Цепи Ярости

— Если так хотелось на меня посмотреть, давно мог бы сказать — хмыкнула Слуга, заметив мой интерес.

— Сейчас лучше. — Отозвался я. — Сочетаю приятное с полезным. Ладно, река вся твоя...

Выйдя из реки, я, так же обнажённым, как и был, улёгся обсыхать на пляж — точнее, на подготовленное для этого одеяло — продолжая наблюдать за Слугой. Войдя в реку, она прошла к середине, где глубина резко увеличивалась, и нырнула, а затем тенью скользнула по течению. Я успел заметить, что при плавании она помогает себе хвостом.

Вскоре Слуга вернулась — с какой-то крупной рыбой в руке. Как я и сказал, приятное с полезным...

Рыбу — оказавшуюся недурной на вкус — она незамедлительно почистила и зажарила; на сём привал и закончился. Помыв руки после рыбы, мы вернулись на дорогу.

"Волшебство мира" при более детальном изучении оказалось неравномерным. Оно походило не на воду или ветер, заполняющие всё вокруг, а скорее на запах, источаемый различными объектами, но имеющий нечто вроде формы, связанной с формой того, что его источало. И воздействуя на эти... эманации, можно было воздействовать на сами объекты. Однако при любых действиях меня не оставляло ощущение "скользкости", или, возможно, "протекания сквозь пальцы", из-за которого на любое действие приходилось тратить очень много сил. Тем не менее, кое-что у меня всё же получалось — пусть совсем незначительные воздействия, вроде обдувающего меня ветерка, но всё же...

Воздействия на живых существ дались несколько легче. На Слуге и лошадях я пока не пробовал испытывать свои силы, но отгонять и убивать мошкару получалось неплохо. Через пару часов я решил, что этот уровень уже освоен, и перешёл к птицам; сперва получалось плохо, поскольку они летали не слишком близко, но постепенно я приловчился. Ближе к вечеру у меня даже стало получаться управлять их полётом; не то, чтобы непосредственно управлять, скорее подталкивать в нужном направлении, но и это уже что-то. Когда на дороге пару раз появлялись встречные повозки, я на всякий случай прекращал свои упражнения; то же я сделал, и когда под вечер впереди показалась очередная придорожная деревня. Тем более, я всё равно основательно устал...

Постоялого двора в этой деревне не было, и я хотел привычно устроиться на ночь в повозке, но неожиданно к нам подошёл местный священник и предложил переночевать под крышей церкви. Я счёл это неплохой возможностью и согласился.

Священник выделил нам со Слугой угол церкви; Слуга расчистила место от столов и стульев, отодвинув их к стене, и мы постелили. Священник даже угостил свежим молоком на ночь...

Когда я проснулся, меня мутило и подташнивало. А ещё... Я лежал на спине на массивном сером камне, довольно тёплом на ощупь, прикованный к нему за руки и ноги; во рту — кляп. Темноту вокруг рассеивал горящий вокруг круг свечей, а наверху сияли крохотные огоньки, похожие на звёзды, но определённо искуственные. Та-ак... И во что я ухитрился влипнуть?..

Приподняв голову, я обнаружил перед собой... кажется, человека. В тёмном балахоне, покрытом мерцающими точками, похоже, изображающими звёзды, глубоком, закрывающем лицо капюшоне, и с жезлом в руке. На одном конце жезла находилась тускло сияющая звезда, а на другом — довольно длинный и острый металлический шип. Всё это мне очень не нравится...

Жезлоносец подошёл ближе и провёл надо мной жезлом; меня словно окутало облако тепла, а звезда на жезле на какую-то секунду загорелась ярче, но снова вернулась к прежнему тусклому сиянию.

— Разверзнитесь, небеса! — громко и звучно произнёс жезлоносец, и я ощутил усиление течения волшебства вокруг меня. — Явись, даритель потусторонних знаний! Явись, Харленгон! Явись и прими мой дар!

Он замахнулся острым концом жезла... удар. Боль пронзила моё тело, и с грохотом в моём расплывающемся от боли зрении возникла новая гуманоидная фигура...

Жезлоносец отлетел в сторону; массивная фигура наклонилась надо мной. Зазвенела лопнувшая цепь, а в следущий момент в помещении что-то вспыхнуло — и в нормальном плане, и в магическом — и рядом возникла ещё одна фигура, окутанная столь сильным и пряным "ароматом", что я чихнул. Наполнившая моё тело боль — близкая родственница той, что возникла при ночном покушении в баронстве — быстро стихала, и я смог достаточно чётко, невзирая на алую дымку ярости, рассмотреть присутствующих. Первая, массивная, фигура оказалась — и я этому совсем не удивился — Слугой. Сейчас она, порвав цепи, державшие мои руки, повернулась ко второй фигуре, однако атаковать не спешила, что само по себе многозначительно. Её поведение стало понятнее, когда я поднялся в сидячее положение и всмотрелся в окутанную магией фигурку.

Это существо сидело на лежащем на полу теле жезлоносца. Конечности последнего были неестественно вывернуты, и вообще выглядел он как-то странно. Однако труп — а жезлоносец несомненно был мёртв — меня интересовал мало. Гораздо больше интересовал — и беспокоил — тот, кто на нём сидел. Точнее, то, что на нём сидело... Невысокое, от силы достающее мне до пупка, оно обладало серо-голубоватой кожей; тельцем походило на дистрофичного ребёнка с тонкими, словно усохшими, руками и ногами, но вот голова... Голова походила, пожалуй, на рыбью. Вытянутая вперёд, заостренная, без носа; снизу приоткрытая пасть с множеством острых зубов. Глаза вынесены в стороны на своеобразных выступах. По всем признакам, странное существо являлось демоном... Несмотря на его скромный размер, оно определённо было опасно; однако пока что не предпринимало никаких действий, только рассматривало нас со Слугой.

— Поразительная встреча — произнесло оно хрипловатым, но вполне человеческим голосом. — Втройне поразительная, учитывая все факторы... Немного жаль, что погиб мой партнёр, но этот болван должен был уметь оценивать, с кем связывается.

— А ты умеешь? — спросил я.

— Умею, как мне кажется... И несмотря на соблазнительность ситуации, предпочту не рисковать. По крайней мере, сейчас... Всего наилучшего, лорд. Возможно, ещё встретимся.

Демон исчез, оставив после себя след волшебного "запаха". Слуга подозрительно осмотрелась, но демон действительно исчез, а не просто стал невидимым, так что она снова повернулась ко мне; вскоре я был свободен от цепей и кандалов.

— Что произошло? — спросил я Слугу, внимательнее рассматривая обстановку. Точнее, камень, к которому я был прикован, и труп на полу — кроме свечей, в комнате больше ничего не было заметно. Вернее, ещё на полу лежала дверь, судя по всему, выбитая Слугой, когда она ворвалась в помещение.

— Не знаю — отозвалась она. — Я проснулась и увидела, что ты пропал, так что я стала тебя искать. Нашла здесь, дальше ты и сам видел, господин.

— Угу... — пробормотал я, подходя к телу. — Поищи пока мою одежду.

Я откинул с трупа капюшон. Лицо под ним оказалось незнакомым; хмм, я подозревал, что это будет священник. Однако несмотря на то, что тело выглядело высохшим как мумия, это определённо был другой человек.

Между прочим, в его груди торчал жезл. Результат того, как ворвалась в помещение Слуга, или?.. Сдаётся мне, что как раз "или".

Боль внутри моего тела стихла, но татуировку продолжало жечь; двигаться было больно. Я уселся на тёплый камень и осторожно провёл пальцем по татуировке. Похоже, она второй раз спасает мою шкуру... Ощущения неприятные, но оно того стоит.

А ещё меня очень беспокоит то существо. Харленгон, как произнёс погибший призыватель... Всё же не буду спешить называть его демоном, но это определённо магическое существо и оно опасно. Боюсь, если оно решит напасть, подготовившись, одной Слуги может быть недостаточно...

— Вот, господин — Слуга протягивала мне мою одежду.

— Больше ничего не нашлось? — поинтересовался я, одеваясь. — Ценного.

— Кое-что есть — отозвалась она. — Ценности и колдовские штуки, тебе лучше взглянуть самому, господин.

Угу, ещё бы в этом что-то понимать... Впрочем, взглянуть всё равно не повредит — возможно, даже что-то вспомню.

Жезл со звездой я оставил торчать в трупе — в волшебном плане от него ощутимо "попахивало" тем самым острым и пряным "запахом", так что я подозревал, что церковники его тоже учуют, и ни к чему хорошему это не приведёт.

Помимо "зала призыва" здесь — под землёй, как выяснилось немного позже — было ещё несколько помещений. Что-то вроде тюремной камеры, жилая комната, холодная кладовка и лаборатория алхимика; самые интересные вещи обнаружились в ней. В сундуке в углу — зачарован он не был, а замок не выдержал знакомства с кулаком Слуги — лежали несколько волшебных предметов, какие-то украшения, чистая одежда и книги. Пара предметов "пахла" пряным демоническим "запахом", и их я трогать не стал. Знать бы, как скрывать этот "запах", ещё можно было бы, а так слишком рискованно... Но кулон в виде какой-то птицы и перстень с бронзовой бычьей головой, на лбу которой имелся небольшой самоцвет, я посчитал достаточно безопасными. Ещё тут имелись склянки с какими-то зельями, однако не зная, что есть что, брать их не было никакого смысла. Впрочем, на паре бутылочек нашлись бумажки с надписями, и они присоединились к трофеям, складываемым в обнаруженный здесь же мешок.

Замаскированый выход из подземного убежища находился где-то в лесу; ночь была на исходе. Переночевал под крышей...

В конечном итоге это небольшое приключение окончилось... двойственно. Урона я не понёс, напротив, разжился кое-чем; с другой стороны, "Харленгон"...

Впрочем, это ещё не окончено. Стоит сделать ещё кое-что.

— Слуга. — Произнёс я. — Принеси сюда нашего гостеприимного священника. С ним определённо стоит побеседовать... Только без излишнего шума.

Слуга кивнула и исчезла за деревьями. Долго ждать не пришлось; вскоре она вернулась со свёртком в руках. Я ожидал её в комнате призыва.

Слуга поставила похищенного священника в угол, прислонив к стене, и стянула обматывающую его лицо ткань. Я ожидал, что Слуга вырубит его, но священник оказался в сознании; тем лучше, не придётся ждать, пока очнётся.

Судя по реакции, помещение нашему "гостю" было знакомо.

— Вижу, узнаешь место — заметил я. — Твой сообщник тоже здесь — вон он лежит.

Я мотнул головой в сторону трупа на полу. Губы священника шевельнулись, но вслух он ничего не произнёс. Между прочим, его волшебный "запах" был слабым, не намного сильнее обычного человека. А у Слуги и вовсе отсутствовал... Свой же я ощущать не мог.

— Ничего не хочешь сказать, добрый человек? — поинтересовался я, сделав акцент на последние два слова. Он продолжал молчать. — Ну, если не хочешь, тогда просто отвечай на вопросы. Для начала — кто вы такие и чего добивались?

Священник всё так же молчал, бросая на меня полные ненависти взгляды.

— А ведь мог по хорошему — заметил я. — Слуга, оторви ему палец. На ноге, для начала.

Помещение заполнил вопль боли, быстро погашеный стенами.

— Надумал говорить или у тебя ещё слишком много лишних пальцев? — поинтересовался я.

Упрямствовать он не стал, и с первых же слов выяснились причины ненависти во взгляде и попытки "героического" молчания: погибший оказался его братом. Младшим, и именно он затеял всю эта маету с демонами и человеческими жертвами... Ну, туда ему и дорога — за что боролся, на то и напоролся. В самом прямом смысле...

В общем, старший брат выбирал жертвы и добавлял им в питьё какое-то зелье, которое вводило людей в сомнамбулистическое состояние и усиливало эффект "зова", волшебства, которое использовал брат младший. Так что ночью жертва сама шла прямо в лапы отступника, а деревенские, если что, могли подтвердить — человек переночевал, а к утру собрался и ушёл. Однако на Слугу это не подействовало.

Отступники не были частью какой-то организации, и действовали самостоятельно, хотя у них и были мысли податься "на ту сторону" — однако не успели. Информацию по демонологии младший черпал из найденной где-то книги — я уже прибрал её к рукам, нужно будет учесть, что церковники не должны её найти — и непосредственно от демонов. Старший вообще мало интересовался этим, и притворялся, что не знает о судьбе тех, кому подливал зелье. Лицемерие и самообман... Мерзко.

— С этим ясно — подытожил я. — Теперь расскажи всё, что знаешь, о Лордах-Магах.

Слуга не выказала удивления моим вопросом; хорошо.

По словам допрашиваемого, Лордами-Магами называли сильнейших магов горной страны отступников, де-факто правителей. Впрочем, священник мало что знал — в Церкви он всего лишь мелкая сошка, а точная информация известна лишь высокопоставленным церковникам. Однако и то, что он мог рассказать, было достаточно ценно. Священник не знал ни того, является ли горная страна единым государством или набором вотчин, или даже точное количество Лордов-Магов, но смог назвать четверых самых известных и могущественных: Аманго Звездочёт, Ерём Скульптор Плоти, Кондрат Ледяной мастер и Славомир Чтец душ. Опаньки...

Смог он и кое-что рассказать о том, какие направления волшебства — колдовства, как называли магию отступников — предпочитали эти четверо. Именно этим предпочтениям-специализациям они и обязаны своими прозвищами. Звездочёт — "срывает звёзды небесные и швыряет во врагов, армии истребляя", как сказал священник. Судя по всему, он умеет направлять в цель метеориты... Насчёт армий, впрочем, я был настроен скептически.

Ещё одной причиной прозвища "Звездочёт" было то, что он считался наиболее погрязшим в демонологии из знаменитой четвёрки. Я сперва не понял связи, но затем вспомнил "Книгу Истины" и кое-что уточнил. Действительно, многие — в первую очередь крестьяне, конечно — вспоминая слова местного священного писания о "демонах, живущих в пустоте за куполом небосвода и подглядывающими через дырочки в нём" считали звёзды этими самыми дырочками, через которые видно демоническое сияние.

Ерём Скульптор Плоти был основным поставщиком тех самых монстров, охраняющих границы горного государства, о которых говорил бывший солдат на постоялом дворе. Он и сам мог превращаться в огромного неуязвимого монстра... опять же, по слухам. По тем же, которые утверждали, что своих монстров он создаёт из детей, самолично похищаемых по ночам из постелей... Именно этим пугают непослушных детей.

Так же считается, что "он" — лишь условность, Скульптор Плоти давно отказался от понятия пола и способен менять его по желанию, как и внешность. Гм...

С Кондратом Ледяным Мастером было проще: он известен способностью сжигать и замораживать — но в первую очередь всё же замораживать — всё и вся, куда только падает его взгляд. Если лето случалось слишком жарким, или зима слишком холодной — в этом винили его, как и в насылании засух и вьюг. Говорили, что он живёт в ледяном дворце, украшенном ледяными же статуями героев, пытавшихся его победить, и просто врагов. У него было ещё и второе прозвище, "Снежный Король".

Последним из четверых шёл Славомир Чтец Душ. На моей книге было написано "Книга знаний владения Славомира Чте"... Очень, очень интересное совпадение.

Как бы там ни было, колдовство Чтеца Душ было наименее разрушительным — и в то же время его, возможно, боялись больше всех. О нём говорили, что он одним взглядом может вынуть душу и заставить служить себе любого смертного, и что даже сильнейшее волшебство Патриархов Церкви не способно от него защитить. Именно эта невозможность защититься и страшила больше всего. Он же считался чуть ли не главным козырем отступников в случае войны — в норме силы сторон более-менее равны, но Церковь опасалась, что при прямом столкновении Чтец Душ обратит против них их же сильнейших волшебников. Да и диверсии, которые можно проводить с такими способностями, не стоит недооценивать...