Апп, или Место для чуда!

— Ты чего, порезалась, обожглась? — испугалась за подругу Яна.

— Не-е-е-т, — замотала полосатой головкой ифринг, беспомощно уставившись на осколки и лужицу на ковре, — чашку жалко! Это же подарок Йорда! Самая любимая!

— Ну-ка давай осколки, чашку, — скомандовала соседка, выхватывая из шкафа с вещами полотенце и укладывая туда пострадавшую посудину. — Пойду, Лиса попрошу починить! А ты пока нам свежего чайку заваришь, чтобы было чем второе рождение ценной чашки отметить!

Слезы начали подсыхать на глазках обнадеженной Иоле, а Янка с узелком из полотенца помчалась по коридору к комнате друзей. Струнный перебор и протяжная песня о чьей-то очень неразделенной любви слышалась из-за закрытой двери. Студенты, уже успевшие привыкнуть к концертам, лишь беззлобно хмыкали, проходя мимо. (Все-таки авторитет бывшего старосты — Стефаля, сумевшего убедить народ в серьезности намерений Машьелиса о Либеларо касательно сбора материала для курсовой работы и несерьезности касательно романтических поползновений к 'певицам', был нереально высок).

Янка стукнула дверь кулачком, приоткрыла и позвала:

— Лис, можно тебя на минутку?

Дракончик нежился в девичьих объятиях на диване (обнимали его сразу две студентки, а еще одна помощница расчесывала локоны). Лис перебирал струны, наигрывая мелодию очередной песни, чей сюжет блуждал в умах музыкантов разных рас.

— Чего? — вывернувшись из девичьих объятий, парень отставил инструмент и подошел к двери, всем своим видом выражая чуть недовольное нетерпение.

— У Иоле кружка разбились. Почини, пожалуйста, как ты умеешь, а то она очень расстроилась... — начала землянка.

— Ян, ты же видишь, я занят! Материал собираю. Мне все бросить и бежать кружку чинить? — возмутился Машьелис, демонстративно поведя рукой в сторону любопытно вытянувшихся мордашек своих компаньонок. — Давай попозже! Не помрет Латте без кружки часок-другой...

— Хорошо, я поняла, извини, что побеспокоила, — искры потухли в глазах девушки. Янку резко пронзило ощущение собственной ненужности: как напарница на заданиях она годна, а как понадобилась срочная помощь в малом, так другу недосуг. Девушка чуть сгорбилась, отвернулась и, перехватив узелок поудобнее, отступила.

На раздавшийся едва слышный щелчок и тихий стук никто не обратил внимания. Лишь передернул плечами дракончик, словно ему дунула в сердце сама Снежная Владычица. Вдруг стало очень-очень холодно. Потому и поспешил Лис приземлиться на теплое местечко между парой подружек. Едва о Либеларо сел, в дверь снова постучали, и просунулась темная и сильно ушастая голова одного из второкурсников.

— Эй, компания, тут у двери браслет валяется. Не ваш?

Машьелиса будто подбросило с дивана, он подскочил к двери и уставился на вещь, лежащую у косяка. Красивый браслет из неизвестного сплава, напоминающего серебро с примесью лайзиля. Голубой длинноусый дракончик изящно выгибался тонким телом в полете. Это украшение Лис узнал сразу. Как было не узнать украшение из Храма Ветров, столько раз виденное с прошлого года на запястье Яны? Почему-то сдавило сердце, потемнело в глазах от предчувствия то ли беды, то ли непоправимой ошибки...

Позабыв разом про курсовую работу и про цветник красавиц, горящих желанием оказать помощь симпатичному любезному ясноглазому и дивнокудрому юноше, Лис сжал браслет в руке до боли и рванул по коридору к комнате подруги.

Дверь бесцеремонно хлопнула об косяк одновременно с криком:

— Яна!

— А ее нет, — взмахнула длинными и еще влажными ресницами Иоле, утирая мокрые от слез щечки. — Она тебя пошла искать, попросить мою кружку починить. Жалко очень, все-таки первый подарок, который мне Йорд сделал! Я так расстроилась. Пустяк, конечно, если подумать, а все-таки...

— Я починю, не плачь, только Яну найду, — пообещал покрасневший от стыда Машьелис и снова помчался по коридору. На сей раз к Стефалю.

Когда он ворвался в комнату эльфа, тот ломал в пальцах лист Игиды, рассыпающийся коричневой пылью, а Хаг поднимал вверх, придирчиво рассматривал кружку на просвет и довольно приговаривал:

— Вот и все, знаками единения и восстановления не хуже, чем радужным пламенем у Лиса получилось!

Янка счастливо улыбнулась и расцеловала парней:

— Спасибо огромное! Выручили!

— Для чего еще нужны друзья?! — заботливо дозируя непомерную силу, похлопал напарницу по спине тролль и насмешливо спросил Лиса:

— Ты чего такой красно-белый? Наши парни все-таки объединились и решили отрихтовать тебе физиономию, сердцеед доморощенный?

— Яна, прости, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть, — повинно склонил голову Машьелис, даже не отреагировав на подколку тролля. — Занесло меня что-то слегонца. Нет, сильно занесло. Прости!

— Я не обиделась, — качнула головой девушка. — Понимаю, у тебя проект важный, а тут я не вовремя, с какой-то дурацкой кружкой. Совсем некстати. Ты иди, тебя ведь девушки ждут, некрасиво получается.

— Так этот балбес отказался тебе помочь? — пророкотал Хагорсон, недобро прищурившись.

— Нет, он не отказывался, — поспешно возразила Ян, вставая на защиту заигравшегося дракончика. — Но мне не хотелось заставлять Иоле ждать, не была уверена, что сама починить сумею, поэтому я к вам за помощью пришла.

Са-ороя о чем-то взволнованно зашелестела. Может, осуждала поступок Лиса? Или она всего лишь ждала пирожка от любимой напарницы хозяина и теперь возмущалась, так и не дождавшись традиционного угощения?

— Возьми тогда назад, а? — Лис разомкнул кулак и протянул подруге браслет, впившийся в ладонь чуть ли не до кровавых полос.

— Ой, — Янка схватилась за запястье, подняла рукав блузки и улыбнулась: — Снялся! То-то я чувствую, руке легко стало. Вот и не надо больше в Храм дорогу искать! И бабушка твоя, леди Левьерис, ругаться не будет! Как хорошо-то! Всем спасибо, я побегу Иоле кружку отдам. Она ждет!

Яна выскочила за дверь. Дракончик так и остался стоять с браслетом в протянутой руке. Красные полоски на ладони медленно заполнялись капельками сочащейся крови.

Хаг поглядел на жалкую физиономию напарника и гулко захохотал:

— Все, хана тебе, Лис, теперь твои вдохновительницы точно охоту откроют!

— Машьелис, а твой браслет на руке? — под шумок нарочитого веселья тролля уточнил Стефаль.

Дракончик вздернул рукав и продемонстрировал золотого дракона, кружащегося в беспечном танце вечности. Ему и дела не было до потрясений хозяина. Подцепив пальцем, Лис на всякий случай дернул украшение сначала чуть-чуть, потом с силой, то ли ожидая, что браслет раскроется и спадет, то ли, напротив, страшась этого больше смерти.

— Тогда у тебя еще есть шанс, — промолвил эльф с загадочной полуулыбкой.

— Ты о чем, наш остроухий друг? — резко посерьезнел, будто не веселился только что, спросил Хаг, наморщил лоб и привычно почесал затылок.

— О том, что я балбес, — упал в древесное кресло и поднял на друзей совершенно больные и несчастные глаза юный о Либеларо. — За такой срок не понять, даже у дядьки пока жил, не дошло... Как же так? Как так может быть?

— Так чаще всего и бывает, — снова выдал одну из своих дивно-загадочных призраков-улыбок Стефаль. Сейчас он казался не юным эльфом, а воплощением всей мудрости Дивного Народа, его наследником и вместилищем.

— Я же ей ничего и сказать-то не смогу, — убито зашептал дракончик, становясь из девичьей сухоты самым обычным мнительным юношей. Лис поднял на старшего товарища такие разнесчастные глаза, что сердись на него Яна, увидела бы — простила враз за сегодняшнюю выходку и авансом за десяток-другой грядущих проделок. Са-ороя уж на что дерево, и та растрогалась, принялась гладить листиками волосы и плечи юноши. Или это оно крошки выискивало, отчаявшись дождаться сегодня подношений?

— Ты не говори, просто подойди, — легким ветерком прошелестел совет эльфа.

Сила его действия оказалась никак не связана с громкостью. Машьелис решительно тряхнул головой, подскочил и вихрем умчался.

— Однако ж, — задумчиво крякнул Хаг, комментируя хлопок двери. — Пойти, что ли, Рикху навестить?

Во второй раз за вечер на крыльях воскресшей надежды с тормозными колодками страха ворвался дракончик в девичью комнату.

— Спасибо за кружку! А Янки нет, она перед сном прогуляться пошла, — заулыбалась при появлении приятеля ифринг и, чуть виновато пожав плечиками, добавила: — Наверное, я ее своей зубрежкой знаков совсем замучила.

Стопка книг, черновые тетради и пухлая стопочка конспектов, занявшие половину столика, где обычно стояли лишь вкусняшки и чай вполне могли претендовать на причину прогулки.

— Ничего, сейчас поймет и выучит, на четвертом курсе меньше мучиться будет, — рассеянно подбодрил девушку Машьелис, лишь теоретически и на наглядных примерах мучений друзей понявший сложности стандартного запоминания. Не один раз юноша благодарил Творца и Судьбу за то, что рожден драконом. Все-таки совершенная драконья память оказалась потрясающим преимуществом в учебе! Она же, впрочем, являлась и проклятием. Сейчас раз за разом мысленно Лис встречался с потухшими Янкиными глазами, сжимал в пальцах браслет, потерянный владелицей, и с каждым разом сердцу становилось все больнее.

Стремясь избавиться от этой боли, дракончик наскоро попрощался с Иоле и помчался на поиски напарницы. Куда она могла пойти? Ветер услужливо подкинул ниточку запаха, ведущую в сторону лесопарка. По мокрой от мороси траве, все еще зеленой, пусть и с встречающимися кое-где желтыми былинками, мчался Машьелис к деревьям. Они уже начали прощаться с летним убором. Мягкие туфли юноши пинали опавшие листья.

— Яна?! — заорал на бегу дракончик, увидев знакомую фигурку, сгорбившуюся на пятачке у речной заводи. Подскочив ближе, Машьелис позвал тише, робким шепотом: — Яна, прости меня балбеса, пожалуйста! И возьми браслет назад, а?

Девушка резко обернулась, оглядела напарника и вместо ответа напустилась на него:

— Ты почему не оделся и не обулся? Уже ведь промок! Не лето на дворе! Сейчас же в Лапу отправляйся, пока простуду не заработал!

— Ян, я дракон, меня простудить сложно, — начал было возражать парень, и тут же оглушительно чихнул.

— Сложно? — скептически переспросила Янка.

— Это я сейчас слишком сильно расстроен, — принялся бессовестно шантажировать подругу Машьелис, — совсем нет сил защищаться от болезней! Не губи меня, подруга, прости и возьми браслетик. А?

Дурачась или прикрываясь дурачеством, как щитом, дракончик плюхнулся на одно колено, нарочито выбрав самое грязное место на тропинке, и простер к напарнице руки.

На ладони одной из них лежал злополучный браслет.

Яна в ответ тихо попросила:

— Встань, пожалуйста, и пойдем в общежитие, а лучше портал сделай, если у тебя знак подходящий есть.

— Нету знака! И не встану, пока браслетку не возьмешь назад, а про бабушку не напоминай, она не раз говорила, что вовремя мы браслеты в Храме нашли, надежная это защита от всяких охотниц до моего драгоценного драконьего тела и состояния, — продолжил шантажировать добрую девушку коварный дракончик и демонстративно похлюпал грязью и носом. — Я ведь так и буду стоять! Простывать! Скоро кашлять начну!

'Что ж у меня все шиворот-навыворот и пинком наизнанку', — грустно помотала головой Яна, сгребла с ладони напарника браслет и решительно защелкнула его на запястье. Украшение не соскользнуло, но и не село, как влитое, прежнего удобства и ощущения родного тепла не было. Или это просто металл на прохладном вечернем воздухе остыл? Или на этот раз никакого согласия Сил на происходящее не случилось? Браслету позволили остаться как обычному украшению для отвода глаз или... все-таки как задел на что-то будущее? Девушка отерла рукой лицо, убирая капли мелкого дождичка, и грустно спросила:

— Доволен? Теперь встанешь и пойдешь в общежитие?

Лис мячиком подскочил из хлюпнувшей лужи:

— Пойдем! — и, присмотревшись к подруге, жалобно спросил: — Яночка, почему ты плачешь? Я же извинился!

— Глупо все, — печально вздохнула Янка. — Как-то грустно стало, накатило. Сейчас, дай мне минутку, приду в себя. И не волнуйся, я на тебя не сержусь.

— Чего глупо? Что грустно? — встревожился Машьелис, уже вообразивший, что все-все теперь наладится и будет как раньше, или даже еще лучше.

— Стою под дождем и думаю о том, что уже три раза была невестой. Один раз из-за неправильного гадания, второй раз, чтоб результатов этого гадания избежать, а теперь в третий раз для того, чтоб тебе учиться удобнее было и девчонки не приставали. А я, может, если не красивой любви, то хоть капельку романтики хотела, дурочка... — поведала Яна, пряча руку с холодным браслетом в карман куртки.

— Ты... это... я дурак... Ты не дура... И вообще, Ян, я ж люблю тебя...

— Я тебя тоже люблю, ты хороший друг, Лис, — быстро согласилась девушка и хлюпнула носом.

Машьелис открыл рот, чтобы сказать что-то величественно-проникновенно-торжественное или даже романтическое, но не вышло. Чихнули разом оба: Яна и сам дракончик.

— Бегом в Лапу, — скомандовала девушка, решительно отодвинув все сердечные переживания перед лицом насущной необходимости — заботы о здоровье. Парочка помчалась в общежитие.

Девушек из их комнаты Хаг уже разогнал. Сам он чему-то довольно улыбался и собирал сумку на завтра, попутно намурлыкивая под нос то ли очередную боевую песню троллей, то ли их же любовную балладу. Кто тонкую натуру троллей, качественно прикрываемую серой шкурой, разберет?

— Браслет надел? — оборвав песню, встретил соседа вопросом тролль.

— Надел, — выдохнул дракончик.

— Разобрались? — продолжил допрос Фагард.

— Да. Нет. Не знаю. Кажется, все еще больше запуталось, — снова вдохнул Машьелис и чихнул.

— Ну... это нормально, — вызывающие странно и почему-то оптимистично согласился тролль. Дракончик удивленно насупился, а друг посоветовал: — Разберетесь, только не торопись и по девкам больше не бегай, а то все с концами испортишь. Яна, конечно, терпеливая, и снисходительная к твоим дуростям, но не до бесконечности ж. А теперь давай под душ горячий, пока не простудился.

— Эй, Хаг, — Машьелис растерянно замер на пороге санузла. — Ты, выходит, тоже думаешь, что я в Янку влюбился?

— Не, — отмахнулся тролль и спокойно прибавил после секундной паузы: — Ты ее просто любишь, только загнал это чувство пока подальше, чтоб оно тебе развлекаться не мешало. А Яна... Она тебя, балбеса тоже любит. Не знаю уж, за какие заслуги. Иначе не надели бы вы браслетов в Храме Ветров. Судьба вы друг для друга, а что не сразу поняли, или еще до конца не понимаете, не беда.

— Я люблю Яну, — попробовал на вкус фразу дракончик и, тяжело вздохнув, пожаловался: — Люблю. Только все у нас по-дурацки получается. Пробовал с ней поговорить, а все опять, как она говорит, пинком наизнанку, вышло.

— Янка в себя не верит. Не верит, что красивая, что любить ее можно, — серьезно и строго отметил чрезмерно умный для своей грубовато-простоватой внешности Фагард.

— Не верит? — искренне поразился Машьелис и озадаченно заморгал, переваривая объявление о странностях невесты. — Так зеркало ж есть. У нее такие глаза, как цветки пушистые. Волосы все время погладить хочется, и носик такой милый. Я ни у кого раньше не видел.