Долгая Дорога Гибели
Annotation
Долгая Дорога Гибели
Направленность: Джен
Автор: vladimirtxt (https://ficbook.net/authors/1343591)
Беты (редакторы): Labrador707
Фэндом: Звездные Войны, Звездные войны: Войны клонов, Звездные войны: Повстанцы (кроссовер)
Пэйринг и персонажи: Энакин Скайуокер, Шив Палпатин, Уилхафф Таркин, Асока Тано
Рейтинг: NC-17
Размер: Макси, 265 страниц
Кол-во частей: 27
Статус: закончен
Метки: Смерть основных персонажей, ООС, Нецензурная лексика, Ангст, Фантастика, Повествование от первого лица, Hurt/Comfort, Попаданчество, Смерть второстепенных персонажей
Публикация на других ресурсах: Разрешено только в виде ссылки
Примечания автора: Вторая Книга — https://ficbook.net/readfic/5707816 https://vk.com/ddg_zv — немного иллюстраций на тему. Для тех кому мало описания.
Описание: И так всё уже про... потеряно. Немного подвинуты канонные события по хронологии. Начало повествование начинается сразу после Мустафара. Схватка с учителем окончилась для Дарта Вейдера плачевно. И теперь, в больничной палате, приходит в себя совсем другой человек, а может быть и не совсем другой. Совсем рядом такая загадочная и не исследованная Далёкая Далёкая Галактика. Сколько тайн она хранит, сколько секретов можно узнать, если взглянуть на неё со стороны. Вот только как до них дотянуться?
Пролог.
Глава 1 Нежданное приключение.
Глава 2 О дивный миг открытий чудных.
Глава 3 Гости приходят всегда вовремя.
Глава 4 Помогите инвалиду.
Глава 5 Беги, СУКА, БЕГИ!
Глава 6 Самый тяжёлый день!
Глава 7. Акела промахнулся
Глава 8. БДСМ всегда в моде
Глава 9. Дарёный Конь
Глава 10. Двигатель прогресса
Примечание к части
Глава 11. История... продолжается
Глава 12. Кашиик. Беличье колесо
Примечание к части
Глава 13. Всё идёт по плану!!!
Глава 14 Король и Шут.
Глава 15 Выносите пирожные.
Глава 16. Балет, почти Марлезонский
Глава 17. Когда падают звёзды.
Глава 18. Сияющий дух
Глава 19. Мера верности
Глава 20. Финита ля комедия!
Глава 21. Чужие принципы.
Примечание к части
Глава 22. Кусок пирога.
Глава 23 Рупор правды.
Глава 24. Неагрессивные переговоры
Глава 25. По соображениям совести
Примечание к части
Эпилог
Примечание к части
Пролог.
Пробуждение было резким, словно кто-то невидимый щёлкнул рубильником и свет включился. Свет побежал по пространству волнами. Наверное, всем знакомо это ощущение не-бытия в тот первый миг, за мгновение до того, чтобы проснуться?
Но вот вы открыли глаза и снова оказались в своей постели — а может быть, в чужой. Собственно, это даже не важно. Просто для вас в этот миг и начался мир. Не важно, что за эти прошедшие восемь часов кто-то умер, кто-то влюбился, быть может, кто-то даже совершил величайшее открытие в своей жизни. Ничего этого для вас нет, в то время вас ещё не существовало.
Для меня первый миг моего пробуждения стал странным, совершенно не таким как обычно. Я с трудом разлепил слипшиеся глаза, в них словно бросили песком. Так бывает, когда засидишься допоздна, вот только, насколько я помнил, вчера я лёг вполне себе не поздно. Но глаза слезились и болели, болело вообще всё тело, и при этом почти не чувствовалось. Зато была странная скованность, будто бы я отлежал всё и сразу. Я попробовал пошевелиться и не смог.
Тело не слушалось, тело было словно чужим, от слёз и рези в глазах вокруг плавали какие-то белые пятна, другие серые пятна кружились в странном механическом танце. В этот момент пришла боль… Болела каждая частичка моего существа. Болели глаза, горело лицо, жутко и надсадно вспыхивали и затихали боли в груди, вспышками болел живот. Я открыл рот, чтобы закричать, но вместо крика изо рта вырвался какой-то непонятный сип.
Вокруг что-то надсадно запищало, серые тени заскользили быстрее, раздался короткий писк, одно из размытых пятен приблизилось. Короткий укол в предплечье, свистящий звук — и боль отступила. Нет, она не ушла полностью — просто отступила, чтобы затаиться и перегруппироваться, чтобы потом снова напасть в минуту наибольшей слабости.
— Он очнулся, милорд. — Голос принадлежал женщине, но был каким-то до странного безликим. С трудом я наклонил голову, чтобы рассмотреть говорящего. Похоже, я в больнице, но что со мной случилось? Почему всё так болит, почему я почти ничего не вижу? Внутри зарождалось страшное гнетущее чувство, возникший на мгновение страх быстро перерастал в панику.
— Где я? — эти два коротких слова словно сломали корочку где-то в горле, отняв все силы. Я уронил голову обратно на подушку, уставившись невидящим взглядом на белое пятно, которое, похоже, было потолком.
— Ты в больнице, мой ученик… — Голос неожиданно воздействовал на меня успокаивающе, зарождающаяся паника отступила. — Ты проиграл свою схватку на Мустафаре — хотя, возможно, всё же выиграл, недаром ты ещё жив. А пока ты жив, ничего не потеряно…
— Милорд, я не рекомендую сейчас беседовать с больным. Ему нужна срочная операция, иначе я ничего не могу гарантировать…
— Это не займёт много времени… — Всё тот же вкрадчивый голос, но теперь в нём проскальзывали какие-то стальные нотки.
— При всём уважении, Милорд, у вас пять минут. — В этот момент, мне безумно захотелось увидеть человека, способного так ответить обладателю этого вкрадчивого голоса. И я увидел! Не то чтобы мне удалось внезапно прозреть, просто угол зрения сместился, и я словно наблюдал всё со стороны.
Моё тело лежало в каком-то подобии ванны, плавая в странной бурлящей белой жидкости. На поверхности была только голова — лицо было покрыто дыхательной маской, глаза закрывали прозрачные очки, сейчас заляпанные этой самой белой жижей. У моего ложа стоял уродливый человек в чёрном плаще. Его лицо испещряло множество шрамов, белки были жёлтыми, словно у заядлого алкоголика, допившегося до цирроза.
Второе существо нельзя было никоим образом спутать с человеком. Высокое, почти трёхметровое, с вытянутой головой на длинной тонкой шее. Его глаза были посажены близко, носа почти не было — только носовые щели. Длинные, тонкие пальцы прятались в широких рукавах разноцветного одеяния существа.
Человек в черном словно бы почувствовал мой взгляд и посмотрел прямо на меня, в тот угол, из которого я наблюдал за ним. Уголки его уродливого рта дёрнулись в улыбке.
— Ты неожиданно делаешь успехи, мой юный ученик. Нам нужно решить один важный вопрос.
— Да, учитель? — это было странно, слышать свой собственный голос со стороны, но так хотя бы меня не терзала боль.
— Что нам делать с джедаями?
— А зачем нам с ними что-то делать?
— Действительно… — почему-то мне показалось, что в этом слове прозвучало очень многое: удивление, отрицание, понимание, даже толика восхищения. В тот момент я ещё не знал, к каким последствиям приведёт одна эта короткая фраза. Но сейчас меня заботило другое. Меня тянуло из этой комнаты прочь, вокруг надсадно пищали какие-то приборы, а индикаторы налились угрожающе красным светом. Комнату словно бы заполнил туман, мое внимание рассеялось, и в какой-то момент я словно бы перестал быть.
Глава 1 Нежданное приключение.
Глава 1 Нежданное приключение.
Несколько недель слились в один очень долгий день. Это была череда коротких пробуждений и боли. Меня будили только для того, чтобы потыкать каким-то непонятными приборами, в то, что осталось от моего тела. Хотя, наверное, всё же не моё, или теперь уже моё, кажется, я запутался, но собственно это не важно. Сколько было таких коротких мгновений бытия, я не знаю, в тот момент мне казалось, что чем меньше их будет, тем лучше. Каждый такой момент сопровождался болью и в конце спасительным небытием.
За это время, я понял несколько вещей: первое — это то, что к боли невозможно привыкнуть, второе — что смерть — это далеко не самое страшное. Самое страшное, это бессилие, когда ты лежишь на кровати бесполезным куском плоти и ничего не можешь сделать. В такие моменты я вспоминал друзей, вспоминал мать, морщины на лице отца, чувство первого поцелуя, я перебирал свою прошлую жизнь.
Кем я там был? Как это ни странно, у меня была хорошая жизнь. Можно даже сказать, вполне счастливая. Моё детство в отличие от многих сверстников прошло в полной и большой семье. Родители, и за что я им всегда был очень благодарен, наградили меня удивительно идеальным детством.
Там у меня осталось многое, там, пожалуй, уже в прошлой жизни. У меня было два брата и сестра, увлечения, любимая работа, даже девушка у меня была, в какой-то момент. В дни особого бреда, я видел её, я видел, как она приходит ко мне.
Мне чудилось, что я нахожусь в той самой больнице, где когда-то мне вырезали аппендицит. Мне казалось, что случился пожар, что от меня остался только один ошметок никому не нужной плоти. В бреду я слышал, как рыдает мать, как скулит в какой-то бессильной злобе отец.
Мой бред прогрессировал, я разговаривал с ними, и они отвечали мне, я пытался успокоить плачущую мать. Пытался даже шутить над своим полуживым состоянием, говорил какую-то чушь отцу, запрещал ему приводить сюда сестру. Говорил со своей любовью, убеждал её, что для неё жизнь не кончена, что она должна жить дальше, а я… А я не важно.
Наверное, этот бред и спас меня тогда. Спас от самого себя, позволил продержаться то время, что многочисленная когорта докторов и препаратов боролись за мою жизнь. Борьба не могла продолжаться вечно, и, наконец-то, моё состояние улучшилось достаточно, чтобы находиться в сознании постоянно.
…
Какая эта всё-таки противная красная кнопка! На подлокотнике моей кровати было целых три кнопки, но сейчас меня интересовала всего одна из них. Всё моё внимание занимала эта вредная красная кнопка. Сейчас ей было подвластно гораздо больше, чем мне — она властвовала над моей возможностью сидеть. Точнее не сидеть, а полулежать: стоило только на неё нажать, как половинка моей кровати начинала двигаться вверх, приподнимая моё многострадальное тело.
Сейчас я бесполезно гипнотизировал её взглядом, но всей мощи мистической силы, было недостаточно, чтобы нажать на неё. От мысленных усилий закололо в висках. И я откинулся на кровати, позволяя телу принять своё естественное положение.
С момента моего первого пробуждения прошла почти неделя. И можно сказать, что местные доктора за это время сотворили чудо. Теперь я не только мог уверенно держать голову, но и иногда, затребовав все внутренние силы, даже сесть самостоятельно. Пока это были все мои успехи. Неожиданно, неумолимая сила, понесла меня вверх, я на секунду даже обрадовался, ровно до того момента, пока не увидел палец, упирающийся в эту вредную кнопку.
— Как вы себя чувствуете? — спросил доктор, высокий человек, с серым от усталости лицом. Бритая наголо голова, высокие скулы, ничем, в общем, то не примечательное лицо.
— Как кусок прожаренной плоти РиТУ — Этот человек был клоном, я находился в системе Камино, в одной из центральных лечебниц планеты. Точнее это была не совсем лечебница, скорее — медицинский институт. И ничего удивительного в этом не было, потому что люди с 105 процентами ожогов поверхности тела жить не должны.
— Недостаточно… — Коротко ответил доктор, на секунду отведя взгляд от датапада, что держал в руках. — Но можно сказать, что вы достаточно окрепли, дальше вас ждёт длительный путь реабилитации, по её результатам можно будет начать процедуру протезирования потерянных конечностей.
— А с этим можно будет что-то сделать? — Я приподнял над кроватью, невероятно тяжёлую железку, бывшую, когда-то, протезом руки, сейчас просто бесполезный кусок металла.
— К сожалению, для восстановления функций протеза левой руки придется провести ампутацию, ниже локтевого сустава…
— Блядь, я почти самовар без ручки…
— Что, простите, Милорд?
— Забудьте, что там по моей просьбе? — Я посмотрел на врача с затаенной надеждой, хотя и знал, что обо всех моих пожеланиях Император узнаёт первым, но сейчас это не имело никакого значения.
— Да, вот ваш личный датапад. — Из кармана своего белого халата, интересно доктора во всех вселенных предпочитают белое, РиТу достал небольшое продолговатое устройство. Чем-то оно напоминало планшет. Затем доктор нажал на вторую кнопку, и из подлокотника выскочил небольшой столик. Доктор установил планшет и включил его, голографический экран с лёгким мелодичным звуком зажёгся.
— К сожалению, Император настоял на блокировке голосового управления устройством… — От столь буднично произнесенной фразы я едва не заскрежетал зубами, чёртов Палпатин, выдумал ещё одно наказание для своего ученика.
На секунду я бросил взгляд на зеркало, что заменяло одну из стен моей одиночной палаты. Оттуда на меня посмотрел труп. Опутанный многочисленными проводами, безногий и безрукий труп, с причудливой металлической конструкцией вместо левой руки, намертво сплавившейся с плотью. Это ещё одна часть моего наказания.
Доктор увидев моё состояние, нажал, что-то на своём планшете, и злость отступила, разум прояснился, похоже, он вновь меня попотчевал той высокотехнологичной бурдой, что всё ещё поддерживает жизнь в моем теле. А затем, больше не проронив ни слова, вышел из палаты, оставив меня один на один с моими проблемами.
Невидящим взглядом я уставился на датапланшет, устройство подмигивало мне экраном, а в левом углу мерцала иконка и что-то недвусмысленно подсказывало, что это мне пришло несколько новых сообщений. Чувство собственного бессилия угнетало, нет, не так, это было самым страшным из того, что вообще можно было придумать. К тому же, спина начала неожиданно затекать от неудобного положения. Чтобы смотреть на экран планшета, необходимо было сильно отрывать голову от подушки, а от этого шея к тому же начинала потихоньку болеть. Немного поборовшись с телесной слабостью, я сдался, чуть повернул голову и удостоил кнопку ненавидящим взором.
Из глаз потекли незваные слёзы, хотелось думать, что это от экрана датапада, а не от бессилия. Во второй раз, когда я очнулся, у меня случилась форменная истерика, результатом её, стало зеркало во всю стену. Страшно было подумать, что мог придумать Император ещё, чтобы проучить своего ученика.
Самое странное, я не испытывал к нему ненависти. Нет, сейчас я ненавидел лишь одного человека, а именно некоего Энакина Скайвокера. Только он сейчас заслуживал моего всяческого презрения, Император, со своей же стороны, делал всё, чтобы я выжил, и ненавидеть его за какое-то зеркало, было как минимум глупо.
Итак, со мной случилось то, о чём я порой в тайне мечтал, лежа в своей теплой кроватке, готовясь к уходу ко сну. Я Попал. Вся трагикомичность ситуации вызвала лёгкий смешок, отчего сильно заболело в горле. Наверное, само мироздание преподало мне урок, слишком много и часто я незаслуженно жаловался на свою прошлую жизнь. Боже мой, меня извиняет только то, что занимался я этим, лишь в своих мыслях.
