Цепи Ярости

Воин, разбойник... Эти понятия и то, что с ними связано, всплыли в моей памяти. Как ни крути, прогресс есть... Хотя сознательно вспомнить что-то не получается, кусочки воспоминаний всплывают самостоятельно, цепляясь за детали окружающего мира. Хорошо, тогда попробую этим способом.

Взять, к примеру, Слугу. Он не пытался избавиться от меня; почему? Оплата? Сейчас у меня ничего нет, а до моего дома, как он сам сказал, далеко, и добраться туда непросто. В этом случае он должен быть уверен, что получит достаточно, чтобы оправдать усилия и риск. Одежда на мне выглядела достаточно дорогой, так что отмечу этот вариант; что ещё?

Он полагает, что сможет сдать меня местным властям за награду? Хмм... Возможно, но маловероятно. Учитывая, что нас приняли за бродяг, даже если за меня и назначена какая-то награда, вряд ли он её получит — заинтересованные лица просто заберут и меня, и деньги, с чего бы им делиться с каким-то бродягой. Хотя он может этого не понимать, или, наоборот, иметь причину считать, что получит плату... Какие ещё варианты?

Преданность? Не смешите. Он проявил себя как хладнокровный убийца, я не верю в преданность со стороны подобных личностей...

Остаётся страх. По какой-то причине он слишком боится меня, чтобы так или иначе идти против. Но, судя по обстоятельствам, в лесу он был рядом со мной, когда я был без сознания, и легко мог меня прикончить, избавившись от страха. Правда, он мог бояться, кто кто-то всё равно найдёт его и отомстит, но если мы далеко от моего дома и оба не знали, где оказались, то и найти его будет очень сложно, так что этот вариант тоже маловероятен.

По итогам размышлений получается, что я не знаю, насколько могу полагаться на Слугу, так что риска слишком много. Я остановился.

— Мы не идём к барону.

— Как скажешь, господин — отозвался Слуга. — Тебе решать... Тогда куда дальше?

Он даже не стал спрашивать, почему, но помимо недоверия к Слуге у меня была и объективная причина избегать встречаться с местным правителем: с моим отсутствием памяти выдать себя за странствующего книжника будет проблемно. Тем более, что книга пуста... Умею ли я читать и писать-то, вообще?..

— Попробуем обойти его крепость по лесу. И, что это за стук?..

— Кони.

Дорогу здесь отделяла от леса широкая полоса свободной земли, на которой было решительно негде спрятаться; и если нас увидят, когда мы пробираемся к лесу, то определённо примут за подозрительных бродяг. Поэтому я просто сошёл с дороги и уселся на обочине — двое странников отдыхают в пути... Слуга последовал моему примеру.

Стук копыт быстро приближался; всадников было пятеро, все хорошо вооружены и снаряжены. Тот, что ехал в центре, на самом большом коне, носил кольчугу, остальные четверо — кожу с металлическими клёпками и бляхами. Непохоже на простого путешественника, едущего по своим делам...

Что ещё хуже, завидев меня и Слугу, центральный всадник стал останавливаться, а следом за ним и остальные. Я ощутил раздражение.

— Эй, вы! — окликнул нас всадник. — Кто вы такие и что делаете на земле баронства Вальнаух?

Его голос и внешность разили высокомерием. Раздражение во мне продолжило нарастать.

— Мы мирные странники — отозвался я. — Возвращаемся домой из путешествия, проходя через эти земли.

— Мирные странники? — хмыкнул всадник. — Один скрывает лицо, да и другой... Сдаётся мне, вы бродяги и воры. Ну-ка, ребята...

Один из его спутников потянул руку к седлу, снимая оттуда... плеть? Раздражение переросло в ярость. Свист воздуха, резкая боль в плече... и мир вновь затопила алая волна.

На этот раз я барахтался в ярости дольше. Откуда-то накатывали волны, погребая меня под толщей багровых эмоций, желания уничтожить всё, что пытается противоставить себя мне... Однако в конце концов волны начали стихать. Обессиленный, я поднялся к поверхности — чтобы вновь обнаружить себя стоящим перед окровавленными трупами. На этот раз их было больше, и состояние было куда более... жутким. Мой желудок свело; то, что я сумел удержаться от рвоты, можно назвать чудом — или очередной странностью последнего времени. Однако смотреть на это... Мне хватило одного взгляда. Я поспешил отвернуться и отойти — запах крови был слишком силён.

Однако кровавое зрелище продолжало стоять перед глазами. Тело с оторванными конечностями. Тело, порванное пополам. Тело с разбитой чуть ли не вдребезги головой... Лежащие в лужах своей и человеческой крови кони, один из которых ещё дышал... Я снова ощутил рвотный порыв и опустил взгляд, судорожно сглатывая.

Э, мои руки?.. В этот раз они ещё чище, чем в прошлый. Учитывая то, что я видел, это невозможно. А значит?..

Я осторожно поднял взгляд, выискивая Слугу. Он стоял в большой луже крови, покрытый алым — но кровь стекала с его балахона и перчаток, почти не оставляя следов. В одной руке он держал оторванную руку.

— На этот раз ты был менее сдержан, господин — заметил он, снимая с жуткого трофея массивный перстень. — Похоже, это и был барон...

— Ты его убил... — пробормотал я.

— Убил? — удивлённо переспросил Слуга. — Ну... да. И тебе снова нужно помыться, господин... Мне поискать ручей? Кажется, тут неподалёку есть.

Спокойно, спокойно...

— Не уверен, что у меня есть время на умывание. Первый, кто будет проезжать или проходить здесь, поднимет тревогу.

— И что с того? — фыркнул Слуга. — По словам егеря, всё, чем располагал барон — от силы три десятка солдат. Даже если не считать этих пятерых, такое количество не представляет угрозы... Пожалуй, даже... Да, я хочу кое-что предложить.

— Что?

— В крепости барона должна быть пища, деньги, и, что ещё важнее, лошади. Путь пешком будет слишком долгим и некомфортным для тебя...

— И ты полагаешь, что мы так просто сможем это взять?

— Разумеется — кажется, в его голосе снова прозвучало удивление. — Особенно если предъявить веский довод...

Учитывая эту... бойню, другое слово на ум не приходило, я мог отбросить вероятность того, что Слуга пытается сдать меня барону. И, выходит, это он голыми руками убил ещё пятерых, причём профессиональных воинов, буквально порвав их на части... Больше того, ни на нём, ни на мне не было ни царапины, если не считать болезненного следа от удара кнута на моём плече. Сдаётся мне, его слова о том, что три десятка солдат не представляют угрозы, истинная правда... Значит, я задавал себе неправильный вопрос. Не "кто я такой"; "что он такое". Возможно, человек на такое и способен, но... Хотя — как уже выяснилось, с выводами никогда не стоит спешить...

Вновь обобрав с трупов всё ценное, Слуга, как и предложил сразу, быстро отыскал мне ручей для умывания; однако задерживаться я не стал, и вскоре мы вышли обратно к дороге — немного дальше, оставив место бойни позади. Я решил воспользоваться предложением всё же навестить оставшуюся без хозяина крепость.

Солнце начало заходить, когда впереди показался перегораживающий дорогу невысокий частокол, по другую сторону которого виднелось несколько зданий. Это и есть крепость?.. Я ожидал чего-то более... внушительного. И почему-то предполагал, что крепость будет каменной.

— Это крепость Вальнаух? — зычно выкрикнул слуга, приблизившись. Да, нетворческий здесь народ... Что крепость, что баронство, что сам барон — всё под одним именем.

— Она самая — послышался голос из-за стены, точнее, из-за закрытых ворот. — Но ворота откроются только утром, так что проваливайте. По приказу господина барона после заката ворота открываются только для важных персон.

Я снова начал ощущать раздражение. Это плохо... Пока не знаю, что к чему, но пока что это предвещало трупы.

— Барона? — хмыкнул Слуга. — Этого, что ли?

И он швырнул за частокол оторванную голову барона.

— Что за... — начал было охранник и умолк. В следующий момент послышался топот ног.

Слуга подошёл к воротам и пнул их. Куски дерева разлетелись в разные стороны; сорванная с петель створка ворот улетела внутрь крепости. Слуга вошёл внутрь, нагнулся, и подобрал за волосы брошеную голову. Я предпочёл остаться за частоколом.

Навстречу ему со двора крепости и из зданий бежали сжимающие в руках оружие солдаты, выкрикивающие "тревога!" и "враги!". В основном они были вооружены топорами и копьями, но у нескольких были луки и арбалеты. Слуга спокойно стоял на одном месте, продолжая держать в одной руке голову. Солдаты тоже замерли напротив него, ошарашенно глядя на него, точнее, на его трофей.

Из самого большого здания тем временем выбралась сразу группа солдат, с десяток. Эти были не только вооружены, но и облачены доспехи и шлемы, да и двигались не вразнобой, а скоординированно, отрядом.

— Кто здесь главный? — громко произнёс Слуга. — Теперь главный.

— Я — отозвался один из отряда и осмотрел своих спутников — нет ли несогласных. — У барона нет наследников, так что сейчас я тут командую. Кто вы и чего хотите?

— Те, кого вы не хотите злить, и всё, что нам понравится — отозвался Слуга.

Солдаты зашептались.

— Тихо! — гаркнул на них главный. — За кого ты говоришь, вестник?

— За себя и своего господина. Имена не имеют значения.

Я мысленно сругнулся. Ну что ему стоило хотя бы своё имя назвать? Хотя... Он прав. Если мы не будем тут задерживаться, то и не стоит лишних примет.

— У вас только один шанс — продолжил Слуга. — Сдавайте оружие и безоговорочно сдавайтесь, или умрите.

— Их только двое — произнёс кто-то из солдат.

Главный помедлил, поднял правую руку к груди, затем принял решение, отдав несколько нелогичную команду.

— Растопчем эти куски дерьма!

И в третий раз на меня нахлынула алая волна. Однако в этот раз я был к этому готов и попытался... нет, не сдержать её, но контролировать, или хотя бы удержаться на её гребне. Получалось неважно... Сквозь алое слышались крики, что-то мелькало, но я не мог ничего разобрать. Бешеные эмоции оказались слишком сильны, чтобы их так легко контролировать... Пытаясь это делать, я лишь ещё отчётливее ощущал себя не их источником, но жертвой, несомой волной. Я продолжал попытки; время от времени удавалось подняться к поверхности, увидев размытую картинку происходящего, но тут же набегала новая волна, смывая мир и погружая меня в глубины ярости. Я пытался отбросить навязываемые эмоции, отстраниться от них; мало-помалу это начало получаться. Алый словно побледнел, и волны стали... не то, чтобы мельче, но больше не захлёстывали так сильно, погружая меня в глубины ярости. Сквозь алую пелену я снова смог видеть мир.

Половина солдат уже неподвижно лежали на земле, в том числе все стрелки. На моих глазах пара солдат бросились к воротам на другом конце двора, желая их открыть, но Слуга поддел ногой одно из лежащих на земле тел и с огромной силой швырнул его в них; солдаты свалились, как кегли. Копейщики выставили копья и попытались организовать строй, но Слуга тут же сломал его, повторив бросок тела одного из павших. В этом побоище крови было не так много, но ряды защитников "крепости" стремительно таяли — их противник двигался с невероятной скоростью и бил с сокрушительной силой. Солдаты пытались бежать, но Слуга не дал им и этого, немедленно реагируя на каждую такую попытку. Тем, кто пытался прорваться к открытым воротам и ко мне, приходилось ещё хуже — одному Слуга ребром ладони буквально срубил голову (вот как он это делает...), другому разбил её кулаком, как горшок, третьему пробил спину сложенными пальцами... Жуткое, выворачивающее, но завораживающее зрелище.

Солдат осталось всего трое; один из них вдруг бросил оружие, упал на колени и принялся молиться. Оставшиеся двое последовали за ним. Ярость стала спадать; Слуга остановился.

— Не трогай их... пока — сумел произнести я. — Возможно, ещё пригодятся.

Слуга отвернулся от молящихся и прошёлся по полю боя. Наклонился над телом, подобрал копьё... удар. Добивает раненых...

Я окинул взглядом видимое сквозь ворота поле боя и покачал головой. Поразительно... Настоящая машина смерти. Мне жизненно необходимо узнать, почему такой монстр называет меня господином; но всё же к этому попробую подступиться позже, когда соображу, как. А пока что...

Я вошёл во двор. Как и казалось снаружи, крепостью это назвать нельзя, просто огороженное хозяйство. Несколько домов, конюшня, какие-то подсобные строения — незаметно, чтобы это было всерьёз приспособлено для обороны, скорее хозяин просто не хотел удаляться от пропускного пункта, на котором можно брать деньги с проезжающих. Я бросил взгляд на солдат, но, судя по их безумным лицам, от них в ближайшее время толку не будет.

— Свяжи этих — приказал я. — Добить успеешь.

Слуга приступил к выполнению приказа, а я набрал в грудь воздуха и прокричал:

— Слуги барона! Если не хотите разделить судьбу солдат, выходите во двор! Им было предложено сдаться, но они спустили эту возможность в уборную. Теперь предлагаю то же вам. И долго ждать не буду, считаю до десяти! Один... два...

Я отметил, что умею считать, и едва не сбился со счёта — когда понял, что именно делаю, цифры чуть не вылетели из головы. Сознательная память продолжает барахлить...

Я досчитал до восьми, когда из зданий стали выходить люди. Не так много, с десяток; пятеро мужчин, четыре женщины и подросток. Одна из женщин пожилая, ещё две... пропустим, а вот последняя привлекла мой взгляд. Вместо толстых юбок, как на остальных женщинах, на ней были штаны; на голове вместо чепца — серебряная тиара. Хмм, жена барона? Очень неплоха, и фигурой, и лицом, и её длинные тёмные волосы хороши... Надеюсь, у неё нет блох, поскольку...

— Уберите этот мусор — произнёс я, взмахнув рукой. — А ты — я указал на женщину в тиаре — покажешь нам хозяйство.

И мысленно добавил: "спальню, в первую очередь"...

Слуга, разумеется, последовал за нами. В конце концов, слова про хозяйство наполовину были предлогом, а ещё наполовину как раз для того и предназначались, чтобы он отобрал всё нужное. С нами увязалась ещё и бабка, сперва нерешительно шагнувшая следом, но увидев, что ни я, ни Слуга на это не реагируем, зашагавшая более уверенно. Конюшня — никаких ассоциаций в памяти не всплыло, воняет только и кони на нас со Слугой подозрительно косятся, особенно на Слугу. Солдатский дом, дом слуг — никаких ассоциаций, ничего интересного. Кладовая и кухня — тут я немного задержался, перекусив парой яблок и довольно аппетитным свежим хлебом; Слуга тоже схрумкал большую вяленую рыбину, по-моему даже вместе с костями и хвостом. Зала — большая комната с оружием и головами зверей на стенах, а так же с большим очагом, который вроде бы о чём-то напоминал... нет, так и не вспомнил.

— Пожалуй, хватит — решил я. — Веди в спальню...

Пусть и не в первую очередь, но мы пришли к тому, что меня сейчас больше всего интересовало. При ближайшем рассмотрении хозяйка — её именем я не интересовался — оказалась действительно вполне себе ничего, пусть и не красавица, да и не сказать, чтобы первой свежести — я бы дал ей около тридцати, думаю. Может, чуть меньше. В любом случае, вполне приятная женщина с хорошей фигурой, а на чужой сторонке и старушка — божий дар...