Детище архангела Азраила

Ладно, чего дурные мысли гонять — туфли снять, в куртку завернуться и на бочок, в люлю. Вот оно, блаженство расслабления и засыпания наконец-то вершится после трудового дня. Небось, курваты припрутся, да ещё какого-нибудь дурня в ступе притащат. Тогда всех наглых подселенцев в ступу, а пестиком растереть пришельцев, чтобы неповадно стало. И тряпками законопатить, камнями придавить, песком засыпать и залить всё эпоксидкой! И в Мёртвое море забросить, туда, где Соломон своих джиннов топил, засовывая в глиняные посудины и запечатывая царской печатью. А что, прикольно будет начать там работы по углублению дна — вдруг Хоттабычи повылазят?

— Какая зараза снег включила, — возмутился сквозь сон бомж, поплотнее закутываясь в... тулуп.

В голове включили монотонный "голос за кадром": "...Личность архангела уничтожена объектом внедрения...исполнение прервано...включаю режим ликвидации..." Спящий бомж ментально послал все глюки в задницу и повернулся на другой бок.

...Одна из гор Голанских высот неожиданно провалилась сама в себя, вызвав несильное землетрясение в округе. Явный теракт исламистов, только не ясно, как они это сделали. И зачем?...

...Просыпаться не хотелось, хотя и нужно. Иначе "Райт Эйд" откроется и покупатели могут нажаловаться админам магазина, а те кликнут копов. Ох, как приятно под одеялом... Мать вашу, куда куртка делась (вместе с приснившимся тулупом) и почему под головой что-то мягкое? Руки ринулись искать сумку в изголовье, но кроме подушки там ничего не было. Да что же такое творится, неужели придётся из сна выкарабкиваться и глаза открывать? Ну, дайте же спокойно помереть или, хотя бы, понежиться чуток!

"Ещё малёхо" не доведётся — в сумке русская паспортина, просроченная аж в 2000 году, фотки жены и детей и важнючие запасные трусы. Зубная паста с щёткой тоже там.

— Где же ты и где искать твои следы, — тихохонько напевал бомжик, пытаясь проснуться.

Видимо, не судьба, так как глаза не увидели ни стены магазина, ни сумы, ни картонок для возлежания, ни жёлтых столбиков, ограждающих края парковки от водителей, получивших права в каком-нибудь Диснейленде (или в Камбодже). Интерьером оказалась какая-то комната, кровать, в которой покоилось собственное тело, и нечто, типа лампадки на полочке в углу под образами. А что, вполне себе уютное помещеньице, куда оприходовали пока спал. То ли, для излечения, то ли, шелтер такой.

Бездомные, обычно, сначала смиряются и лишь потом задаются вопросами. Естественно, когда личные вещи на месте! В данном случае, всё, видимо, у медсестры или непонятно где — придётся искать ответственных за безобразие. Только вылезать из-под одеяла не хочется. А уж, тем более, бегать повсюду голыми ступнями, выдирая волосы и причитая: "Куда я попал?" Пусть интеллигенция такими вопросами мучается, им по ментальности положено.

Раз сюда поместили — значит это кому-то нужно. А коли ещё накормят и покажут местный туалет, вообще лафа наступит. Ну не спёрли же сумку, кому нужна дребедень, имеющая лишь личную ценность. Как-то такое же случилось, когда сознание потерял на улице, а пришёл в себя в госпитале. Раздетый, в больничной робе... А добро потом принесли — перед тем, как выписать.

Поспать, что ли, пока не выперли? Когда подобная благодать повторится?...

... — Пётр Алексеевич, голубчик, никак опять витаете неизвестно где? — вмешался в воспоминания учитель истории, — уже работу пора сдавать, а вы даже один лист не исписали.

— Ну не могу я Пушкину возражать, хотя он неправ исторически. Меня же съедят за возражения великом поэту!

Учёба на историко-филологическом факультете являлась нормальной синекурой для студента Гладышева, чуть не помершего от пневмонии и получившего амнезию в качестве постэффекта. Ему сочувствовали, старались помочь, освобождали от многих нагрузок и смотрели сквозь пальцы на успеваемость. Учёба оплачена и бог с ним, с убогим!

А что ещё нужно закоренелому бомжу в жизни? Активная жизненная позиция, желание исправить мир, принести счастье всем-всем-всем? Нет, вселенская тренированная лень, мощный пофигизм, даже по отношению к себе, и доброкачественный фатализм спасали уличный продукт от порчи.

— А вы согласиться с Александром Сергеевичем не пробовали?

— Даже не пытался, извините. Сальери был всего лишь на шесть лет старше Моцарта, талантливый, знаменитый, уважаемый композитор. Вся Вена его боготворила. Так зачем я буду соглашаться с тем, что он завистливый старик, жаждущий смерти того, кого в люди вывел и обществу представил?

Ох, уж эти разногласия желаемого с действительным. Вон, Дюма взял д'Артаньяна, перевёл авторским произволом из гвардейцев кардинала Мазарини в мушкетёры короля Людовика Тринадцатого, и представил миру. Сошло с рук, так как книга получилась великолепная. Впрочем, кого волнуют нескладёхи, выдаваемые за истину?

Урок закончился и самое время посетить кондитерскую, где вкусные булочки-эклеры и хороший кофе.

— Петя, ты какой-то другой стал после болезни, — посочувствовал Сергей, соученик и сотоварищ, — как будто подменили.

— Станешь тут подменённым, когда амнезия и чуть не помер. Я же родных, оказывается, не узнал, бабушку с дедушкой...

...Проснувшись в незнакомом месте, бомж долго молчал, внимая шебуршавшимся вокруг него людям. Петенькой называли, жалели, радовались оттого, что не помер. Накормили, одели, хотя и предлагали ещё недельку полежать, а врач Карл Иванович даже послушал какой-то дудочкой вместо нормального стетоскопа. Ясно, что или чересчур вжился в свои писанины, да так, что выпал из реалий, или курваты действительно куда-то задвинули. Какая, в принципе, разница, если ощущения нормальные и никто ничего не требует взамен? Всё не на улице спать и питаться, чем ни попадя — когда это "ни попадя" имеется. Лучше уж в дурке три раза в день кушать, жить под крышей и на мягкой кровати спать.

Достоинство, совесть и прочие гордости давно уже стёрлись о шершавую реальность бездомного существования. Самые примитивные инстинкты преобладали в истасканном организме — пусть кто-нибудь другой "звучит гордо".

Доктор самолично высказал предположение об амнезии, усугублённой отсутствием речи, но последняя функция оказалась рабочей, когда "петенька" в туалет запросился. Конечно, странно, когда двадцатилетний молодой человек нуждается в дамской комнате, но почему бы не пособить — может и вернётся на грешную землю.

— Нет, вы не поняли, мне в уборную хочется!

— Та это и есть дамская уборная. Наверное посмотреть на себя хотите какой вы после болезни?

Мать вашу, да где же здесь отлить можно? Ну что за набор бестолочей? Должен же быть нормальный сральник? И как он здесь называется?

— Мне по-малому нужно облегчиться.

— А почему... Понял, вам в ватерклозет надобно, сейчас проведу.

Во как, "клозет" это маленькая комната по-английски, а "ватер" явно имеет отношение к воде. Забавно, но на двери был изображён знак секретности — "два нуля". Один ноль — для служебного пользования, два нуля — секретно, три нуля — совершенно секретно... Это на улице есть заветные уголки для облегчения, да и то оглядываться приходиться. Не дай бог, полиция застукает, штраф выпишут аж в $250.

Выяснилось, что наличиствуют близкие родные — бабушка Луша и дед Пётр, плюс горничная Наташа. И дом хороший, хотя родственники небогаты. Дедуля когда-то кочегарил, потом судомеханил в военном флоте, а бабуля вообще домохозяйкой жизнь прожила. Их дочь, матушка Петеньки, умерла родами и других внуков-внучек у стариков не имелось. А вот Петин папа до сих пор здравствовал... в чужой семье.

Алексей Васильевич искренне переживал смерть любимой жены, виноватил сына и быстро женился на девушке, которая его поняла, поддержала и утешила. Правда, её отец поставил условие — оставить грудничка деду с бабкой, чтобы молодая семья могла начать с нуля. Так что от батюшки шло лишь солидное пособие, ибо был он инженером на заводе боеприпасов. Причём, инноватором и изобретателем, за что получал и солидное жалованье, и большие премии.

Бабушкины заботы о внуке, усугублённые добротой кормилицы и сюсипусеньем няни — вырастили эдакого маменькиного сыночка, хитрого и слабохарактерного. Барчук, одним словом!

Куда делась личность Петюни бомжара не знал и не собирался задумываться над этим. Баба с возу — кобыле легче, чего же мудрить. А может обоих в порошок стёр в той виртуальной ступке: и владельца тела, и архангела? Прикольно, но получалось, что кукушонком становится тот, кто первый начинает битву за место. Вот его-то и приветят, чтобы самые наглые выживали, пусть и не родные. Порода крепче будет.

И обещания бортового мудрителя со Старковыми срастить, не сбылись. Старики — Никитины, батя — Гладышев, да ещё из помещиков. Впрочем, бомжеписатель особо не вдавался в детали, лень и желание плыть по воле волн превалировали. Пусть другие попаданцы-шизики из кожи вон лезут, им по сценарию положено.

Главное, что за своего приняли, несмотря на изменившееся поведение — зато, ненаглядный, кушать стал много, вот и хорошо. А то бывший Петенька лишь ковырялся в тарелке, чем расстраивал окружающую среду. Вона, какой худющий, аж шкиля макаронная.

Друзей, ясен перец, не было — один лишь Серёга Лавров терпел чудика за просто так. Правда, здесь, в кондитерской, головой ворочал, отмечая кто пальцем по голове стучит, намекая на Петьку. А что, студенты всегда рады, когда кто-то не в норме и можно понамекать, да погнобить словесно.

— Сергей, расслабься ты, пусть стучат по своим бестолковкам. Лучше скажи, где бы найти геологоразведчика толкового: хоть студента, хоть преподавателя. Есть идея, хочу посоветоваться. Кстати, начинающий журналист тоже нужен.

Лавров недоуменно воззрился на приятеля — с каких это пор барчук начал советоваться с другими. Вроде всегда сам решал какую бы глупость сотворить. Оно, конечно, после болезни три дня тихий был, своё думал, и вот на тебе запрос.

— Про журналиста узнаю, а геолог вон там сидит, Гена Ивашкин. Студент Горного, между прочим, да ты его знаешь...

— Знал, Серёжа, знал... А сейчас нет!

Нужно попробовать начать новую жизнь, но без фанатизма. Так что сбор информации и лёгкий пиар (для маскировки истинных целей) самое то.

— Зови Ивашкина, толковать будем о несбыточном.

Толковище, неожиданно, увлекло, несмотря на килогроссы возражений.

— Пётр, ну нет коренных месторождений в России, а также в Европе, Азии и Америках. Алмазы лишь в Южной Африке имеются в породе, всё остальное лишь наносные отложения.

— Тебе, что, лень этим летом съездить с нами в экспедицию? Сам знаю, как оно не получится, но хоть развеемся. Чего в Питере толочься или по поместьям скучать.

Лавров даже удивился настойчивости приятеля. Ну, ладно, Ивашкин — сумашедший энтузиаст, тот и на Луну полетит, хоть на метле. Но Петя! Такого Петюню он не знал. Зато глупая идея найти алмазы в России увлекла — сами поедут, без старших. А там, как получится, так получится.

— А на какие деньги? — резонно полюбопытствовал студент-геолог.

— На мои всё организуем, — удивил Гладышев, — оказывается дед с бабкой каждый год откладывают на счёт для меня по тысяче рублей. Из тех, что папа выделяет на содержание. Вчера узнал.

Простая арифметика класса "двадцать лет — двадцать тысяч" сразу высвербила все оконечности тела. С такими деньжищами (коли по местным временам и расценкам) можно многое намутить, включая покупку земли, где стекляшки покоятся. А что не воспользоваться случайным роялем послезнания? Раз уж, когда к очередному роману готовился, то из википедии все градусы с минутами запомнил по каждому алмазному месторождению России. Да и на карте мог найти с точностью до одного тыка пальцем: хоть в Сибири, хоть возле Архангельска.

Эх, чего же вообще все энциклопедии не изучил по всем наукам и технологиям. Сейчас бы шустро бином Ньютона изобрёл и триллиарды на этом заработал! Халява, плиз!

Встреча с журналистом, тоже студентом, сначала удивила (габаритами кандидата в жертвы пиара), а потом порадовала покладистостью оного. Некий Леон Бергер был заинтригован возможностью написать цикл статей об изобретениях и программах развития некоторых отраслей.

— И пусть лет через десять кто-нибудь вякнет о том, что сам придумал инновацию. Мы такому сразу твоей статьёй в нос ткнём. Будешь великим предсказателем правильного будущего.

Этим простеньким методом можно изобретателям помочь, когда своих знаний нет, а результат известен. Напиши в статье, что в лампочке должен быть вакуум, а спираль сделана из тугоплавкого металла, типа вольфрам — кто-нибудь, да попытается проверить журналюгу. Хотя бы для того, чтоб ткнуть щелкопёра носом в ошибки. Глядишь, умник от инженерии и сам удивится полученному результату. И науке польза будет!

Потихоньку растущее братство, всё больше увлекалось своими затеями, ибо каждый по отдельности устал витать в облаках, ничего не делая до сих пор. Что ни говори, но интрига сродни заговору, таинственному и непредсказуемому. Первое же собрание выявило серьёзный потенциал студентов — неуёмное желание творить Историю, наперекор взвешенным родителям. Народ готов был даже деньгами вложиться в авантюру — у каждого имелась кубышка, созданная папами для великовозрастных чад.

— Информация нужна, а деньги потом, — раскладывал по полочкам Гладышев, — поэтому вспоминайте у кого какие контакты есть. Будет здорово, если найдём барчука с личной яхтой. Или, хотя бы, папенькиной. Есть мысль добраться на пляжи Южной Атлантики, пошуршать лопатами.

— А там-то чего искать будем? Алмазы или золото? — поинтересовался Ивашкин.

Спокойненько так поинтересовался, якобы по простому, из любопытства. А на самом деле был у него дружок с яхтой и послушным мягким отцом, откупавшимся от воспитания единственного сына различными поблажками. Такие родители часто встречаются, высвобождая личное время оплатой гувернёров и исполнением капризов чада.

— Неважно что там есть, важно найти приключения на свою голову! — гордо провозгласил Пётр.

И тут же разъяснил, что ценностей без борьбы за них не бывает. А значит придётся самих себя развивать, как физическими упражнениями, так и военной подготовкой. Иначе разбойники отберут надыбанное у мягкотелых телятей. Ещё и сожрут за милую душу, чтобы свидетелей не оставлять. Соратники вдруг начали осознавать, что бывший бабушкин внучёк говорит всерьёз и думает в том же направлении. В итоге решили ещё раз встретиться, чтобы все точки над "i" расставить, заодно перечеркнув все "t".

...Алексей Васильевич Гладышев не знал чем себя занять после обеда — времена такие, что производство работает, а заявок на усовершенствование пока нет. Реформа армии требовала лишь разработанное и испытанное оружие, а не идеи в процессе совершенствования. Вот года через три, пожалуй, снова начнут поступать запросы, когда военное ведомство предыдущие новинки освоит.

Тук-тук-тук.

— Господин инженер, дозвольте побеспокоить. Тут к вам посетитель пришёл, утверждает, что он тоже Гладышев и на приём просится. Прикажете отправить восвояси или...