторяя одну из привычек Эл, потом потопталась на месте.

— Я на острове жила между занятиями в Академии. Я заглянула в работы твоего воспитателя, Тома Мисса. Знаешь, мне понравилось. Это интересно. Я не знаю историю этой планеты больше чем на сто лет и то — в сжатом виде, а тут происходило столько разных событий. Я хочу понять, почему все так развивалось? В чем причина?

Ника поймала на себе внимательный, испытующий взгляд.

— Поэтому ты учила русский моего времени? Не хитри.

— Эл, ты говорила о мечте. Моя мечта оказаться в прошлом, как было с тобой. Я хочу. И я не напрашиваюсь. Только если ты сочтешь важным и ценным мое участие, только если я не стану мешать.

— Я хотела позвать тебя в двадцатый век. Тут масса препятствий, включая мое шаткое положение, но у меня есть такое намерение, — призналась Эл.

Эл обняла ее за плечи одной рукой, прижала к себе и поцеловала в висок.

— Готова ждать?

— Я найду, чем себя занять. Я буду учиться. Спасибо, Эл.

— За что?

— За то, что понимаешь меня.

— Если у нас больше нет дел, тогда летим на остров, — предложила Эл.

— Предлагаю макнуть Димку в океан, — отреагировала Ника.

— Мне с ним теперь не справиться, и он давно купается без нас.

— Все равно сержусь. Представить страшно, чтобы он учудил, если бы знал, что я в тройке.

— Он просто дорвался до полетов. Страсть неудержима.

* * *

Эл в задумчивости сидела за столом в гостиной. Перед ней лежали два ряда прозрачных пластинок. Она водила по ним глазами и периодически засовывала по одной в утилизатор. Выражение ее лица мало отличалось от того, что Дмитрий видел на острове, когда Эл разглядывала загадочный ящик.

Ника, изучавшая архитектурные раритеты острова, миниатюрные модели древних сооружений, изготовленных когда-то Томом, вернулась с прогулки и вопросительно посмотрела на Эл, а потом на Дмитрия, который совершенно спокойно покачивался в кресле, стоявшем у распахнутого в сторону океана окна.

— И чем же вы тут заняты? — поинтересовалась Ника.

— Бездельничаем, — ответил Дмитрий.

— Не обобщай, — заметила Эл и сунула очередную пластинку в утилизатор.

— Можно подумать твое занятие высокосодержательное, — парировал он.

— Это что? — Ника покосилась на стол.

— Это назначения, малыш ,— ответил ей Дмитрий.

— Столько? — удивилась Ника. — Однако охотников полетать с бывшим пиратом набралось немало. И сколько всего было?

— Я не считала, — ответила Эл.

— Там еще прилетели, — Дмитрий кивнул в сторону миниатюрного информационного центра, который разбивал атмосферу архаики в гостиной.

— И что тут есть? — спросила девочка.

Эл взяла в руки пластинки из первого ряда по очереди.

— Разведка. Капитаном группы разведки. Полетная тренировка экипажа курсантов Академии. Изучение аномальных явлений в туманности Краба 265.

— Я даже не знаю где это, — заметила Ника.

Дмитрий хмыкнул.

— Краба нам только не хватало.

— Два предложения из спасательной службы, — продолжала Эл. — Прислали повторно. Спасательный флот Галактиса, место командора. Скукатища.

Эл вздохнула и бросила пластинки на стол.

— Она произнесла слово "скучно"? — тоном искусственной заинтересованности протянул Дмитрий и поднял вверх указательный палец. — Вот. Вот до чего мы докатились.

Ника подошла к столу, прочитала содержимое остальных пластин.

— Давайте обедать? — предложила она.

Эл одним движением собрала пластинки вместе и собиралась сунуть их в утилизатор. Ника выхватила пластинки из ее руки.

— Ты что? Там могут быть интересные предложения. Неужели только космос? Планетарные назначения имеются?

— Полно. Наблюдателем — в любой конец, — ответила Эл. — Галактис стремиться заполучить меня назад.

— Ты все-таки еще сердишься, — укоризненно сказала Ника.

— Нет. Я не нахожу себе места и, если сержусь, то абстрактно.

— Ник, сообрази поесть, — предложил Дмитрий.

Ника показала ему язык и ушла.

— Эл, — начал разговор Дмитрий. — Ты нервничаешь. Дело не в моем полете, не в том, что Ника бросила академию. Дело в том ящике? Давай вернемся и глянем, что там.

— Нет. Ящик здесь ни при чем. Я не знаю, куда мне двигаться. И нужно ли вообще куда-нибудь двигаться?

— Ждать случая? Не успеем за событиями — получим по затылку, — заметил Дмитрий. — Ты не хочешь делиться. Со мной?

— Это сугубо мое дело. На столько сугубо, что тебе лучше даже не спрашивать. Рассел прислал приглашение в аналитическую группу, скорее всего я буду работать с ним.

— Рассел. Тире. Контакты. Тире. Пираты. Тире. Буферная зона. Ты с дуба рухнула? Эл, тебя там убьют.

— Они организуют две колонии. А я знаю как.

— Эл, лучше в этого... Краба двести с чем-то. Космофлот с трудом переварил твое появление на арене, не дразни собак.

Эл поднялась, добыла еще одну пачку назначений и тряхнула ими.

— Это все мне не интересно. Если бы было хоть одно касательно службы на Земле. Ни одного.

— Постой. — Дмитрий дотянулся до кипы в ее руках.

Из пачки в его пальцы скользнула пластинка синего цвета, среди желтых пластин назначений.

— Приглашение.

Он потряс пластиной. Прочел, поднял брови.

— Чё-то я не постигаю. Эл, тебе служба времени, в которой ты уже работаешь, прислала приглашение? Куда? Персональное. Почему вот мне предупреждение не выслали, я ж без спросу сюда нырнул, а тебе целое приглашение.

Эл забрала у него пластину, тоже прочла, скривила губы на сторону.

— Или патруль на меня настучал, или случилось что-нибудь.

— Когда патруль, тогда карточка другая, — напомнил Дмитрий.

— Ловить меня просто не хотят. О, черт, придется лететь.

— Я с тобой.

— Конечно! Вот ты, очень будешь необходим, как доказательство моей вины. Ты — папуас из двадцатого века.

— Подумаешь. Ты же научную работу можешь вести. Канал. Двери. Объясни им.

— У них свои теории о времени, они в двери не верят. В моем случае — это дар Божий, а их — чистая наука.

— Ты — шаман пространственно-временного континуума, — воскликнул Дмитрий.

— Ты не далек от истины.

— Я же папуас, а папуасы в шаманов верят.

— О чем это вы? — Ника с подносом в руках появилась в дверях. — Я тоже хочу.

— Это пустая болтовня. Едим, и я лечу на материк, — подытожила Эл.

— Вы себя со стороны не слышите. Ну и слова. Пупуас, шаман, материк. Их никто тут не использует.

— Сама ты — пупуас, — передразнил Дмитрий. — Ты улетишь, Эл, я тут из угла в угол буду метаться?

— Расскажи Нике про двадцатый, — попросила Эл, помогая накрывать на стол.

— Это еще зачем?

— Затем, что так надо.

Глава 10

Корпус исследования временных аномалий, а попросту служба времени, представлял собой примечательное сооружение. Буйная фантазия архитектора смешала стили не одного десятка эпох, глазу не на чем было остановиться, и Эл захотелось отвести взгляд. Может быть, так было задумано?

По гравиевой дорожке, тоже в старом стиле, навстречу шагал человек.

— Капитан, — обратился он.

Эл остановилась.

— Это я прислал карточку. Я не назвал вас командором. Знаю, что это звание вам не по нраву.

Старый оборот в речи, выдал историка.

— Можете звать меня по имени и в единственном числе. Мы не служим в Космофлоте, субординация — лишнее, — сказала она.

— Ну, как посмотреть. Исследования времени тесно связаны с полетами на огромных скоростях.

— Откуда вам известно, что я не люблю свое второе звание? — спросила она.

— Мне сказал Бишу. Мы давно знакомы. Поблизости есть здание, где я тружусь, приглашаю в гости.

Маленький корпус, в котором фасад не выдавал этажность, показался из-за густого паркового массива, который они пересекли. По дороге они не разговаривали. Эл размышляла, что общего у Бишу с этим человеком, но то были просто домыслы. Проницательность ее подводила за отсутствием напряжения жизненных событий.

— Вы обеспокоены чем-то? — спросил он. — Личное?

— Да, личное, — коротко ответила она, и разговор опять оборвался.

Эл перестала угадывать количество этажей. Она рассматривала холл, а потом апартаменты, которые располагались на первом этаже. Назвать их кабинетом язык не поворачивался. Эл сразу вспомнила Тома и заключила, что собеседник личность творческая, с необычными увлечениями.

— Тут можно работать? — не скрывая удивления и удовольствия, заметила Эл.

— Еще как! Присаживайтесь, пожалуйста. Нам необходимо обстоятельно поговорить, и забудьте официальные условности, чем меньше их будет, тем мне будет проще.

— Вы не представились, — намекнула Эл.

— Вы сунули карточку в утилизатор, не читая имени.

Эл достала карточку. Действительно, имя было. Алексей Дубов. Эл хотела узнать отчество, но вспомнила, что это время такого обращения не требует.

— И "на ты"? — переспросил он.

Эл кивнула. Они сели к прозрачному с перламутровым отливом столу, на котором ничего не лежало. Эл положила на него карточку и заметила, как пространство стразу сузилось. В первое мгновение стол показался большим, он разделял собеседников, маленькая карточка сократила расстояние.

Эл осмотрелась в поисках других метаморфоз. Пространство было обставлено по определенному принципу. Взгляд скользил и останавливался на определенных предметах, в определенном порядке.

— Здесь вещи расположены особенно, — сказала Эл.

— Только человек знающий психологию храмовой архитектуры мог это заметить. Другим моим коллегам просто нравиться тут бывать. Бишу рассказывал, что в тебе грандиозный потенциал.

Замечание насторожило Эл.

— Когда так начинается беседа, значит, от меня что-нибудь нужно.

Он улыбнулся, и его улыбка ей понравилась.

— А возможна простая беседа? — спросил он в свою очередь.

— Нет, — согласилась с его подозрениями Эл.

— Доверие. Так глупо утраченное доверие. Извините нас людей. За всех сразу прощения прошу.

Эл нравился его голос, тихий, но четкий, его интонации были точны, он должно быть хороший оратор. Извинительные нотки тронули ее, Эл не захотелось возразить, не при такой подаче. Она улыбнулась вместо ответа.

— Много предложений? Я опасался, что мое послание канет в утилизаторе.

— Почти кануло, спасибо моему другу, — не стала отпираться Эл.

— После такого красивого появления назначений будет достаточно, — с некоторым разочарованием заметил он.

— Давайте поговорим о деле, — предложила Эл.

— Я все-таки выскажусь. Я видел полеты вчера. Мне нравятся такие праздники. Двое моих сыновей учились в Академии, а теперь дочь пошла туда же. Молодежь влекут просторы, трудности. Я старик, мне Земля милее. Но вчерашний полет вашей тройки — это грандиозно. Я против решений жюри. Да, рискованно, резко, остро, на грани, но как красиво!

— Я тоже, — призналась Эл. — У меня впечатление сложилось, что обилие предложений граничит с намерением спровадить меня обратно в космос. Полет всех просто раззадорил. Мня обвинили в хулиганстве.

Он засмеялся тихо, плечи его ссутулились и смешно сотрясались в такт смеху.

— У меня выросли шансы. Я начинаю думать, что летать ты не хочешь. И мой кабинет тебе понравился.

— Да, понравился. Прежде я попадала в помещение и первое что делала — это искала путь возможного бегства. Время сделало свое дело, мне здесь просто нравиться, если даже патруль появиться, я убегать не буду.

— Патруля не будет. Я не настолько лжив. — По интонации Эл догадалась, что ход ее мыслей ему неприятен.

Он был искренним человеком, располагающим к себе, его интерес к ней был вызван чем-то важным. При иных обстоятельствах он не стал бы к ней обращаться. Эл чувствовала это наверняка.

— Алексей, о чем будет разговор?

Только теперь Эл заметила, что он не молод, до этого момента его бодрый вид и приподнятое настроение делали его человеком без возраста. И вдруг. Перемена. Он постарел на глазах.

— Я думал ты не прилетишь, увидел изображение с границы территории и понял, что встреча состоится. Готов был прислать и десяток приглашений, пока меня заметят. Мне трудно.

Он задумался. Эл ждала, рассматривая пестрый ковер за прозрачной границей стола. Она убрала пластинку, чтобы проверить эффект искривления пространства. Алексей заметил этот непринужденный жест. Она успокоилась, если занята шуточным исследованием. Самое время говорить.

— Не скучно быть просто наблюдателем? Одно время, пусть кризисное, но тогда не происходило значительных событий, до них еще несколько десятилетий. У меня чувство, что тебе лет пятьсот. Размеренную жизнь выбирают либо те, кто перемен не желает в принципе, либо тот кто, переменами пресытился.

— Странное начало, — отреагировала Эл. — Я начинаю верить, что право жить здесь, на этой планете, действительно сопряжено с некими течениями. Словно я права не имею тут находиться.

— Вот и я мучаюсь дилеммой. Мне трудно просить, просьба связана с трудностями, с необходимостью отказаться от тобой избранного образа жизни. Если бы я видел иного кандидата, то не послал бы приглашения.

— Как далеко вы собрались меня послать? Вы, это не вы лично, я имею службу времени в виду. И даже если увлечете идеей, я одна не уйду. Со мной еще четверо, как минимум, условие жесткое.

— Ну, разумеется, будет участвовать вся команда. Так мне можно попытаться? Эл, у меня просьба, не отказывайся сразу. Это ни сделка, ни политика, ни манипуляция, это наука. Чистая наука на грани цивилизаций.

— Заинтригована, — Эл в знак согласия поклонилась собеседнику и сложила руки домиком, опираясь локтями о прозрачную столешницу.

Указательными пальцами обеих рук она зажала губы, и взгляд ее стал пронизывающим и хитрым.

Алексей сделал жест рукой, в боковую едва заметную дверь, проскользнула фигура. Эл искоса посмотрела на визитера, вытянула руки перед собой, от чего столик стал еще меньше.

— О-о-о, старый знакомый.

Это был гуманоид, с которым они беседовали на базе, в точности он, если можно доверять глазам. — Ну и, как же это понимать? И непременно я?

Старый знакомый кивнул с достоинством и присел рядом с Алексеем.

— Мой коллега достаточно долго излагал мне свою гипотезу о том, что наши предки общие, — заговорил Алексей. — Я склонен верить.

Сейчас, когда рядом с гуманоидом сидел привычного вила человек, Эл сочла, что они сильно отличаются. Кроме устройства тела, рук, ног, глаз, ушей и даже волос, можно было перечислить массу отличительных признаков.

— А я-то здесь при чем? — спросила она. — Я несколько особняком, поскольку моя матрица не типична для человека.

— Нет. Я не имел тебя в виду, как экземпляр для исследований, поторопился объяснить Алексей. — Необходимо твое знание прошлого и возможность в него попасть. Речь идет о временном путешествии. Точка заброски лежит на самой границе наших возможностей.

— Я не олух, мне же не случайно галактожители командорское звание присвоили в области разведки. Ваши возможности — это лет триста-пятьсот до нашей эры, а судя по отличиям, наших предков миллионы лет разделяют. Где тут почва для исследований? Археология — наука благородная, спорить не буду, у меня древние представления и сугубо земные. Раскопки, наземные поиски, исследования артефактов.

— Именно, — уточнил гуманоид. — Артефактов.

— Коллега, — вмешался Алесей, — лучше я изложу. Здесь есть тонкости, которые для нас с вами ясны, а вот у Эл они вызовут протест или подозрения. Эл, мне известно, что была предварительная беседа, и наши гости услышали категорический отказ. Я догадываюсь, что ты не желала вмешиваться в работу нашего направления науки.

— Я не уверена, что допуск посторонних в эту область разумен, — ответила Эл.

Алексей поднял брови, искренне удивился, посмотрел на гостя, на Эл, ни тот ни другая никак не комментировали сказанное, его немой вопрос не был услышан.

— Эл, объясни.

— Я повременю. В чем суть вопроса? В прошлый раз я не вдавалась в подробности. Поскольку наши гости настойчиво пытаются заполучить меня, и у меня есть основания думать, что намерения их очень серьезные, продиктованные необходимостью. Я в первую очередь, в любом деле, требую правдивого изложения причин. Итак?

Она по очереди посмотрела на обоих. Гость жестом дал понять, что говорить теперь будет он.

— Длительные исследования находок нашей ветви цивилизации, привели нас к тому, что для развития нашим предкам были переданы особенные символы. Они кочуют из поколения в поколение, из эпохи в эпоху, иначе трактуются вплоть до абсурда, но подлинное прочтение всегда одно. Истина. Мы вычленили ряд изображений, которые сохранили наши предки, которые являются оплотом жизни. Их всего шесть, а должно быть семь. Я настаиваю на семи. Одного не хватает. Он утерян. Без него дальнейшее течение жизни в нашем потоке эволюции невозможно. Постижение его откроет путь к вершине развития. Мы как делегаты нашей культуры обратились к собратьям, столь нам близким за помощью, с надеждой на участие, на понимание. Я понятно объясняю?

— Да. Я понимаю, о чем идет речь, — ответила Эл.

— Причина достойная? — уточнил Алексей, адресуя вопрос Эл. — Дальше возникает вопрос, вполне резонный. Зачем прыгать в другое время? В наших архивах нет ничего подобного.

— Я уже в тридцатый раз посещаю вашу планету. Я рисковал летать к вам даже во время войны. Я не нашел ответа. Помогите. Прошлое может дать его, — настаивал гость.

— В наших гипотезах развития эволюции есть нечто похожее? — спросила Эл у Алексея.

— Эл, это уже не наука, это из области мистики. Тайные знаки, мистерии, магия. Я — историк, мне такой подход кажется анахронизмом, простите коллега. Но мы как-то существуем вне влияния таких теорий. Символы — вещь сама по себе значительная, но то, что от них зависит судьба цивилизации, я не уверен.

— Знаки из прошлого управляют нашим настоящим, их понимание — ключ к будущему, — с гордостью сказал гуманоид. — Ты именуешься Эл. Это самое древнее имя Бога употребляемое и известное в вашей цивилизации. У нас он именуется так же. Это знак.

— Оно переводиться, как милосердие и возмездие, а еще как свет, поверьте мне на слово к имени Бога мое имя отношения не имеет, — возразила Эл.

Алексей изумленно посмотрел на нее. Откуда такое уверенное утверждение! За ее словами был скрыт смысл, они не звучали предположением, тон уверенного знания его так смутил, что Алесей подумал, что эти двое заговорили на непонятном ему надсознательном языке.

— Обращаясь ко мне, вы можете оказаться в поле моего милосердия или я принесу вам поражение, как возмездие за ошибочное мнение. Подумайте, — предупредила Эл.

— Я согласен, — твердо ответил гуманоид. — Если бы я не представлял, пусть приблизительно, кто ты такая, то не произнес бы твое имя прилюдно.

Лицо Эл расцвело в улыбке смешанной с сочувствием.

— Если я приму участие, тогда мне решать, как поступить с находкой, если по пути возникнут побочные эффекты, вы рискуете не получить то, что ищете.

— Я не понимаю, — взмолился Алексей. — Эл, я бы не советовал договаривать напрямую.

— Я, пока, ни о чем не договариваюсь.

— Какой символ имеется в виду? — спросил он у гостя. — Что так может влиять на мир?

— Как верно замечено. На мир, — с восхищением заметила Эл. — Он имеет в виду числа. Числа правят миром. Старинная аксиома. На Пифагора не надейтесь, его время вне досягаемости. Что вы ищете?

— Пятый символ, — торопливо проговорил гость.

— Пятерка. Символ совершенного человека, — протянула Эл.

Она стала изучать иное существо напротив. Взволнованный Алексей заметил, как многогранен взгляд, как мелькает мысль в ее глазах, словно она на некоем экране старается разглядеть "нутро" того, кто обратился к ней с необычной просьбой.

— Как скоро планируется сей поход? Сколько у меня времени на размышления? — спросила она, наконец.

— Сколько угодно, — тут же ответил Алексей. — Формальностей достаточно, может понадобиться большое количество времени.

Гость простился и ушел. Алексей сделал вывод, что уход был поспешным. Удивление смешалось с тревогой. Девушка, напортив, откинулась на спинку своего сидения и мечтательно смотрела в потолок. Эл усмехнулась дважды.

— Не захотел беседовать дальше, — сказала Эл.

— Эл, я шел на встречу с увечностью, что будет напряженный разговор, резкий тон с твоей стороны. Я представлял себе отказ. И признаюсь, уговаривать тебя не считал возможным. Эл, это больше походило на согласие. Это риск.

Она молчала, обдумывала разговор или варианты развития событий. Волнение понемногу схлынуло, и Алексей тоже прокрутил в уме беседу.

— Как поразительно легко вы поняли друг друга, — заключил он.

— Если бы я читала мысли, то мне разговаривать не пришлось бы. Решать теперь, где же он слукавил. А все-таки слукавил. Что-то в этой просьбе есть. Скрытое.

— Эл, если ответ с твоей стороны будет положительным, то потребуются недели на подготовку, — предупредил Алексей.

— Я не буду торопиться. Не рассчитали уровень взаимопонимания? Почему бы тем, кто принял по политическим причинам просьбу наших гостей, не насторожиться лишний раз? Эти собратья по разуму могут считать нас младшенькими. Риск не в том, что я и мои друзья не вернемся назад, риск в том, что, пуская в дом посторонних, нарушаем покой и порядок.

— Эл, можно подумать, что находка артефакта может что-нибудь радикально изменить.

— Может, дорогой ученый. Я не собираюсь приводить примеры, лекции не по моей части, я — практик. Поживем — увидим.

— Эл, мне кажется, что согласие уже есть.

— Я обещала думать. Думать тут нужно обстоятельно. Я не могу решить такую дилемму в одиночку. Мне нужно посоветоваться, изучить кое-что. Мне нужны основательные причины, чтобы сказать "да" или "нет".

Глава 11

Алик завершил все дела, свел к минимуму домашние заботы и ждал. Первым появился Дмитрий. Из его пересказа следовал вывод, что Эл опять оказалась в гуще событий. Известие о посылке сильно его взволновало. Выходку Димки с полетом капитан Алик не счел весельем. А поведение Эл сильно взволновало его. Дмитрий пытался понять, какие выводы делает друг, но Алик не спешил делиться ими. Он решил, что возвращение на остров — необходимость. Эксперименты с дверью не привели Алика дальше прихожей в квартире. Напряжение стало возрастать.

— Ты точно вернулся этим путем? — спрашивал Алик, стоя на пороге комнаты.

— Ничего у тебя не выйдет. Эл для этого необходима, — высказался Дмитрий, подтрунивая над Аликом.

— Что случилось во время визита Эл в службу времени?

— Ей Богу, не знаю, она ничего не рассказывала. Часа не прошло, как она вернулась, и мы уже летели к базе.

— А что с Геликсом? Выяснили?

— Нет. Пока. Он будто остался по две стороны канала. — Дмитрий развел в стороны руки, показывая ими воображаемую трубу. — Сбой показал, что к дверям без Эл соваться не следует, уйди с порога, очень тебя прошу.

Алик провел рукой по косяку двери.

— Ты прожил в этой квартире столько лет, — сказал Алик. — Почему здесь?

— Это Эл спровоцировала проход. Она хотела нас видеть. Пардон. Тебя хотела видеть. Уймись, друг. Видишь. Я здесь. Я ее отпустил. Кто после Африки убеждал меня, что ей ничто не грозит, что Элли — большая девочка. Меч в ее руках на острове убедил меня в том же.

— То было на острове. Она нас туда привела за тем, чтобы мы познали свои возможности. Оля и Игорь сейчас именно этим занимаются. Эл проводила тебя сюда, и что?

— Она сказала, что мы скоро увидимся, — ответил Дмитрий с успокоительными нотками в голосе. — Эл появиться здесь.

— Она два года исполняла обязанности наставника пилотов, ее устраивала секретность, но вдруг она решила выйти на свет. Зачем? У нее нет амбиций. Что ее спровоцировало? — размышлял Алик.

— Ты не учел, что полет затевался ради Ники, Эл не планировала громкого появления. Она просто хотела о себе напомнить. Это я устроил показательные выступления, — сказал Дмитрий.

Следуя логике Алика, лишний шум мог Эл только навредить, тут был повод чувствовать себя виноватым. Дмитрий пожалел о содеянном, но только потому, что не мог предвидеть всего, что потом случиться. Его часто обвиняли в недальновидности. Он согласился, но при этом опасности не чувствовал. Алик метался потому, что привык контролировать ситуацию, в этом случае контролировать было нечего, поскольку замыслов Эл они не знали.

— В чем ты видишь подвох? — спросил Дмитрий, чтобы не забивать голову рассуждениями.

— Я думаю, что у Эл и Тиамита есть договоренность. Она скудно описала жизнь после встречи с нами. Она избегала подробностей и объяснила причину недостатком информации, чтобы не вводить нас в заблуждение. Я полагаю, она не стала откровенничать, потому что повод молчать очень веский. Она получила послание и оживилась. Весточка из прошлого заставила Эл выбраться из уравновешенного состояния.

— Я бы добавил, что она была подавлена, — поделился впечатлением Дмитрий. — Шутка ли, она вылетела из строя в полете. Где такое видано? Пусть я переборщил со сложностью комбинации, но Ника выскочила, а Эл потеряла контроль.

— Ты меришь Эл старыми мерками. Она уже не может того, что могла прежде. Мне жаль. Она, наверняка, расстроилась.

— Ника сказала, что очень. И, знаешь, я с тобой согласен. Согласен. Спросим у нее или не станем приставать с расспросами?

— Я не могу спрашивать в лоб, — признался Алик.

— Она не расстраивается, что у нее нет прежних возможностей.

— Дим, мы оба знаем, что рано или поздно пожалеет. Она старается себя не демонстрировать. Тот уровень энергии, на котором ее могут заметить, ей недоступен, но он доступен нам. Тиамит посоветовал мне занять ее место. Маг предвидел эту ситуацию.

— У Эл рука больная. Ты знал? — спросил Дмитрий.

— Я не заметил.

— И я не заметил. Мы сражались как равные. Всему виной этот ящик. Будь он предназначен мне, я бы его открыл.

— А вдруг он подобен ящику Пандоры? Вас с Эл различает отношение в контроле своих порывов. Эл мудро поступила. Ума не приложу, что она затеяла?

* * *

Так миновало две недели. Для Дмитрий время бездействия длилось уже гораздо дольше. Он забросил тренировки, спал полдня и много ел.

Эл появилась к вечеру пятницы. Алик вышел за очередной порцией топлива для Димкиного желудка. Дмитрий подумал, что вернулся он и даже с дивана не поднялся.

— Встану, только когда не будет мочи терпеть! — заявил он.

Эл появилась в дверях на половину корпуса.

— В какую аскезу ты впал? — спросила она.

Дмитрий вскочил, сел, протирая глаза.

— Хвала Всевышнему, явилась! Эл, ты — деспот! Мучитель. Так долго!

— Ты что орешь? — удивилась она. Посмотрев на заспанного Дмитрия, и предположила. — Страхов друг другу нарассказывали?

— У нас комплекс. Мы не любим, когда ты пропадаешь.

— Подъем. Душ. Кофе. Дело есть.

— Уже лечу, командор.

Алик просиял, увидев ее.

— Ну, привет, — дежурным поцелуем и улыбкой, он скрыл налет подозрений, спокойствия он не ждал. — Как ты смогла запихать его в душ? Он ведет себя отвратительно. Он сожрал трехнедельный запас.

— У него нервное перенапряжение. Что вы тут себе придумали без меня?

— Что тебя украли злые монстры, а мы даже координат не знаем, — пошутил Алик.

— Готов все бросить? — спросила она.

— А есть чего ради?

Она кивнула.

Эл дождалась момента, когда взгляд Дмитрия стал нетерпеливым и ясным. Она вращала кофейную чашечку, изучая след от кофейной жижи на стенках.

— Ну, орлы, хотите прыгнуть? — спросила она.

Оба не ответили. Ждали продолжения.

— Служба времени предлагает нам отвлечься от скучной работы наблюдателей и посетить далекое прошлое, — продолжила она. — Мне нужно согласие всей компании.

— Эл. Значит, мы не своим ходом, а по науке? — переспросил Алик.

— У меня со своим ходом — проблемы, — созналась Эл.

— Не наговаривай.

— Тиамит воистину прав, я могу воспользоваться только теми проходами, которые знала раньше. В данном случае мой опыт ничего нам не подскажет.

— Куда? — спросил Дмитрий.

— Александрия.

— Мать честная. А повод?

— Археологическое изыскание, — пояснила Эл.

— Эти? — спросил Дмитрий и изобразил такую рожу, по которой безошибочно можно было узнать археологов с базы. — Эл, какими силами они тебя заставили?

Алик слушал их, не торопливо аккумулируя вопросы. Он знал о встрече Эл с чужаками, но до этого момента не предполагал, что она вступит в договор с посторонними. Ничто в ее поведении не выдавало намерений работать по чьей-либо просьбе. Тайны. Снова тайны. Она неисправима.

— Я бы ответила их словами. Мы безошибочно нашли друг друга.

— Какое участие требуется с нашей стороны? — задал конкретный вопрос Алик.

— Абсолютное, непосредственное, стопроцентное. Тебе командовать, Алик.

— Мне? Почему?

— Опытный патрульный. Звание выше моего. Координаторские способности. Вы командой работали без меня. Споетесь. А я — одиночка. Я могу вылететь.

Что означает "вылететь" поняли оба, каждый по-своему.

Первой реакцией Алика было отрицательное мотание головой. Дмитрий едва сдержался, чтобы не сделать так же.

— Они больше ни с кем не соглашаются работать, — объясняла Эл. — У них мистические воззрения на сей счет. Им навязывали настоящих патрульных с опытом. Они на отрез отказались. Вплоть до отказа от экспедиции. Меня просто-таки в интригах заподозрили. Люди в службе времени таких назначений и экспериментов годами ждут. Ученые со стажем, опытные, авторитетные. Мне один в сердцах пригрозил. Ну, мол, разведка, я из тебя душу вытрясу за интриги.

— Эл, это классический вариант развития событий. Тебя опять обвиняют в том, что ты не делала. Вывод — мы опять куда-нибудь вляпаемся по самое не балуй, — высказался Дмитрий. — Откажись.

— Я обещала подумать. Третью неделю уже думаю.

— Это поразительно. В день твоего похода по приглашению Ника мне все уши прожужжала о периоде Македонского царства. Меня тогда менее всего интересовала эта эпоха. Наш ребенок предвосхитил события? Эл, какие там у них мистические воззрения? И что выковал наш любезный друг? Какой меч? Да-а-а. Дела-а-а.

Эл только покивала.

Алик впал в задумчивость. Перспектива командовать таким походом его не привлекала. Эл высвобождает себе место для маневра. Никто из них не сориентируется в чужом времени лучше ее. Ей нужна свобода, а его командование будет для нее формальностью. И опять он подумал о тайнах. Он почувствовал, как течение событий заставляет Эл скрыть намерения от тех, кому должна бы доверять.

Глава 12

Свет проникал в прихожую сквозь матовое стекло двери. Эл не спала. Дмитрий открыл дверь бесшумно.

— Я пришел не один. Мы тут с кофейником решили поговорить с тобой.

Он проскользнул в дверь, держа в руках кофейник и две чашки. Дверь он прикрыл ногой, пройти дальше не торопился. Эл сделала разрешающий жест.

— Ты сварил кофе? — удивилась она.

Димка и кухня встречались лишь во время еды.

— Я подумал, что ты все равно не спишь, кофе не действует на тебя. А я выспался днем. У меня есть важный разговор.

Он сел на стул напротив, поставил чашки на журнальный столик и чинно разлил кофе.

— Хороший кофе, — похвалила Эл, после пары глотков.

— Вдохновение. — Дмитрий мечтательно покрутил кистью в воздухе.

Эл изобразила внимание.

— Эл, если Алик не спросил о причине, это совсем не означает, что он не заинтригован. Я более нетерпелив, я не успокоюсь, пока не узнаю правду.

— Я не требовала согласия.

— Да тут логика проста. Он понимает, что если мы все откажемся, то ты смиришься и дашь отрицательный ответ. Только тебя хватить месяца на полтора, а потом ты согласишься пойти туда хоть одна. Алик прекрасно знает, что я тебя одну не отпущу. Оля и Игорь будут вынуждены вступить в наши ряды. Я не для себя прошу, Алику правду скажи.

— Он спит? — спросила она.

— Да. Он намаялся со мной. Ника права, я мерзкий тип.

— Тогда я могу подождать до утра? Еще есть неразрешимые вопросы?

— Есть. На черта ты вообще связалась со службой времени? Дала бы согласие в обход. На результате не отразиться. Хочешь понять, как оно все работает?

— Не таким образом. Нет. Ответ в этой плоскости я бы не стала искать при любых обстоятельствах, — ответила она. — Моей способности проходить сквозь время здесь объяснения не найдется, а если найдется, то корявое.

— В чем тогда смысл? И зачем тебе мы?

— Между мной и вами существует разница. Она, — Эл задумалась. — Большая. Нет. Колоссальная. Она именуется опытом. Дело не в способностях, они результат общего процесса. Да простят меня старшие члены команды, но, пока, только Ника может относительно свободно действовать на том поле, на котором когда-то действовала я. Тиамит был абсолютно прав, когда сказал, что вам придется постигать мой опыт. Если кому-то удастся проникнуть за ту завесу, лишь тогда он добудет крупинку сути. Ты побывал на Хеуме, ты вынес оттуда много вопросов и один внятный ответ, со мной происходило что-то похожее, а остров пока тебе еще ничего не дал. У меня есть тайны, они потому так и называются, я права не имею разглашать некоторые аспекты своего существования здесь или где-либо. Это табу даже для вас. Если говорить по существу, я бы с радостью пошла туда одна. Мне не впервые. Я не могу отмахнуться от вашего добровольного выбора. Если я соберу вас сию минуту здесь, задам вопрос, то все как один согласятся участвовать. Я лишь проводник ситуации, в которую эти годы вы стремились угодить. Алика не мои тайны пугают, а факт, что я не стану слушать его команд.

Дмитрий потер щетинистый подбородок.

— Он требует порядка до занудства. Он думает, что миром правят числовые комбинации, которые можно просчитать. Жизнь не схема.

— Схема. Только очень замысловато устроенная, — возразила она с милой улыбкой. — Ты поразительный человек, Дмитрий.

— Чем же?

— Ты умеешь чувствовать самое важное, и одновременно не пользуешься простой логикой. То отвага до безумия, то осторожность до той же точки.

— Из чего такой вывод?

— Из слов о числах. Ты меры не знаешь.

— В три часа ночи твои намеки звучат не обидно, а весьма таинственно.

— Да какая уж тут таинственность. Все как на ладони. Когда мы дадим согласие, когда выстроиться вариант развития событий, когда проект начнет жить, я еще вернусь разговору о тайнах, мере и нас всех.

— Причина — числа? Ты зацепилась за числа? Это какой-то ключевой фактор?

Он решил пойти в обход.

— Нет. Повод.

— Эл, ты хочешь приключений?

— Я? Нет.

— Тогда почему? — взмолился он.

— Я не имею права говорить.

Он хлопнул кистью по коленке.

— Смириться?

— По мере сил. Дим, не напирай.

Он посмотрел ей в лицо. В нем не было напряжения, тени беспокойства, уныния, которое он видел до ее прихода сюда. Она была дома. Она всегда называла это время "своей территорией".

— Ты не собираешься спать? — спросил он.

Ему хотелось просто поболтать. Странно, что на ее "острове", на острове Тома его не тянуло к задушевной беседе. Здесь, в еще бабушкином уюте его квартиры, ночью ему захотелось поговорить о мелочах, о какой-нибудь сиюминутной глупости.

— Нет. Жду, когда пойдет метро, — ответила она. — Я буду жить у родителей.

— Почему не здесь? Ты замечательно разбавляешь нашу сухую мужскую компанию. Я всегда утверждал, что девушки облагораживают мужское общество. Оставайся.

— Меня не было три недели. Я ушла без объяснений. Впереди еще одна разлука. Вдруг, не вернемся.

— С тобой-то. Эл, я могу поспорить, что если не так, то своим ходом выберемся. Может, Нику возьмем с собой?

— Я бы согласилась, но не я даю бал.

— Я заметил, что ты отпустила поводок и даешь нашей мышке свободу. Она напромышляет чего-нибудь. — Он подумал. — Не обязательно плохое.

— Ей пора жить своей жизнью.

— Вот так просто?

— Себя вспомни. Ты сел за управление катером в двенадцать лет.

Он мечтательно улыбнулся и покивал.

— Меня воспитывал Алик и Академия.

— Я возьму Нику в команду, если она не будет создавать напряжение.

— Не могу утверждать с полной уверенностью, но ее внутренне развитие зависит от твоего присутствия рядом. Она первая так сказала, за несколько лет наблюдений я с ней согласился.

— Я кое-что заметила. Она не ровно дышит в твоем присутствии. Осторожно. Она взрослеет.

— О-о-о, — с некоторым отчаянием протянул он. — Это, боюсь, станет проблемой. Ты не подумай, что с моей стороны был подан повод.

— Ты был вторым землянином, которого она восприняла как родного. Ты излучаешь обаяние, что же тут поделаешь. Это повод.

— Эл, я ни в коем случае не стану потакать ее воздыханиям.

— Ой, не зарекайся. В движениях души, которые мы называем любовным притяжением, сложно разобраться.

— Эл, можно я тогда спрошу? Есть догадка, разреши вопрос, коли тема всплыла.

— Давай.

— Там был кто-то? В прошлом? Ну, там. Клянусь, я Алику ни вздоха, ни полвздоха.

— Почему ты так решил? Аргументы, помимо подозрений.

— У тебя взгляд изменился. Единственный аргумент. Я не сомневаюсь в том, что ты чувствуешь теперь. Но там кто-то был.

Она задумалась.

— Это были отношения иного порядка, — сосредоточенно стала объяснять Эл. Дмитрий догадался по интонации, что для нее вопрос остался открытым. Она заговорила живо, как в ту пору, когда поведала о своем первом периоде жизни на острове. — Если брать чувства, то они были. Я до сих пор не могу утверждать, что была взаимность с моей стороны. Слишком велика была разница в нашем с ним положении. Он скорее убедил меня, что я безоглядно люблю Алика. Когда живешь без всякой надежды, а я верила, что возвращения не будет, он напомнил чего ради можно сражаться. Его не напугало даже мое величие.

— В тебя сложно не влюбиться, — вдруг заметил он.

— В меня? — Эл усмехнулась. — Я столь неудобный предмет для обожания. При том образе жизни, который я вела и веду.

— Эх, командор, напрасно ты на себя наговариваешь, в твоем случае только особенный человек станет претендовать на право встать с тобой рядом.

— Он был потенциально особенным, таким бы и остался, если бы я не решила спасти ему жизнь. С ним было та же, как с Никой.

— Как с многими, — поправил Дмитрий, — Рассел когда еще подметил, что столкновение с тобой меняет людей. В тебе энергия.

— Поправочка. Была энергия, — заметила она.

— Не знаю, — усомнился он. — Надо проверить. Эх, хотел с тобой о глупостях поболтать, а не выходит. Не могу в твоем присутствии думать о глупостях. Что не думай о себе, а твой масштаб сложно игнорировать. Как хоть его звали?

— Не скажу. Он формально умер, зачем сотрясать воздух.

— Как умер? И как это формально?

— Его убила моя сила, дорогой мой друг. Сила пробудила в нем возможность действовать вне границ плотного существа, что и произошло потом. По моим догадкам родился еще один великий. Как он поведет себя в последствии, я не могу представить.

— Ты могла сделать из человека великого? Ух, ты.

— Дим, умолкни. Такие разговоры не доставляют мне радости.

— Я никому не скажу.

— Алик знает. Все в прошлом уже, хвала небесам, — Эл выдохнула фразу с облегчением.

— Как тут не удивляться. Нужно быть не просто сильным, а в сто крат сильнее, чтобы преодолеть такое искушение. Знаешь, Элька, ни у кого из твоих монстров вроде Нейбо и владыки твоего не было шансов заполучить тебя. Ты будто запрограммирована игнорировать собственное величие. Я определение этому подобрать не могу.

— Ты ошибаешься. Ты не видел меня другой. Мне не чуждо тщеславие.

— Никому не чуждо, — кивнул уверенно Дмитрий, — но бороться с ним — это большое умение, есть тут, за что тебя уважать, ты дважды выдержала напор своей гордыни.

— Ой. Перехвалишь. Что скажешь, если мы прогуляемся чуток. Спать не будем, тогда пройдемся.

— Дома хорошо и тихо, а там темно и холодно, — поежился с неохотой Дмитрий.

— Ты шумишь, даже не заметил, как забасил во весь голос. Алика разбудим. У него чуткий сон, — заботливо произнесла она, и Дмитрий согласно кивнул, так тепло прозвучали ее слова.

Он натягивал кроссовки, не развязывая шнурков, и думал о нынешнем течении событий. На душе становилось спокойно. Она права — все в прошлом. Только в одном он по-прежнему не согласился бы с ней, а именно, что сила утрачена безвозвратно.

Разговор продолжился в сумерках наступающего утра, и вот теперь он приобрел ту непринужденность, которую Дмитрий желал. Со стороны их беседа напоминала разговор двух сумасшедших, поскольку они сыпали галактическими терминами, переходя на незнакомый этому времени язык понятий, потом возвращались к детским воспоминаниям, проходя мимо беседки, где толпилась молодежь и припоминая одну детскую драку именно в этом месте. Они прошли дальше мимо стадиона, потом улицей, которая шла не к метро, а в сторону от него. Сделали большой крюк, и в половине шестого Эл заспешила обратно. Решили срезать угол, но наткнулись на какой-то бетонный забор и разновозрастную подпившую компанию.

Дмитрий почуял опасность, но увлеченный беседой, решил проигнорировать шевеление чего-то внутри. И, если откровенно, то в отделившихся от общей группы парнях, он, уверенный в себе, не увидел угрозы. Их приглашали в компанию, вовсе не из радушия. Их внимание привлекла симпатичная, улыбающаяся Эл, а он, как сопровождающее лицо, был приглашен с некоторым напряжением в хрипловатом голосе парня, начавшего и беседу, и драку. Все это рассудок Дмитрия восстановил потом, содержание разговора не мог точно вспомнить, все было довольно банально, даже первая оплеуха, от которой не увернулся по собственной самонадеянности.

— Ну что, командор, наваляем им? — процедил Димка сквозь зубы.

А потом сообразил, что понятия не имеет, сможет ли Эл одолеть половину этой оравы. Их было много, он мысленно принял на себя шестерых, а Эл, как не крути, достанется пятерка. Пусть даже найдется тройка трусов, все равно много.

Эл подала голос из-за его спины.

— Стену видишь?

Сбоку от них был бетонный забор с фигурными выступами, этакая архитектурная попытка скрасить серую действительность ограждения, зато облегчающая лазание.

— Вижу, — ответил Дмитрий, попутно пропуская мимо, кинувшегося на него смельчака.

Эл уворачиваться от нападения не стала, к удивлению Дмитрия, первый ее ответный пинок был сильным заявлением на драку, вызвал негодование у пьяных парней. Потасовка началась. Пока они кидались по одному, меряясь силами, не мешая друг другу проявить удаль. Пока шансы были на стороне его и Эл.

— Давай через стену, — тоном приказа сообщила Эл. — В два прыжка.

— Раз плюнуть, — согласился он. — Ты первая. И не спорь.

Им обоим было не по душе стать участниками пьяной драки, да еще с утра, и было жаль прерванной задушевной беседы, и неплохого утра. И они вдвоем, как люди весьма цивилизованные, понимали, что на равных биться будет трудно, если вся орава налетит на них.

— Давай, капитан! — крикнул Дмитрий.

Он схватил за рукав одного, самого плохо стоявшего на ногах и крутанул вокруг себя, расчищая пространство для рывка Эл. Она быстро нашла брешь в обороне противника и, свалив с ног невысокого, худенького парнишку, как самое слабое звено, добежала до стены без преследования. Ее прыжок на стену вызвал некоторое замешательство в компании. Эл высоко прыгнула, даже выше, чем ожидал Дмитрий, зацепилась за край и оказалась наверху, оседлав стену, без всякого видимого со стороны напряжения. Пока Дмитрий не без гордости наблюдал этот ловкий штурм, он упустил свой удачный момент, кольцо сомкнулось, и ему пришлось бы теперь пробиваться к стене в одиночку. Он о себе не волновался, кулаки у него крепкие, он трезв и силен, он одного опасался, что Эл вернется, чтобы помочь ему. Вот она спрыгнула за стену, теперь он сосредоточился на том, чтобы стряхнуть со спины соперника и не дать сбить себя с ног. Пока он стоит, шансы можно считать равными.

Часть вторая

Безвременье

Глава 1

Сумерек не было. Вокруг царствовало утро. И какое ясное! Стена перед глазами не была серой. Крупная кладка из блоков песчаника, зелень роскошного куста справа. Она стояла на тропе у стены, лицом ней.

Когда она спала? Когда, перескакивая через стену, оставляя Димку, лучшего друга, в одиночку против тупой пьяной оравы, или теперь, стоя на песчаной узкой, едва заметной в траве тропе. Эл посетил естественный порыв махнуть обратно за стену, пусть быть битой, но с честью.

Стена высоковата. Выше той, которая была недавно. Солнце отражалось от стены, кажется, ее ум в этот момент посетило первое прозрение. Сон был или нет, так просто отсюда ей не выскользнуть. Проснуться не получиться.

В спину был устремлен осторожный взгляд. Эл оглянулась. Открытое пространство за спиной залитое утренним светом потерялось из-за маленькой детали на первом плане всей этой красоты. Эл опешила.

— Я тоже не люблю, когда пялятся в спину, когда я думаю. Мне нужно было внимание привлечь, — произнесло беловолосое, кудрявое чудо, чья копна волос искрилась в утреннем свете.

Эл замерла и редкое для нее чувство мурашек бегущих по спине, заставило передернуть плечами и зажмуриться. Перед ней только что предстала она сама лет этак десяти, в том же джинсовом потертом комбинезоне на лямках и большим карманом спереди в котором она попала в свое первое детское приключение с перемещением. На худеньких ногах у нее были надеты полосатые носочки и любимые ею в детстве, превыше другой обуви, кеды. Эл несколько раз снизу вверх и сверху вниз прошлась взглядом по маленькой фигурке напротив.

Эл старшая так таращила глаза на маленькую девчушку, что та нахмурила белесые брови, и губы ее многозначительно чмокнули, предупреждая о том, что сейчас будет сказано нечто важное, но маленькая передумала возмущаться, уперла руки в бока и спросила:

— Мы так стоять будем или поищем дорогу? Я пробовала через стену, но черта с два — у меня не вышло. Тут хода — нету, — заявила она.

"Черта с два" было ее любимым детским выражением, когда она в компании мальчишек играла в пиратов, она частенько для важности своего положения присоединяла эту присказку и вне игры.

Видок у нее — залюбуешься. Шпана. Руки в боки. Взгляд дерзкий, уверенный, без всякого сомнения в собственной правоте. Надо бы что-то ответить.

— Налево или направо? — спросила Эл старшая.

— Относительно кого? — был задан вполне резонный вопрос.

Эл старшая не слишком уверенно подняла левую руку, но показала направо, теперь, едва удерживаясь от смеха, улавливая в детском личике отношение к себе, как туповатой особе, хоть и большой. Она смогла улыбнуться и даже тихо хохотнуть, глядя в спину удаляющейся по тропинке коротышке.

— Отлично, — сказала она себе под нос. — Надеюсь, Димка простит меня. Но такое...

Тропа никуда не поворачивала, она следовало строго параллельно стене. Единственным препятствие на их пути оказался куст больше того, который Эл уже видела. Из-за куста торчали ноги в форменных ботинках, слишком хорошо знакомых старшей Эл. Штаны тоже форменные. Она обогнала маленькую Эл, остерегаясь, что та наткнется на незнакомца и испугается. В ней сработал инстинкт защитника, ту, что уже заворачивала за куст "черта с два" напугаешь. Она уже склонилась над новым, пока не шевелящимся персонажем. Этих двоих кроме как персонажами назвать было сложно. Все говорит о том, что при прыжке со стены она головой стукнулась, и теперь галлюцинация заняла место реальности.

За кустом мирно спал человек. И это был вовсе не Дмитрий, как решила прежде Эл. Она склонилась так же, как девчушка рядом, но мгновенно выпрямилась опять, в то время как ребенок с интересом рассматривал спящего человека в капитанской форме Космофлота. Эл тряхнула для верности головой. Утро осталось ярким, и стена приятного цвета песчаника. Только добавился детский комментарий.

— Спит. Не умер, определенно. Разбудим?

Она собралась ухватиться за штанину индигового костюма. Ухватилась ловко и быстро, Эл старшая не успела рта раскрыть, скользкая ткань выскользнула из детский рук, она повалилась назад, Эл старшей пришлось ухватиться за лямку комбинезона, чтобы ее уменьшенная копия, так усердно рванувшая штанину, не рухнула на спину. Падать невысоко, но позорно.

Перед ними мирно спал Алик. Настоящий. Вполне взрослый. Только не в том виде, в каком Эл оставила его спать в московской квартире. Он даже открыл глаза. Эл догадалась улыбнуться ему. Он улыбнулся слабо, сонно.

— Сейчас проснусь, — проворчал он. — Утро такое сниться, не оторваться.

Он перевел взгляд на маленькую Эл и окончательно открыл глаза. Его лицо расплылось в улыбке. Увиденное позабавило его, но он думал, что еще спит, не принимая ничего всерьез. Будет жестоко сразу развенчать его сонное заблуждение. Неизвестно кто, кому сниться.

— Привет, мелкая, — сказал он добродушно маленькой Эл. — Да, такое только во сне увидишь.

— Он думает, что спит, — сообщила в ответ маленькая, перевела на старшую взгляд, с каким бывалый доктор ставит диагноз и еще пальцем у виска покрутила.

Алик сел, стал тереть кулаками глаза.

— Сейчас проснусь, — с удовольствием зевая, сказал он.

— Черта с два, — почти одновременно ответили ему взрослый и детский голоса.

Он протер глаза, открыл их, осмотрелся. Эл старшая решила, что ждать и наблюдать в этом случае — единственное, разумное средство разгадать суть наваждения. Алик в капитанском костюме — явление знаковое. В таком виде, а не иначе, он предстал перед ней. Тут вполне уместно поставить его вид в ряд с детским своим воспоминанием, которое что-то жестикулировало, давая понять Алику, что он не спит. Неужели именно этот его образ отпечатался в ее сознании особенно ярко. Пожалуй.

Он сидел и вникал в эту реальность вполне натурально. Яркое утро не оставило его равнодушным. Он был в приятном расположении духа. Вид маленькой Эл забавлял, а ее вид, ее старшей, сообщал, что он наблюдает некое видение, что потом оно развеется, уступая место тому миру, в котором он заснул.

— Доброе утро? Ты кто? — спросила маленькая Эл.

Эл старшая приложила палец к губам в знак молчания, сама не зная зачем, это была необходима предосторожность, она сделала жест скорее бессознательно.

— Я — капитан, — нашел, что ответить спросонья Алик.

Ответ вполне удовлетворил любопытство ребенка.

Тут-то Алик и сообразил, что уже не спит. Он ткнул пальцем в выпяченный вперед животик с карманом, потом зацепил указательным пальцем за край кармана и потянул на себя, словно намереваясь заглянуть в него, за что получил по руке, крепкой детской ладошкой.

— Без фамильярностей попрошу, — фыркнула обладательница кармана и деловито поправила лямки комбинезона.

— Ты, определенно, Эл, лет десяти, я думаю.

Он поискал подтверждение догадки у Эл старшей, та скривила губы и пожала плечами, потом подняла брови и покачала из стороны в сторону головой. Тем самым, сообщая, что он в чем-то прав.

Он осматривал их по очереди.

— Класс, — заключил он.

Он улыбнулся старшей Эл.

— Твое творчество?

— Полагаю, что да, — согласилась она.

— Вы оба хоть в чем-нибудь уверены? — возмутилась маленькая Эл.

— Нет, — ответила Эл старшая.

— Взрослые, — разочарованно протянула девочка и махнула рукой.

Алик расхохотался с удовольствием.

— Отлично! — смог произнести он.

Он позволил себе смеяться столько, сколько душа просила.

— У меня есть предложение. Пошли, поищем. Может, тут брожу и я? — предложил он, поднимаясь и предлагая маленькой идти первой.

Она затрусила по тропе, оставляя на песочке едва заметные отпечатки протектора кед. Алик и Эл изучали сначала их, а потом это забавное существо впереди.

— А маленькая ты была чудесная, — заметил он.

— Да уж, — согласилась она.

— И как это понимать?

— Понятия не имею. Ничего подобного со мной еще не бывало. Не до такой степени.

Алика младшего они не нашли. Тропа ни разу не удалилась от стены, из чего все трое решили, что кто-то тут бродил упрямо, в поисках бреши или иного выхода. Эл маленькая предположила, что тут побывала много народу, с чем вполне согласились ее старшие спутники.

— Меня здесь нет, — задумчиво проговорил Алик. — Предлагаю завершить поиски и просто свернуть.

Так и поступили. Но скоро зеленое, залитое солнцем, плоское, как тарелка, поле, что простиралось за стеной, выдало свое истинное, непривлекательное свойство. Это было болото. Под ногами чавкала вода. Алик оказался в наилучшем положении в непромокаемой одежде и обуви. Обе Эл промочили ноги и приуныли.

Алик продвигался первым, остановка могла быть весьма опасной, он разумно сделал крюк, чтобы выйти снова к стене, она виднелась сбоку, все время сбоку и не приближалась ни на шаг.

— Просто Алиса в стране чудес, — подала голос Эл-ребенок.

— Алиса в Зазеркалье, — поправил ее Алик. — Это там она куда-то бежала, бежала и никак не могла добежать.

— Спорить не буду, — важно ответила девочка.

Эл старшая ничего не сказала, поскольку эту историю практически не помнила. С момента возвращения она не однажды подмечала, что не помнит элементарных для простых людей вещей, восполняя прежний опыт потом, и мудро помалкивая о своем незнании. Замечания ее спутников вряд ли имели практическое применение. Она решила высказать свое мнение гораздо позднее, когда они решились остановиться на наиболее сухом, по мнению Алика, месте.

— Я предлагаю не возвращаться, а двигаться от стены. Если ваша Алиса так поступила, то могла достигнуть цели.

На самом деле она не помнила, как поступила Алиса, просто рассуждала от противного.

— Вы что двое детские книжки любите читать? — спросила маленькая Эл.

— Нет. Мы тоже были детьми, — ответил ей Алик.

— По тебе не скажешь, — отреагировал ребенок.

Ее фраза вызвала смех Эл и удивление Алика, он посмотрел на обеих спутниц с некоторой обидой, словно его обвинили в том, чего он не собирался никогда делать. Эл старшая извинилась легким прикосновением руки.

— Идем, — призвала к действию Эл маленькая.

Стена осталась за их спинами, солнце било в глаза, трое щурились, высматривая путь, но впереди было только пропитанное болотной влагой поле. Когда пришел момент обернуться, стены не было видно.

— Слишком быстро она исчезла, — заключила Эл старшая и придирчиво оглядела окрестности. — Не люблю равнину. Укрыться негде.

— Почему непременно нужно искать укрытие? — спросил Алик. — Нет тут опасности.

Алик не чувствовал напряжения или постороннего присутствия. Напротив, в душе царил покой от обилия света и обширного пространства. Неожиданное уединение от мира в приятной компании наполнило его существо восторгом. Он не думал ни об опасности, ни о промокших ногах обеих Эл. Его посетила беззаботность, как горожанина-дачника вышедшего в чистое поле на рассвете, в июле, когда роса еще не холодна ранним утром. Солнечный свет сиял в каплях росы, туман постепенно подниматься вверх, окутывая их, приглушая яркость света. Все что его окружало, он назвал про себя красотой. Он расстегнул куртку, сбросил привычным движением, перекинул ее через плечо. Удовольствие стало острее, когда холодок утра проник к телу сквозь безрукавку. Он выключил климат-контроль своей одежды, щелкнув клавишей своего браслета. Замечание Эл вызвало его удивление, но не погасило восторга.

Маленькая Эл заметила браслет на руке Алика и изучала его очень внимательно. Она переводила взгляд то на лицо Алика, то на его запястье. Она не решалась попросить браслет. Эл старшая мягким, почти не ощутимым движением освободила его кисть от браслета, ее пальцы действовали с ловкостью карманника. Браслет перекочевал в маленькие ручки девочки. Алик не протестовал, и с удовольствием потер свободную руку. Эл младшая, заполучив вожделенный предмет, отошла от взрослых шагов на пять, чтобы изучить это сокровище.

Восторг в ее личике, покой в лице Алика навели другую Эл на мысль, что она одна сейчас беспокоиться о последствиях происшествия. В конце концов, это же ее видение, этим двоим не обязательно разделять ее опасения. Увы, результат долгих странствий оставил отпечаток на душе, радость, восторг стали реже посещать ее. Да, мир вокруг был красив, но Эл не обладала той остротой восприятия, какая была присуща ей в прошлом, молодость миновала — такое определение можно считать уместным, если прикинуть ее реальный возраст, или душа очерствела от долгих скитаний, а может быть, таково качество зрелости. Маленькой Эл есть что познавать, Алик — пленник города и космоса, оказаться в такой атмосфере — редкий случай.

Она осматривалась, выбирая направление. Она наблюдала, как марево тумана поднимается вверх, скоро он станет совсем густым, отрежет путь к возвращению, дорогу назад они не отыщут так просто. И солнце словно стоит на месте, а может, времени прошло немного. Пока один наслаждался утром, а другая изучала незнакомый предмет, она заняла место постового, отыскивая в белых облаках намеки на продолжение пути. Она подняла голову вверх, в том направлении, которое она еще не изучила. Кучевое облако, единственное на ясном небе запечатлело силуэт женщины, таковым было первое впечатление. Эл вдруг вспомнила портрет в мире ее всемогущего отца, ей показалось, что облако копирует тот силуэт только в зеркальном отражении. Потом облако утратило форму, больше Эл не искала в нем сходства с чем-либо. На всякий случай Эл решила запомнить этот момент, как намек или как знак.

— Мы потонем в тумане, если не двинемся дальше. Правее я вижу просвет. Идем, — позвала она и пошла первой.

Просвет действительно был. Шагов через триста их путь пересекла тропа, такая же узкая, как у стены, не мокрая, а песчаная. Такая особенность Эл удивила. Кругом болото, по крайней мере, сырость, на тропе же был сухой песок. Она встала на твердую почву, потом присела, чтобы проверить то, что у нее под ногами. Шум за спиной, шум шагов тяжелых и мерных заставил ее принять положение готового к прыжку зверя, поскольку она видела обоих своих спутников, то за спиной был посторонний.

Маленькая Эл тоже расслышала посторонний шум. Потом все трое, не сговариваясь, отступили тихо в туман, прочь от тропы и залегли в траве, надеясь, что не будут замечены. Эл старшая оказалась по одну сторону тропы, а маленькая Эл и Алик — по другую.

Из облака тумана появился молочного цвета силуэт. Всадник окутанный белым плащом восседал на тонконогой, высокой лошади. Конь фыркнул и прошелся по тропе с завораживающим изяществом, на которое способна лошадь благородный кровей, а поскольку он был под стать всаднику — белым, то их монументальное единство вызывало ощущение, что мимо проплывает мираж. Тихие шаги коня стихли в тумане. Силуэт растаял. Эл решилась пошевелиться. Она ползком прокралась к тропе, присела, изучая следы. Эл исследовала тропу шагов на десять в обе стороны. Конь не оставил следов. Животное со всадником оказалось миражем?

Из тумана донеслось тихое детское хихиканье и шепот мужского голоса.

— Выходите, — позвала Эл.

Причина веселья оказалась понятной. У костюма Алика сработала защитная программа. Из тумана показалась его верхняя часть, вернее голова и мускулистые руки, а следом двигалась голова поменьше. Это маленькая Эл завернулась в капитанскую куртку, материал костюма скопировал туман, тело исчезло, виделась только голова с мокрыми от влажности волосами.

— Развлекаетесь, — заметила Эл.

Трое стояли на дороге. Алик тоже не увидел следов.

— Я видел всадника. А ты? — спросил он у девочки.

— Я не видела. Я пряталась с головой. Что-то шумело. Точно.

— Всадница. Это была всадница. Я заметила женское седло. Посадка. Легкость, — сообщила Эл.

— Из тумана? — спросила Эл младшая.

— Не совсем. Я замерла близко от дороги. Конь не среагировал на меня. Гостей тут не ждут или предпочитают не замечать.

— Пойдем за ней? — спросила девочка.

— Давай на разведку. Пробегись вперед шагов на пятьдесят. Ты маленькая. Куртку не снимай, — дала команду старшая.

Воодушевленная "боевым" заданием маленькая засеменила по тропе и пропала в тумане.

— Что ты думаешь об этом? Ты. Ребенок. Я, — перечислял Алик.

— Могу назвать пару путешествий, когда мне не попадались дети. Они вездесущи. Я чую тут символику. Мы — три персонажа. Мы что-то значим друг для друга. Я — ключевая точка. Она — ключевая точка. Что здесь делаешь ты? Ума не приложу.

— Наверное, потому что я дорог тебе? — с нежностью в голосе намекнул Алик и обнял ее за талию.

Эл рассмеялась, потому что камуфляж костюма все еще работал, она видела руки, которые ее обнимали, голову напротив, что не создавало романтического настроения.

— Ты смешной. Человек-невидимка. Отключи его.

— Не могу. Браслет остался у тебя маленькой.

Он поцеловал ее в щеку.

— Я рад, что оказался с тобой рядом. Я просто счастлив.

— Что ты помнишь последним? Перед пробуждением. Нет. Перед сном? — спросила Эл о том, о чем хотела узнать.

— Я заснул дома.

— У Димки?

— А где же еще? Кстати. Почему его здесь нет? Он, кажется, обязан тебя охранять.

Эл вздохнула виновато.

— Я его бросила. Полагаю, что ему сейчас бьют лицо десяток пьяных молодцов.

— Какое вежливое выражение. Бью морду, Эл. Правильно так. Грубо, но верно. Мне трудно поверить, что ты не закрыла его спину. Как же так?

Эл пришлось рассказать историю утренней прогулки. Вернулась Эл младшая с вестью, что тропа пуста и можно идти дальше.

Они шли тихо, туман не собирался развеиваться, воздух застыл, смешавшись с маревом влаги. Они двигались до того места, где тропа вдруг раздвоилась.

— И куда? — спросила девочка.

Эл старшая ощутила, чуть ли не впервые с начала странных событий, потребность взять на себя право выбора.

— Правая, — сказала она уверенно.

Тропа стала шире, шла по насыпи, которая сползала в туман. Эл шла первой, ее спутники сзади. Она не видела пару за своей спиной. Алик протянул девочке руку, она уверенно подала свою. Они шагали, держась за руки, и испытали тонкое чувство единства. В этом ребенке Алику увиделась сама суть человека шедшего впереди. У маленькой Эл был очень выразительный взгляд, и темные еще детские глаза в контрасте с белыми волосами придавали ей вид космического существа. Ребенком, подростком и взрослым он никогда раньше не ощущал так четко этого контраста в Эл.

— У меня будет трудная жизнь? — вдруг спросила она.

Алик тут же припомнил об этике. Ему до сих пор казалось, что Элли младшая не ассоциирует себя с Элли старшей. Ему трудно было ответить, неосторожные слова могут принести вред.

— Почему ты так решила? — спросил он.

— Ты из будущего. В нашем времени таких людей не бывает. Ты ведь можешь знать о нас.

Тут Алик догадался, что в жизни этого ребенка еще не существует его, Алика. Их встреча случиться потом. Вот почему Эл спрашивала, что он помнит.

— И все же. Почему трудная? — переспросил он.

— Я так чувствую. Она сильная.

— Что ты имеешь в виду? Я не очень понимаю, к чему ты клонишь?

— Мой папа говорит, что сила не измеряется крепостью мускулов, что она в духе человека. Я не знаю, что такое дух, но у нее он сильный.

Алик посмотрел на фигуру впереди.

— Да. Ты правильно понимаешь. Да. Жизнь была сложная.

Она вздохнула.

— Всегда хотела узнать, кем буду. Не хочу жить, как все.

— Не живи. У тебя всегда есть выбор, — по взрослому важно сказал он.

— Всегда?

— Всегда.

— Ты всегда выбираешь то, как тебе поступать? — спросила она.

Алик задумался.

— Пожалуй, не всегда, не буду врать. Мне остается право решать: принимать участие в той игре, которую предлагает жизнь или нет. У меня не всегда бывает право выбора, но всегда право на попытку.

— Жизнь не игра. Право на попытку. Здорово.

Она задумалась и шла рядом, крепко держа его руку. Алик вспомнил Нику, они постоянно сравнивали Эл и Нику, почему-то считая, что Ника повторяет повадки и характер Эл. Видимо оттого, что он прожил рядом с Эл часть детства и юности, рос рядом, то воспринимал Эл иначе. И образ Эл проецировал на Нику так же, как друзья. Эта Элли, шаркающая кедами по тропе, оказалась иной. Алику захотелось застрять тут и понаблюдать за ней. Его восприятие может сильно измениться от этого.

— Я чувствую что-то впереди.

Он мог думать и одновременно ощущать пространство вокруг, туман ему не был помехой.

— А точнее, — шепотом произнесла старшая Эл.

Младшая же замерла, не отпуская его руки. Она не сжала сильней, не вздрогнула. Она выжидала со спокойствием не свойственным ребенку такого возраста. Она смотрела на другую Эл, ожидала ее команды.

Та Эл жестом попросила их ждать и скрылась в тумане. Младшая слегка дернула руку Алика, тихонько сняла с плеч куртку протянула ему, потом вернула браслет и жестом очень ясным показала, чтобы он шел следом, а сама спустилась в туман с тропы.

Алик удивился про себя ее поступку и счел его разумным. Он крался за Эл, как подмога.

Вдруг из тумана на него выступила стена, выросла до небес. Он вытянул руки, ощупал камень. Первая мысль была о том, что они сделали круг, он с досадой обшарил камни. Он ощущал, что стена не совсем ровная, что поверхность имеет форму дуги. Он двинулся направо, считая шаги. Вскоре он почувствовал Эл старшую, она еще не показалась из тумана.

— Это я. Я перед тобой, — сообщил Алик. — Мелкая прячется в тумане.

— Это башня, — сообщила Эл.

— Как узнала.

— Обошла вокруг. Если ты идешь мне навстречу, значит это не стена.

— Пожалуй, — согласился он.

— Здесь кто-то есть? — раздался сверху третий голос.

Двое подняли наверх глаза.

— Есть, — ответила Эл чуть громче. — Что так слышно?

— Слышно, — был ответ сверху. — Народ, вытащите меня отсюда. Там где-то валяется веревка.

Из тумана вышла Эл младшая.

— Вас слышно, между прочим, — предостерегала она.

— Значит, нас уже четверо. И кто же там? — спросил Алик.

Он старался разыскать веревку, но Эл маленькая опередила ее и уже тащила за мокрый конец к стене.

— Если нужно лезть на стену, то я могу, — вызвалась она. — Кого спасаем?

— Там наверху кто-то есть, — сообщила старшая Эл. — Но я не видела ни двери, ни прохода. Откуда ты там?

— Замуровали, — ответил голос сверху. — Черт бы побрал мою доверчивость. Увидела стражу на болоте, решила подойти, дорогу узнать. Меня сцапали. Так глупо попалась.

— Голос девичий. Она не старше нас, — заключил Алик. — Одни девчонки кругом.

Голос показался Алику знакомым, подозрениями делиться не стал, некогда было рассуждать.

— Как высоко окно? — спрашивала тем временем старшая Эл.

— Если бы окно. Дыра в стене. Пролезу, веревку бы только, — был ответ сверху.

— А откуда веревка? — спросила Эл.

— Я ношу ее на поясе, — последовал ответ.

Алик видел, как Эл закусывает губу и уже с некоторой опаской смотрит наверх.

— Алик, ты ее чувствуешь? — спросила Эл.

— Я знаю, где дыра.

— Становись под ней. Я встану тебе на плечи, а маленькая заберется на мои.

Алик прикинул высоту.

— Если та свесится вниз, то есть шанс, — ответил он. — Эй, наверху, слышишь меня? Свеситься можешь?

— Конечно.

Алик уперся руками в стену. Эл старшая ловко влезла ему на плечи, а следом и маленькая, как обезьянка быстро вскарабкалась наверх. Конец веревки она держала в зубах. Операция по освобождению заняла кратчайшее время.

Очень скоро перед ними предстал подросток в одежде курсанта Академии Космофлота, по нашивкам уже капитанского курса. Алик посмотрел на старшую Эл, которая терла подбородок с очень озадаченным видом. Это была третья Эл.

Алику впервые представилась уникальная возможность сравнить этих двоих людей разделенных не просто годами, а умопомрачительными, невероятными, судьбоносными событиями.

Перед ними была Эл с той самой видеограммы, которая висела на стене хижины на острове Тома, которую никто не смог убрать, она была своеобразным символом прошлого времени. Это изображение было любимо всеми членами их команды, всеми друзьями Эл, включая старших Лондера и Рассела. Эл четырнадцати лет по данным Академии, на самом деле чуть старше, но другая. Алик уловил потрясающее очарование совсем юной девушки. Именно этот образ был связан в его душе с первыми порывами любви, с немым обожанием, с гордым молчанием о своих чувствах, с первой ревностью. Она узнала его. Определенно узнала, ее взгляд задержался на его лице даже дольше, чем на облике своей старшей копии.

Она несколько раз внимательно осмотрела троицу напротив и ничего не сказала, поскольку эта Эл всегда воздерживалась от комментариев, пока не спросят.

Ее прямой, упрямый, не знающий компромиссов взгляд обжог душу старшей Эл. Такова она была. Поразительный по силе сгусток энергии, ума, возможностей, азарта и упрямства. Живая сила, представшая перед ней. Вот оно — еще не изведавшее страданий и боли существо, начало того пути, который привел ее сюда.

— Утро доброе, — выдохнула средняя Эл, преодолев волнение.

— Привет, — ответила маленькая.

Эл старшая и Алик кивнули четвертому персонажу.

— Надо бы убраться с открытой местности, здесь курсирует что-то похожее на патруль, поймают в раз, как меня поймали. Я выскочила на них. Укрыться негде. Сцапали и затолкали в эту башню. Даже не объяснили зачем.

Эл старшая взялась за мочку уха и потерла его.

— Дела, — протянула она. — Далеко они? Видела их сверху? Как они далеко?

— До тумана видела, — ответила Эл средняя.

— А всадника? — спросила маленькая.

— Нет. Всадников.

— Дыра с другой стороны. Тропу отсюда не видно, — прокомментировал Алик.

Эл средняя оглянулась, будто в тумане был спрятан ориентир, который она искала.

— Там — река. Туман нас прикроет. Доберемся до воды, там они нас не найдут. Туда они не ездят.

— У них транспорт? — спросила Эл старшая.

— Лошади. Белые лошади. Словно знак какой-то.

— Сколько их?

— Больше десятка. Считала, потом сбилась, они рядами не ездят. Отрядами.

— Верхом по болоту, — усомнился Алик.

— Тут полно троп.

— Видимо давно ты там сидишь, — заметил Алик.

— Местные сутки, я так думаю.

— Как это местные сутки? — заинтересовалась Эл маленькая.

Ее живой интерес вызвал улыбку старших и несколько презрительный взгляд обладательницы формы курсанта, с каким подростки смотрят на младших.

Алик, продолжая улыбаться, заметил тихо, повернув голову в сторону, так чтобы фразу слышала лишь старшая из Эл:

— Ты оказывается вон еще с каких лет имела цепкий ум. Что думаешь по поводу третьей?

— Не сейчас, — осекла она шепотом.

Эл старшая присела. Алик расслышал шорох шагов в тумане, они были едва-едва слышны его слуху, он почувствовал приближение.

— Нужно бежать. Сюда идет целая группа, — предупредил он, повторяя опасливое движение Эл и приседая. Потом он обратился к средней Эл. — Направление на берег хорошо помнишь?

Та кивнула.

— Веди.

Он сделал указующий жест, рефлекторно, намерений командовать у него не было, но три его спутницы единодушно повиновались жесту и скрылись в пелене тумана. Ему пришлось догонять. По пути он прихватил младшую за лямку комбинезона, приподнял и перекинул через плечо.

— Прости, но ты сама не успеешь, — сказал, чтобы его действия не вызвали шумный протест.

Шуметь она не собиралась.

— Конечно, мои ноги короче ваших, — бормотала она, — хоть я и быстро бегаю для своего возраста.

Так он и бежал сквозь туман с ребенком на плече, чавканье болотной жижи под ногами выдавало его, шум сзади приближался. Алик не оглядывался. Если их преследовали конные, то шанс скрыться даст тишина и туман.

Он остановился. Впереди было слышно, как бегут две старшие Эл.

— Ты, что встал, нас поймают, — дрожащим голоском прошептала маленькая Эл.

— Тс-с-с.

Он присел. Она оказалась на ногах. Он накрыл ее курткой.

— Направление помнишь? — На всякий случай он указал ей ориентир на предполагаемый берег. — Не выходи к воде, прячься в траве. Я отвлеку их, а потом найду тебя. Все поняла.

— Да. А ты меня найдешь?

— Точно найду.

Он рванулся вперед по болоту, бежал со всех ног, пока не осознал, что не чувствует преследования. Он встал в тумане, несколько мгновений стоял в двигающемся, плывущем мимо молочном месиве, слабый ветерок сдувает их ненадежное укрытие и скоро долина станет совсем видна. Туман исчезал стремительно. Алик начал поворачиваться вокруг своей оси, но не для того, чтобы отыскать направление к берегу, он искал в остатках тумана тех, кто гнал их по болоту. Но чувства подвели его, он вообще ни чего не ощущал, даже Эл, которую привык выделять из всех возможных источников энергии. Он был уверен, что почувствует неладное даже на приличном расстоянии, в чем убеждался уже на практике, да в той же самой Африке, например, и на острове тоже. Теперь Эл пропала для него.

Шум донесся совершенно с другой стороны. Единственный источник, на который среагировало его чутье был там. Он стал красться туда. Шум стал голосами.

— Отвали от меня! Отпусти, слышь, ты! Отцепись, репейник! — возмущался детский голосок.

Младшая попалась. Алик разочарованно покачал головой. Решение было единственным — отбить девочку.

Не зная, сколько будет противников, как они расположены и чем вооружены, сложно придумать план, поэтому он крался медленно и тихо, надеясь на удачу. Туман предательски таял, он видел силуэты, восемь дюжих человек, похожих на охрану спешились, чтобы изучить находку. Лошади фыркали, стоя чуть поодаль.

Возмущаясь вплоть до визгливых ноток в голосе, младшая старалась выскользнуть из кольца блокады. Ее не отпускали, отобрали куртку. Ее и куртку рассматривали, как ценную находку. От нападений ребенка шутливо отпихивались, и к чести всадников, младшая не получила ни одной оплеухи, хотя напрашивалась на грубость. В конце концов, один из конников, вскочил в село, подал знак. Девочку водрузили на седло впереди него, ухватив за перекрестье лямок на спине комбинезона. Она возмущенно болтала ногами, старясь пнуть обидчика. Что-то это очень напоминало Алику. Ника пришла бы в ярость от такого отношения к себе. Сопротивление младшей Эл со всей очевидностью походило на поведение воспитанницы старшей Эл.

— Не брыкайся, а то привяжу, — пригрозил всадник строго.

Алик решился напасть, сколько бы их ни было, отбить младшую Эл было делом чести, коль он виновен в ее пленении.

Алик сделал бросок вперед. Его заметили. Воины двинулись к нему. Но тут с флангов из остатков тумана на них налетели две другие Эл. Атака была наглой. Алик отлично знал, как они обе могу драться. Втроем у них есть возможность победить. Сбив обидчиков в кучу, они не позволили им занять оборону. В тесном пространстве, наталкиваясь друг на друга, их соперники растерялись ненадолго. Их лошади отбегали в сторону, загораживая путь к отступлению. Алик врезался в ряды врага, расчищая проход к лошади, на которую посадили маленькую Эл. Старшая Эл пришла к цели раньше него. Прыжок был мощный и грациозный. Она, Эл маленькая и всадник рухнули с лошади, конь метнулся в сторону, сошел с твердой почвы и увяз передними ногами в болотной жиже, а всадник запутался в стременах. Алик видел, как старшая Эл, оказавшись первой на ногах, отшвыривает в сторону маленькую под защиту откуда-то вынырнувшей средней, а сама вместо того, чтобы оказать сопротивление наступающим на них остальным воинам, кидается к упавшему всаднику.

А еще Алик увидел, как за ее спиной показывается подмога их соперникам, еще один отряд, поменьше.

— Сзади! — крикнул он.

Всадник нужен был Эл для того, чтобы отобрать оружие. Она забрала у него длинный нож, потом выхватила меч из ножен прикрепленных к седлу вязнущей лошади, но не воспользовалась им, а швырнула его средней Эл. Та, заполучив оружие, махнула им с такой силой, что раздался свист клинка, разрезавшего воздух. Теперь ее за просто так не возьмешь.

Алик напал с тыла на первую группу воинов, хотя исход стычки был ему заранее известен, семерых он вряд ли одолеет. Трех Эл теснил подоспевший конный отряд. Шансов избежать плена не оставалось никаких.

Эл старшая повторила свой прыжок и сшибла с коня еще одного всадника. Только этот оказался ловчее, они сцепилась в схватке. Эл средняя воспользовалась коротким замешательством, успела вскочить в седло ближней лошади, усадив маленькую Эл впереди себя. Младшая заполучила поводья и деловито потянула их на себя, конь приподнял передние копыта. Верхом на коне, вооруженные мечом одним на двоих они вполне могли дать отпор. Конные воины кругом обступили Эл и сбитого ею воина, эти двое катались по земле, мелькал нож, который Эл не спешила пускать вход, она лишь угрожающе махала им, несколько раз избавившись так от хватки противника. Наконец, она захватила воина за шею со спины и приставила кинжал к его горлу.

— Назад все! — заорала она. — Убью его сразу!

Ярость в ее глазах, искаженное злостью лицо заставило Алика похолодеть. Такую ярость он не видел со времен ее пиратства. Вид у нее в эти мгновения был жутким. Конники разомкнули кольцо, решили, что она просто выйдет из него и отпустит заложника.

— Что вам от нас надо?! — рычала старшая Эл.

— Возвращайтесь к стене, мы проводим вас, — сказал тот самый воин, которого захватила Эл.

Видимо он имел некий вес в обоих отрядах, поскольку никто не пытался больше нападать на четверку пришельцев. Воины с удивлением смотрели на Эл, ее ярость не напугала их, но сильно удивила.

Алик заметил перемену, тут было чему удивиться. Облик Эл изменился. На ней уже не было джинсов и куртки, серый костюм и высокие сапоги, знакомые ему по путешествию в миры, сделали Эл похожей на хорошо обученного ремеслу разбоя человека, ее угроза была столь серьезной, что Алик окончательно поверил в то, что Эл убьет пленного. У него возникло желание помешать ей, он не знал как.

— Мы ничего не нарушили, — возразила Эл.

— Мы оберегаем границы, вы их нарушили. Возвращайтесь обратно, — проговорил воин.

— Ха. Если бы мы знали, куда и как, — возразила средняя Эл и для устрашения еще раз махнула мечом. — Мы пройдем к воде. Пропустите.

Один из всадников двинулся на нее, доставая свое оружие.

— Угроза?! — возмутился он.

В ответ наездница махнула мечом, словно намереваясь отсечь голову наглецу, тот успел отклониться назад, ноги его оказались почти вровень с шеей ее коня. Эл еще раз рубанула клинком ниже, перебила подпругу, седло сползло в бок, всадник упал с коня через круп лошади, при этом животное не было задето.

— Следующему точно башку снесу! — пригрозила она.

— Ловко, — заметил один из воинов.

— А то! Я не шучу! — гордо заявила она.

Маленькая неплохо управлялась с конем, он слушался поводьев, чуть приплясывая под ними.

— Поезжайте к воде. Мы тут сами разберемся, — том приказа сказала старшая, не отпуская своего заложника.

Требование было выполнено без возражений. Лошадь ровно пошла по траве, словно болота не было вовсе. Две Эл скрылись из виду, лишь тогда старшая отпустила соперника.

Она поднялась первой.

— А теперь давайте-ка разберемся, ребятки, что здесь не так? — спросила Эл.

Тон ее голоса изменился, пропала остервенелая хрипота. Она стояла среди возвышавшихся всадников, с видом дружелюбным, точно не было никакой стычки, словно они случайно встретились без намерения препятствовать друг другу. Спешившиеся воины тоже обступили ее. Алик оказался вне этого кольца, будто его вообще не было.

— У тебя не было намерения, меня убивать? — спросил ее недавний пленник.

— Вы подали нам повод для шуток? Мне нужна свобода для меня и моих спутников. Мы оставим оружие на берегу, коня тоже. Придется нас пропустить. Если мы, куда вторглись, так не по своей воле. Окажите любезность, объясните, где мы?

— Ты не получишь от нас ответа. Мы призваны охранять границы. У тебя нет договора.

— Так я за тем пришла. Пропустите.

— Договор есть у всех, кроме тебя, — был ответ.

— Так пускай они пройдут, а я останусь с вами, — уверенно сказала Эл.

Алик возразить не смел, он почувствовал, что происходящее имеет тайный смысл, в который он не может пока вникнуть. Эл обернулась к нему.

— Алик, найди девочек, я приду позднее.

Ее новый облик действовал на него, как дурман, она впервые с момента возвращения выглядела убежденной, что события будут развиваться так, как угодно ей. Уверенность передалась ему. Он согласно кивнул и развернулся, чтобы уйти.

"Вот почему она оставила Димку одного. Она была уверенна, что с ним не случиться беды", — подумал он.

— Возьми коня, — услышал он оклик одного из воинов.

Со спины лошади он увидел картину иначе. Эл не стояла в тесном кольце, впечатление было таким, словно ей никто не препятствует. Все рассматривали с любопытством его персону, он забавно выглядел в своем невидимом костюме и верхом на коне. Один из воинов подал ему куртку, отобранную у младшей Эл, по его улыбке Алик догадался о тщетности такой маскировки. Алик отключил защиту костюма, ткань потемнела на глазах у воинов, вызвав удивление. Эл улыбнулась ему. Он небрежно набросил куртку, но при этом крепче сжал коленями бока лошади. В седле он не слишком уверенно себя ощущал. Они с детства учились ездить верхом, но столько лет прошло уже с его последней конной прогулки, тело помнило навык, но былой ловкости не было. Он развернул коня, отстегнул притороченные к седлу ножны с мечом, бросил оружие на землю и поехал шагом. Его провожали взглядами, которые он чувствовал, не было в них холода, насмешки, агрессии, словно добрые люди показали дорогу заплутавшему путнику и оставили в покое. Что все это означало, он намеревался узнать у Эл.

Глава 2

Младшие Эл прятались в траве, когда Алик выехал на берег. Отпустив лошадь, он присвистнул, хлопнул коня по крупу, чтобы тот понял, что свободен. Однако животное уходить не торопилось.

Первой показалась Эл постарше, потом из травы на четвереньках выбралась младшая. Алик остался наедине с двумя персонажами из прошлого его Эл и растерялся. Он не имел представления, как ему поступать дальше, поскольку цель этого странного приключения осталась не ясной.

— А где? — первой спросила младшая.

— Осталась для переговоров. Нас пропустили, ей придется нас догонять.

— Без нее мы переправляться не будем, — сказала средняя Эл.

— Раз мы ждем, я поищу брод, на всякий случай, — предложила маленькая.

— Давай, — дала согласие другая.

Коротышка Эл затрусила по берегу, а средняя села на песок. Алик тоже сел рядом, они смотрели на мерно текущую мимо них воду. Несколько минут молчания позволили обоим собраться с мыслями. Алик почувствовал, что сейчас состоится важный разговор. Он извлекал из памяти события того времени, к которому относилась эта Эл. Он вспомнил вопрос заданный ему старшей Эл и повторил его.

— Что ты помнишь последним? До того, как сюда угодила?

— Я свалилась в море с высоты. Это смерть?

— Нет, — ответил Алик, как ему показалось излишне уверенно.

Она может подумать, что у него есть ответы на ее вопросы. Одно неверное слово или интонация и острый ум юной Эл сделает выводы, последствия которых могут изменить всю цепь событий.

— Что же тогда?

— Я сам не знаю, — тут он не лукавил, она почувствует.

— Нет, не смерть, если я увидела свое будущее. Значит, я не потеряла дар.

— Не потеряла, — согласился он.

Она снова помолчала.

— Ты Алик? Через много лет? Не хочешь, не отвечай.

— Ты же узнала, зачем вопросы?

— Капитан Космофлота класса Д, а я в джинсах из двадцатого века, — заключила она.

Тут Алик остро почувствовал всю степень ответственности, неопределенности момента. Она свалилась в море со скалы. Как потом выясниться, происшествие случилось перед самым полетом на Тобос. Сейчас эта Эл делает выбор между полетом в экспедицию и дружбой. Ни его, ни Димки не было рядом в тот день, потому что они крепко повздорили на этот счет. Очень ясно Алик вспомнил свое негодование. Так ярко он свою жизнь еще не вспоминал, словно назад вернулся. Он как раз принял решение любым способом завоевать внимание Эл, фактически отбить ее у влюбленного Игоря, чьи романтические чувства, стихи и баллады в ее честь пробудили в Эл взаимность. Ему показалось, что цель достижима, Эл заметила его знаки внимания, кажется, заметила. Но тут возникло предложение Ставинского по поводу Тобоса, и ситуация стала неуправляемой. От бессилия он просто злился, потом пришло отчаяние, и Димка в шутку посоветовал ему напиться. Слушать советы Дмитрия — дело рискованное. Этому совету он последовал. Опьянение вызвало отчаяние, в котором его не вовремя нашла Эл. Она зашла помириться, поговорить о полете. Он выпалил, что любит ее. Потом она полоскала его под душем и заставила вызвать рвоту. Вспоминать жутко. В тот день он понял, что она никогда больше не обратит на него внимания, что презрение будет ее единственным чувством. Что он вел себя как слабак, а на такого друга Эл рассчитывать не станет. Он сам создал ситуацию похожую на тупик их отношений. Быть может, именно в тот момент, она приняла решение улететь.

Для этой Эл важно стать капитаном. Не случайно он очнулся в этой форме. Ему нечего ей сказать, он является живой демонстрацией их будущего.

— Я тоже иногда хожу в джинсах, — он попытался улыбнуться и сделал хитрые глаза. — Я не могу говорить об этом, сама понимаешь почему.

Она вздохнула и опять замолчала. Она косилась на рукав его куртки. Хорошо, что сидела она справа, ей не был виден левый рукав, где по полоскам с цветными метками даже курсант сможет прочесть список полетов и их военное назначение. Он решил снять куртку, свернул ее так, чтобы она не видела ни знаков, ни меток.

— Но зачем-то мы встретились, — заключила она. — Я не могу задавать вопросы самой себе.

— У маленькой спроси. Дети все знают, а чего не знают — придумают.

— Странно на нее смотреть, словно шило в одном месте. Я не сомневаюсь, что брод она найдет.

В этих замечаниях скользила некая мудрая ирония. Алику показалось, что две младшие Эл знают о себе больше, чем старшая, которая, можно сказать, уже "собаку съела" в попытке докопаться до своей сути.

Трудно не рассуждать об Эл, когда она вокруг в таком количестве, однако, он только что задумался о себе, о том прошлом, которое предпочитал не вспоминать. Эта мысль стала его маленьким открытием. Это место, эти встречи — повод каждому из них что-то понять. Эл — это Эл, при таком количестве самой себя у нее шансов больше. А почему он здесь? Один. В единственном числе.

— Значит, мы будем вместе? — спросила она.

— Не хочу тебя сердить, только отвечать на твои вопросы я не буду, — ответил он.

— Я не спрашивала. Вопрос был риторический, — с несколько искусственным равнодушием сказала она. — Тут можно без вопросов столько выводов сделать, что на трактат хватит. Странно, что именно ты. Ни Димки, ни Ольги, ни Игоря рядом.

— А кому из нас ты была больше рада? — спросил он.

— Хм. Смотря зачем, — ответила она. — За-чем.

— Ты мне не доверяешь?

Она скривила губы, опустив вниз уголки, выражая тем самым недоумение и некоторое безразличие.

— Я привыкла ориентироваться на свои ощущения, а не на подсказки посторонних.

Это точно. Неоднократно таким подходом к делу она до исступления доводила инструкторов, педагогов, кураторов, друзей, Ставинского, которого неизвестно что бесило больше, то ли независимость талантливой ученицы, то ли понимание, что в этой девочке скрыт такой потенциал, который командор раскрыть полностью не сможет. Возможности Эл были на порядок выше других его учеников. Ставинский изводил Эл придирками, но все равно не выгнал бы ее из Академии. Его жизненный опыт и умение разбираться в людях подсказывали ему, что убежденность Эл в своей правоте скрывает не просто упрямство или демонстрацию собственной исключительности, а совсем иные качества, в том числе постоянный поиск наилучшего, точного решения.

Это сейчас так думал Алик, а тогда он неистово спорил с ней, потому что существовали уже придуманные другими способы решения той или иной учебной задачи, и тратить силы на поиски некоего другого способа — глупо.

Теперь, сидя рядом с этим курсантом, Алик четко понял, что все они оказались в ситуации, которая не описана заранее, негде получить подсказку, никто кроме них не найдет выхода. Как очевидно это теперь, но тогда он не знал, что именно из непредвиденных ситуаций Эл придется выбираться чаще всего. Она пополняла свой опыт не книжными истинами, а потом и кровью.

В эту минуту Алик согласился с тем, что Эл должна лететь на Тобос. Никак иначе. Сколько раз он желал изменить прошлое, вернуться вновь в ту точку, с которой жизнь пошла бы иначе. Мгновения проходили. Он молчал, глядя на воду, и размышлял о том, что ничего не хочет и не может изменить.

— И правильно делаешь, — согласился он.

Еще одна непредвиденная ситуация завершилась благополучно, Эл старшая шла к ним по берегу, а маленькая трусила рядом.

— Отдыхаете? — спросила она лукаво.

— Ты похожа на корсара в этом наряде, — сказал ей Алик.

— Не ты один делал такие заключения.

Заметив перемену в одежде, Эл средняя приподняла одну бровь, осмотрела еще раз всех и про себя сделала очередной вывод. Алик понял, что ее замечание о его звании и джинсах имело окраску ущемленного самолюбия, перемена наряда подняла старшую Эл в ее глазах. Изучая мир, что свойственно подростку она выбирала и сравнивала, она не могла по-другому. Только что сравнение было не в ее собственную пользу, но высокие сапоги сделали свое дело и подняли самооценку на должную высоту.

— Ты с ним разобралась? — с гордостью спросила маленькая Эл.

— Самую малость, — со смехом ответила старшая.

— Как это можно надавать по шее самую малость? — удилась девочка.

Старшая рассмеялась ей в ответ еще громче. Потом она присела на песок рядом с курсантом и выдохнула, как после трудного предприятия.

— Мы договорились, — ответила она.

— Я не нашла брод, — сказала младшая. — Так что придется так переплывать. Я не боюсь. А вы?

— Ты только в ту сторону ходила. Предлагаю еще одну разведку, — сказал Алик.

Она легко согласилась, они отправились по берегу в другую сторону. Отойдя шагов на тридцать, младшая заявила:

— Думаешь, я попалась на твою хитрость. И без тебя знаю, что стоило оставить их одних.

— Тебя не проведешь. Как догадалась?

— Я почувствовала. Мне тоже интересно поговорить, но я еще не выбрала с кем. Ты, меня откуда знаешь? Меня большую.

— Мы потом познакомились?

— Ты инопланетянин?

— Нет.

— А галактика почему?

Она имела в виду эмблему Космофлота на его груди, единственный понятный ей знак на его форме.

— Ты космонавт?

— Да.

— Капитан?

— Да. А почему ты так подумала?

— С кем бы я точно стала дружить, так это с капитаном, — мечтательно сказала она.

Она была просто чудом. Алик не удержался.

— Ты тоже станешь капитаном.

— Я? Правда? — ее глазки загорелись азартом.

— Если очень сильно захочешь.

— А я как-то не думала об этом. Мне и на Земле дел хватает.

Алик опешил от такого заявления.

— И какие же дела? — без иронии, вполне серьезно спросил он.

— Да эти... Дыры... Нет... Трещины... Завихрения, которые я чувствую. Глазом моргнешь, и все пропадает. На дверь похоже. Когда дверь хлопает, идет сквозняк, только тут не воздух, а сила какая-то. Я у брата утащила учебник физики, но там ничего не написано. Что это? Ты знаешь?

— Дверь. Пожалуй, верно, дверь.

Это же Эл первой употребила такое название проходов между мирами. Как не назови: проход, дыра, портал — сплошные аллегории. Невозможно точно описать словами то, что нужно пережить.

— А куда они ведут? — спросила она.

— Я не прохожу в них, пройти можешь только ты, — ответил он.

— Я не успеваю.

— На это время нужно.

— Значит, я не псих, и с моей головой ничего не произошло, — заключила она. — Не хочу быть назойливой, собственно это единственный факт, который я хотела установить, поэтому спрашивать больше стану. Идем искать брод.

Две другие Эл сидели бок о бок. Средняя не спешила с вопросами, а Эл старшую больше волновала встреча с охраной границ. Они знали о договоре. Она вспомнила предупреждение старшего из охраны, на которого она напала.

— До конца дня ты должна, если не продлить договор, то найти способ его продлить, или получить подтверждение, что он будет возобновлен. Я не буду учтив. Ты применила силу, не пытаясь выяснить причин. Довольно было мелочи, чтобы ты показала свое подлинное обличие. Раз уж так случилось, мы пропустим вас, но не думайте, что станем терпеть ваше присутствие долго. В этом мире — вам не место.

— Исчезните, — строго сказала она.

— Мы не являемся плодом конкретно твоего воображения. Не ты вообразила нас, мы — стражи, мы будем стеречь вас до конца, не в твоих силах нас развеять.

— Тогда просто разойдемся, — предложила Эл.

На том они действительно разошлись.

Прекрасное утро, девочки, туман и даже Алик появились в этом пространстве по воле желания. Все что происходило — иллюзия. Она должна разгадать ребус заданный ею же самой.

— Интересно. Кто из нас вообразил болото? — ворчала она, выбирая дорогу посуше. — Точно не я.

Эл стала догадываться о причинах появления здесь. Временами ее занимали именно те образы, которые теперь стремительно возникали один за другим. Она изучала себя на видеограмме, вспоминала детство, период до переходов. Вспоминала с трудом, потому что, чем дальше были те дни, тем менее реальными они казались. Она когда-то выглядела обычным ребенком? Пусть через чур сообразительным для десяти лет, но зато она жила от души, она такой была когда-то. Четырнадцатилетняя Эл — самородок из ее прошлого. Ей стали понятны опасения старого Зенты. Действительно трудно было тогда угадать, куда двинется этот конгломерат сил. В схватке с охраной границ никто из них четверых не был более всех настроен на агрессивный отпор, чем Эл-подросток. Ее собственная выходка с кинжалом и угрозами была блефом, театром, рассчитанным на чуткого зрителя, совсем иное — действия средней, меч в руках ее младшего прототипа вполне мог бы найти жертву этим утром. Без сомнения.

Теперь сидя рядом с собой на берегу, под снова возникшим солнышком Эл старшая испытала желание говорить с самой собой. В отличии от Алика, она хорошо знала на какие темы стоит обратить внимание, а о каких не следует упоминать.

— Алик не стал разговаривать со мной, — сообщила другая.

— Правильно. Не его забота.

— Ты ведешь себя так, будто в твоей жизни ничего не происходит. Тебе стало милым спокойное существование?

— Успокойся, тебе до этих времен еще хватит забот.

— Я не рассчитываю на обычную жизнь.

— Ее не будет.

— Сколько тебе лет?

— Не знаю. Смотря откуда считать.

— Ага. Выходит, я так много странствовала, что со счета сбилась, — удовлетворенно сказала средняя.

Она ассоциировала себя со старшей и выказывала отстраненность от себя маленькой. Эл большая подметила этот нюанс.

— Кто из нас придумал как напасть на охрану? — спросила она. — Мне показалось, я слышала тебя.

Эл старшая отрицательно замотала головой.

— Полагаю, что было обоюдное, независимое решение. Признаюсь, что думала, как подросток.

— Ты знала о втором отряде?

— Нет.

— Как это? Ты не знала, что приближается помощь?

— Нет, — отрицательно замотала головой старшая Эл.

— Вот новость. И Алик, и я ощущали, что в тумане есть кто-то еще. Мы медленно действовали, поэтому второй отряд успел на помощь. Ты не чувствовала.

Эл старшая усмехнулась.

— Я теперь многого не чувствую. Не сочти это наказанием, уж поверь, в таком существовании добра больше.

— Я зря им угрожала? Я рассчитывала на тебя. Я думала, что мы победим, а ты просто договорилась. Они нас отпустили, — сокрушалась Эл-подросток.

— Не все схватки можно выиграть.

— Ты такого не говорила, а я такого не слышала, — возмутилась она. — Не спорю, что на счет всех сражений, но пытаться стоит всегда. На твоей стороне была удача и сила, чтобы они делали без командира?

— Забудь про атаку на стражей, они не твоя забота, — добавила в голос строгости старшая Эл. — Ты появилась тут не для того, чтобы участвовать в войне. У нас более существенные заботы.

— Не представляю какие, — заупрямилась другая.

— Каждая из нас очутилась тут в момент жизненного поворота, когда события никак не складываются с стройную схему. Фрагменты жизни, как раскиданная мозаика.

Эл средняя задумалась и про себя согласилась, поскольку азарт спорить пропал, она не призналась, что старшая права, признание озвучивать не требовалось, ей не хотелось думать, что она не права.

— У тебя есть, что мне сказать? — спросила она, надеясь уйти от дальнейшего обсуждения.

— Алик уже говорил тебе, и сама ты понимаешь, что рассказов о будущем не будет.

— Мы обе не помним, чтобы с нами случалось такое завихрение. Я не помню, чтобы маленькой оказывалась здесь. Следовательно, ты и я забудем все, едва окажемся каждая на прежнем месте.

Эл старшая молчала, поскольку формально аргумент был правильным, этой Эл нечего опасаться, но про себя она так утверждать не могла. Еще вернуться нужно.

— Что? Этот вопрос тебе не интересен? — тормошила ее курсант.

— Тебе не нравится твое будущее? — задала Эл встречный вопрос.

— А что я знаю о будущем? — с хитрым прищуром спросила другая Эл.

— Алик стал капитаном. А я в джинсах, — словно извиняясь, произнесла старшая.

Средняя смутилась, поняла намек.

— Да, признаюсь, что мне странно было увидеть себя такой. Он не просто капитан, для такого возраста звание большое. Он преуспеет больше, чем я? Ты же знаешь, что не ради тщеславия спрашиваю.

— И ради тщеславия тоже, — поправила Эл старшая. — Алик действительно будет талантливым капитаном, у него ум и задатки лидера.

— Он же боится отступать от правил.

Действительно, она права. Эту деталь время скрыло от нее. Старшая, потерла предплечья, словно согреваясь.

— А ты их не любишь. Та же крайность, — заметила она.

— Не люблю. Законы существуют, но у природы очень гибкий механизм, и то, что порой кажется противоречащим закону, на деле подтверждает его. Никто меня не переубедит.

О-о-о. Это была ее любимая аксиома в свое время. Одна из учебных работ была посвящена исключениям из правил. Возможно, ознакомившись с ее размышлениями и подбором фактов, да и манерой поведения в русле размышлений ее наставники в Академии сочли Эл заядлым индивидуалистом, наградили припиской к одиночным полетам. Она не пыталась понять, почему так вышло. Прошло время выяснять тонкости. Время показало, что клеймо было поставлено верно. Всю жизнь до этого момента она предпочитала действовать в одиночку, не прибегая к помощи посторонних, а скорее делясь заботами. Позже в обществе владыки она постигла мудрость, что каждое живое, наделенное волей существо должно само решать свои жизненные задачи и исполнять само свои желания, рождать устремления, иначе не будет индивидуального развития, даже, если ты располагаешь большими возможностями, их не всегда мудро предоставлять другим. Вот тебе и закон с правилами и исключениями. Права юная Эл по-своему и одновременно ошибается.

Эл старшая кивнула ей в знак согласия, на этом жизненном этапе она в праве так думать.

— Речь не об Алике. Его достижения почетные и честно заслуженные.

— А как же Игорь?

Она не могла не задать этот вопрос.

— Мы дружим по-прежнему. Он по-прежнему пишет музыку.

— Просто дружим, — уяснила она.

Кажется, известие принесло облегчение ее душе.

— Ты упала со скалы, — убежденно сказала старшая.

— Да. Вычислила.

В ответ другая кивнула.

— А ты откуда?

— Я из тех времен, когда миновали почти все сложности в моей жизни. Я довольна тем, что я есть.

— Ты путешествуешь?

— Нет.

— Нет? — возмутилась она. — А костюм?

— Он из прошлого.

— Он не похож ни на одну эпоху.

— Земную эпоху, — поправила старшая.

— Другая планета? Здорово. А, пожалуй, такое будущее более богато возможностями, чем обычное капитанское житье. Пожалуй, я не против такого будущего.

Интерес быстро потушил огонек тщеславия. Теперь снова был виден азарт в молодом существе, готовом на любые усилия ради будущих достижений. Она выберет Тобос.

— Без возраста. Без времени. Трудно?

— Очень.

— Отлично.

— Совет примешь?

— Конечно!

А Эл старшая подумала, что она откажется. Она не слишком точно помнит себя, ну за прошедшими событиями таких мелочей не видно.

— Никогда не позволяй своей силе преобладать над здравым смыслом. Если выбираешь уход, что не забудь позаботиться о том куда, и в какие отношения ты вернешься.

— Возвращаться обязательно? Столько может или могло произойти. Ты можешь изменить течение событий, но ты не хочешь. Я знаю, что не хочешь. Из-за Алика? Из-за него? Я заметила, как вы смотрите друг на друга и на меня.

Она сама наблюдала, сама догадалась, ей остался не большой жизненный шаг до того момента, когда она поймет, что старый друг превращается в существо более близкое и дорогое, только она не успеет оценить ценность нового качества. У старшей Эл заныло сердце, едва она представила тот промежуток времени, который они еще должны прожить, целую эпоху для нее и много мучительных лет для него. Как много! Искушение впервые посетило ее разум. Они могут быть вместе и насладиться взаимными чувствами любви, миновать ужас вражды и отчуждения, осознание потери дорогого существа. Если и были те, кого Эл могла ненавидеть, но и им бы она не пожелала такой участи. Вот уж верно, врагу не пожелаешь.

То, что она переживала, нельзя было назвать внутренней борьбой, на время она почувствовала то же, что Эл-курсант к Эл-ребенку — отчужденность. В эти минуты она не сопоставлял себя с ней абсолютно, и жалость на минуту сжала сердце, жалость к этому светлому пылкому юному воину, чей ум и меч готов к битве со злом, желание уберечь ее от страданий стало сильным. Она набрала в грудь воздуха и задержала дыхание.

К счастью слева появились две фигуры, Алика с маленькой Эл.

— Я не хочу ничего изменить, — себе самой сказала она.

— Мы не нашли брод! — издали кричала им младшая.

— Как я и предполагала переплывать мы будем тут, — сообщила курсант.

Она многое тогда "угадывала", информационный поток, в который она потом научиться входить, пока доступен ей подсознательно и безотчетно. Она действительно не столь тщеславна, чтобы приписать себе в заслугу обладание сверхспособностями, она знает о них мало, знает, что они потенциально существуют, но рассматривает их, как инструмент для контакта с миром, как врач, который не ставит себе в заслугу обладание медицинскими инструментами.

Обе поднялись и вошли в воду одновременно.

Алик окликнул.

— Эл! Сапоги!

Это были особенные сапоги, сидели на ногах плотно, воды не боялись, Эл жестом ответила, что помехи не будет.

Они плыли парами, старшая рядом со средней, а Алик по-рыцарски присматривал за младшей. На середине потока их подхватило течение, весьма сильное, усилия удвоились, слышалось над водой тяжелое дыхание, а потом каждый из четверки остался в одиночестве.

Эл старшая потеряла спутников из виду, течение отнесло ее ближе всех к противоположному берегу, она сочла, что догонять их по суше будет более разумно и менее всего отнимет сил. Однако, когда она выползла на узкий берег, встать сразу на ноги было трудно, ее возращение в воду не спасло бы спутников.

Туман еще кое-где был виден над водой, она наблюдала, как три головы торчат из движущегося потока, Алик был рядом с маленькой, а средняя Эл старалась подплыть к ним ближе, но и ее неумолимо относило к берегу, она перестала бороться, тогда поток снес ее прочь. За небольшим поворотом Эл старшая потеряла ее из виду.

С того берега течение не было видно и ощутимо, быть может, его не было вовсе, просто кто-то из четверки захотел острых ощущений.

Эл поднялась, она опять стала выглядеть иначе. Одежда стала четной, совершенно сухой. Метаморфоза вызвала внутри напряжение и неприятные чувства, связанные с этим костюмом.

— Не стоит ассоциировать себя с одеждой и увлекаться происходящим. Они не заблудятся, — послышался за спиной приятный и очень знакомый голос.

Она обернулась. Белая фигура на лошади вырастала из высокой, прибрежной травы, та самая, что была на тропе у башни. Конь фыркнул, Эл вздрогнула оттого, что звук оказался естественным. Вовсе не видение было передней. Складки одежды взметнулись вихрем, и наездница спешилась, она соскочила со спины коня легко.

— Ступай, дружище. — Она потерла морду коня, тот еще раз фыркнул и попятился.

Эл глядела в след удаляющейся лошади.

— Ты задаешься вопросом, чья это фантазия? — послышался вопрос и тут же прозвучал ответ. — Ты правильно рассудила. Все тут плоды воображаемой реальности каждого из вас. Кроме Алика.

— А он, чей плод воображения? — спросила в свою очередь Эл.

Она увидела знакомое лицо и не смогла сдержать улыбку. Перед ней будущее, цепочка продолжилась еще одним звеном. Одежда самой старшей из цепочки Эл выгодно отличалась от ее одежды. Эта была облачена в наряд похожий на тот, что Тиамит носил на острове. Он не был похож ни на один из тех платьев, что ей приходилось надевать в мирах ее отца, но был подобен тому, что Эл видела на портрете в тайной комнате, только не лиловый, а почти белый с молочными оттенками и другим орнаментом.

Она была еще молода, хотя, наблюдая особ вроде Милинды или Фьюлы, Эл не стала бы предполагать точный возраст, здесь речь может идти о годах или столетиях, не угадаешь.

— Алик, — повторила имя другая. Она посмотрела на свою младшую копию. — Вечный спутник.

Был слышен вздох, какой обычно издает человек, не решающийся высказать истинное положение вещей, чтобы не тревожить собеседника.

— Мне следует знать только то, что следует знать, — произнесла словесную формулу Эл в черном. — Что будет с остальными?

— Курсант уже выбралась на берег, у нее свои встречи, а еще двоим пока рано на этот берег. Одна маловата и приключений на ее веку будет достаточно, ну а Алику не все следует знать.

— Он всегда был для меня человеком, которому можно жизнь доверить. Разве не так?

— Жизни других, Эл, но не собственную. Для того призван Дмитрий.

— Ему пока не представилась такая возможность.

— Ты из тех времен, когда пыталась жить, как человек.

Улыбка озарила лицо Эл в белом. Как же она была красноречива, по ней так много можно было прочесть, и снисходительность, и добрую зависть, и сочувствие, и покровительство.

Она протянула руку, сделала жест, приглашая встать с ней рядом. Эл так и сделала.

— Не ломай голову над тем, что ты оказалась в неизвестном пространстве. Тому причиной я, — сказала она. — Это я захотела увидеть себя прежнюю. Образы из тех лет, которые кажутся самыми бестолковыми, но потому и ценными, когда мы учимся ждать своего часа, копим силы. Главное веру не потерять. Ты единственная из нас кому сейчас не приходится воевать, кто воевать не желает. И это верно. И о договоре не переживай, он будет еще заключен в самой неожиданной форме.

Взгляд и улыбка выразили удовлетворение, удовольствие. Рука в белом рукаве легла на плечо затянутое в черную ткань. Эл ощутила теплое дружеское объятие.

— Я рада себя видеть такой. И одежда эта тебе идет, нет в ней ничего постыдного, ничего дурного нет в том, чтобы служить своему миру или простому смертному, нуждающемуся в разумной помощи. Тебе нужно кое-что знать. Иди со мной.

До этого момента остатки тумана скрывали пространство перед ними, туман стал расступаться и, как в сказке, перед глазами проступали новые образы. Впереди был манящий красотой лес, а к его опушке вела широкая тропа. Конь недалеко щипал траву. Вся эта картинность походила на обман, у Эл в черном костюме побежали по спине мурашки.

— Не веришь? — с доброй иронией произнесла другая Эл. — Правильно. Антураж не существенен. Полагаю, наличие рядом красных скал менее тебя обеспокоило бы.

— Не нужно.

— Не любишь то место?

— Не то чтобы не люблю, оно действует на меня так, словно пришла пора исполнять обещания.

— Это место тоже имеет смысл. Не сочти меня назойливой, я должна поторопить тебя. Время существует даже тут.

Шла она, все же, не спеша, словно что-то мешало ей идти быстрее. Эл сначала наблюдала белую фигуру со спины, а потом поравнялась, вдруг она не любит взглядов в спину. Они молчали, когда вошли в лес, Эл насладилась запахами уходящего лета, особенной свежестью и даже уютом красивого места. Через плотно спутанные ветви кустарника, в которые упиралась тропа, был виден арочный проход. Им обеим пришлось склонить головы. Сказка продолжалась. За ветвями была спрятана резная дверь.

— Терем-теремок, он не низок не высок, он не близок, не далек.

В ответ на ее шутку прозвучал смех.

— Ты шутишь, когда попадаешь в полосу неизвестности. Этим мы с Дмитрием всегда отличались. Волнуешься?

— Еще бы. Я не воображала сказочных лесов, болот и башен. Что ждет меня за этой дверью?

— Всего лишь мирная беседа.

Комната была подобна лесу вокруг. Тонкие орнаменты, резная мебель, много света.

— Садись где-нибудь, — предложила Эл в белом.

Сели обе, позы оказались одинаковыми. Они улыбнулись друг другу.

— Как вы общались между собой? Те две Эл и ты?

— Младшая — просто прелесть. Постарше — натура сложная, зато очень вдохновляющая. А как она мечом размахивала! Стража настоящая?

— Настоящая. Предостережение было настоящим. Все что ты видела не совсем иллюзия. Я не знаю иного пространства, в котором ты можешь находиться безнаказанно. Вмешательство в земную жизнь чревато ответственностью. Ты заметила и оценила, в какие моменты застала двух младших Эл, но не определила свою точку поворота. Я объясню. Ты потратишь много сил на метания, а силы нужно беречь. Тебе нужно ясно ощутить себя либо землянином, либо носительницей сил другого мира. У земной цивилизации, как всех других существуют свои покровители, наставники, хранители истин. Местная структура отличается от той, что ты видела в мирах владыки. Я не боюсь сказать, что земные силы менее нуждаются в тебе, чем те миры, из которых ты сломя голову сбежала. Правильно сбежала, — предвосхитила она вопрос и продолжила со все той же доброй улыбкой, — иначе и быть не может. Ты не готова к тому, чтобы вступить в этот бешеный поток перемен. Ты мало знаешь.

— Я будто с Тиамитом разговариваю.

— Ты еще встретишь его.

— Здесь?

— Забудь пока.

Догадка превратилась в убежденность.

— Ты решила изменить прошлое?

— А верно все подмечают, я очень сообразительна. — Она покачала головой, то ли удовлетворенно, то ли насмешливо. — Да. Я хочу изменить прошлое. Я имею на это право.

— А как же договор?

— Договор. Такая малость, по сравнению с грядущими теперь событиями.

— Но что я должна изменить?

— Рецепта нет. В тебе уже достаточно мудрости, чтобы понять истину — история совершается здесь и сейчас. Каждое мгновение. Ты одна переплыла реку.

С каждым словом таяла между ними граница. Видеть себя в облике похожем на владычицу, в ореоле покоя и красоты было удивительно и тревожно. И этот взгляд, в котором читались чувства, навеял другое предположение.

— Миры погибли, — озвучила она догадку.

Она кивнула.

— Я узнала на днях. Не стану лукавить, угрызения совести меня не мучают. Но...

Она умолкла и до этого ясный и открытый взгляд стал виноватым, а потом она опустила веки.

Эл в черном ощутила резь в глазах, боль в груди словно ей сообщили о смерти близкого, картинки из прошлого замелькали перед глазами.

— Я выбрала Землю.

— Это я выбрала Землю. Ты пока еще командор Галактиса, беглая принцесса. Ты почти не отличаешься от курсанта. Вы обе не знаете сил, которые правят вами. Я выбрала иную жизнь. Она была плодотворной и более-менее счастливой. Долгой.

— Что мне выбрать?

Эл в черном подалась вперед, прищурилась, точно могла, сократив немного расстояние, увидеть ответ в лице собеседницы.

— Оставь за собой право свободы, — выдохнула белая Эл.

— Это означает стать странником.

— Возможно. Да один из путей именно этот.

— Но как?

— Найти другого странника.

— Один рыжий тут обретался поблизости, — усмехнулась Эл в черном и потрясла той рукой, которая недавно очень болела.

— С ним ты больше не увидишься. Он свою задачу выполнил. Ищи другого. Только не спеши. Судьба тебе сама подскажет. Тиамит очень мудро оставил следы. Делай, как он сказал. Ищи свое прошлое, его записи. А если встретишь странника и получишь его одобрение, то письмена в твоей книге сильно изменятся.

— Ну, какой из меня сейчас странник? Я не стремлюсь изучать дотошно жизнь, как было прежде, я устала от бродяжничества. Я не хочу обратно в миры.

— А тебе и не нужно туда. Тебе ни в коем случае нельзя становиться правителем миров, — особенное предостережение звучало в ее голосе. — По сей день меня не покидает удивление, когда я вспоминаю те времена. Как у меня хватило духу и упрямства устоять перед ним!

— Благодаря Алику, — убежденно сказала Эл в черном. — Любовь.

Встретив пристальный взгляд, она заключила, что будущее показало что-то иное, чем ее простое утверждение.

— Я совсем не помню момент, как вышло, что я сопоставила его и видение? — спросила Эл в белом.

— Ничего я не сопоставляла. Разница очевидна. Одно дело милое сердцу воображаемое существо, а реальный человек — это другое.

Эл искала в лице белого существа подтверждение или опровержение, но оно стало отчужденно бесстрастным. После краткого молчания она заметила.

— Ах, если бы только любовь... Или ты действительно убеждена в этом. Я действительно хочу понять, что двигало мной? Какое имя дать той силе? Алик? Так ли он важен? Ты помнишь лучше меня.

— Так ли он важен? Именно он изначально пытался вытащить меня из миров. Я умирала в объятиях этого образа. Пусть его облик принял сам владыка, но рядом с ним я захотела жить снова. Разве жизнь не показала, что мы предназначены друг другу? — горячо возразила Эл в черном.

Эл в белом молчала, опустила глаза. Сомнения заставили Эл в темном растеряться. Она смотрела с недоумением и беспомощностью на свой старший образ.

— Ты предполагаешь, что миры погибли из-за того, что я предпочла Алика?

Видимо ответ был из той области, которая должна остаться тайной, поэтому ответа не последовало. Эл в белом снова посмотрела на нее улыбающимся взглядом.

— Это только одна причина. Не могу утверждать, что ключевая, — ответила она. — От тебя не требуется им жертвовать. Сама судьба не способна на такую жестокость по отношению к нам. Поскольку любовь — единственная сила, которая питает твое желание жизни в эти годы, все прочее стало несущественным.

Эл в черном уверенным кивком согласилась.

— Замечательное было время, — сказала Эл в белом.

— И как решить мне эту дилемму? Как я могу помочь, не возвращаясь в миры, не присягая Совету Одиннадцати, тем паче что ни одного из них я в глаза не видела. Довольно неопределенная ситуация. Просвети меня, если возможно.

— Я не нарушу ничего, если поделюсь предположениями. Все чем я поделюсь — только предположения. Готова ли ты выслушать меня с такой оговоркой.

— Выслушать — пожалуйста, мне даже приятно, что я не получу наставлений.

Она засмеялась приятным смехом.

— Я говорю и о себе тоже. Хотя для меня нынешней эти предположения останутся не более, чем умозаключениями лишенными практической проверки. Тебе выпадет шанс их проверить на практике. Я имела один лишь опыт в познании истинной причины моего появления на свет. Результат так напугал меня, что я окончательно отказалась от повторных попыток узнать, зачем и как меня создали. Поэтому я решилась дать тебе подсказку. Вы сидели на берегу, и ты испытывала к младшей Эл те же чувства, что сейчас испытываю я. Ты смолчала. Смолчала верно, потому что эти пятьсот лет, на которые ты перенеслась вперед, стали истинным шагом к самой себе. Тиамит, как мог, скрывал твое месторасположение от владыки, потому что юная Эл легко стала бы добычей. Это личная жертва Тиамита позволила тебе вырасти в могучее существо готовое противостоять натиску мощной силы. Владыка — великая сущность, мудрая, мощная и одновременно страшная и роковая для своих владений. Миры погибли не из-за отсутствия владычицы, а из-за его страсти владеть ими безраздельно. Для миров существо по имени Эл является осколком могущества той, что им покровительствовала изначально. Ты и я то, что могло стать ключом к их спасению.

— Но как?

— Я не знаю. Я не искала путей. Я стала частью земного существования. А теперь жалею об этом.

— Как это все странно. Ты из глубины времен обращаешься ко мне, не имея представления о том, что следует делать.

— Ответ был заключен в той фразе, помнишь: найти свое место...

— Которое твое по праву, — повторила Эл в черном.

— И вернуть королю его трон. Эта аллегория, которую я сотню раз перекладывала на все лады, она подходила под столько жизненных ситуаций.

— И что оно означает?

— Все усилия, быть может, само предназначение нас с тобой в том, чтобы найти истинного правителя миров. Для этого и существует дар, переходы, трансформации в других существ, воинская сила и даже любовь. Тот владыка, которого ты знаешь, узурпировал власть в мирах, отобрал их у истинного владельца.

— Ха! Шутка ли? Такое возможно? Вопреки законам существования? — возмутилась Эл в черном.

— А кто до конца знает эти законы?

— Ты призываешь меня начать поиски? Где? Как?

— Начни с себя самой. Если ты сможешь найти свою историю, то, наверняка, она приведет тебя к тому таинственному персонажу. У Тиамита спросить нельзя, он действительно не помнит, он разрушил свою память, чтобы не дать тебя найти, — она говорила с убедительным пылом, в котором не было несдержанности, а была абсолютная убежденность.

— У меня сейчас пар из ушей повалит. Как я, не имея ничего, кроме человеческого облика, пусть даже со способностью проходить в другое пространство и время, смогу осуществить такую титаническую задачу? Как? Сил уже нет.

— Силы придут пропорционально поставленной задаче. Тебе стоит лишь захотеть и механизм включиться сам. Никто не ждет от тебя молниеносных подвигов. Все будет происходить медленно и может быть скучно. Лента времени не будет разматываться равномерно и не в прямом порядке. Как раз, наоборот — в обратном. В том и сложность, что до самого конца невозможно будет установить истину. Я не смогла. Я оставила попытки из-за невозможности собрать все воедино. Я так запуталась, что проще было бросить все и жить нормальной и понятной жизнью. Теперь я знаю, нужно дать событиям протекать с их скоростью. На это уйдут все силы и вся жизнь. Она будет в несколько раз короче, чем моя, зато будут оправданы усилия вех, кто пытался спасти положение. Тебе решать. Или ты станешь частью земной волны существования, или попытаешься спасти миры.

Эл в черном развела руками. Заявление так красноречиво, что дар речи пропал.

— Да. Понимаю, — посочувствовала Эл в белом. — Давай прогуляемся.

Они покинули чудесную "беседку". Кругом был чистый наполненный дыханием жизни лес, самый обычный, напоминающий леса средней полосы. Мысли Эл в черном не отвлеклись от обдумывания неимоверно трудной задачи, на окружающие красоты она не смотрела. Она помрачнела, как полагается человеку в такие моменты. Ощущая полную неготовность принять предложенный вариант жизни, она тяготела к белому спокойному образу красавицы Эл без возраста. Эта женщина рядом была красива и большую часть жизни бесстрастна.

— Сколько у меня времени? — наконец, спросила Эл в черном.

— До начала крушения лет десяток, я думаю. При некоторых усилиях ты сможешь оттянуть начало катастрофы на более долгий срок, — деловито ответила Эл в белом, словно стратегия ей была давно ясна.

— От меня процесс мало зависит. Окропить землю миров своей кровью, как герой из легенды. Так что ли?

— Нет, разумеется, нет. Не твоя задача спасать миры, найди того, кто способен на это. Ты хорошо усвоила прием самопожертвования, но для поисков он не подходит. Ты изначально выбрала себе путь спасателя. Он верен по сути, но не в той форме к какой ты привыкла. От тебя не требуется умирать ради достижения цели, напротив, ты обязана выжить, любым способом. Для этого тебе нужна наша старая команда и особенно Дмитрий.

— Ты второй раз упоминаешь его.

— Ваши судьбы тесно связаны, тесней, чем с кем-либо.

— А твоя?

— Я не отвечу.

Они продолжали молча шествовать, пока Эл не спросила.

— А куда мы идем?

— Я обнаружила способность замыкать некоторые круги событий. Один из них я хочу начать и замкнуть. Без твоей внушительной внешности мне не обойтись. Повидайся кое с кем. Это важно. Не спрашивай, ты догадаешься сама, едва все начнется.

Перед ними возник второй свод из крон кустарника.

— Иди одна.

Эл склонила голову и приготовилась толкнуть другую резную дверь, но за ветвями оказалась только темная дыра, проход в подземелье.

Холодок прошелся по телу. Эл знала закоулки именно этого подземелья. От напряжения рука потянулась к плечу, где не было меча в ножнах, дошедшее до рефлекса движение выдало ее готовность драться.

Она прошлась неслышными шагами по коридору к знакомой нише и увидела там бледную фигуру в серой одежде, голова была окутана бело-серой копной волос. Этот старик без сомнения был Тиамит времен заточения.

Эл присела перед ним на корточки. Он не мог ее увидеть, глаза были отчужденно пусты, как у безумца погруженного в грезы. Эл покачала головой, склонила ее на бок, она двигала глазами, поджимала губы, таким образом выдавая свое присутствие.

После безуспешных попыток она выпрямилась во весь рост, и тогда глаза смерили ее, а потом и голова чуть запрокинулась назад, чтобы увидеть лицо. Эл удержалась от прикосновения, оно могло быть опасным для пребывающего в постоянном трансе узника.

— Ты плод моего безумия? — прохрипел его голос.

Он говорил на древнем наречии, которое Эл изучала в десять лет, чтобы общаться с ним. Эл удивилась своей памяти и способности ответить ему теми же звуками древнего языка.

— Я едва ли более реальна, чем ты сам.

— Ты понимаешь язык. Имя назови, — хрипел он.

— Мое имя — Эл.

— Да. Будь ты иной, ты не ответила бы. Ты пришла за мной?

— Нет. Но я еще приду.

— Ты выросла такой. Как долго...

Он умолк, сил говорить не осталось.

— Я твое видение...

— Надежда, — уходя в бессильный шепот выговорил он и снова бесстрастно замер.

Эл выскользнула из наваждения, снова оказалась перед темной дырой, которую заботливо укрыла от ее глаз рука в белом рукаве.

— Тяжелое зрелище. — Рука заботливо, успокаивающе легла на плечо оцепеневшей Эл. — Не задумывалась до этих пор? Такова была плата за твою свободу.

Эл молчала, не двигалась.

— Будет что-нибудь еще? — спросила она с волнением в голосе.

Мягкие руки заставили ее повернуться, добрая улыбка ее собственного лица прогнала холод из души.

— Я еще хотела бы побыть с тобой. Мне остаются воспоминания, я хочу не просто вспомнить события, но и услышать мысли тех времен. Давай погуляем еще, а потом я открою тебе еще один секрет.

— А время? — спросила Эл в черном.

— Я помню о времени.

Прогулка была приятной, Эл вспомнила, говорила, что бросила Димку одного против хулиганов, как вылетела из строя во время полетов, как бросала карточки назначением в утилизатор, как спорила с Тиамитом, как Ольга и Игорь остались на острове. Ее собеседница слушала коротенькие зарисовки из обыденной жизни с удовольствием, внимательно, впитывая слова, как благословенную влагу.

— Мне кажется или ты действительно хочешь возвратиться в мои времена? — спросила Эл.

— Действительно хочу, — кивнула она и длинные пряди волос упали с плеч вперед, она откинула из легким жестом.

Потом разговор переключился на Нику, Алика, Курка, Лондера и здесь она уже не выказывала большого внимания. Она остановилась и Эл поняла, что пришло время услышать ее тайну.

— Ты помнишь о точках поворота? — спросила она.

— Конечно.

— И каковы они?

— Каждая из нас на пороге выбора, но он еще не представился.

— Так вот скоро он представится. До момента договора тебе лучше держаться подальше от Земли. Самое место — космос.

— А как же Александрия? — спросила Эл. — Ее не будет?

— Не могу этого сказать. Не потому что нельзя, а потому что момент перемены должен случиться вот-вот, как там пойдут события, я не могу представить.

— И что же тогда случилось?

— Рассел.

— Так! — Эл всплеснула руками. — Эта чертова экспедиция. Он улетел без меня.

— Ты отказалась сама, — уточнила она.

— Я уже отказалась, — встревожено произнесла Эл.

— Ты в двадцатом и время еще будет. Примерно месяц. Хочешь его спасти, советую ничем ни гнушаться. Утрата Курка отзовется большой болью и повлияет на всю твою жизнь. Вот так малое рождает большое, одна смерть переворачивает другую жизнь. Я не знала, как тебе сказать.

— Да я хоть сейчас.

— До конца дня. Эл, только береги себя.

— Река там? — Эл указала направление.

— Верно, но тебе нужно подняться выше. Там есть лодка, там же и курсант бродит, по дороге подберете еще двоих. Ты поймешь куда причалить. — Она остановила ее, взяв за рукав выше локтя. — Знала. Стоит мне сказать, и ты умчишься. Как бы мне хотелось еще побыть с тобой. Ты мне нравишься такой.

— А ты мне такой. Говорят, что нельзя встретиться с самим собой.

— Как заявила бы курсант: в любом законе найдутся исключения, подтверждающие этот закон.

Эл собралась уходить, но задержалась и спросила серьезно:

— А как же Алик? Он тут тоже, потому что связан с событиями?

Она кивнула.

— Что с нами будет?

— Я не знаю, если ты изменишь свой путь.

— Я хочу быть с ним рядом. Возможно ли это?

— Я не имею права...

Эл остановила ее жестом.

— Будущее покажет. Я не хочу уходить так сразу, словно получила что хотела, но и спешить нужно.

— Чего же хочется больше?

— Побыть тут еще. Я чувствую, что не все случилось.

— А утверждаешь, что силу утратила. Предчувствие, интуиция — вот что это. Ты правильно ощущаешь. Раз я пошла наперекор закону, то нужно идти до конца. Я покажу тебе один прием. Пройдем дальше, и не тревожься ни о чем.

Снова они шли бок о бок, молчали, слушали лес. В третий раз возник свод из ветвей. Белая вошла первой. Они вступили в зал, который Эл именовала храмом.

— Каждая ниша — это дверь, — пояснила она, когда обводила рукой пространство круглого зала с двенадцатью нишами.

— Я догадалась.

— Догадки мало. Ты не можешь ими воспользоваться.

— Я не пыталась даже.

— Они откроются тебе. Должны открываться по очереди. Не бойся приходить сюда, не бойся вглядываться в эти углубления, едва заметишь образ, значит, ты готова вступить туда или сам образ придет к тебе.

Эл слышала, что она говорит, одновременно ее внимание было приковано к новому предмету, который прежде отсутствовал в зале. По центру появился столб на постаменте из двух ступеней, совсем как в тех многофункциональных сооружениях, что она встречала в мирах неоднократно. Где-то на постаменте стояла статуя, где-то жертвенник, где-то геометрическая конструкция. Здесь навершие столба было пустым.

— Подойди, — посоветовала Эл в белом.

Она повиновалась, приблизилась. Высота была такой, что легко ладонь можно было положить на поверхность столба. Он был овальным в сечении, не круглым, материал прозрачный, но внутри просматривались грани, словно мастер гранил его изнутри, уловить в гранях порядок Эл не могла, пока они казались хаотичными. Она стала обходить эту короткую колонну вокруг, положила на нее ладонь совершенно рефлекторно. Столб полыхнул изнутри так ярко, что ослепил ее. Рука пылала вместе с поверхностью. Эл не почувствовала ничего кроме испуга, она резко отдернула руку, факел потух, колонна утратила внутренние грани и стала монолитным цилиндром, прозрачным как вода. В руке ощущалось приятное покалывание и легкость. Она опять потянулась пальцами к гладкой поверхности, сияние стало нарастать еще до того, как она прикоснулась к ней, а за плечом зазвучал приятный смех.

— Неутомимый исследователь, ты не думала пугаться, а мне показалось.

— Любопытство превыше страха, как поговаривал один наш общий знакомый.

— Тебе не повредит привлечь этого общего знакомого к поискам Рассела.

— Как же. Согласиться он.

— Ты убедительна, если захочешь.

— Что это? — спросила Эл в черном, имея в виду сияние.

Она то подносила пальцы к столбу, то отводила руку, играя вспышками света.

— Перестань, ты устанешь. Это просто твоя энергия, она идет изнутри. Странник причинил тебе боль, он мог знать, какой подарок ты получишь, а мог и не знать. Я по прошествии лет судить не берусь. Мне было довольно знать, что это подарок от той, которая меня создала. Им можно исцелять, производить поражающие воображение вещи, можно изучать его до бесконечности, только ни ума, ни познаний, ни мудрости, никаких иных благ обладание этим огнем не дает, ради соблюдения баланса сил им даже пользоваться лишний раз не стоит. Я не разгадала, что она имела в виду, отдавая такой дар, возможно, тебе в твоих поисках придет ответ. Я знаю наверняка, что на острове этот огонь имеет особенные качества, отличные от земных проявлений. А теперь посмотри в потолок.

Эл подняла глаза. Там был звездный купол.

— Найди Пегаса. От него BS8631 и BS8642. Где-то между ними.

— Да-а-а. Это очень маленькое расстояние во вселенском масштабе, — проворчала Эл.

— Только там есть клочок буферной зоны, где не велись поиски.

— Есть. Правда, с Земли его рассматривать — пустое дело.

— Там были последние следы Рассела и его группы. Где-то посередине.

— Все ж больше, чем ничего.

— Как ты сама догадываешься, поиски нужно вести помимо возможностей Космофлота, пиратскими методами и техникой. Экипаж поручи Алику. Не забивай голову, вам нужны военные люди, без особенных притязаний на исключительность землян.

— Без военных действий — никак?

— Те с кем ты столкнешься, понимают другой язык? Миролюбие уместно не в этом случае, тут уместно пресечь алчные устремления бывших союзников Нейбо. Припомни, кто объявил эру небывалой наживы?

— Я. Но чего ради, — многозначительно заявила Эл в черном.

В ответ Эл в белом одеянии дружески похлопала ее по плечу.

— Слово не воробей. Вот и пожнешь, что посеяла.

— Что за словарь пословиц! Ты знаешь ход событий?

— Я знаю свою ошибку.

— И в чем она?

— Ты догадаешься.

— А сказать нельзя?

— Нет.

Испытывая досаду Эл в черном опустила глаза, осмотрелась.

— А что станет с тобой, если я изменю ход истории.

— Я стану другой реальностью тебе уже не доступной.

— Ты попросту исчезнешь.

— Как вариант.

Она улыбнулась своей обескураживающей добротой улыбкой. Эл в черном всматривалась в нее. Так не хотелось отрывать глаз от столь притягательного и желанного образа. Она бы хотела стать именно такой. Тревога уже звала ее к действию, она согласилась все изменить, словно иного выбора не существует, но потерять эту возможность, также было жаль. Мучимая противоречиями она не сразу отозвалась на просьбу покинуть зал.

Потом были проводы у реки, к которой их вывела тропа.

— Мне отчаянно жаль уходить, — призналась Эл в черном.

— Ты увлеклась. Где же твой здравый смысл? Все здесь условная реальность, нужная лишь для того, чтобы направить твои силы в новое русло.

— А остальные? Они — иллюзия?

— Отчасти — да, отчасти — нет. Зависит от твоего отношения. Ты либо творишь ее осознанно, либо участвуешь в ней бессознательно. Ты способна творить свою и менять окружающее и окружающих. Да к примеру собственную одежду.

Эл снова стала такой, какой сюда попала.

— А жаль, — протянула она со вздохом, — сапоги не промокали.

Перед ней была текущая вода, слева к берегу прибило, откуда не возьмись, лодку с веслами. Эл стала развязывать кроссовки, потом закатывала штаны по колено. Услышав за плечом смех, она, не оборачиваясь, тоже улыбнулась.

— Это моя предусмотрительность, — сказала она.

Она бросила обувь на дно лодки. За спиной послышался вздох, на который она оглянулась.

— Я желаю тебе удачи,— произнесла ее белая копия.

Эл вздохнула в ответ и кивнула.

— Я не стану давать обещаний, слишком все странно. Пообещаю, а у самой духу не хватит.

— Сомневаешься?

— Как любой нормальный человек.

— Ты не человек, Эл, пора об этом вспомнить. Твое тело, как и прежде способно измениться до самой причудливой формы, это тоже дар.

— Но зачем менять тело? Меня устраивает то, что я вижу, — Эл лукаво улыбнулась себе другой.

— Скоро поймешь. Прощай. До сумерек тебе нужно всех собрать и добраться до стены.

Стало пасмурно, будто пространство отразило чувства обеих. "Совсем как на острове", — подумала Эл, корой предстоял путь назад.

— Садись к веслам, я толкну лодку, — предложила Эл в белом.

Она вошла в воду, замочив расшитый край платья. Другая Эл хотела было возразить, слишком хрупкой казалась белая Эл, без намека на прежнюю силу, но толчок оказался достаточным, чтобы днище сошло с мели на глубину. Эл в белом напутственно кивнула ей, другая повторила в точности прощальный кивок.

Берег удалялся, его опять стало застилась туманной дымкой, но уже не утренней, а осенней, навевающей печаль и размышления.

Глава 3

Весла с мягким плеском разрезали воду, а в ушах у Эл звучали отголоски ее собственного голоса. Ей много раз говорили, что произносимые ею звуки спокойной речи завораживали слушателей, правда лишь с том случае, когда она говорила ровным, спокойным и убежденным тоном. Последняя встреча, а она действительно последняя в череде событий, так она чувствовала, перевернула ее сознание. Шутка ли услышать напутствие от самой себя. Перспектива вернуться в миры, столько не желанная казалась пугающей, как возвращение на каторгу. С тяжелым сердцем Эл думала о Расселе. Решимость наполнила душу, появилось нервное ожидание конца ровной жизни. Совсем недавно Эл рассуждала: что бы такое могло заставить ее сдвинуться с места? Она перебирала варианты событий, много вариантов, при которых она вернулась бы в миры или в космос. И не находила ни единой наиболее веской причины. Все причины казались ей надуманными. Война? Очередная? Опять? Нет. Отчаянная просьба о помощи? Возможно, но прежде она послала бы просителя поискать другой доступный способ. Путешествие во времени, эта странная затея существ из другой культуры? Даже здесь Эл испытывала неуверенность, сомневалась, что ее участие так уж обязательно.

И вот — Рассел. Едва ли она помчалась бы сама его спасать. Лезть в буферную зону, к пиратам, где она сама представляла ценность куда большую, чем Курк со всем экипажем вместе взятые, — смерти подобно. Однако, решимость не казалась безумством, а возникший план выглядел стройным. Все переменилось за мгновения, а с очередным плеском весел, напоминавшим голос старшей Эл, росла ее уверенность в успехе.

— Эй!

Оклик с берега возвестил о первой находке. Курсант энергично махала ей. Она стояла в высокой траве по пояс. Эл развернула лодку, чтобы причалить, а та, нетерпеливо подскакивая над травой, помчалась к ней.

— Черт побери! Я вас потеряла всех.

Она не дала лодке причалить, оттолкнула ее от берега и ловко вскочила на дно, она балансировала на качающейся поверхности, а потом села напротив.

— У тебя опять старая одежда, — заметила она.

— Пора возвращаться.

— Ты знаешь как?

— Узнала.

— Добежать обратно до стены? Если получиться миновать охрану.

— А мы постараемся.

— Вдвоем? А как же Алик и маленькая. Их отнесло течением. Я была на обоих берегах, я раза три переплыла эту реку, чтобы их найти

Течение подхватило лодку, Эл подняла весла.

— Уже скоро, — сказала она.

Она посмотрела на курсанта, утомленная поисками она притихла, кажется, доверилась этому течению, как старшая, смирилась, наконец, что не в ее власти управлять все этим пространством. Она не спрашивала, что делала Эл на другом берегу. Получив свои уроки, они поняли, что делиться опытом бессмысленно, задачи у них разные.

— Неужели смысл все этой метаморфозы лишь в том, чтобы посмотреть на себя со стороны, — заключила она. — Хотя как можно посмотреть? Ты старше, маленькая еще ничего не видела. В чем смысл?

— А тебе хотелось бы что-то изменить до сегодняшнего дня? — спросила старшая Эл.

— Мне некогда было думать об этом.

— Подумай теперь.

Она задумалась, с той сосредоточенностью в лице, над которой подсмеивался Димка, сравнивая Эл с умным ежиком.

Эл старшая время от времени правила веслами, чтобы лодка не крутилась в потоке воды, других движений она не делала, чтобы не прервать размышлений.

— Мы получили шанс, что-то изменить? Тогда нас не станет, если младшая, что-то изменит, а тебя не будет в таком виде, если я что-то изменю.

— Не совсем точно. Если я что-то захочу изменить, то должна побудить тебя, а ты можешь повлиять на младшую.

— На нее уже Алик влияет. Ты уверена, что он ей что-нибудь не присоветует.

— Он осторожный малый, — улыбнулась в ответ старшая Эл. — Ты не очень доверяешь ему.

— Я? — она нахмурилась. — Алик хороший друг. Он выручал нас неоднократно, Димка учиться ему благодаря. Но я... Я не уверена, что он способен на ошеломительные поступки. Это его стремление всегда держаться в рамках меня просто раздражает иногда.

— А мне всегда чудилось, что я избавлена от комплекса собственной исключительности, — усмехнулась старшая Эл. — Спасибо, что открыла мне глаза.

— И ты мне тоже.

— Все так неприглядно?

— Ты. Ты аморфная какая-то, разве так реагирует существо, достигшее некоей высоты развития. У меня впечатление, что ты хочешь казаться ниже, чем ты есть. Почему ты прикидываешься сереньким человечком? Что такого хорошего в обыденной жизни?

— О-у, да у нас бунт на корабле? Сколько эмоций сразу.

— Неужели я сломаюсь?

Взгляд курсанта стал вопросительно-растерянным.

— Не один раз, — сурово сказала старшая. — Ставинский был прав на счет моей самоуверенности, наблюдаю за тобой и соглашаюсь. Нотации мне читать несложно, особенно если учесть, что ничего ты еще не сделала такого, что сделала я. Но это придет.

— У меня желание надолго оттянуть тот период, когда меня потянет на покой, — фыркнула курсант.

— Из того, что я знаю — ждать не долго. Хм, знаешь, не будь ты мной, я бы отшлепала тебя, но так и быть припомню, что все, что сейчас было, происходит от недостатка жизненного опыта. Ничего я менять не стану. Твое будущее останется таким, каким оно было для меня.

Курсант насупилась, свела брови и зыкнула угольками глаз на Эл у весел.

"Точно, звереныш", — подумала Эл старшая. В ней уже бушевала сила, которая рушила материю, меняла ее тело, портила приборы, толкала ее на безрассудную отвагу и самопожертвование. Разве можно прервать это течение мощи! Пусть развивается. Из этого родиться великая.

Взгляд старшей остудил пыл курсанта. В этих глазах она прочла соучастие, интерес, ни на миг раздражения, хотя предупредительная речь в ответ на ее выпад, могла показаться гневом. Нет. Эта Эл смотрела с достоинством, открыто. Она знала все. Уже знала.

Тряхнув кудряшками, курсант пробормотала:

— Извини.

Она склонила голову, словно демонстрируя покорность.

Лодку резко развернуло, и старшая Эл первой заметила причал. Не потребовалось усилий, чтобы пристать. Еще минута. Лодка коснулась пристани, и обе Эл выскочили из нее.

— Они должны быть на этом берегу, — сказала старшая.

— Дорога, — удивленно сказала курсант, указывая на песчаные колеи, ведущие прочь от берега.

— Нам не придется метаться по болоту, — отозвалась старшая.

— Но на дороге нас лучше всего видно, нас проще поймать.

— Нас уже ловили сегодня. А к стене, наверняка, более короткого пути просто нет.

Дорога сворачивала несколько раз. Вдали показалась башня, по виду та самая, из которой вытащили одну из Эл.

— Я не видела дороги. Тут подвох, — засомневалась она.

— Башня другая, — предположила Эл старшая. — Мы ее не минуем все равно.

Вечер сменял свет дня, они спешно дошли до башни, еще издали, заслышав шум голосов. Она была обитаема.

Они легли в траву.

— Нужно разведать, — предложила старшая.

— А если стража?

— Мы утром договорились.

— Вот так и попалась я в прошлый раз, с утра мило общались, потом заперли, — засомневалась курсант.

— Ты здесь дольше, чем сутки?

Эл старшая припомнила, что было утро и башня, за беседой с последним персонажем она утратила связь с утренними событиями, будущее захватило ее. Во всем было столько неопределенности, простых до банальности событий, но они легко затушевали в ее сознании утро и тех, кто попался ей на пути. Они — ключевые фигуры и не расстанутся до той поры, пока не решиться некий вопрос ставший причиной встречи, исключительной с точки зрения законов мироздания.

— Почему ты оказалась в башне?

— Почему именно теперь тебя интересует этот факт?

— Потому что мы одни, впереди еще одна башня. Глупо попадаться в одну и туже ловушку. Что происходило до нашей встречи?

— Я думала, меня швырнуло назад. Знаешь, как бывает, не плавная волна, а бросок. В детстве такое было один раз, в самый первый раз, при возвращении назад. Естественно, до встречи с вами, я и предположить не могла, что происходит. Я исследовала поле до стены, потом нашла дорогу к реке, потом встретила всадников. Мы вежливо побеседовали, мне предложили передохнуть. Клянусь, что башен я не видела. Вдруг одна возникла и оказалась одной из цепи охранных башен. Я вошла вместе с воинами внутрь и больше я ничего не помню. Очнулась взаперти, дверь исчезла, выхода нет, одно окно высоко над землей. Я не уверена была ли здесь ночь. Были утро и туман. Шум. Кто-то проехал мимо башни или не далеко. Я высунулась посмотреть, но в тумане я даже вас не разглядела. Только когда вы стали разговаривать у стены, я поняла, что не послышалось.

— Что ты подумала, когда увидела нас?

— Что я вляпалась во что-то большее, чем прошлое. Маленькая и ты, и Алик посредине — неохватное поле для фантазии. Я догадалась, что мы все — ключевые фигуры. В чем еще может быть здесь смысл, только в том, чтобы изменить направление нашего мышления. Все события в жизни происходят ради переосмысления, особенно такие. Я не удивилась, с такими завихрениями как мои, могло, что угодно произойти. У Тома много заметок на такой случай, буквально накануне я немного читала о такого рода путешествиях, правда они чисто мифологические, походящие на выдумку. Но мы-то с тобой знаем, что обычный человеческий ум не может что-то придумать сам, он черпает из прошлого. Подлинные факты обрастают надуманными выводами, пересказываются на разные лады и рождается легенда. Вся шелуха слетит, если слышать между слов и читать между строк.

— Почему ты об этом думала?

— Потому что этот урок Тома важен, я буду контактировать с другими цивилизациями, во всяком случае хотела, до этого момента, а в таких контактах подлинная суть заключена в чистоте восприятия, в отрыве от стереотипов. В древности так воспитывали учеников, чтобы сдвинуть сознание человека ставили лицом к лицу с парадоксами разного уровня. Наша встреча — подобный парадокс. Пример для учебника по аналитике.

— Твой ум остро воспринимает реальность. Мне интересен твой анализ. Если мы пойдем к башне, вдруг опять не сможем поговорить. Обсудим?

Она начала открываться для беседы. Прежде ей было интересно изучать. Первый этап накопления информации прошел. Она приступила к анализу и готова была делиться выводами. Эл было важно слышать ее мнение.

— Даже если нас поймают, мы все равно отобьемся, — с насмешкой ответила она. — Скоро стемнеет, нам сложно будет ориентироваться в темноте, но я надеюсь на свои ощущения, а ты должна знать, как выбраться.

— Нужно перелезть обратно за стену. Вот не знаю всем вместе или поодиночке.

— Как попали, так и уходить будем.

— Я не помню этих записок Тома. О чем ты читала?

— Я не знаю, к какой именно культуре это относиться. Там было название места — Трион, что-то наподобие места возобновления обетов, встречи с собой. Не уверена, что это физическое место, полагаю, человека вводили в транс, он видел образы подобные тем, что видим теперь мы. Там описывались участники, препятствия к достижению познания, хранители, подсказчики, стража. Наш случай похож. Башня, что перед нами существует вне стены. Зачем так строить? Башня — это граница между стеной и рекой. С точки зрения фортификации — это нонсенс. Стена сама по себе — граница и залезть на нее с этой стороны очень тяжело, я трижды сползла на пузе, прежде чем отказалась от затеи перебраться через нее. И какой смысл имеет Алик? Почему ни Димка, Оля, Игорь?

— Вечный спутник, — повторила Эл.

— Точно. Я уже устала на него натыкаться. Он ревнует меня к Игорю. Это нелепо, если учесть, что сам он не стремится оказывать знаки внимания. Как его понять? Впрочем, это я о другом Алике. В этом новом что-то есть. Вот чего ему не хватает, так это хорошей доли мальчишества.

— Эт точно, — согласилась старшая. — Не могу не согласиться. Его с лихвой компенсирует Дмитрий.

— Так и остался шалопаем?

— Временами.

Она улыбалась, вздохнула.

— Очень хотела однажды увидеть себя взрослой. Я мучалась тем, что могла совершить ошибку, отправляясь в будущее, мальчишек притащила. Верить ли мне этой реальности? По сути, не важно, кто чего достиг, важно, что ты не хочешь менять свое прошлое, а значит, в оставшемся пути у меня своя задача.

— Ты умеешь много, например, можешь вывести нас к стене впотьмах.

— Я могу, а ты — нет. Почему?

— Способности — не цель, ими можно пожертвовать на определенном этапе жизни.

— А чем тогда нельзя?

Прямолинейный, правильный вопрос подростка вызвал улыбку старшей Эл.

— Другими ради достижения собственной цели, особенно друзьями.

— Так просто? Я ждала развернутых комментариев.

— Я же не любила воспитательных речей, помниться. Я в башню, а ты жди здесь.

— Почему ты?

— Ты там уже сидела, теперь моя очередь, — пошутила Эл и поднялась из травы.

— Ты не ответила на вопрос, зачем сказала очевидную фразу?

— Потому что это правда. Свисни, если заметишь опасность.

Эл приблизилась к башне с той стороны, где не заметила окон. Утром, в тумане тело башни казалось огромным, теперь ей не составило труда быстро обойти периметр и найти вход. Петли двери были отлично смазаны, Эл скользнула в щель дверного проема, не издав лишнего звука. Вправо наверх уходила лестница, а левее был арочный проход в помещение нижнего этажа. Эл облегченно выдохнула, расслышав звучный детский голосок маленькой Эл и низкие нотки голоса Алика. На всякий случай Эл заглянула туда, откуда шли голоса, на секунду выглянув из-за края дверного проема. Они были в компании охраны. Эл решала пленники они или нет, когда кралась по лестнице наверх. Наверху был еще один проем, в который Эл выглянула наружу. Снизу слышались голоса. Они весело общались, послышался смех, они были свободны, но охрана сидела так, чтобы отрезать их от двери при необходимости. Она добралась до верхней площадки, убедилась, что она пуста и выглянула в единственное окно, — из которого открывался вид на стену. Высоты башни не хватило, чтобы увидеть пространство за стеной. Эл оставила площадку, дошла до узкого окна, которое вело не наружу, а внутрь того помещения, где сидели люди. Просунув туда голову, Эл могла рассмотреть сцену внизу. Голоса были приглушенными, разговор прерывался. Никто не поднял головы вверх, а потому Эл безбоязненно следила за тем, что происходило внизу. Она мысленно призывала Алика посмотреть вверх, но он не ощущал призыва, она позвала маленькую и девочка тут же подняла глаза вверх. Сделала она это ловко, словно потягиваясь, зевая, запрокинула голову и увидела знак, подаваемый старшей. Она сделала еще несколько потягиваний и пальцами рук дала понять, что видит и понимает ее. Эл похвалила собственную сообразительность.

Маленькая тем временем заерзала, шепнула Алику на ухо что-то.

— Мне нужно в туалет, — заявила она смущенно.

Ее вывел один из стражей. Старшая Эл успела спуститься и выскочить из башни. Страж был схвачен, обездвижен и прижат к земле. Пошло несколько секунд и в дверях возник Алик. Вдвоем они запихнули стража обратно, а потом навалились на дверь.

— Бегите к стене, — скомандовала старшая Эл. — Бегите со всех ног. Нас не ждите.

На шум прибежала курсант.

— Помоги ей, — попросила Эл старшая.

— Сделаю, капитан, — с торжеством в голосе ответила та, выказав особым тоном удовлетворение и уважение старшей Эл.

Стражи рвались наружу, напирали.

— Отпускаем, — скомандовал Алик.

Они отскочили от двери.

— Беги к стене, — настойчиво произнес он.

— Ты первый. Просто беги. Если вернешься первым, спасай Рассела. Он в беде. Давай! У меня с ними особые отношения.

Алик помчался следом за младшими Эл. Стражи вылетели из башни, дверь едва с петель не слетела от удара.

— Мы же договаривались, — возмутилась Эл, приняв оборонительную позу.

— У нас приказ оставить тебя здесь, — твердо прозвучал ответ.

— Нет уж, спасибо за гостеприимство. Догоняйте.

Она помчалась к стене, слыша шум погони за спиной. Она бежала не оборачиваясь, не думая о болоте и высокой траве.

Алик достиг стены первым, маленькая и средняя Эл примчались к ней позже. Он подхватил младшую и подбросил вверх.

— Цепляйся и лезь, — сказал он, переводя дыхание.

— Я подстрахую ее, — сказала курсант. — Лезь сам. Главное верить, что стену можно преодолеть.

Она кинулась на стену, ей помощи не потребовалось. Алик замер внизу, прислушался. Он слышал шум погони, сумерки были уже такими густыми, что фигур не было видно. Ему чудилось, что за спиной слышен шум сотни шагов и бряцание конской сбруи, голоса, что сообщают друг другу к какой цели нужно идти. Отыскать там Эл было невозможно. Он понял, что если не начнет подъем при таком освещении, то шанса уйти вообще не останется, вслепую в полной темноте возврат казался невозможным.

— Давай же! — раздалось сверху. — Она должна быть последней. Каждый уходит сам!

Глава 4

Эл очнулась на пустыре за бетонным ограждением. Ум был ясным, от сна или видения он не проясняется столь резко. Шум погони превратился в шум города. Через бетонный забор перелезал Дмитрий. Он спрыгнул рядом, склонился.

— Ушибла что-нибудь? Чего сидишь? Нужно исчезать.

Он потянул Эл за рукав вверх. Она поднялась, ощущая тяжесть в мышцах, будто действительно только что бежала со всех ног. Бег продолжился через пустырь, через дыру в заборе и еще два квартала в сторону дома.

На безопасном расстоянии от места событий Дмитрий остановился, чтобы отдышаться.

— Я думала тебе физиономию без меня разобьют, — собираясь извинится, заговорила она.

— Коне-е-ечно. Так я и позволил, — протянул Дмитрий.

— Их было много.

— Хм. Ты откуда, командор? — он нагнулся, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Эл. — Со стены упала? Случилось что-то?

— Рассел в беду попал, — произнесла Эл, вспоминая события "за стеной".

— Как узнала?

Дмитрий насторожился. Стычка длилась минуту или чуть больше, а Эл, как с Луны свалилась. Известие о Курке она получила, перелезая через стену? По взгляду он догадался, что объяснения запутают дело.

— Пошли будить старшего братца. Домой ты попадешь не сегодня, — заключил он.

Алик мирно спал на диване, там же где заснул. Дмитрий набрал в грудь воздуха, чтобы громко объявить побудку. Эл прикрыла ему рот рукой.

— Чай сделай, я сама разбужу.

— Так мы торопимся, — напомнил Дмитрий.

— Надо подумать.

Эл смотрела в лицо Алику, потом тронула за щеку. Он вздрогнул и проснулся. Пробуждение стало приятным, когда он увидел ее и улыбнулся.

— Доброе утро.

— Что тебе снилось? — спросила она.

— Не помню. Не ставил такой цели. Что-то хорошее.

Он потянулся. Для Эл его ленивое потягивание казалось фальшью. Они недавно удирали по полю, воспоминание еще живо. Быть не может, чтобы там не было его.

— Ничего важного? — переспросила она.

— А что сегодня день особенный? Ты выглядишь странно. Что произошло?

— Рассел пропал, — сказала Эл.

Она смутилась, потому что говорить о видении в эту минуту означало запутать ситуацию. Вопрос был предсказуем.

Алик стал потирать руки, потом стал тереть пальцами лицо, так он делал каждый раз, когда нужно быстро очнуться ото сна.

— Откуда знаешь?

— Есть источник, — неопределенно ответила Эл и отказалась от идеи поведать обоим о том, что пережила.

— Законный?

— Вполне.

— Сейчас оденусь.

Эл зашла в другую комнату села в кресло, где провела ночь, но времени подумать ей не представилось. Дмитрий и Алик заглянули в проем двери.

— Я рад, что планы изменились. Мне приятней искать Рассела, чем гоняться за неизвестными науке артефактами, — высказался Дмитрий.

— Я предпочел бы артефакты, — возразил Алик. — Как давно пришло известие, почему ты не сказала сразу? Наш вечерний разговор теряет смысл.

— Я получила известие особым способом. У меня было видение, — призналась Эл.

— Эл, — Алик поднял брови и недоверчиво посмотрел на нее, — ты уверена? Это твой вполне законный источник?

— У вас есть право законно вернуться в будущее? — спросила она.

— У меня есть, — ответил Алик. — Если потребуется я вызову и Димку. Эл, как ты объяснишь набор экипажа? Видением? Если вдруг выясниться, что связь с ними есть, что никто не пропадал? Тебе одна дорога отсюда — на остров. Что нужно сделать? Мы соберем кого нужно.

— Нет. Я сама. Нужно подумать. Можете час не беспокоить меня.

Дмитрий тут же исчез и вернулся уже с большой кружкой чая и бутербродами.

— Помогает думать, — намекнул он, косясь на завтрак.

Эл с благодарностью покивала обоим.

Через час они снова заглянули к ней. Кружка была пуста, завтрак съеден. Она исчезла.

— Хоть бы предупредила, — проворчал Дмитрий. — Куда нам деваться?

— Рискну, возьму тебя с собой, — сказал Алик, выныривая из своей задумчивости.

— А как она дверь открыла?

— Откуда я знаю, — равнодушно ответил Алик.

Часть 3

Пропавший рейс

Глава 1

Оля загрустила в одиночестве. Тиамит отсутствовал долго. Она выполнила все его распоряжения, и ей нечем было заняться. День начинался с утренней тренировки. Ольга всегда с упорством принималась за любое дело, оно постепенно становилось привычкой. Бег, купание, гимнастика и преподанный Дмитрием курс самообороны были частью ежедневного графика.

В отсутствие Эл дни и ночи приобрели удобный для нее ритм.

Оля "хвостом" ходила за магом, едва он появлялся на острове. Он был для нее особенным, таинственным, волшебным. Она вспоминала захватывающие рассказы юной Эл об этом человеке и улыбалась, сравнивая свое поведение, оно было в точности таким, как у Эл. Его мышление казалось ей парадоксальным, а действия нельзя было предугадать, это он словно в невидимой книге читал ее поступки. Она перестала строить планы, как увлеченный наивный ребенок ждала от него новых затей. Ольга давно не ощущала себя такой спокойной и счастливой.

Медицина осталась в стороне. Ольга изучала новые языки, просиживала за книгами в библиотеке. Ее жизнь на острове состояла из постоянного изучения. Азарт, с которым она поглощала знания, забавлял Тиамита.

От него она узнала иные концепции рождения миров. Они выглядели как архаические сказки, отдавали средневековьем, именно из-за налета времени, старых слов и выражений, Ольге нравились эти старинные теории космогонии, рассказы о существовании могучих правителей и разумов. Рассказы превращались в зрительные галлюцинации, Ольга видела образы.

Она долгое время не обращала внимания на звездное небо острова, а потом замерла однажды и простояла до той поры пока звезды не стали таять в утреннем свете. Она не знала этого неба. Она не разбиралась в навигации, но могла в общих чертах прочесть карту, как пилот, но небо острова будило совсем другие чувства. Оттуда текла такая сила, что Ольгин ум пасовал, она переставала думать, глядя на эту красоту. Собственная ничтожность порождала восхищение, а не страх или уныние, восторг наполнял душу. Теперь перед сном она всегда любовалась небом. И каждый вечер оно было ясным и звездным.

Вдруг она заскучала.

Она возвратилась в свою комнату после утренних упражнений, по дороге ей на ум пришла Эл. Оля улыбнулась, потому что сейчас делала то же самое, чем по утрам занималась лучшая подруга. Только Димки не хватало. И тут Ольга вспомнила об Игоре. На короткое время она забыла, что кроме Тиамита существует он. Он тоже на острове, и она давно не видела его. Ольга удивилась, потом ей чуть-чуть стало стыдно. Игорь был это время один. И если не писал свои вирши, то скучал, наверное. Оля решила немедленно исправить свою оплошность, найти Игоря, побеседовать, полюбопытствовать, чем он занят. Странно, что он сам не искал ее. Ольга знала почему. Как любая нормальная девушка, она интуитивно чувствовала, что для Игоря она не является просто другом. Пара намеков Эл, укрепили подозрения.

Он был ее первым мужчиной. Сама эта мысль обескураживала Ольгу, по прошествии лет тот период казался нереальным. Она приписывала свои поступки и его поступки своей душевной болезни. Амадей надолго вычеркнул Игоря из ее сердца. Она просто боялась вникнуть в то, что происходило в душе у него. Если что-то пойдет не так, их дружбе наступит конец. Этого Ольга ни в коем случае не хотела.

Она шла с этими мыслями по галереям, пугалась собственных соображений. Особенно удивительным ей казался факт, что, оказавшись практически вдвоем на острове, они перестали общаться, она ненадолго совсем о нем забыла. Как она могла забыть?

Она припомнила, как Эл и Дмитрий весело обсуждали происшествие с Игорем на втором ярусе дворца, она не поинтересовалась, что там произошло. Значит, он теперь мог быть там. Ольга начала суетиться, заплуталась в галереях.

— Да, что же это! — простонала она и всплеснула руками.

Вместо второго яруса она оказалась на третьем, не могла разыскать лестницу или пандус ведущий вниз.

— Хоть бы карту какую-нибудь.

Шорох шагов привлек ее внимание. Слава Богу, это был он.

— Я заблудилась, — пожаловалась она, забыв о вежливом приветствии.

— Не удивлюсь. Если все время приводить в библиотеке, то не мудрено потерять тут ориентацию.

Он был весел, никаких следов тоски и прежней депрессии она не обнаружила. Его лукавый, смеющий взгляд задел Ольгино самолюбие.

— Ты. — Она сделал паузу, чтобы подумать. — Ты пропал совсем. Даже в гости не заходишь.

Ее тон был укоризненным. Он улыбнулся и ответил прежним тоном с лукавством во взгляде.

— Ты тоже.

— Что это ты так весел?

— Я тебе рад. Ты искала меня?

Ольга ощутила, что наблюдает перемену в нем. Он стоял напротив, плечи были расправлены, поза даже слегка самоуверенная. Он прятал за спину одну руку.

— Что это у тебя в руке? — поинтересовалась Ольга.

— Подарок. Для тебя.

Сердце у нее екнуло. Он, наверняка, поэму настрочил. Ольге стало лестно, что она станет первым читателем, а если это подарок, то и обладателем этого шедевра.

— Покажи.

Игорь вытащил из-за спины какой-то предмет, в первое мгновение она ощутила разочарование, но потом...

Его рука была в перчатке, большой и грубой. Запах был странный металлический, машинный. Он держал в пальцах розу, вернее цветок.

— Осторожно, я взял ее еще горячей, — предупредил он.

Ольга сделала шаг, чтобы ближе увидеть цветок потрогать его. Она поднесла пальцы к стеблю из желтоватого металла. От него веяло теплом, она прикоснулась к теплому стержню. Ей было трудно поверить, что предмет перед ней металлический. Имитация была потрясающая.

— Это скорее шиповник, на настоящую розу у меня пока не хватил терпения и таланта, — пояснил он. — Бутоны в саду словно замерли, никак не распустятся. Я подумал, что ты соскучишься по цветам. Здесь их нет.

Ольга смотрела не на него, а на лепестки цветка. Он приблизился уже на столько, что не видел ее лица, он мог бы обнять ее, но не решился, хотел поцеловать в макушку, усилием воли подавил желание.

— Она чудесна! — отрывая от розы взгляд, сказала она.

Она стала похожа на восторженного ребенка, которому показали фокус.

— Откуда ты ее взял? Почему она такая горячая?

— Я ее сделал. Сам.

Ольга посмотрела на него с недоумением, с тем безумным выражением в глазах, которое иногда пугало его. Она была крайне удивлена, в такие моменты она не могла разговаривать.

— Я нашел немного руды на острове. Выплавил металл, он оказался податлив в обработке, для меча или кинжала он совсем не годиться, тогда я занялся изящным искусством. Я думал о тебе.

Она не могла вникнуть в его слова, потому что цветок в ее руках занимал все внимание. Она трогала лепестки.

— Шипы, — с удивлением сказала она.

— Потому что они должны быть у розы. Мне кажется, я больше шокировал тебя, чем обрадовал.

Ольга нашла в его словах определение своему состоянию и согласно кивнула.

— Скорее так. Мне очень приятно. Но я не ожидала, что ты способен сотворить такое.

— Вообще-то я инженер, — намекнул он.

Действительно. Ее ум не проводил параллелей с прошлым. Для Ольги Игорь всегда был больше музыкантом, чем кем-то еще. Она представлял, что он бродит по острову, погруженный в свои мысли, обязательно угрюмые. Все не так. Ее представления разошлись с реальностью.

— Чем ты был занят все это время? — спросила она.

— Я учился, — ответил он. — Тиамит согласился мне помочь в изысканиях. Он мудрец и действительно может делать невероятные вещи.

— Ты общался с Тиамитом? — удивилась она.

— А ты думала, что я продолжаю хандрить? Здесь такое невозможно. Я обзавелся целой лабораторией. Идем. Я так и быть покажу тебе.

Он взял ее под руку, повел по галерее.

— Почему ты мне не сказал? — возмутилась Ольга. — Ты прятался от меня?

— Что за тон? Ты и не думала обо мне. Ты слишком занята собой. И вообще женщине нечего делать в моих тайных комнатах.

— Что? — возмутилась она. — Почему?

— Это тебе не просто химический опыт, тут творятся вещи поважнее.

— Я не женщина. Я ученый! — гордо заявила она. — Что значит мне нечего делать? Значит, Тиамит учил не только меня?

— Я слышу ревнивые нотки? А ты эгоистка. Не знал.

Он дразнил ее.

— Покажи, чем ты занят и, клянусь, я смогу это повторить.

— Не сможешь, — уверенно заявил он.

— Смогу!

Он улыбался и шел неспешно.

— Оль, зачем тебе это? Ты вздумала соревнование устроить?

Ольга остановилась, задумалась.

— Я все равно попробую.

— Работа грязная, — предупредил он.

— По тебе не заметно, — парировала она, намекая на его аккуратный вид.

— Я переоделся, чтобы встретить тебя.

— Ты знал, что я приду?

— Ты думала обо мне.

— Откуда ты знаешь? Ты же поглощен был своей музыкой, в таком состоянии ты никого не видишь и не слышишь.

— Здесь мне не нужно заниматься, как ты выразилась, музыкой. Это место — уже музыка. Я слышу ее.

Ольга недоверчиво покосилась.

— Чему тебя учит Тиамит? — спросила она.

— Прежде всего, обращаться с оружием.

— Ты не любишь драться и стрелять, — заметила она.

— Нет, не люблю, я и не делаю этого, я делаю само оружие.

— Зачем?

Испуганная Ольга остановилась.

— Пока не знаю точно. Не волнуйся. Я просто занимался кузнечным делом, химией, если можно так описать некоторые мои опыты. Мне пришлось вспомнить подростковые навыки. Не предполагал прежде, что они мне понадобятся. Общение с Элькой многое мне, оказывается, дало. Прошло время, мой старый арсенал знаний стал необходим. Все возвращается.

Он назвал Эл детским именем. Ольга пристально посмотрела на него. Он всегда вспоминал Эл с точки зрения своей прошлой влюбленности.

Изумление Ольги достигло предела, когда она увидела мастерскую. Несколько комнат связанные друг с другом были набиты предметами непонятного назначения. В одной было особенно жарко, там тлели настоящие угли, пахло непривычно. Ольге захотелось проветрить тут все. Она осматривала мебель и вещи, единственные знакомые предметы были колбы на полках у стен, в них хранились порошки и какие-то кристаллические структуры, кораллы и раковины.

— Ты разбираешься во всем, что тут есть? — неуверенно спросила она.

— Это мое место, — заверил он. — Я назвал ее кузницей. Точнее Дмитрий подал идею.

— Димка был здесь?

— Все кроме тебя.

— Почему ты меня не приглашал? — оскорбилась Ольга.

— Тебе было не интересно.

Она не стала бы спорить, действительно, ее не интересовали развлечения Игоря на острове. То, что она видела уже не развлечение. Она заметила в углу коническую подставку, которая удерживала вместе целую связку мечей. Она вытащила один, он с неприятным лязгом покинул собратьев. Меч был тяжелым, рука Ольги задрожала.

Игорь перехватил ее кисть.

— Ты выбрала очень тяжелый и острый, осторожно.

— Разве ему не нужны, — Ольга припомнила, — ножны?

— Это просто эксперимент. Я не думаю, что им можно сражаться. Он слишком груб.

В одной руке Ольга держала розу, а другой оружие, у Игоря появилась ассоциация, мелькнуло в уме четверостишие. Он не стал озвучивать его, раз Ольга показала свою эгоистическую сторону, то и возгордиться может.

— Тогда дай мне меч удобнее и легче. Для тренировок. Мне досталась палка, мне кажется, что я уже переросла этот уровень.

Она достала еще один меньший, самый первый, который он с гордостью показывал Дмитрию и Эл.

— Этот подойдет, — оценивающим тоном сообщила Ольга.

— Этот не отдам. Он мой первый и он мне дорог.

— Чтобы я не взяла ты мне ничего не отдашь, — заключила Ольга. — Спасибо за розу. Она очень хороша. Но мне меч нужен больше.

— Оль, успокойся, за тебя есть кому постоять.

— Хм, не стану обузой. Дай мне металл, я смогу сделать что-то подобное.

— Не сможешь.

— Показывай.

— Ладно. Но не скули потом.

— Я? Вот еще.

Он вручил ей пару перчаток, они оказались велики и грубы. Ольга натянула их на руки и не смогла даже сжать кисти в кулаки.

Игорь тем временем выудил из раскаленных углей полосу металла, положил на наковальню.

— Держи, — сказал он.

— Она горячая.

— Конечно. Оля, ты не ребенок. Металл куют горячим.

— Никогда не пробовала.

— О-у. Пробелы в образовании?

Она насупилась. Очень осторожно прикоснулась к заготовке. Игорь поднес ей молоток.

— Тебе нужно ударить так, чтобы металл отходил к краям. Не спеши. Думай, прежде чем ударить, — наставлял он.

Он был у нее за спиной. Ольга не видела, как он едва сдерживает смех. Она подняла молоток вверх, по весу он оказался даже тяжелее того меча. Она не ударила, а уронила молоток, он попал посередине, оставив грубую вмятину. Оля не представляла, что делать дальше.

— Бей еще, — настаивал Игорь.

После третьего удара, она поняла, что руки слабеют, что ее тренированность в этом деле не поможет. Тогда она занесла молоток над головой.

— Осторожней, — предупредил Игорь.

Но Ольга не слушала его, она, что было сил, удалила по потенциальному клинку, да так неловко, что ударом выбила его из собственной руки. Сноп искр брызнул из металла. Кусок с лязгом полетел на пол, следом Ольга выронила молоток и, взвизгнув, отскочила назад.

Игорь ловко отстранился.

— Ничего. Попробуй снова.

Ольге было очень обидно за свою позорную самоуверенность. Такая работа действительно не для ее рук.

Игорь подобрал молоток и искореженную Олиными стараниями заготовку, сунул ее в воду, вода забурлила.

Оля отшатнулась еще дальше.

— Я все испортила, — чуть не плача проговорила она.

— Пустяки, — отмахнулся он.

— Ты прав я не смогу, — созналась она.

Личико ее было красным от жара, будь здесь прохладнее, она все равно покраснела бы от смущения.

Игорь ловкими движениями стянул с ее рук перчатки, всучил розу и вывел в галерею.

— Я забыла меч, — вспомнила Ольга.

— Он тебе не нужен. Оля, ты не вояка, с тебя и палки хватит.

Как же быстро менялось у нее настроение.

— Пусть я не смогу его сделать, но могу им пользоваться, — заявила она.

— Придется мне тебя проучить, — с досадой ответил он.

Он ушел и вернулся с двумя небольшими почти одинаковыми мечами.

— Прямо здесь или спустимся вниз? — спросил он.

— Я никогда не видела, чтобы ты им пользовался.

— Я соображу как-нибудь. Это не дуэль, а пари. На что будем спорить?

— Если я выиграю, то ты будешь мне рассказывать все новое, что узнаешь. Я тоже хочу знать. А если все-таки выиграешь ты, то я поделюсь с тобой своими познаниями, — предложила она.

— С первой половиной я соглашусь, а вот знания твои мне не нужны, — ответил он.

— Тогда предлагай.

— Ты меня поцелуешь, — нахальным тоном, как показалось Оле, сказал он.

— Что за глупости!

Оля чуть не топнула ногой, а потом припомнила недавние подозрения.

— Это так по-книжному банально!

— Ты сначала пари выиграй. Или боишься?

— Ха. Димочкин тон усвоил, он тебе не идет. Давай. Нападай.

— Нет уж, дама — вперед, — возразил Игорь и стал в позицию удобную для защиты.

Ольга набросилась на него, махнув клинком. Игорь отскочил в сторону, отразил удар и расхохотался.

— Молотком ты махала лучше.

— Издеваешься.

— Ты ворчала, когда Эл и Дмитрий взялись за оружие, а теперь и сама туда же. Где твое хладнокровие? Выдержка? А как же здравый смысл, доктор?

Он без напряжения отражал ее нападки. Ольга видела, как под рубашкой напрягаются закаленные тяжелой работой мускулы. Она потеряла уверенность в себе и от первого же сильного удара и выронила оружие. Игорь в знак победы наступил на ее меч ногой, чтобы она не вздумала его поднять.

Ольга кляла собственную самонадеянность. Это была смесь обиды, досады на себя, на собственную глупость. Зачем было спорить с ним, как можно ровняться с человеком, который машет кувалдой ежедневно. Вот тебе и поэт.

— Оль, я знал, что ты проиграешь, поэтому я не стану требовать поцелуй. Это нечестно и жестоко по отношению к побежденному.

Волна возмущения толкнула Ольгу вперед. Она обхватила его шею и готова была прильнуть к его губам, хотя больше чем поцелуй в щеку дарить не намеревалась. Сейчас она мыслила свой поступок как маленькую месть. Но Игорь остановил ее движении, взяв за плечи, отодвинул тело девушки от своего.

— Не нужно, — строго сказал он. — Сейчас сделаешь, а потом будешь ненавидеть и избегать меня. Так уже было.

Ольга отпустила его шею.

— Заходи когда захочется. Я научу тебя фехтовать, если пожелаешь. Я думаю, ты права и это нужно уметь. Я помогу тебе.

Оле было очень стыдно показываться ему на глаза несколько дней после своих глупых выходок. Она в одиночестве переживала за собственные заблуждения, набиралась смелости, что бы пойти и извиниться. Эпизод с поцелуем очень смущал ее. Нужно было его поцеловать, если он так хотел. Не могла быть такая просьба шуткой. Она не могла понять, что в действительности чувствует по отношению к нему. Неужели подобные вопросы придется решать здесь, наедине. У них была сотня подобных возможностей прежде. Все дело в Игоре, как неожиданно он преобразился. Вместо вялого существа он вдруг стал мужчиной в ее глазах. Друзья, с которыми она решилась бы обсудить такой вопрос, были далеко. Оля решилась поделиться своими переживаниями с Тиамитом, пусть они наивны и глупы, все подобные эмоции чужды настоящему магу, но больше некому выслушать ее. Тиамит не возвращался пока, во всяком случае, он не попадался ей на глаза. Игорь мог видеться с ним, но тогда ей не следует рассчитывать на внимание.

Ольга решилась на разговор с Игорем, но не удосужилась запомнить дорогу к его лаборатории.

Она вышла во внутренний, овальный двор, чтобы сориентироваться и там, в нижней галерее, заметила Эл. Она узнала ее только по походке. Эл была в необычном летном костюме, с коротко остриженными волосами едва похожая на себя. Оля побежала к ней.

— Вы мне нужны, — сказала Эл.

Ольга осмотрела ее придирчиво.

— Ты не вписываешься в интерьер. Волосы остригла, — заметила Ольга.

Эл принесла с собой тревогу. Под мышкой она держала шлем, конструкция которого тоже была Ольге не знакома.

— Игоря позови, — попросила Эл. — Маг тут?

— Я не знаю. Я не знаю, где они оба. Я плутаю тут.

— До сих пор? — удивилась Эл. — Хорошо подождем.

— Не нужно ждать. Я спускаюсь. Я слышал ваши голоса, — отозвался откуда-то сверху Игорь. — Тиамита нет. Не жди его быстро. Что случилось, Эл? Я услышу, можешь не кричать.

— Рассел предположительно угодил к пиратам. Нужно начать поиски немедленно, — без всякой подготовки выпалила Эл, заглядывая куда-то наверх.

Игорь спустился быстро.

— Я готов.

— Оля, очнись, такое бывает, — подталкивая Ольгу, впереди себя сказала Эл. — Я выберу дверь, а вы не думайте ни о чем.

Ольга не верила, что придется оставить остров. Очнулась в другом месте, и начала осознавать, что период свободы и покоя закончился, а остров уходит, как сон.

Их ожидал Геликс, но полета не было. Эл спешила, корабль шел скачками. Не успевая опомниться, они перескакивали с одного маяка на другой, с базы на базу.

Эл высадила их где-то, приказала ждать и исчезла снова.

— Ждать? — растерянно повторила Ольга. — Чего? Зачем Расселу пираты?

— Очнулась. Хорошо. Оля, ты только не давай своему уму тебя пугать, не придумывай страшных историй. Подождем до того, как появятся подробности, — успокаивал ее Игорь. — Заметила, как Эл ожила. Другой человек.

— Человек. Человек, — повторила Ольга с ужасом.

Глава 2

- Это что?

Ольга первый раз за полчаса вынырнула из оцепенения. Она заметила изменения на периметре базы раньше, чем заработало оповещение. Если бы ее ум действовал логично, взгляда на экран было бы довольно, чтобы получить ответ самой.

— Транспортный корабль, — ответил Игорь.

— Мы будем использовать для поисков транспортный корабль?

Этот вопрос был из той же области, что первый.

— Ты нормально себя чувствуешь? — спросил он. — Ты ведешь себя странно. Это помутнение рассудка от переживаний?

— Это последствия общения с Тиамитом. Я уверена, что корабль наш. Он наш. Ничего другого я не знаю, — ответила Ольга.

— Мы не узнаем, пока кто-нибудь не выйдет наружу. Это старенькая база, тут нет оборудования, которое запрашивает карту полета или цель визита. Заходи, кто хочешь. Эл правильно выбрала, — рассуждал Игорь. — Никто не определит, что мы тут были.

— А где мы вообще? — спросила Ольга.

— Это мы узнаем у тех, кто сюда прилетел.

Масса корабля была велика для причалов базы. На пирс влетел легкий катер, пилот выпрыгнул из кабины и сделал жест.

— Это Димка, — заключил Игорь. — Его манера.

— У нас нет снаряжения, чтобы выйти наружу.

— У него контейнер. Он направил его от пирса к входному рукаву. Идем. Там переоденемся.

Дмитрий приветливо махнул и ничего не произнес. Он жестом указал им, на катер. Спустя минуту они высадились на борту корабля. Дмитрий тут же снял шлем и произнес.

— Связью не пользуйтесь. Эл просила. Только в личном контакте. Вот такая секретность, — с серьезным лицом сказал он.

— А где она сама? Ее ведь нет, — спросила Оля.

— У нее что-то с ощущениями, — пояснил Игорь.

Дмитрий только кивнул.

— У меня странное поведение? — спросила Ольга с удивлением.

— Слегка, — ответил Дмитрий. — Ты напугана, как обычно.

— Почему, как обычно? — без обиды спросила она.

— Ты любишь пугаться. Твой ум неплодотворно работает без испуга. Это просто способ себя подхлестнуть. Я азартен. Игорь любит гармоничное равновесие всего. Алику нужна сложная задачка, а Эл — кризис. Каждому — свое.

Дмитрий засмеялся, от его смеха Ольга почувствовала себя увереннее. Димка был спокоен, значит, повод для тревоги не такой внушительный.

В знак согласия Игорь хлопнул друга по плечу.

— Эл на борту нет, — заключил он.

— Как догадался?

— С Олиных слов. Она сказала, что корабль наш. И он наш. Эл здесь нет. Значит, нет. Я склонен верить. А кто есть?

— Я, Алик, Ника, Лондер и еще четверо землян. Эл запретила им говорить для чего они тут. Молчат. Ника отказалась подслушивать их мысли.

— Прогресс, — заключила Ольга. — Хорошо, что мы не ищем Курка впятером.

— Почему корабль транспортный?

— Это транзит, — ответила ему Ольга.

Дмитрий поглядел на нее с улыбкой.

— И давно она так? — спросил он у Игоря.

— Недавно, — неопределенно ответил тот.

— Пошли отдыхать. Ждать будем тут.

— Где здесь медкорпус?

— Для тебя там груз.

— А-а-а. Хорошо. Я посмотрю.

— Не начинайте никакой работы. Лучше всем высыпаться, — посоветовал Дмитрий. — У нас даже навигатора толкового нет. Эл выпотрошила корабль так, чтобы мы не смоги ни с кем связываться. Рассажу, что знаю. Земля о пропаже рейса ничего не знает. Отчеты приходят вовремя. Официально Рассел никуда не пропадал. Он передал Эл какие-то документы. Через Бишу. И что-то на словах. Эл убеждена, что о риске Рассел отлично знал. Зачем, он поперся в буферную зону, знает только он, может быть, знает Эл.

— Эл убеждена, что Рассел уже исчез или исчезнет, — заключила Оля.

— Знакомое чувство? — с иронией в голосе сказал Игорь.

— Хм, — отозвалась она.

Дмитрий проводил их до жилых помещений.

Оля отправилась в свою вотчину сразу после короткой экскурсии. В операционном зале был Лондер. Старый космобиолог чертил что-то на белом листе.

— Привет. Ты умеешь писать? — удивилась она.

Лондер в ответ вопросительно поднял брови.

— Здравствуй. Твое оборудование там. Я вывез его с острова по просьбе Эл, — отозвался Лондер.

— Оно мне понадобиться? — удивилась Ольга.

Еще она удивилась тому, что ее состояние отличается от того, что было до прихода на корабль. На базе она погрузилась в состояние необычной замкнутости, не свойственной случаю, отстраненности, похожей на медитацию. Ее существо жило параллельно с обычной Ольгой, которая была всем знакома. Из того состояния появлялись ответы. Они возникали в уме до того, как звучал вопрос. Поэтому ее поведение показалось Игорю странным. Сейчас она поняла, что заниматься оборудованием означает убить этот тонкий канал. Она села к столу и постаралась успокоиться, но мысли уже роились и мешали ей. Хождение по кораблю возбудило тело, дыхание стало неровным. Прошло с полчаса, удивительное двойственное ощущение больше не вернулось.

Оля вздохнула и обернулась к Лондеру.

— Что сказала Эл?

— Чтобы я забрал у тебя все ее биологические модели. Сколько найдется.

Оля посмотрела на него, но не стала допытываться.

— Корабль транзитный, а груз поставили тут, — сказала она. — Чтобы добыть данные, мне необходимо распаковать кое-что.

— Не тревожься. Я уже их забрал. Я вывозил это с острова.

— А у кого они теперь?

— Частично у меня, частично у Эл.

Ольга нахмурилась.

— Опять она что-то скрывает. Так нельзя. Мы друзья.

У Ольги не вышло высказаться. В дверях появилась Ника, а следом невысокая молодая девушка.

— Привет, — поздоровалась Ника. — Как дела? Мне нужно кое-что показать Лене. А. Вы не знакомы. Это Елена Бересова. Лондера ты знаешь, а Ольга — наш доктор.

Ольга кивнула новичку. Девушка смотрелась неуверенной, смущенной, совсем неопытной.

— Она не верит, что в моей крови метахлорид, — задорно сообщила Ника. — Хочу убедить ее.

— Ника. В твоей крови нет никакого метахлорида, — укоризненно возразила Ольга. — Не верь ей, пожалуйста. Она может устроить наваждение, ты будешь думать, что видишь то, что она захочет.

Ольга осмотрела Лену внимательно.

— Могу я узнать вашу специализацию? — спросила она.

— Навигатор, — потупив глаза, ответила девушка.

— Ух. У нас есть уже двое, даже трое навигаторов. Мне намекнули, что Эл запретила расспросы, однако, чем дальше, тем интереснее наше положение.

— Я могу сказать это только капитану, — продолжая смущаться, сказала девушка.

— А у нас двое капитанов, — добавила Ольга.

— А кто еще? — совсем смутилась Лена.

— Да. Команда у нас действительно именитая, — решил смягчить Ольгин напор Лондер. — Капитаном является Алик, знаете Алика?

Лена кивнула.

— Эл не сказала, что он является капитаном рейса, — сказала девушка.

— Он капитан в классе Д, дипломатический корпус точнее. А Эл просто капитан разведки Космофлота, зато командор Галактиса в классе военной разведки. Тут не разберешь, кто из них важнее будет. Я был бы рад, если бы нами командовал Алик. С ним бед будет меньше, — высказал свое мнение биолог.

— Почему? — удивилась Лена.

— А с Эл непременно будет катастрофа. У нее нюх на такие дела. Вы же с ней так и познакомились.

— Да. Вы знаете?

— Я угадал, — засмеялся Лондер добродушно.

— Это какая же сила потянула вас в наши ряды? — вздохнула Ольга. — Лондер же не шутит, хоть и улыбается.

Лена не ответила.

— А сколько вам лет? — спросила Ольга.

— Это важно? — с досадой переспросила девушка.

Ольга пожала плечами. Она поняла, что ведет себя резко, но не могла справиться с раздражением. Коль придется работать вместе, то раздражение лучше не демонстрировать, но в Ольгу словно демон начал вселяться. Ей так хотелось знать, что слишком молодой навигатор будет делать в сложном рейсе. Она решила побродить по коридорам, может быть, поболтать с Аликом. Он обычно действовал на нее успокаивающе, и он мог знать тонкости.

— Я пройдусь, — делая прощальный кивок, сказала она.

Она ушла.

— Так что у нас с метахлоридом? — хитро спросил Лондер у Ники.

— Ты же мне тоже не веришь, — ответила она.

— Покажи, честное слово, интересно.

Ника стала готовить свой фокус. Пока она возилась с приборами, Лондер наблюдал за Леной.

— Ты знаешь, как сделать пробу? — спросила Лена, наблюдая уверенные движения Ники и ее усердное пыхтение.

Для подростка лет четырнадцати Ника была шустрой и слишком уверенной в том, что делает, она с легкостью предсказывала поступки взрослых. Лене было неизвестно, что Ника обладает телепатией.

— Да. Меня Лондер научил, — ответила она.

— Она похожа на Эл, — пояснил биолог. — Я учил Эл анализировать структуры своего тела, Нике такой навык тоже полезен.

— Это сложно, — протянула Лена.

— На определенном этапе. Необходимость важней трудности. Вы смелая девушка. Эл вас позвала или сами напросились?

То, что не удалось Ольге, Лондеру далось без труда с его добрым расположением духа.

— Не могу ответить. Я хотела попасть к ней на летные семинары. Но я навигатор, мне отказали три раза. Эл позвала меня в этот рейс. Она предупредила, что будет тяжело и страшно.

— Это не рейс. Это поисковая экспедиция. Судя по ситуации, чудовищно трудная будет задачка. А зачем навигатору пилотажная подготовка?

Лена призадумалась. Она решала, будет ли ее рассказ нарушением обещания, данного Эл или нет.

— Я видела, как летает Эл. Что-то невообразимое. Когда я увидела, как катер кубарем катиться по пирсу, у меня мурашки от страха по телу пошли. А потом ни пожара, ни крушения, пилот жив. Невероятно. Мне просто хотелась понять, как это происходит.

— Вообще-то трюк с посадкой придумал Димка. Гм, то есть Дмитрий. Наш пилот. Это такой высокий темноволосый тип, который кораблем управляет в любом состоянии, разве только в коме не сможет, — пояснила Ника. — Он лучше Эл в пилотаже. О-у! Вот и мой метахлорид!

Ника с гордостью протянула тест Лондеру.

— Скажешь, вру?

Лондер исследовал предъявленную пластинку с данными.

— Не смотря на детскую мутацию, я все-таки инопланетянин! А вы меня на Земле заставляете жить. Тираны вы. Тираны, — годясь своей выдумкой, говорила Ника.

— Этот тон она позаимствовала все у того же Дмитрия, — пояснил Лондер. — Да, ничтожная доза есть, но могу спорить на обет молчания с твоей стороны, что он вырабатывается у тебя только в космосе.

Ника приуныла.

— Тебя не обманешь, старый кудесник, — проворчала она. — Не буду спорить и молчать не буду.

Лондер сильней сжал пластинку, чтобы ловкая девчушка не забрала ее себе. Бесшумно смеясь, он убрал пластинку в карман.

— А это повод для анализа.

— Я только хотела Олю подурачить, не хочу никакого анализа, — заупрямилась Ника.

— Я не настаиваю, — успокоил ее Лондер. — Но, когда ты будешь выходить из подросткового периода во взрослый, у тебя будут проблемы. Попомнишь меня лет через пять.

— Я тоже не могу долго находиться на Земле? Но хочу. Вы мне поможете? — спросила Лена.

— Да, — кивнул он. — Слишком рано вы оказались в космосе. Я всегда был против таких экспериментов над детьми.

Лена с грустью посмотрела на него.

— Это не исправимо?

— В большей части не исправимо. Как результат — экзотические явления в организме. Не печальтесь, зато у вас откроются какие-нибудь способности.

— Не уверена, что я буду рада, — засомневалась девушка.

Лондер догадался, почему она нашла общий язык именно с Никой. Ника не жаловала вниманием незнакомых, с его сыном Камиллом они не сдружились до сих пор. Ника уловила в Лене то, что было в ней и Эл, приняла ее в свой круг. Лена знает Нику сутки, но они стали неразлучны, такое сближение редкое благоволение со стороны Ники.

— Ника, а тебе не известно, откуда нам ждать Эл? — спросил он.

— Из Галактиса. Ей неожиданно пришло приглашение или предложение.

— Эл собралась воевать? — делая вид, что не встревожен спросил Лондер.

На новичка-новигатора его ровный тон произведет впечатление деловой беседы, но Нику интонацией в заблуждение ввести нельзя, она чувствует его волнение.

— Не имею понятия. Мы виделись два часа, разве же ее поймешь за такое время.

Ника не уточнила, что Эл вообще не представляла, как спасать Рассела, говорить такое всем — глупо. Нику планы волновали мало, важно, что Эл взяла ее с собой, а дальше будь что будет.

* * *

В это время очень далеко от пустынной базы происходила другая беседа.

Как странно было опять говорить с ним. Зента в облике человека — явление противоречивое. Эл ждала корабль и пилотов. Вместо них появился он.

— ...Не спеши, Эл.

Знакомые интонации голоса Торна, его облик, более молодой и чуть измененный вызвали неприятные воспоминания. Настоящий Торн — мертв, а этот — подделка.

— Что ты скажешь, если я предложу тебе помощь?

— Я скажу, что брежу.

— Потому что мой облик тебя смущает?

— Зента, оставь эти милые пустяки, я знаю твое нутро. Пусть я не вижу и не чувствую тебя истинного — это благодать для меня. После всего, что было, я не горю желанием общаться с тобой.

— Откажешься от помощи? — он намеренно добавил удивленную интонацию.

Ответа он дожидаться не стал, то был особенный момент. Зента знал наперед очень много событий, он не спеша, подводил бы ее к сути, пока она не поймет. Он изменил излюбленную тактику.

— Не откажешься. Потому что мое участие — лучшее, что ты можешь вообразить.

Эл молчала, что можно придумать в оправдание, если собеседник знает о том, что ты чувствуешь, что можешь ответить. Он прав.

— Позволь я объясню.

— Не копируй Торна, пожалуйста, — раздраженно произнесла она. — Он так говорил из вежливости, потому что уважал того, к кому обращался.

— Почему ты решила, что я не уважаю тебя. Эл, пусть мои доводы просто прозвучат. Ты можешь приходить в ярость, помнить меня, как зло, ты не будешь притворяться, я знаю. В прошлый раз ты была спокойнее, поэтому снесла меня в виде любимого капитана, была благодарна за Нику. Мы давно не виделись, ты даже не вспоминала обо мне, сейчас ты немного растеряна и потому сердишься. Но не на меня, а на глупость друга, который вот-вот угодит в дурную компанию. Итак. Позволь я объясню.

Тебе в таком виде нельзя показываться среди конфедерации, то есть среди бывших пиратов. Тебя просто убьют. Поэтому ты, прихватив свои прежние данные, решила поменять тело и ненадолго вернуть видимость былых способностей. Воспроизвести существо, которое носит пугающее имя — капитан Нейбо. Идея отличная. Но видишь ли, ты решила приобрести трансформационный агрегат, поскольку ты богата. Ты без труда купишь его за любые средства. А это преступление по меркам Галактиса. Ты совершишь над собой еще одну мучительную экзекуцию. В лучшем из обвинений тебя сочтут безумной. И все это ради простого человека — Рассела Курка, которого ты называешь другом. Едва ли кто-то поверит в твои искренние намерения, если припомнить, кем был капитан Нейбо, какой мощью он обладал. Пираты тебя убьют, поскольку ты — потенциальный император, а Галактис арестует и приговорит к заточению при малейшем подозрении в попытке переворота и захвата власти. Ни одна, даже очень возвышенная тварь в этом районе космоса, не поверит в твое самопожертвование. Вернется Нейбо — ты станешь преступником. Тебя ждет арест и аннигиляция. Или опять бегство туда, откуда ты не так давно вернулась. Тебе придется вернуться в свой мир. А поскольку ты выскочила оттуда человеком, то я уверен, что вернуться назад тебе не захочется. Я поверю в тебя. Я понял, что от жизни этого вроде бы ничтожного человека зависит твое будущее. В твоих поступках при некоем чрезмерном риске всегда был высший смысл. Такова ты есть. Я найду для тебя и корабли, и трансформационный агрегат, если ты возьмешь меня в компанию и отошлешь назад тех, кого недавно наняла. Я намерен немного изменить твои планы. Ты готова лгать своим друзьям?

— Да.

— Ты позволишь мне покомандовать?

— Позволю.

— Ты умница. Благодаря тебе я начал сносно относиться к землянам. Кстати, сколько вас землян будет в экспедиции?

— Одиннадцать со мной.

— Двенадцать со мной.

— А ты шутник.

— У Торна было хорошо с юмором. Давай посмеемся ближайшее время. Тебе понравится моя затея.

— Поскольку я абсолютное ничтожество перед тобой, то могу спросить. Чем вызвано твое участие? Какое тебе до меня дело?

— Ты не ничтожество.

— Тебе скучно или ты так шутишь?

— Ты не ничтожество. Я могу это доказать. Тебе угоден диспут или приступим к делу?

— Ты знаешь, что Курка можно спасти.

— Важно не то, что знаю я, важно, что знаешь ты. А я знаю, как этого достичь.

Глава 3

Дмитрий мерил взглядом корпус нового корабля. По спине шел холодок от масштабов. Он долго не летал? Отстал от жизни? Кто и когда смог создать такое? Он не в размеры крейсера, которым Дмитрий мог управлять, меньше, а все равно слишком большой для тайной экспедиции.

Пока Дмитрий поражался кораблем снаружи, Игорь с теми же мыслями исследовал неизвестный борт изнутри. Он решился на исследование в одиночку, поскольку не хотел выглядеть некомпетентным. Он хотел составить примерное представление раньше, чем ему, как техническому эксперту начнут задавать вопросы. Для одиннадцати человек борт огромный. По форме он больше похож на станцию, чем на корабль. Вскоре он решил, что не будет лукавить и сознается любому, что назначение корабля ему не ясно.

Эл сошла с борта в компании одного единственного человека. Ольга и Игорь с неоднозначными чувствами изучали похожего на капитана Торна субъекта. Где Эл только нашла такого? Алик с Димкой, оказывается, знали его, а Ника просто обрадовалась, не смогла скрыть чувства при виде гостя. Его тоже звали Торн. Игоря посетило неприятное чувство.

Оно не проходило и теперь. Не похоже, что Эл затевает тайную миссию, как они представляли себе до этого дня.

Игорь вышел из корабля, встал рядом с Дмитрием и заключил.

— Не понимаю. Я нашел двухкорпусную защиту, думаю, есть и третья, может больше.

— Это не корабль — это сейф, — буркнул Дмитрий. — Блин, мы воюем. И ты хоть немного понял, что это за такая...

Дмитрий не стал ругаться.

— Двигатель ты мне не починишь. Я правильно понял? — закончил он свою мысль.

Игорь улыбнулся его шутке.

— Я хотел о знакомом Эл спросить. Откуда ты и Алик знаете его?

— Это загадка серьезней этой посудины. Он похож на Торна, зовут его также, он командует кораблем Торна, он оправдал Эл перед советом Галактиса, но этот человек, если человек вообще, абсолютно не Торн, он просто его копирует. Он действительно капитан Галактиса. Ни черта не понимаю. Вообще ничего.

Дмитрий говорил и не сводил с корабля глаз. Он помолчал.

— Как он управляется?! — нервно выкрикнул Дмитрий.

— Так откуда вы его знаете? — повторил вопрос Игорь.

— Он как-то вдруг пригласил нас на борт возрожденного нашего галактического крейсера и предложил хорошую службу в обмен на то, чтобы мы не искали Эл. Мы отказались. Тогда он поведал нам про Хеум.

— Про что?

— Это, как бы, место, где была Эл перед уходом, незадолго до ухода. Он сказал, что мы никогда не поймем ее, если там не побываем.

— Вы там были?

— Да. Не спрашивай. Бесполезно объяснить словами. Это, как говорить про небесные звезды с кротиком.

— Я кротик?

— В этом случае — да.

— Ты — сама откровенность.

— Сравни свою жизнь до прихода на остров Эл и после. Разница есть?

— Да.

— Вот и я про то же. Знаешь, я свихнусь, если не расспрошу командора, что значит это все.

Дмитрий развернулся спиной к кораблю и заметил девушку. Это была Лена, неожиданная подружка Ники. К ним обеим Дмитрий относился одинаково, как к детям.

Лена стояла в сторонке, скорее всего она ждала, пока на нее обратят внимание. Ощущения в этом случае подвели Дмитрия, он был потрясен видом корабля, не следил за тем, что кругом происходило, в общем, был не в себе, раз не заметил чужого присутствия.

Лена держала под мышкой и придерживала другой рукой крупный, увесистый на вид предмет. Она была низкая и щуплая, казалось, что ноша сейчас вырвется из рук и упадет, поэтому Дмитрий быстро подошел и жестом предложил помощь, делая вид, что хочет его забрать. Лена явно решила вещь не отдавать, подумала, что Дмитрий навсегда отберет заветный предмет. Скоро ее реакция стала понятной.

— Меня послала Эл к вам на помощь, — произнесла Лена Бересова.

Игорь на всякий случай пнул ботинок друга. Дмитрий сейчас пошутит, а девушка и без колкостей боится их обоих.

— Что это у нас за блин такой? — спросил Дмитрий и уставился на диск.

— Навигатор.

Игорь взглянул на диск, наклонившись всем телом.

— Откуда у навигатора Космофлота такое сокровище? — спросил он без намека на иронию, очень приветливо.

— Эл подарила. — Лена потупилась.

В ее глазах эти двое мужчин выглядели, как небожители. Лена от Ники знала кто они, чем занимались прежде, они были лучшей командой, друзьями Эл, что делало общение с ними недосягаемым. К тому же Дмитрий был, по мнению Лены, очень красивым молодым человеком. Лена растерялась так, что стала пятиться назад.

Эл пришла как раз вовремя.

— Вас представить? — спросила она.

— Да пора бы уже. Что за секреты? — одобрил Игорь.

Эл деловито положила руку на плечо Лены.

— Дим, ситуация такая. Берешь борт, — Эл указала ладонью на корабль. — Осваиваешься, много времени не займет. Прыгнете. Карту, место назначения знает Лена. Заберете катера, груз, пилотов и назад. Времени, если быть точной,...хм-хм, два часа. Ты не Ника, временные константы знаешь. Лена к тебе штурманом.

— Я сам не справлюсь? Мне...

— С пилотажем навозишься. Навигатора там нет. А у нее есть.

— Ты подарила, — припомнил Дмитрий. — А сам я не... Не соображу.

— Соображалки не хватит. Ты не знаешь этот прибор, Алик не знает, а она знает. Ты сам кивнешь или тебе приказать?

Дмитрий сразу кивнул.

— Иди Лена, попробуй сориентироваться на борту. Мне пилоту пару слов нужно сказать.

Лена безропотно выполнила просьбу, Дмитрий от этого только поморщился.

Эл подошла к нему в плотную подняла голову, так чтобы видеть лицо. Дмитрию пришлось склониться. Он едва не захохотал, настолько суровым было лицо Эл.

— Попробуешь роман завести — дам в глаз. Лично. Девушку вернуть в адекватном виде, без душевных ран.

Дмитрий стараясь подавить улыбку и спросил:

— Можно я тебя в щечку поцелую? На прощание. Ну, сама посуди, как можно завести роман за два часа, да еще управляя незнакомым кораблем.

— Он управляется как Геликс. Я наслышана про роман за час двадцать.

— Вот люди, кругом одни болтуны! Ей богу, не нужна мне твоя Лена! Где ты находишь такой молодняк?

— Да вот в буферной зоне по случаю.

Дмитрий понял, что Эл не шутит.

— Верю. Можно я у нее уточню, как именно вы познакомились?

— Она с рейса "Северная роза", восемь одиннадцать.

— О, черт!

— Она хороший навигатор.

— Вернусь через два часа.

Начиналась самая опасная часть их работы. Эл вздохнула вслед Димке. Ее немного мучила совесть. До вмешательства Зенты-Торна Эл была готова вместе с ними планировать экспедицию, делиться сомнениями, искать выход из положения. Теперь очевидна великая опасность посвящать их в планы, которые они построили с Зентой.

Дмитрий придет в возбуждение, увидев тех, кто будет охранять экспедицию. За время войны Дмитрий перебил немало противников и ни когда не смотрел им в лица, не соприкасался с их сознанием. Лена нужна на борту не просто как навигатор.

Их идентифицируют. Лена в списках и рубрикаторах конфедерации обозначена, как существо из окружения капитана Нейбо, она сама не знает, что сработает детонатором некоторых процессов. Димка будет отвечать за ее жизнь и не сделает ничего сверх задания. Есть часть человека, которая не меняется быстро, она меняется так медленно, что процесс длиться всю жизнь. За озорством Димки таилась мощная агрессия, Эл сомневалась, что он может вполне управлять собой лицом к лицу с бывшими врагами. Его знают в пилотажных отрядах пиратов, как виновника огромного числа смертей и не тронут из чувства самосохранения. Дмитрий мог быть осторожным, только если от разумности его действий зависела чья-нибудь жизнь. Это была Лена. Корабль, которым он управляет, является военным судном, он оснащен лучше многих кораблей, но Дмитрий об оружии на борту понятия не имеет. Будет плохо, если он его обнаружит. За два часа ему некогда будет оторваться от управления.

Эти двое выходят на арену действий первыми.

Дмитрий ерзал в капсуле для пилотажа, привычка к сидячему положению при управлении мешала сориентироваться в пространстве капсулы.

— Эл сказала, что кораблем нужно управлять мысленно, — голосок Лены слышался слева.

Дмитрий покосился и улыбнулся ей такой улыбкой, от которой у девушек обычно уходило в пятки сердце. Он чувствовал, как это происходит, и понемногу убирал с лица улыбку, добавлял во взгляд изучающие оттенки, от чего девушка покраснела и потупилась. "Ну и...", — послышалось у него в голове. Он едва ли мог слышать Эл, но интонация и едва уловимые признаки говорили, что это была она. Нет. Дмитрий закрыл глаза, чтобы освободить Лену от влияния.

— Летим? — спросил он, не открывая глаз.

— Нет. Еще рано, нужно, чтобы корабль распознал вас, — ответила она.

— На ты, — строго сказал Дмитрий.

— Я не могу.

Лена сдалась. Она не могла больше сдерживать волнение.

— Я просто — Дмитрий. Даже не пилот. Эл, когда ругается, называет меня пилотом.

— Между нами разница.

Дмитрий вылез из капсулы. Лена была готова закричать, когда он взял ее за плечи. Дмитрия смутил ее испуг. Сердечко трепыхалось так, что он чувствовал биение не только физически.

— А Эл сказала, что ты побывала в катастрофе. Не вериться. С такими нервами мне штурман не нужен. Если будешь наводить тут панику и устраивать иерархические отношения, я выставлю тебя с борта, отберу навигатор, получу от Эл в глаз. Если выживу. Что такого про меня насочиняла Ника, что тебя трясет как осиновый лист?

— Ника? Нет. Она о тебе не очень высокого мнения. Она считает тебя самонадеянным, — более уверенно заговорила Лена.

— Вот это другой разговор. — Дмитрий полез обратно в камеру и уже почувствовал себя уютнее. — Не нужно обмирать в моем присутствии. Если угодно иди и целуй платформу, по которой ходила Эл. Она этого больше достойна.

— Зачем целовать платформу? — не поняла Лена и удивилась, чем смогла прогнать остатки испуга.

— Древний способ богопочитания. Падать ниц и целовать следы обожаемого существа. — Он сделал паузу и заключил. — С историей у тебя плохо, зато с навигацией должно быть хорошо.

Капсула качнулась, и Дмитрий ощутил первое дрожание тела корабля, предвещавшее толчок. Он был такой слабый, что пилот с меньшими способностями не ощутил бы момента, когда борт отошел от базы на первый метр. Он с удовольствием вдохнул полной грудью.

— А тут хороший воздух. Корабль строили для землян? Как у нас связь?

— Я вызываю Эл. Говори, — сообщила Лена, как будто говорила с ним через глухой тоннель.

Зато голос Эл он услышал ясно.

— Как ощущения?

— Отличные.

— Давай немного поучимся.

Алик был рядом и наблюдал за ней с улыбкой. Эл учила Дмитрия как ребенка, простыми фразами, так ясно и просто, что ему захотелось оказаться там, в черноте огромного корабля и слышать ее заботливые советы. Еще ему захотелось подойти обнять ее.

— Фуф. Полетел, — выдохнула она.

Он сделал задуманное, обнял ее со спины и уперся подбородком в макушку.

— Ты с ним как мамочка.

— Ему скоро будет тяжело.

— У меня ощущение, что ты все наперед знаешь. Когда мы прощались, ты не выглядела уверенной.

Эл усмехнулась.

— Как хорошо я умею создавать иллюзии.

— Рассел пропал или еще пропадет?

— У меня дилемма. Спасти всех — предотвратить захват, но так и не узнать зачем. Или спасти одного Курка, зато узнать, кому и для каких целей понадобилось красть землян. В любом из двух случаев Рассел выживет.

— Точно?

— Точно. Мне нужно всех собрать.

— Всех это нас или вообще всех?

— Вообще.

— Я сделаю. Эл, открой секрет, кто из нас тут главный?

— Я. Я отвечаю за все, что будет происходить. А ты — капитан рейса, как тебе и положено по должности.

Эл повернулась к нему лицом, ей было важно видеть, как он реагирует. Алик должен бы знать, что они затеяли, посвятить его в замысел означает выпустить джина из бутылки. Выяснения отношений, которые последуют за признанием, доведут их до ссоры. На этом этапе уже было бы проще набрать посторонних в экипаж.

Алик начал улавливать ее сомнения. Эл поспешила дать объяснения, если она увлечется размышлением, то он "раскусит" ее.

— Я не умею работать в команде. Точнее под командованием. Как ты сам понимаешь, двух капитанов быть не может. Я — командор и отвечаю за идею и план реализации. Ты как опытный капитан будешь командовать ударной группой, пилотажными отрядами и боевой частью экспедиции, если случиться выяснять отношения силой. Ты лучше меня знаешь, что и как следует расставить по местам.

— Но у нас еще третий капитан, — намекнул Алик.

— Он просто вызвался помочь. Он лишь консультирует меня. Нас. В рейсе его не будет. Он поможет сделать наши действия легальными.

— Эл, подозрения Игоря верны, и ты не имеешь легального разрешения на поиски.

Алик с досадой всплеснул руками.

— Эл, ну почему опять на те же грабли?! Ты получаешь удовольствие от стычек с Космофлотом? Галактис ты ставишь в известность, а наших — нет. Как к тебе после этого можно относиться хорошо, даже сносно?

— Ты хочешь поскандалить? Пошли. Соберем всех. Ты не один пожелаешь меня отчитать.

— Эл, прости. Я не знаю твоих намерений.

— Мое намерение — спасти Рассела, просто не позволить его убить. Ну, а там видно будет.

— Просто спасти Рассела? С таким кораблем?

— С двумя кораблями. Я не сказала, что мы будем на разных бортах. Далеко друг от друга. Так что мы можем ссориться, а можем помнить, что любим друг друга.

— Это шантаж.

— Ловкий шантаж.

— Эл, я не отпущу тебя одну. В таком виде? К пиратам? Ты ошалела?!

— Будешь продолжать, я вообще займусь этим без вас. Или вместе, или никак.

— Ты не права, капитан.

— Хочешь жить — терпи.

— Жить? Как я буду жить, если ты погибнешь?

— Ах, так. Я приучила считать себя слабой?!

Она провокационно посмотрела на него и не стала продолжать перебранку. Трудно начинать работать вместе.

— Прошу всех собраться, когда вернутся Дмитрий и Лена. Я буду очень занята, прошу не бегать ко мне на разведку и Нику не подсылать. Связью не пользоваться. Есть вопросы по существу, капитан?

— Каким экипажем я буду командовать?

— Шесть при самом лучшем исходе, при экстренной надобности я заберу у тебя Игоря и Димку. Тебе будет интересно, весь твой опыт будет блистать.

Он не мог уловить сердиться она, иронизирует или пытается сгладить резкость разговора.

Алику требовалась прогулка в одиночестве, после первой за пару лет перебранки с Эл. А чего он ждал? Спокойная, источающая гармонию Эл растаяла, едва запахло войной.

В медицинском корпусе Лондер и Торн обсуждали будущую операцию. Лондер мрачнел. На присоединившуюся к ним Эл он глянул мельком, чтобы спрятать растерянность и страх. Затея выглядела чудовищной, наверное, оправданной с точки зрения Эл и галактожителя, но ему она виделась именно чудовищной. В глазах Лондера капитан Торн уже не был землянином. Короткой беседы было достаточно, чтобы Лондер пришел к выводу, что землянин не обладает таким уровнем мышления, как этот капитан. Из услышанного он произвел вывод, что этот видимый землянин мог бы выглядеть иначе, не имей он дела с ними. Его просто переделали для удобства контакта и обучили общению, но в образе мысли он был галактожителем.

— Тебя удивляет мое парадоксальное отношение к жизни и смерти, — рассуждал без вопросительных интонаций Зента. — Я полагал, что ты довольно близко знаешь ее, у Эл не менее парадоксальное отношение к смерти. Все ваши категории сострадания хороши дома, по отношению друг к другу, чтобы вы в порыве эгоизма не уничтожили свою цивилизацию. Здесь такие категории наивны.

— Эл спасает Рассела не из сострадания? — спросил Лондер.

— Нет, — безапелляционно заявил Торн.

Лондер даже не сообразил, что говорить дальше.

— У нее спроси.

Секунду спустя, пришла Эл, он знал о ее приближении. Лондер посмотрел на Торна и встретил улыбку.

— Эл, ты спасаешь Рассела из сострадания? — задал вопрос Торн.

— Нет, — почти тем же тоном ответила Эл.

Зента сделал понятный землянину жест руками, чтобы подтвердить свои слова. Эл недовольно поджала губы.

— Обсуждение этой темы не продуктивное занятие. Твой талан, опыт и сострадание, Лондер, как раз то, что мне так нужно, чтобы уберечь Рассела от смерти. Прими эту позицию как основу твоих действий, — посоветовала Эл.

— Не будь она большим воином, могла бы стать большим мудрецом, — покивал Торн. — Я уже коротко объяснил, что требуется от космобиолога.

— А-а, — протянула она. — Ясно, почему появилось слово "сострадание". У Торна, как у галактожителя, мировоззрение отличное от нашего.

— От моего, — уточнил Лондер. — Когда нужно начинать?

— Первая процедура должна идти ближайший час. Потом прервемся на совет экипажа, ну а потом продолжим.

— Мы не можем оставить Торна в аппарате бесконтрольно.

— Ты не понял. Ему не нужен аппарат. Там буду я, — твердо сказала Эл.

Лондер свел брови, но не оттого, что рассердился, от жалости.

— Прости, меня старика, но это слишком.

— Вот для чего нужно сострадание. Поэтому вынуждена привлечь к процессу Ольгу только в конце. Ее квалификация идеальна. Но. Истерики от вас двоих я не перенесу.

— И она не шутит. Существо, о котором говорил я, чувствительно к огромному спектру вибраций, может просто умереть в среде резких эмоций, — сказал Торн.

— Поверить тяжело, что Нейбо мог не перенести резких эмоций, — засомневался Лондер.

Эл утвердительно кивнула.

— Не Нейбо, а я. То, что Нейбо вытворял годами, мы проделаем за несколько часов, — сказала она. — Речь не о самом Нейбо идет, а его создании.

— Жутко становится. Эл, остановись. Ты творишь безумие.

— Мне пора туда, — Эл указала на аппарат. — Матрицу.

Она жестом потребовала у Лондера карточку, которую он готовил для нее. Лондер подчинился.

— И ты, — она протянула руку в сторону Торна.

Получив желаемое Эл, открыла купол аппарата.

— Через час достанете меня отсюда. Лондер, если тебе неприятно, то капитан Торн, может проследить процесс.

— В начальной стадии он не выглядит безобразным, — сказал Торн. — Я останусь.

Лондер с благодарностью принял услугу. Он ушел к Ольге, которая на всякий случай ждала возвращения Дмитрия и Лены в полной готовности поблизости от пирсов.

— Устал. Посижу с тобой, — сказал он, устраиваясь на своем сидении.

Эл почувствовала первый приступ тошноты. Она не ела твердой пищи неделю и не ела ничего трое суток накануне, а последние сутки не пила даже воду. Жажда была сильной и приступы спазмов в пустом желудке были слишком болезненными.

— А нельзя меня усыпить? — спросила она.

— Ты постоянно должна быть в сознании, Эл. В сознании, — сказал Зента. — Не говори со мной. Думай. Общайся со мной мысленно, ты не заметишь, как я перестану говорить, но все равно будешь понимать меня, а потом следуй за мной до зала.

— Это процесс еще хуже того, что я делала прежде. Меня стошнит чем-нибудь.

— Твой мозг отключит ощущения, вот тогда будь внимательна. Ходить и не чувствовать — опасно.

— Ты будешь рядом?

— Обещаю.

— Можешь считать меня жалкой. Мне страшно.

— Любому из вас было бы страшно, вы так боитесь за свое тело, сопоставляете его с собой. Жалкое заблуждение.

Внутренности уже сокращались так, что она едва дышала и не могла говорить.

— Не смей терять сознание! — рявкнул Зента, и она узнала не свойственные Торну злые нотки в звуках, которые он издавал.

— Палач, — выдохнула она.

— Прекрати ныть. Легкие разорвешь.

Эл позволила телу обмякнуть и повиснуть на лентах удерживающих его в вертикальном положении. Костей в теле, словно, не стало. Комната начала вращаться. Капсула стала заполняться каким-то составом. Он растворит тело. Лучше не думать.

Час спустя Лондер вернулся к ним. Дмитрий возвратился. Экипаж, терзаемый ожиданием, ждал совета. Лондер понял, что время вышло, пора проверить, что творилось там, откуда он предпочел сбежать.

Эл, как ни в чем не бывало, стояла, поправляя одежду. На ней не было прежней летной формы, ее заменил просторный балахон, под которым была спрятана черная облегающая одежда. Приглядевшись повнимательней, Лондер понял, чей костюм на ней.

— Эл, спрячь лучше ворот. Не пугай ребят. Ты бледная на фоне черного, твое лицо, как у трупа.

— Это не важно, — сказала она равнодушно. — Через час они либо побью меня, либо согласятся с моим планом.

— Не побьют, я не позволю, — вмешался в разговор Торн. — И не рассыпайся в объяснениях, чем меньше они будут знать, тем больше шансов на успех.

— Если ты не собираешься говорить им всю правду, зачем вообще что-то говорить? — спросил Лондер.

— Они потом будут слышать только мои приказы. Дайте пару добрых фраз людям сказать. Как они там?

— Дмитрий скрипит зубами. Сказал мне мерзость. Ругает тебя, что ты его о чем-то не предупредила. Если сказать, что он в ярости, будет близко к истине, — описал ситуацию Лондер.

* * *

Алик посмотрел на друга и понял, что с Дмитрием случилось нечто особенное.

— Ты кого-нибудь убил? — спросил Алик.

— Нет. Но убью. Эл. Это пиратский корабль с ног до головы. Черт! Во что мы влезли? У меня на борту одни пираты. А-а-а. Хр-р-р. — Дмитрий зарычал, действительно скрипнул зубами и от омерзения дернул плечами.

Алик догадался, что его лицо похоже на Димкино, потому что тот, хлопнул его по плечу и посочувствовал.

— А ты, братец, будешь всем этим командовать. Да? Лучше смерть. Эл знала, что мы не согласимся. Поставила перед фактом. Елки-палки.

— Ну, пираты, так пираты. На совете познакомимся.

— Не-а. Они с борта отказались выходить. Капитана Нейбо боятся. Они готовы сделать, что угодно под его командой, но опасаются его негуманного обращения. Она их за деньги наняла.

— Кроме пилотов еще кто?

— Только пилоты. Сам в шоке. Никого, одни пилоты. Все как на одно лицо. Маленькие, мерзкие, злые. Они сволочи даже веселились по-своему. Рады, что Нейбо завербовал меня. Меня! Они так считают! Я убью Эл.

— Почему они решили, что она — это Нейбо? Они не сенситивные?

— Этот вид как раз сенситивный. По-моему Нейбо на всех языках звучит одинаково. Я понял, что они его учуяли, и там даже некоторая паника приключилась. Не удрали, потому что некуда было.

— Нейбо? Откуда? Что за глупое суеверие? Эл давным-давно не он.

— А вот они утверждают, что он есть. Как бы я не был свиреп теперь, я ее выслушаю. Что-то твориться тут недоброе.

— Я уже догадываюсь, что происходит. Галактожитель. Лондер. Пиратский экипаж. Эл решила воскресить Нейбо.

— Брось, братец, она блефует, куда Эл до Нейбо в таком виде.

— Забудем пока о догадках. Как Лена?

— Она все грамотно делает. У тебя будет хороший штурман. Корабль — лучше всех. Я бы удовольствие получил от полета, если бы не был так зол. Увидел эту ораву и даже не могу сказать, что я испытывал. Они меня идентифицировали, напугались, потом хотели убить. Взаимно. Было бы оружие. Ну, больше полсотни гадов сразу! Я бы не удержался.

Алик слушал Димку и сочувствовал ему. Не важно то, что он бунтует, готов лезть в битву, опять готов убивать. Эл поступила так, словно они чужие.

Все ждали совета экипажа в исключительно нервном напряжении. Алик смотрел на Лену, на новичков пилотов, которые относились к происходящему с изумлением и интересом. И хорошо, что Эл запретила контакты с ними. Наверное, лица у их были бы такими, как у Дмитрия, у него, у Игоря, у Лондера, который пришел первым и сообщил:

— Командор в зале.

Дмитрий демонстративно остался сидеть, а Алик встал, чтобы поддержать традицию и не смутить новичков неуважением к Эл.

Перед самым ее появлением в зале потух свет. Блеклая цепочка огоньков обозначила границы зала и вход, а по стенам появилась огромная карта. Эл вошла и сразу заговорила спокойно, без всяких эмоций. Алик соприкоснулся с ней и почувствовал ледяное спокойствие. Понял, что Эл ничуть не стыдно за то, что будет тут происходить.

— Это поле нашей деятельности, — начала она. — Огромная территория, на которой нам предстоит найти одного единственного человека. Его имя Рассел Курк, кто не знает.

Появилась проекция Рассела.

— По данным Галактиса рейс пропал четыре дня назад. Поэтому тут капитан Торн. Он принес согласие на участие Галактиса в поисках. Помимо нас в них будут участвовать шесть поисковых групп, одна земная экспедиция, которая еще созывается. Как вы сам понимаете, мы опередили время. Только двое из вас знают, где мы располагаемся. Мы в самом сердце буферной зоны, дорогой мой экипаж. — Засияла точка почти в центре карты. — Мы здесь. О нашем положении никто не знает, о нашем существовании никто не знает. О нашей роли в поисках никто не будет знать. Мне не интересно, где корабль. Мне нужно знать, где будут прятать людей. А это не так много мест. На всем этом пространстве, каким бы большим оно не было мест для жизни очень мало. Я не хочу знать, что они сделают с экипажем, тут не важны предположения. Я хочу знать, зачем им люди?

— Для материалов, — сказала Ольга.

Они услышали из темноты смешок Эл. Алик вспомнил ее слова о выборе. Она выбрала самый трудный вариант, когда они разговаривали, она говорила, что может предотвратить похищение. Либо она лгала тогда, либо лжет теперь.

— Да. Я лукавлю, — ответила ему из темноты Эл. — Я либо не стану посвящать вас в потайные планы, либо скажу кое-что. Правды не ждите. Не могу. От моего молчания все теперь зависит, даже мелочь.

— Ври, командор, давай! — выкрикнул Дмитрий. — Предпочту вранье из твоих уст.

— Именно тебе я скажу правду, Дмитрий. Мы делимся на две команды. Одной частью экспедиции будет управлять Алик. Точные указания он получит лично, и ему строго запрещается делиться планами. Все остальные будут знать свои действия не более чем на один шаг. Навигатором в его экипаже будет Лена Бересова, пилотом Дмитрий, разведку и поиск возглавит Игорь. Как дипломату ему не составит труда найти общий язык с пилотами. У него будет свой маленький флот из восьми поисковых челноков. И восемь — это много, а немало. Пилотажные группы по пятнадцать пилотов возглавят мои ученики. Командиры пилотажных групп подчиняются капитану и координатору, то есть Игорю. Информационный анализ весь на нем, стратегия поисков на капитане. Остальные пилоты в запас. Ваша мечта исполниться быстро и исчерпывающе, думаю, в следующий раз вы не станете связываться с бывшим пиратом.

Эл сделала паузу.

— А что с остальными? — повторила она немые вопросы. — Лондер, Ольга и Ника остаются в моей команде. Позднее я заберу из другого экипажа Игоря. Будь готов в любой момент. Капитан Торн в экспедиции не участвует. Я готова выслушать любые гадости в свой адрес, когда все закончиться. Не теперь. Вы хотели работать со мной в одной команде. Сами напросились. Я требую исполнения моих указаний до мелочей, без возражений, без обсуждения моих действий, тогда все будут живы, включая Курка. Сейчас единственный момент, когда я хочу слышать ваши вопросы. Только сейчас и никогда потом.

Все молчали.

— Зачем им Рассел? — спросила Ольга.

— Ты спросила, чтобы высказаться. Говори, — призвала Эл.

Ольга взвинченная, как все в зале от волнения выскочила вперед, но растерялась мгновенно. Она отвернулась от Эл и почувствовала, что не может ничего сказать. Эл читала ее мысли, понимание пришло молниеносно, как один из тех ответов, которые посещали ее.

Эл подошла к Ольге, встала за ее спиной и просто взяла ее за плечи. Ольга вздрогнула от прикосновения, и у нее заломило спину. Она оглянулась, в темноте светлая фигура Эл словно светилась, отражая свет карты. Ольге показалось, что лицо Эл мертвенно бледно.

— Тело землянина не может быть использовано, как основа для создания сверх существа, — прошептала Ольга.

— Ветеранам прошлой войны объяснения не требуются, а новичкам я поясню, без медицинских терминов, — заговорила вместо нее Эл. — Объясню, потому что не советую попадаться пиратам в лапы. Вас просто убьют. Еще пятьсот лет назад мы не летали в космос дальше околоземной орбиты. За пределы своей системы и того позднее. Все достижения, которые мы имеем сейчас в космосе, заимствованы. Единицы из нас гениальны. Рассел Курк в это число не входит. Нашему телу требуется относительно постоянная температура, оно держит малый коридор давления и может полноценно жить только на Земле или близких по развитию планетах. Мы не пригодны для целей, которые преследуют наши соперники.

— Мы атомарный материал, — очнулась Ольга.

— Потенциальные источники атомов, молекул и прочего барахла. Нас никто не будет щадить. Любой промах в экспедиции — это смерть. Не отступайте от ваших инструкций не на йоту. Прошу остаться Алика, Игоря и Дмитрия, остальные займитесь делом. Лена, познакомь экипаж с кораблем. Мы уже спешим.

Лондер взял Ольгу под руку.

— Тебе со мной, — сказал он.

— Что твориться? — спросила Оля.

Лондер увел ее из зала. Ника поспешила скрыться. По дороге она фыркнула что-то, но потом умолкла.

Дмитрий остался сидеть. Алик скрестил руки на груди, смотрел в пол и играл желваками на скулах. В зал добавили немного света, но сумерки остались.

— И зачем тебе мы? — спросил Игорь.

— Вы здесь, потому что вы этого хотели.

— Дружба дружбой, а воевать — врозь. Так командор? Я тебе необходим! — заявил Дмитрий. — Я — твой хранитель.

— Не в этом случае. У меня будет хранитель, за жизнь которого мне не нужно тревожиться. Это параплазматическое разумное существо, которое живет в любой среде, при любой температуре, ему не требуется корабль. Оно — идеальный телохранитель и молниеносный убийца, который не будет мучаться этико-моральной стороной вопроса. Я не буду менять план из-за ваших личных симпатий. Вы не откажетесь от поисков, потому что Рассел — ваш друг, потому что отыщете его именно вы.

— Эл, ты решилась вернуть Нейбо? — спросил Алик.

— У меня мутабельная природа. Я сделаю все, чтобы в Нейбо поверили опять. Не удивляйтесь, если за Рассела потребуют огромный выкуп. Я готова заплатить.

— У тебя есть такие средства? — спросил Игорь.

— Если бы мне в двадцатом веке иметь хоть часть, Алику не пришлось бы охранять толстосумов. Но, увы, средства пиратские и сплошь в виде сырьевого эквивалента, обналичить их можно только здесь. Я потратила довольно большую часть на выкуп корабля и на другие мелочи. Оставшееся, я готова отдать за жизнь Курка.

— Эл, опыта у нас достаточно, чтобы понять, что его либо тут же уничтожат, чтобы не связываться с капитаном Нейбо, либо пустят на материал, — с тоской в голосе произнес Игорь.

— Припомнил уроки Амадея? Так и быть. Расскажу. Это полезно знать не только вам. Я заказала покупку Рассела.

Три пары упрямых глаз устремились на нее.

— Да. Именно заказала. Еще до того, как они пропали. Я подала заявку на аукцион, заказала существо такого-то типа, с точными биометрическими данными, с данными Рассела. Его не убьют. Очень дорого его убивать.

— Но остальных?

— На остальных у меня не хватит средств. Мы спасем одного. Смиритесь. Его одного. Если в довесок сдадут еще кого-то из экипажа — считайте удача.

— Лондер тайком добыл для тебя матрицу Курка. Эл, ну это просто...

— Да, ты наивен, мой дорогой идеалист. — Эл слабо улыбнулась Игорю. — Вы забыли, что Рассел — умнейший из людей. Он обеспечил мне все условия, чтобы его спасти. Я отказалась лететь с ним, но он был уверен, что не откажусь его искать.

— Его затея — абсолютный бред. Я сам отговаривал тебя, и уничтожил этот вызов. Другой вопрос, почему ты пустила его сюда? — ворчал со своего места Дмитрий.

— Я ему не командир, — ответила она.

— Рассел допускал провал и позволил тебе вмешаться. Вот откуда информация, — сказал Алик

Ему было неприятно, он поморщился оттого, что особые отношения Эл со временем, как она назвала это раньше, тоже часть вранья.

— Да. Он сделал две вещи, — подтвердила она. — Передал мне свои планы, поделился данными, через Бишу оставил биологические параметры, потому что, как и вы знал, что с ним могут сотворить. Он надеялся, что сможет остаться человеком. И второе. Он оставил заявку в Агентстве независимых капитанов на поисковый полет на мое имя, именно моего экипажа из десяти человек без дублеров. Даже тут он правильно сообразил, что таким опытным, как мы с вами, дублеров не дадут. А Агентство выбрал, потому что там нет бюрократии, как в Космофлоте.

— Операция легальна? — уточнил Алик.

— Да.

— Почему ты не сказала?

— Она легальна для меня и десяти человек и в таком виде существует только на словах. Я ушла искать Рассела раньше, чем он пропал. Агентству без разницы. Экипаж. Разрешение. Сроки свободные. Это мое право, моя подозрительность. Успокаивает мое объяснение?

— Ты могла не брать нас, мы нужны как прикрытие, как экипаж, — заметил Игорь.

— Как бы точно я не объяснила, это не затушит огонь вашей подозрительности. Будем прощаться, — закончила она разговор.

Алик подошел к ней. Ощущения были притупленными, он был слишком взвинчен, но поборов себя, он все-таки сказал:

— Я зол на тебя, но я сделаю, как ты просишь. Пусть это будет единственный раз, Эл. Я готов тебя простить.

Он хотел поцеловать ее в щеку, она отстранилась.

— Не нужно.

Она отошла от Алика, обозначая рукой безопасное расстояние.

— С этого момента я вам не друг. Я ваш командир. Я — капитан Нейбо. В командах капитана Нейбо должен быть идеальный стройный порядок. И так должно быть. Вы — корабль Нейбо, экипаж Нейбо, и если потребуется, я вашими руками устрою расправу равную бойням былых времен. Будьте готовы к тому, что крови в этом рейсе мы нахлебаемся по самое горло.

Она стремительно ушла.

— А она жестока, — сказал Игорь.

Алик зарычал ей в след, как недавно рычал Димка.

— Как она могла?! Какой же я болван! Я поздно догадался, что она вернет Нейбо.

Глава 4

— Торе суток. А мы Рассела не ищем, — сказал Игорь подошедшему капитану.

— Рано пока. Димка едва не свихнулся, разбирая планы полета. Лена — девушка шустрая, да просто находка, но она действительно не понимает, куда мы будем прыгать, для нее просто координаты, а для нас — адово пекло. Как корабль? — спросил Алик.

— Поддерживаю твое недоумение. Это даже не корабль. Это база. Могу успокоить тебя. Ни один медиум сюда не заберется. Сама сердцевина корабля так организована, что даже мысль трудно прочитать. Я тут, как мог, излазал все с датчиками, прошелся по всем полосам. — Игорь показал руками сферу. — Сердцевина корабля изолирована. Только в личном контакте можно передать информацию. Все кто находятся за пределами этого места, не могут никак узнать, что происходит в так называемой рубке. Ты управление видел?

— Да. В точности, как пиратский катер.

— Верно. Мы разучимся ходить и двигаться в процессе полета. Твоя капсула, моя и Дмитрия. Лена с прибором может ходить по кораблю, но я бы запретил на твоем месте. Тайна все-таки.

— Я уже запретил.

— И еще неприятный момент. Мы заперты. Наглухо. Едва последний зарегистрированный член экипажа пришел на борт, а это был я, мышеловка захлопнулась. Мы не двинулись. Ты знаком со своими обязанностями?

Алик нахмурился.

— Не скажу. Прости. Довольно того, что я надел эту одежду. Мне только шлема не хватает и меня можно выставлять, как Нейбо.

— Ты предвзято относишься. Я тоже одет. Дмитрий вопил больше всех, но тоже ее носит. Ты обратил внимание, как бодрит эта кожа. Не хочется спать. Не хочется есть. Очень интересные наблюдения с эмоциями. Ты говоришь резко, но ты спокоен, ты не сердишься, капитан. У тебя подавленные реакции. Я часто не чувствую тела, но мой ум очень хорошо работает. Мы разбредемся по капсулам и забудем, кто мы есть. Мы станем безвольными машинами внутри этой чудовищной машины. Но, мы сохраним индивидуальные способности, наши таланты. Я уверен, что буду петь во время работы. Я теперь часто слышу не звук, а музыку, которую он несет. За эти трое суток мы не говорили о ней. Стоит подумать, сознание тут же блокируется. Попробуй произнести имя, у тебя не выйдет. Сознание воспроизводит один образ. Один на всех. Я работал с пилотами эти сутки. Замысел простой и жестокий. Мы имеем сообщество существ с коллективным сознанием. Внутри группы, а это семейный клан, нет иерархии, она подавлена. Пилоты безропотно идут за лидером, а лидер у них один — ставленник капитана Нейбо, пилот-ученик, землянин-индивидуалист, способный в одиночку ориентироваться в военной обстановке и ориентировать остальных. Ты как мозг даешь установку, я анализирую и вырабатываю варианты, а дальше по цепочке. Хочу на себе ощутить, как работает этот страшный механизм.

— А Димка?

— Димон станет полусотней пилотов сразу. Его сознание продублируется. Будет жуткая бойня, если случиться нападать.

Алик тяжело вздохнул. Какие-то эмоции у него оставались. Все больше тоска, чувство несвободы, желание вырваться. Все, что испытывала она, будучи Нейбо. Он не мог вспомнить имени. Игорь прав.

— А чего мы ждали. На этих просторах правит страх, — сказал он.

— Ладно. Нужно посидеть в своей скорлупе. Привыкаю пока.

Игорь отошел к своей капсуле.

Намек, что Дмитрия продублируют, заставил Алика подойти к пилотажной капсуле и открыть ее принудительно, снаружи.

Дмитрий спал. Алик толкнул его. Потом сообразил, что прежде не позволял себе так обращаться с ним. Влияние. Алик постарался зафиксировать эту мысль, но сделал только хуже, вместо вежливого: "Как ты там?", он произнес:

— Очнись и выбирайся оттуда.

Дмитрий стал вылезать, по дороге зацепился руками за верхний край дверного проема и сладко потянулся. Пилот улыбался. Алик вспомнил замечание Игоря. Димка был одет в черный обтягивающий тело костюм-кожу. Он разминался, делая руками круги, словно собирался плыть по океану на рекорд. По его виду не скажешь, что он испытывает подавленность.

— Игорь сказал, что в этой одежде не хочется спать, — заметил Алик.

— Я не спал. Я начинаю вживаться в этот корабль. Я вдруг понял его структуру. Это улей, где каждая пчела жалит на смерть. Мы найдем Рассела, будь он хоть песчинкой в этом пространстве.

— Ты больше не сердишься? — спросил капитан.

— Мне не до эмоций. Для того, чтобы выполнить задачу мне необходимо конструктивно мыслить.

"Работает", — подумал Алик.

— Могу я попробовать твое место? — спросил он.

— Ты капитан, — заверил Дмитрий.

Он подошел к Лене, они деловито обсуждали что-то, пока Алик влезал на место пилота. Он успел подумать. Лена, единственная девушка в экипаже. Противоположный пол для Дмитрия всегда имел значение, а тут она одна, и пилот ничуть не стремиться флиртовать. Он даже не замечает, как девушка, которая не носит костюм, бросает полные женского восторга взгляды при виде его тренированной, весьма рельефной фигуры, красиво обтянутой черной кожей костюма. Надо объяснить Лене, что одежда вызывает подавление эмоций и некоторых инстинктов. Он всегда хотел увидеть нечто, что остановит Димкин безудержный флирт. Вот, пожалуйста. Он смотрит в карту, ни разу не покосился, ни улыбнулся ей своей обворожительной улыбочкой. Алик испытал удовольствие от своего недоброго злорадства. Удовлетворенный этим наблюдением капитан лег в капсулу пилота.

Борт качнулся и медленно потек в сторону, Алик стал следовать той программе, которую уже знал. Вместе с костюмом он получил программу действий. Сознание развернуло целую панораму, которая была представлена многослойной схемой, он был как андроид, чьи действия уже продуманы, записаны, высчитаны. Если не получиться здесь, следует пойти туда, а не выйдет этот вариант есть три других, они решаемы, как уравнение. В этой схеме не было ничего личного, от него, им придуманного, он не находил там поля для творчества. Это была сухая модель исследования, шаг за шагом. Он выбирал и выбирал бесконечные варианты. Потом он дошел до возможности атаки чужого судна, и бездушная схема заработала в страшном режиме уничтожения.

Алик понял, понимание заняло времени не более чем вдох и выдох.

Вдох. Корабль перестал быть единым, он рассыпается на осколки, на фрагменты в неисчислимом множестве. Почему же? Исчислимом. Сорок восемь боевых кораблей, три отряда по шестнадцать, пилоты управляемые одной единицей — главным, готовы метнуться и растерзать противника. А те еще раз по столько, но уже во власти одного из второстепенных пилотов, частички множились и множились. Они превратят добычу в пыль за секунды. Если гибнет один, его за пару часов вновь воссоздадут на центральном борту. Центр также мал, как любой из кораблей, он не различим, его невозможно вычленить из этого смертоносного роя. Пилоты бездушные рабы этого центра, но не знают, что каждое их действие не их собственное, оно родилось в сердце системы. Среди них нет ни одного исходного существа обладающего способностью к сопротивлению, с той подлинной природой, которая им дана эволюцией. Все до единого модифицированы в послушных тварей. Они думают, живут, испытывают чувства, воспроизводят подобных себе. Процесс нескончаем. Гибель корабля невозможна. Реакция коллективная. А во главе всего механизма — он.

Выдох. Группа стягивается к вожаку, тройка своей волей возвращает подчиненных по своим местам. Потом дифференциация корабля прекращается, он снова — единый сорганизованный механизм.

Алик покинул капсулу пилота и проделал тоже самое с интеллектуальным центром. Во власти Игоря оказалась похожая система готовая к неограниченному поиску. Восемь — это много, вспомнил он. Восемь поисковых центров рассыпались на полмиллиона анализирующих капсул каждая. За мгновения поиск охватывал территорию ране не вообразимую его уму. Он мог получить такой поток информации, который невозможно пропустить через человека. А он уже не был человеком в буквальном смысле. Было ли в нем еще нечто человеческое?

С этой мыслью Алик замер как раз в центре между тремя скорлупами, когда выбрался из капсулы Игоря. Его взгляд стал пустым, тело почти не ощущалось, эмоции отхлынули.

Живой, вопросительный взгляд Лены вызвал его интерес. Зачем у нее в глазах этот тревожный огонек, о чем стоит тревожиться?

— Капитан?

— Каков результат атаки? — спросил он.

— Какой атаки? — изумилась Лена.

— Я понял — отозвался Игорь. — Он принял воображаемый процесс, демонстративный эффект системы, за реальность. Мы еще не летали, капитан. Ты видел возможности. Он посетил три системы подряд. У него небольшой шок. Это пройдет, капитан.

— У нас неограниченная возможность искать и убивать, — произнес Алик.

— Да. И это здорово, — согласился Дмитрий.

Взгляд Лены изменился. Стал странным, в уголках глаз застыли капли, она устала смотреть на него.

— Да очнитесь же вы! Вы ужасны, все трое! — воскликнула она.

— Это необходимо, девочка, — пробасил Дмитрий равнодушно. — Мы экипаж капитана Нейбо. У нас есть цель, и мы ее достигнем.

Лена отошла от Алика, села к своему диску и закрыла руками лицо. Никто не предал значения тому, что она плачет.

* * *

Пальцы задрожали, когда Лондер потянулся к двери трансформационного аппарата. Торна уже не было рядом, после совета он словно растворился. За спиной у него стояли "девочки", как он ласково про себя называл Олю и Нику. Он вызвался закончить эксперимент сам.

— Может я? — решительно спросила Ника. — Не сожрет же она нас.

— Это уже не она, — напомнила сама себе Ольга.

Она отлично понимала волнение Лондера, его подсознательный страх.

Из приоткрытой двери брызнул свет, оттуда вынырнуло сияющее до рези в глазах создание, ничем на Эл, тем более на Эл в облике Нейбо не похожее. Объект сместился к центру комнаты и там просто повис.

Ника без всякого чувства страха устремилась к неизвестному сгустку энергии.

— Назад! — приказала Ольга.

— Да бросьте вы. Оно прекрасно! — взвизгнула Ника. — В нем ничего опасного!

Ника поманила сгусток пальцем. Ответом было приближение светящейся массы к ней. Ника захихикала, волоски на ее коже и на голове стали дыбом.

— Статика! — пропищала Ника и поморщилась. — Электричество! Живое электричество. Щекотно.

Но восторг Ники был недолог. Она опасливо повернулась в сторону двери. В проеме показалась фигура Эл, с бледным лицом на фоне черного костюма, без верхнего балахона, который был на ней на совете. Вместо солнечной шевелюры была копна седых коротких волос. Взгляд требовательный. В руке она держала шлем.

— Не совсем то, что ожидали? Мне пришлось пойти на хитрость, чтобы никто из вас сердобольных мне не помешал, — заговорила она хрипловато, словно с трудом. Потом указательный палец требовательно показал на Нику. — Ника, напоминаю, что прямой контакт с моим телом опасен для твоего психического здоровья. Тебя Оля тоже касается. Теперь проваливайте из комнаты, мне нужно общение с моим телохранителем.

На поясе у нее висел цилиндрический предмет с закругленными краями. Лондер уставился на него.

— Я не могу без этого атрибута. Это оружие — неотъемлемая часть образа. Капитан Нейбо всегда носил его с собой, этим был убит настоящий Нейбо и может быть убит каждый злоумышленник.

— А что я буду делать? — спросила Ника.

— Ты будешь помогать нам общаться с ним, — капитан указала на сияющий объект. — Ты будешь подслушивать и подглядывать. Проще говоря, тебе позволено заниматься тем, за что тебе прежде попадало.

— Что это, Эл? — спросила Ольга, указывая взглядом на сгусток.

— Отвыкай от этого имени. Для тебя я в лучшем случае — капитан, а при посторонних — господин. Можешь обыграть это понятие в другой форме. Наставник. Учитель. Побольше уважения и искреннего почитания. Попробуй еще раз.

— Так что это, капитан? — проявляя непокорность, повторила Ольга.

От ответного взгляда по спине у нее пошел холодок.

— Это? Энергия. Параплазматическое, разумное существо. Чтобы не пугать вас оно сейчас светится. Ты же помнишь стерцев, на галактическом крейсере. Они служат для регулирования баланса энергии. Забирают, когда ее много, отдают, когда ее не хватает.

— А твоему телу необходим баланс, — пояснил Лондер. — Потому что в этом виде ты имеешь опасность разнести все вокруг в пыль.

— Да. Оно меня охраняет от окружающих, и окружающих от моих проявлений. Ника способна его понимать.

— Оно хочет говорить с капитаном, — сообщила Ника.

— Кто-то уже приступил к своим обязанностям, — одобрила капитан. — Найдите платформу, переместим трансформационный агрегат на базу. Скоро от транспорта ничего не останется. Как только боевой корабль получит команду уйти на поиски, мы начнем готовиться к отлету. Идите.

Ника отступила под защиту сияющего существа, правда сияло оно уже слабо. Ника одобрительно ему покивала, мол, я готова тебя понимать. В ответ силуэт поблек и приобрел вид фигурного мыльного пузыря повторившего образ самой Ники.

— Это шутка, — пояснила капитан. — Оно разумно, очень чувствительно. Я призываю тебя к максимальной деликатности.

— Да, наставник, — кивнула Ника.

— Хорошо его ощущаешь?

— Да. Как что-то родное. Словно оно меня оберегает.

— Это так. Будет опасно. Я дам тебе оружие. Но помни, убивать — трудно.

— Так раньше говорил мой наставник, давно, когда я еще училась.

— Если ты заметишь постороннее влияние, обязательно предупреди Ольгу и Лондера. Они люди, они внушаемы. Тебе одной придется контролировать вторжения. Будь внимательна.

Ника кивнула.

— Молодец. Теперь иди, помоги им.

— Слушаюсь, капитан.

Ника помчалась исполнять поручение.

— Итак, — проговорила капитан Нейбо в пол. — Как тебе новое существование? Не дурно. Верно? А ведь именно в этом виде тебе лучше всего. Никакого тела, боли, даже привязанности условны. А вот мне тяжело. Неимоверно тяжело. Прости, если я буду проявлять прежнюю жестокость. Человеком-то быть проще.

Объект опять стал сияющим, брызнул в сторону капитана снопом искр.

— Да, так лучше. Моя камера была хуже твоей. Нет, я не хочу других волос. Так более пугающий вид. Оля не сойдет с ума, она изменится, скорей она обнаружит ложь... В то время, как мы будем в анабиозе твое сознание останется ясным, оно будет не отделимо от корабля, вы взаимодополняющие элементы.. . Ты знаешь, в какой момент сменить форму... Да. Отдых мне необходим, пока они грузятся, я могу позволить себе отдыхать... Я тут командую.

Глава 5

Лондер держал Ольгу за плечи, когда они наблюдали отлет черного корабля. Он едва угадывался, едва ловил блеклый свет подсветки базы. Контур плохо читался. Какие-то искорки, грани, полосы, как несостоявшийся салют.

— Они даже попрощаться не вышли. Злые все на нее, — печально сказала Ольга. — А мы с Никой, а ты? Будто мы виноваты, что с ней остаемся. При таком капитане я лучше бы пиратов отправилась громить. Я боюсь ее Лондер. Боюсь опять. Ника как бегемот, вот точно как Эл. Завидую ей. Плазмы не боится, хихикает, в лоб сгустком получила, ожог, а ей все весело.

— Она еще ребенок. Большой, умный ребенок, — стал успокаивать ее Лондер. — Недоумеваю всякий раз, как ты трусиха такая в космос попала?

— Я уже рассталась с полетами, мне интересно вообще другое. Я понятия не имела, во что нас втянет Эл. Если уж честно, положа руку на сердце, жизнь Рассела не стоит такого риска. Лондер, разве ты не согласен со мной?

— Знаешь, у меня иное мнение. Ты меня прости, я больше тебя знаю. Поэтому ни Эл, ни этого капитана судить не стану. Ну, судьба у Эл такова. Судьба вмешиваться в крупные конфликты. Она существо такое. Запри ее на необитаемом острове одну она и там устроит переворот.

Ольга грустно улыбнулась. Как он прав. Она вспомнила остров. Ту упоительную идиллию. Розу Игоря. Какая же она дура, что не поцеловала его. Она же знает его чувства. Почему не приняла их? Сейчас бы точно поцеловала. Она его любит. Так просто понять такое, когда человек отправился на жуткое дело.

Господи, а Алик? Эл с ним поступила круто. Для его самолюбия еще то испытание. А он простил. Мльчишки-мальчишки. Опять убивать. Ужас какой. Как просто было думать, что Эл очеловечилась.

— Ты фонишь так, что мне хочется тебя ударить. Полно причитать, доктор, — строгий голос капитана за их спинами растерзал Ольгино отчаяние в клочья. Вернулся испуг.

— Тебе нужно досконально изучить карту Рассела. Отвлекись, — посоветовал Лондер.

— Лучше посмотрите представление. Вам понравиться масштаб. Черный корабль цветочки по сравнению с тем, что вы теперь увидите. Через четверть часа тут не останется ни транспорта, ни базы.

— А мы? — спросил Лондер.

— И нас тоже.

— Но тот экипаж еще не ушел. Мы можем их напугать.

— Их? Напугать? — капитан засмеялась. — Силы небесные, хорошо, что вы их не видели перед отлетом. Их уже ни чем не напугаешь. Этот корабль отлично подошел под их естественные инстинкты.

— Эл, он из чужой цивилизации. Разве не риск доверить незнакомую систему нам, неотесанным землянам, как ты дала понять недавно, — начал разговор Лондер.

Заговаривать о своих сомнениях прежде он считал лишним, чтобы не бередить нервы друзьям Эл. Он был немного согласен с Дмитрием в том, что Эл следовало побить, за такое обращение с близкими людьми.

Она в ответ ехидно улыбнулась.

— Я потрачу пару минут на один рассказ. Он будет полезен вашим умам. Он будет полезен и другим умам, которые скоро будут рыться в ваших. Эта база была создана специально для землян. Она так устроена, что именно землянин и должен ею управлять. Этот злой план родился в уме капитана Нейбо очень давно. Территория империи Нейбо тесно граничит с Солнечной системой. Нейбо хотел флот способный в прах разнести любую планету. А капитану Нейбо в пику хотелось защитить беспомощное человечество. Ну, вот так ее природа подсказывала. Эл же была немного человеком даже в самые беспамятные дни. На этом стыке и родился проект, который вы увидели воочию. Он не получил жизни раньше, потому что Нейбо поймал ставленника на обмане. А далее было то, что вы уже знаете. Проект был продан под реализацию другой культуре. Капитан Нейбо допустил несколько роковых ошибок при организации управления системой. Она несколько тоталитарна. Никто на борту понятия не имеет, кем в действительности управляется этот конгломерат.

— Тобой, — уверенно заявил Лондер.

— Да. Я не могу оставить без контроля то, что способно уничтожить все на огромной территории.

— Но землянам зачем такая мощь? Мы не нападаем на других, — взмолилась Ольга, потому что этот тон капитана доводил ее до бессильного отчаяния.

— Как защита от Нейбо, Оля.

— Какого Нейбо? Его нет! Мне почти невозможно поверить, что ты в подобном этому состоянии способна воспринимать землян всерьез. Я помню, как ты нас просто презирала, ничтожные существа десятого порядка!

— Ты и сейчас поддерживаешь эту убежденность своей не способностью думать больше, чем в одно действие! — раздраженно произнесла капитан. — Ты сама годишься на атомарный материал и еще пытаешься выглядеть значимой.

Оля остолбенела.

— Зато я понял! — воскликнул Лондер. — Как только пропадает земной экипаж, как ответ, в самом сердце буферной зоны возникает этот адский корабль. Как возмездие! Капитан Нейбо — землянин!

— Дальше, — подбодрила она.

— В зоне, где пропал корабль, остается только пыль.

— Да.

— Пусть даже демонстрация силы, пусть там нет разумных...

— Есть. В зону действия обязательно попадет район, где корабль бросили.

— Капитану Нейбо нужна живая человеческая субстанция для продолжения существования, — уже без азарта продолжал Лондер. — Ты и цену назначила?

— Угу. Я вытряхну из них Рассела, как монетку из копилки.

Ольга закрыла рукой рот, как она делала в порыве возмущения, чтобы не закричать на собеседника.

— А я что буду делать? — спросила она из-под руки.

— Распознаешь Рассела, — снисходительно пояснил Лондер.

— Мне придется переделывать его под тебя?

— Надеюсь, мы не заиграемся настолько серьезно, — усомнилась капитан.

— Ты такое допускаешь?

— Я убеждена, что пока мы узнаем, где он, наши парни разнесут в хлам три, четыре базы. Пока его выдадут, или продадут, мы угробим их с десяток, потом за каждого члена экипажа по штуке. Мы превратим в пыль треть самого организованного и обеспеченного сырьевыми базами района.

— А если там будет Рассел?

— Нет. Мы будем иметь информацию раньше нападения.

— Это все один корабль? — ужаснулся Лондер. — Один? Такое могло прийти в голову лишь Нейбо.

— Нет. Идея моя.

— Все! Довольно! Угомонись! Не желаю знать! Не желаю слушать! — закричала Ольга.

— Это война. С моим уходом с поля битвы она не закончилась. Ты же будешь счастлива, обнять Рассела Курка живого. А это чего-то стоит.

— Не такой ценой! Я ухожу!

— Куда же?

— Я имею право отказаться.

— Нет, не имеешь.

— Я почти ненавижу тебя.

— Да просто ненавидишь. Мне безразлично, — ответила капитан.

На платформу едва дыша примчалась Ника.

— Все. Процесс идет! Там такое твориться! Оно просило Олю не орать так. Ему больно.

Она пыталась отдышаться.

— Что нам грозит? — смиренно спросил Лондер.

— Головной корабль дал по нам акустический импульс, — стала объяснять капитан. — Он запустил преобразователь. Скоро все что находится тут: транспорт, база, мы — станет прообразом будущего корабля. Мы очнемся от анабиоза далеко отсюда и приступим, наконец, к самому важному делу.

— А оно? — встревожилось Ника.

— Оно и так часть системы. Что ему будет.

— Это как уснуть? — уточнила Ника.

— Да. Уснуть и проснуться в новом качестве.

Когда процесс стал виден глазу, у Ники вырвался восторженный возглас:

— Это так красиво! Я хочу туда! Там все дышит!

Капитан стояла с закрытыми глазами, было слышно, как она вдыхает нечто идущее поверх простого обоняния.

— Да. Это красиво, — согласился Лондер.

На фоне неподвижных звезд за невидимым куполом над базой возникало изумрудное зарево огня, оно ползло к ним, вызывая больше восторженных чувств, нежели страхов. Они все были словно под гипнозом наползающей на них волны.

Ника покосилась на капитана. Она заставила Ольгу и Лондера забыть опасения, она навеяла им состояние эйфории, ожидания воссоединения, желания быть поглощенным этим процессом. Она была захвачена интересом, любопытством. Она уже стала забывать, как преобразовалась в человека вместе с Эл, а вдруг, ощущения будут такими, как тогда. Ей хотелось взять капитана за руку. Желание было трудно преодолимым. Ника решила, что попадает под влияние, стала сопротивляться внушению. Ей очень хотелось познать, как это будет.

Глава 6

Это будто воронка. Что должно было случиться? Как осмыслить? Ты был далеко. Ты был другим. Вдруг ты тут. Сколько должно было пройти времени? Прошло ли время? Было ли ощущение похожим на дверь, на проход. Похоже, поскольку чувство волны было в обоих случаях. Способна ли она осмыслить ЭТО? Другое состояние.

Ольга сидела у стола и чертила на листе символы, означавшие эти вопросы. Больше всего она теперь думала о времени. Как оно течет. Время? Существует ли оно?

Слуга колонист подал на подносе еду. Ольга благодарно кивнула. Он удивлялся ее благодарности.

— Капитан вернулся? — спросила она.

— Господин не вернулся, — ответил слуга.

Она отослала его. Подошла к экрану, служившему здесь окном. Там розовые облака, открытое пространство верхних слоев атмосферы, много света. Искусственного, совсем не живого. Свет никогда не исчезал.

Вся колония состояла из высотных платформ, паривших очень высоко. Ядовитые болота внизу, на поверхности планеты не позволяли опуститься ниже. Атмосфера была отравлена. Ни одна биологическая структура не способна тут жить. Но изворотливый разум, направленный на выживание, нашел брешь и здесь, узкая полоса, в которой плотность паров оказалась мала была занята искусственно организованной жизнью. Тут жили. Она могла покинуть комнату и встретить близких землянам по культуре гуманоидов, причем семейных. Были другие виды знакомые Ольге по научным работам, но в контакт с ними она не входила.

Оля замерла. За экраном изумительные тона неба, смертоносная атмосфера была прекрасна.

Ольга поправила фильтр на вороте и вздохнула. Как спокойно.

Пританцовывая, прискакала Ника.

— А они вернулись!

— Только что мне сказали, что нет, — возразила Ольга.

— Я же слышу, — заверила Ника. — Встретим?

— Это не принято.

Ника усмехнулась.

— Я не его иду встречать. Меня облако ждет.

Ника никогда не называла капитана по имени, не говорила господин. Ольга слышала, как она назвала его наставником. За глаза говорила "он".

Черный силуэт в сопровождении Лондера и прозрачного сияющего сгустка появился в дверях раньше, чем Ника успела отойти от Ольги. Капитан легким движением смахнул шлем с головы и тряхнул седыми волосами. Он прошел и сел на то место, где сидела Ольга.

— Найди себе место, старик, ты устал сегодня, — ровным тоном произнес он.

Лондер действительно устало опустился на небольшое сидение у двери. Он выдохнул, потер колени.

— Я снова предлагаю тебе костюм, — сказал капитан Нейбо.

— Я знаю, что со мной будет. Отказываюсь, — отозвался космобиолог.

— Что нам говорит наука? — спросил капитан у Ольги.

Оля посмотрела на него и не поняла вопроса.

Капитан взял с подноса кусок Ольгиного завтрака и съел равнодушно.

— Кто-нибудь поддержит светскую беседу? Еще одни сутки миновали. Мы живы. Мы даже работаем плодотворно.

— Я хотела спросить? — поддержала разговор Ника. — Мы ждем чего-то?

— Не смогла меня понять и спросила. Это правильно, — капитан Нейбо поднялся и встал на то самое место, откуда Ольга любовалась небом и облаками.

Ника виновато покосилась на Лондера, тот укоризненно помотал головой.

— Мы ждем тех, кто придет договариваться. Или тех, кто осмелиться убить нас, — произнес капитан.

— А чего ждешь ты? — спросил Лондер.

— Чего бы я хотел? Были времена, когда желания не существовали для меня. Я опираюсь на реальность, а не на желаемое. Я оставляю вас. Ника.

Он забрал со стола свой шлем и покинул комнату. Туманное существо и Ника отправились за ним.

Ольга заботливо поднесла Лондеру еды. Он принялся есть с благодарностью прямо у двери.

— Устал? С ним тяжело, — посочувствовала она.

— С ним? Просто и спокойно, — ответила Лондер. — Просто, потому что он знает наперед, а спокойно, потому что он неприступен. Он вызывает не ужас в окружающих, как я ожидал, а трепет. Я не могу вообразить, что кто-то кинется его убивать. Его чтят как божество. Я уверен, что местные колонисты рады, что он вернулся. Я вижу воочию то, что раньше только представлял в уме. Я начал догадываться, почему он всюду таскает меня с собой. Он дает понять, что мне есть чему поучиться. Эти дни я не ощущал себя стариком, ни разу, хоть он в шутку так меня зовет. Я вспоминаю об этом, когда он уходит, когда сажусь и начинаю чувствовать свои колени, как много удалось сегодня сделать. Ломит колени.

Он помолчал, усмехнулся.

— Я хотел тебя утешить. У меня хорошая новость. Наши парни громят буферную зону избирательно. Они нашли сорок с небольшим скрытых сырьевых баз, но населенные базы мы щадим. К нам прислали два посольства. Видимо хотели каяться, базы-то были незаконными. Капитан не стал с ними разговаривать. Они слишком пресмыкались перед ним. Винились, просили. Он жесток в своих выводах, он говорит с ними о заговоре и о возвращении Рассела. Кажется, две эти темы у него равны. Мне неприятна его манера, очень резко, очень жестко. Но зато он смог выявить теневую жизнь буферной зоны. Это все очень интересно.

— Вот так и вербуются сторонники, — с улыбкой сказала Ольга.

— Да. Я слежу за ощущениями. Ой, сколько всего я смог испытать за одно только утро. Он представил меня, как землянина, который требует возвращения Рассела. Я чувствовал себя так, словно донес капитану Нейбо на пиратов. Они убеждены, что земляне их не любят, что я неверно толкую их расположение к нам. Ты не можешь представить, как я себя чувствую среди этих управителей целых планет. Только сегодня утром их было трое.

— Я фиксирую то, что ты просил. Он знает?

— Полагаю, знает. Он позволяет тебе записывать мои состояния. Это важно для науки. По окончании я попрошу нашего друга Бишу написать роман.

— В романах пишут о любви. Это будет детектив.

Лондер улыбнулся таинственной улыбкой.

— Игоря ждем завтра. Он доставит поисковые данные.

— Так скоро!

В ее возгласе не было радости, просто удивление тому, что команда капитана Нейбо работала в таком оперативном режиме.

Лондер был уверен, что изумрудный огонь изменил их. Он помнил свои чувства накануне. Противоречия, возмущения. Теперь не было ничего. Он воспринимал текущие события равновесно. Трудно сказать, что тому причиной, воля капитана Нейбо или таковы последствия трансформации и последовавшей за этим переброски. Он участвовал во многих земных экспедициях, пережил множество скачков через пространство, но никогда не чувствовал разницы между собой до скачка и после. Этот случай был иным. Лондер знал, что изменился. Он понял это, понаблюдав за Ольгой. Часть ее реакций была подавлена, девушка была способна испытывать острые эмоции, однако не испытывала их. Она боялась Нейбо до скачка, как отголосок прежней памяти, но к капитану Нейбо относилась равнодушно спокойно, едва выказывая упрямую стойкость против почитания его как высшего существа. Тоже самое переживал он. Не чувствуя возраста, он следовал за лидером, потому что происходящее в окружавшем его мире значило больше, чем старческие болячки. Прежний Лондер сдался бы и слег через двое суток напряженной работы. Присутствие молодого лидера сообщало ему силы. Лондер не был уверен, что его оценки верны. Прежде он наблюдал за другими, а теперь сам стал другим. Он многого не помнил, что переживал прежде, оно было отгорожено от прошлого стеной.

Напрасно он сказал о завтрашнем прилете друзей. На Ольгу известие не произвело личного впечатления.

Однако эта мелочь родила другую цепочку мыслей. Лондер внезапно осознал, что осуществляется его давнее желание. Часто изучая данные о капитане Нейбо, он хотел ощутить подобное. Он осознал переворот своего сознания.

Следующие сутки он был занят фиксацией своего нового состояния.

— Ты сделал открытие? — спросил капитан, когда Лондер пришел на оговоренную еще вчера встречу. — Сегодня у тебя будет обширная почва для наблюдений. Мы ждем нашу разведку, и ты увидишь то, что когда-то упустил из виду.

— Я не понимаю. Я часто не понимаю ход твоих мыслей. Мне кажется, что ты постоянно имеешь в виду что-то еще. Твоя манера говорить в любой ситуации допускает много вариантов выводов. Что ты имел в виду, когда спросил об открытии? — уточнил Лондер.

— Твое состояние изменилось. На анализ и фиксацию ушло трое суток. Это много. Дело в твоем возрасте. Сегодня ты увидишь быструю реакцию. Не пугайся, а просто наблюдай.

— Но девочки еще не понимают, что находятся под твоим влиянием.

— Ника еще мала, а Ольга никогда не придавала значения тому, что внушаема. Зато она более всех осознает свою двойственность. Тебе нужно размышлять еще.

— Зачем ты поступаешь так? К чему тратить на нас силы? Этот процесс не связан ни с поисками, ни с нашей конечной целью. Чему ты, к примеру, хочешь научить меня?

— А почему цель обязательно одна? И сил я не трачу, ты заблуждаешься. Я не знаю, чему именно научишься ты, а вот кое-кто сегодня получит конкретный урок. Только не смей вмешиваться, ты можешь навредить, и мне придется прибегнуть к жестокости.

— Мы ждем только разведку? Сегодня не будет визитов?

— Не будет. Я приказал всех отослать. Какие выводы сделал ты, наблюдая эти встречи?

— Ну, я не Рассел. Вот он составил бы представление. Я привык работать с другого рода данными.

— Что говорит тебе опыт? Поставь себя на место послов.

— Я не увидел единства. Мне показалось, что ком противоречий так велик, что они не могут договориться друг с другом. Твое появление заставило их искать лидера.

Капитан обернулся и тут Лондер обратил внимание, что взгляд его не темный, глаза не бездонны. Они прозрачно карие, с озорными искрами.

— Я для них землянин, но землянин, который победил Нейбо. А теперь я привел флот, который громит безнаказанно их территории. Причина — другой человек, который хотел знать истинное положение вещей в конфедерации. Они теряют контроль над ситуацией, они хотят убить налетчиков, но хватают пустоту. Как ты думаешь, что они переживают?

— Гнев, я думаю.

— Может быть, ты не тренировал свой ум как Рассел, но тебе не потребовалось устраивать экспедицию, чтобы понять их намерения. Ты достаточно мудр. Я хочу, чтобы ты потом это объяснил на Земле.

— Ты взял меня, как живого свидетеля?

— Я взял тебя, чтобы ты вернул меня обратно.

Глаза капитана опять стали темными, и Лондер усомнился, что слышал последние фразы. Ему показалось, это был внутренний диалог.

За спиной темной фигуры маячило облако. Лондер посмотрел на него. Капитан тоже обернулся.

— Правда, красивое создание? Разум, который создал его правил мирами.

— Он искусственный.

— Нет. Он живой.

— Но я сам видел, как он вышел из камеры. Это продукт трансформации.

— Нет. То из чего он сделан было продуктом трансформации. Кстати, он мог бы влиять на вас больше, чем я, однако он считает, что навязывать свою волю другому, противоречит природе. Сейчас он считает, что я напрасно морочу тебе голову.

— Ты слышишь его, как Ника?

— Да. Он появился, потому что наша разведка прибывает.

— Я заметил, что он не появляется, когда тебе требуется защита, он не был на встречах. Для телохранителя поведение странное.

— Я был в безопасности.

Космобиолог устал домысливать его фразы. Лондер за несколько минут устал больше, чем за сутки самостоятельных размышлений. Трудно понимать того, кто мыслит впереди собеседника и говорит загадками.

— Я могу их встретить? Мне было бы приятно, — попросил он разрешения.

— Да. Иди. Но ты будешь разочарован первые часы.

— Они наверняка устали, мыслимо ли обшарить всю зону за такое время.

— Иди. Опоздаешь. Я буду гулять около купола.

Порт циркульной формы находился на другой платформе. Лондер вообще-то был там впервые. Он надеялся, что посмотрит на тот корабль, который их привез. Но среди нескольких различных бортов ему ни один не показался своим. Лондер сообразил, что очнулся прямо в здании, где они теперь жили, как выглядел их корабль, он совсем не знает. Никакого изумрудного пламени он не обнаружил. Еще одна нестыковка. Волна недовольства поднялась у него в душе. Он преодолел расстояние как груз какой-то.

Кроме него борт встречал их плазмоид. Он повис рядом с Лондером. Космобиолог посмотрел как облако торжественно неподвижно.

— Почетный караул, — пошутил Лондер.

Плазмоид вдруг размножился, его многочисленные копии образовали два ряда — проход, по которому Лондер мог идти до границы причала. Биолог засмеялся. Его шутка была понята! Он сделал торжественный жест и пошел по импровизированному проходу. Он не успел дойти до конца, плазмоид свернул копии и через секунду две фигуры в черном надвинулись на Лондера. Он опешил, потому что не узнал в бледных лицах ни Дмитрия, ни Игоря.

На интересный объект оба не обратили внимания. Плазмоид остался за их спинами. Лондеру показалось, что он не желает быть замеченным.

— С возвращением, — радушно приветствовал он и протянул руку в дружеском жесте.

Но ни тот, ни другой не ответили рукопожатием.

— Кому нам передать данные? — спросил Игорь.

— Я не видел корабль. Как вы прилетели? — спросил Лондер недовольный прохладной встречей.

— Это неважно, — ответил Дмитрий. — С кем мы встречаемся?

— С капитаном? — ответил Лондер. — Полагаю лично, если он вас не препоручил кому-то еще.

Лондеру пришлось спешить, они шли быстро, он едва успевал, на вопросы у него не хватало дыхания.

— Я перевезу вас на другую платформу, — сказал Лондер.

— Здесь нет переброски? — недовольно проворчал Дмитрий.

— Здесь это опасно. Атмосфера опасная. Воспламенение.

Прозрачный пузырь перевез их на родную уже Лондеру платформу.

— Вот почему платформа порта отличается. Здесь смесь газов в нижних слоях атмосферы может детонировать. Боятся взрыва, — сухо заметил Игорь. — Светоактивные элементы сконструированы и расположены так, чтобы подавлять активность атмосферы. Поэтому тут постоянно светло.

Лондеру показалось, что эта сухая констатация фактов таит опасные намерения. Он заметил, как понимающе кивнул Дмитрий.

— Чтобы рвануть колонию нужно погасить освещение и дать одну высоко энергетическую вспышку, — завершил свои рассуждения Игорь.

— Ребята вы заигрались в войну, — заметил Лондер.

Поведение их было странным и неприятным. Озадаченный Лондер понял, что его просто игнорируют.

— Вы мне не рады? — спросил он и не получил никакого ответа.

Апатичное поведение Ольги в сравнение не шло.

На всякий случай он похлопал по плечу Игоря, и наконец, привлек к себе внимание.

— Я отдам ваши данные капитану, а вам предлагаю отдыхать. Не уверен, что ему требуется личный доклад. О ваших делах все тут известно. У меня такое подозрение, что вы устали, ребятки, — сказал Лондер.

— А ведь он прав. Восемь разведывательных модулей одновременно было слишком для моего сознания. Мой ум не приспособлен справляться с таким потоком информации. Я не могу быть уверен, что точно интерпретировал данные. Для анализа и выводов мне нужен свежий ум. Мне нужно поспать. — Он посмотрел на Лондера, взгляд его был усталым и пустым. — Где можно отдохнуть?

— Я покажу.

Лондер посмотрел на Дмитрия. Оба были словно на одно лицо. Пилот правда измотанным не выглядел, ошалелый и отсутствующий взгляд был тот же. Лондер смекнул, что появилось поле для исследований обещанное капитаном. Он поспешил устроить Игоря на отдых, одновременно увлекая за собой Дмитрия, чтобы не выпустить его их виду. Лондер просил рассказать о нападениях, и пилот живо комментировал события.

Игорь заснул моментально, словно отключившийся механизм. Лондер позвал пилота прогуляться. По пути они встретили Ольгу. Тут-то Лондер и понял, что тревожило его, что его беспокоило. Ольга лишь кивнула Дмитрию, он сделал какой-то жест в ее сторону, будто указал, куда ей направиться. Сухая даже не вежливость, просто контакт. Лондер от волнения положил руку на грудь, где его сердце встрепенулось от очередной догадки. Стоило позвать Нику, вдруг ей удастся вызвать к жизни прежнюю модель отношений. Она должна бы уже почуять их появление.

Впрочем, ждать долго Лондеру не пришлось. Ника догнала их в галерее с прозрачными экранами, за которыми кучевые облака совершали предвечерние маневры. Здесь условно был вечер, в атмосфере начиналось движение и колонисты, как правило, выходили на прогулку, полюбоваться на плывущие массы облаков.

— Гадаете по облакам? — спросила Ника и заглянула в глаза пилоту.

Лондер уловил в ее взгляде ехидный огонек. Она почувствовала неладное, но испытала удовольствие, а не тревогу, как он. Состояние не опасно или ей просто приятно злорадствовать?

— Вы тут вполне мирно обитаете, — заметил пилот и больше не говорил.

— Дмитрий ты себя хорошо чувствуешь? — спросил Лондер.

— Я? Я даже не задаюсь таким вопросом.

— И ты не рад нас видеть? — Ника приняла игру Лондера.

— Пытаетесь выведать в каком я состоянии?

— Ага, что-то он чувствует? — подметила Ника.

— Твое неплодотворное ехидство, — подтвердил он.

— А что произойдет, если он с капитаном встретиться? — спросила Ника у Лондера.

Лондер почуял подвох и догадался, что пилот сделал выводы из слов девочки.

— Я не совсем понимаю, о каком капитане именно вы говорите.

Лондер решил вмешаться.

— Почему вы оставили Алика одного? — спросил он. — Без пилота и аналитика ему не трудно?

— Хм. Он освоился без нас. У него проявилась непостижимая способность контактировать с кораблем, мы оставили его одного. Знаете, почему нас до сих пор не обнаружили, потому что наш капитан молниеносен в реакциях. Однажды вместо расчетной атаки в тридцать единиц мы уложились в двадцать две. Как вдох и выдох.

Он испытывал гордость, когда произносил эти слова. Тщеславие ему не было чуждо.

— Идите я вас догоню, — сказал Лондер.

Он больше не хотел изучать пилота. Неприятное ощущение росло, мешало ему думать. Ника пришла ему на помощь.

— Брось, не волнуйся. Он зашореный, как зомби, но это не опасно. Он придет в себя, если с него стянуть костюм. А сейчас ему многое все равно.

Лондер взял Нику за плечи.

— Ты понимаешь, что говоришь. Это твой друг. Это жестоко.

— Зато за все время он не сказал мне ни одной гадости. Это справедливо.

Лондер возмутился, но не успел ничего сказать.

— Если вы заняты, я могу пройтись один. Динамика облаков впечатляет, — сказал пилот.

— Я хочу, чтобы капитан Нейбо это видел, — твердо заявил Лондер.

— Хи, будто он не знает, — фыркнула Ника.

Лондер топнул ногой.

— Это чудовищно.

Тут Лондер отшатнулся, потому что над ним навис силуэт Дмитрия, и в его лице Лондер прочел гнев.

— Какое имя ты назвал? — спросил он.

Лондер не осознал еще своей оговорки.

— Ты назвал имя! — рыкнул Дмитрий.

— Да. Я сказал: "капитан Нейбо".

— Где?

Дмитрий поднял глаза и не вдалеке у прозрачной стены, на фоне вечерних розово-лиловых облаков, увидел черную фигуру.

— Ой-ой, — Ника втянула голову в плечи. — Лондер, миленький...

Она попыталась удержать Дмитрия за руку. Он отшвырнул ее. От падения Нику удержал пластичный купол, который смягчил толчок. Ника осталась на ногах и сорвалась с места одновременно с ним. Они бежали по коридору на перегонки, и девочка оказалась более быстрой. Она обогнала пилота и встала между ним и капитаном.

Нике стало страшно. Этот Димкин взгляд ничего хорошего не сулил, она в таких случаях предпочитала драпать подальше. Однако ее упрямство в этом случае одержало верх.

Лондер догнал их, попытался взять Дмитрия за локти сзади, но одного движения крепких плеч парня было достаточно, чтобы Лондер оценил, что силы не равны. Дмитрий сжал кулаки и Лондер возблагодарил небеса, космос и всех богов мира, что в порту у них конфисковали оружие, таковы были правила колонии.

Если Нике было хорошо видно лицо Дмитрия, то Лондер мог наблюдать за капитаном Нейбо. Он смотрел в лицо пилота с ледяным спокойствием. Он просто ждал реакции. Лондер тут же получил все ответы от недавней словесной головоломки. Ему стал ясен смысл их беседы с капитаном. Зато абсолютно был не ясен исход происшествия.

Дмитрий попытался броситься на капитана, его ловкости было достаточно, чтобы обойти Нику. Его рывок был полон ярости. Капитан сделал мягкое движение, уходя от нападения, тело Дмитрия обтекло его, как волна, и они поменялись местами.

— Дмитрий остановись! Это не то! — крикнул Лондер.

Но тот был в бешенстве. Следующий порыв остановила Ника. Она ловко заняла место между капитаном и пилотом. Как этой маленькой бестии удалось спрятать оружие. Лондер глазом моргнуть не успел. Ника выбросила вперед руку с излучателем, и от сопла до груди Дмитрия было не дальше вытянутой руки.

— Назад! Пилот назад! Я выстрелю! Уходите, наставник, — крикнула Ника.

Дмитрий раздувал ноздри, стискивал зубы, но стоял на месте.

Лондер не знал, что ему делать.

Дмитрий рванулся, чтобы выхватить у Ники оружие. Ответ девочки был неожиданный, она убрала руку с излучателем, а свободной рукой сжатой в кулак ударила пилота в челюсть. Едва ли этот удар был сильным, но Дмитрия он остановил и даже заставил отступить.

Лондер удивился, что капитан не вмешивается и позволяет безрассудному ребенку защищать себя. Трудно контролируемый темперамент Ники мог сыграть роковую роль в стычке.

Пилот тяжело дышал, смотрел на капитана, но в этом взгляде Лондер вдруг уловил понимание. Дмитрий будто понял что-то. Важное, решающее. Он рывком дернул ворот своего костюма и порвал его.

Схватку прекратил плазмоид материализовавшийся бок о бок с Лондером. Ощутив рядом статическое поле, Лондер понял, что телохранитель явился защитить своего хозяина.

— Дмитрий, беги, — призвал Лондер. — Уходи. Уходи.

Но разве этот упрямец мог отступить. Лондер знал, как действует этот объект. Ника получила разряд, когда спровоцировала его. Видимо поведение пилота было столь же провокационым. Сгусток энергии обогнул Нику, врезался пилоту в грудь и Дмитрий потерял сознание.

Капитану Нейбо осталось лишь подхватить оседающее тело, а плазмоид просто исчез.

— Схлопотал, — торжествовала Ника.

— Оружие убери, — сказал ей капитан Нейбо.

Ника спрятала излучатель, посмотрела на всех и заявила:

— Как приятно дать ему по морде!

Глава 7

Дмитрий подложил под затылок руку и поднял больную и тяжелую голову.

Удалось сесть. Кроме головы болели глаза и ломило плечи.

Он смотрел на белые стены пустой комнаты, потом на пол синего цвета. Он лежал на полу, на тонком коврике. В таких случаях полагается смотреть на свои руки и считать пальцы. Их было пять на каждой руке.

Он увидел черный рукав костюма, поднял взгляд до своего плеча, там зияла большая дыра, костюм был порван.

Он стал яростно сдирать с себя эту черную кожу, плотную и очень липкую. Он рвал ее кусками, она словно приросла к телу и не хотела отходить. Живот он расцарапал почти в кровь, не был уверен, что не осталось клочьев на спине. Наконец, вместо костюма осталась горсть лохмотьев. Он оказался голым.

Кто-то предвидел его поведение и положил в голове сверток с одеждой. Дмитрий нашел его, когда лег опять на спину, борьба с тканью обессилила его, а голова должна была лопнуть от боли. Он подложил сверток под голову и отключился.

Очнулся оттого, что задыхается. Легкие жгло, он догадался, что костюм помогал ему дышать. Пришлось срочно одеваться, в складках одежды он обнаружил дыхательный фильтр, пристроил его на ощупь на шее, почувствовал уколы, кашлянул и скоро смог вдохнуть свободно. Ему было плохо, но все-таки он оделся.

Потом опять период сна и вот он смог сесть, не хватаясь за голову, без стонов. Голова была еще тяжелой, но не болела.

Пока он спал кто-то сделал уборку, он не нашел порванного костюма. Дмитрий рассердился сам на себя, он всегда слишком крепко спал. Он даже припомнил, что в одно из пробуждений на соседнем коврике видел еще одного спящего. Игорь приходил отдыхать. Дмитрий был убежден, что это он.

Лихорадка, ожоги на теле и головная боль были последствиями столкновения с телохранителем капитана Нейбо. Дмитрий не мог сообразить, что он чувствует. Во время стычки он вырвался из хватки безразличия, внутри него сработал какой-то блокирующий механизм. Он ощутил, что не может мыслить верно, пока эта вторая кожа его контролирует.

Он смотрел перед собой, так и не понял, что чувствует, внутри было пусто.

Он ждал, что его навестит кто-нибудь. Это была Ольга. Она присела на корточки, посмотрела на него, потом села рядом по-турецки.

— Тебе нехорошо? — спросила она.

— Мне уже лучше. Я давно тут валяюсь?

— Достаточно давно. Я не могу тебе помочь.

Она не сочувствовала ему. На ней не было костюма, но он мог спорить на что угодно, что она находится в том же состоянии, в каком он был недавно сам.

— Ты у нее под контролем? — спросил он.

— Так лучше, я не испытываю ни сомнений, ни крайних чувств, особенно страха. Я согласна с этим состоянием.

— Ну еще бы, ты должна рыдать у меня на груди, а вместо этого сидишь рядом в смиренной позе японской гейши и ведешь милые разговоры. Проводи меня к Игорю, мы должны...

— Ты под арестом. Из этой комнаты тебе выходить запрещено.

— То есть, как запрещено? Кем? Ах, ну я же подчиненный капитана Нейбо.

— Ты совершил на него покушение и был убит, — сказала Ольга.

— С каких пор она это он? Зови сюда это Нейбо, не позволю превращать себя в раба.

— Тебя подержат здесь, пока ты не придешь в себя, а потом тебя тайно переправят с базы на корабль. Официально ты мертв. Капитан Нейбо убил пилота по имени Белая смерть. На базе по этому поводу был настоящий праздник.

— Ты с ума сошла? Вы тут коллективно сходите с ума? Я намерен содрать костюм с Игоря, и если вернусь на корабль, то с ним.

— Он нужен тут для переговоров, — строго заявила Ольга.

— Кого я еще могу видеть? — возмутился Дмитрий.

— Лондер занят, он просил передать, что не станет с тобой говорить, не время для анализа твоих поступков. Могу пригласить Нику.

— Та-ак. Тащи ее сюда.

Ольга поднялась и отошла от него на несколько шагов. "Точно, как гейша. Сейчас еще поклон сделает и удалиться мелкими шажками. В смирных женщинах есть что-то приятное", — подумал Дмитрий, провожая Ольгу взглядом до выхода.

Нику пришлось ждать. Он успел полежать, расслабить тело, пройтись по комнате. У него были нелады с координацией, он врезался в стену, потому что не смог оценить расстояние до нее.

— Пока я не пилот, — пробормотал он.

— Пытаешься вернуться в реальный мир? — послышался в дверях голос Ники.

— А-а-а, явилась, пигалица. Ну, получила удовольствие. Хорошо размахивать оружием зная, что под защитой. Мерзкое ты создание, Ника.

— А ты просто тупой самоубийца. Это хорошо, что ты преодолел влияние костюма, но собой ты владеть так и не умеешь.

Дмитрий подошел к ней, очень хотелось дать ей подзатыльник.

— Слева в челюсть ты уже получил. Хочешь, чтобы я влепила тебе хуком справа? С такой координацией у тебя никаких шансов против меня. Будешь пытаться нападать на меня — применю оружие. Сядь и слушай!

Ника указал пальцем перед собой, словно щенку приказывала сидеть.

— Нет. Это уже лакированное хамство! — громко возмутился он. — Заберите ее отсюда!

— Сядь и слушай, — рыкнула Ника тем особенным тоном, который был очень схож с интонациями Эл.

— Так. Интересно-интересно.

Дмитрий сел и посмотрел на девочку снизу вверх. Он догадался, что реакции Ники выдают чье-то влияние.

— Да, он говорит, через меня. Капитан не может появиться тут лично. Он занят, а ты официально мертв.

Дмитрию стало весело.

— Дурилка картонная, — бросил он Нике. — Вываливай, что желает наш повелитель.

— Наставник хочет, чтобы ты вернулся и помог Алику. Ошибочно было оставлять его одного.

— А мне было наплевать на друга. Либо служба, либо дружба. Кто-то об этом заранее позаботился, — напомнил Дмитрий.

— Вы должны освободить Рассела до того, как здесь начнется атака. Вам нужно не просто отбить его, но и удержать.

— Здесь будет битва? — насторожился Дмитрий.

— Тебя не должно волновать, что будет здесь. Ваша цель — отбить или выкупить Рассела. Чем дольше мы медлим, тем меньше шансов, что он будет цел. По всей территории буферной зоны ничтожное количество мест, где может выжить человеческий тип. Его держат в неподобающих условиях, он может просто умереть своей смертью. Тебе нужно быстро поправиться и покинуть колонию. Думай о том, что каждое твое биение сердца приближает чью-то гибель.

— Да, я же теперь могу думать сам!

— Такая практика хороша для того, кто умеет думать.

Дмитрий усмехнулся намеку. С ним говорила не Ника, кто-то более мудрый вкладывал в уста девочки эти замечания. Последнюю минуту он не воспринимал ее, как собеседника. Он, будучи болен, смог почувствовать то глубинное нечто, что говорило с ним.

— Ей не вредно работать твоим медиумом? — спросил пилот.

— Она хорошо справляется.

— Тебе не стыдно прикрываться ребенком?

— Это не было внушением. Она защищала меня исключительно добровольно.

— Она собиралась меня убить.

— Это не мой выбор. Она знала о твоей ненависти к капитану Нейбо, о твоей попытке убить друга в горах. Она хотела сыграть подобную сцену сама. В ее еще детском опыте нет такого багажа, она хотела пережить чужой опыт.

— Она обошлась ударом в мою челюсть. Что ж не я один что-то там преодолел.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

— А кто сказал, что я не умею думать.

— Отдыхай.

Дмитрий встал с пола, потому что Ника стала собой. Он понял это по взгляду. Теперь она была рада видеть его и смотрела чуть виновато.

— Ну, мартышка, погоди, я с тобой еще поквитаюсь, — сказал он беззлобно и потрепал девочку по волосам.

Ника топталась на месте, не знала, что говорить.

— Хочешь, я тебя кое с кем познакомлю? — спросила она.

— Валяй.

Дмитрий увидел плазменное существо рядом с Никой.

— Мы знакомы, — Дмитрий недобрым взглядом смерил плазмоид.

— В его действиях было милосердие. Как еще тебя можно было остановить? Его капитан не звал. Оно само решает, что делать.

— Не вижу почвы для общения, — упрямился Дмитрий.

— Попробуй ее найти. Если вы войдете в контакт, то связь уже не разорвется, она будет не зависеть от расстояния. Попробуй.

Дмитрий снисходительно улыбнулся.

— Я же тупой самоубийца.

— Это не я тебя так назвала.

— Ух, ты, а ты помнишь, что говорила?

— Конечно. Давай пробуй. Сам.

Дмитрий подошел к прозрачной сущности и склонил голову на бок. Он вглядывался в туманное сияние, старался прекратить поток мыслей. Ни какого результата он не добился, ничего чувствовал.

— Что должно происходить? — спросил он.

Ника не ответила ему. Ей было интересно, в какой форме ему удастся установить контакт. Они общались не мыслями, а подсказками, обменивались вариантами событий. Контакт Дмитрия мог быть иным.

От него именно такого и стоило ждать. Дмитрий просто протянул руку к сияющей энергии, она погрузилась в то, что можно было считать телом существа. Никакого разряда и волосы у него на голове не встали дыбом. Ника с завистью вздохнула. Ну почему этому обормоту так везет?

Дмитрий усмехнулся. Он молчал, в его привычках было озвучивать свою реакцию. Он был озадачен.

— Такое возможно? — наконец задался он вопросом. Он убрал руку. — Мне действительно лучше убраться с базы. Ник, передай своему капитану, что я готов хоть сейчас.

Дмитрий говорил, не отрывая взгляда от сияния. Оно стало ярче. Дмитрий улыбнулся как-то особенно приветливо. Он отвел глаза, продолжал улыбаться и помотал головой вслед своим мыслям. Ника пожалела, что не подслушала его.

Дмитрий пробыл на базе до того момента, пока к нему не вернулась способность нормально двигаться. Он в полном одиночестве покинул базу. Его никто не провожал, словно невидимым приказом с его пути убрали всех.

Оказавшись за привычным управлением катера, он подумал о происшествии и мог только улыбнуться. Ему предстояло искать свой борт, утрата костюма вышла ему боком. Пришлось ориентироваться на сплетни, которые передавались по каналам связи. Он устремлялся туда, где начиналась паника, промахивался дважды, но нашел "Черного мстителя", как они окрестили корабль.

Он не смог попасть в головной модуль, причина была все та же — отсутствие у него одежды. Исчерпав ухищрения, он понял, что не может попасть внутрь. Ему осталось только отдаться на волю случая и попробовать привлечь к себе внимание.

Он забрался в запасной атакующий модуль, и вступил в контакт с системой. Он хорошо освоился со структурой корабля, без команды капитана и главного пилота модуль не мог отсоединиться. Главным пилотом был он. Дмитрий придумал, как привлечь к себе внимание. Дело за малым — дождаться следующей атаки.

— Давай же. Только не убейте меня. Вы должны меня распознать. Алик, ты один можешь меня пустить.

Он пережил несколько скачков, прежде чем его ожидание оправдалось. Едва прозвучала команда к атаке, он переключил управление модулем на себя и в общей куче таких же модулей высыпал в сторону маячившей базы. А дальше наступил настоящий катаклизм. Одно дело — планомерно отдавать команды изнутри головного модуля, сидя в блокирующем чувства костюме, другое — видеть все воочию. Он подумал, что было бы достаточно открыть по длинной сигарообразной форме сырьевого комплекса шквальный огонь, разнести ее серией взрывов. Рой, на который рассыпался корабль безжалостно пожирал базу, ее словно крошили на мельчайшие частицы. Слов было не подобрать, как ужасно выглядело это нападение. Вместо объекта возникло пылевое облако, тут и кусочка полезного не найдешь, а ведь ресурсы конфедерации заключены именно в переработке материалов. Какие тут материалы! Собирать эту пыль — сизифов труд.

— А мы очень злые. Да мы просто мерзавцы последние. Чем жить теперь местным? Так, Дмитрий, вспомни. Ты не просто участник этого кошмара, тебя должны представить капитану после этого.

И Дмитрий стал вести себя не как все. Он вернулся к кораблю и стал выписывать кульбиты, ничего особенного, пилотаж. Но на него не обращали внимания. Команду на посадку он получил вместе с остальными. Он лишился привилегии в управлении, катер вернулся принудительно. Он оказался в том месте, с которого начал. Пришлось покинуть катер. Успокаивало одно, что пилоты не покидали своих судов, он не наткнется в переходах ни на одного мерзкого маленького негодяя, который оскалиться на него.

Он ходил по коридорам и пинал в отчаянии стены. Унизительно быть придатком этой системы, но тот, кто создал корабль, был на несколько порядков умней его. Единственный способ быть распознанным — это вызволить из костюма Алика, а такой вариант — уже фантастика.

Он не поверил, что видит перед собой Лену.

— Я помогу вернуться, — сказала она.

— Спасительница ты моя!

Лена вглядывалась в него. Он был иначе одет и вел себя раскованно.

— На мне нет костюма, — подтвердил он.

Он вошел в головной модуль с двойственным ощущением. Алик вышел к нему из своего управляющего центра. Можно было подумать, что он собирается его приветствовать.

— Есть устные распоряжения? — спросил Алик.

— Никаких, — ответил он.

— У нас скоро не останется работы.

— Вот когда не останется, тогда и получим указания, — соврал Дмитрий.

— Что с твоим костюмом?

— Пострадал о при встрече с пиратами.

— Возьми другой.

— Я могу выполнять свою работу без него.

— Тебе сложнее будет адаптироваться.

— Я смогу.

— Занимай свое место, проверим.

Дмитрий с опасением посмотрел на капсулу. Краем глаза заметил, как Лена протестующее мотает головой.

— В следующем бою, капитан, — заверил Дмитрий.

— Пока ты не наденешь костюм, управление кораблем останется за мной, — заявил Алик.

— Уже иду, капитан. — Дмитрий жестом выразил согласие. — Штурман, мне будет нужна помощь.

Дмитрий отправился в хозяйственный отсек, где хранился запас всего, что требовалось для автономного существования внутри головного модуля.

— Не надевай его, — взмолилась Лена.

— Не могу ослушаться капитана.

— То, что мы творим — ужасно, а виной тому — эта одежда!

— Вот наивное дитя, а. Мы добровольно согласились в этом участвовать.

Он протянул руку к упаковке с костюмом, но Лена повисла на его руке.

— Не делай этого!

— Ух, ты. Да у нас бунт на корабле.

Лена поджала губы.

— Один раз у меня получилось избавиться от влияния. Получится снова. Я не дам себя контролировать. Разве что, самую малость.

— Такое возможно? Капитан сильней тебя, но он не может.

— Да, мне действительно помог один новый старый друг. Он дал мне совет. Способ верный. Для того, чтобы выдрать Алика из костюма, я должен надеть его еще раз. Он устанет, свалиться, тогда мы освободим его.

— А если ты потеряешь над собой контроль? Я опять останусь наедине с безумцами.

— Ну, я-то безумец и в костюме, и без.

Дмитрий лукаво посмотрел на девушку и склонился над ней. Она висела на его руке, и расстояние между ними было минимально. Он чуть не замурлыкал от удовольствия, когда она смутилась.

— Я знаю, что я тебе нравлюсь. Ей богу, если бы не Эл, которая точно даст мне по физиономии, мы бы уже целовались.

Лена отскочила от него. Дмитрий расхохотался.

— Я пошутил. Этот корабль — единственная дама моего сердца на этот рейс.

Он схватил костюм, выдворил Лену за дверь, захлопнул перегородку и вздохнул.

— Ну, посмотрим, — сказал он, разворачивая черную ткань, — кто кого.

Лена ждала его снаружи.

— Вот. Умеешь пользоваться ножом?

Он протянул ей увесистый с острым краем предмет.

— Если я заиграюсь, попробуй напасть на Алика, я кинусь его защищать, а ты порежешь костюм у меня на груди. Не бойся меня ранить — заживет.

Лена сделал брови домиком.

— А глазки то, какие жалостливые. Пока эта кожа не действует на меня, я скажу тебе то, что сказал бы в этом костюме и без. Это война, девочка. Сентиментальные люди войну не выигрывают. Эл еще в академии дразнили — "капитан тридцать три несчастья". Сама в рейс напросилась. Мы ж не шутили, что тут будет очень все паршиво. Но зато такого опыта ты больше нигде не получишь. После такой навигации цены не будет тебе и твоим нервам, если они останутся. Давай, топай к своему диску и выкини из головы всякие глупости.

Лена ушла. Дмитрий сел у двери. В прошлый раз он не зафиксировал момент, когда костюм начал свое злое дело. Теперь нужно сосредоточиться. Он вспомнил серебристого дружка Ники. Он тщательно воспроизводил его в памяти. Объект ускользал, в воображении маячили иные образы, самый частый был силуэт Эл. Вид у нее был забавный. Она в жизни не носила длиннополых платьев в духе средневековья с каймой и нагрудными украшениями. Но в таком виде она была красива, да еще так, что трудно было избавиться от наваждения. Он даже выговорил в слух:

— Эл, отстань.

Он долго боролся со своим воображением, потом сдался и решил полюбоваться на видение. Вот так лишаются воли. В ответ на его мысли Эл улыбнулась. "Готов?", — прозвучало у него в голове. Он не хотел, чтобы видение играло им. Он опять попробовал ее прогнать. "Такой образ тебя не устраивает, что ж пусть будет другой".

Тело содрогнулось, когда силуэт преобразился. Фигура капитана Нейбо с седой копной волос, бледным лицом и пустым темным взглядом заполонили его сознание.

— Сволочь, — протянул Дмитрий.

— Как же ты меня ненавидишь. Я и она это одно и тоже, но в разное время.

— Не одно и тоже! — возразил он.

— Пока ты не решишь эту задачу, тебе не справиться с костюмом.

— Что ты от меня хочешь?

— Прими все как есть. Граница между твоим добром и твоим злом неощутима. Ты никогда ее не поймаешь, пока тобой правит гнев и пристрастие.

— Я хочу оставаться собой!

— А ты уверен, что хорошо себя знаешь?

Перед ним стала разворачиваться сцена, когда он увидел силуэт на фоне розовых, неприятно розовых, облаков. Он терпеть не мог этот цвет. Нейбо шел на него, а Дмитрий бежал навстречу. Фигура в черном размеренно, спокойно и поэтому завораживающе красиво надвигалась на него. Капитан был спокоен, а он Дмитрий не в силах был себя контролировать. У капитана было лицо Эл, ее фигура, ее манеры. За этой оболочкой Дмитрий самой Эл не увидел, не почувствовал, как мог чувствовать всегда. Всегда. Он прекрасно знал, как в действительности выгладит Эл в сгустке ощущений, в том, что не скажут простые физические чувства. Зато он ощущал ее недавно, но не в том виде, какой теперь надвигался на него. Он вспомнил фразу Тиамита, который с улыбкой однажды заметил, что Эл по привычке давних веков имеет этот образ, случить измениться обстоятельствам, и он может быть не таков. Во всей этой кутерьме событий, пристрастий, собственных порывов, он забыл простую истину — нужно доверять своим ощущениям. Прошлое сыграло свою роль, нацепило на него маску пилота-мальчишки, который играет в войну и убивает из чувства мести за друга. Но друг его жив, война миновала. У пилота Дмитрия Королева теперь другая задача.

Капитан Нейбо прошел мимо.

— Не забудь, что тебе еще летать сегодня, — сказал он.

— Да, капитан, — бросил он через плечо.

Капитан Нейбо шагал бесшумно прочь. Дмитрий двинулся своей дорогой и услышал, громкий звук своих шагов.

Он шел по коридору к залу, где были Алик и Лена.

— Я готов, капитан, — сказал он.

Он заметил, как Лена тяжело вздохнула и уткнулась в свой диск. "Сейчас заплачет", — подумал Дмитрий.

Глава 8

Наступила пауза. Корабль замер. Когда движение прекратилось, Дмитрий еще некоторое время пробыл в капсуле главного пилота. Управляться с кораблем стало сложней, ему мешал отсутствовавший раньше анализ ситуации. Он устал, а показывать свою усталость означало вызвать подозрение капитана. В лежачем положении он позволил себе вздремнуть. Ему чудились мирные картины, и после пробуждения он боролся с нормальным в подобном случае чувством тоски по прошлым дням. Мечта о совместном приключении с Эл и остальными стала казаться детской затеей. Командор не так проста, Тиамит был прав, чтобы понять ее нужно хлебнуть с лихвой такого же опыта.

Алик словно уловил его замешательство. Скоро он навис над пилотом и Дмитрий впервые с начала полета увидел на себе заинтересованный взгляд его темно-серых туманных глаз. Капитан был измотан, но изучал его со всем вниманием, на которое был способен.

— У нас остановка. Ты можешь отдохнуть. Я покажу тебе реабилитационную комнату, спать в капсуле управления не следует, — сказал капитан.

— Я не спал, — попытался оправдаться пилот.

— Ты говорил во сне о посторонних вещах.

Дмитрий не знал, что разговаривает, когда спит.

Пришлось подчиниться. Дмитрий заметил, как капитан тщательно проверил работу реабилитационного стола, проверил из подозрения. Дмитрий ждал, когда останется один, нужно отключить систему стола, а то костюм возьмет над ним верх. Но Алик остался, организовал место отдыха для себя, сам настроил себе систему и лег в трех шагах от него. Дмитрий не мог пока понять пойман ли он на "неадекватном" с точки зрения капитана поведении, или Алик выполняет план, который задан изначально. Нельзя сдаваться. Дмитрий стал притворяться, что спит, но он опять лежал, а после пилотажной капсулы естественным человеческим желанием было движение.

Стол сделал свое дело, и Дмитрий все же отключился на время.

Кто-то тряс его за подбородок. Он очнулся, но не подал виду. Нужно определить, кто его будит. Спросонья у него была масса вариантов. Рядом слышалось неровное и мягкое дыхание человека с маленьким объемом легких. Значит, не капитан. Будивший его не был слишком настойчивым, значит, не аврал. Дмитрий вспомнил, где он. Мягкое прикосновение означало только Лену, а поскольку Алик не прогнал ее, то он спит. Дмитрий продолжал притворяться. Он понял, что произойдет через минуту. Ему пришлось призвать на помощь свою волю, когда мягкие девичьи губы коснулись щеки. Он предательски глубоко вздохнул, прикосновение исчезло. Глаза Дмитрий открыл не сразу, для виду голову повернул от нее. Он посмотрел на девушку, когда справился с желанием улыбнуться.

— Я нужен? — спросил он, подражая тому поведению, которое наблюдал у Алика.

Лена вопросительно смотрела. Не понимает.

Дмитрий поднялся, спрыгнул на пол, тело было бодрым, не возникло желание потянуться.

Он двинулся прочь из комнаты. Лена шла за ним молча. В главном зале, он обернулся к ней.

— Хочешь, я научу тебя летать? — спросил он.

Лена посмотрела на капсулу и изобразила сопротивление, она мыслила этот объект, как источник насилия. Когда она посмотрела опять на пилота, он улыбался. Лена выдохнула с облегчением.

— Это ты.

— Я не этот корабль имел в виду. С таким пилотажем тебе не справиться. Вот вернемся на Землю, я подберу удобный катер, и мы полетаем.

— Не думаю, что захочу этого, — сказала Лена слишком уверенно. — Я не захочу больше летать.

— Захочешь. Ты заражена той же болезнью, что и все мы. На Земле в привычной, защищенной жизни мы принимаем много неправильных решений, много нам сходит с рук, мы невнимательны и расслаблены. А космос этого не терпит.

— Почему ты справился с костюмом, а капитан нет? — спросила она.

— Потому что я встретился лицом к лицу со своим демоном. Я мог прикоснуться к нему, я понял, что нахожусь под его контролем, он виновник моего рабства. У меня был внешний враг. У Алика этот демон сидит внутри. Он человек долга, он и без костюма может вести себя как робот, у него всегда есть личная программа. Алик допускает существование иррациональной жизни, порывов, спонтанного действия, только он этим не живет. Им движет разум, лишенный чувств.

— Но такой человек не может любить. Он любит кого-нибудь?

Дмитрий улыбнулся ее наивному заключению, а потом понял, что она права. Не так все плохо.

— Да. А ведь я не справедлив. У тебя не было возможности это заметить, но я так и быть скажу. Наши оба капитана почти женаты. Этот человек — Эл.

— Она любит его? — в словах Лены слышалось крайнее изумление.

Дмитрий смотрел ей в лицо и наблюдал смятение и возмущение.

— Да. Они друг друга любят.

— Как можно послать любимого человека творить такое?! Я разбудила тебя, потому что теперь мы будем разрушать жилые базы!

От волнения у нее перехватило дыхание.

— Я предупреждал, что это война.

— Мы собирались спасать одного единственного человека, а вы превратили спасательную экспедицию в террор!

— Ты разбудила меня, чтобы я освободил его от костюма. Я так и сделаю. Давай о другом поговорим. Ты знаешь, где мы?

— Да. Переходя на земные координаты, мы на фоне созвездия Пегас, в районе BS8642. Старая координата.

— Рассел должен быть тут. Мы остановились, потому что он где-то здесь. Мы начали атаки раньше, чем принято решение о том, где спрятать его. Они не будут его нигде помещать. Это опасность потерять груз. Потерять выгоду. Его не поселят ни в одной из колоний. Он либо хорошо рассчитал, либо хорошо умеет играть. А играть он очень любит.

— Ты о ком? Кто умеет играть?

— Нейбо. Мы наелись его тактикой еще на войне. Он загонит похитителей в угол. Миф о капитане Нейбо зиждется на том, что он знает мотивы своих подчиненных, и их действия лишь следствие его воли.

— Но вы сами сказали, что этот капитан умер.

— Эту работу много лет делала Эл.

Лена вошла в состояние близкое к шоку, Дмитрию пришлось тормошить ее.

— Она автор этого кошмара? Она управляет всем на этом корабле? — пропищала Лена потерянным голоском.

— Можно так подумать. Но мне кажется, что всем этим правит Алик. Она отлично его знает. Она дала возможность ему пойти тем же путем, каким шла она сама. Он просто не может иначе. Он мог бунтовать, пока не влез в костюм, он не стал спорить из личных чувств к ней. Лучше бы мне не знать.

— Дмитрий, вы — безумцы в самом худшем смысле. Как можно играть любимыми людьми?! Ради одного человека — такой хаос? Ради личных счетов — убийство?

— Мы — идиоты, потому что просто доверились. Я очнулся первым, значит, мне суждено пресечь дальнейшее насилие. Мы найдем способ спасти Курка мирным путем. Давай нож, поможешь мне освободить капитана от костюма.

Дмитрий двинулся в комнату реабилитации. Алик мирно лежал на столе. Бледное лицо было спокойным, как у покойника. Дмитрий поднял лезвие, примеряясь, где точнее сделать надрез. Слабое место у кожи было там, где шла сонная артерия, он помнил, как рвал на себе костюм, его можно отсоединить от тела только сверху вниз. Именно тут он сделал надрез, когда надел другой экземпляр костюма. Насчитав сотню запасных экземпляров кожи в хозяйственном боксе, Дмитрий понял, что создатели оставили возможность избавления от контроля или возвращение к нему. Рано или поздно влияние кожи должно быть преодолено. Капитан Нейбо обвинил его, Дмитрия, что он управляем и не умеет думать. Что таить, Дмитрий всегда предпочитал подчиняться, так было проще, меньше ответственности, меньше угрызений совести, больше свободы в мелочах. Не надо думать за всех. Есть он, и есть Эл, есть особая связь с ней. Ничего другого не включалось в его особые жизненные установки. Но теперь он один стоит над телом капитана и в его воле поступить иначе.

Лена, наблюдавшая за пилотом, внутренне торопила его. Он медлил, ей становилось все труднее. Он спасает друга, какие тут могут быть сомнения? Однако, она держалась в стороне, поскольку ничем не могла ему помочь. Лена весь полет оценивала обоих. Капитан сильнее. Дмитрий выглядит физически крепким, от него веет мужской силой, он образец вояки, но правит всем Алик. Во время погромов он переносил мощные нагрузки, его сознание могло контролировать сложный корабль. У него на трое корабельных суток не стало ни аналитика, ни пилота, он заменил их в одиночку. Простому человеку такая нагрузка не под силу. Он ушел отдыхать, когда дело было сделано. Она молилась, чтобы он не очнулся.

Дмитрий опустил нож и отошел от стола. Лена сильно зажмурилась и даже простонала. Ей хотелось кричать.

Дмитрий прижал палец к губам и шикнул, потом вывел ее из комнаты.

— Почему? — с досадой простонала она.

Дмитрий был подавлен, серьезен и собран. Это не было влияние костюма, ничего, что отвратило действие извне.

— Почему? — повторила она вопрос.

— Потом объясню, — сказал Дмитрий. — Я слышу оповещение. Корабль нашел Рассела. Корабль собирается прыгнуть сам. Буди капитана, я — на свое место.

Лене пришлось вернуться назад. Волна сопутствовала прыжку. У нее дрожали колени, когда она подходила к столу. Капитан лежал с открытыми глазами.

— Вы не спите? — спросила Лена.

— Он не смог меня убить? — Капитан сел и посмотрел на нее злым взглядом. — Это странно для потенциального убийцы. Не так ли? Вы решили ему помешать, штурман, или пришли поучаствовать?

Лена отпрянула, по телу пошел холодок.

— Корабль нашел Рассела Курка, — сказала Лена, чтобы не отвечать на поставленный вопрос.

Взгляд напротив так давил ее, что она поперхнулась и стала кашлять.

— Пираты его не согласятся отдать миром. А без меня вы не сможете управлять атакой. Хороший повод оставить мне жизнь, — заключил капитан.

— Он только что прыгнул без нас, — вырвалось у Лены. — Пилот на месте. Он управляет кораблем.

— Так пойдем, проверим?

Он соскочил со стола, схватил Лену за руку, ей пришлось бежать за ним в рубку.

Лена ошиблась. Пилот стоял у навигатора, который без ее команды раскрыл нужную карту района. Она не предполагала, что системы могут жить своей жизнью.

Алик ткнул в Дмитрия пальцем. Взгляд его был жестоким.

— На место! Будешь управлять атакой! — грозно сказал он.

Дмитрий покорно кивнул. Нож он успел спрятать, Лена испугалась, что не знает, где взять другой, как выполнить свою часть плана. Она села к диску и ей пришлось делать дыхательное упражнение, чтобы собраться. Перед глазами Лены появилась картинка с навигатора с координатами целей.

Земной корабль был состыкован с кораблем меньшего размера, не мешая его мобильности, по описанию в атласе другая сцепка состояла из двух крейсеров военного назначения, отбить земное судно, отсоединить его было невозможно. А кругом еще массой висели одиночные корабли. Противник — мобильный флот. Задача сложнее разгрома базы.

Дмитрий лег на свое место. Положение ясно невооруженным взглядом, при неудаче в первой атаке придется удирать. Им противостоял флот. Это открытый военный конфликт. За такое их будут карать по любую сторону.

— Штурман, обозначить наши координаты в поисковой системе! — скомандовал Алик.

Девушка опешила.

— Приказ! — грозно сказал капитан.

— Что это значит, капитан? — спросила Лена.

— Выполнить приказ, навигатор!

Дмитрий слушал их из своей кабины. Лена сопротивлялась, потому что была напугана. А он начинал ощущать, как его сознание отпускает ситуацию, как уходят ощущения, как парализует волю.

— Это значит, что мы станем видимы. Сюда прыгнет любой, кто нас увидит, — сказал он громко, чтобы Лена могла услышать его из камеры.

Глава 9

Игорь поравнялся с капитаном и Лондером.

— Мы нашли его. Корабль на месте. Там часть флота. Их не ждали. На выяснение отношений у нас уйдет какое-то время. Базовый корабль не справиться с налетом флота, — доложил Игорь.

— Его не будет. Все, ты можешь отдыхать. Ника тебя разбудит, — приказал капитан.

— Капитан, я готов...

— Иди отдыхать.

Лондер не поверил первые мгновения в то, что слышит. Эти дни ему демонстрировали, что возможно многое, чего он не представлял возможным прежде. Но чтобы так быстро достигнуть цели! Лондер знал, что попал под могущественное влияние капитана Нейбо, что готов служить и следовать за ним. На последней встрече Лондер лично требовал от послов возвращение Рассела, потому что наблюдал до этого несколько раз, как главы кланов начинают переговоры с диктата, а заканчивались они уверениями в готовности служить новому господину. Но, так или иначе, о Расселе забывают. Тон капитана действовал на визитеров, как волнорез на штормовую волну. Что-то происходило. Само присутствие капитана изменяло течение событий. Иногда Лондеру казалось, что он участвует представлении театра абсурда. Предполагалось одно, а случилось совсем иное. Ему становилось интересно, к чему все это приведет. Переговоры никак не дипломатические, складывалось впечатление, что капитан собирается выторговать себе императорские полномочия, а жизнь Курка — предлог для встречи. Следовать за капитаном становилось все интереснее. Лондер не желал оставаться один, чтобы не терять контакта и не начинать обдумывать то, в чем он участвует. Он счел, что его уму не постичь той политической игры, которую капитан вел.

— Нам следует ожидать похитителя, — заключил капитан и остановился на своем обычном месте для осмотра облаков.

— Как далеко от нас Рассел? Если мы знаем, где он, то почему должны ждать кого-то? — спросил Лондер.

— Это этика пиратов, — пояснил капитан. — Лондер, неужели тебе интересен весь этот скучный процесс?

— Скучный? Мы ждали несколько дней, и имеем сомнительный результат. Чего еще ждать? Нам нужно просто его забрать, не только его, но и тех, кто выжил. Какая здесь может быть этика? Кто ее установил?

— Я. Правила одинаковы для всех пиратов. Я не являюсь исключением. Кто первый нашел свою добычу, тот ей и хозяин. Он владелец, он имеет право ею распоряжаться. В нашем случает есть разница, хозяин и похититель — разные существа и по рангу и по уму.

— Со стороны это выглядит так, словно два льва сцепились из-за ягненка.

— Три льва. Какое у тебя живое воображение, старик. Мне нравиться эта аллегория из земного мира.

— Да. Только ягненок уж очень маленький, — усомнился Лондер.

— Только бы это ягненок не оказался мертвым, когда львы успокоятся, — улыбнулся капитан.

Он редко улыбался. Лондер понял, что он доволен.

— Я беспокоюсь, что мы опоздаем, — поделился своим постоянными опасениями космобиолог.

— Мы в большей опасности, чем он.

— Поэтому твой телохранитель не отходит от тебя эти сутки.

— Перестань думать над тем, чего тебе не постичь. Тебя не в меру занимает это существо.

— Да. Мне часто кажется, что оно меня тоже оберегает. Я чувствую благотворное влияние, которое от него исходит. Если бы я не видел поведение его в отношении Дмитрия, то не поверил, что оно может убивать.

— Лучше смотри на облака. Неповторимая картина, завтра такой уже не будет.

Они смотрели на облака долго. Лондер не верил, что капитан способен чувствовать прекрасное. За этим любованием облаками может стоять совсем другое что-то.

— Ты ощущаешь каждого из нас. Всегда? — не выдержал долгого молчания Лондер.

— Вы мне нужны. Мне не хотелось бы вас обнадеживать на счет моих сентиментальных чувств, но я отвечаю за ваши жизни перед Эл.

Это имя было негласно запрещено в их команде.

— Ты помнишь Эл? — удивился космобиолог.

— Почему бы мне не помнить?

— Ты прячешься под маской капитана Нейбо?

— Да.

— Ты Эл?

Лондер ощутил прилив невероятной радости.

— Я призывал тебя не думать о глупостях, что не означает, не думать вообще, старик. Взгляни за экран, что ты видишь?

— Облака.

— Какие облака?

— Такие же, как вчера.

— Не такие.

— Разумеется они не повторимы.

— Это отговорка.

— Чего ты пытаешься добиться от меня?

— Понимания. Вместо пустых вопросов, ты мог бы заниматься плодотворными наблюдениями. Ты ученый, а ученому свойственно быть наблюдательным. Ты останешься наблюдать за облаками, а мне нужно подготовить нашу встречу. Не ходи за мной. Пока ты мне не нужен.

Капитан ушел. Он выказал в адрес Лондера недовольство. Впервые.

Его ничто не обязывало смотреть на облака долго. Занятие наскучило ему быстро, и он направился повидать Ольгу. В отсутствие капитана его начинало мучить беспокойство. По дороге он заметил, что посетителей на их платформе прибавилось. Много летных форм, транспорт между платформами небесного города сновал часто. Все стало оживленным.

* * *

Ольга застала Игоря спящим. Он лежал на спине и наклонив в сторону голову. Он работал не переставая. Он заслужил отдых. Они не общались с того момента, как он прилетел.

Лицо было суровым, почти бескровным. Ольга представила, как он измотан, но костюм не дает ему осознать усталость. На примере Дмитрия Ольга знала, что можно преодолеть влияние. Способен ли Игорь на такой же шаг? Эти дни Ольга искала объяснений поведению пилота. Причиной была ярость, старый образ врага, плазмоид мог повредить нейронные связи и тем самым уничтожил влияние костюма на Дмитрия. Что побудило бы Игоря избавиться от влияния?

Она опустилась на колени, потом села с ним рядом. Ее новое состояние позволяло воспринимать реальность в измененном виде. Она взяла его кисть, не опасаясь, что разбудит, костюм обеспечивал крепкий сон. Форма руки была музыкальная, с тонкими пальцами. Ольга перевернула ее ладонью кверху, увидела мозоли. Он принес их с собой с острова. Помнил ли он теперь красоту музыки, удары молота, розу? Какое теперь значение имеют для него воспоминания?

Она перевела взгляд с ладони на его лицо. Ее охватило волнение, она ощутила укол совести. Она имеет долг перед ним. Ни в каком другом состоянии он не позволит ей расквитаться за проигрыш. Ольга уверенно склонилась и поцеловала его губы. Она согласилась еще раз, что влияние капитана Нейбо не так дурно, в ином состоянии она не решилась бы на такой поступок. Он же не узнает о поцелуе, а ей будет так спокойнее.

Она задумалась и поняла, что не испытывает удовлетворения, лучше бы он проснулся, спросил зачем он так поступает. Быть может, так она скажет, что любит его.

Какой бред! Все это пустой звук для него. О чем она думает? Скоро опять вспыхнет война, она неоднократно слышала разговоры колонистов. Она даже слышала слово "заговор", если точно перевела его.

— Вот ты где? — голос Лондера послышался издали, как из другой реальности.

Ольга очнулась, она все еще склонялась над спящим Игорем. Она выпрямилась и сказала:

— Он слишком бледен. Ты мог бы оценить его состояние?

— Капитан предупредил бы нас об угрозе его жизни, — равнодушно ответил Лондер.

— Капитану нужен результат. Ему было нужно, чтобы Игорь нашел Рассела.

— И он нашел его. Разве ты не знаешь?

— Нашел?!

Игорь издал звук похожий на стон и проснулся. Он увидел Ольгу, взял ее за плечо и поднялся, используя ее как опору.

— Я нужен? — обратился он к Лондеру.

— Нет. Оля от избытка чувств разбудила тебя. Она не знала, что Рассел жив.

— Я не говорил, что он жив, я сообщил, что он найден, — сказал он, обращаясь к Ольге.

Она чувствовала себя унизительно. Она сидела на полу, опустив голову, ей хотелось плакать.

— Вы идите. Я посижу тут, — сказала она и махнула им рукой.

— Я хотел узнать технологию поисков. Каким образом ты его обнаружил? — спросил Лондер.

— Я объясню, — согласился Игорь.

— Пусть Оля отдохнет, — сказал Лондер.

— Я не знал, что занял твое место, — сказал Игорь, уходя за Лондером.

Ольга расплакалась. Он даже не понял!

Знакомый топот возвестил появление Ники. Ее только не хватало. Ольга не желала плакать при ней, но справиться со слезами не могла.

— У нас тут просто аврал, а ты ревешь, — возмутилась Ника. — Капитан требует, чтобы мы все явились для окончательных переговоров. Они будут на здоровенном пиратском судне, которое сейчас причаливает в порту.

— Я скоро приду, — ответила ей Ольга.

— Не скоро, а немедленно! — возмутилась Ника. — Подумаешь, поцеловала парня! Что тут реветь! Он почувствовал поцелуй, такая новость тебя успокоит?

— Ника! Прекрати подслушивать! Тут можно быть одной?!

— Нет. Я обязана знать, где вы, что с вами и что вы чувствуете. Это моя обязанность.

— Зачем, если мы все находимся под его контролем?!

— Каким контролем? — удивилась Ника.

— Капитан Нейбо контролирует наше поведение.

Ника повертела пальцем у виска совсем как Дмитрий.

— Ему заняться больше не чем, как на эту ерунду силы тратить. Это я за вами слежу, только я ни на кого не воздействую. Вот еще. Разве что Лондер попал под влияние энергий капитана, но это его личная восприимчивость не более того. Ты возомнила, что капитан Нейбо снизойдет до того, чтобы тебя контролировать? Очень ему нужны твои поцелуи.

Растерянная Ольга хватала ртом воздух.

Ника стояла в той позе, в какой любила скандалить. Руки были уперты в бока, одна нога выставлена вперед.

— Я никому не скажу, — сжалилась Ника. — Нас ждут предводители трех пиратских кланов. Если ты не пойдешь со мной, я дам тебе в ухо.

— Что происходит?

— Кажется, сейчас нам будут продавать Рассела. Идем торговаться!

— Но мы знаем, где он? Зачем его выкупать? Мы должны потребовать...

— Ты не на Земле. Рассел — добыча, он как последний болван угодил в плен, так что у него есть хозяин. Придется платить. Закон.

— Ника! Это варварство!

— Ты за пределами наших комнат в колонии так не вопи, а то убьют.

Привычное дело видеть Нику в компании плазмоида. Ольга и теперь не удивилась силуэту за дверью. В его окраске стало больше сине-фиолетовых тонов, чем прежде.

Ника спешила, они почти бежали длинными галереями. За экраном тянулся узор из облаков.

— Почему твой плазмоид по цвету похож на облака? И облака не розовые.

— А ты сообразительней Лондера, старик не понял. Не думай об облаках. Идем скорей.

Ника свернула в один из коридоров, где Ольга не бывала, завела ее в комнату, где вдоль стен были уложены комплекты вооружения, четыре уже отсутствовали.

— Одевайся, — сказала Ника. — Костюм, защита, оружие. Все такое.

— Здесь запрещено носить оружие.

— Запрещено кем? Капитаном. Он же его разрешил. Мы же пираты, разве можно нам верить на слово.

Ника ловко облачалась в защиту, она явно тренировалась раньше.

— Я не возьму оружие, — заявила Ольга.

— Твое право, — отозвалась девочка. — Скорей.

Ника помогала ей одеваться, спешила и подгоняла, а Ольга ощущала свою обреченность. Чем дальше, тем хуже ей становилось от осознания того, в чем она вынуждена участвовать.

Потом Ника отвела ее на неизвестный пирс и усадила в катер.

— Это твой. У него отличная защита от прямого попадания. Я и Игорь тебя прикроем. В грузовой камере нужное тебе оборудование для опознания Курка. Координаты есть в карте полета. Ты еще помнишь, как летать? Катер колониальный, очень простой. Он не военный, его преимущество — скорость. Он может прыгнуть. Если окажешься вне корабля, на котором будет встреча, твоя задача добраться до орбиты и улететь из колонии. Улетай, как можешь далеко. Прыгай к ребятам. Они тебя подберут. Сейчас взлетай за мной, я покажу тебе посадочное место.

Ника пробежалась по площадке, вручную вытолкала из под купола-невидимки второй катер. Оля, не имея навыка в распознавании катеров, все же узнала военный катер пиратов. Ника залезла в него, будто провалилась в желудок монстра.

— Потихоньку за мной, — услышала ее Ольга у себя в голове.

Они лихо перемахнули с их платформы куда-то на другой конец колонии. Там был еще порт, о котором Оля не имела представления. Там гнездились четыре крупных борта. Она предположила, что это стыковочные транзитные катера, наверняка, капитанские. Каков же размер кораблей на орбите? Потом она вспомнила громадный черный корабль, которым управляли Алик и Дмитрий. Он все равно больше любого вообразимого ее умом корабля. Военные корабли меньше галактических крейсеров, которые Ольга наблюдала близко. Она стала путаться, мысли были сбивчивыми. Она смогла сосредоточиться лишь на управлении катером и перестала думать о посторонних вещах.

Облака внизу были почти фиолетовыми, розовый оттенок ушел из них, в сиянии искусственных источников они выглядели мрачно.

— Нас просят полетать, — услышала она Нику. — Мы тянем время. Давай нырнем вниз.

Катер Ники накренился и пошел в пике. Ольга нырнула за ней, у ее катера было простейшее и послушное пилоту управление. Дмитрий назвал бы его скучным, но у Ольги не было полетного азарта, хорошее управление — все, что ей требовалось.

Впервые ей довелось увидеть то, что было ниже колонии. Густые облака скрывали катер Ники, но Оля видела его перед собой условным силуэтом на импровизированном экране. Ольга не боялась потеряться, вряд ли въедливая Ника допустит такое.

Облака внезапно кончились. Теперь она могла увидеть источник этих облаков. Внизу было настоящее пекло. Планета дышала вулканической активностью.

— Это вулканы? — уточнила Ольга.

— Да, вулканы. Иди за мной, я тебе кое-что покажу.

Ольга испугалась, когда возле борта Ники возник плазмоид. Он прилип к корпусу ее катера и путешествовал на нем какое-то время. Потом оторвался и совершил круг по орбите вокруг катера. Он играл в полет.

— Ему не опасно. Он — энергия. Он может жить в этой атмосфере, — ответила Ника на опасения Ольги. — Сейчас ты увидишь нечто поразительное.

Они обогнули вершину, одну из немногих, которые не являлись вулканами. Ольгиным глазам предстало зеленое зарево, то самое, что поглотило их до переброски сюда.

— Тут мы прячем наш запасной вариант. Ты бы поверила, что это корабль? Не поверила бы. Показываю на всякий случай. Если тебе не удаться рвануть из колонии на орбиту, тогда ныряй сюда. Прямо в это облако. Оно просто тебя поглотит. Оль, капитан просил тебя строго держаться этих указаний. Не нужно никаких там братских чувств, умереть за друга и все такое прочее. Чем точнее ты выполнишь свою работу, тем больше шансов уцелеть остальным. А твоя работа, дать понять пиратам, что ты знаешь Рассела Курка, мало того, что ты знаешь его лично, но ты еще знаешь его изнутри, как биологический объект. Ты и Лондер уйдете со встречи, чтобы начать опознание. Потом каждый по своей схеме покинете колонию. Потом к Димочке под крылышко или сюда к нашему кораблю. Все запомнила?

— Ника, я хочу знать...

— Твое "хочу" никого теперь не волнует. Потом будешь объяснений требовать. Поднимаемся, — оборвала ее Ника.

Больше связи между ними не было.

Огни вулканов потонули в пелене облаков. Причал порта принял их. Ника чинно проводила Ольгу на один из пиратских бортов. Они пришли последними, словно этим им присваивался особый статус.

Ольга участвовала в подобной встрече, во время войны. На такой же встрече Эл замещала Нейбо. Почему она вспомнила Эл?

На этот раз Ольга оказалась не в зале среди толпы, а непосредственно за спиной капитана. Она стала человеком из его свиты. На нем был шлем, и Ольге стало не по себе. Ее принимали за союзника капитана Нейбо, землянин, добровольно служивший капитану.

Она оглядела своих друзей. Игорь стоял слева от нее. Он был не просто в своем костюме, на нем было боевое вооружение, оружие он держал наготове. Он выглядел решительным и спокойным. Справа стояла Ника. Она тоже приготовила оружие. Капитан Нейбо играл своим серебристым цилиндром, который не висел больше на его поясе. Справа от капитана стоял Лондер, в облаке блокирующего поля. Они все готовы были сражаться. Если она даст волю страху, если будет и дальше думать о неловкости своего положения, то вместо помощника превратиться в обузу. Выходит, что она напрасно бравировала своей смелостью перед Игорем на острове, а в случае опасности станет бесполезной.

— Дайте ей оружие, — тут же приказал капитан Нейбо.

Игорь уверенным жестом протянул Ольге излучатель из своего комплекта. Она взяла этот увесистый предмет. Придется вспомнить уроки прошлого. Оружие знакомо по работе с Амадеем, капитан Нейбо учел даже такую мелочь.

— Все собрались. Можно начинать, — тоном хозяина разрешил капитан. — Мне приятно видеть старых знакомых во всей решительности. Сегодня я готов слушать ваши речи.

— Мы не ждали твоего возвращения, — начал говорить на очень ломаном галактическом языке один из троицы глав кланов.

Ольга мысленно назвала их триумвиратом. Они были отличны по форме, только один относительно был гуманоидом. Он и говорил. Ольга сочла, что он уважает присутствующих, раз старательно изъясняется на понятном им языке. Его речевой аппарат напрягался, издавая звуки. Что-то ей приходилось выслушивать через преобразователь. Начало речи было очевидным. Вежливое приветствие, с неприятными нотками раздражения. Он произнес заготовленную речь и замолчал.

— Я сам не ждал моего возвращения, — сказал капитан Нейбо и своим легким жестом снял шлем. — Полагаю, моя подлинность никого не смущает? Я действительно тот, кого так старательно и тщетно создавал наш с вами бывший господин.

Капитан повертел своим цилиндром.

— Я его наследник, — через паузу закончил свою часть речи капитан Нейбо.

— Мы не признаем твоего права. Ты отказался перед Галактисом.

— Что-то я не вижу здесь моего верного Аса. Быть может, он послал кого-нибудь с Барселлы? Не послал. А знаете почему? Асу не пришло бы в голову красть землянина. С одним он уже хватил несчастий, — капитан засмеялся приятным смехом. — Ас знает, тот, кто причиняет неудобства мне, будет наказан. Этот землянин мой. Он мой и вы его отдадите.

— Зачем проливать свой гнев из-за никчемного существа? — спросил все тот же глава.

— Никчемного для кого? — уточнил с ехидством капитан. — Что же вы его украли, если он так бесполезен?

Наступило молчание. Капитан перестал играть цилиндром и замер.

— Отвечай на вопрос! — вдруг резко крикнул он. — Я приказываю!

Ольга дрогнула и отшатнулась назад, бросила взгляд на Нику. Девочка злобно смотрела на триумвират, на каждого по очереди. В ее личике, закрытом прозрачным щитком ясно читалась ненависть. Игорь как неживой даже не шелохнулся. Лондер стоял с заведенными за спину руками, Ольга видела, как он нервно жмет одной ладонью другую, так что пальцы белели.

Капитан Нейбо ответа не дождался.

— Пошлю туда двоих моих слуг. Если они обнаружат подмену, отсюда никто из вас не выйдет живым. Он так же не выйдет живым, если землянин мертв или бесполезен. Напрасно вы пытаетесь связаться с вашим флотом. Часть команды этого катера парализована, другая уже мертва. Сейчас я наглухо закрою все выходы отсюда. Что будет потом? Правильно думаете. Так и будет. Я не Нейбо, я его произведение.

Из одного конца цилиндра вырвалась белая, яркая струя излучения.

— Кто-нибудь желает умереть, как Нейбо? Такая честь!

Капитан махнул цилиндром, свита триумвирата шарахнулась к стенам зала, но сами главы устояли.

— Решительность хороша, когда она разумна. Вы запросили непомерную цену за моего землянина. Будете на троих делить? Поделитесь с исполнителями? Или повздорите из-за того, кому достанется все? Я уровняю ваши шансы.

Капитан неожиданно быстро преодолел расстояние между ним и две фигуры были рассечены надвое одним ударом. У третьего тела струя замерла. В зале началась суматоха.

— Будем договариваться один на один! — прорычал капитан, тому, кто остался в живых. — Зачем делиться?! Я все еще не прочь заплатить! Я соблюдаю законы!

Лондер остался один в первом к пиратам ряду и сделал шаг, чтобы встать в один ряд с друзьями. После такой выходки, он не знал, как себя вести. Капитан обернулся к нему. Лондер поймал на себе яростный, угрожающий взгляд.

— Вы двое, — он имел в виду Ольгу и Лондера. — Отправляйтесь. Скоро мы узнаем, что в действительности предлагает мне этот торговец?

Глава 10

Дмитрий наблюдал, как перед ним разворачиваются возможные варианты атак. Их было десятки. Каждый третий вариант приносил им преимущество, но за одной схваткой должна была следовать вторая, а то и третья. Только он не мог спланировать их. Для того, чтобы вступить в последующие бои нужно было ввязаться в первый.

Корабль распадался на эскадрильи, они уходили к точкам атаки и там замирали. Напротив них был противник. Дмитрий мог из сотни точек за мгновения увидеть пространство боя. Ему было ясно построение, поведение пилотов в тройке катеров и до всего пространства атаки. Он разворачивал фронт и замирал на этом моменте. Ему оставалось отдать команду начать уничтожение противника. Он не мог! В первые две минуты боя будут сметены десятки кораблей, сотни живых существ лишаться жизни. Одно его веление и начнется бойня.

В висках пульсировала кровь. Он переставал дышать в то мгновение, когда требовалось отдать приказ. Система распознавала это как сигнал остановки, и картина атаки сворачивалась в обратном порядке. И так уже много раз.

Капитан выдернул его из капсулы.

— Что ты творишь?! Атакуй!

Дмитрий смотрел в холодные глаза капитана, в точках на радужке он видел катера, которые должны были вот-вот двинуться, словно в глазах Алика уже отпечаталась окончательная версия атаки.

— Я не могу, — прошептал Дмитрий. — Они пираты, но они живые. Я себе этого не прощу. Давай кинем им информацию, вдруг они оставят сцепку нам, мы их не тронем. Пугнем только.

— Часть флота начала перегруппировываться. Капитан! Часть флота отходит! — крикнула Лена. — Что-то произошло!

— Можешь предсказать, куда они собираются? — спросил капитан.

— Нет. Пока не прыгнут, — ответила Лена.

— А я могу. Поздно атаковать, и мы их отпускаем. Вот цена промедления.

Лена поймала на себе его взгляд. Ей захотелось сказать ему что-нибудь важное, что отвлекло бы его от идеи сражения.

— Эл никогда бы не отдала приказ к атаке, — сказала она. — Она не стала бы просто уничтожать живых существ.

Алик подошел к Лене, ей стало легче, потому что он оставил в покое Дмитрия. Она ждала отзыва на свое замечание. Капитан больше на нее не смотрел.

— Открой карту, где хорошо видна колония в районе Феис.

— Я знаю, где Феис, — подал голос Дмитрий. — Я же туда летал. Там наши.

— Трассу скачка помнишь? — спросил Алик.

Он рассматривал карту, предоставленную Леной.

— Да, — ответил Дмитрий.

Алик поманил его рукой.

— Позиция неплохая. Но там может быть уже целый флот. Прыгнете в удалении. Я дам тебе поисковый модуль и одного головного пилота. Забирай резерв и лети к ним.

Дмитрий смотрел то на Алика, который пальцем указывал ему конечную точку, то на чуткий навигатор показывавший координаты, Дмитрий мог точно сориентироваться.

— Это хорошее положение, — согласился Дмитрий.

— Почему ты еще здесь? — спросил капитан.

Лена заметила, как они обмениваются взглядами. Они чувствовали друг друга, пусть она недавно знает их, только ей не приходилось наблюдать прежде, чтобы капитан и пилот так чувствовали друг друга, предугадывали, действовали, не дожидаясь подачи партнера.

— Потому что они еще здесь, — ответил Дмитрий, посмотрел на капитана задорным взглядом. — Понимаю. Подготовка и все такое.

Дмитрий не стал ждать повторного приказа и быстро ушел.

Лена осталась один на один с капитаном, которого опасалась. Она принимала участие в сомнительной попытке Дмитрия освободить его от костюма.

Алик склонился к ее плечу, словно поближе хотел рассмотреть участок звездного пространства. Лена проследила за его взглядом, поняла, что он смотрит в пустоту, и услышала у самого уха:

— Она не отдала бы приказ, говоришь? А кто нас сюда послал, штурман? Я не стану выпытывать, что он хотел сделать со мной, и почему ты была там. Нас осталось двое, от нашего взаимного доверия зависит жизнь того, кто находится сейчас под опекой целого флота. У нас есть, что им предложить.

— Что такое Феис? — спросила Лена.

— Колония. Искусственная колония возле одной из планет системы Феис. Там остальные члены нашей экспедиции. Больше я не стану отвечать ни на какие вопросы. Не твоего ума дело. Займись навигацией и определи, куда нам прыгать в случае угрозы нашего уничтожения.

Он отошел к капсуле пилота, что-то там отключил и голубой купол погас, а капсула встала в вертикальное положение.

— Я переключил управление на капитанское место. Отныне за поведение корабля буду отвечать только я. Если на борту будут гости, меня пусть не беспокоят.

Часть флота, охранявшего похищенный корабль землян, скоро исчезла. Резервные эскадрильи и разведывательным модуль под командованием Дмитрия отсоединились от корабля и пропали почти одновременно с ними. Лена представила, что их стало на треть меньше, и поежилась на своем месте. Неужели капитан уверен, что справиться с таким количеством оставшихся кораблей.

И она осталась одна, поискала возможные варианты отхода и выбрала один поближе к дому, пусть условно, пусть корабль прыгнет в то же мгновение, но совсем не надолго она увидит на сфере знакомые звезды, прочтет заученные траектории полетов и почувствует себя опять уверенно.

Ожидание затянулось. Противники не предпринимали действий. Ей пришло на ум, что капитан осознал ее замечание. Они тоже не атаковали.

Так прошло время, Лена от напряжения ощутила сонливость. Ради того, чтобы освежить ум она пролистывала карты этого района в очень большом увеличении. Наконец, она набралась смелости и вывела изображение сцепки из двух кораблей. Она плохо теперь знала корабли земного флота, по большому счету она не могла утверждать, что знает, какой из них был родным кораблем тот, что больше или тот, что меньше. В первые минуты она решила, что больший корабль являлся пиратским, но теперь отчетливо различила знакомые световые метки корабля. Это меньший корабль был захватчиком. Пока она размышляла над своей ошибочной оценкой, в пространстве возникло движение, очень близко от них материализовался маленький корабль, скорее всего, катер. Он пошел на сближение и скоро был поглощен их кораблем.

Лена вспомнила, что в головной модуль корабля посторонние попасть не смогут, даже Дмитрий с виду свой, но без костюма не был туда допущен. Ей пришлось отвлечься от навигации. Раз ожидается атака, то капитану сейчас не нужен штурман.

Она нашла в навигации по кораблю метку, обозначившую чужеродный корабль и побежала туда. На платформе она увидела Лондера и Ольгу. От сердца отлегло. Правда Оля выглядела как воин из штурмовой бригады или как десантник. Она была упакована в бронированный костюм, годный для человека, но происхождения какого-то неземного. Она была вооружена. Лондер был тоже переодет в странную форму, он держал в руках внушительный контейнер.

Лена не скрывала радость. Лондер даже поцеловал ее в лоб.

— Как ты, девочка, они тебя еще не довели до сумасшествия?

Лена понимающе покивала.

— Как там? — спросила она.

— Лучше не спрашивай, — мрачно ответила Ольга.

Лена изначально знала, что Оля недолюбливает ее. Ответ мог быть продиктован некоторой заносчивостью доктора. Лена не восприняла всерьез ее резкий тон.

— Наш корабль совсем рядом, — хотела поделиться радостью штурман.

— Мы видели. Нам нужно быстро туда попасть. Как нас связаться с капитаном? — спросила Ольга.

— Он просил его не беспокоить.

— Даже так? — возмутилась Ольга.

— У нас нет пилота, капитан взял на себя все управление кораблем. Тут противостояние и в каждое мгновение может начаться атака.

— Едва ли, — тем же тоном заявила Ольга. — Наша задача опознать Рассела и расплатиться за него. Расплатиться! Как можно поверить в такое! Соблюдение законов! Как я попалась на этот бред?!

— Ей надо успокоиться, — пояснил Лондер.

— Я вернусь к капитану и спрошу его мнение, — сказала Лена.

Она поняла, что лучше уйти, кажется, в другой команде тоже не все складывалось гладко.

— Капитан, — тихо позвала Лена. — Прибыли Ольга и Лондер. Нужно опознать Рассела. Как это сделать? Что мне им сказать?

— У них должно быть сопровождение. Они высадятся на захваченном судне, проверят пробы, сообщат мне, только после этого я могу дать команду выкупить объект, — ответил он со своего места.

— Как высадиться? — Лена почувствовала, как слабеют колени. — Их только двое.

— Думаешь, я не знаю, что это риск! Если что-то пошло по-другому, я не могу ничего изменить. Пусть решаются.

В эти минуты между Ольгой и Лондером разгорелся спор.

— Я пойду, — решительно говорил космобиолог. — Я в состоянии отличить истину от фальши. И я старый.

— Ты не видел их подделок! Тебя зачем взяли? Забыл? Ты ей понадобишься. Хотя я что-то сомневаюсь. Ей понравилось в том виде. Лучше бы я этого не видела! Только я могу точно дать оценку. Я. Никто другой. Я вооружена. Я пойду.

Когда Ольга в разговоре начинала скакать с одной темы на другую, Лондер знал точно, она близка к истерике.

— Хорошо! Пойдешь ты. Одна. Одна, понимаешь меня. Оля, уймись.

— Если потребуется я...

— Ты все сделаешь, — успокоил ее Лондер. — Садись в катер. Садись-садись. Помни, все необходимое оборудование ты нацепляешь на себя. Руки должны быть свободны. Защиты костюма тебе хватить. Поле такое, что к тебе близко нельзя подойти.

— Я все помню! — закричала Ольга. — Мне придется один раз отключить защиту, когда я начну опознание. Я возьму с собой те пробы, что мы получили в колонии и сверю.

— Я верю в Алика, он тебя прикроет.

— Как всегда, — выдохнула Ольга и дала ему знак покинуть платформу.

Лондер ушел за защитный экран.

Прибежала Лена.

— Куда? Почему вы здесь?

— Она настояла. Опасно рисковать нами обоими. Алик — умница, он ей поможет.

— Вы же опытней! — воскликнула Лена.

— Мне с этой молодежью не ровняться, — вздохнул Лондер. — Самое тяжелое время началось. Ждать.

Лена посмотрела на него сочувственно. Лондер обнял ее за плечо и потрепал по-отечески нежно.

— Вот так всегда. Сколько я их знаю. Ты сказала, что пилота нет. Димон разве не вернулся?

— Возвращался. Алик приказал взять часть флота и прыгнуть к Феис.

Лена ощутила, как Лондер дрогнул.

— Ох-хо-хо, — вздохнул он.

— Прошло несколько суток, а ощущение, что я здесь вечность, — поделилась своими мрачными мыслями штурман.

— Нельзя просто ждать, нужно заняться делом, — Лондер отпустил плечо девушки и потер руки.

— Нужно освободить капитана от костюма. Он попал под влияние. Дмитрий не смог это сделать, я не поняла почему. Костюм нужно повредить острым предметом. У вас есть нож?

— Мне известно, что заставит Алика преодолеть контроль.

Глава 11

Капитан Нейбо отступил от тел своих противников на пару шагов. Ольга и Лондер не уходили, а убегали. В проходах корабля была паника, тем не менее, их остановили. Несколько существ, которые раньше казались Ольге дружелюбными, накинулись на них. Лондер оказался в цепкой хватке пары невысоких с фиолетовой кожей созданий. Он был бы схвачен, если бы не Оля. Она выстрелила метко для человека никогда прежде не применявшего оружие. Инстинкт и тренировка дали о себе знать, скоро она расчищала себе дорогу угрозами и выстрелами, космобиологу пришлось принять ее защиту.

На выходе они попали в настоящее столпотворение. Не только на корабле, но и на платформе суетились колонисты. Едва они выскочили на трап, началась стрельба, в Ольгу угодил первый разряд. Костюм оказался достойной защитой. Они притаились у выхода.

— Как закрыть створ? — спросила Оля, будто Лондер мог знать такое. — Нам нужна помощь.

Долгожданная помощь пришла из глубины корабля. Сначала слышался гул и грохот, потом мимо них пронеслась напуганная толпа, так что земляне разумно забились в ниши корабельного створа. Шум боя приближался, что-то с воем рушилось рядом. Они оказались на перекресте двух атак. Мимо них на корабль промчалась группа пиратов, а потом вперемежку со свидетелями встречи те же существа бежали назад.

Первым на трап выскочил Игорь, промчался мимо них и за бортом грохнул взрыв, один потом другой. Затем из темноты корабля возник капитан, волочивший оставленного им в живых пленника в одной руке и со своим грозным оружием в другой, сопло достигало приличной длинны.

Они видели, как снопы излучения огибают его тело, меняя траекторию.

— С такой защитой можно позволить себе размахивать мечом, — услышал Лондер замечание Ольги, и злобный тон ее голоса привел его в чувства.

Шествие замыкала Ника, словно капитану Нейбо требовалась защита со спины.

Лондер хотел вернуться под защиту корабля, но девочка остановила его требовательным жестом.

— Не ходи туда. Там много мертвых. Через минуту платформа будет чистой. Улетайте. — И она указала ему на выход.

Потом они все покинули корабль. Стрельба и взрывы на платформе продолжались не долго.

Как только катер с Ольгой и Лондером ушел вверх, капитан скомандовал:

— Они ушли! Расходимся! Все к катерам!

Ника оказалась там первой. Здесь было много кораблей самого разного размера. На вид та же паника, что в колонии. Именно это обстоятельство позволило Ольге, Лондеру и ей не попасть в обозрение военного флота зависшего по всему периметру планеты. Пространство было словно взято в сферические оковы. Ника пристроилась в хвост одному гражданскому и шла за ним ровно, он послужил ей прикрытием.

У нее был, как у Ольги, приказ прыгать едва она достигнет свободного пространства. Только если катер Ольги был гражданский, его выпустили за оцепление колонии, ее же принудили остаться, и Ника почувствовала, что они допустили какую-то ошибку. Впервые ее вера в точные действия капитана Нейбо поколебалась. Что можно сделать втроем против такой махины? Ника единственная из команды знала, что в итоге должно случиться, но пока не представляла, как это произойдет.

Она сама себе напомнила, что ее могут почувствовать, услышать и рассекретить. Поэтому она остановила ход своих мыслей и сосредоточилась на том, чтобы выбрать правильное место базирования в пиратском строю. Она поступила просто, встроила свой катер в общее оцепление планеты. Ей предоставили место, и она замерла в ожидании неизбежного. Она вспомнила своего светящегося друга и заверила себя, что он придет на помощь. Это было по-детски наивно, но зато она окончательно успокоилась. Так и будет.

Заваруха началась где-то слева от нее. Она заметила, как часть катеров стала стекаться в одно место. Утерпеть было трудно, но ее цепь не двинулась. Дернуться, означало выдать себя. Бой был далеко, она смогла настроить максимальную видимость. Один катер по каким-то неповторимым траекториям уходил от целой группы атакующих. Его не пытались уничтожить, но хотели зажать в тиски. Пилот был дьявольски изворотлив, сталкивая преследователей друг с другом, за короткое время от расчистил себе приличное пространство, а потом стал крутиться на месте и открыл шквальный огонь. Досталось всем судам, что были в досягаемости его оружия. Но он был один и в район просто стекались другие. Его смогли подбить, двигатель полыхнул и потух, но корабль все еще был обозначен, как живая цель.

Ника поняла, что пока до ее цепи дойдет очередь, он будет неминуемо уничтожен или лишен возможности сопротивляться.

Сомнения не было, что это капитан на борту у него значимый для пиратов пленный, поэтому он был только поврежден. Тем не менее, он продолжал сопротивление и еще летал, пусть не столь стремительно, но очень грамотно, так что зажать его в тиски возможности у противника пока не было.

Когда в его сторону двинулся громадный, похожий на атакующий крейсер корабль, надежда улетучилась.

Ника закусила губу, но глаза закрыть не посмела. "Димочка, помоги!", — вопила она про себя.

Это было самым красивым зрелищем в ее жизни. Она знала, что капитан выбрал большой и хорошо вооруженный корабль, который только условно назывался катером, но он вдруг стал маленьким на фоне того, что вынырнуло из темноты, что-то больше напоминало кусок корабля, нежели корабль вообще. Этот комок стремительно рассыпался, его куски волной прокатились по пространству, зачищая его. Засверкали разряды, словно молнии. Как рой злых насекомых, сгрызая все на своем пути, волна неслась уже в ее сторону. Строй флота был нарушен, и Ника не успела очнуться от наваждения, как уже оказалась вне своей цепи.

Волна настигла ее прежде, чем она решила куда-то бежать. Катера были маленькие, осколки их большого черного корабля.

— Что ты там висишь, дуреха! Прыгай отсюда, — раздался в ее голове приказ.

— Да, капитан! — завопила она в голос.

Она не смогла уйти сразу. Она хотела это видеть. Смутное, совсем младенческое воспоминание мелькнуло в тот момент, когда вместо туманного тела планеты возник огненный шар. Она совершила скачок, когда догадалась, что сейчас поле взрыва уничтожит ее.

Она оказалась в заданной точке, а потом прекратила всякое движение. То, что она наблюдала мгновение назад, прыгнуло сюда вместе с ее воображением. Одно дело знать в теории, что планета может взорваться, совсем иное пусть мгновения, но видеть событие своими глазами. Она будто бы видела уже эту картину. Что-то смутное.

— Давайте-ка нанесем визит Расселу, — услышала она голос, баритон ровный и знакомый.

— Дмитрий.

— Уши надеру, мышь любопытная. Чуть не погибла. Чтоб я еще с детём связался.

— Димка!

— Сцепку видишь?

— Вижу.

— Сама прилетишь или помочь?

У нее на глазах сцепка распалась и более мелкий корабль, как испуганный зверек умчался прочь от грозной махины большого корабля. Тут тоже было много кораблей, но ни подавали дружественные сигналы. В том числе и ей.

Корабль был ей знаком по академическому курсу. Пирсы искать не пришлось. Она влетела в сумрачное пространство, катер сел автоматически. Она выскочила в темноту и на одних ощущениях побежала к створу. Она лихорадочно искала связную панель по ту сторону створа, но связь отсутствовала. Пробежавшись по коридору, шедшему вдоль пирсов, она заглядывала повсюду, где могли пристыковаться любые летательные средства. Огней не было, стояла тишина.

— Где вы все?! — крикнула она.

Ей стало тревожно, так тревожно, что слушать пространство было тяжело. Ника помчалась в головной модуль, в рубку. Везде была темнота, корабль был мертв, она пользовалась фонарями костюма, чтобы отыскать дорогу. Теперь она осознала, почему им в академии вдалбливали устройство кораблей. Рубку она нашла, но и там ее никто не ожидал. Она металась достаточно долго, пока ее не озарило, что в медицинском корпусе должны быть автономные системы, там всегда все работает.

От рубки до медкорпуса она мчалась в лихорадке, ее била нервна дрожь. Она не чувствовала людей, не слышала их мыслей. Нике не приходило в голову, что корабль опутан системой заглушающей такие частоты. Пираты поставили защиту от проникновения.

Все верно, медкорпус был освещен и полон людьми. Она примчалась в смотровую, там уже были все. Буквально все.

Она увидела троих пилотов, учеников Эл. Дмитрия без верхней части летного костюма, с порванным воротом черной кожи. Игоря бледного и замученного. Она даже не знала до этой минуты, удалось ли ему выжить. Она увидела, как Лондер и капитан Нейбо укладывают на платформу тело. И это был Алик. Ника ожидала увидеть Рассела, но они возились не с ним, а со вторым капитаном. Ольга в углу, все еще одетая в военный костюм, уже поврежденный, настраивала оборудование.

Не было Лены, штурмана.

— А Лена? — спросила она.

— Она на другом корабле осталась.

— А Алик?

— Он защитил Олю от нападения, в него всадили разряд, защита костюма не выдержали, но он пока жив.

Ника поняла, что ей отвечает Игорь. Он говорил со своего места.

— Ника, со мной, — скомандовал Дмитрий. — Осмотрим корабль.

— Корабль мертв. Я уже везде была. В рубке. На пирсах.

— Живых нет? Тогда бросаем его.

— Никого не нашла. Бросаем? А Рассел? — вспомнила Ника.

Дмитрий подошел к ней.

— Не дрейфь, Рассел цел, они его законсервировали, брали пробы, повредили ему кое-что, но для нашей медицины — это пустяки. На нашем транспорте все есть для того, чтобы их вытащить.

Он имел в виду и Алика тоже.

С виду все вели себя спокойно. Лондер сильно переживал, Ольга спешила, Игорь держался, чтобы не свалиться с ног, ему теперь было все равно. Капитан Нейбо, как всегда непроницаем.

— Все кончилось? — спросила Ника у Дмитрия.

— Можно и так сказать, малыш.

Ника почувствовала, как возвращаются прежние ощущения. От обилия чувств или бесчувствия окружающих ей ненадолго стало тяжело на душе.

— Все? — переспросила она и уткнулась в грудь пилота.

Дмитрий похлопал по ее шлему.

— Помоги нашему поэту, он сейчас рухнет в обморок. Отвезешь его на борт. Мне нужно корабль собрать, приготовится к отлету, мы тут задержались.

— Погоди, — Ника отстранилась, сняла шлем и пошла к платформе с Аликом, точнее к капитану Нейбо.

— А где? — спросила она, глядя в его темные и мрачные глаза.

Она не назвала кого-то конкретно, но он ее понял.

— Не могу сказать. Едва ли он погиб. Я говорил, формы нет, значит, крайне живучее создание.

Дмитрий заинтересовался поведением Ники и наблюдал за ними. Он понял, что среди них нет телохранителя капитана. Плазмоид отсутствовал. Ника была расстроена. Капитан глянул поверх ее головы на пилота. Дмитрий без слов понял, что Нику следует забрать с борта.

— Готовь прыжок обратно к началу.

Пилот кивнул. Ника побрела за ним. Дмитрий сам за плечи довел Игоря до своего модуля, по пути к ним присоединились трое пилотов. Ника пристала к противоположному борту, не там где все, поэтому ей предстояло снова пересечь пространство мертвого корабля. Возвращение стало жутковатым, когда она подумала, что все здесь погибли, а потом осознала, что все погибли и по другую сторону ее скачка. Там оставался флот, стремившийся захватить капитана Нейбо, колония и то существо, которое так старательно напоминало ей Эл.

Они возвратились на черный корабль, который был рассыпан по пространству на составные единицы. Вокруг висело еще несколько кораблей. Это были три экспедиционных группы Галактиса, которые, по сути, напугали пиратов и заставили их прекратить перестрелку на захваченном судне.

Когда Ольга вступила на корабль-захватчик встреча была откровенно недружелюбной. Она не решилась размахивать оружием, не то положение. То, что она была совсем одна, пиратов озадачило и позабавило. На нее не огрызались, не пугали, но сама атмосфера давила так, что она периодически переводила дыхание.

Для того, чтобы начать опознание ей потребовалось собрать мужество. Она отогнала всякую мысль, что перед ней Рассел, близкий, знакомый человек. Так учил ее Амадей, так же наставлял и капитан Нейбо, его инструкции всплыли в уме в первую очередь. Ей было бы спокойней, если бы она была уверена, что капитан ее контролирует. Поскольку это заблуждение улетучилось стараниями Ники или ее неосторожной горячностью, то Оле все труднее было сказать самой себе, что лишь от нее зависит исход дела. Порыв ярости после бегства из колонии почти прошел, а на его место должно было что-нибудь придти. От нее зависело, будет это страх или хладнокровное мужество. На последнее она была не способна, поскольку, как верно заметил Дмитрий, испуг чаще всего другого двигал ею.

Оля стояла над телом в прямоугольных форм контейнере и медлила, прежде чем его открыть. Она отодвинула крышку и вдохнула как можно больше воздуха, в ушах зазвенело. Тело подвергли консервации, Рассел явно оказывал сопротивление, потому что был очень серьезно избит. Тело его, как у замороженного мертвеца было крепким. Ей придется повозиться, поскольку необходимы пробы, несколько проб, а их следов было довольно на его теле. Рассела не просто исследовали, его уже готовили к переработке. Оля усомнилась в том, что его собирались продать. Она наметила несколько мест, откуда можно было взять ткани. Когда ее ум начал работать над проблемой пришло и хладнокровие, и мужество. В конце концов, Расселу много хуже, чем ей.

Ее работа вызвала у окружающих одобрение. Она старалась не смотреть вокруг и не позволяла своему воображению выстроить модель того, как она станет отсюда выбираться.

— Это наш искомый объект. Капитан Нейбо готов заплатить. Я забираю тело.

— Где награда? — спросило ее одно из тех существ, что ворчали рядом, оценивая ее действия.

— Вам дадут направление, когда контейнер окажется опять на родном корабле. Вы отцепитесь и...

— Корабль наш, — последовал ответ.

— В мой транспорт он не поместиться. Я вызову грузовой борт с нашего главного корабля.

— Вызывай.

Ольга сама толкала контейнер к площадке, где приютили ее катер. Площадочка была узкой и неудобной, маленькой для ее катера. Она приставила контейнер с телом к самому носу, словно он мог прилипнуть к нему. Она боялась, что сейчас створ за спиной откроется и ее, контейнер и катер спихнут в открытый космос. Забраться в кабину она не могла, спрятать груз было некуда. Оля все время стояла между контейнером и пиратами, пока связывалась с Аликом. Его холодный тон звучал, как спасительное утешение. Скоро переборка рядом с ее катером начала опускаться, пирс стал втрое больше, а через какое-то время на пирс впорхнуло несколько маленьких катеров охраны, каких она прежде не видела, потом массивный черный, как их основной корабль грузовой катер. На пирсе снова стало тесно.

Из катера выскочил Алик в каком-то странном обмундировании, с оружием и еще двое людей со стеклянными взглядами, они были одеты как он. Оля узнала пилотов с большого корабля.

Видимо в этот момент в голове у нее мелькнула предательская мысль, что большой корабль остался без капитана. Наверное, эта мысль была подхвачена теми, кто следил за ней, теми, кто ждал ее ошибки.

Их накрыло волной излучения. Пирс дрогнул, и все стало происходить так, как она представляла. Ее катер и контейнер стали соскальзывать с пирса к створу. Сейчас катер упрется в стену створа, та либо откроется, либо ее заест, в любом случае она не взлетит отсюда. Пилоты кинулись к контейнеру, а Алик встал закрывая всех их от обстрела, но он не стал стрелять в ответ. Он просто стоял. Маленькие катера метнулись в сторону выстрелов, они крушили то, что разделяло землян и остальную часть корабля. Оля отвернулась, а потом бросилась к контейнеру. Втроем они втолкнули его в грузовой катер. Когда створ грузовика начал закрываться, Ольга обернулась к капитану. Там был не бой, а нечто непонятное. Алик стоял, как изваяние, а по нему велся прицельный огонь. Его костюм держал удары, корпус защиты шипел и покрывался трещинами.

— Стреляй, капитан! — закричала она.

Ее оттащили под прикрытие поля катера, втолкнули в створ, катер дал ответный залп куда-то в истерзанное пространство корабля. А потом все резко затихло. Алика быстро подняли и внесли в катер. Они отчалили, бросив Ольгин катер на пирсе.

За пределами борта, стало видно, как окружающие их корабли уходят от этого места в разные стороны. Вдали из темноты вынырнул сначала массивный корабль, потом еще такой же, третий, потом мелкими вспышками стали появляться аппараты похожие на куски их борта.

— Он мертв, — сказал кто-то рядом.

Оля обернулась на пилота, стеклянный взгляд ничего не выражал. Она посмотрела на капитана. Ее ум с лихорадочной скоростью нашел выход.

— Назад! К земному борту! Там все есть! Стыкуйтесь! В медкорпус его!

Створы всех пирсов земного корабля были распахнуты. Ольга потребовала, чтобы они влетели как можно дальше на пирс. Она прикрикнула на пилота. Он в ответ огрызнулся:

— Сам знаю!

Таким образом, причаливали только Дмитрий и Эл. Оля вспомнила, что Эл учила пилотов даже такой тонкости, как эта посадка. "Элька, спасибо тебе", — подумала Ольга. Катер боком уперся в переходной канал пирса, так что даже при открытых створах они без труда оказались в основной части корабля. Гравитация была очень слабой. Контейнер оставили в катере, а Алика потащили по темным коридорам до медкорпуса на руках. Внезапно в темноте появилась еще фигура. Только в свете дежурной подсветки в первом переходе медкорпуса Оля узнала капитана Нейбо. Откуда она взялась? Впервые ее ум провел параллель между этим человеком и Эл. Это она первой из всех примчалась на помощь. Она знает, что стряслось.

Но она была не одна. В осмотровом зале уже был Лондер, потом прибежали Дмитрий с Игорем, а потом и Ника.

— Делай, что можешь, — хрипло произнесла Эл, указывая Ольге на место терапевта. — Лондер и я поможем. Он мертв две минуты.

Он был точен. Ольга запустила сердце, ей не привыкать, не глядя не пациента производить манипуляции. За спиной слышались то подсказки Эл, то Лондера.

Она еще слышала Нику, но не вникала в ее речь, Дмитрий басил где-то. Потом они, кажется, ушли.

— А теперь возвращаемся на нашу базу, — скомандовал капитан Нейбо.

Вдруг стало тихо.

— Тело в капсулу и на консервацию, — крикнула Ольга.

Она оглянулась. Остались она, Лондер, и капитан. Оля впервые посмотрела на него не как на врага, а как на пострадавшую сторону.

— Мне жаль, — сказала она. — Он спасал меня и Курка.

— Он нарушил мой приказ, — сказала она холодно.

— Это я виноват, — опускаясь на сидение, сказал Лондер.

— Вы еще расплачьтесь, как дети, — прошипела Эл.

Алика доставили на борт, который из рассеянных в пространстве частичек был заново собран Дмитрием в единую систему.

Потом события словно отмотали назад. Корабль прыгнул, к изумлению части команды, пережившей изумрудную волну, перед ними, как прежде, была старенькая база и их грузовик.

— Он цел! — завопила Ника.

— Оля, ты займешься Аликом, а Лондер мной, — распорядилась Эл.

Ольгу удивило, что Лондер и Эл ушли совсем не туда, где были медицинские помещения базы. На корабль они не собирались подниматься. Она не задала вопросов, потому что просто не желала разговаривать. Ближайшие часы она была вынуждена посвятить Алику. Когда его состояние стало стабильным, она выдохнула и решила найти хоть кого-нибудь и узнать, кому еще требуется помощь. Нашла она только озабоченную Нику.

— Все спят. Мертвым сном, — сообщила девочка.

— А ты? Где твой друг? — спросила Ольга, имея в виду плазмоид. — Как там Эл?

Ника почесала голову и фыркнула. Она была не в настроении.

— Ты устала. — Оля заботливо погладила ее по голове.

— Ничего я не устала. Я такая тупица! Такая тупица! Провели, как младенца!

— Кто? Ника, я не понимаю тебя.

Ника посмотрела на Ольгу.

— Ох! — она постучала себя по лбу. — Я же ощущала родство! Башка деревянная! Димка и тот быстрее бы сообразил, будь он чуть более вменяем и внимателен. Потому и отправили же его с базы. Но я то! Позорище! Налысо что ли подстричься? Стыдно.

Ника беседовала сама с собой, от какого открытия она сокрушается, Ольга сообразить не могла.

— Я сдаюсь. Я валюсь с ног, — пожаловалась Ольга. — Алик будет жить, кризис прошел. Если ты встретишь кого-нибудь, скажи им. Я пойду к себе, спать.

Глава 12

Эл подошла к платформе с телом Алика. Его грудь медленно, мерно поднималась и опускалась.

Она подтолкнула к платформе сидение и приселяя рядом с ним. Она чувствовала слабость в теле, колени дрожали. Она окинула взглядом экраны с показателями, голова закружилась. Она уперлась локтями в платформу и обхватила руками голову. Трансформация давала о себе знать. Ее должны были видеть на корабле.

Она смотрела, как он спит, слушала тихое дыхание. В ушах гулко бухал ее собственный пульс.

Эл придвинулась ближе к голове, чтобы видеть лицо, взяла его кисть в свои и сжала.

— Я знаю, что просить прощения тут бесполезно. Спасибо тебе. Ты решил мою судьбу.

Она поцеловала его пальцы и так и оставила их прижатыми к губам. Эл сидела с ним рядом в состоянии усталости и удовлетворения. Не хотелось шевелиться, не хотелось думать. В этих мгновениях было состояние завершенности. Почему именно так, в этом с виду трагическом антураже ее душа уловила момент, когда круг замыкается. С этого мгновения и дальше все станет развиваться как-то иначе.

Она отпустила его руку, положила ее на грудь и опустила голову на его плечо.

— Я люблю тебя. Я замуж за тебя хочу.

Она касалась лбом его плеча, ощущала теплоту его тела, его близость и от этого по телу разливался покой. Так и никак иначе.

Эл закрыла глаза. Позволила захватить себя этому потоку.

* * *

За спиной опять была каменная кладка. Знакомое место. Знакомая тропа. Эл торопливо пошла к месту ее первой встречи, но маленькой Эл не нашла. Не нашла она и Алика. Она была одна в тишине предутренних сумерек, словно еще ничего не случилось, словно она рановато тут появилась, раньше, чем в прошлый раз.

Тропа шла вдоль стены, и она не двинулась по болоту прочь от стены, а шла дальше вдоль нее. Тропа повернула сама. Тумана не было. Она ушла довольно далеко, уже виден были силуэт башни, в которой они обнаружили Эл-курсанта. Она была убеждена, что башня пуста.

Осмотрев себя, она обнаружила серую одежду, ту самую.

Путь вел к реке.

Справа возникла цепочка из пяти всадников. Сейчас их пути пересекутся, и опять зайдет речь о договоре. Эл почти поравнялась с ними, но воины улыбались ей сдержанно, приветливо и каждый почтительно склонил голову.

Ни слова упрека, ни намека на удивление ее визитом, словно они знали ее, зачем она здесь, словно она вопреки предыдущему разу, — явление нормальное.

Сзади слышались шаги. Она оглянулась. Высокий белый конь мерно шел за ней. Он был под седлом и словно ждал седока. Он ткнул ее мордой в плечо, когда она остановилась. Эл зашла сбоку и без усилий села верхом, подобрала поводья, конь упрямо дернул их и сам пошел к реке.

Забирая поводья Эл, заметила перемену. Рука ее была в дымке белой ткани с каймой. Знакомый рукав. Она была одета в тот самый наряд, который видела на себе самой по ту сторону реки. Свободной рукой она перебрала складки платья. Да, это та самая одежда. Значит, по ту сторону реки ее уже никто не ждет.

Конь дошел до берега и встал у воды, Эл спешилась, подошла к краю, где вода облизывала песок и, присев, погрузила в нее одну руку. Вода оказалась теплой, как бывает в летнее утро.

— Куда теперь? Разве только рассвет встретить.

Конь фыркнул.

— И не потому что телу нужна энергия, а потому, что это просто красивое зрелище. Нет ничего прекраснее, чем рассвет на Земле, а я повидала рассветов, уж поверь мне.

Конь снова фыркнул и положил ей на плечо свою большую голову, Эл погладила его по щеке.

Шар солнца медленно восходил над горизонтом.

* * *

Ольга проснулась с мыслью, что нужно навестить Алика и, наконец, заняться Расселом. Тут будет возни больше, чем с капитаном. Лондер обязательно нужен, он сможет моделировать ткани, а она сделает вживление, если потребуется. У Курка много ран. И главное — ни о чем плохом не думать. Только о деле.

Она бодрым шагом вошла в бокс к Алику. Она встала, как вкопанная. Эл спала сидя, положив голову ему на плечо. Лицо у нее выражало умиротворение, она улыбнулась во сне. Вид у нее был не такой, как в последнюю их встречу. Не было черного костюма, она казалась меньше, волосы были ее обычного цвета, а не седые, они вились и выглядели живыми. Впрочем, и сама Эл выглядела более живой, она была собой.

Ольга сложила руки на груди. Первым побуждением было оставить их, но потом она твердо заявила себе: "А почему я должна ее щадить? С какой стати?"

— Эл очнись. Мне нужно произвести осмотр пациента, — громко сказала Ольга.

Эл сделал вздох и подняла голову.

— Не Земля, — заключила она.

Голос ее не был хриплым, он звучал нормально и привычно.

Эл посмотрела на Ольгу. Почему-то кивнула ей, или своим мыслям.

— Спасибо, что спасла его, — сказала Эл.

— Да, нет. Это он меня спас. Он меня прикрыл, Курка и пилотов. Своим телом. Так что мы, можно сказать — квиты.

Ольга почувствовала, как ей хочется сделать Эл больно.

— Я знаю, — сказала Эл и снова кивнула.

Ольге хотелось выставить Эл из бокса, запереть дверь и не пускать ее сюда.

— Ты сказала, что он не выполнил твой приказ, — напомнила Ольга. — А какой он был твой приказ?

Эл, наконец, заметила, что Ольга злиться. Она опять кивнула. Ольгу раздражало это кивание.

— Потом, — сказала Эл и пошла к выходу. — Он будет жить. Это главное. Рассел тоже.

— Все мы будем жить, — проворчала ей в след Ольга. — Не знаю как.

Оля подошла к Алику, заглянула ему в лицо, погладила по волосам.

— На этот раз я не позволю ей отделаться молчанием. Клянусь, — убежденно сказала Оля. — Держись, капитан. Недели три тебе придется быть в таком состоянии, ты крепкий парень, я не дам тебе уйти.

Она тщательно, более тщательно, чем того требовала ситуация, обследовала Алика. Для выжившего показатели весьма хорошие.

Пришло время заняться Расселом. Потому-то Оля возилась с Аликом, что боялась добыть Курка из контейнера.

Пришел Лондер.

— Колдуешь? — спросил он.

Ольга не ответила, она обернулась, когда космобиолог разглядывал показатели датчиков. По его лицу стало понятно, что он доволен результатами.

— С Расселом поможешь? — спросила Оля.

— Конечно. Эл меня прислала. Я видел ее.

Лицо Лондера изобразило не просто радость, а счастье.

— Рад, что она пришла в себя? — спросила Оля.

— Я понимаю твою озлобленность, я даже оправдываю ее. Но в происшествии с Аликом Эл не виновата. Могу поклясться. Это я его спровоцировал.

— Ты-то когда успел? — Оля всплеснула руками. — Лондер, она стряхнула свою монстроподобную маску, но вины с нее я снимать не стану. Ты все еще приклоняешься перед капитаном Нейбо?

— Эл тут ни при чем. Я знаю наверняка, — заявил космобиолог.

— Ха. Ты виноват? В чем? Будь же добр, объясни.

— Я уговорил Алика оставить корабль и помочь тебе. Я неправильно оценил обстановку. Моему рассудку не хватило масштаба. Я космобиолог, а не стратег. Меня подвели чувства. Вернее они всех нас подводили, но я сделал роковую ошибку. Я. После твоего отлета я поговорил с нашим штурманом. Я видел, как выглядел Дмитрий, как вел себя Игорь, а известие об Алике меня просто привело в отчаяние. Дмитрий собирался вытащить его из костюма. Не знаю, какая сила помешала ему, я не спрашивал. Лена попросила меня попробовать. Я стоял рядом с его капсулой и уговаривал. Я упомянул, что ты ушла опознавать Рассела, что поддержки не будет, потому что переговоры превратились в бойню. Я рассудил, что помощи ждать неоткуда. Я не поверил, что у капитана Нейбо все рассчитано до секунды, до простой мелочи, до каждого момента скачка. То, что он не учел, так это мою стариковскую глупость. Я не могу сказать, что так подействовало на Алика, только он бросил управление кораблем, потребовал нож, сам разрезал на себе костюм. Он просто ринулся за тобой.

— Он всегда меня прикрывал, когда мы работали у Амадея.

— Из-за моей глупости мы остались без флота в самый сложный момент и, чуть было, не остались без капитана, — подытожил Лондер.

— А как ты добрался до нас?

— Меня Дмитрий принял на борт. Он вернулся на корабль и забрал меня, словно знал, что я понадоблюсь. Эл тут не виновата.

— Она автор всей этого эпопеи! Лондер не стоит работать ее адвокатом.

— Я знаю больше, чем ты. Знал изначально. Эл выбрала наилучший вариант. Все завершилось удачно. Давай перестанем придаваться чувствам и поможем Расселу. Я хочу видеть его живым, до того, как мы решимся вернуться на Землю.

— А почему мы не возвращаемся, что нам мешает? — спросила она.

— Причин несколько. Одна в том, что мы не имеем представления, как восстановить здоровье нашего экс пленного. Может быть, придется отправиться в Галактис. Экипаж ждет нашего слова.

— Я хотела всех осмотреть.

— Я попросил их приходить по одному. Они придут навестить капитана, и ты сможешь всех осмотреть.

— Хорошо. Начнем. Контейнер в соседнем боксе. Алик в норме, можно его оставить.

— Можно попросить подежурить кого-нибудь. На борту уже не спят.

— Это лишнее. Мы будем рядом. Лондер. А что ты знал?

— Я знал, что у затеи Эл есть несколько сторон. Я не уверен, что ей стоит посвящать всех в свои секреты. Я объясню мальчишкам, почему едва не погиб капитан.

— Я не удовлетворена твоей историей. Я хочу знать правду. Что, правда такая мерзкая?

— Нет. Правда необычная. Я бы не взялся поведать тебе ее, потому что обязательно сам запутаюсь. Я подожду, пока Эл примет решение.

— Ты знал, что Эл станет капитаном Нейбо?

— Да, знал. Когда она попросила матрицы, я догадался. Нас ждет Рассел. Ты разволнуешься и наделаешь ошибок, — предупредил Лондер.

— Ты меня поправишь. Да. Согласна. Я тоже дождусь, когда смогу задавать вопросы ей. А пока я сделаю все для тех, кто нуждается во мне. Для тех, кому я друг, а не часть системы.

Первой среди визитеров была Лена. Она остановилась за ограждением, не смея войти в рабочую зону для медиков.

Оля с деловитым видом, бросила на нее взгляд из-под прозрачного щитка, потом она жестом указала на браслет, приготовленный заранее. Лена вступила в "священную" зону с трепетом. Бокс был разделен стеной излучения надвое. По одну сторону в стерильной атмосфере юркие андроиды работали с телом Рассела Курка, которого Лена видела впервые, а по другую сторону Лондер и Ольга управляли процессом.

Ольга отвлеклась от дел, чтобы проверить здоровье штурмана.

— У-у. Показатели в норме. Для человека участвовавшего в массовых погромах, ты стоически перенесла этот стрессовый момент. Рада, что все закончилось?

Лена только кивнула.

— Как капитан? — спросила она.

— Будет жить, — сухо ответила Ольга.

— Это я рассказала Лондеру о том, что костюм можно вывести из строя. Я не знала, к чему приведет все это.

— У нас массовое покаяние? Потом придет Дмитрий и повиниться, что он первый сорвал с себя ненавистное одеяние. Он же первый, как бешенный, накинулся на капитана Нейбо.

Оля знала, что Лена изумиться, наблюдая ее испуг, она сделала паузу, посмотрела на Лондера и продолжала.

— Да. Ника пригрозила его пристрелить, а телохранитель Нейбо отправил пилота в обморок.

— Так он преодолел влияние костюма?

— Костюм повредил плазмоид. Дмитрий только разорвал его в клочья в порыве страсти.

— Но потом он опять его надел и не был тупым исполнителем. Я видела, — неожиданно уверенно заявила штурман. — Он преодолел влияние.

— Ну, допустим, — согласилась Оля, вид у нее стал таким, будто этот вопрос больше ее не интересует.

Лена поспешила уйти.

— Ты злая, — заметил Лондер. — Почему ты невзлюбила ее? Напрасно. Рейс трудный. Она себя отлично показала. Она протеже Эл? В этом причина?

— У нее гормоны захлестывает. У Димона в любом рейсе найдется нежная поклонница.

— Оля-Оля, с тех пор, как тебя стали считать профессионалом, ты стала циничной. Тебе не идет. Кто бы сюда не явился, для каждого у тебя найдется острое слово. Дмитрию ты припомнила нападение, Эл манипуляцию всеми нами, Игорю ты предъявишь обвинение, что он опять защищал свою первую любовь, а не тебя. Я лоялен к капитану Нейбо и знаю его тайну. А Рассел виноват в том, что попал в плен. Но вообрази себе одну простую ситуацию. Эл заявила о себе в новом качестве. Реальность такова, что пропади она опять, то я предвижу, что она найдет, чем себя занять и будет эффективна и другом качестве. Она сможет без вас прожить. Сможешь ли ты без нее?

— И это истинная правда!

— Дмитрий! — Лондер крепко пожал руку, вошедшему пилоту.

— Ну! А меня будут исследовать? — потребовал он.

Ольга молча нацепила на него браслет.

— Как Курк? — спросил он, чтобы сменить тему.

— Не могу ничего обещать, — сухо сказала доктор. — У тебя нервное истощение.

— О-о-о, это хорошая новость. Я могу совершать любые безумства и свалю все на нервный срыв.

— Например? — спросила Ольга.

— Дам по морде Эл. Знаешь, как сильно я хотел это сделать, когда проснулся? Не-е-ет! Я лежал и думал, что мне с этого? Я не бью девушек, но она и не девушка в данном случае, она мой командор. Неувязочка. Капитану Нейбо я готов был горло перегрызть, а вот командора я выслушаю. Есть разница между этими двумя персонажами, да такая, что моему разуму ее не постичь. Если я накостыляю Эл, она мне ничего не скажет. Она в очередной раз исчезнет из моей жизни. Я задал себе точно такой же вопрос, который озвучил Лондер. И не ответил на него. Потому что я не то чтобы правды жажду, я хочу понять, в чем мы участвовали.

— Для неврастеника, ты правильно мыслишь, — заметил Лондер с улыбкой.

— Оль, навести нашего поэта, он с койки не встает. У него настоящее истощение всего. Я слышал, он кучу народу угробил.

— Я тоже стреляла в живых. Я к нему не пойду, — отказалась Ольга.

Лондер покачал головой в след своим недавним мыслям.

— А дистанционно его можно обследовать? — спросил Дмитрий.

— Бери браслет и иди.

Дмитрий посмотрел на нее сверху вниз, взял другой браслет более увесистый и поиграл им. Ольге показалось, что он хочет стукнуть ее этим предметом.

— Ненависть — плохой советчик. Я жалею, что современные врачи не дают клятву Гиппократа, — сказал он.

Дмитрий ушел, продолжая играть браслетом.

— Он меня упрекает? — удивилась Ольга.

* * *

В каюте Игоря было тихо. Дмитрий присел на край постели и без церемоний надел браслет на руку Игоря. Тот отвернулся от него к стене.

— Ты как вчера родился, — вздохнул Дмитрий.

— Я устал. Уйди, пожалуйста, — попросил Игорь.

— У тебя ожоги. Может, дойдешь до лазарета, а? Браслетик сам отнесешь. Там тебя подлечат. Капитана навестишь.

— Я не хочу никого видеть.

— Зато тебя хотят видеть.

— Не важно.

— Я на тебя Нику натравлю, — пригрозил Дмитрий.

— Она тут была.

— Тогда я пойду и узнаю у нее, что с тобой твориться.

Игорь повернулся снова на спину.

— Я — убийца. Достаточное объяснение?

— Для ветерана войны у тебя запоздалая детская реакция.

— Я раньше не убивал.

— Правда? Ты ремонтировал военные катера, в том числе и мой. Я на нем не в рай летал. Так что жертвы можно делить пополам. Брось хандрить. Это костюм, это просто остаточное действие костюма. Ты скажи еще, что ненавидишь Эл, будет полный список синдромов.

— Нет. Эл я не виню. Она поступила сообразно пиратским законам. Она боролась с пиратами и поступала как они. Это я позволил сделать себя бездушной машиной. Вот это уже мой выбор. Меня в этот рейс силком не тянули. Ты преодолел влияние костюма, а я — нет.

— Ты уже и это знаешь?

— Да. Знаю.

— У меня был повод.

— Нет. Ты сильный. Алик сильный.

— Алик в коме, — напомнил Дмитрий. — Если бы он не дернулся по наитию Лондера, то вместо группы катеров шарахнул бы по сцепке всем флотом. Он сделал неверный шаг.

— Ты-то откуда знаешь?!

— Я хотел его вытащить из костюма до того, как он отправил меня вам на помощь. Тогда он больше соображал, чем у пиратов на борту. Но этот вопрос мы разрешим только, когда он сам нам скажет.

Игорь опять замер, глядя в пустоту перед собой. Он заговорил спустя минут пять.

— Я впервые понял, почему я тогда не смог простить Эл ее пиратство. Я понятия не имел, через что она прошла.

— Это было очень давно для нее. Винится теперь бессмысленно.

Дмитрию хотелось, чтобы он говорил. Он готов был ему возражать и даже поссориться на время, выдвигая заведомо противоречивую точку зрения. Зато он знал наверняка, Игорь молчит, когда растерян, когда у него нет осмысленности внутри. Как только он начинает делиться мыслями, рассуждать вслух, тогда процесс вступил в завершающую стадию. Его необходимо просто выслушать.

— Этот случай не единственный, когда нам придется убивать. Хочешь быть пацифистом, тогда приготовься к потерям. Кто-то рядом будет погибать, друг или ты сам, — подбросил зацепку Дмитрий.

— На острове, когда я делал оружие, я спрашивал себя: смогу ли я применить его? Я не верил в возможность того, что стану убивать сам. Довольно было небольшого воздействия на мою психику, и я превратился в убийцу.

— Ты путаешь самозащиту с оголтелой жестокостью. Мы наполовину животные. Нами управляют инстинкты. Инстинкт самосохранения самый сильный. Или ты или тебя.

— Всегда меня удивляет, как ты просто относишься к таким вещам!

— Я просто не придумываю себе ни вины, ни оправдания. Это часть моего пути. В свое время я много книг перечитал. Философия, религия, мистика. Просто я осознал, что ничего не могу открыть, ничего не могу объяснить в своей жизни. Я понял, что у меня есть личные обязанности, никто не сделает ничего за меня. Я, Дмитрий Королев, другого такого нет.

— Ты относишься к тому редкому типу людей, которые верят своему сердцу, — вздохнул Игорь.

Он опять помолчал.

— Ты прав. Я не хочу встречаться с Эл, — заключил он. — Я чувствую какой-то частью себя, что позиция неправильная.

— Я же сказал, что тебе необходим врач. Поскольку Ольга и Лондер занимаются Расселом, то они к тебе не придут. Или туда сам.

— Я не могу сейчас. Я не хочу выходить наружу.

— Я принесу тебе воду, еду, инъекции ты сам в состоянии сделать, пилюлей не подавишься. Мне потребовалось несколько суток. Кажется. У тебя с чувством времени будут проблемы. А знаешь, я тебе советую, потом, еще разок влезть в костюм. Ощущения непередаваемые. У меня были роскошные галлюцинации. Зато я понял смысл.

— Нет, — протестовал Игорь. — Ни за что.

— Ты захочешь.

— Я не такой сумасшедший, как ты.

— Тебе понравиться, — настаивал Дмитрий.

— Прекрати!

— Я могу испариться.

Дмитрий встал, делая первый шаг к двери, он чуть задержался.

— Нет. Можешь остаться. Все эти лекарства — глупости. Мне нужно выговориться.

— Что ж, сын мой, покайся. Я приму твою исповедь...

* * *

Лондер мягко положил руки на плечи, сидящей на табурете Ольге.

— От того, что ты будешь на него смотреть, он не очнется раньше, — сказал он.

— Через пару часов он может придти в себя. Надо всем объявить. Мы можем лететь. О, космос. Я должна буду ему сказать, что все умерли, что корабль бросили.

— А у меня есть идея на этот счет. Пусть с ним говорит Эл. Он все сам поймет, как только они глазами встретятся. Он желал, что бы она его спасала. Соглашайся.

— А что и соглашусь. Имею право избавить себя от подобных объяснений.

— Привет. Я могу войти? Я слышал, что тут можно пройти обследование?

Это был один из тройки пилотов. Ольга даже не вспоминала он них. Этот явился первым. Она жестом поманила его.

Это был повод оторваться от Рассела, можно сказать, развеяться. Ольгу интересовало состояние человека, который безропотно выполнял команды на уничтожение. По слухам они трое стали очень эффективными придатками системы.

— Как общее самочувствие? — спросила она.

Пилот присел в кресло для осмотров, дернул плечами вверх-вниз.

— Хорошо.

Он улыбнулся.

— А как вы относитесь к тому, что было с вами?

— Да-а-а, — протянул он с неожиданным удовольствием в голосе. — Заваруха еще та. Такого в Космофлоте не преподают.

— Вы остались довольны заданием и своим наставником? — спросила Ольга.

— Случилось все так, как предупредила капитан. Она и на учениях говорила, что простых и гуманных решений принимать не следует.

— Вы первый пациент в этом кресле, который не испытывает подавленности или угнетенности. Вы не считаете ваше участие в экспедиции ошибкой?

— Нет. Опыт — лучше не бывает.

— А как вы собираетесь служить дальше? В Космофлоте эти методы приведут вас, в лучшем случае, в запасной состав, — предупредила Ольга.

— А я не вернусь в Космофлот. Командор предложила мне статус пилота на этом корабле. Я остаюсь служить под ее командованием.

Ольга от неожиданности плюхнулась на свой стульчик.

— Вы бредите, пилот?

— Доктор? — пилот внимательно и сочувственно посмотрел ей в глаза.

Лондер склонился к нему.

— Капитан Нейбо предложил тебе службу, парень? Тебе и твоим коллегам?

— Да. Этот борт — чудо. Он не повторим.

— А костюм? Вы согласитесь с тем, что этот адский костюм будет вас контролировать? — обреченно спросила Ольга.

— Странно. Я думал, вы знаете. Когда главный пилот преодолел контроль костюма, это передалось и нам. Мы выжили благодаря этой второй коже. У капитана он был поврежден, потому он и пострадал, а мы выжили. Он вас прикрывал, доктор. Наверно осмыслить все сразу трудно, да и на тренингах нас учили тому, что не следует сразу предаваться анализу. Капитан очень точно объяснила нам перед началом экспедиции, что от нас требует абсолютное повиновение. Тогда со временем контроль прекратиться, кожа приведет нас к разумному контакту друг с другом и никто не пострадает, что от наших действий будет зависеть выживание обеих групп. Я никого не ощущал так остро, как моих товарищей, а теперь и братьев, я даже чувствовал этих странных пилотов. Всех. У меня немалая полетная практика, ничего более совершенного со мной пока не случалось. Я не придаток корабля, я часть его разума. Раньше я не мог понять командора Эл, когда она говорила, что летаем не мы, а наш разум.

— Это ее любимая фраза. Только я не слышала от командора, что она собирается летать дальше на этом чудище. Когда вы получили приглашение?

— Недавно. Мы встретились на базе. Прямо в коридоре. Не мое дело обсуждать старшего по званию. По-моему, этот костюм ее изматывает. Я знаю, вы заняты пациентами, но ей, тоже требуется уход, — он впервые утратил свою уверенность и смутился.

Ольга повернулась к Лондеру.

— Я ничего не понимаю! Этот ужас будет продолжаться? Пилот, — она повернулась к молодому человеку, — у меня просьба. Найдите Димона, пусть он придет сюда. И... И Игоря тоже, в каком бы виде он ни был. Пусть придут оба.

Пилот поспешил уйти.

Ольга сидела на своем месте, у нее начали трястись губы.

— Какой-то мальчишка рассуждает об энергии костюма... Он, оказывается, знает, знал... заранее, — голос ее стал скрипучим. — Их предупредили. А мы как идиоты пытаемся решить эту проблему... Это подло!

Лондер присел в кресло пациента, взял за руку Ольгу.

— Она опять нацепила свою маску?! — глотая слезы, выговорила Ольга.

Лондер не решался ничего говорить.

Он посмотрел на данные снятые с пилота. У него было отличное здоровье, ничего схожего с тем, что он виде у Игоря и Алика.

Дмитрий и Игорь появились довольно быстро. Лондер уступил место Игорю и, не дожидаясь начала разговора, нацепил на него анализаторы. Для его состояния браслета было маловато.

— Ну и как это понимать? — спросил строго Дмитрий. — Мы Рассела потеряли?

— Обрели, — успокоил Лондер. — Ох, ребятки. Если Эл в ближайшее время не прояснит ситуацию, вы ей голову проломите. Я найду ее и скажу, что Рассел скоро проснется и что ваши умы нельзя оставлять без внимания.

Лондер ушел, а Ольга нервно стала пересказывать историю с пилотом.

— Она машет руками как в былые времена. — Дмитрий предостерегающе указал на Олю. — Трагедия века. Я видел Эл в коридоре без костюма с ее милыми кудряшками на голове. Тебе не приходило в голову, что у пилота остаточный какой-нибудь синдром после костюма?

— Он бодр и здоров, в отличие от вас. От него, — Ольга ткнула пальцем в грудь бледного Игоря.

— Мне больно, — пожаловался он.

Ольга бросила взгляд на экраны с показателями состояния Игоря.

— Лекарства ему помогут не во всем. Тебе нужна другая терапия, — заявила она.

— Так займись, — промурлыкал Дмитрий двусмысленным тоном.

— Заткнись! — фыркнула Ольга.

— Ты осматривала Эл? — вопрос Игоря показался Ольге своевременным и конструктивным.

— Нет. Ею занимается Лондер.

— Старик не выглядел встревоженным. Он что-то знает.

— Да. Он признался. Чужие люди знаю больше, чем мы. Это отвратительно, — возмутилась Ольга.

— Задай еще умный вопрос, — попросил Дмитрий Игоря и положил ладонь ему на голову. — Для дохлятика ты отлично мыслишь.

— Я предлагаю продолжить наше обсуждение. Пилот нас отвлек. Оля, как ты думаешь, какой механизм мог взорвать колонию?

— Зачем это обсуждать? — простонала Оля. — Эл собирается стать Нейбо! Вот что важно.

— Это связанные вещи? — с раздражением и упорством настаивал Игорь. — Я хочу понять, кто виноват? Мы причастны к взрыву колонии или нет?

— Мы? — удивилась Ольга.

— Ты заметила. Я помню, что было что-то в твоем поведении. Ты должна была понять.

— Да. Изменился цвет облаков. Я и Ника летали вниз. На поверхности планеты была вулканическая активность, а в атмосфере видимо происходили изменения. Газы стали, как это точно, энерго-насыщенными. В фазе взрыва. Перевозбуждение атмосферы... А мы тут при чем?

— Колония была построена на планете в фазе коллапса. Взрыв должен был произойти естественным путем. Колонисты должны были знать об этом. Источники энергии колонии ускоряли процесс, но он длился бы еще месяцы, даже год. А произошло все за часы. Это искусственный взрыв.

— Люди, вы так до чертиков договоритесь, — возразил Дмитрий. — У пиратов куча технологий. Климатическая катастрофа — это не новость.

— Если бы узнать, что там осталось. Астероиды, пыль, плазматические остатки, — предполагал Игорь.

— Плазмоид! Мы недосчитались одного — телохранителя Нейбо, — напомнила Ольга.

— Двоих. Капитана Торна тоже нет, — поправил Дмитрий.

— Он мог улететь, когда мы собирались? — спросил Игорь.

— Он просто исчез, — сказала Ольга.

— Он оставался на базе? — спросил Дмитрий.

— Да не осталось никакой базы. Тут было такое светопреставление. Нас накрыло зарево. Очень красивое зеленое зарево. Оно все тут поглотило. Я, лично, очнулась уже в колони. И о капитане Торне не вспоминала до этого момента. И об Эл я тоже не вспоминала до какого-то момента.

— Оль, сделай что-нибудь, — попросил Дмитрий, указывая на изможденного Игоря.

— Да. Оставайся в кресле. Тебе нужен сон. Много сна.

— Я не могу спать, — признался Игорь. — Мне сниться... Я убиваю всех, кто мне попадается.

— Я дам тебе снотворное. Останешься тут.

— Оленька, — позвал ее Дмитрий. — Вон тот экранчик показывает, что Курк очнулся.

Ольга посмотрела сквозь энергетическую завесу. Пальцы Рассела дергались.

— Он проверяет, жив ли. Я тоже так делал. Пальцы. Руки, ноги, — обрадовано сказал Дмитрий. — Глаза не открывает. Боится.

— Позови Эл. Я усыплю Игоря. Ему лучше не общаться с ней.

— Идет.

— Ты знаешь, где она?

— Ко мне почти сразу вернулись мои ощущения. Да, я знаю, что она топает сюда по коридору. Я уйду. И тебе советую.

Игорь закатил глаза, его тело беспомощно замерло в кресле.

— Спит, — констатировал Ольга. — Не хочу ее видеть. Есть другой выход.

Эл вошла в бокс, огляделась. Обессиленный Игорь спал в кресле для осмотров. Эл подошла к нему.

— Что, бросили тебя? Поспешили удрать.

Она подошла к терминалу.

— Кресло в жесткий режим, — скомандовала она. — Программа "отдых". Действие снотворного отменить.

Кресло вытянулось в прямой топчан. Игорь тут же повернулся на бок.

— Я одна знаю, что он не любит спать на спине? — Эл нашла покрывало и набросила на спящего. — Отдыхай, умница.

Она встала у энергетического экрана и посмотрела на Рассела.

— Может быть, зрение к тебе придет не сразу, а слух должен быть в норме. Привет, Рассел, с пробуждением. Купол в локальный режим.

Энергетическая стенка исчезла, а вокруг Курка заискрился приятного глазу голубого цвета купол.

— Изнутри выглядит как небо летом, — сказала она, присаживаясь в допустимой близости от Рассела.

— Твой голос, — прохрипел Рассел. — Эл.

— Рада, что ты жив.

— Экипаж.

— Все мертвы. Ты один.

— Почему?

— В мои планы не входило всех спасать. Увы, тебе придется жить с этими переживаниями дальше.

— Глупый поступок.

— Не-а. Ты купился на чью-то уловку. Тобой манипулировали.

— Ты предупреждала.

— Я предупреждала о другом, чтобы ты в буферную зону не совался. Здесь не место для землян. Мы здесь — лишние.

— Сколько ты заплатила?

— Почти все, что у меня было.

Рассел, наконец, открыл глаза. Купол над его головой действительно был небесно голубым, тонким. Через него он различил силуэт лица, словно беседовал с небожителем.

— Я твой раб. Так кажется.

— А зрение-то в норме. Ты Оле теперь по гроб жизни обязан. Это она тебя достала. Сама. В одиночку.

— Оля? Трусиха наша?

— Она теперь не трусиха. Я с ней встретиться боюсь. Она бушует, как торнадо.

— Выкупом не обошлось, — заключил Рассел.

— Как сказал бы Дмитрий, для потенциального трупа ты отлично мыслишь.

— Да именно так бы он и сказал, — услышала Эл дрожащий голос Игоря.

— Что? Не спиться? Кошмары?

— А я слышал, что ты ходишь в черном, капитан, — сказал он, глядя на улыбку Эл.

— Да глупости болтают.

— Привет, — сказал ему Рассел.

— Привет. Спасибо, что выжил, — поприветствовал Игорь.

— Что за кошмар? — спросила Эл.

— Сорок два на этот раз, — сказал Игорь.

— М-м-м. Ступай-ка ты на другой борт, надень костюм и побудь в нем. Ты не Димка, чтобы на себе кожу рвать. Тебе другой способ нужен.

— Что это изменит?

— Тебя.

— Я не хочу.

Эл махнула рукой.

— Когда дойдешь до второй сотни трупов, тебе и так полегчает, только не просыпайся сразу.

— Я сейчас уйду отсюда. Но ты обещала, — Игорь, покачиваясь, как пьяный, ткнул в нее пальцем. — Ты обещала, что выслушаешь нас. Когда?

— Час. Я тут пробуду час. А потом мы встречаемся на головном судне в главном модуле. И не удивляйся, там будут все.

Игорь побрел прочь.

— Я не в том состоянии, чтобы допрашивать тебя, — с трудом выговорил Рассел длинную фразу.

— Вот поправишься, тогда я тебе и расскажу. А сейчас давай не будем говорить о делах. Знаешь, что самое замечательное в первом пробуждении? Что жизнь безгранична и бесконечна, что она не прекращается ни на мгновение...

— Я давно не умирал, Эл, со времен Уэст.

— Зато у меня есть некоторый опыт в этой области. Я помогу тебе прийти в себя. У нас час.

— Ты позволишь экипажу устроить тебе трепку?

— Хм. Я не девочка, чтобы меня отчитывали. Давай займемся твоим здоровьем.

— Я подслушал. Алик в коме. Ему помоги.

— Не могу сейчас помочь. На него у меня не хватит сил.

— Я экземпляр более мелкого калибра?

Рассел улыбнулся как смог.

— Что я в тебе особенно люблю, так это твою догадливость.

— Ты можешь лечить?

— Однажды, я вылечила слепую девушку.

— Почему не предложишь Ольге помощь?

— Она на данный момент меня ненавидит. Моя помощь будет секретной.

— Что мне делать? — спросил Курк.

— Помолчать, прежде всего. Лежи. Дыши ровно. Я возьму тебя за руку.

Глава 13

Экипаж собирался медленно. В головном зале корабля на овальной в сечении тумбе седела Эл. Ноги ее не доставали до пола, она болтала ими время от времени и каблуки ее летных ботинок цокали по стенке, издавая мягкий, приятный на слух звук. Тумба недавно служила рабочим местом для Лены, на нем она держала свой навигатор, а теперь вынуждена была держать его в руках.

Эл была одета в обычную летную форму, просторную, без регалий и знаков флота.

Лена и трое пилотов пришли первыми. Штурман прочла торжество во взгляде командора, она встретила их приветливо. Лена никак не могла вспомнить, какой видела Эл в последний раз. Она плохо помнила последнюю встречу с экипажем. Смутно. Давно. Прошло по земным меркам не более недели. События теснились в ее памяти, поэтому она посмотрела на Эл "свежим" взглядом. Эл будто все равно, что видавшие виды ветераны ее экипажа говорят о ней сквозь зубы, что капитан в коме. Все живы и задачу они выполнили. Это верно. Только разговоры о цене предприятия будоражили всех.

Лена перед встречей поделилась соображениями с пилотами. Их симпатии оказались на стороне Эл. Троица считала, что командор вела себя согласно ситуации, что они не имеют понятия о действиях другой группы, но когда Дмитрий стал вести себя странно, то и корабль управлялся не слишком верно, а значит, пилот ошибался. Лена впервые иначе оценила ситуацию, когда Дмитрий не стал портить костюм капитана.

— Вам нужны мои поздравления? — спросила Эл у молодой части экипажа.

Один из пилотов подошел к ней и протянул руку.

— Когда-то вы сказали, командор, что пожмете нам руки, если мы выживем в первой военной операции. Обещание еще действует?

Эл в ответ обхватила его кисть обеими руками.

— Конечно. Я горжусь вами. Все-таки, я имею право считать вас своими учениками.

Двое других пилотов, последовали примеру своего товарища.

Лена подумала и тоже подошла. Эл вдруг соскочила с тумбы и обняла ее. Лена вздрогнула от неожиданности.

— Ее тоже благодарите, — призвала Эл, — она провела вас самым нужным курсом. Жаль, что мои рекомендации в Космофлот испортят тебе карьеру, а то бы я большими буквами написала, что ты хороший штурман, Лена Бересова.

— Я рада вернуться на Землю, — сказала Лена.

— Ты не останешься здесь штурманом? — удивились пилоты.

— А ей не предлагался этот вариант. Зато. — Эл подняла палец к потолку. — Как на счет учебы в Галактическом флоте?

— Потом, как-нибудь, — вздохнула штурман.

— Предложение всегда в силе, — заверила Эл.

— Командор, может быть нам уйти, — предложил пилот. — В предстоящей беседе будет много личного, наше присутствие не слишком уместно.

— Нет, ребята, вы остаетесь. Дело серьезное. Я действительно хочу, чтобы вы были здесь. Моих друзей ваше присутствие не смутит, они слишком сильно хотят высказаться. Тут есть, где сесть, так что устраивайтесь.

— А можно вопрос? Почему вы выбрали нас троих? — спросил другой пилот.

— Потому что вы самые бесшабашные и не боитесь умереть, — сказала Эл серьезно, потом улыбнулась. — Я шучу. Этот корабль требовал обкатки на землянах. Вы могли быть не самыми лучшими в ваших пилотажных группах, но вы подходили под этот корабль.

— А как он называется этот корабль? Я тут подумал, что мы не знаем имени того, на чем летаем, — поинтересовался третий.

— "Дождевая бабочка", — ответила Эл.

Молчание стало ответом.

— Слишком красиво для таких убийственных функций, — первой проговорила Лена.

— Это аллегория. Буквально истинное название корабля не переводиться на земной или галактический языки. Так назывался прототип. Он был создан цивилизацией, которая, наблюдая за хищником со своей планеты, взяла чисто природную идею для технического решения. В свое время мне удалось переработать его для землян.

— Но зачем?

— Это превосходство. Он дает превосходство. То к чему так упорно стремилась наша цивилизация. Необходимое превосходство. Но об этом я продолжу говорить, когда все соберутся. Если меня сегодня вообще выслушают.

Эл посмотрела за спины, все рефлекторно оглянулись, в зале было пусто. Остальные члены команды опаздывали.

— Они придут, — успокоила Эл.

Эл опять устроилась на своей тумбе и пригласила жестом найти удобные для беседы места.

Они сели близко друг от друга, их отдаленность от остальных, подчеркнутая изначально, сделала четверку сплоченной.

— А почему штурман была без костюма? — поинтересовался один из пилотов.

— А это самое трудное. Поскольку результат воздействия не был определен, то один из команды должен был оставаться нейтральным. Реакция, усиленная костюмом, отличалась от реакции простого землянина. Нужно было проверить совместимость включенных в систему элементов и элементов вне системы. Лена пустила на борт Дмитрия, так как его костюм был уничтожен. Однако, система знала его до контакта с костюмом. Это, как раз, запасной вариант. Но на этот случай были и другие дублирующие механизмы. Капитан спал, когда Дмитрий и Лена решились повредить его костюм. Система тут же разбудила Алика. Он не подал виду, но слышит их. Прости Лена, но на случай твоего срыва, ошибки, элемента непредсказуемого поведения в навигаторе содержались специальные программы, которые управляют кораблем без твоего участия. Ты догадалась в самом конце. С человеком или без человека корабль сам в состоянии собой управлять. У корабля был приоритет — спасать жизнь экипажа. Если бы вероятность поражения была бы высока, скажем процентов семьдесят, то корабль просто исчез бы из опасной зоны целиком или частями.

— А какой приказ был у капитана? Я слышал фразу, что он нарушил приказ, — напомнил пилот.

— Приказ был один: не покидать корабль, ни при каких условиях.

Эл вздохнула.

Лена потупилась. Она, как Лондер, ощущала свою причастность к ошибке капитана. Она много раз прокручивала в голове ту ситуацию, когда Дмитрий навис над капитаном. Интуитивно пилот догадался, что действует неверно, и оставил капитана в покое, а она упрямо продолжала верить, что костюм ему вредит.

— Выходит, что действие костюма не следовало преодолевать? — спросила она.

— Не знаю, — призналась Эл. — Для обычного человека с обычными реакциями вроде вас, его влияние благотворно. Но мои друзья — люди не совсем обычные. Тут можно затеять целое исследование, правда, в мои дальнейшие планы оно не входит.

На счет необычных людей Лена бы согласилась.

Эл хотела что-то добавить, но умолкла. В зал впорхнула Ника.

— Привет, — сказала она всем и никому конкретно. — Меня берут на совет?

Эл протянула руку в ее сторону, подзывая девочку. Ника подошла с видом виноватым. Она встала возле Эл, а потом к удивлению всех обняла Эл за шею.

— Я — олух, — заявила она.

— Хм. Да, ладно. Все вы хороши. Никто не догадался. Даже про взрыв с подсказкой додумались. Старая гвардия, тоже мне. А где они?

— Они совещаются, — вздохнула Ника.

— Зови.

— Вот прямо сбегать?

— Сбегать, — кивнула Эл.

— А может Дим... Дмитрию мысль?

— Сбегать.

Ника так же порывисто выпорхнула из зала.

Эл осмотрела молодежь, ерзавшую на своих местах.

— У меня будет просьба. Вам важно знать ту информацию, которая тут прозвучит. Только не вмешивайтесь в разговор. Ваша защита мне не потребуется. И еще. Экипаж распущен. Вы привыкли, что в Космофлоте действия капитана или командора нижестоящие чины не обсуждают. В нашем случае они имеют право на критику. Я обещала, во-первых, я их обманула, во-вторых. Пусть шумят. Имеют право. Они не мой экипаж, они мои друзья. Они пошли за мной, потому что слепо верили в мое благородство, а благородства тут как раз не было. Наблюдайте и ждите развязки. Если кто-то в последствии откажется остаться на этом корабле, никакого нарушения данного слова здесь не будет, а такое желание у вас обязательно возникнет.

Пилоты удивились, а Лена застыла в напряжении.

В зал скоро медленно начали входить остальные, кроме Алика. Приветствий не было. Лондер первым нашел себе место и сел ближе всех к Эл. Он посмотрела на нее и, как бы утешая, кивнул, Эл чуть улыбнулась ему и закусила губу. Она следила понемногу за каждым. Она опять постукивала каблуками по тумбе, цокающие звуки, похожие на потрескивание будто бы разряжали атмосферу в зале.

Стало тесно. Дмитрий по-хозяйски растолкал по периметру зала три управляющие капсулы и сел прямо на пол, опираясь спиной на свою пилотажную. Он был в безрукавке, на кисти у него болтался медицинский браслет, а на шее портативный прибор связи в виде кольца. Перед приходом сюда он проверял, что творилось на информационных каналах буферной зоны. Там был жуткий гвалт. О возвращении капитана Нейбо трезвонили повсеместно. Совет колоний не требовал его смерти. Ничего такого. Ему не ставили в вину разгром баз, взрыв колонии. К ужасу пилота, без всякого намека на понятную ему логику, пираты хотели возвести капитана Нейбо обратно в ранг правителя. Волосы на затылке шевелились. Он старался на Эл не смотреть. Он очень хотел бы бурно озвучить свое мнение об этой операции, но кожей чувствовал, что если поднимет волну возмущения, то Эл может принять предложение конфедерации. Тогда ему полагалось бы последовать за ней, а себя в качестве телохранителя капитана Нейбо он вообще не представлял. Он один раз бросил на ее беглый взгляд и потупился.

Игорь выглядел немного отдохнувшим. В груди не утихла та жгучая боль, которая терзала его весь период от возвращения на борт до этой встречи. Он знал, что сколь резко они не обвинили бы Эл, таким путем ему душу не облегчить. Ему было тяжело и противно, спорить он не хотел. Его вполне устроил бы рассказ Эл о причинах своих поступков, а причины должны быть. Только их он хотел знать. Ни обвинений, ни оправданий он слышать не хотел.

На Эл в упор смотрела только Ольга. Она искала в ее лице раскаяние, хоть намек на сожаление, но лицо напротив оставалось каким-то противно умиротворенным и поэтому не слишком живым. Ольга заметила налет усталости во взгляде Эл.

Последней появилась Ника, на этот раз она смиренно села среди молодой части экипажа и, поджав губы, посмотрела на Эл. Дело в том, что половина секретов была ей известна. Так Ника думала. Она желала бы выступить в защиту воспитательницы, только Эл не призовет ее на помощь. А Нике так хотелась продемонстрировать остальным свою догадливость и осведомленность. Она по улыбке Эл, адресованной ей, догадалась, что шанса у нее не будет.

Эл перестала цокать каблуками о тумбу и в зале воцарилась полная тишина. Она не ждала, кто взорвется первым, она ожидала момента, когда все поднимут глаза и посмотрят на нее. Она дождалась, когда последний из них вопросительно посмотрит. Она несколько раз встретилась глазами с каждым.

Они молчали. Молчание часто является самым большим наказанием. Так подумал Дмитрий, глядя на капитана.

— У вас есть вопросы? — спросила она, когда молчание стало затягиваться.

— Кто взорвал планету, Эл? — задал Игорь единственный вопрос, который его мучил.

— Я спровоцировала взрыв, — ответила Эл.

Ника согласно закивала.

— И как тебе после этого? — спросил Игорь.

— Да никак. Ее бы взорвали в любом случае, — она помолчала. — Я знаю, что мои извинения вам не нужны. Спрашивайте. Сколько спросите столько и отвечу.

Дмитрий усмехнулся и замотал головой. На совесть Эл давить бессмысленно. Напором ее не возьмешь, отчитывать и орать на нее — бесполезно. У него был вопрос, но спросить означало получить окончательный ответ. Он решил подождать.

— Так зачем им был так нужен Рассел? Чего ради было устраивать такое побоище? — спросила Ольга.

— Какой существенный вопрос. Им нужен был Рассел, чтобы убить капитана Нейбо. Что бы убить меня. Он — приманка. Вся затея на этом и строилась. Вы участвовали не в спасении Рассела Курка. Вы спасали капитана Нейбо. Вы воскресили, воссоздали заново эту мистификацию и не позволили ее убить. Вы — земляне. Все, даже Ника. Даже я. Даже Лена Бересова — часть этой легенды. Что я не нашла бы другого штурмана в Космофлоте? Лена, ты человек скромный и относительно своих талантов иллюзий не питаешь. Кто продолжит мою мысль?

Эл посмотрела на Нику. Та сосредоточилась, потом ее словно осенило, по лицу прошла волна эмоций, и Ника вдруг стала очень серьезной. Девочка встала и повернулась ко всем лицом.

— Я знаю ответ. Это я втравила Эл в историю с рейсом восемь одиннадцать, — сказала Ника. — По моей просьбе она появилась в буферной зоне.

— Пираты были у нас на борту, — подтвердила Лена. — А я стояла за твоей спиной, Эл.

— Эта картинка вошла в историю. — Развела руками Эл. — Так ты и попала в свиту капитана Нейбо.

— Эти дети на борту не имели представления, с кем связались, — вздохнула Ольга.

— Эл вступилась за нас. Нас бы убили, — возразила Лена.

Ольге такая манера беседы не нравилась. Она возразила.

— Эл, хватит играть с нами как с шахматными фигурами. Намекаешь на наше невежество? Так будь добра, расскажи правду. Просто расскажи, без намеков и игры в загадки.

— Каждый из нас попал в этот рейс, потому что связан с тобой. А я? — спросил Лондер. — У Ольги познаний в трансформационных процессах много больше, чем у меня. Я тебе к чему?

— Ольга никогда бы не согласилась зарядить в аппарат для трансформации карту с данными капитана Нейбо, — ответила Эл. — Это первая причина. Другая заключена в специфическом составе свиты Нейбо. С компании всегда было определенное число существ и с определенными функциями. Без своей свиты капитан Нейбо вызвал бы подозрение. Обязательно специалист в космобиологии — это был ты Лондер, этот персонаж был тенью капитана Нейбо. Всегда рядом, всегда исполнитель его воли. Еще один — лазутчик-коротышка, который роется в чужих сознаниях без зазрения совести.

Ника, успевшая сесть на место, подняла руку.

— Это я.

— Да. И в разных пропорция персонажи с исследовательскими наклонностями. Строиться корабль — рядом инженерные гений, поиск материалов — торговцы, поиск Рассела Курка... Оля. Твоя роль. О тебе знали, как о специалисте в этой области.

— Поиск баз и кораблей — моя специализация, — опередил Эл Игорь.

— Да. Так и есть.

— Ну, а уж если капитану Нейбо понадобиться военный флот, то лучшим пилотам туда прямая дорога.

Дмитрий зло посмотрел на нее.

— Кто больше тебя среди землян известен в этих краях своей поразительной живучестью и жестокостью? Да, Дмитрий. Привет тебе из прошлого.

Дмитрий поморщился и неохотно кивнул.

— Рассел с его талантом глубоко исследовать проблему еще год назад пересказывал этот сценарий. Он был просто убежден, что за мной начнут охоту. Конфедерация — очень шаткий механизм, бывшие пираты не привыкли совещаться. У них был единый лидер и диктатор на протяжении огромного времени. Бессменный император, господин, пусть жестокий, но непогрешимый правитель. В итоге, после несметного количества распрей и дележа территорий, которые не богаты, на грани начала войны уже внутри конфедерации часть кланов решила захватить власть и воссоздать империю. Но пока жив наследник Нейбо, он всегда может заявить права на власть. Вполне логичны два варианта. Либо призвать его к правлению, либо убить. Они выбрали второй. Рассел — это приманка, чтобы выманить меня в буферную зону. На месте Рассела мог оказаться любой из вас. Курк счел себя лучшей жертвой. Он просто предложил себя. Остальное было приготовлено заранее. Выбрали планету во взрывной фазе. Выстроили колонию. Заселили ее теми, кто ничего не имел лучше — потенциальными смертниками. Небесные города были великолепны, расположение удобным. Чем не новая столица! Чем не место для нового императора! Технологии по контролю вулканической активности могли удерживать планету от взрыва столетиями, энергии хоть отбавляй. Они хотели выманить и взорвать нас. Вот и выманили. За несколько земных суток мы превратили трехлетние старания пиратов в ноль! Большой флот и сырьевые комплексы — в пыль! И поделом! Впредь не повадно будет! Мы, никчемный окраинный народ, надавали пиратам по морде по полной программе. На такое Галактис не способен, а земляне — пожалуйста. Дикари, что с нас возьмешь. Гордость не распирает? — Эл криво улыбнулась. — Не было у меня таких планов. Менее всего мне хотелось всего того, что стряслось. Изначально я планировала обычный рейд. Обычный спасательный рейд из тех, которые нам под силу. На что я могла рассчитывать? Я могла стать лишь капитаном группы разведки. Нанять пилотов в оборонительный флот. В итоге, просто выкупить Рассела. А скорее всего, мы бы просто погибли в одной из стычек, отбивая земной корабль. Я отлично понимала, что нет у нас шансов. Что мы погибнем. Да, у меня был в запасе военный корабль, не опробованный на землянах. И все.

Ника сидела и кивала в такт ее словам. Эл пересказала в точности так, как жила до полета в Галактис. Если бы не наставник, ничего бы не вышло.

— Вернуться в состояние Нейбо было безумием, — продолжал Эл. — Лондер вынес мне приговор. Я не справилась бы с энергией, которую получила бы после трансформации. Такой резкий переход был не возможен так быстро, как требовала ситуация. Прости, мой старый друг, но я обманула и тебя, и всех. Я пошла на обман, потому что правда должна была оставаться тут на этой базе. Все до единого, кто участвовал в этой затее должны были безоговорочно верить, что я и капитан Нейбо — одно. В реальности, я им не была. Вами командовала не я.

Эл сделала жест, словно приглашая кого-то. В зал с другого входа вышла черная фигура капитана Нейбо. Несколько человек вздрогнуло при его появлении.

Один Дмитрий облегченно выдохнул. Черная фигура первым обернулась к нему, и он был награжден неопределенного значения ухмылкой.

Ника почтительно склонила голову.

— Мне продолжать? — спросила Эл у своего бледного двойника.

— Пока они в таком состоянии, едва ли продуктивно продолжать, — ответила копия.

Он сделал повелительный жест в ее сторону. Эл в ответ усмехнулась и подвинулась на своей тумбе. Капитан Нейбо сел с ней рядом и сложил руки на груди. Копия оказалась немного крупнее оригинала.

В глазах экипажа понемногу появлялось понимание.

— Я — должник Эл, — хрипловатым знакомым всем голосом произнесла копия, — этим поступком я хотел отблагодарить вашего командора за участие в моей недавней жизни. Вам вовсе не обязательно знать кто я, но это было бы не совсем честно, вы заслужили награду и за свою доверчивость, и за свою глупость, и за отвагу. Многие скажут, что мы совершили невозможное. Эл было бы сложно прокомментировать события, в которых она практически не участвовала.

— Вы — капитан Торн, — заявил Игорь.

— Верно, мой мальчик, — копируя интонацию Торна, ответил капитан Нейбо. — И не верно.

— Позвольте. А кто из вас участвовал в той войне? — спросил Лондер.

— Эл. Настоящим капитаном Нейбо была и остается только Эл, а я — ее двойник, как и полагается правителю пиратов.

— И двойник тоже был, — проговорила Ника и хлопнула себя по лбу. — Вот это трюк. Как возможно соблюдать такую точность действий, контролируя такую толпу оболтусов, как мы? Каждый момент был спланирован, даже скачки, даже бой. Даже наше поведение.

— Такова привилегия повелителя пиратов, знать события наперед, — сказала Эл и посмотрела на то, что сидело с ней бок о бок.

Великий Зента в новой форме! Она была не против видеть его таким. В этом была особая ирония.

— Позвольте, если Эл не участвовала, то где она была? — спросила Ольга. — Ты не участвовала в трансформации? Где ты была?

— Не где, а кем! — воскликнула Ника. — Можно я тебя выдам, Эл, а?

— Валяй, — кивнула та.

— Она была телохранителем.

— Я выбрал для нее особенную форму, — заговорил капитан. — Существо способное ощущать процессы в сложной системе мира, целой планеты. Пригодилась Уэст? Идеальный шпион. Наблюдатель. По прилету я знал, как устроена колония, каковы ее слабые места и как контролировать вулканическую активность. Эту информацию собрала она. Наш транспорт был энергией сходной с ее структурой. Это Эл доставила нас в колонию. Это она управляла энергией зеленого потока, способной нарушить равновесие планеты. Опыт и мобильность Эл дали нам возможность опередить по времени злоумышленников и забрать у них контроль над ситуацией. Мне не был нужен телохранитель. Мне был нужен тот, кто будет свободен от условностей, переговоров, кто в любой момент запустит уничтожение колонии в удобный мне момент. Субстанция, которая перенесла нас туда, сходна с транспортным потоком частиц наполняющих космос. Энергия, которая втекает в систему и участвует в потоке, которая мгновенно перемещается сквозь пространство, поглощает форму и воссоздает ее, вот чем была Эл. А если требуется, выводит из строя. О такого рода энергиях ваше человечество только догадывается.

— Ты была плазмой? — спросил Дмитрий.

Ему вспомнился момент, когда в сияющем существе он почувствовал что-то близкое.

— Ты бушевал. Естественно, что я пыталась тебя успокоить, — кивнув, ему ответила Эл.

— Ты понимала, кто мы? — спросил Лондер.

— Конечно. Я понимала, что нахожусь в другом состоянии. Мне не в первый раз перевоплощаться в другую форму.

— И ты меня шарахнула, — заключил Дмитрий.

— Ситуация была непредвиденная, — сказала Эл и вопросительно посмотрела на свою копию. — Не знаю на сколько непредвиденная.

— Будем считать ее частью эксперимента, — пояснил капитан Нейбо. — Неконтакт с костюмом возник из-за всплеска старой памяти. Создатели костюма недостаточно знают землян, наделенных способностями к острым переживаниям и сильной волей.

— Я вмешалась, потому что за нами наблюдали посторонние, — заговорила Эл. — По логике, капитан Нейбо должен был убить нападавшего. Ника первой попыталась спасти Дмитрия и пустила в ход оружие, она формально попыталась выказать свою верность, а на самом деле тянула время и позвала меня. Мое вмешательство было логичным. Я же телохранитель. Ходили слухи, что капитан Нейбо прежней силой не обладает. Этот случай ввел наших соперников в заблуждение.

— То есть, все время вы изображали ее? — ожил Игорь, которому происходившее казалось галлюцинацией.

— Да, — еще раз подтвердила копия Эл.

— Я занимался системой энергетического контроля колонии для того, чтобы вы ее взорвали? — спросил он.

Обе Эл одновременно кивнули.

— У меня не умещается в уме, в душе, как можно так поступить?

— Но не ты ее взрывал, — успокоила его Эл, но в ее тоне слышались ноты сожаления.

— Его терзают убийства, — пояснил тихо капитан Нейбо, а потом обратился к Игорю непосредственно. — Тобой руководил инстинкт. Ты правильно действовал, винить себя в жестокости не следует.

— Поверь ему, — подтвердила Эл.

— Кто вы на самом деле? Если не капитан Нейбо, не капитан Торн, ни Эл. Можем ли мы знать? — спросила Ольга.

— Расскажи им, — кивнула Эл. — Если нас раскроют — будет полезно.

— Хорошо, если ты желаешь. Быть может, тебя будут менее ненавидеть, — согласился двойник.

Он посмотрел на всех, с каждым встретился глазами. Они не по своей воле заглянули в темные зрачки знакомых глаз и все без исключения внутренне содрогнулись. Взгляд был холодным, колючим, каким-то глубоким, сулящим опасность.

Дмитрий почувствовал контакт, и внутри снова зашевелилось желание ринуться к нему, словно капитан дернул за нить, связывающую их. Он усидел на месте, потому что взгляд отпустил его.

Ольга ощутила тот потаенный страх, который когда-то почти лишил ее разума, струйка боли в спине напомнила страшные моменты ее жизни. Ее взгляд отпустил на этом мгновении.

Игорь ощутил острую разницу между двумя Эл сидящими бок о бок. Их Эл излучала ровную и мирную силу, а объект так похожий на нее трогал его душу холодными иглами. Это не было злом, но оно вызывало тревогу своей непостижимостью. От этого существа совсем недавно зависел каждый поступок, каждый шаг всех кто был в комнате. Он осознал, что рядом сила, с которой он прежде не соприкасался. Ощутив свою беспомощность, он понял вдруг, что не это существо пытался защитить в схватке в колонии. Он думал о безоружном Лондере, о Нике, об Ольге. Он вспомнил ее поцелуй. Он не придал тогда этому значения. Игорь сам оторвался от взгляда и посмотрел на ту, что сидела в двух шагах от него и, как он, была сражена контактом с этим поразительно знакомым и одновременно неведомым образом.

Ника поняла, что они видятся в последний раз. Форма его тела была ей не важна, он часто менял форму, он умел быть разным. Он пытался научить этому Эл. Нике стало грустно.

Лондер вспомнил облака, и только на его лице мелькнула улыбка. Он был слишком доверчив и податлив чужой воле. Он словно прочел в глазах: "Спасибо за веру, старик". Взгляд отпустил и его.

Сердце Лены сжалось в комочек, и она мысленно попросила у Эл защиты. Она видела глаза капитана Нейбо мгновение, но и мгновения было достаточно, чтобы понять свою ничтожность. И все же она смогла ему помочь. За мгновение взгляд выразил многое, даже благодарность. Ей стало легче, и тяжесть покинула душу.

— Я — соплеменник Нейбо. Того, кто был известен под этим именем, — сознался Зента. — Я, по сути, тоже самое создание, каковым был он. Я обладатель всех тех качеств, какими обладал он, включая тяготение к вашей Эл. По моей воле она была втянута в конфликт с Нейбо. Ее сила стала ловушкой для него и инструментом для меня. Она считала меня другом. Я же был жесток, отдав Эл на волю своего алчного собрата. Его смерть — заслуга нас обоих, но Эл в большей степени. Я виновник той трагедии, в которой она оказалась.

В этой затее тоже повинен я. Вы на себе ощутили власть неотвратимых обстоятельств. Теперь у вас есть тайна способная заставить ваши умы работать иначе и переоценить заново все события прошлой войны. Не будьте суровы в оценках чужих поступков, быть может, вы просто не знаете подлинных причин? У каждого есть мгновения, которые не хочется вспоминать. Переосмыслите их. Вам полегчает. Для вас отныне война закончилась. Для Эл она пришла к логическому концу. Она может жить той жизнью, какой пожелает, в том времени в каком пожелает. С этим временем, с этим промежутком жизни ее больше ни что не связывает. Капитан Нейбо останется здесь и будет править конфедерацией, раз уж бывшим пиратам угоден наследник Нейбо. Я получил на то согласие всех сторон. А что до капитана Элли Светловой, то она может исчезнуть совсем или стать двойником знаменитого пирата. Земля получит флот из восьми кораблей аналогичных этому. Ими будут управлять только земляне. Баланс сил будет восстановлен. А рейд военный землян в буферную зону под предлогом спасения соплеменника войдет в историю политических и военных конфликтов. Чтобы не повадно было. Такова будет концовка этой экспедиции. Такова будет история. И такой вы ее будете рассказывать, если вообще возникнет желание говорить о том, как вы воевали. Больше мне сказать нечего. Все что вы должны знать, вы теперь знаете.

Опять наступила тишина. Капитан Нейбо несколько раз стукнул каблуком ботинка о тумбу.

Эл опустила голову и с улыбкой облегчения вздохнула.

— Спасибо, — сказала она, повернув голову в сторону своей копии.

Она была благодарна, что не произошло бурного разбирательства и выяснения отношений. Накануне они избрали эту тактику построения объяснений, только Эл сомневалась, что не будет бури. Она отвыкла, что Зенте стоит безоговорочно верить.

Впрочем, теперь он не назывался так.

Она посмотрела в глаза самой себе, ее не смутил этот взгляд, но и не понравился. В нем не было ни тени жизни, ничего, что можно было бы аллегорично назвать огнем присущим человеческому взгляду. Его взгляд был пуст и холоден, как у мертвеца. Ее благодарность мало его волнует, он получил еще одну удобную ему форму жизни.

Эл перевела взгляд на пилотов, кивком указала на капитана Нейбо и спросила:

— Не передумали?

Молодые люди были озадачены.

— Поступим проще, — предложил капитан Нейбо. — В составе экспедиции вы вернетесь назад. Вы можете думать полгода. Ваше право не возвращаться. Надумаете, подайте заявку в Галактис, они меня найдут.

— Но через кого?

— Через Рассела Курка, конечно. Он является наблюдателем Галактиса на Земле.

Эл подняла от удивления брови и прочла такое же удивление на лицах всех своих друзей.

— Экипаж может расходиться, кроме аналитика, — твердо сказал капитан Нейбо.

Эл утвердительно кивнула.

С опаской поглядывая на Игоря, бывший экипаж неспешно разошелся.

— Проводи их с корабля, Эл, — попросил капитан.

Эл ушла. Игорю снова пришлось встретиться с ледяным взглядом.

— Я не слишком похож на нее?

— Вы выше, чуть крупнее. Дело не в форме и манерах, вы не сможете скопировать душу.

Копия Эл неприятно криво улыбнулась. У Эл в таких случаях в улыбке присутствовало лукавство, у него — злоба.

— Ты очень тщательно нас сравнивал. У меня нет намерения ее копировать. Займи свой ум личными проблемами.

— Одну личную проблему я уже решил. Эл нами не командовала. Не она. Я удовлетворен, хоть мне от этого не легче.

— Я не заставлял тебя убивать.

— На одни инстинкты я бы свои действия не списывал.

— Я тебе помогу. Для этого тебе следует опять надеть костюм.

— Нет.

С другого входа появилась Эл с упаковкой черной кожи. Она бесцеремонно швырнула ее в Игоря.

— Надевай. Я приказываю, — строго сказала она.

Игорь поймал сверток и бросил обратно в Эл.

— Я не машина, чтобы мне приказывать!

— Ты не справишься сам. Нам нужны данные для усовершенствований. Мы проведем еще один эксперимент, ты как раз тот, кого не успели скорректировать, попробуем исправить ошибку, — предложил капитан Нейбо.

— Я не буду. Лучше Алика спасайте.

— Ему костюм не поможет. Он должен справиться иным способом, — возразила Эл.

— Это насилие.

Игорь с вызовом бросил эту фразу Эл.

— На начальном этапе, — добавил капитан Нейбо. — Соглашайся добровольно. С двумя нами тебе не справиться.

— Я не хочу.

— Твой ум неверно интерпретирует переживания, только и всего, — постаралась уговаривать Эл.

— Я — убийца, Эл. Какие мои переживания неверны? Как с этим можно смириться?

— Я кучу всякого народу уничтожила за время войны. Взрыв планеты на моей совести. Кучка тобой убитых и пара взрывов — ничто в сравнении с моими преступлениями. Придет время — все взыщется сполна, будь к этому готов и живи дальше. Тебе не ты сам мешаешь, а побочное воздействие костюма. Я хочу тебе помочь.

— А я не желаю от тебя помощи! Я могу победить сам.

— Твое мужское самолюбие тут неуместно. Еще слово — и я применю силу.

Игорь злобно скривил губы.

— Он всерьез думает сопротивляться, — подсказал капитан Нейбо.

— Ты действительно собираешься драться со мной? — спросила Эл. — Он точно неадекватен.

— Даже против вас двоих, — со злобным вызовом бросил он.

— Уравняем шансы, — предложил капитан Нейбо и отцепил от пояса свой цилиндр.

Белая струя плазмы выскользнула из одного его края. Капитан вложил цилиндр в руку Игоря.

— Ты знаешь, как им пользоваться, — заверил он. — Тебе придется нас обоих убить, чтобы выйти с корабля.

Капитан Нейбо встал напротив Игоря. Эл тоже.

— У тебя даже есть выбор с кого начать, — предложила она.

— Я вас не трону. Я уничтожу все жуткое снаряжение на борту! — выкрикнул Игорь.

— Я говорила тебе, что он хорошо соображает? — спросила Эл у двойника.

— Я сам знаю.

— Отлично, — бросила Эл другу. — Давай. Отсек с костюмами слева вон от того выхода.

Игорь бросился туда.

— Их там сотни четыре, — с довольной ухмылкой сказал капитан. — Его гнева хватит ненадолго.

— А ты меня убеждал, что твое оружие может пустить в ходне не каждый.

— Я лгал. Сопло совсем маленькое. Он гармоничная натура. Злиться не умеет. Иссякнет быстро.

— Интересно, он сам наденет кожу или попросит помощи?

— Формально мы обе женщины. У вашего народа не принято, — усомнился капитан.

— Постесняется, — согласилась Эл.

— Почему было бы девушку не попросить? Она ему симпатизирует.

— Оля? Хм. При ней, показать свою слабость? Невозможно. Такое у нас тоже не принято.

— Почему бы тебе было просто не отключить его. Тут и силы особой не требуется, он нездоров.

— Это его унизит, он мой друг. Я ограничилась угрозами.

— Опять условности. Я мог ему приказать.

— Пиратами будешь командовать.

Они больше не разговаривали. Ждали появления Игоря.

Он пришел одетый в костюм.

— Что мне делать? — спросил он.

— Ничего. Дождаться, когда начнешь входить в контакт. У тебя будут галлюцинации. Одна из них будет ответом на твои мучения, а следом появиться решение. Ты сам поймешь, где сделал ложный вывод, — ответила копия Эл. — Мы оставим тебя здесь.

— Только корабль не угоняй, — пошутила Эл.

Двое похожих капитанов зашагали к выходу из зала, который вел из корабля. Они скрылись в той части базы, где стояла вторая трансформационная кабина.

Эл добыла из нее карточку со своими данными, а потом легко разорвала надвое.

— Вот так, — вздохнула Эл. — Устал?

Ее бледная копия стояла рядом. Вид действительно не цветущий. Пугающая бледность на фоне черноты одежды, пустой взгляд. Так выглядел капитан Нейбо в памяти многих.

— Тебе известен список солнц, где тело будет быстро наполняться энергией? — спросила она.

— Я еще заслуживаю милосердия с твоей стороны? Вот оно сострадание, к которому призывал твой Лондер. Оно все же сильно. Он прав, — проговорила другая Эл.

— Мне на себя такую больно смотреть. Я сама неважно себя чувствую. Меня мутит после трансформации. И я чувствую какие-то остаточные явления. Я не могу сказать, что слышу мысли, но я ощущаю близких людей. Вы тщательно проверяли процесс? Последствия будут? Мне важно знать правду, Зента.

— Тебе не понравится правда, — загадочно произнес он.

— Что значит, не понравится? Это мое тело.

— Оно идентично с моим с той разницей, что ты побывала на Хеуме, а я нет.

— То есть?

— Мне не нужно умиротворенное единение со всем окружающим, в коем ты тогда пребывала, мне нужен капитан Нейбо в чистом виде.

— Что-то произошло? Ошибка? Лондер сделал ошибку во второй части трансформации?

— Лондер сделал точно и правильно. Но он не знал, что я подменил данные. Ты обладаешь тем телом, какое получила после Хеума, до своего бегства в неизвестность.

Эл стала хватать воздух ртом и пару раз всплеснула руками. Ее состояние было смесью ярости, самоиронии и беспомощности.

— Все-таки ты сволочь! Как ты посмел! Какая же ты сволочь, Зента! — Эл умолкла, а потом закричала снова. — Не тебе решать какой мне быть!

— А почему ты разрешила кому-то лишить тебя силы, которую ты сама заработала? Тебе сообщили потенциал при рождении, но развила его ты сама. Ни в чьей власти не заложено право лишать другого его даров. Только ты решаешь, что обрести и что терять. Над тобой совершили насилие. Я все вернул. Припиши это моему самодурству, моей мерзкой натуре. Да, я мерзавец. И я так хочу. Ты — великое существо, которое создавали не для того, что бы жить как человек. Твой мир требует твоего величия. Я его вернул.

Это был умиротворяющий тон с торжественными нотками победителя. Он испытал удовольствие, оставив новость напоследок, когда Эл отыграет на совете свою роль.

— Ты...

Он приблизился и прижал палец к ее губам. Делая знак, что он еще не закончил говорить. Так удивительно было видеть рядом собственное лицо, строгий взгляд. Он приказывал ей молчать.

— Не сразу. Ты не получишь свои способности назад немедленно. Не бойся, на Землю ты вернешься прежней. Прятаться тебе не придется. Живи спокойно. Так, как вздумается. Люби своего капитана. Все проснется однажды. Тот, кто разбудит твои способности, окажется ключом от всех твоих дверей. Наблюдай за ним, направляй свою силу в один канал с ним. Ты почувствуешь, как твоя судьба открывается тебе заново. Человеческое существование покажется тебе наивным, твоя жизнь обретет смысл, а душа — покой. Уверенный покой мудреца. Чем не награда за труды былых лет.

Он убрал палец с ее губ.

— У меня появиться сила, и я стану заметной.

— Она тебе пригодиться, когда тебя придут убивать. Придут в любом случае. Эх, Эл, ты полагаешь, что слабость — твоя защита? Но если вместо тебя убьют твоего Дмитрия, как ты станешь жить потом? Твой друг сейчас мучается в агонии и переосмысливает свои действия. Погиб бы Рассел, он ни мгновения не сожалел бы о содеянном. У тебя шанса не будет. Рассела ты спасала с моим участием. Чем ты будешь рисковать без меня? Всем. Жизнями всех своих близких. Только близких, других у тебя в жизни не бывает.

— Кто ты такой, чтобы распоряжаться моей судьбой?

— Ты сама себе хозяйка. Теперь. Я старый упрямец, самодур, последний самодур из своего народа. Я своего рода бог. Мой новый путь состоялся благодаря тебе. Я должен быть благодарен. Я благодарен. В твоем теле меня не будет мучить рана. Я проживу очень долго. Я даже тебя переживу. На всякий случай у меня будет просьба.

Он вложил ей в руку серебристый цилиндр.

— Если я стану порочить твой образ. Если капитан Нейбо станет превращаться в первого Нейбо, найди и убей меня. Ты способна сразить своим гневом такое существо как я. Я приму смерть только от тебя. Остальным со мной не ровняться.

— Мнишь себя императором?

Бледно лицо улыбнулось и преобразилось из мрачной бледности в сияющее жизнью.

— Я и есть император. Я знаю о тебе все, Элли. Мы не рождены, чтобы править, ни ты, ни я. Мы вынуждены править, потому что больше некому. Ты получила свободу от прошлого. А я всегда буду должником. Перед Торном, который спас мне жизнь, перед тобой, которая встала между мной и Нейбо. Убей меня, если я забуду твой кодекс чести. Только на этот раз сделай все правильно, так как требуется, чтобы убить тебя.

И он подмигнул.

— Я копировал Торна, и это тебя бесило. Я копирую тебя, а ты не злишься.

— Какую мою ипостась ты теперь копируешь? — спросила она.

Фигура в черном затряслась от хохота.

— Ты не ассоциируешь себя с чем-то одним. Похвально. Нет тебя определенной. И меня тоже не было. В том и преимущество — быть разным.

Эл села на пол возле кабины и обхватила руками колени.

— Твой подарочек меняет мою жизнь, — без всякого намека на удовлетворение выговорила она. — Я не хотела возвращаться.

— Ты хотела изменить предполагаемый ход событий. Изменила. Ты не хочешь встречаться с прошлым. Разумно. Но ты признала, что встреча с ним неизбежна. В другом качестве. Ты ринулась менять ход событий. Ради чего?

— Рассел жив, — она задумалась, проверила свои ощущения. — Не впечатляет и не радует. Мне довелось быть второстепенным участником, хоть я являюсь истинной причиной.

— Не все обязательно делать самой.

— А Игорь-то прав. Убийство нельзя оправдать. Ради будущего?

— Ты полагаешь, что нашла бы более гуманный способ? Вернись в прошлое и поменяй.

— Хм. Ты еще начни меня убеждать, что такое возможно.

— Не меняй. Не получиться. Капитана Элли Светловой больше не существует. Не испытываешь облегчения? Существует временная петля, в которой она опять оказалась на пятьсот лет впереди своего времени. Никто не докажет обратное. Приучи их так думать. Только представь. Тебе не нужно служить в Космофлоте, ты не ответственна перед Галактисом. Я теперь живу твоей жизнью. Это большой шанс. Твое спасибо, в виде этого облика, имеет для меня ценность. Напрасно ты считаешь меня грубым и бесчувственным, мне не нужно знать, как ты относишься к моим поступкам, но мне приятно чувствовать твое отношение ко мне как к прошлому. Капитана Нейбо будет кому судить, но Зенту судить некому, кроме тебя. Его не существует для всех, кроме тебя. Только ты знаешь обо мне правду.

— А экипаж? Игорь тебя почувствовал. Будь Алик на ногах, ты бы не ввел его в заблуждение. Он на первой же встрече ощутил неладное.

— Верно. Он хотел меня поцеловать. Он думал, что я куплюсь на уловку. Он был зол, но думал правильно. Не могу сказать, как для тебя обернется его близость в будущем, но он полезный друг.

Эл усмехнулась.

— Они додумаются до многих наших уловок. Проще им память стереть, чем надеяться, что мне простят обман. Они смирились, но мне еще аукнется этот первый совместный рейд.

— Эл, они только ощущают, а доказать не смогут. Если кто-то осмелиться огласить подлинное положение вещей, то ему не поверят. Ты можешь представить, что меня поймают на обмане?

Эл отрицательно замотают головой.

— Есть еще ты. В твоей подлинности нет сомнений. Иначе у них твердь уйдет из-под ног. Ради твоего спокойствия ни один свидетель голос не подаст. Мальчишки-пилоты и те быстро поняли, что их молчание — залог всеобщей безопасности. Тебя оценили добром, не смотря на то, что ты виновница некоторых перемен в их сознании.

— Ты прав. Как обычно. Пилоты вернуться на твой корабль. Я убеждена.

— Ты передала им страсть к полету.

— Глупости. Я научила их летать разумом. А потом они научат других. Я подготовила с полсотни пилотов. Так что у тебя будет резерв. Я голову ломала, к чему я занимаюсь такой глупой работой. Ты этого не планировал.

— Нет. У тебя самостоятельная связь с будущим. Попробуй еще раз установить с ним контакт. Это вернет твоего капитана. Хорошая тренировка, хороший навык — чувствовать будущее. В прошлом, когда я тебя знал лучше, я видел, что ты можешь видеть эти потоки. Ты легко вернешь его.

— Ты подсказываешь мне способ.

— Ты мне обычно доверяла. Мне приятно, что ты не шипишь на меня сквозь зубы, что позволила стать тобой, что мы можем говорить без оглядки на мою прозорливость и хитрость. Ты перестала меня ненавидеть. Я тебя обманул, а твоей злости хватило на две фразы. Ты стала определенно умнее.

— Без толку злиться. Но не надейся, что я буду думать о тебе в лучшем свете. Ты для меня — хитрый мерзавец, который преследует только свои цели. Ты в который раз удобно устроился за мой счет. Не мне бы судить тебя. Но ты прав. Я имею полное право тебя убить. Я сделаю это если вдруг пойму, что твой подарочек исковеркал жизнь мне и моим близким. Пощады не жди. Убью без сожаления.

— Вот этот подход мне нравиться. Ударим по рукам?

Копия подошла и протянула руку оригиналу. Эл подала свою. Зента рванул ее на себя, Эл оказалась на ногах. Она крепко сжала бледную кисть.

— Договорились. Проваливай на свой корабль и отпусти Игоря.

— Да, командор, — ехидно передразнила копия.

Зента показал ей спину, сделал прощальный жест и ушел.

Эл повернулась к кабине. Она подошла, уперлась руками в ее стену и усмехнулась. Она сама разорвала на пополам свою карточку. Теперь невозможно восстановить изначальную модель. Ей осталось то, во что ее превратил Зента. Камера не хранила процесс. Назад пути не было. За два года пребывания в будущем, она ни разу не фиксировала свои данные, не проходила обследований. Она собственноручно изъяла карты у Ольги и Лондера, чтобы не иметь аналогов для исследований. Эл стукнула по кабине ладонями.

— Сама.

Сокрушаться — глупо, винить Зенту — бессмысленно. Остается забыть на время и довериться естественному ходу событий. И что для нее теперь важнее всего? Алик.

Глава 14

Туман над болотом перемешивался с дымкой такого же тумана над рекой. В этом молочном мареве, едва ощущался скорый рассвет.

Алик стоял у кромки воды. Она плескалась у самых подошв его ботинок, он ждал то малое колебание ее, которое достигнет его носков и оближет ноги. Но вода упрямо откатывалась назад, не замочив его подошв.

Он терпеливо ждал.

Тут было так мирно, безмятежно. Не хотелось двигаться. По другую сторону границы мира такого покоя не найти.

Все же он ждал чего-то. Нет. Не момента, когда вода оближет носки его ботинок. Он ждал, когда с другого берега его кто-нибудь позовет. Перейти реку означало больше не возвратиться назад.

Где-то далеко его тело лежит без движения. Дыхание еще не прекратилось, и сердце бьется так же медленно и ровно, как в его груди сейчас. Как просто понять приближение смерти, как просто ее принять. Как просто отказаться от шага назад, от возвращения к битвам и тревогам реального мира. Никакие порывы не стоят этого покоя и тишины.

Он ждал. Для абсолютной решимости ему не хватало какой-то малости. Да, верно. Есть связь между этим его состоянием и прошлым, эта связь и есть та малось. В чем она? Он никак не мог постичь. И ответ должен быть прост. Что-то его держит от шага к воде. В воду.

Появился новый звук. Шелест. Он не знал, что может так звучать, слева от него. Сердце кольнуло. Тоненькая иголка, что ткнула до тонкой, горячей боли, превратила покой в предчувствие. Вот оно ощущение, которого ему не хватало. Частица его существа отозвалась. Память, которая была покрыта завесой покоя, встрепенулась.

Это чувство. Сладкое, давящее грудь. Смысл. В окружающем был смысл. Он тут не потому, что должен умереть. И к чему умирать? Ожидание имело смысл.

Он повернул голову налево. Там было движение. Кто-то встал у его плеча.

Он догадался, шум, который он не мог угадать был шумом ткани. Шумели складки платья, так тихо, так приятно.

Он увидел рядом лицо, взгляд темных глаз, улыбку.

— Задумался? — произнесли губы.

Он догадался, что вопрос адресован ему. Голос приятный.

— Вода, — сказал он.

— Теплая? — спросил голос.

— Не знаю.

Она склонилась, подобрала белый рукав платья, чтобы не замочить ткань, рука легла в воду, пошли круги.

— Теплая, — сказала она и выпрямилась.

Он не ждал, что она брызнет ему в лицо каплями с кисти. Она улыбнулась.

Она повернулась, и шум ткани опять понравился его слуху.

— Стоять на берегу и воды не коснуться. Не любопытно?

— Эл?

Вид девушки потряс его. Эл не носила платьев. Он помнил короткие стриженые волосы, еще очень бледное лицо. Он помнил капитана Нейбо.

Она позволила себя изучать. Он смотрел на нее долго. Черты лица становились все более знакомыми. Он коснулся щеки рукой.

— Странно, — сказал он. — Я не знаю тебя такой.

— Ты меня знаешь, этого довольно, — сказала она.

Она чуть прищурила глаза, и в них мелькнула искорка. Он опять начал изучать ее лицо, впитывал его. Теперь укол в сердце и щемящее чувство в груди связалось с ней. Они посетили его, когда возникла она. Он не пытался понять, как она очутилась с ним рядом. Она могла тут быть всегда.

— Не ждал меня, — как показалось с укоризной, спросила она.

— Я не знал, что ты тут.

— Давно ты тут?

— Я не помню. Я очнулся у стены.

— А дальше?

— Я не помню. Помню только воду. Мне хотелось на тот берег.

— Тебе туда рано, — сказала она.

Вот почему он не вступил в воду. Вот она — та малость, которая помогла бы ему решиться. Действительно простой ответ.

— Я умираю?

— Как тебе захочется?

— Я могу решать?

Она пожала плечами.

Он окончательно очнулся. Она стояла рядом. Он мог коснуться ее и ощутить ответное прикосновение. Он осторожно прикоснулся к рукаву ее платья.

— Почему ты здесь? — спросил он

— Я пришла за тобой.

В ответ ему ничего не оставалось, как улыбнуться.

* * *

Ольга заглянула в комнату, где спал Алик. Эл была уже тут.

На острове Тома они поднимались очень рано. Дневная жара не давала выйти наружу. Остров сместился в район тропиков, пока их не было на Земле. Эл который день обещала исправить положение, дать острову дрейф и убрать его в менее жаркую область, все осталось на этапе обещаний.

Она опять спала с ним рядом, а значит, снова не выспится и в середине дня, когда жара достигнет пика, Эл будем дремать на диване в кабинете, не даст ей работать.

Ольга насупилась. Она хотела потрясти ее за плечо, чтобы разбудить. Тут Эл что-то пробормотала. Ольга отдернула руку. За Эл не водиться особенность разговаривать во сне.

Тут пульс у Алика стал чаще, и датчик озвучил его громче обычного. Ольга подскочила к экрану и наблюдала всплеск сердцебиения с волнением. Первый за несколько дней.

Тело Алика выдавало ровные параметры, словно у робота. Он был как-то странно жив. Оля не могла предпринять ничего, поскольку не имела понятия, что нужно сделать, чтобы разбудить капитана.

Сердце опять забилось в прежнем ритме.

— Проклятье, — дольно громко произнесла Ольга.

— А? — раздалось у нее за спиной.

Ольга оглянулась на разбуженную Эл. У нее был помятый и недоуменный вид.

— Доброе утро, — проворчал Ольга. — Я просила тебя тут не спать.

Эл сильно сжала веки и тряхнула головой. Замечание она пропустила. Она выпрямилась, был слышен хруст ее позвонков.

— От того, что ты спишь тут, он не очнется. От жары воздух плохо движется. Ты обещала наладить систему еще два дня назад.

— Еще дуешься, — констатировала Эл и встала с кресла.

Она подавила зевок и вышла из комнаты. Ольга проверила все параметры тела капитана. Больше всплесков не было. Ей не показалось. Она на зло не скажет Эл. Ольга склонилась, нежно протерла лицо пациента салфеткой, поправила волосы и тоже ушла.

Эл сидела за столом в гостиной и пила молоко, свой обычный завтрак.

— Ника так и не вернулась, — сказала Эл в слух.

— Они летают. Она, Дмитрий и твоя Лена. Мне все равно, но Димка опять крутит новый роман. Она ему не пара. Ты это допускаешь?

— Это не так. Ника, как индикатор, она бы тут уже все крушила от ревности, если бы было что-то так, как ты говоришь.

— Ты поощряешь такое поведение, вот они и летают втроем. Лена не хотела, они ее просто заставили.

— Угу, уломали, как Дмитрий выразился. Пусть летают, когда еще теперь ему придется, — равнодушно заключила Эл.

— Ты грозила дать ему по морде.

Эл улыбнулась и ответила:

— Ему, а не ей. Ты озабочена вопросом, который тебя не касается, да и нас обеих не касается.

— А чем мне заниматься? Работать? Где? Как? С Аликом творится необъяснимое. Он — в норме. Тело здорово. Почему он спит, я не знаю. Он больше не в коме.

— Оставь его в покое.

— Мне решать, когда и кого из моих пациентов оставить в покое. Я врач, Эл.

— Ты слишком врач.

— Ты сама меня оставила. Ты отправила Игоря на остров. Одного.

— Там Тиамит должно быть. Игорю нужно оправиться от пережитых потрясений. Тиамит ему поможет.

— Ты не даешь мне исследовать Алика. Меня ты оставила здесь. Зачем?

— Тебе там делать нечего, пока он не придет в себя. Оставь его в покое. Твое поведение собаки на сене терзает парню душу. Разберись со своими чувствами.

— Что?

Эл молчала.

— Что ты имеешь в виду? — возмутилась Ольга.

— Ты перегрелась вчера на солнце, ты не можешь меня простить и у тебя паршивое настроение. Я определю координаты, и к вечеру остров будет дрейфовать в прохладные широты. Купаться сегодня не советую. Вечерком мы с Никой нырнем под остров для профилактики.

— Ты не ответила.

— Я ответила. Разберись с чувствами. А потом скажи ему. Скажи сама, в этом случае не зазорно взять на себя инициативу.

— Ты меня наставляешь? Ты проехалась по чувствам Алика на бронированном катере.

— Ты о его чувствах понятия не имеешь. Я не ожидала, что тебя на столько заклинит на собственных страданиях, что ты перестанешь быть элементарно чуткой. Я вынуждена попросить тебя слетать на материк. Повидайся с Расселом, с Лондером.

— Ты... Ты меня гонишь?

— В шею. У меня есть терпение, но и оно от твоих придирок на пределе. Если я сплю рядом с ним, значит, мне так хочется. Завтра я запру дверь изнутри.

Эл громко поставила на стол пустой стакан, облизала молочные усы и вышла из дому.

Довольно скоро серебристый катер взлетел с острова и просвистев над берегом направился на северо-запад.

Эл купалась, она проводила катер взглядом и облегченно вздохнула.

Потом она лежала на песке под солнцем, пока ее не стало клонить в сон. Самое время вернуться в дом, к нему.

За два часа ей не удалось даже вздремнуть. Все это время она просидела рядом с Аликом.

Браслет на кисти пискнул. Кто-то либо пролетал над островом, либо прилетел сюда. Ей пришлось подняться и выйти наружу. Было уже жарко.

Эл встала на террасе. Судя по звуку, катер садился. Площадку с катерами закрывал густой кустарник, за которым никто не ухаживал. Он разросся и закрывал обзор. По возвращении остров Тома впервые показался ей необжитым. Здесь не то чтобы царило запустение, но и присутствие человека не очень чувствовалось. Пока Эл решала идти к площадке или ждать на месте, двигатели утихли. От площадки до дома — минута ходьбы, гость не спешил. Тогда Эл спустилась с террасы и сквозь дыру в кустарнике решила срезать путь. Дыру проделала Ника, Эл поцарапала кожу на плече, пролезая сквозь живую изгородь.

Гостем и была Ника. Она стояла на полпути между домом и площадкой.

Эл догадалась, в чем дело и не собиралась ни о чем спрашивать. Ника посмотрела на нее, в глазах — тоска. Эл подошла и мягко обняла ее за шею.

— Я их оставила, — вздохнула Ника. — Мне некуда было деваться. Прилетела сюда. Мешаю?

— Глупыш. Тебе я рада.

Эл потянула ее к дому. Но Ника предпочла стоять на месте.

— Почему так? Мне четырнадцать лет. Настоящих лет. Ты в моем возрасте...

Ника не собиралась плакать, но она была расстроена.

Эл не дала ей договорить.

— Глупо сравнивать себя со мной. У тебя другая жизнь. Бессмысленно мне подражать.

— Вот и наставник так сказал. Неужели я больше его не встречу? Такое у меня чувство. Все как-то паршиво.

— Эй, ты что, Дмитрия не знаешь?

— Знаю. И дело не в нем.

Эл какое-то время обнимала Нику рукой за шею, но становилось все жарче.

— Пошли в дом. Там хоть прохладнее, — предложила она. — Отсидимся часик, потом нырнем под остров, проверим понтон и отдрейфуем. Я не могу связаться с внешними службами. Меня ж тут нет. Поможешь?

— Да хоть на полюс.

Они в обнимку пошли к дому. Ника деловито бормотала:

— Ты опять плохо спала. Тебя хоть кто-нибудь пожалел? Знаю я, какая ты бываешь после трансформации. Не забыла еще. Ну и люди. Оля тут?

— Я ее отослала.

— И правильно. Из-за Алика? У тебя получилось?

— Немного. Я не успела ему намекнуть, как возвратиться, Ольга помешала.

— Ты нормально не спишь, ты сама куда-нибудь провалишься. Нырнем, я приготовлю ужин и отправлю тебя спать. Чем сил меньше, тем и шансов меньше.

Они вошли в дом. Ника сбросила летную куртку и села к столу. Она изучала волокнистую поверхность дерева с мрачным видом. Эл сидела у противоположной стены. Она смотрела на Нику какое-то время, потом заговорила.

— Я не поблагодарила тебя толком. Ты молодчина. Знаешь, я рада, что доверилась тебе. Спасибо, малыш.

Ника вздохнула в ответ.

— Я полностью на твоей стороне, — сказала она. — Я глупо себя чувствую оттого, что вас спутала. Это было не просто похоже, практически тоже самое. Но я бы не хотела, чтобы ты не была такой как в прошлом. Ты мне стала такой нравиться, с тобой просто.

Она помолчала.

— Что я нашла в этом обормоте? — ожила она снова. — Вижу их вместе, он себя держит по-джентельменски, они при мне даже не поцеловались. А чувство мерзкое. Так не хочется чувствовать себя лишней. Бр-р-р.

— Вы хотя бы летали?

— Конечно, летали. Слушай, у тебя есть силы нырнуть сейчас?

— Нужно еще катер поднять, сориентировать остров, задать курс, потом сверить погрешности с управляющим центром внизу, задать балансировки, чтобы не дать крен при дрейфе. До ныряния еще уйма работы. Часа на три. Я посижу чуток и займусь, от жары голова работает неважно. Охладители на пределе.

— Я сделаю. Ты посиди рядышком. Подсказывай. Подумаешь, рассчитать балансировки.

— Ну, пошли.

В узкой комнате, где располагалось управления, вдвоем было тесно. Ника шарила по карте острова на стене, оглашала данные, а Эл снаружи, не глядя, говорила, что ей делать.

— Как ты все еще помнишь? Тебе пятьсот лет в обед! — поражалась Ника. — Ты тут уйму времени не была.

— Память — это один из моих талантов, — звучал снаружи голос Эл.

Ника умышленно назвала другую цифру.

— Врать нужно тоже с умом, — тут же отреагировала Эл.

Ника отвлекалась от своих мыслей. Работа помогла ей справиться с чувствами и уже к моменту, когда нужно было надеть костюм для погружения, она чувствовала себя бодро. При других обстоятельствах она не согласилась бы залезть в океан, вода с ее обилием информации Нике никогда не нравилась. Но из последних приключений она вынесла определенный урок, она абсолютно четко знала, что свои страхи нужно усмирять и преодолевать, иначе в самый ответственный момент они начнут управлять ею.

Она минут сорок после погружения не смела удалиться от Эл дальше вытянутой руки. Потом держала ее в пределах видимости, а потом, когда подводное течение подхватило и отнесло ее в сторону, и Эл решила прийти на помощь, Ника жестом дала понять, что не боится быть одна под водой. Потом они только переговаривались изредка.

Выбираясь на берег, Ника почувствовала вкус победы. Она сбросила шлем и с визгом скакала по берегу.

— Я не боюсь!

Эл устало разлеглась на песке, переводя дыхание.

— Долго же мы возились. Скоро уже солнце начнет садиться. Теперь можно расслабиться, мы к полдню завтра будем на месте.

Ника нависла над ней.

— А я не боюсь! А ты похожа на желтую русалку!

— Не знаю, на что я похожа, но спать я сегодня буду сном младенца. Я не чувствую ни ног, ни рук. — Эл вяло подняла свою руку и потрепала Нику по волосам. — Я ты еще выше выросла в моих глазах. Отлично.

Ника скорчила одну из характерных рожиц, Эл поняла, что сейчас она начнет что-нибудь клянчить.

— За мои заслуги мне можно на ваш так называемый остров?

— Зачем?

— А Игорю зачем?

— Видишь ли, туда попадают, чтобы накопившийся опыт имел живое воплощение, чтобы себя понять. Ты еще ничего не накопила, чтобы быть там. Тебе туда не нужно.

— Ты меня здесь оставишь?

— Не просто так, а ради дела.

— Я не ребенок, чтобы меня занимать игрушками.

Губы Эл вытянулись в улыбке. Она села тяжело, Ника даже потянула ее за плечи.

— У тебя такое состояние, словно все болит, — забеспокоилась Ника.

— Я так устала, что у меня ничего болеть уже не может. Зубы не заговаривай. Поможешь Расселу? Он и Бишу хотят написать книгу об экспедиции. Они хотят дать литературный ход нашему мифу. Это часть коварного плана Рассела Курка, а ты единственный, объективный свидетель. Поможешь?

Ника неохотно поморщилась.

— И я должна все им рассказать?

— Я полагаю, что они изберут не документальную, а художественную форму. Так интереснее. Поэтому некоторые враки допустимы. Смекаешь?

Ника ехидно и с удовольствием прищурилась.

— Еще, как смекаю. Димочка не узнает и уши мне не надерет, — с удовольствием заключила она.

— Интересно, ты от природы такая или твой хваленый наставник учил тебя делать пакости?

— Да брось журить, ты внутренне даже не возражаешь. Про тебя там будет одно вранье. Уж расчет Рассела мне как день ясен, — заверила она.

— Я попробую перетащить тебя в двадцатый век. Я попробую, но не обещаю, — сказала Эл строго.

Ника от неожиданного известия подскочила на ноги и взвизгнула.

— А я читала, что у вас там есть, — Ника стала вспоминать слово, — школы. Я могу там учиться!

Эл закрыла лицо руками и захохотала.

— Святые небеса! — она повалилась на спину, перекатилась на бок и пыталась сесть. — Ты? Нет. Я тебя умоляю.

— Там же учат!

Эл давилась от смеха.

— Да. Определенно. Прости, но я простых людей такому испытанию, как ты подвергать не стану.

— Что такого смешного? Я же не тупая, я в академии училась.

— Нет. Прости, конечно. Скажем так, ты уже знаешь даже больше того, чему там учат.

Эл не удержалась от следующей волны смеха.

— Хватит надо мной смеяться. Вот и топай домой одна, а я пойду и искупаюсь в пресной воде, с меня эта соль так и сыплешься уже, а этот ваш душ я терпеть не могу. Это вы в своем двадцатом веке привыкли к дикости.

— Ник, прости. Я не хотела, — вместо извинений Эл опять зашлась приступом смеха.

Она посидела немного и заковыляла к дому. В обеих руках у нее было по шлему для погружения, Ника бросила свой на берегу.

Воздух, нагретый за день не проникал под костюм, голова поэтому казалась более горячей, Эл вытирала лоб прохладным рукавом, с рукава соль и песок попали в глаза. Эл сунула один шлем под мышку и терла веки пальцами. Путь каких-нибудь метров пятьсот от берега до дома показался ей изнурительно длинным. Она дошла до самой террасы со слезами на глазах, пытаясь добыть оттуда песчинки.

Эл подняла глаза, чтобы увидеть ступени, на второй верхней стоял Алик, держась за деревянный столб. Эл обомлела. Она уже не верила, что он очнется сам. Стояла мгновение в замешательстве. Потом швырнула оба шлема в стороны и, прыгая через ступеньку, преодолела лестницу. Он едва устоял на ногах, когда она наскочила на него. Он обнял ее одной рукой, другой крепче сжал столб, чтобы не упасть назад.

— Прости, — взмолилась Эл. — Ты ослаб совсем.

— Ты плачешь?

— Песок в глазах.

Она сжал ее на сколько сил хватило и прошептал:

— Я думал, что ты будешь в платье. Ты была прекрасна. Я едва тебя узнал.

— Ты помнишь? — Эл выдохнула это с восторгом. — Ты сам нашел способ вернуться?

— С трудом. Что-то я вспомнил, что-то вообразил. Тебя и реку помню очень хорошо, а остальное словно в тумане, словно не со мной было. Ты мне объяснишь потом?

— Обязательно объясню. Тебе нужно сесть, я принесу кресло.

— Не нужно. Постой так. У тебя костюм холодный. И я хочу, чтобы ты постояла рядом.

Эл подняла на него глаза.

— Я перед тобой виновата, чертовски виновата.

— Перестань, Эл, я не в том состоянии, чтобы хоть малость злиться на тебя. Рассел выжил?

— Да. Все выжили.

— Все, что мне хочется знать.

Эл не могла его отпустить. Чувства были на пике. Слезы текли из глаз уже не из-за песка. Они просто молчали.

Ника пролезла сквозь дыру в кустах.

— О! — сказала она.

Ника уперла кулаки в бока.

— Ну, привет, сурок, — нашла она способ выразить свою радость. — Ужин мне готовить на троих? И спать вы двое, полагаю, сегодня не будете.

166