Книга 8 Там, где только прошлое

— А вдруг он подобен ящику Пандоры? Вас с Эл различает отношение в контроле своих порывов. Эл мудро поступила. Ума не приложу, что она затеяла?

* * *

Так миновало две недели. Для Дмитрий время бездействия длилось уже гораздо дольше. Он забросил тренировки, спал полдня и много ел.

Эл появилась к вечеру пятницы. Алик вышел за очередной порцией топлива для Димкиного желудка. Дмитрий подумал, что вернулся он и даже с дивана не поднялся.

— Встану, только когда не будет мочи терпеть! — заявил он.

Эл появилась в дверях на половину корпуса.

— В какую аскезу ты впал? — спросила она.

Дмитрий вскочил, сел, протирая глаза.

— Хвала Всевышнему, явилась! Эл, ты — деспот! Мучитель. Так долго!

— Ты что орешь? — удивилась она. Посмотрев на заспанного Дмитрия, и предположила. — Страхов друг другу нарассказывали?

— У нас комплекс. Мы не любим, когда ты пропадаешь.

— Подъем. Душ. Кофе. Дело есть.

— Уже лечу, командор.

Алик просиял, увидев ее.

— Ну, привет, — дежурным поцелуем и улыбкой, он скрыл налет подозрений, спокойствия он не ждал. — Как ты смогла запихать его в душ? Он ведет себя отвратительно. Он сожрал трехнедельный запас.

— У него нервное перенапряжение. Что вы тут себе придумали без меня?

— Что тебя украли злые монстры, а мы даже координат не знаем, — пошутил Алик.

— Готов все бросить? — спросила она.

— А есть чего ради?

Она кивнула.

Эл дождалась момента, когда взгляд Дмитрия стал нетерпеливым и ясным. Она вращала кофейную чашечку, изучая след от кофейной жижи на стенках.

— Ну, орлы, хотите прыгнуть? — спросила она.

Оба не ответили. Ждали продолжения.

— Служба времени предлагает нам отвлечься от скучной работы наблюдателей и посетить далекое прошлое, — продолжила она. — Мне нужно согласие всей компании.

— Эл. Значит, мы не своим ходом, а по науке? — переспросил Алик.

— У меня со своим ходом — проблемы, — созналась Эл.

— Не наговаривай.

— Тиамит воистину прав, я могу воспользоваться только теми проходами, которые знала раньше. В данном случае мой опыт ничего нам не подскажет.

— Куда? — спросил Дмитрий.

— Александрия.

— Мать честная. А повод?

— Археологическое изыскание, — пояснила Эл.

— Эти? — спросил Дмитрий и изобразил такую рожу, по которой безошибочно можно было узнать археологов с базы. — Эл, какими силами они тебя заставили?

Алик слушал их, не торопливо аккумулируя вопросы. Он знал о встрече Эл с чужаками, но до этого момента не предполагал, что она вступит в договор с посторонними. Ничто в ее поведении не выдавало намерений работать по чьей-либо просьбе. Тайны. Снова тайны. Она неисправима.

— Я бы ответила их словами. Мы безошибочно нашли друг друга.

— Какое участие требуется с нашей стороны? — задал конкретный вопрос Алик.

— Абсолютное, непосредственное, стопроцентное. Тебе командовать, Алик.

— Мне? Почему?

— Опытный патрульный. Звание выше моего. Координаторские способности. Вы командой работали без меня. Споетесь. А я — одиночка. Я могу вылететь.

Что означает "вылететь" поняли оба, каждый по-своему.

Первой реакцией Алика было отрицательное мотание головой. Дмитрий едва сдержался, чтобы не сделать так же.

— Они больше ни с кем не соглашаются работать, — объясняла Эл. — У них мистические воззрения на сей счет. Им навязывали настоящих патрульных с опытом. Они на отрез отказались. Вплоть до отказа от экспедиции. Меня просто-таки в интригах заподозрили. Люди в службе времени таких назначений и экспериментов годами ждут. Ученые со стажем, опытные, авторитетные. Мне один в сердцах пригрозил. Ну, мол, разведка, я из тебя душу вытрясу за интриги.

— Эл, это классический вариант развития событий. Тебя опять обвиняют в том, что ты не делала. Вывод — мы опять куда-нибудь вляпаемся по самое не балуй, — высказался Дмитрий. — Откажись.

— Я обещала подумать. Третью неделю уже думаю.

— Это поразительно. В день твоего похода по приглашению Ника мне все уши прожужжала о периоде Македонского царства. Меня тогда менее всего интересовала эта эпоха. Наш ребенок предвосхитил события? Эл, какие там у них мистические воззрения? И что выковал наш любезный друг? Какой меч? Да-а-а. Дела-а-а.

Эл только покивала.

Алик впал в задумчивость. Перспектива командовать таким походом его не привлекала. Эл высвобождает себе место для маневра. Никто из них не сориентируется в чужом времени лучше ее. Ей нужна свобода, а его командование будет для нее формальностью. И опять он подумал о тайнах. Он почувствовал, как течение событий заставляет Эл скрыть намерения от тех, кому должна бы доверять.

Глава 12

Свет проникал в прихожую сквозь матовое стекло двери. Эл не спала. Дмитрий открыл дверь бесшумно.

— Я пришел не один. Мы тут с кофейником решили поговорить с тобой.

Он проскользнул в дверь, держа в руках кофейник и две чашки. Дверь он прикрыл ногой, пройти дальше не торопился. Эл сделала разрешающий жест.

— Ты сварил кофе? — удивилась она.

Димка и кухня встречались лишь во время еды.

— Я подумал, что ты все равно не спишь, кофе не действует на тебя. А я выспался днем. У меня есть важный разговор.

Он сел на стул напротив, поставил чашки на журнальный столик и чинно разлил кофе.

— Хороший кофе, — похвалила Эл, после пары глотков.

— Вдохновение. — Дмитрий мечтательно покрутил кистью в воздухе.

Эл изобразила внимание.

— Эл, если Алик не спросил о причине, это совсем не означает, что он не заинтригован. Я более нетерпелив, я не успокоюсь, пока не узнаю правду.

— Я не требовала согласия.

— Да тут логика проста. Он понимает, что если мы все откажемся, то ты смиришься и дашь отрицательный ответ. Только тебя хватить месяца на полтора, а потом ты согласишься пойти туда хоть одна. Алик прекрасно знает, что я тебя одну не отпущу. Оля и Игорь будут вынуждены вступить в наши ряды. Я не для себя прошу, Алику правду скажи.

— Он спит? — спросила она.

— Да. Он намаялся со мной. Ника права, я мерзкий тип.

— Тогда я могу подождать до утра? Еще есть неразрешимые вопросы?

— Есть. На черта ты вообще связалась со службой времени? Дала бы согласие в обход. На результате не отразиться. Хочешь понять, как оно все работает?

— Не таким образом. Нет. Ответ в этой плоскости я бы не стала искать при любых обстоятельствах, — ответила она. — Моей способности проходить сквозь время здесь объяснения не найдется, а если найдется, то корявое.

— В чем тогда смысл? И зачем тебе мы?

— Между мной и вами существует разница. Она, — Эл задумалась. — Большая. Нет. Колоссальная. Она именуется опытом. Дело не в способностях, они результат общего процесса. Да простят меня старшие члены команды, но, пока, только Ника может относительно свободно действовать на том поле, на котором когда-то действовала я. Тиамит был абсолютно прав, когда сказал, что вам придется постигать мой опыт. Если кому-то удастся проникнуть за ту завесу, лишь тогда он добудет крупинку сути. Ты побывал на Хеуме, ты вынес оттуда много вопросов и один внятный ответ, со мной происходило что-то похожее, а остров пока тебе еще ничего не дал. У меня есть тайны, они потому так и называются, я права не имею разглашать некоторые аспекты своего существования здесь или где-либо. Это табу даже для вас. Если говорить по существу, я бы с радостью пошла туда одна. Мне не впервые. Я не могу отмахнуться от вашего добровольного выбора. Если я соберу вас сию минуту здесь, задам вопрос, то все как один согласятся участвовать. Я лишь проводник ситуации, в которую эти годы вы стремились угодить. Алика не мои тайны пугают, а факт, что я не стану слушать его команд.

Дмитрий потер щетинистый подбородок.

— Он требует порядка до занудства. Он думает, что миром правят числовые комбинации, которые можно просчитать. Жизнь не схема.

— Схема. Только очень замысловато устроенная, — возразила она с милой улыбкой. — Ты поразительный человек, Дмитрий.

— Чем же?

— Ты умеешь чувствовать самое важное, и одновременно не пользуешься простой логикой. То отвага до безумия, то осторожность до той же точки.

— Из чего такой вывод?

— Из слов о числах. Ты меры не знаешь.

— В три часа ночи твои намеки звучат не обидно, а весьма таинственно.

— Да какая уж тут таинственность. Все как на ладони. Когда мы дадим согласие, когда выстроиться вариант развития событий, когда проект начнет жить, я еще вернусь разговору о тайнах, мере и нас всех.

— Причина — числа? Ты зацепилась за числа? Это какой-то ключевой фактор?

Он решил пойти в обход.

— Нет. Повод.

— Эл, ты хочешь приключений?

— Я? Нет.

— Тогда почему? — взмолился он.

— Я не имею права говорить.

Он хлопнул кистью по коленке.

— Смириться?

— По мере сил. Дим, не напирай.

Он посмотрел ей в лицо. В нем не было напряжения, тени беспокойства, уныния, которое он видел до ее прихода сюда. Она была дома. Она всегда называла это время "своей территорией".

— Ты не собираешься спать? — спросил он.

Ему хотелось просто поболтать. Странно, что на ее "острове", на острове Тома его не тянуло к задушевной беседе. Здесь, в еще бабушкином уюте его квартиры, ночью ему захотелось поговорить о мелочах, о какой-нибудь сиюминутной глупости.

— Нет. Жду, когда пойдет метро, — ответила она. — Я буду жить у родителей.

— Почему не здесь? Ты замечательно разбавляешь нашу сухую мужскую компанию. Я всегда утверждал, что девушки облагораживают мужское общество. Оставайся.

— Меня не было три недели. Я ушла без объяснений. Впереди еще одна разлука. Вдруг, не вернемся.

— С тобой-то. Эл, я могу поспорить, что если не так, то своим ходом выберемся. Может, Нику возьмем с собой?

— Я бы согласилась, но не я даю бал.

— Я заметил, что ты отпустила поводок и даешь нашей мышке свободу. Она напромышляет чего-нибудь. — Он подумал. — Не обязательно плохое.

— Ей пора жить своей жизнью.

— Вот так просто?

— Себя вспомни. Ты сел за управление катером в двенадцать лет.

Он мечтательно улыбнулся и покивал.

— Меня воспитывал Алик и Академия.

— Я возьму Нику в команду, если она не будет создавать напряжение.

— Не могу утверждать с полной уверенностью, но ее внутренне развитие зависит от твоего присутствия рядом. Она первая так сказала, за несколько лет наблюдений я с ней согласился.

— Я кое-что заметила. Она не ровно дышит в твоем присутствии. Осторожно. Она взрослеет.

— О-о-о, — с некоторым отчаянием протянул он. — Это, боюсь, станет проблемой. Ты не подумай, что с моей стороны был подан повод.

— Ты был вторым землянином, которого она восприняла как родного. Ты излучаешь обаяние, что же тут поделаешь. Это повод.

— Эл, я ни в коем случае не стану потакать ее воздыханиям.

— Ой, не зарекайся. В движениях души, которые мы называем любовным притяжением, сложно разобраться.

— Эл, можно я тогда спрошу? Есть догадка, разреши вопрос, коли тема всплыла.

— Давай.

— Там был кто-то? В прошлом? Ну, там. Клянусь, я Алику ни вздоха, ни полвздоха.

— Почему ты так решил? Аргументы, помимо подозрений.

— У тебя взгляд изменился. Единственный аргумент. Я не сомневаюсь в том, что ты чувствуешь теперь. Но там кто-то был.

Она задумалась.

— Это были отношения иного порядка, — сосредоточенно стала объяснять Эл. Дмитрий догадался по интонации, что для нее вопрос остался открытым. Она заговорила живо, как в ту пору, когда поведала о своем первом периоде жизни на острове. — Если брать чувства, то они были. Я до сих пор не могу утверждать, что была взаимность с моей стороны. Слишком велика была разница в нашем с ним положении. Он скорее убедил меня, что я безоглядно люблю Алика. Когда живешь без всякой надежды, а я верила, что возвращения не будет, он напомнил чего ради можно сражаться. Его не напугало даже мое величие.

— В тебя сложно не влюбиться, — вдруг заметил он.

— В меня? — Эл усмехнулась. — Я столь неудобный предмет для обожания. При том образе жизни, который я вела и веду.

— Эх, командор, напрасно ты на себя наговариваешь, в твоем случае только особенный человек станет претендовать на право встать с тобой рядом.

— Он был потенциально особенным, таким бы и остался, если бы я не решила спасти ему жизнь. С ним было та же, как с Никой.

— Как с многими, — поправил Дмитрий, — Рассел когда еще подметил, что столкновение с тобой меняет людей. В тебе энергия.

— Поправочка. Была энергия, — заметила она.

— Не знаю, — усомнился он. — Надо проверить. Эх, хотел с тобой о глупостях поболтать, а не выходит. Не могу в твоем присутствии думать о глупостях. Что не думай о себе, а твой масштаб сложно игнорировать. Как хоть его звали?

— Не скажу. Он формально умер, зачем сотрясать воздух.

— Как умер? И как это формально?

— Его убила моя сила, дорогой мой друг. Сила пробудила в нем возможность действовать вне границ плотного существа, что и произошло потом. По моим догадкам родился еще один великий. Как он поведет себя в последствии, я не могу представить.

— Ты могла сделать из человека великого? Ух, ты.

— Дим, умолкни. Такие разговоры не доставляют мне радости.

— Я никому не скажу.

— Алик знает. Все в прошлом уже, хвала небесам, — Эл выдохнула фразу с облегчением.

— Как тут не удивляться. Нужно быть не просто сильным, а в сто крат сильнее, чтобы преодолеть такое искушение. Знаешь, Элька, ни у кого из твоих монстров вроде Нейбо и владыки твоего не было шансов заполучить тебя. Ты будто запрограммирована игнорировать собственное величие. Я определение этому подобрать не могу.

— Ты ошибаешься. Ты не видел меня другой. Мне не чуждо тщеславие.

— Никому не чуждо, — кивнул уверенно Дмитрий, — но бороться с ним — это большое умение, есть тут, за что тебя уважать, ты дважды выдержала напор своей гордыни.

— Ой. Перехвалишь. Что скажешь, если мы прогуляемся чуток. Спать не будем, тогда пройдемся.

— Дома хорошо и тихо, а там темно и холодно, — поежился с неохотой Дмитрий.

— Ты шумишь, даже не заметил, как забасил во весь голос. Алика разбудим. У него чуткий сон, — заботливо произнесла она, и Дмитрий согласно кивнул, так тепло прозвучали ее слова.

Он натягивал кроссовки, не развязывая шнурков, и думал о нынешнем течении событий. На душе становилось спокойно. Она права — все в прошлом. Только в одном он по-прежнему не согласился бы с ней, а именно, что сила утрачена безвозвратно.

Разговор продолжился в сумерках наступающего утра, и вот теперь он приобрел ту непринужденность, которую Дмитрий желал. Со стороны их беседа напоминала разговор двух сумасшедших, поскольку они сыпали галактическими терминами, переходя на незнакомый этому времени язык понятий, потом возвращались к детским воспоминаниям, проходя мимо беседки, где толпилась молодежь и припоминая одну детскую драку именно в этом месте. Они прошли дальше мимо стадиона, потом улицей, которая шла не к метро, а в сторону от него. Сделали большой крюк, и в половине шестого Эл заспешила обратно. Решили срезать угол, но наткнулись на какой-то бетонный забор и разновозрастную подпившую компанию.