— Отец, — Сола поклонилась, с беспокойством рассматривая тсаря. — Что случилось?
Айвин сделал несколько шагов ей навстречу, коротко замахнулся и наотмашь ударил дочь по лицу. Соланж вскрикнула, Влодар подхватил ее, Дирак схватил тсаря за плечо.
— Перестань, Айвин, она же твоя дочь!
— Она убила ее! Из-за этой маленькой самовлюбленной дряни погибла Леа! Маркус пытался ее спасти, но не смог, и покончил с собой от горя! Как ты смеешь называть ее моей дочерью, ведь все случилось по ее вине!
Соланж почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.
— Матушка...как это произошло? — собственный голос с трудом ей подчинялся.
— Ты просила ее прибыть сегодня сюда! — зло сказал тсарь. — Тебе было наплевать на то, что твоя мать была больна, и ей тяжело было вынести это путешествие, но нет, ты настаивала! Только что ко мне явился Каин, один из рыцарей, которые сопровождали твою мать в дороге, и сообщил, что тсарице стало плохо по дороге. Маркус посадил ее на своего мершесса и поскакал вперед, надеясь попасть к ближайшему волшебному озеру. Остальная свита нагнала их, когда было уже слишком поздно! Леа умерла, так и не получив помощи, а Маркус бросился на меч, не в силах справиться со своим горем. Что бы еще могло заставить его забыть о своем долге? А случилось это на берегу того самого озера, куда так и не успела попасть Леа.
Голос тсаря сорвался на крик, глаза сверкали, угрожая испепелить дочь на месте. По щекам Соланж текли огромные слезы, а сознание отказывалось осмысливать то, что говорил ей отец.
— Ваше величество, неразумно винить девочку в том, что случилось, — упрекнул тсаря советник. — Леа была больна почти год и слабела с каждым днем, малышка не могла и предположить, что несчастье случится сегодня.
— Я просил ее провести церемонию без матери! — взорвался Айвин. — Но эта паршивка написала письмо, умоляя ее вернуться! Леа никогда не могла ей отказать!
Тсарь швырнул в лицо дочери измятый лист бумаги, в котором девушка узнала свое послание.
'Матушка, мне будет очень не доставать вас в этот вечер, радость не будет полной, если там не будет вас. Прошу вас, приезжайте!'
— Она не могла знать! — повторил Влодар. — А то, что сделал Маркус, вообще не поддается осмыслению. Он всегда был сильным мальчиком, никак не подумал бы, что он способен от горя пойти на такое!
— Никто не мог, — кивнул Дирак. — Айвин, у тебя осталось двое детей, не вини Соланж в том, чего она не совершала.
Девушка молча плакала, не в силах справиться с охватившим ее горем. Тсарь, который на время затих, поднял пустые глаза на своих помощников.
— У меня нет больше дочери, — глухо сказал он. — Уведите ее, я хочу, чтобы даже имя ее было навсегда забыто, запрещаю вам упоминать о ней в моем присутствии.
Тсаревна пропустила последнее предложение мимо ушей, а мужчины непонимающе уставились на обезумевшего правителя.
— Айвин!
— Ты это не серьезно! — старый друг монарха в минуту удивления перешел на 'ты' со своим повелителем. — Это же безумие, она и ее дочь тоже!
— Я прикажу отправить и вас обоих в залы Забвения, если через минуту вы все еще будете здесь, — угрожающе взревел тсарь. — Исполняйте приказ! Тсаревны Соланж больше не существует!
Дирак закутал полуобморочную девушку в свой плащ и подхватил на руки. Они с советником долго шли тайными путями к тюремным помещениям, не решаясь сказать ни слова, страшный приговор тсаревне мешал дышать.
— Может, он одумается? — тихо сказал Влодар, пытаясь дрожащей рукой отпереть врата в залы Забвения.
— Может, — так же тихо ответил глава тайной разведки.
Они вошли внутрь.
— Сола, вы меня слышите? — позвал тсаревну Дирак.
Девушка слабо кивнула, явно с трудом воспринимая происходящее.
— Мы должны оставить вас здесь, — сказал ей мужчина, опуская девушку на пол, помогая ей сесть. — Вы слышали, что приказал ваш отец. Мы постараемся уговорить его сменить гнев на милость, но сейчас нам надо идти.
— Не отчаивайтесь, — добавил Влодар. — Айвин обязательно одумается, только не бойтесь и не теряйте надежды. Думаю, скоро мы сможем вас отсюда вытащить!
Соланж бездумно кивнула, а перед ее глазами стояло лицо матери. То, что девушка оказалась в самых страшных подземельях страны, откуда никто еще не выходил раньше, до нее дошло не сразу. Дирак и Влодар больше никогда не возвращались.
Найт.
Рей шагал по заросшим травой дорожкам к семейной усыпальнице. Поколения правителей Сумрачного Эйда были похоронены здесь, и сейчас молодой владыка приближался к беломраморным стенам семейного кладбища, стараясь унять дрожь в руках. Мать Найта умерла при родах его младшего брата Форса, отец погиб три года назад, а горечь потери все еще была настолько сильна, что порой заставляла рея с криком просыпаться посреди ночи. Родные с сочувствием замечали темные круги под глазами своего правителя, но от их понимающих переглядываний становилось только хуже. Один Морган молча хмурился, предпочитая никак не показывать своих переживаний за брата, за что Найт ему был безмерно благодарен.
Дорожки неумолимо зарастали, несмотря на частые визиты рея, по-видимому, кроме него усыпальницу мало кто посещал. 'Надо приказать расчистить здесь все!' — устало протер глаза Найт и открыл кованые двери. Перед ним лежала теряющаяся вдали галерея, сквозь отверстия в потолке сочился тусклый дневной свет, и только существо, привыкшее жить в постоянных сумерках, могло разглядеть что-то в такой обстановке.
Найт уверенно шагал по галерее, сопровождаемый печальными, удивленными или сердитыми взглядами статуй предыдущих реев и рей, погребенных здесь. Когда-нибудь, его прах тоже окажется тут, и уже его застывшие каменные глаза будут философски взирать на новых правителей Сумрачного Эйда. Найт вздохнул. Ну почему проклятая усыпальница всегда навевала на него подобные мысли?
Конец пути. Вот он и на месте.
— Приветствую, отец! Матушка! — правитель поклонился печальным статуям родителей, и опустился на низкую каменную скамью. — Я давно здесь не был, простите. Блайн, без вас так тяжело. Все эти годы я пытался смириться, но теперь это кажется невозможным. Мир катится во тьму.
Рей вздохнул и снова потер широкими ладонями утомленное лицо.
— Я подвел вас, отец. Все надеялись, что я стану достойной заменой вам, опорой государства, надеждой для простого народа, смогу править мудро и защитить наших подданных от зла, но это не так. Словно кто-то проклял нас! Беды следуют одна за другой с тех пор, как вас не стало. Светлые с ума сошли окончательно, как и их тсарь, переходящий все границы. Айвин абсолютно невменяем! Несколько раз в год он присылает угрожающие ноты с требованием вернуть ему якобы похищенную дочь, а ведь она пропала еще тогда, когда ты был жив. Несчастная девица, скорее всего, сбежала от папаши-самодура, или с ней что-то сделали вассальные князья его величества, все как один предатели и заговорщики. До сих пор не могу понять, как Создатель умудрился назвать шейсов светлыми? Они же хуже тварей бездны, которые, к слову сказать, до предела обнаглели. Мне уже несколько раз сообщали о пропаже молодых девушек, и я списал бы все на шейсов, если бы не странная магия, которая чувствуется везде, где жили пропавшие. Наши старые амулеты потихоньку выдыхаются и постепенно перестают сдерживать темных тварей.
Найт встал и начал прохаживаться туда-сюда вдоль галереи, продолжая отчитываться перед покойным реем о состоянии государственных дел. Рейю Элью, свою мать, он помнил очень смутно, их с Форсом растила вторая жена отца, рейя Сиан, и семья младшего брата Блайна. Сейчас вдовствующая правительница Сумрачного Эйда являлась верховной жрицей Дракона и жила уединенно в одном из отдаленных горных храмов. Странная женщина, Найт всегда чувствовал себя не в своей тарелке под отстраненным взглядом ее темных глаз. После гибели рея Блайна и коронации пасынка Сиан испросила высочайшего позволения оставить замок, и постепенно все общение с ней свелось к свиданиям в зазеркалье.
— Морган замкнулся в себе после свадьбы Уты. Даже не подозревал, что мой сдержанный жесткий кузен способен на столь глубокие чувства. Они с Утой расстались мирно, общались, но ее замужество оказало на него сильнейшее действие. С того дня полтора года назад я практически его не вижу. Потерять лучшего друга то еще удовольствие, отец! И мне очень тебя не хватает. Тебя и твоих мудрых советов. Теперь я, к сожалению, понял, что ты имел в виду, когда говорил, что правители лишены свободы выбора перед лицом долга. Я не могу даже помыслить о том, чтобы уйти от всего этого хоть на время, чтобы спокойно подумать. Что делать со светлыми и их нападками? Как в очередной раз ответить на обвинения Айвина, поскольку мои собственные запасы дипломатии практически истощились. Небо, я и не представлял, как тяжело тебе было все эти годы пытаться наладить мир с невменяемыми шейсами! Ты был по-настоящему великим реем, отец!
Рей застыл без движения, немигающим взглядом уставившись в пустоту.
Он был прав во всем, молодой правитель, неожиданно и получивший нежеланную корону. История вражды шейсов и дейминов уходила в такую глубину веков, что ни один маг не смог бы докопаться до настоящей причины. Обе расы были словно отражением друг друга, искаженным кривым зеркалом, полной противоположностью, льдом и огнем. Светловолосые смуглые шейсы, жившие в залитой солнцем Алайе и бледные, словно призраки, деймины с угольно-черными шевелюрами, видящие черную синеву неба только по ночам, когда вечные сумерки над их страной рассеивались, выпуская на волю двойные луны. Убийственно-ядовитые светлые и способные излечить любой недуг темные. Прекрасные черты, сильные тела, наделенные дополняющими друг друга способностями, отличающими их как день и ночь. Полная противоположность во всем, даже в боевой трансформации, благодаря странной воле Создателя абсолютно несхожие внутри, похожие друг на друга внешне, они обречены были на вечную вражду.
Светлые и темные ни одного дня не прожили в мире. Случались временные перемирия, тревожное настороженное ожидание удара со стороны врага, но не более. Последний пакт о ненападении был заключен дедом Найта сорок восемь лет назад сроком на сто лет, но в последние годы шейсы, видимо, о нем забыли. Деймины давно уже перестали селиться в приграничных землях, хотя, по совести сказать, это была вина не только светлых. Нечто страшное поселилось на окраинах Сумрачного Эйда, странные создания появлялись из тумана, окруженные ореолом пустоты и смерти. Те, кому не посчастливилось столкнуться с ними, возвращались измененными, по крупицам теряя жизненные силы, и, в конце концов, погибали. Даже самое верное средство исцеления, которое помогало от наиболее серьезных ран, не спасало: твари бездны, как их называли в народе дейминов, питались душами.
Испокон веков продолжались мелкие стычки темных и светлых, сменявшиеся кровопролитными войнами, уносящими удручающее количество жизней с той и другой стороны. Найт, как и всякий образованный аристократ, знал, что не всегда зачинщиками становились светлые. Нет, случались забияки и среди правителей Сумрачного Эйда. Пра-пра-прадед Найта, Кровавый Винд, долго преследовал светлых, отвоевав довольно приличный кусок земель у тогдашнего правителя Алайи, пока подкупленный врагами шпион не отравил рея во время совещания перед решающей битвой. Найт не оправдывал светлых, но, анализируя военные хроники тех времен, ясно видел, что подобные действия полностью обескровили бы не только шейсов, но и дейминов. Переломный момент, когда таинственные силы Создателя начали бы свое вмешательство, был близок как никогда.
Никто из живущих ныне не знал, почему так происходит, но стоило одной из противоборствующих сил взять решительный перевес, как буквально в одном шаге от победы и полного уничтожения противника его силы вдруг многократно возрастали. Воины обретали невиданную мощь, и могли выйти один на один с сотней врагов. Маги чувствовали колоссальный выброс магической силы, круша чужие заклинания, отводя клинки, отклоняя пули, пробивая защиту неприятеля. Ровно до той поры, когда силы сражающихся вновь не становились равны. После этого волшебное опьянение чувством победы резко пропадало, и обе армии с трудом возвращались по домам зализывать раны.
Настолько чудовищные сражения случались всего несколько раз за всю историю Пайваны, но все летописцы сходились в одном: кто бы ни пытался победить, ему никогда не удастся уничтожить противника окончательно. Светлые и темные всегда будут вынуждены терпеть присутствие друг друга, если никто не найдет той хрупкой грани, за которой неприятель получит подкрепление, а побеждавший потеряет все.
Отец Найта и его брат Зигмунд, дядя нынешнего правителя Сумрачного Эйда, одни из немногих властителей, которые пытались примириться со светлыми. Раз за разом они терпеливо отправляли Айвину гонцов с предложениями мира, торговли и сотрудничества. В качестве жеста доброй воли и укрепления мирного договора правящая семья темных побывала с визитом в столице Алайи. Именно тогда Найт впервые увидел тех, кого недобрым словом вспоминал иногда Зигмунд, — тсарей шейсов вместе с их наследниками. Сам Айвин оставлял довольно мрачное впечатление, суровый и угрюмый, с темно-бронзовой от загара кожей, золотыми волосами и кустистыми бровями, он был весь словно вытесан из огромного куска камня, пригретого ярким солнцем. Странно было видеть, с какой любовью смотрела на него тогда еще здравствовавшая тсарица Леа, как и ее саму, абсолютно не вписывавшуюся в холодный неуютный антураж парадного зала. Супруга Айвина была тонкой и гибкой, полной жизни молодой женщиной, длинная каштановая коса ее успокаивающим темным пятном выделялась среди моря светлых шевелюр. Поговаривали, что в ней текла и кровь темных, но доказательств тому не было. Самому Найту тогда едва исполнилось двадцать два, но он до сих пор помнил изящные движения тсарицы и искренне расстроился, когда узнал о ее смерти. Тогда же их всех представили наследному тсаревичу Маркусу, тсаревне Соланж, а крошечного трехмесячного Кирана почти сразу же унесли, чтобы шумные гости не побеспокоили сон малыша.
Бледные темноволосые деймины постоянно щурились, оказавшись в залитых солнцем залах, непривычный ранящий свет слепил глаза, мешая смотреть. Почти все пользовались заклинаниями воздуха, защищаясь от ярких лучей. Кожа, привыкшая к постоянному туману и сумраку через несколько часов покраснела и начала зудеть, но гости стойко переносили все неприятности ради той высокой цели, с которой они прибыли в стан извечного врага.
Тсаревна была похожа на мать, тоненькая девочка, которой едва исполнилось десять лет, со спокойным любопытством разглядывавшая пришельцев. Видимо, в отличие от других детей, наследницу не пугали страшными историями о жестоких кровопийцах-дейминах или что там еще приписывали их расе светлые. Восемнадцатилетнему Форсу не были интересны мелкие девчонки, даже тсаревны, так что он воинственно приглядывался к Маркусу, получая в ответ полные презрения взгляды пятнадцатилетнего подростка. А потом взрослые удалились на совещание вместе с советниками и придворными магами, оставив тсарских детей в покое. Как докладывали потом Найту и Блайну шпионы из тайной разведки, Маркус вырос толковым и серьезным молодым человеком, унаследовавшим, правда, упрямство и взрывной характер отца. Неизвестно, каким бы он стал тсарем со временем, но теперь в светлом государстве был всего один наследник, и в кого мог превратиться запуганный и не нужный собственному отцу мальчик, никто не мог предположить.
