Апп, или Место для чуда!

— Как у тебя денек, Ян? — привычно справилась Латте, взбивая подушку и встряхивая одеяло.

— Пророчество сбылось, — улыбнулась соседка и поведала подруге об отраве в кувшине с соком, своевременном явлении декана, вызове демона и прочих деталях, связанных с главной виновницей всех самых драматических происшествий этого семестра в Академии Пророчеств и Предсказаний.

— Вот как у вас получается? — покачала головой ифринг, задумчиво расправляя на вешалке форму, приготовленную на завтра. — На каждом курсе себе опасные приключения, не вылезая за стены академии, находите!

— Машьелис бы сказал — везет, а я не знаю. Просто так получается, — пожала плечами девушка, расчесывая волосы. Благодаря их длине и густоте теперь даже с волшебным гребешком возня с прической занимала не меньше времени, чем раньше, зато мучением быть перестала.

— А завтра тебе еще у демона убираться! — продолжила сетовать Иоле. — Не боишься?

— Нет, я не боюсь веника и швабры, — хихикнула Янка и, пока соседка не начала хмуриться всерьез, продолжила: — Демона нашего я тоже не боюсь, он немного на исхудавшую чешуйчатую обезьяну орангутанга похож, какие на Земле водятся. Чего от него шарахаться? Дейсор тоже работает в нашей академии, значит, никакого вреда студентам причинить не сможет. Не думаю, что он будет пугать того, кто в комнате по его же просьбе порядок наводить станет.

— Иногда ты такая рассудительная и практичная, что я себя ребенком чувствую, — призналась Иоле с легкой улыбкой.

— Это что! На лекциях Ясмера я себя вообще младенцем ощущаю. Вроде какие-то знакомые звуки и слова в речи дяденьки-мастера попадаются, а общий смысл все равно не постигается, — отмахнулась расческой Яна и начала туго заплетать косу на ночь.

На том вопрос о возрасте и дозе проблем, положенной в АПП на единицу студента-блюстителя, был закрыт...

ГЛАВА 15. Уборка, или тайное становится явным

...Убравшись в комнатах демона, Яна перехватила ведро поудобнее и двинулась к Башне Судеб. Плиток на площади сегодня никто не мыл, изнутри Башни звяканий и шлепанья тряпок тоже не слышалось, наверное, никто не успел заслужить почетного права прикоснуться тряпкой к местным достопримечательностям.

Ан нет, все-таки какое-то звякание, бумканье и погромыхивание из недр башни все-таки донеслось. Донская шагнула через порожек и в приоткрытой двери подсобки увидела знакомую щуплую лопоухую фигурку первокурсника-летописца.

Веснушчатый домовичи сражался с инструментами, пытаясь вытащить одновременно ведро, швабру, тряпку и выйти через узкую дверь сам. Яна, добрая душа, оставила свои вещи в уголке, и ринулась на помощь первокурснику. У-ух, цепко ухватила за ведро, э-эх, вцепилась пальцами в щетку, а-ах, поднатужилась и дернула! И вот уже, как неформатная пробка из бутылки парень вылетел наружу.

— Ой, добро... ясного дня, — растерянно хлопая глазищами поздоровался бедолага с девушкой. — А зачем ты это сделала?

— Ясного дня, Ясек, просто так, помочь захотела, — пожала плечами Яна, всегда помогавшая по зову души и сердца. — Ты же никак выйти не мог.

— А-а-а, — заулыбался домовичи и, не удержавшись, прыснул. — Спасибо, только я не выйти, а зайти не мог. Но все равно спасибо.

Теперь настал черед Яны сконфуженно ойкать. После чего студенты весело рассмеялись хором. Девушка сочувственно уточнила:

— Неужели ты все еще отрабатываешь шутку в общежитии?

— Нет, — покаянно вздохнул и скромно потупился лопоухий паренек. — Теперь за шутку на лекции мастера Ясмера.

— Как тебя угораздило? — пораженно выдохнула Донская. Она представляла, кем это надо быть, чтобы шутить на лекции по Основам Мироздания, и уж тем более над мастером Ясмером, который, может, и понимал шутки, но не в отношениях преподаватель-студент. Как оказалось, чтобы шутить, нужно было быть мелким домовичи с причудливо устроенной головой.

О чем Ясек и поведал сочувствующей слушательнице. В тот первый раз, когда домовичи и Лис оказались в лавке фееры, в число покупок кроме красок каким-то волшебным образом затесался еще и пузырек универсального бесцветного и невидимого, если верить надписи на этикетке, клея. Сосед по комнате случайно обнаружил клей на рабочем столе домовичи. Слово за слова, и парочка заспорила, насколько клей универсален и невидим. Решено было проверить представленные свойства средства, которое для большей надежности предлагалось продержать на приклеиваемом предмете не менее пятнадцати минут. Никакого другого места, где предметы пребывают в максимальной неподвижности, кроме как зал лектория по Основам Мироздания, домовичи в голову не пришло. Так что чудо-гений умудрился просочиться в запертое помещение за пару минут до лекции и накапать клея на все скамьи. Никто ничего не заметил.

Когда по окончанию лекции ударил колокол и Ясмер привычно отпустил студентов, ни один не двинулся с места. Приятно пораженный рвением молодежи в постижении философских глубин, мастер поощрил усердие еще пятнадцатью минутами лекции и лишь по окончании оных, когда вновь отпущенные студенты не двинулись с места, в сердце мастера зародились подозрения.

Вызванный в приказном порядке с места первый попавшийся ученик к мастеру таки подошел. Но характерный треск материи и дыра на тыльной стороне брюк объяснили Ясмеру причину студенческого рвения.

Домовичи свою вину скрывать не стал и честно признался в авторстве эксперимента и мотивах оного. За рвение в познании был удостоен 'горячей благодарности' всего потока. Больше всего студенты сетовали не на необходимость смены пострадавшей от клея формы (без вреда для ткани никто покинуть скамьи так и не смог), а на дополнительные четверть часа чтения головоломного материала.

От мастера Ясмера, читавшего лекцию на свое счастье стоя, домовичи досталось назначение отработки — мытье лестниц в Башне Судеб в течение циклады. Причем, как посетовал паренек, староста Лестор не только прочитал шутнику лекцию о шутках хороших, разных и скверных, но и повадился ходить в башню с инспекцией чуть ли не ежедневно. Может, опасался, как бы первокурсник, оставленный без присмотра, не поэкспериментировал с древними реликвиями академии?

После душевного рассказа о шутке и Яна взглянула на мелкого домовичи с некоторым подозрением и осторожно спросила:

— Ты к Прялке и Станку наверху башни ходил?

— Куда? — простодушно удивился Ясек. — Мне пять нижних пролетов мыть назначили, я выше и не лазил. А что там, — парень покосился на лестницу, — что-то интересное есть?

'Было', — мысленно ответила Яна и на всякий случай спросила: — Кроме тебя еще кто-нибудь в эти дни на отработку ходил?

— Не знаю, — пожал плечами паренек, взирая на девушку с таким бесхитростным спокойствием, что сама мысль о возможной причастности домовичи к исчезновению реликвий теперь казалась абсурдной. — Я никого, кроме Лестора не видел. Староста наверх поднимался разок ненадолго. И все. Тут обычно тихо, если кто и приходил, то после меня или до...

Лопоухий чудик наморщил нос и почесал за ухом.

— Ясного вечера, закончил отработку? — староста феох нарисовался в башне, как по заказу, и сразу вперил в первокурсника подозрительный взгляд.

— Закончил, — бодро отчитался Ясек.

— Тогда ступай на ужин, горе факультетское, — со вздохом скомандовал толстяк и посторонился. Кажется, у старосты сложилось предвзятое отношение к бедному пареньку. Домовичи воспринимался им как аналог взрывчатки на ножках: никогда не знаешь, где рванет, но рванет непременно, потому нужно заранее присмотреть укрытие, надеть каску и наблюдать за процессом из глубокого окопа. И, весьма вероятно, после второй выходки Ясека, была недалека вторая стадия адекватной реакции на придумки новичка — 'завернуться в простыню и медленно ползти в сторону кладбища'.

Лопоухий недоросль тепло попрощался с Яной, прихватил сумку и вприскочку помчался через площадь в сторону корпусов.

— Лестор, послушай, ты никого, кроме Ясека, когда наверх башни поднимался, не видел, когда сюда приходил? — уточнила Донская.

— Никого, — быстро и как-то излишне суетливо отозвался феох.

— Тогда отвечай, зачем ты спер реликвии? — раздался с порога задорный голос дракончика. И пусть его волосы слиплись от пота, зато глаза блестели энергией и задором, который не смогли прогнать изнурительные тренировки. — Привет, Ян. Мы Ясека по дороге перехватили, парень сказал, где тебя искать.

— Так что, Лестор, где реликвии? Так и будешь молчать? — прогудел за спиной напарника Хаг.

Янка удивленно нахмурилась. Она не понимала, с какого перепугу друзьям вздумалось донимать бедного феоха нелепыми придирками, подозрениями и вдобавок разглашать тайную информацию, которой с ними, как блюстителями пророчества, поделился декан.

Девушка уже хотела вступиться за невиновного, ошарашенного нелепыми нападками. Не успела. Раздались характерные звуки и замкнутом пространстве возник запах, свидетельствующий о неподдельном волнении. Естественные расовые особенности выдали старосту летописцев с головой, вернее, с нутром.

— Я только ректору скажу, — даже не покраснев, а побагровев, тихо шепнул понурый Лестор и одарил компанию очередным взрывом 'несравненных' ароматов.

— Как скажешь, — прижав рукав к носу, прогундосил Машьелис о Либеларо, слазил в кошель и, надломив знак СУАЗ, торопливо выпалил:

— Ректор Шаортан, у студента Лестора есть информация по пропавшим реликвиям. Он жаждет поделиться ею с вами. Откроете портал?

'Только противогаз захватите', — хотела было посоветовать Янка, да поздно.

Ответа устного на призыв Лиса не последовало, зато сгустилась серая дымка в углу башни, рядом с часами-гонгом, и выплюнула комплектом декана Гадерикалинероса и дракессу Шаортан.

-Ясного вечера, студент, мы слушаем, — стремительно шагнула ректор к феоху; от потряхивания за грудки толстячка-старосты дракесса удержалась, но, кажется, с превеликим трудом.

— Это я, — прошептал Лестор, отчаянно комкая полу жилета в пухлых пальцах. — Я убрал Прялку и Станок в пространственный карман Башни.

— О Творец, Силы Двадцати и Одной и великое древо Игидрейгсиль, зачем? — возведя очи к полотку, простонала удивленная поступком тихого и прилежного студента ректор Шаортан. Чего только с мастерами не передумали они о пропавших артефактах и каких только версий не перебрали, но до такого идиотизма не добрались.

'Пространственный карман феохов... ну, конечно', — пробормотал себе под нос декан, понявший только сейчас, почему исчезновение реликвий было подано без обычного трагического надрыва и нагнетания угроз, свойственного большинству пророчеств.

А вот кое-кого, в частности автора предсказания, ждала серьезная взбучка от мастера Ротамира. Это ж надо было слепить два пророчества в одно, руководствуясь внешними признаками — единым местом действия и замешанными субъектами!

— Вы мне очень нравитесь, госпожа ректор! Я не знаю, какой подвиг свершить в вашу честь, чтобы вы дозволили мне начать ритуал ухаживания дракессов. Потому отважился на такой жест привлечения внимания. Хотел поразить вас, — скороговоркой выдохнул феох и выдал очередной залп нутряного духа, от которого сперло дыхание уже не только у чуткого дракончика, а и у всех присутствующих.

— Мне, право, очень лестно твое внимание, Лестор, но на ухаживания я ответить не могу. Я уже связана супружескими узами с достойным мужчиной, деканом Гадерикалинеросом, — просипела Шаортан и, не выдержав химической атаки, выскочила из Башни.

— Реликвии вернуть можешь? — дыша через рукав мантии, гнусаво уточнил Гад, пока остальные со слезящимися глазами, буквально на ощупь пытались последовать примеру дракессы.

— Да, они никуда не делись, сейчас схожу и выну, — печально пробормотал убитый новостями феох и, тяжко вздыхая, побрел по лестнице вверх.

Дэор таки не выдержал пытки. Чуткий нос его оказался не готов к терзаниям запахами. Гад надломил нужный знак Игиды, и когда зеленоватая с голубыми искорками дымка рассеялась, вонь исчезла. Остался исключительно приятный, а если познавать в сравнении, то почти живительный, запах свежескошенной травы. Не успевшие сбежать из башни студенты воззрились на декана с искренней благодарностью в покрасневших глазах. После отбоя газовой атаки вернулась в помещение и ректор.

— Лис, а откуда ты узнал, что это Лестор спрятал Прялку и Станок? — тихо спросила Яна у напарника.

Конечно, про супружеские узы, связывающие декана и дракессу, тоже было бы интересно узнать поподробнее, но вряд ли кто-то из присутствующих собирался об этом рассказывать. Гад и Шаортан вроде как не делали страшного секрета из своих отношений, и в то же время не афишировали их. Это сейчас, глядя на мастеров, Янка только диву давалась, насколько слепой она была, не разглядела за суховато-деловым общением этих двоих по-настоящему глубоких чувств, отраженных не в нежных словах и объятиях, а в самом простом взгляде, жесте, истинном доверии и общности интересов и действий.

— Узнал про Лестора? Да никак! Я вообще-то пошутить хотел, — повел плечом дракончик, тоже огорошенный вестью о семейном положении учителей. — А Хаг, вон, поддержал. Как Покровитель за язык дернул.

— Вовремя он нас, — одобрил тролль.

— Не всем же быть в АПП носителями неконтролируемого хаоса, кому-то надо и пророчества исполнять, — демонстративно задрал нос Машьелис, и тут же, коль представилась возможность, задал дракессе самый животрепещущий вопрос:

— Госпожа ректор, а нам, таким хорошим, за устранение всех угроз для академии, предрекавшихся пророчеством, особая благодарность к стипендии положена?

— Могу написать признательное письмо леди Левьерис, — мгновенно отреагировала Шаортан, зловеще прищурив глаза.

— Ой, я такой скромный, такой скромный, госпожа ректор, право, не стоит оценивать мой ординарный поступок столь высоко, — мгновенно открестился от 'высокой чести' дракончик и совсем тихо прибавил: — Вполне достаточно звонкого и золотого выражения признательности.

Ректор, кажется, зарычала. Надо ж было Лису с вопросом о деньгах влезть, пока мастера сами на себя сердились за то, что выходку феоха проморгали! Спасая попавшего под горячую руку дракессе напарника, заговорил тролль:

— Госпожа ректор, а можно вопрос?

— Ну? — рявкнула раздраженная Шаортан.

Даже Гад счел нужным подойти поближе и взять жену за руку. Он осторожно принялся поглаживать ее ладонь. Гейзер злой досады, буквально брызжущий из женщины, мало-помалу стал утихать.

— Гм, как Лойли Ллельс? Приняли ее в академию целителей?

— Приняли, — уже спокойнее отозвалась Шаортан. — С условием, разумеется. Она должна будет нагнать пропущенный материал и отчитаться по нему преподавателям.

— Ой, как хорошо, — искренне порадовалась за бедняжку Яна.

— Еще бы, теперь ей точно некогда будет народ травить, учеба все время займет, — ухмыльнулся Лис, заработал за подколку легкий подзатыльник от тролля и заткнулся...

Пока разбирались с наградами и наказаниями, пришлепал сверху тяжело отдувающийся Лестор. Обыкновенно подниматься наверх по лестнице тяжелее и дольше, чем с нее спускаться. Но феох на личном примере доказал, что из любого правила имеются исключения. Особенно легко они возникают, если внизу ждут неприятности, в частности сердитая ректор и неизбежное наказание...