Апп, или Место для чуда!

— Как горох обогащает почву азотом? — подобрала самое близкое из пришедших на ум сравнений девушка, внимательно учившая ботанику.

— Именно так! — обрадовано поддакнул Байон. — А мы с вами будем следить за процессом! Конечно, первые ощутимые результаты появятся века через два-три, не раньше, но до того времени мы будем фиксировать мелкие изменения параметров. Вы ведь не откажетесь от продолжения сотрудничества с АПП после окончания академии?

'Да куда ж я денусь с подводной лодки, коль Другом Леса именована?' — растерянно подумала Яна, машинально кивнув преподавателю. Именно этот титул, дарованный Первым Древом мира Эльвидар — родиной Стефаля, как объяснили ошарашенной землянке друзья в прошлом году, приравнивал продолжительность ее жизни к эльфийской, то есть продлял на века. Потратить часть этого времени на уход и наблюдения за потомком благодетеля в качестве благодарности было ничтожной малостью. Хотя в голове девушки и не укладывалась фантастическая версия мастера Байона. Неужели одна-единственная косточка волшебного плода способна настолько изменить жизнь? В такое чудо не верилось. Донская слишком привыкла к тому, что магия АПП и Игидрейгсиль отдельно, а Земля, родной мир, где не случается настоящих чудес, отдельно.

'Ладно, пусть будет как будет, — в итоге решила Яна. — За два-три века чего только не случится. Может, сливе надоест расти в техно-мире фиолетового спектра, и она попросится в какое-нибудь другое измерение? И вообще, чего делить шкуру неубитого медведя? Дерево еще из теплицы на дачу не уехало, нечего пока волноваться и самой себе загадки загадывать'.

Глава 7. Артефакты и шутки

Распрощавшись с деревом и учителем, девушка почти бегом двинулась к корпусу блюстителей. Всему курсу предстояло нынче первое вводное занятие по артефакторике. Первое и единственное, стоящее в расписании как обязательное к посещению. Следующее занятие уже должно было располагаться в сетке факультативов, и ходить на него будут не все. Яна, как и загадывала еще на первом курсе, собиралась по возможности посещать факультатив. Глупых надежд на то, что из нее выйдет выдающийся артефактор, девушка не питала, но чем черт не шутит, вдруг у нее получится научиться хоть чему-нибудь? И малость пригодится!

Голодные после глобальной очистки желудка — лучшего средства от копченого на неподходящем дымке мясца — студенты уже рассаживались по местам в аудитории. Янку тут же взяли в оборот любопытные напарники с сакраментальным вопросом:

— Где была, что делала?

— В теплицах с Байоном. Ходили смотреть на тот росточек, что из сливовой косточки Первого Древа вырос. В конце года на дачу заберу. Так мастер велел.

— Великое Древо в техно-мир фиолетового спектра? Однако! — первым делом мимоходом удивился Лис, но поскольку ботаника, даже волшебная, его никогда особенно не интересовала, удивился вяловато.

— Кстати, деревце сливами поделилось, на следующей перемене угощу. А как у вас? — перевела стрелки Янка.

— Мы лечились, — мрачно констатировал Хаг, тоскливо покосившись на сумку напарницы, где прятались фрукты, и, вздохнув, признался: — Кушать всем дегустаторам рикбита запретили до шести вечера.

— Сливы — это я люблю! Это ты правильно решила разделить угощение с друзьями! После занятий угостишь! — причмокнул Машьелис и с удовольствием переключился на ответ подруге. Он в лицах поведал о том, как они с напарником страдали от лечебных процедур. А потом еще и прослушали занудно-поучительную лекцию о неосмотрительности дегустации незнакомой пищи в исполнении дорогого декана, заявившегося прямо в лечебницу, дабы скрасить там пребывание третьекурсников. Какое именно из наказаний: промывание желудка, нотация Гада или категорический запрет на употребление любой пищи вплоть до ужина было хуже — Машьелис оценить затруднился.

Авзугара, кстати, Гадерикалинерос на допрос в кабинет уводить не стал. Под попытку отравления главным злодеем пророчества угощение оборотня всяко не подпадало. Главным образом потому, что парень сдавал оставшиеся с прошлого года хвосты и в эти выходные вовсе не покидал стен академии. Присланную вчера вечером посылку из дому ему передавал лично Гад. А чтобы подозревать самого себя — до такой степени паранойя дэора еще не дошла. Зато с горца взяли слово съедать и выпивать все подарочки многочисленной родни самому или, если уж хочется поделиться, спрашивать о безопасности угощения лично у декана.

Со звонком колокола, тактично не отрывая от перемены минуты студенческой свободы, Гад вошел в аудиторию. Он поднялся на кафедру, облокотился на нее двумя локтями, уложив подбородок на сцепленные пальцы, и внимательно оглядел своих подшефных. Те в свою очередь быстренько примолкли и уставились на мастера выжидающе, как птенцы на папу с жирным червяком в клюве.

— Искусство создания артефактов, — неторопливо начал вещать дэор, — это действительно искусство, во всей своей многогранности открывающееся лишь по-настоящему одаренным студентам.

Сегодняшнее занятие, где мы совместим лекцию и практическую работу, позволит понять, к чему именно вы способны.

Итак, в качестве вступления немного скучной теории. В самом широком смысле артефакт — это сотворенный предмет, обладающий магическими свойствами. Мы будем на своих занятиях касаться лишь одной категории артефактов, изготавливаемых посредством знаков Игиды и при использовании пыли Игиды. Классификация данных артефактов ведется по нескольким признакам, как то: первое — материалы, используемые для создания, второе — разновидности знаков Игиды, подбираемых для артефакта, и, наконец, третье — предназначение создаваемого предмета. Остановимся на первой из классификаций, самой нужной в вашей сегодняшней работе. Для создания любого артефакта, как я уже сказал, используется пыль Игиды. Ее либо добавляют в сам материал для артефакта, либо в раствор, которым наносятся знаки. Смешение техник недопустимо, оно приводит к невозможности полного контроля и точного расчета свойств артефакта в силу того, что просчитать объем примененной пыли чрезвычайно сложно. Условно все материалы, используемые в качестве основы, делятся на пластичные и твердые.

— А почему условно-то? — недопонял Картен.

— Потому что все вы одарены разными талантами, — охотно начал разъяснять декан. — Если, скажем, глина — материал однозначно пластичный, то металл или камень будут относиться к материалам условно пластичным. Металл легко расплавляется обладателями огненного дара, а камень, оказавшись, скажем, в пальцах тролля, станет мягок, подобно глине. Но вернемся к теме. При сотворении артефактов из твердых материалов для нанесения знаков Игиды, превращающих предмет в артефакт, артефакторы используют состав, близкий к тому, каким вы рисуете знаки на пустышках Игиды. Состав 'чернил' для мягких материалов, где пыль Игиды примешивается к самой основе, иной. Компоненты для него также подбираются индивидуально.

Сегодня каждый из вас попробует сотворить простейший артефакт-хран из заготовки деревянной шкатулки. Последовательность знаков для этого предмета минимальна. Их всего три. Первый знак обозначает качество, которое подлежит изменению, второй — задаваемый характер изменения, третий закрепляет результат. Заранее предупреждаю: наносить на заготовку черновой рисунок нельзя, это искажает результат.

Декан взял указку-карандаш и начертал на доске тройку символов. КАРД — размер, ЛЕРТ — метаморфоза, ДУОН — постоянство — припомнила Янка самые распространенные значения знаков Игиды.

— Кто мне скажет, в чем главная трудность работы артефактора? — продолжил вводную лекцию мастер.

— Нам Стефаль когда-то рассказывал, что очень сложно при нанесении знаков удержать в голове цепочку символов, наполняемых силой, и одновременно задать без искажений цель артефакта. Значений-то множество, — припомнила слова напарника Яна, для которой главной-то трудностью, как ни крути, оставался сам процесс рисования без шанса на ошибку. Это на пустышку листа Игиды неверный знак не ляжет да не проявится, а с артефактами такой трюк не пройдет. Хорошо еще, знаки были очень просты в написании. КАРД представлял из себя палочку с тремя косыми насечками. ЛЕРТ — волнистую линию с четырьмя горбиками один выше другого, а ДУОН — знакомый еще по земной математике символ бесконечности, только перечеркнутый посередине.

— Что там трудного-то? — хмыкнул нетерпеливый Картен. — Бери и царапай. Давайте уже попробуем!

— Что ж, давайте попробуем!— разрешил с усмешкой декан. — Переодеваемся в рабочие мантии и берем в лабораторных шкафах инструменты. Если испортили заготовку, в моем лабораторном шкафу можно взять замену. Думаю, напоминать вам о технике безопасности не нужно, с прошлой практической работы никто ничего не забыл.

Студенты согласно загудели и застучали стульями. Лабораторные шкафы вдоль стен ждали ребят. Янка накинула через голову зеленую мантию, которая, несмотря на свою внешнюю хламидообразность, сидела очень удобно, а главное защищала хозяйку от случайных брызг едкого раствора на основе йиражжи. На ее личном подносе с высокими бортиками так же, как и у каждого третьекурсника, находилась простая деревянная шкатулка размером примерно в три детских игрушечных кубика.

Оттащив добычу за индивидуальный стол, девушка глубоко вздохнула и попыталась частично погрузиться в то самое отстраненное состояние сознания, какое наилучшим образом помогало наполнять энергией листья Игиды и вообще сосредотачиваться.

Перед ней имелась цель — превратить заготовку в артефакт хранения. Откупорив флакон с раствором, Янка взялась за стиж, поудобнее пододвинула к себе шкатулку, настроившись на создание храна, точь-в-точь такого же, как ее медальон, только в форме шкатулки, стала вытравлять символы на светлой древесине.

Ну что сказать, красиво рисовать и даже чертить, несмотря на все усилия бесконечно терпеливого Стефаля, занимавшегося с ней дополнительно, Донская так и не научилась. Но за два года писать некрупные знаки так, чтобы они, хоть и кривоватые, стали походить именно на знаки, которые девушка намеревалась изобразить, а не на страшных крокозябр-мутантов, Янка смогла. Эстетической красоты в нацарапанной тройке символов не нашел бы и самый невзыскательный знаток искусств, если только поклонник примитивизма, однако на шкатулке красовались именно КАРД, ЛЕРТ и ДУОН, наполненные силой создательницы.

В аудитории царила обычная рабочая атмосфера. Мастер Гад прохаживался между столами, приглядывая за студентами. Довольно мурлыкал что-то под нос Машьелис, сосредоточенно сопел Хаг, скрежетала зубами нетерпеливая Ириаль, которая всегда хотела все и сразу, ругался Еремил, запоровший знак, хлюпала носом по той же причине Таата, вздыхала Тита...

Яна как раз собиралась опробовать шкатулку в действии, когда Картен, благополучно загубивший свою третью заготовку, как бы невзначай ляпнул:

— Эй, господин декан, а если краску не свою взять, а чужую, чего выйдет?

— Много чего может выйти, но совершенно точно ничего хорошего, — мрачно отозвался Гад. — От обычной порчи заготовки до взрыва в аудитории.

— Ой, — выдохнул Картен и метнул опасливый взгляд в сторону Ириаль и Юнины.

— Так, всем оставить работу, — враз насторожившись, скомандовал дэор и приказал: — Студент Картен Рос, что вы сделали? Отвечайте немедленно!

— Я только пошутить хотел. Девчонкам банки с раствором поменял, — Картен вжал голову в плечи и ткнул в направлении эльфийки и вампирши. — Ничего же не случилось!

Мастер скрипнул зубами, подошел к столам девушек. Осмотрел их шкатулки. Юнина, оказывается, уже успела закончить работу, а Ириаль выцарапывала последний знак.

— Ваше счастье, Картен, катастрофа отменяется. Юнина, мне жаль, дорогая, но твои знаки, хоть и нарисованы безукоризненно, верно активировать шкатулку не смогут. У тебя слишком живое воображение.

— Это плохо? — растерялась девушка, подняв на мастера чудные эльфийские очи.

— Развитое воображение — чудесное качество, но в работе артефактора нашей специфики — большая помеха. Ты видишь слишком много дорог, чтобы пойти по одной. Изготовленные такими творцами предметы никакого утилитарного значения, кроме забавы, не имеют. Твоя шкатулка будет работать в произвольном порядке: может уменьшить помещаемый в хран предмет, может его увеличить или перекрасить, а то и переместить в неизвестном направлении.

— Ой! Спасибо за объяснения, мастер, — кажется, прилежная девушка искренне расстроилась из-за своей неспособности к созданию артефактов, но спорить с деканом не стала.

— А у меня? — нетерпеливо влезла в разговор Ириаль.

— У тебя, — оглядел результат потуг Шойтарэль декан и едва заметно усмехнулся, — нужный артефакт может получиться при должном старании и подходящем эмоциональном настрое. Сейчас ты сотворила универсальную корзину для мусора. Каждый помещенный внутрь предмет будет рассыпаться горсткой пыли. Слишком много злости, Ириаль.

— Ну, не очень-то и хотелось, — повела плечиком вздорная девица и злобно оскалилась в адрес Картена. — А это точно не из-за подмены раствора?

— Точно-точно, это-то и странно, девушки. По всем правилам артефакторики, ваши заготовки вообще не должны были превращаться в артефакты. Обмен растворами, не влияющий на результат работы, я наблюдал лишь однажды. Это были близнецы Торстосен... — прервав объяснение, декан обратится к паре студентов: — Пит, Картен, у вас чесотка или вызов в Портальную Залу для блюдения пророчества?

— Ой, ага, оно! — оживился Картен, слишком увлеченный объяснениями мастера, чтобы без привычки мгновенно установить связь между щекочущими ощущениями в районе запястья и вызовом. — Тогда мы побежали! Айда, Пит, будем причинять добро туземцам!

— Куда? — тигром рыкнул Гад так, что на месте замерли не только Рос с Цицелиром, а и все студенты в аудитории. — Навести порядок на рабочем месте и убрать оборудование в шкафы, только потом я дозволяю вам покинуть кабинет!

— Да ладно, ща уберем, не серчайте, — благостно, весь в предвкушении предстоящей авантюры, отмахнулся голубокожий парень и действительно меньше чем за минуту выполнил требования декана.

Причем не свалил все абы как, а убрал по-настоящему. Вот что подходящий стимул-то с разгильдяем сделал!

— О наказании, назначенном за сегодняшнюю выходку, я проинформирую вас позже, Рос, — улетела в спину раздолбаю угроза. Но, кажется, должного воспитательно-устрашающего эффекта не возымела.

— Вы не переживайте так, господин декан, — серьезно попросил друг и сосед парня — Максимус. — Картен всегда таким был, сколько я себя помню. Уж чего только папка и дед с ним не делали. Вроде ничего-ничего, а потом раз — и как чего выкинет! Его ж даже бить хворостиной и ремнем пробовали.

— Бесполезно? — утвердительно предположил декан.

— Да, если что ненадолго и пронимало, так только бабушкина придумка. Она его, как чего отчебучит, усаживала стихи наизусть зубрить, какие подлиннее и поскучнее, — принялся рассказывать парень. — Один раз гимны Воителю учить заставила, так Рос так переврал, что у нас буря с градом всю вишню побила и сортир в огороде развалила. С той поры только чего-нибудь описательное про природу или исторические ему давали...