отличает одна особенно раздражающая черта. В его исполнении не принимает
участия сам создатель. Правильное распределение мотивов
позволяет издеваться и насмехаться над врагами в то
самое время как они, усердно вытаращив языки
пробиваются через непробиваемые заслоны, за которыми их ждет... ничего их
там не ждет. Там-то и должна находиться приманка. Она должна быть
абсолютно бесполезной, но окутанной ореолом тайны, для привлечения вашего
врага. Можете даже распустить слухи, что там есть вещь, в которой
таится ваша жизнь...'
Темный Властелин Грай 'Дракон' Триградский
'Владыка Тьмы. Секреты мастерства — шаг за шагом' (рукопись)
— Времени мало, но ты еще успеешь мне сказать, где Дракон.
— Разговор не складывается, — по-своему истолковал настороженность и напряжение Велари нелюдь. — Ворвалась в мой дом, отдубасила слугу и теперь не желает даже говорить. Сразу за меч? Как это глупо. По геройски.
Девушка была не настроена, спорить с Оплеталой. Любезности она восприняла как отступление и решила, что темных дел мастер просто испугался натиска. И ждет подмоги. Действовать следовало как можно быстрее.
— Слушай сюда, — жестко рявкнула она, вплотную подходя к столу и вытаскивая меч. — Я сюда не глинтвейн пить пришла. Ты сейчас же скажешь мне, где Дракон и все что сказал ему. Тогда я прощу убийство одного моего агента и сохраню твою шкуру в целости.
— Иначе что? — все так же мягко спросил, блистая из тени глазами Оплетала.
— Предлагаю два исхода. В первом я порежу тебя этой вот острой штукой. Во втором просто развернусь и уйду. Но мой наниматель узнает о тебе много интересного. Можешь поверить, бежать тебе придется далеко.
— Есть еще один исход, нетерпеливая моя...
По дому пронесся звон бьющихся окон.
— Поймать меня вздумал? — она угрожающе подняла меч.
Существо понимающе промычало. И прыгнуло, через стол, в полете вытягиваясь словно змея. Под стул с шорохом осела пустая черная одежда. Велари, предвидя движение, ушла в сторону, попутно рубанув Оплеталу мечом. Острие встретило упругое, живое тело и в руке отдало болью, а меч, лязгнув, отлетел назад, давая дополнительную силу для быстрого оборота вокруг собственной оси и следующего удара. Снова достигшего цели и бессильно звякнувшего о живую броню.
Оплетала, не стал отбивать и последующего удара, давая девушке возможность оценить всю глубину своего опрометчивого нападения. Покрытая с ног до головы похожими на панцири жуков пластинками фигура не слишком походила на человеческую. Разве только двумя руками и ногами. Велари попятилась к стене, опуская меч и окидывая взглядом чуть покачивающуюся на широко расставленных ногах сущность. Согнутая спина антрацитово блестела ребрами бронированных пластинок в лучах садящегося за горизонт солнца. Руки низко свисали.
— Внушает уважение? — глумливо поинтересовался. Оплетала. И конечностью поймал следующий, направленный в раскрытое лицо выпад. Когтистые пальцы сжали сталь и легко потянули на себя, подтягивая не только меч, но и упершуюся изо всех сил девушку. В последний миг Велари выпустила клинок и от души ударила кулаком в лицо, метя в большой округлый, очень похожий на совиный, глаз. Глаз закрылся молниеносно сдвинувшейся со лба пластинкой, и девушка вскрикнула от боли, едва не выбив руку.
С топотом, выбив дверь, в кабинет ворвались какие-то незнакомые люди. Секунду они оторопело таращились на прижатую к стене девушку и худое длинное пластинчатое нечто.
— Это надо думать очередные визитеры собирающиеся меня прикончить, — проскрипел Оплетала. — Не мешай, девочка, с тобой мы договорим после.
Легко и даже деликатно сдвинув Велари в сторону, существо повернулось к вошедшим в ступор людям и сообщило:
— Вы тоже думали, что идете убивать человека?
Слова и послужили сигналом к нападению. То были бывалые и опытные мясники. Никаких воплей или подбадривающих криков. Никаких попыток взять наскоком и самостоятельно. Отточенная командная работа, сразу выдавала профессионалов не первый год промышляющих убийствами на заказ. Высококлассных специалистов по истреблению указанной живности — форма живности значения не имела. Шансов у неё не было.
Легко одетый в просторную красную рубаху с белым узором на воротнике, мужчина с черной кисточкой волос на затылке метнул топор в Оплеталу, одновременно хватаясь за рукоять броарда. Топор, ловко подкорректированный существом, отправился во второго нападающего. Но тонкоусый степняк с удивительными для крови его народа светлыми волосами, гибко изогнувшись, избегнул печальной участи. Татуированный с ног до головы круглощекий триградец лихо закрутил над головой луноподобные лезвия секиры.
Степняк, изгибаясь как плеть, закружился у самого носа Оплеталы, частя парными изогнутыми мечами. Несмотря на близость, он был неуловим как парящий у горизонта мираж.
Оплетала, парировал удары руками — как видно броня его была почти идеальна. Татуированный подскочив сбоку изо всей силы, рубанул существо в плечо. То лишь пошатнулось, пропустив бесполезный удар в грудь. Попробовало сграбастать степняка, но белобрысый выскользнул, давая возможность попытать счастья их предводителю. Броард выстрелил вперед, проносясь над кружащимся у пола степняком, и угодил в Оплеталу. Но не отскочил — угодил точно меж пластинками брони, словно в щель доспехов, жаля беззащитное нутро. Оплетала зашипел разъяренной коброй, отпрянув назад, соскальзывая с кончика броарда. И ударил сам, не размениваясь на дешевые фехтовальные ухватки. Когти с успехом пропахали по лицу триградца, высекая кровавые частицы, а мертвое тело грохнулось под окно.
Степняк с предводителем, не сговариваясь, отскочили в разные стороны и взяли Оплеталу в клещи, теперь уже метя исключительно в тонкие зазоры между не успевающими перемещаться по телу пластинами. На смерть собрата они не отреагировали. В отличие от еще одного забежавшего в кабинет убийцы. Кто бы не желал смерти темных дел мастера, он подготовился на отлично. Человек, обмотанный кожаными ремнями на голый торс, передвигался стремительными рывками оставляя позади в соревновании на скорость даже белобрысого. А еще у него была серая кожа и зеркальные глаза.
Ему принадлежало право смертельного удара — пока Оплетала был занят борьбой с пляшущими вокруг убийцами. Так привиделось Велари, за мгновение до того как она приняла окончательное решение и атаковала степняка изломанным ударом, проходящим под небрежно поставленный блок. Удар был отбит вторым искривленным клинком. Секундной задержки впрочем, более чем хватило Оплетале для того чтобы разорвать человеку грудную клетку и закрыться импровизированным щитом в виде обмякшего тела от подобного смерчу налета зеркальноглазого.
Затем кровавящее во многих местах тело отправилось в дальний угол комнаты, врезавшись в шкаф и оказавшись погребенным посыпавшимися с полок книгами. Оплетала сошелся с серым, а Велари привлекла внимание предводителя. Красная рубашка скользила перед глазами девушки серебрящимися пятнами выпадов. Броард используемый во всевозможных комбинациях парирований и попеременных атак к сводил на нет все усилия Велари, достать убийцу. В один момент ей показалось, что она победила — сбив шаг, он прижался к столу — но тут же окружив себя завесой махов, предводитель просто запрыгнул на стол, продолжая кажущийся таким длинным бой.
Наконец изловчившись, она вроде зацепила край рубахи и бок. И тут же преболезненно получила по кисти ударившим плашмя броардом. Развивая успех, предводитель сделал скачок на пол, со страшной силой ударяя по клинку, и просто-напросто выбил его из рук Велари.
Замер, в полушаге тяжело дыша и, осклабившись самолюбиво, спросил:
— Что ж ты теперь будешь делать без оружия, куколка?
Самолюбие и гордыня его погубили.
— С чего ты взял, что мне нужен меч для убийства? — она цепко перехватила руку с мечом и подобным змеиному укусу ударом ребром ладони перебила незащищенное горло, попутно ловким нырком под руку врага выкручивая тому кисть и перенимая меч в свою руку. Движение завершилось секущим ударом по шее павшего на колено и безудержно кашляющего предводителя.
Тем временем Оплетала методично свежевал своего врага. Очевидно, несколько болезненных уколов сквозь броню всерьез его рассердили — теперь нелюдь менялся, буквально на ходу перестраивая не только пластинки, но, словно бы перетекая в разные формы, точно под необычайным доспехом было не тело, а жидкость. Зеркальноглазый не выказывая ни боли, ни страха, ни усталости бился до последнего. Пока внезапно противоестественно удлинившаяся рука Оплеталы не вонзилась когтями в глаза, пробивая голову насквозь.
— Саламатово отродье, — осматривая бьющееся в конвульсиях тело заметил Оплетала. И добавил с нескрываемой досадой: — Значит, я все же был прав.
Велари смотрела ему в спину, устало сидя на письменном столе и упираясь кончиком броарда в пол. Её мутило от сильнейшего запаха крови и смерти. Кроме того, сейчас она великолепно видела уязвимое место в броне существа, но напасть не решалась. После увиденного она вообще не была уверена, что у неё есть шансы. Потому ограничилась вопросом:
— В чем?
— Зря я взялся искать людей, которые вроде бы бесследно исчезли. Которых вроде и не существовало никогда. Теперь ниточки ведут к... к сильному мира сего. И все очень пахнет большой политикой, в которую я не вмешиваюсь принципиально. Теперь вмешался, проявив недальновидность. Вот последствия.
Велари вдруг вспомнила об оставшемся внизу Зебарии. Уже спрыгнула со стола, думая спустится вниз, но была остановлена Оплеталой:
— Живы. Оба живы и твой, и мой, — проницательно подсказал он. — Убийцам заплатили только за меня. Прочих они просто оглушили. Ну, кроме тебя — ты слишком много увидела. Да и вела себя опрометчиво. Будь ты чуть более неуклюжей, пощады ждать бы не пришлось.
Он подчеркнуто медленно повернулся к окну и зашторил то, окончательно погружая комнату в темноту. Велари напряглась. Оплетала не напал — прошел мимо. С удивительной легкостью и грацией крупного хищника. Впрочем, комплекция как она успела убедиться, была лишь видимостью. Уселся на своё место, бережно хранимый темнотой он вежливо спросил:
— Начнем сначала? Как твое имя?
— Велари, — ответила девушка, снимая шляпу. — И я бы хотела поговорить.
— Не имею ничего против разговора двух цивилизованных... гм, почти людей.
— Господин. Обоз с хлебом сегодня подвергся нападению, — быстро докладывал растрепанный слуга. — Охрана отбилась, но несколько повозок осталось нападавшим. Сейчас подсчитываем убытки.
Наместник выглядел невозмутимым. Он кормил с руки любимого бойцовского пса. Свирепая мускулистая тварь, к которой боялись приближаться почти все псари, признавая старшинство двуногого вожака, осторожно брала мясо, щелкая крепкими клыками. И раздраженно ворчала, стоило слуге хоть одним движением привлечь её внимание.
— Кто напал? — гладя пышный мех на собачьей шее размеренно спросил Эй стерлин. Слуга задрожал. Он служил у Наместника не первый день и был в курсе насколько опасен этот вкрадчивый голос. Особенно когда рядом с Эйстерлином неуравновешенная и лютая бестия, ждущая одного только сигнала, набросится на сыть. Или хотя бы того, что пес захочет считать таковым сигналом.
— Ватага Дубаря. Бандиты из крестьянского сброда, — смиренно разъяснил слуга, боясь взглянуть в желто-зеленые глаза упрямо пялящегося на него пса. — Называют себя 'отколовшимися'. Не подчиняются никому — как сами говорят. Смею добавить, что нападают уже в третий раз. Наглые скоты. Особенно их предводитель.
— Где они?
— В Алом Взгорье.
Собака просяще тявкнула, припадая на передние лапы. У слуги похолодело внизу живота.
— Спокойно Коготь, — утихомирил зверя Наместник своим подозрительно спокойным голосом. — Ни к чему тебе его рвать. У тебя сейчас появилась возможность полакомиться куда более бесполезным мясом.
Чувствующий как рубаха подмышками становится влажной, слуга был полностью согласен со словами Наместника. Он считал себя полезным мясом.
— Передашь начальнику городского гарнизона, чтобы готовил своих солдат. Беломордому харранцу скажешь, что я приглашаю его на увеселительный досуг. Посмотрим, что скажет утонченный паршивец, глядя на местный колорит.
Пользуясь занятостью всех потенциальных врагов Тольяр и Ольмарк, практически без проблем выбрались из превратившегося в место кровавого столкновения стойла — благо двери были распахнуты и, слыша позади хрипы и крики умирающих дружинников покойного Грейнора, бросились прочь.
Тольяр очень боялся, что его старый знакомец начнет нести всякую чушь про необходимость поджечь сарай, собрать многолюдство или утвердиться на месте убиенного Ладравальда.
Ольмарк однако, умел соображать очень быстро в чрезвычайных условиях. И не разочаровал товарища.
— Эх, Эйн-Эйн! Барды, певцы и менестрели уже воспевали его деяния. Он стоял в самом начале великого пути и подавал огромные надежды. Мог стать со временем очень и очень известной личностью. Личностью, а не жабьим пузырем! Я так надеялся на него... но во Тьму сожаления. Цел, здоров и на том спасибо. Найду другого желающего попасть в летописи, сегодня это не проблема, — вслух раздумывал он, когда позаимствованные из-за разгильдяйства сбежавшего подальше сторожа лошади уже несли их прочь от бурга.
— Нужно отъехать куда подальше, пока еще не стемнело окончательно и лошади не плутают. Здесь оставаться небезопасно. Если кто выживет нам несдобровать. Если никто не выживет, то здесь будет царить хаос и паника. За ножи схватятся все кому не лень.
Ольмарк был вполне согласен, сожалея только о некоторой доле своих закопанных сбережений.
— Впрочем, — рассудил он, ежеминутно оглядываясь на уже исчезнувший из виду частокол. — Если что вернусь позже, когда тут снова станет спокойно. В крайнем случае, если здесь все будет, так цивилизовано как я думаю — вернусь на оставшееся пожарище.
Ночевали они в поле, не рискуя жечь костра, хотя где-то вдали явно выли волки. Тронулись в путь вместе с рассветом.
Проехав заросшим лугом между оранжевыми россыпями ноготков, растущими вперемешку с дягилем и зеленоватыми клубочками приворотня, они выбрались на дорогу, уводящую на северо-восток. Ехали, преимущественно молча, перебрасываясь короткими ничего не значащими фразами. Больше думая. Первое время тракт был пуст, но вот показались встречные — ехали, громыхая повозками с бочками, сеном, тюками, мешками дельцы. За ними конный, по виду гонец. Еще двое с мечами, в кожаной одежде — бандиты или наемники, что, в сущности, не слишком отлично. Еще одна телега везла вилы, топоры, серпы и трех веселых молодых девушек в компании одного парня на борту. Парень, судя по внешнему виду и лютне в руках, был жуликом или менестрелем. Скорее всего, и то и другое. Следом тащился потрепанный и выцветший фургон, явно принадлежавший цирковым актерам. Все проезжавшие ехали на небольшом расстоянии друг от друга и выглядели в разной степени возбужденными. По обрывкам разговоров стало понятно, что люди были свидетелями чего-то необыкновенного. За конными двигались с узелками и суммами пешие. Бродяги, гадалки, идущие поступать на службу в Хёргэ молодые селяне...
