Автор:
Дмитрий Виктим
Название романа:
Похоть против Морали
Жанр:
фантастика, попаданец, откровенная эротика
Форма:
роман
Пэйринг:
Дима / Хёка, Маганэ (пока, в будущем пэйринг расширится) — гетеросексуальная эротика (гет)
Реэтинг:
nc18 (откровенные постельные сцены, женское доминирование, урокинк, сквиртинг)
Статус:
В работе.
Читать роман по главам
Содержание
Глава 1. Мир без пошлых шуток
Глава 2. Развратные союзы
Глава 3. "Научные" изыскания
Глава 4. Подготовительные работы
Глава 5. Бартерный обмен
Глава 6. Милая Маганэ
Глава 7. Опасная игра
Глава 8. Экстренная терапия
Глава 9. Ламбендо Сомнум
Глава 10. "Дети Кериша"
Глава 11. Влиятельная подруга
Глава 12. Матриархальные порядки
Глава 13. Суд и приговор
Глава 14. Секретное задание
Глава 15. Нюансы отношений
Глава 16. Собрание подпольной ячейки
Глава 17. Развратные забавы
Глава 18. Катализатор
Глава 19. Горячее трио в сауне
Глава 20. Исследования продолжаются
Глава 21. Утренний эксперимент
Глава 22. Субботние приготовления
Глава 23. Контрольный рейд
Глава 24. Откровения
Глава 25. Биометрические исследования
Глава 26. Сложности катализации
Глава 27. Эроризм в действии
Глава 28. Медицинская практика
Глава 29. Знакомство на пляже
Глава 30. Воскресная прогулка
Глава 31. Защита
Глава 32. Горячие исследования
Предисловие автора
Уважаемые читатели. Рад познакомить Вас с новым моим фанфиком на аниме "Shimoseka", ну или по-русски в полном варианте "Скучный мир, где не существует самой идеи пошлых шуток". События происходят в неотдалённом будущем альтернативной Японии, где усилиями правильственной организации "Миротворец" были запрещены не только порнография и эротика, но и возможность говорить бранные или связанные с сексом слова. Это мир, в котором государство силовым путём пытается выстраивать благовоспитанное общество. Однако на деле, устанавливаемые запреты, наоборот, повышают градус сексуальной озабоченности социума.
События происходят в учебной академии "Такиока", где учащиеся тщательно ограждены от понимания, что такое секс, и от всего, что с ним связано. Однако самих студентов достаточно сильно занимают эти вопросы и им хочется побольше обо всём этом узнать. И вот в данное учебное заведение поступает молодой человек, который ранее учился в школе с плохими моральными устоями, а посему в запретные знания посвящен. Беда только, что сам этот парень, решил встать на путь морального очищения и выбрал для учёбы элитную академию как раз затем, чтобы окружить себя чистыми и высокоморальными людьми.
Многим это аниме возможно покажется дурацким и не заслуживающим внимание, особенно ближе к концу. Но меня очень зацепили весьма необычные и притягательные персонажи. Одна из них — бесстрастная девушка-учёная Фува Хёка, которая настойчиво допытывается у главного героя откуда берутся дети. При этом во всех остальных вопросах она является большим эрудитом и знатоком. Другим не менее занимательным персонажем является президент школьного совета Анна Нишикиномия, которая, будучи внешне эталоном высокой морали и чистоты, в глубине своей души оказалась невероятно похотливой и сексуально-озабоченной девушкой. Ну и при том, что физически она ещё и сверхчеловек, не уступающий возможностями терминатору, можно лишь посочувствовать (или позавидовать) парню, к которому она испытает вожделение и которого будет домогаться. И вот эти две зеркально противоположные ипостаси Анны делают её на мой взгляд просто невероятно прикольной.
Лично мне было жаль, что герой аниме старался всячески избегать пикантных моментов и пугливо сторонился событий, способных стать откровенной эротикой, создавая комедийные ситуации. Именно это и подвигло меня на написание фанфика. Я захотел посмотреть и пофантазировать, а что бы произошло, если б на месте главного героя аниме оказался раскрепощенный или даже сексуально-озабоченный парень. В общем я как раз и предлагаю вам почитать и узнать, что же из этого получилось.
Глава 1. Мир без пошлых шуток
К содержанию
Дима смотрел на себя в зеркало и удивлённо хлопал глазами. Тёмно-каштановые волосы, серые глаза, небольшой слегка курносый нос, рост около ста семидесяти сантиметров и возраст семнадцати-восемнадцатилетнего юноши.
— Какого хрена?.. Это не моё лицо, не моё тело, - пробормотал парень, проводя пальцами по своей щеке, и лишь секунду спустя сообразил, что говорит не по-русски. - И это не мой язык! Что, чёрт возьми, произошло?!
Он точно помнил, как вчера вечером ложился спать в свою постель, у себя дома, а проснувшись от будильника, увидел совсем другое помещение, другую одежду.
Н-да, на нём были тёмно-серые шорты и светлая, почти белая с голубоватым оттенком рубашка с короткими рукавами. Впрочем, даже не рубашка, а скорее футболка. И он во всём этом спал, причём не на кровати, а на полу, на каком-то матрасе, хотя вечером ложился в свою любимую постельку и раздет был до трусов.
— Да что ж это такое?! Где я, что со мной?
Парень коснулся серебристого ошейника на своей шее и увидел аналогичный по форме и цвету браслет на правом запястье. Именно эта штука, кстати, его и разбудила. И на левой руке тоже был браслет. На всех этих изделиях помаргивали какие-то огоньки, и в целом Диме смутно знакомы были эти устройства. А то, что это именно устройства, а не украшения, он ни капли не сомневался.
— Это ещё что?
Он осмотрел браслеты, но не нашёл застёжки, позволившие бы их снять. Ошейник, судя по всему, тоже не снимался.
— Так, стоп. Если я каким-то образом попал в чужое тело, то у меня должны быть хоть какие-то документы.
Дима осмотрел комнату со светло-бежевыми стенами, в которой находился. Она была не очень большой и, похоже, включала все удобства. Тут и умывальник был, и небольшая кухня, шкаф-купе с нарисованными на нём тёмно-коричневыми и бежевыми прямоугольниками, чередующимися как на шахматной доске. Одна дверь вела на улицу, а другая, судя по всему, - в душевую и туалет.
— Мелкая квартирка, - подумал молодой человек. - Что-то вроде квартиры-студии.
Он увидел синюю пластиковую папку-уголок на тумбочке и тут же направился к ней, чувствуя, что нашёл то, что нужно. Сквозь прозрачный пластик виднелись какие-то документы.
Вынув из папки бумаги, Дима обнаружил, что текст на них напечатан иероглифами, судя по всему японскими. Но вслед за разочарованием пришло удивление, потому что парень понял, что легко может их читать.
На са́мом верхнем листе были результаты вступительных экзаменов в элитную академию "Токиока" с довольно высокими баллами. Под ними лежали уведомление о зачислении и студенческий билет. Раскрыв его, Дима увидел фотографию того парня, в теле которого находился, и имя Окума Танукичи.
— Погоди... Окума - это вроде фамилия, Танукичи - имя, и почему они мне знакомы?
И эти браслеты, ошейник...
"эМТэ, - подсказала вдруг память. - Мини-Терминал, который предназначен для... Господи! Словесной цензуры".
Информация стала всплывать в голове, подобно пару, взмывающему из кастрюли с кипящей водой, и глаза́ молодого человека всё более и более округлялись.
— Я... я что, в аниме попал? В Симонэту? - пробормотал он, не в силах поверить в случившееся. - Я, наверное, сплю!
Дима подёргал себя за уши, ущипнул - было больно и ни капли не похоже на сон. И это аниме... он смотрел его не очень давно, чуть более трёх месяцев назад. Смотрел... как раз перед новым годом. Помнится, аниме ему очень понравилось, хотя было довольно дурацким. Но вот один из его женских персонажей парня просто очаровал. Он тогда подумал ещё: "Вот бы с ней как-нибудь встретиться". И получается, что? Его желание сбылось? Потому что загадано было в новый год?
"Это что, шутка такая? Дед Мороз отправил меня в "Симонэту"? В скучный мир, где не существует само́й концепции пошлых шуток? Что за бред?!"
Вернее, речь шла о Японии, конечно, но не с его родной Земли, а из параллельного мира, если можно его так назвать. Сказать, что Дима был шокирован, - значит ничего не сказать. Он мысленно перебирал в уме то, что помнил об этом мире, и озабоченность его возрастала.
В обществе "Симонэты" запрещено было произносить вслух слова, связанные с сексом. К ним относились не только матерные, но и просто неприличные слова и выражения. Нельзя было говорить: пенис, вагина, секс, трахаться, сперма, кончить ну и, соответственно, нецензурные синонимы этих слов. А мониторили этот запрет те самые ошейники, касающиеся гортани и считывающие произносимую вслух речь. Были и другие запрещённые слова с пошлым смыслом, и за любое из них, сказанное вслух, можно было легко угодить за решётку. О том, что в этом мире были запрещены тексты, изображения и видео не только порнографической, но и эротической направленности, можно было даже не говорить.
Дима горестно вздохнул.
"Вот влип так влип", - подумал он.
Но, в принципе, не так всё было и плохо. Словесная цензура при особой надобности обходилась, посредством использования аллегорий или слов с несколькими смыслами. Пенис можно было назвать огурцом или бананом, влагалище - лоном или пещеркой, вагину - киской. Кошки ведь в принципе не были под запретом, как и пещеры в целом, а также фрукты и овощи. Однако эмтэ, похоже, мог анализировать простые фразы, так что словосочетания "мужской орган", "женское лоно" от греха подальше не стоило вслух говорить. Однако в общем жить было можно, если осторожно. Так что главным минусом являлось лишь отсутствие, а вернее труднодоступность порнухи, но... можно было прожить и без неё. А как насчёт плюсов?
Дима только подумал об этом, и на губах его возникла пошлая улыбка.
"Да-да, плюсы определённо есть", - мысленно пустил он слюну.
Из-за моральных законов, ставящих всё сексуальное на уровень уголовного преступления, вышел совершенно обратный эффект. Градус сексуальной озабоченности общества был гораздо выше, чем в родном мире Димы. А следовательно, и порнухи не нужно было, поскольку имелась возможность получить её живьём.
"Эмтэ" не отслеживал сексуальные действия, по крайне мере пока. Можно было и вздрочнуть, и даже сексом заняться, если без свидетелей, и останется это незамеченным. В конце концов, общество не запрещало делать детей. Правда, мини-терминалы на запястьях могли фиксировать то, что человек рисует, чтобы отследить создание эротического контента, но вот что касается остального, здесь ещё сохранялась некоторая вольница.
"Так-так", - подумал Дима, чувствуя рост энтузиазма в душе́.
Ведь он потому мечтал попасть в этот мир, что были в нём весьма необычные и привлекательные для него личности, с которыми имелись перспективы нехило замутить.
"А какое сегодня число?"
Молодой человек увидел мобильник Танукичи и, взяв его в руки, включил экран. Надписи оказались опять же на японском, но читались они легко:
"Шестое апреля, две тысячи тридцать четвёртого года, - прочёл он и нахмурился. - То есть я уже во втором семестре? Это сколько ж времени от поступления в "Токиоку" прошло? Почему тогда в этой папке лежат результаты вступительных экзаменов, как будто я получил их совсем недавно?"
Однако чуть позже в памяти его всплыла занятная информация. Оказывается, в Японии учебный год начинался не первого сентября, а шестого апреля. То есть сегодня как раз был первый учебный день.
"Уф, - мысленно выдохнул Дима. - Всё интересное ещё впереди. А кроме того, похоже, что знания Танукичи в моём полном распоряжении, как и мои собственные. Значит, не пропаду".
В своём мире молодой человек не только закончил уже школу, но учился в Университете на четвёртом курсе. Ему было двадцать два года.
"Так, а когда занятия начинаются? Кажись, в восемь тридцать утра. А сколько времени сейчас?"
Дима снова посмотрел на мобильник и увидел на его экране "семь часов тридцать две минуты".
"Пора собираться, а то опоздаю. Надо ведь ещё путь узнать и сколько он времени займёт..."
В памяти услужливо всплыла необходимая информация: и станции метро, и маршрут движения, и даже продолжительность пути. Академия располагалась не очень далеко, поездка могла занять чуть более пятнадцати минут. Но поспешить всё же стоило. А ещё неплохо было бы успеть позавтракать.
* * *
Дима ехал в вагоне метро в форме академии, включавшей в себя светло-серый пиджак с чёрными отворотами и воротничком, чёрные брюки, белую рубашку и красный галстук. Но́ги парня облачены были в белые с чёрными полосками и зелёным носком кроссовки. Он смотрел в окно поезда и улыбался.
Ду́шу приятно грело и щемило от скорой встречи.
"Сегодня я увижу мою милую Анечку, - думал Дима со сладким предвкушением. - М-м-м, и не только её".
Училась в "Токиоке" и ещё одна девушка, занимавшая мысли молодого человека. Некое чудо с зелёными волосами, бесстрастной манерой речи и весьма интересной манией, от которой довольная улыбочка так и просилась парню на лицо.
"Хёка Фува, - подумал Дима, чуть ли не мурлыкая от предвкушения. - Ох, похоже, жить здесь будет весело. Если действовать с умом".
А действовать он собирался продуманно; правда, от маячащих перспектив так и подмывало наворотить глупостей.
"Не-не, надо быть очень осторожным, - одёрнул себя Дима, - чтобы ненароком за решётку не угодить. А то обидно будет оказаться в малиннике, но по глупости своей лишиться всей малины".
Ощущение тяжёлого взгляда справа заставило парня посмотреть через плечо, и он невольно вздрогнул. Метрах в пяти от него возле выхода из вагона стоял здоровенный парень со зверским лицом, чем-то напоминающим морду гориллы, и пялился на него, раздувая ноздри и двигая желваками.
Похоже, что он был чем-то разозлён, причём гнев его имел конкретную направленность на Танукичи. Это определённо вызывало мандраж и даже пугало, но Дима, зная события аниме, был в курсе, что́ там за мужик стои́т и почему он бесится.
"Райки, - вспомнил Дима имя этого человека. - Райки Горики".
В аниме Танукичи называл этого парня Горики-сэмпай, и был тот учеником третьего курса академии, членом студсовета, а по совместительству казначеем и секретарём. Райки испытывал влюблённость к Анне Нишикиномии, президенту студсовета, от которой тащился как Дима, так и сам Окума. Однако Горики не мог этого знать, потому что лично не был знако́м с Танукичи и не ведал о его чувствах к Анне. Злость его была вызвана тем, что он видел в новичке возмутителя спокойствия академии и считал его потенциальной угрозой для внутренней дисциплины. Дело в том, что Танукичи был сыном известного эро-террориста Дзэндзюро Окумы, поэтому Райки справедливо предположил, что новичок поступил в его любимую академию исключительно для того, чтобы чинить беспорядки.
