По знаку стража покинула покои, заняв караульную позицию снаружи. Мне не нужны посторонние во время аудиенций. Старый слуга, подойдя ко входу, пригласил смиренно дожидающихся встречи гостей.
Входящие один за другим люди кивками приветствовали меня, устраиваясь на своих местах за большим круглым столом. Вообще изначально им полагалось падать передо мной ниц, но это раболепие себя никоим образом не оправдывало. Пришлось идти в ногу с прогрессом.
Обычай коленопреклонения, как и многие другие, я упразднил, попутно существенно изменив интерьер в крепости. Сделать это было непросто — архитектор долго возмущался, доказывая непродуманность избавления от помпезности. Он охал, жаловался на больное сердце и скандалил. Видя мою непреклонность, он даже пригрозил уйти. Я в ответ пригрозил, что архитектор уйдет, но не через дверь, а через жерло доменной печи. Он внял столь весомому доводу и надолго заткнулся. Подобно духу скорби он мог часами обиженно ходить по изменяющимся на глазах покоям и громко стенать при исчезновении очередной детали любовно вписанной им в интерьер.
Например, величественный, но жесткий и неудобный черный трон я повелел перенести в Залу Обращений. К народу приходится выходить время от времени — каждая кухарка должна знать в лицо своего господина.
Встречи с моим Советом было значительно удобнее проводить за круглым столом. Символ формального равенства как-никак.
Совет крепости — это люди, которые помогают мне управлять Цитаделью и вести работу во внешнем мире. Их семь человек и на плечах у каждого огромная ответственность за работу целых ведомств. Когда Совет только планировался, единогласно было утверждено основное правило — каждый приходящий на должность в Совете расстается со своим именем и получает прозвище, отражающее сущность его работы. Мы исходили из того, что вместе с ответственностью эти должности связаны с риском и опасностью, поэтому может быть огромная текучесть кадров. К счастью это не совсем так и в Совете до сих пор трое относятся к числу моих самых первых приспешников, но традиция есть традиция. В конце концов, если мы не будем следовать традициям, то чем мы будем отличаться от королевств с владыками-самодурами во главе?
За основу прозвищ после некоторого препирательства были взяты животные. Некоторые в совете дико возмущались, но это было несущественно.
Лис — это глава разведки, ведущий подрывную работу во внешнем мире и ответственный за все 'теневые' дела. Этот худощавый тип с недобрыми карими глазами и медно-рыжим горшком волос был со мной от самого начала моего многотрудного пути.
Несмотря на неказистую внешность, усугубляющуюся невзрачной серой одежкой, это был настоящий профессионал своего дела, обладающий невероятным чутьем и имеющий свои глаза и уши практически везде. Он был способен повернуть нам на пользу любую мелкую пакость, даже если это просто надпись 'Царь — дурак' на углу корчмы подле царского дворца или байка о том, как король сожительствует с молодым пастушонком. Или тем паче с овцами из пастушьего стада. Психологическая война и террор это великая вещь.
Бобром звали главного интенданта 'хозяйственника' крепости. Вот он как раз сменялся уже в третий раз. Его предшественник спился и недавно в пьяном угаре бросился с парапета крепости в ров 'искупаться'. Он забыл, что у нас нет рва. Теперь Бобром стал унылого вида типчик с постоянными жалобами на хозяйственную часть крепости. Все было бы ничего, но он, по-моему, больше заботился завозом деликатесной провизии, нежели состоянием крепостных оружий и обмундирования моих воинов. Думаю, что в скором времени его постигнет та же участь, что и предыдущего Бобра. Вообще двумя самыми проблемными должностями Совета всегда были заведующий хозяйственной частью и главный казначей.
Лев начальник моего войска. Весьма талантливый полководец не лишенный харизмы, за которую воины готовы были зубами рвать любого. Одному лишь мне да еще главному идеологу крепости было известно, каких трудов стоило превратить нашего друга-варвара, не снимающего кольчугу даже внутри Цитадели, в подлинного отца-командира.
Кстати главный идеолог как раз третий, уцелевший во всех коллизиях основатель Совета наравне со мной Львом и Лисом. Этот низенький лысый мужичонка с простецкими чертами лица, нервной дерганой манерой двигаться и говорить, опалял всех фанатичным безумием, горящим в немигающих змеиных глазах. Удивительно талантливый организатор, способный увлечь за собой массы пламенными речами, попутно занимающийся общением с разными религиозными культами. Очень полезный парень, напрочь поглощенный идеями привести нас всех к величию. По-своему чокнутый, но при этом вполне логичный. И ужасающе прагматичный. Неудивительно, что он при этом носил прозвище Змей.
Чаще всего в Совете менялись казначеи. Теперешний был по счету уже аж пятнадцатым. Бородатый Медведь отвечал за мою сокровищницу, спонсирование всех внешних и внутренних действий, выплату денег. В отличие от держащего на коротком поводке грозное войско закованных в черное солдат Льва, Медведь держал при себе грозное войско всяких махинаторов в светлых туниках с заостренными перьями.
Еще одним представителем Совета был человек со спорной, но очень полезной должностью. Главный оружейник — новые виды брони и оружия, укреплений, баллистика крепостных орудий. Вообще-то были мысли внести его должность под руководство Льва, но после некоторых размышлений я пришел к выводу, что лучше уж все оставить как есть. Оружейника звали Ёж.
Ну и конечно последним в Совет входил маг. В его небольшом ведомстве воспитывали чародеев и волшебников, занимались экспериментами и приготовлением зелий, тесно сотрудничая с лекарями, не имеющими своего представителя в нашем Совете (да и на кой нам здесь лекарь?). Мы так же с распростертыми объятиями принимали магов-ренегатов, порою бегущих от своих хозяев под светлую руку Саламандры.
— Что там у нас сегодня на повестке дня? — поздоровавшись, полюбопытствовал я. Конечно, они уже обсудили очередность выступлений — я ценил свое время. Первым начал Лис.
— Как и ожидалось за покушениями на вас, стоял Крысиный Король, — сипя простуженным носом, сказал он. — Намедни разослал по бандитским ватагам предложение объединиться и объявить войну вам, мой Дракон. За вашу голову предлагает три тысячи.
Угу. Три тысячи. Предсказуемо. Лев, услышав о такой, по его мнению, подлости (он вообще презирал деньги) гневно рявкнул:
— Мой Дракон приказывайте! Мы сотрем эту крысу с её логовами и выжжем все его владения благородным огнем! — походило на то, что если я скажу сейчас 'давай' Лев сорвется с места, выведет войска и помчит истреблять, лишь через день-другой, сообразив, что не знает где разыскивать 'крысу'.
Все-то он решает силой. Украдкой вздохнул Змей, похоже, разделяя мои мысли. Лис только загадочно улыбался.
Лев прямолинеен и горд как, это положено хорошему воину. Даже внешне почти не изменился за прошедшие семь лет, в течение которых мы усиленно создавали крепость и укрепляли свое влияние. Все тот же могучий рубака с безудержным холодом голубых глаз и гривой черных волос. Кстати во всем Совете только Лев да Змей одевались в черное. Ну и еще иногда я, следуя установленному правилу. Черный цвет был одобрен в одежду Змеем как стильный. Впрочем, недавно было постановлено, что наши сателлиты, передвигаясь во внешнем мире, не имеют права ни при каких обстоятельствах носить черный, чтобы это не служило к их раскрытию. Предпочтение стало отдаваться наиболее пестрым тонам.
— Хорошие деньги, — задумался я. Решение как поступить с наглецом пришло почти мгновенно. — Свяжитесь с наемниками и предложите за его голову пятнадцать тысяч.
— Э-э, мой Дракон! — Медведь подпрыгнул точно ужаленный случайно залетевшей под его сиденье осой. — Пятнадцать тысяч?!
Так непочтительно он вмешивался в разговор, только когда его душа не выдерживала безумного расточительства с таким трудом собираемых им сокровищ.
— Что такое? Не нравится сумма?
— Сумма нравится, мой Дракон! Но подумайте о голодающих людях на наших землях! Скольким из них мы можем помочь этими деньгами!
— Медведь, ты никогда в своей жизни никому не помогал, — напомнил я, складывая пальцы домиком. — Прекрати паясничать!
Казначей не смутился:
— Ну ладно, Тьма с голодающими! Да ведь кроме этой статьи есть и другие затраты! Выдача жалования, проведение празднований, открытие наших ставок на землях присягнувших Вашему Крылу!.. — он не сдавался, борясь за звон полновесных монет. Какая жалость, что эта удивительная находчивость не имеет лучшего применения.
— Назови свою сумму. С учетом затрат.
— Шесть тысяч с головой хватит заплатить за голову этой швали!
— Имей уважение, Медведь. Он ведь не просто шваль, а натуральный Король, пусть и Крысиный. Наемники должны чем-то оправдывать свои поступки, если попадутся в лапы к его охране.
— Но, мой Дракон, он же оценил вас в несчастные три тысячи! — начал горячится Медведь.
— А у него больше и нету, — я глянул в лицо трепещущего от праведного гнева приспешника и неожиданно для всех уступил: — Впрочем, будь, по-твоему. Десять тысяч достаточная цена за голову Короля Крыс. Достаточная я сказал! — я, повысив голос, пресек новые препирательства к изготовившемуся к торгу казначею и обратился к Лису:
— Предложишь десять тысяч. Будем воспитывать это отребье. И предупреждаю сразу, когда голову приволокут, мне не показывать, достаточно будет наколоть на ворота рядом с остальными. Кстати, Лис, наладь, наконец, контакт с Крысами, хватит нам воевать. Они теряют уже почитай третьего Короля, а все никак не успокоятся. Как дети малые.
Лис кивнул, не сводя с меня глаз.
— Что-то еще?
— Да, мой Дракон. Мы взяли языка с острова Харр.
— Надеюсь, он в крепости? — у меня прямо от сердца отлегло, когда Лис кивнул. Обычно этих паршивцев довести до Цитадели очень проблемно, они используют все возможности бежать или простится с жизнью. Поимка такого пленника настоящая удача. — Отличная новость. Распорядишься конвоирам выдать премиальные.
— Уже выдал.
— И удвойте охрану.
— Я приказал учетверить, мой Дракон. Пленник содержится в камере для 'особых' гостей.
— Что у нас дальше? — я посмотрел на остальной 'зверинец' с возрастающим интересом. Лев как всегда пожал плечами 'все спокойно', Медведь демонстративно зашелестел исписанными свитками. Сейчас начнет жаловаться...
— Есть хорошие новости по Царству Яромира и вольной Республике Балбараш, мой Дракон, — кашлянул Змей. Он развернул подсказку и преувеличено громко зачитал:
— '...Среди жителей растет страх перед войной с горными народами. Из разговоров ведущихся в наибольших скоплениях народа следует, что люди к военным действиям не готовы и теряют доверие к царю. Кроме того, ремесленники обеспокоены растущими налогами, а хуторяне жалуются на вконец обнаглевших разбойников, от которых не стало спасу...
... в Балбараше жаки и студенты Университета Свободной науки выразили негодование пассивностью республиканского совета и закидывали камнями их резиденцию. Кроме того, народному гневу подверглись купцы-иноземцы, чьи лавки были разгромлены народом. В двух городах введено военное положение. Культ Пресветлого Кель выразил осуждение руководству республики из-за неспособности разрешать вражду мирным путем. В Республике спешно созвана Палата по расовым вопросам...' — он прервался и выжидающе посмотрел на меня. Я глядел на задремавшего от столь сложных вещей Бобра и поскучневшего в предвидении новых расходов Медведя. Лис напротив сиял довольной улыбкой из чего я сделал вывод, что в прочитанном есть и его заслуга. Эти республиканцы меня удивляют своей наивностью — соседствуя с хищными и коварными государствами, они рассчитывают построить великое государство больше всего на свете ценящее человеческую жизнь! Утопия!
— Значит так — разбойникам в Царстве Яромира пока поддержку не оказывать. Мне нужна паника иного толка — пользуйтесь сплетнями и слухами, но добейтесь, чтобы народ нервничал. Заодно переговорите с вождями горных народов — я не хочу больше вкладывать деньги в непонятные вещи. Либо они нам присягают, либо мы им не помогаем, и горы зальет кровь, — Змей кивал, поспешно скребя закорючки в своем списке. — Касательно республики, — я сделал паузу, раздумывая. — Жакам заплатите, пускай и дальше выражают негодование. Подкинь им что-нибудь из этих своих идей про равенство, что-нибудь провокационное...
— Я понял, мой Дракон.
— Мне нужны беспорядки в Республике. В частности я хочу, чтобы больше всего ущерба нанесли торговцам из горных народов. Может это поможет принять им верное решение. Культу этого Пресветлого... Кель выразите благодарность и подкиньте денег на...
Медведь нечленораздельно булькнул и закатил глаза, слабо протестуя перед моей расточительностью. Но слова поперек сказать не посмел.
-... на храмы. Пусть сплачивают народ и уличают правительство дальше. Палату по расовым вопросам пусть закидывают камнями расовые меньшинства, обвиняя в расизме.
— Вообще-то это будет сложно. У нас нет подходов ко всем...
— Используйте тех, к кому есть, а остальные подтянутся, когда честный народ республики начнет им считать кости. Хочу, чтобы среди детей вольной Республики самой популярной была игра 'убей иноземца', ну ты меня понял...
— Да, мой Дракон. Добавлю, что в Царстве среди народа становится популярной песня 'Зло тирана', восхваляющего добрых героев борющихся со злодеем и узурпатором...
— Наш автор? Наградите его...
— Невозможно, мой Дракон.
— Это еще почему? — я строго воззрился на Змея, заподозрив его в подпадании под влияние казначея. — У нас что-то не в порядке с золотом? Или с дисциплиной? Ты забываешь, что труд подчиненных всегда следует награждать, побуждая их, в дальнейшем трудится в Мою славу!
— Я помню, мой Дракон. Просто автора песни повесили за подстрекательство.
— А-а... ну так добейтесь, чтобы его увековечили как борца с богопротивным царем-бастардом. Вы, кстати, уже нашли доказательства, что он бастард? — этот вопрос адресовался к Лису. Тот поежился:
— Нет, мой Дракон. По всему выходит, что он полноправный наследник, да еще и поддерживаемый основными Культами Царства...
— Плохо ищете! У нас же должно быть основание появлению в Царстве претендента на корону! Вы хоть претендента нашли?
— Мы работаем с парой кандидатур, — оживился Змей, потирая от удовольствия сухой щетинистый подбородок. — Лучше всего было бы разыграть одного из их национальных героев... но вы ведь знаете как тяжело работать с идейными! Приходится тщательно подбирать речи и подбрасывать ему работу, наталкивающую на нужный результат. Пока туговато идет...
— План сорваться не должен, — напомнил я. — Иначе ваш Дракон очень сильно разгневается!
— Да-да, я знаю, — Змей очень талантливо изобразил испуг, отведя глаза. Секунд двадцать в зале царила торжественная зловещая тишина. Потом идеолог, откашлявшись, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Еще я бы хотел сказать, что в следующей декаде2 жители Северных Кантонов и кочевники Каганата отмечают праздник в вашу честь. Я распорядился разослать представителей...
