Апп, или Место для чуда!

Глава 1. Пикник — дубль два, или туманные вопросы на засыпку

Веселый гомон студентов доносился издалека. На лужайке уже собрались едва ли не все третьекурсники-блюстители. Ребята бурно общались после каникулярных циклад. Насколько видела Яна, так сильно, как Машьелис, не изменился никто. Разве что Цицелир кардинально сменил прическу. Теперь его длиннющие синие волосы были заплетены в косу, а не ниспадали свободной волной. Наверное, парень, вдоволь намучившийся со своими лохмами на втором курсе, наконец решил, что практичность важнее красоты и освоил искусство простейших манипуляций с собственной растительностью.

Эта самая мысль синхронно пришла в голову Хага, и тролль радостно загудел:

— Эй, Пит! Ты никак прическу сменил?

— Ясного дня, Хагорсон, отныне я Младший Поющий Напутствия нашего дома, потому удостоен Владыкой Глубин права носить косу, — высокомерно задрал нос хвастливый сирен и театрально махнул головой, чтоб толстая коса перелетела с правого плеча на спину.

Звякнули вплетенные в волосы крохотные бубенчики, Янка едва удержалась от смешка при мысли о том, кому и для чего навешивают бубенцы на Земле. К крупному рогатому скоту Пит точно отношения не имел, а вот представить его в роли упрямого бодливого козленка экзотической синей расцветки девушка могла запросто.

— Удостоен... А я-то думал, ему в ветках на полигоне путаться надоело, — разочарованно прокомментировал Машьелис и отправился здороваться с девичьей компанией.

Там его встретили радостно-удивленными охами, ахами, а кое-кто и краснеющими щечками и стреляющими глазками. Честно сказать, Янка не ожидала такой реакции от Тааты, которую, кажется, раньше парни вообще не волновали как объекты приложения сердечного интереса, и сдержанной заучки Ольсы. Когда при встрече Донская называла напарника 'девичьей сухотой', то лишь хотела сделать ему комплимент. И вот на тебе! А ведь о Либеларо еще старшекурсницы не видели. Или видели, и теперь всю их команду ждет орда девиц, жаждущих познакомиться поближе с красавчиком-драконом?

Как же хорошо, что они с Лисом не афишировали своего неудачного обручения. Нет, обручение-то вышло успешным и сняло с Янкиной шеи ярмо невесты Сейата Фэро, заполученное на неудачном гадании. Только вторично войти под своды Храма Ветров и Судьбы для сдачи браслетов помолвки с Машьелисом о Либеларо за весь прошлый год так и не получилось. Храм, словно шкодливый пацан, играл со студентами в прятки. Ерошил ветерком волосы, шутливо звенел колокольчиками в переулке, показывал кончик башенки, будто дразнился, высовывая язык, но встречаться отказывался наотрез. Наверное, Судьбе виднее, в конце концов решила Янка. Может, эти браслетики на руках, как рассудила строгая бабушка Машьелиса — леди Левьерис, ее внуку пригодятся для защиты от ненужных домогательств. А там ему и настоящую невесту подберут из богатого и знатного рода, подходящую по магической силе и ауре. Наверное, тоже из радужных драконов. Почему-то на миг при мысли об этом стало грустно, и Янка жестко мысленно отчитала саму себя за собственническое нежелание делиться друзьями. Все равно рано или поздно каждый из них встретит того, с кем захочет завести семью, детей. Это вовсе не значит, что они четверо: Хаг, Стеф, Машьелис и она сама, Яна Донская — перестанут быть друзьями. И вообще, впереди еще три года обучения и совместной работы в команде блюстителей пророчеств.

Между тем, пока девушка размышляла, костер, не без магической помощи Еремила и Авзугара, успел превратиться в оранжевые уголья. Над ними разместили прутья и решетки с мясом, и одну — с рыбой и овощами для почти не признающей животной пищи дриады Ольсы.

Аромат готовящейся пищи по поляне поплыл такой, что Янка невольно сглотнула слюну и подумала о том, как давно был завтрак. Пока Лис распускал хвост перед девицами, а Хаг общался с парнями, к Янке подсели Таата и Кайрай. На большой пушистой шкуре места хватало всем. Староста-гоблин завел речь о новом расписании, а Таата стала расспрашивать, привезли ли ей книги, как обещали. Донская клятвенно заверила, что трилогия 'Властелин Колец' и 'Хоббит' ждут приятельницу в Лапе.

Кстати, памятуя о неизбежной порче материалов иномирного происхождения, Янка поначалу опасалась за судьбу привозной литературы. Даже с деканом своей озабоченностью поделилась в надежде на дельный совет. Гад не подвел студентку. Оказалось, именно книги: на бумаге, коже, табличках из глины, вырезанные из дерева или сотворенные любым иным образом являются счастливым исключением из общевредительского правила. Почему? Однозначно-простого ответа не существовало, зато мастер порадовал землянку философским изречением: 'Вероятно, так решили Силы', посоветовал не волноваться о губительном влиянии частиц Игидрейгсиль и спокойно привозить желаемую литературу.

Почему-то фэнтезийные книги с Земли еще с середины прошлого года стали пользоваться у Янкиной группы завидной популярностью. С тех самых пор, как землянка привезла Лису заказанные романы о драконах-девственниках и еще несколько увлекательных вещиц, сунутых подруге Санькой, фанатом жанра, в нагрузку. Томики стали гулять по всему общежитию, кочуя из комнаты в комнату, и в итоге исчезли с концами на просторах Лапы, где-то в районе крыла летописцев. Яна не стала скандалить и учинять следствие, только порадовалась, что не одолжила книги, а предусмотрительно выкупила их.

За беседой время до готовности мяса минуло быстро, и вот уже все третьекурсники жадно заглатывали горячие куски с острым соусом. Запивали, правда, соком. После разноса, устроенного деканом оборотню Авзугару и его спиртосодержащим коктейлям, даже бесстрашный медведь не рискнул нарушить запрета. Со строгого дэора сталось бы воплотить в жизнь страшное обещание: подлить всем участникам попойки настойку, вызывающую отвращение к спиртному на декаду... лет.

Мясо — сочное, пряное, с корочкой — просто таяло во рту. Даже овощей и сыра не хотелось, только самого мяса, чем-то похожего на очень нежную нежирную свинину. Янка жмурилась и чавкала не хуже других. Да что землянка! Ей-то нравилась практически любая пища в академии. Даже Цицелир, хоть и сирен, которому полагалось питаться дарами моря: рыбой, устрицами да водорослями — мясо лопал, только подавай добавки.

Расправившись с шашлыком, ребята сидели у огня. Пусть до сумерек еще было далеко, но разве ж это повод отказаться от любования бесконечным танцем живого пламени? Лениво текли ручейки разговоров, пока Авзугар — устроитель пикника — не рыкнул довольно:

— Вэй-хо! Поели, попили, теперь честным вопросам время пришло! А? Честный огонь — честный ответ! Третий год наш пошел! Такие дела делаем, а друг друга худо знаем! Пусть дым нас рассудит, коль готовы, круг разговора создаст!

Радостно оскалившись, оборотень слазил за пазуху и проворно швырнул в тлеющие угли какие-то листики, по мнению Яны, очень похожие внешне на коноплю. Почти мгновенно от кострища повалил белый ароматный дым. В голове у девушки мелькнула паническая мысль: 'Споить Авзугар нас уже пытался, декан запретил, так теперь в токсикоманов превращает! Что делать?!' За себя Донская если и боялась, то не слишком, подышит, помучается дурнотой или галлюцинациями, да придет в норму. Но на курсе имелись куда более опасные создания, чем безобидная землянка. Они под воздействием наркотиков могли натворить жутких бед. Если потеряет над собой контроль она, обычная девчонка, — никому худо не будет, а если полудемон Еремил или дракон Машьелис, вампирша Ириаль, да тот же тролль Хаг, обладающий гигантской силой, или сам оборотень-медведь?! Ой, худо!!!

Паниковать, попутно пытаясь зажать Машьелису нос и рот выхваченным из кармана платком, Яна еще не начала как следует, а дым уже перестал валить из костра пышными клубами, больше походящими для дымовой шашки, и повел себя совсем не так, как полагалось дыму от любой травы. Пусть даже аналогу конопли. Белые клубы просочились между студентами, расползлись по периметру полянки, на которой блюстители устроили пикник и встали стеной, отгораживая третьекурсников от всей остальной академии.

— Вэй-хо! Круг сотворился! — довольно осклабился Авзугар и звучно хлопнул в ладони.

— Яна, прекрати меня душить, — тихо прошипел Лис, отбиваясь от настырной спасительницы, продолжавшей закрывать ему все дыхательные отверстия платком. — У тебя все равно скверно получается. Возьми пару уроков у мастеров, Брэдока или Теобаля попроси.

— Это что за горская забава?— хмыкнул Картен, пока большая часть ребят подозрительно принюхивалась и настороженно озиралась. Не слишком нравилось студентам-блюстителям затеянное оборотнем, и в первую голову потому, что затеяно было без предварительного объяснения и согласия. Внезапностей в учебе и жизни всем и так хватало с лихвой.

— Не игра, обычай такой, да! — насупил Авзугар густые брови и сверкнул желтыми глазищами, вины за собой не чуя.

— Шаманский круг откровений, — спеша поведать удивительную новость вперед друга, затараторила Таата, возбужденно сверкая глазищами. — Когда вождя выбирают, преступника ищут, новичка в род вводят, иль иной обряд проводят — дымом шайрай-травы круг у оборотней всегда создают. А клубы-то дымные от костра белые шли, вся стена белая встала. Значит, чисты помысли наши, никто недоброго не замыслил!

— А предупредить? — мягко укорила организатора экзотического развлечения Юнина, склонив на бок изящную головку, пока ее напарница подбирала цензурные слова для выражения негодования.

— Нельзя, не по обычаю, — почти извинился парень, разводя лапы.

— Что там у вас дальше по обычаю? — лениво прищурился Лис.

Освободившись от платка спасительницы-душительницы, он снова разлегся на шкуре и нахально умостил голову на мягких коленях виновато сопящей Янки. Хотела как лучше, а получилось как всегда. Дракончик жмурился, как большой кот, и балдел от ласковых пальчиков напарницы, перебирающих его кудри.

— Честный круг для честных вопросов сотворен, — торжественно повторился оборотень и выдал простые правила 'игры': — Я кормил-поил, мне и первому спрашивать! Кто ответил, тому и следующий вопрос задавать! Как все вопросы заданы будут, а ответы сказаны, так дымный круг сам развеется.

— Почему бы и нет, — повела плечом поуспокоившаяся Ириаль. Она пересела поближе к Еремилу и теперь прижималась к нему плечом. — Если не захотим отвечать — промолчим.

— Расскажи, вызнал ты, Ема, как полудемоном оказался? — выпалил свой вопрос Авзугар, как и любой из оборотней, в первую очередь интересующийся силой физической, а уж потом всякой магией-шмагией, будь она хоть тысячу раз священной и исходящей от первого древа Игидрейгсиль.

Надалик повернул голову к любимой вампирше, принявшей его чувства только благодаря открывшейся сути демона, и, чуть помрачнев, спокойно ответил:

— Выяснил, ничего таить не стали. Мать с караваном ехала, когда на них банда сектантов-демонопоклонников напала. Отец тогда в отряде стражей, пути хранящих, служил. О нападении их известили, в мечи подняли, да только почти опоздали. Всю охрану и почти всех путешественников безумцы порешить успели. Кровью, говорят, все залили. Матушку мою, тоже окровавленную, батя с алтаря снял, сам выхаживал. Потом они поженились, а я в положенный срок родился. Для человека положенный, да только они ж не знали, что у демонов дитя в утробе на три луны больше пребывать должно. Что неродной я бате, он знал. У него, оказывается, детей вовсе быть не может, проклятие старое, в битве давней словленное, сказывается. Брат его семенем с матерью моей делился по благословению Храма Плодородия. А теперь в семье знают и о демонской крови, но для них я все равно сыном родным как был, так и остался!

— Хороший у тебя папа, — восхитилась Яна человеком, нашедшим мужество принять такие новости и сохранить любовь к неродному ребенку, не сыну брата, а потомку демона.

— Он меня растил, учил, из утробы материной принимал, в свою рубашку заворачивал. Как иначе-то? — пожал плечами Еремил. — Кровь демона силу дает, но разума людского и обычая не заменит и не отменит.

— Принят ответ, спасибо тебе, — не столько кивнул, сколько даже поклонился Авзугар однокурснику в благодарность за откровенный рассказ. Мог ведь Еремил не отвечать так подробно любопытствующему приятелю, а все ж сказал. Неужто потому, что отцом настоящим, тем, который воспитывал, бесконечно гордился?

Дымная пелена вкруг поляны после слов горца ритмично всколыхнулась, словно принимая ответ вместе с ним. Надалик кривовато усмехнулся и спросил, крепче прижимая к себе вампиршу Шойтарэль:

— Ириаль, ты выйдешь за меня замуж после окончания АПП?

— Выйду, — коротко ответила грозная красавица и трепетнула ресницами, кладя голову на плечо избранница.

— Спасибо, — шепнул Еремил и поцеловал запястье зарозовевшей (для вампирши это было равносильно сильному смущению) возлюбленной, благосклонности которой добивался столь долго и, казалось, безуспешно.

— Если клан против будет, отрекусь от клана. Ты теперь нас защитить сможешь, — гордо прибавила девушка и погладила свой чеканный браслет. Тот подтвердил слова хозяйки, маякнув короткой вспышкой темного света. Наверное, обещание вампирши слышали не только ребята в кругу, а и боги, покровительствующие Ириаль Шойтарэль. Странные, но справедливые боги.

Дымное кольцо вкруг поляны вновь колыхнулось, принимая ответ. А Ириаль задумчиво оглядела однокурсников, соображая, у кого и что спросить. Как назло ничего на ум не приходило, а долго думать и обстоятельно решать девушка никогда не умела. Потому выпалила первый вопрос, залетевший в голову:

— Юнина, ты бы хотела узнать, кто твой отец?

— Не уверена, — растерялась Ройзетсильм. Эльфийка потупилась, крутя в тонких пальцах яблоко. — По обычаю, встретившись в ночь обряда, мужчина и женщина расстаются навсегда. Ребенок считается подарком богов. Но, наверное, мне хотелось бы узнать имя родителя, может быть, поговорить, и если... — эльфийка, проглотив соображения о своей нужности неизвестному отцу, закончила: — Иногда видеться.

Ириаль кивнула, одобряя такой подход, а дым вкруг поляны снова пошел плавной волной, указывая 'переход хода'. Ребята, начавшие получать удовольствие от затеянной Авзугаром игры в вопросы-ответы, предвкушали новый раунд.

— Яна, каково это жить в мире техники, без магии? — спросила, виновато пожимая плечами — дескать, ничего другого не придумалось, эльфийка.

В отличие от Титы, чужие секреты никогда не тревожили покой тактичной девушки. Удивительно светлая и терпеливая Юнина равно благожелательно принимала всех однокурсников, невзирая на их успехи в учебе, расу, и прочие особенности. Даже чужим проступкам и выходкам она почти всегда находила оправдание, ну если только иной раз гневного взгляда девы удостаивались сморозившие очередную феерическую глупость Рос или Цицелир.

Теперь пришел черед землянки ненадолго задуматься над вопросом, чтобы, в конце концов, выпалить по-простому:

— Да как вам без техники. Не знаешь — не замечаешь, что нет. Я теперь про магию знаю, а все равно, пока дома, она вроде как и не нужна особо, о ней даже не вспоминаешь почти, привычки-то пользоваться нет. А в АПП с каникул вернусь, и сразу волшебству место находится. Хотя сейчас у нас такая техника, что от магии и не отличишь порой.