Девочка грустно вздохнула.
— О-о-ох, как же с телепатами сложно работать, — сказала она. — Ничего от вас не скрыть.
— Но у тебя сейчас хорошо получается, — возразила Хёка. — Может, уже́ перестанешь напевать в уме свою дурацкую песенку. Она так и норовит зациклиться в моих мозгах.
Момо рассмеялась.
— Я бы, может, и рада была, но не могу. В моих мозгах она уже зациклилась. Просто не пытайся лезть ко мне в голову и не пострадаешь, — добавила она, шкодливо улыбаясь.
Колесо обозрения тем временем завершало свой круг, и Дима мысленно посетовал, что из-за всего этого разговора он так и не успел полюбоваться видами города.
— Может, ещё один круг? — предложил юноша.
— Не-э-э, с меня хватит телепатии, — весело возразила Момо. — В качестве моральной компенсации требую горку!
— О нет! — с притворным испугом воскликнул парень, глядя на гигантские ду́ги и несущиеся по ним с дикой скоростью вагончики, на которых вопили и визжали пассажиры.
— О-о-о да-а-а! — сладко пропела девочка, жмуря глаза от предвкушения.
* * *
В парке Доум-Сити Дима с двумя спутницами провёл ещё около полутора часов, перепробовав самые разнообразные аттракционы. После горки они посетили пиратский корабль, который раскачивался с огромной амплитудой, достигая едва ли не вертикального положения в верхней своей точке. Затем испытал падение в лифте, кабинка которого достигала высоты метров в пятьдесят, а пото́м падала вниз, начиная притормаживать только ближе к концу. После всех этих экстремальных приключений, лабиринт страха показался ему сущим пустяком. Однако он испытал немало удовольствия, когда две спутницы крепко прижимались к нему с двух сторон в самые страшные моменты прохождения. Время от времени из стен или с потолка на посетителей неожиданно выскакивали скелеты, зомби, гигантские пауки или другие страшные чудовища, издающие дикий хохот, рык, стрёкот или леденящий душу вой.
— Боже, ну и страшное местечко, — с явным облегчением пробормотала Момо, когда вздрюченная от избытка адреналина компания вышла на белый свет. Девочка продолжала крепко обнимать Диму за руку и посмотрела на него снизу-вверх, приоткрыв только один глаз, будто шла всё это время зажмурившись и только сейчас осмелилась осмотреться.
"Момо всё же обычная девочка", — мысленно констатировал молодой человек.
— И зачем вы только уговорили меня туда сходить? — продолжала сетовать юная телохранительница.
— Так, стопэ, Момо-тян, — притворно возмутился Дима. — Уже́ запамятовала, что это была твоя идея?
— Хе-хе, ну, может, и моя́, — не моргнув глазом согласилась девочка, и на губах её появилась хитрая улыбка. — На что только не пойдёшь, чтобы братик меня обнял и защитил от страшных чудовищ.
"Блин, да она прикалывается!" — догадался молодой человек.
— А мне действительно было страшно, — призналась Фува, сжимая его ладонь и глядя с улыбкой. — Эти спецэффекты довольно качественно сделаны, и сама психологическая атмосфера очень гнетущая. Умом я понимала, что бояться там нечего, но страх всё равно возникал, и мне нравились эти чувства, поэтому я не стала их подавлять.
Вслед за лабиринтом была гигантская карусель, после которой Дима вышел, качаясь, как пьяный. Затем шли автодром, водные катамараны и снова горка, но уже другая, более пологая, с широкой спусковой платформой, снабжённой рядами длинных скамеек. Множество пассажиров, пристёгнутых страховочными ремнями, сидело на них, и Хёка была рядом, обнимая юношу за талию и задорно ему улыбаясь. Они здорово провели время в парке и закончили свои развлечения в местном кафе, поедая пиццу, бургеры и мороженое.
— Денег осталось совсем немного, — предупредил Дима, выходя из кафе.
— Да, думаю, хватит на сегодня, — согласилась Момо. — А то у меня уже крыша скоро поедет. Ну что, пойдём домой, братишка?
Юноша вывел часы на браслете эмтэ и присвистнул.
— Ого! Уже седьмой час! Как лихо тут время пролетело! — удивился он.
— А мне очень понравилось, — с улыбкой сказала Хёка, сжимая парню ладонь. Она с удовольствием брала его за руку время от времени и не спешила её отпускать. — Давно я так здорово не проводила время. Последний раз, помню, года три назад была в парке с родителями.
— А почему потом не ходила? — поинтересовалась девочка.
— Да так, — смущённо пожала Фува плечами. — Наукой увлеклась, и разные развлечения для меня стали неинтересными.
— А где сейчас твои родители, Хёка-тян, до́ма? — поинтересовался молодой человек.
Девушка подумала и покивала.
— Скорее всего, — ответила она. — Поступив в академию Токиока, я переехала и стала жить отдельно.
— Почему? — удивилась Момо.
— Ещё заканчивая среднюю школу, я стала поздно ложиться. Любила обрабатывать и осмысливать полученные за день научные результаты, делать записи в своём электронном журнале. Иногда могла просидеть до утра, и с мамой у меня из-за этого стали возникать конфликты. В общем, я решила, что лучше мне жить одной. С родителями виделась четыре раза за последние две недели. Мама немного обижается, конечно, но на более частые встречи у меня времени не было. Наверное, всё же сто́ит почаще к ним заходить?
— Планируешь навестить их сегодня? — спросил Дима.
— Нет, сегодня я пойду с тобой. Думаю, что мне полезно будет познакомиться поближе с твоими новыми соседями.
— Хы-хы, да-а-а, сестрёнка, милости просим, — широко улыбнулась ей Момо. — Я и сама планировала тебя к нам в гости пригласить.
Глава 31. Защита
К содержанию
Поднявшись на третий этаж своего дома, Дима ощутил вкусные запахи готовящейся еды. И хоть не так давно он умял один бургер в кафе парка, рот у него невольно стал наполняться слюнками.
— Кажется, кто-то чего-то готовит, — отметила Хёка, заинтересованно принюхиваясь.
Ароматы шли с правой стороны общей лоджии, где располагались квартиры Димы и его новых соседей. Это вселяло в парня надежду, что ему удастся не только насладиться запахами еды, но и попробовать её на вкус.
— Как думаешь, это твоя мама готовит? — спросил молодой человек у девочки.
— Вряд ли она сама, — непонятно ответила Момо. — Но запах идёт из нашей квартиры.
По мере приближения к двери с номером "3-19" ароматы усиливались и воодушевление юноши росло. Подойдя к своей квартире первой, Канэко повернула ручку двери и открыла её.
— Проходи́те, — сказала она, приглашая спутников в гости.
Первой, кого увидел Дима, преодолев порог, была Касси, с комфортом сидящая в кресле и ведущая диалог сразу с несколькими абонентами. Примерно в метре от её лица в воздухе повисли четыре больши́х голографических экрана, располагающихся по дуге. Женщина разговаривала со своими собеседниками командным тоном, и её отрывистые фразы, пронизанные повелительным наклонением, совершенно не вязались с мягкими чертами лица и доброжелательной, в какой-то степени даже робкой улыбкой.
— Привет, мам, — поздоровалась Момо, проходя в квартиру вслед за Димой и Хёкой. — Мы пришли.
— Привет-привет, — поздоровалась Касси, окинув гостей своим тёплым, радушным взглядом. — Проходи́те, располагайтесь, чувствуйте себя как до́ма. Я уже́ скоро закончу, — добавила она, гася три экрана из четырёх.
Юноша продолжил осматриваться и заметил колдующего на кухне черноволосого мужчину лет двадцати пяти, в синих джинсах, голубой рубашке и цветастом фартуке, надетом поверх одежды. Брюнет ловко шинковал овощи для салата, действуя с профессионализмом шеф-повара, при этом успевал следить за жарящимся на плите мясом и время от времени помешивать его. Именно это блюдо и производило тот самый обалденный запах, заинтересовавший гостей ещё на подходе.
— Привет, Акио-сан, ты тоже здесь, — поздоровалась Момо, подходя к мужчине.
— Здравствуйте, юная госпожа, — с улыбкой ответил тот.
— Можно мне помидорку черри? — спросила девочка.
Судя по выражению лица, парень собирался ответить утвердительно, но реплика Касси остановила его руку, потянувшуюся к коробочке с овощами.
— Дорогая, не смей портить себе аппетит, — непререкаемым тоном сказала мама, и мужчина виновато пожал плечами, мол, я бы и рад, но...
Дима и Хёка тем временем заняли местечко на диване, ожидая, пока старшая Канэко освободится. Юноша посмотрел на неё и в очередной раз испытал когнитивный диссонанс. У него в голове не укладывалось, как женщина с таким мягким и доброжелательным лицом может разговаривать в столь жёсткой манере волевого и авторитарного человека.
Касси коснулась оставшегося перед ней экрана, и изображение на нём сменилось, показав пейзаж какой-то крыши и мужчину в одежде строительного работника.
— Пятый пост, доложите обстановку, — командным тоном распорядилась Кассандра.
Парень посмотрел на женщину с экрана и на пару секунд замер, приоткрыв рот от удивления. Затем на его лице появилась фривольная улыбочка, и, подмигнув абоненту, он спросил:
— И кто это у нас тут такой строгий на связи? М-м-м, до чего ж милая девушка! Что ты делаешь сегодня вечером, детка? Может, сходим куда-нибудь?
Кажется, Кассандра малость прифигела от такой наглости, поэтому ответила не сразу.
— Какого хрена ты себе позволяешь, Тошиба-сан? — прошипела она, сохраняя на лице всё то же доброжелательное выражение, хотя улыбаться и перестала.
— Ва-а-а! Как страшно! — притворно испугался парень и рассмеялся. — Ну круто ты изображаешь голос нашей мегеры, просто класс! Тебе бы на сцене выступать, малышка, с такими способностями к имитации.
Пока Дима пытался сообразить, что происходит и почему этот человек так фамильярно себя ведёт, Момо подошла к Кассандре и, склонившись к ней, сказала:
— Мам, мы ведь к плану "Б" перешли, верно? Значит, до́ма маскировку можно уже отключить.
Канэко старшая хмыкнула, подняла правую руку к своему эмтэ на шее и провела по его ободу подушечками пальцев. А затем произошло весьма необычное событие. Её лицо вдруг мгновенно изменилось и стало другим. Теперь Дима видел перед собой совершенно иного человека: жёсткого, волевого и весьма агрессивного. Кассандра с улыбкой посмотрела на мужчину на экране, и тот разом стал бледным, как покойник, потому что улыбка этой женщины была столь же угрожающей, как улыбка палача. Ей-богу, от такого взгляда можно было обосраться, и Дима мысленно порадовался, что не он находится по ту сторону экрана.
— Тошиба-сан, так ты действительно хотел узнать, что я делаю сегодня вечером, дорого́й? — спросила Кассандра елейным голосом маньяка-убийцы.
— Нет-нет, м-мэм, к-как я мог?! — заикаясь ответил мужчина. — Простите меня, пожалуйста! — воскликнул он, бухаясь коленями на крышу и опуская голову к са́мой черепице.
— Встань немедленно, идиот, — прошипела шатенка. — Где твой напарник? Почему ты один?
— Простите-простите, мэм... Като... он... ненадолго отлучился... скоро вернётся, — сбивчиво оправдывался испуганный парень, поднимаясь на трясущихся от страха ногах.
— Если через две минуты, когда я снова выйду на связь, ваш пост не будет в полном составе, оба пойдёте на корм дракону. Я понятно объясняю?
— Да, мэм! Всё предельно ясно, мэм! Слушаюсь, мэм!
— Время пошло.
Кассандра отключила связь и рассерженно откинулась на спинку кресла.
— Нет, каков идиот, а? — сказала она сквозь зубы. А за спиной сердитой леди бесшумно, подобно тени, возник черноволосый парень и стал мягко гладить её плечи. Канэко замерла на секунду и, прикрыв глаза́, расслабилась. По мере того как массаж плеч и шеи становился всё более ощутимым и приятным, её лицо смягчалось, а затем на нём возникла томная улыбка.
— Вот так, Акио-тян, — промурлыкала довольная шатенка. — У тебя на плите ничего не подгорит?
— Я уже выключил её, Кассандра-сама. Всё готово.
— Умничка, мой хороший. Продолжай.
И слуга, конечно, не думал останавливаться, профессионально выполняя работу массажиста. Дима с интересом смотрел за его действиями и начинал понимать, что имела в виду Момо, когда сказала, что маме её не скучно без мужа. А в том, что шатенка была родной матерью девочки, у парня не осталось никаких сомнений. Ведь теперь, в естественном своём облике, она походила на дочь как взрослая её копия.
Кассандра балдела некоторое время, затем, приоткрыв один глаз, взглянула на девочку, присевшую на мягкий валик её кресла, задуманный в качестве опоры для рук, и спросила:
— Момо-тян, сколько там времени прошло?
— Минута сорок, мам, — ответила дочка. — Может, дашь Като-сану дополнительную минутку или две? — попросила она. — Тошиба-сан ведь тебя милой девушкой назвал.
— Меня он назвал мегерой, — возразила Кассандра с весёлой улыбкой на губах. Но её это прозвище, похоже, нисколько не оскорбило.
— Он, наверное, не знал о маскираторе, моя́ госпожа, — вставил своё слово Акио. — Кимура-сама вам только позавчера настроила это устройство.
— И что с того? Бетти-тян постоянно что-то новое придумывает, — ответила Канэко. — Пусть даже координатором была бы другая. Какого рожна он стал заигрывать с незнакомой девушкой во время работы? Если управление операцией осуществляю не я, дисциплину уже можно не соблюдать?! Не думала, что можно быть настолько тупым, чтобы, услышав мой голос, подумать об имитации. Да и такая расхлябанность на посту просто недопустима! Грубое нарушение профессиональных обязанностей. Вот прострелил бы этому идиоту кто-нибудь башку, пока он выпендривался во время связи, и что тогда? Сколько там времени прошло?
— Две минуты сорок пять, — ответила девочка.
— Ладно, я и так уже дала им фору.
Канэко-старшая сделала жест слуге, чтобы тот прекратил массаж, затем снова включила экран, и на нём отобразилась прежняя крыша. Только в этот раз там были уже двое мужчин. Один, возясь с черепицей, обливался холодным по́том, а другой, уперев ру́ки в колени, тяжело и учащённо дышал, как стайер, пробежавший дистанцию за рекордное время.
— Вольно, — коротко бросила Кассандра, пресекая попытку Тошибы вскочить на́ ноги. — Пост пять, доложите обстановку.
— Всё спокойно, мэм, никакой подозрительной активности не обнаружено, — чётко ответил сидящий мужчина.
— Хорошо, — кивнула Кассандра. — Сегодня вечером ко мне оба на разбор полётов.
— Слушаюсь, — подтвердил Тошиба.
— Слушаюсь, — сказал вслед за ним его напарник.
— Продолжайте наблюдение. Связи конец, — сообщила женщина и выключила экран.
Пару секунд в комнате сохранялось молчание, пото́м Кассандра потянулась с изяществом большой кошки и мягко улыбнулась брюнету.
— Накрывай на стол, Акио-тян, — распорядилась она. — Сейчас все вместе поужинаем.
Затем женщина словно вспомнила о чём-то и, взяв в руки свою сумочку, достала из неё бумажник.
— Как и обещала, возвращаю расходы, — сказала Касси, протягивая Диме пять тысячеиеновых купюр.
— Подождите, но Вы же...
— Договор остаётся в силе, — с улыбкой сообщила женщина. — И не переживай ты так, я не обеднею. Считай это персональной стипендией для преуспевающего студента от госпожи Оригами. Тем более тебе всё равно предстоит отрабатывать эти деньги, — добавила она многозначительно и после небольшой паузы, за время которой юноша успел подумать о пошлых вещах, весело пояснила: — Согласно легенде, ты по-прежнему няня для моей дочери.
