Кир. За юного мага замолвите слово

Хозяин дома принял нас в гостиной. К моему удивлению Оуэн оказался лишь немного старше нас — на взгляд ему было не больше двадцати лет с небольшим. Он имел такую же светлую шевелюру, как и Ликий, но был выше каждого из нас — как минимум, на целую голову. На нем была надета голубая рубаха с желтыми полосками, а на ногах — теплые шерстяные штаны с высокими отворотами. Но больше всего меня привлек его взгляд — в нем было столько тоски и уныния, что, быть они обычной водой, ими можно было бы наполнить целый колодец. Или даже два.

"Это он всегда такой или он так "рад" нашему приходу"? — пронеслось у меня в голове.

Вскоре я получил ответ на свой вопрос.

— Ледяной маг Оуэн? — спросил я, чтобы наконец-то начать долгожданный разговор.

— Я самый, — протяжно ответил он и слегка качнул головой.

— А мы... — Я собирался представить нас и даже полез в карман за бумагой. Но Оуэн тут же помотал головой, словно отговаривая меня от ненужных действий.

— Я знаю, кто вы, — маг фыркнул, словно заправская крестьянская лошадь. — Ты, светловолосый, Ликий Орди, маг воды. Возраст — семнадцать лет. Круг заклинаний — первый. Уровень заклинаний — первый. Родился в деревне Хиба. Успехи — так себе. Характер — не дай боги никому.

— Что значит так себе? — предсказуемо возмутился приятель. Но Оуэн не ответил, проигнорировав его, словно досадное насекомое, ненароком забравшееся в дом, и перевел тоскливый взгляд на меня.

— Ты, темноволосый, Кир Овдин, тоже маг воды. Возраст, круг и уровень заклинаний те же, что и у твоего приятеля. Родился в деревне Энчи. Успехи — так себе. Характер... — Он ненадолго сфокусировал свой взгляд. — Характер не ясный, мутный. Что тоже не очень здорово.

— Эй, что значит успехи так себе? — снова взметнулся Ликий — я видел, что приятель опять начинает заводиться. — Мы же хорошо отучились? Вон, у нас даже и бумаги об этом имеются, — возмущенно воскликнул он.

Оуэн вздохнул, и взглянул на него, как рыбак на дохлую рыбу.

— Это значит, что ни в тебе, ни в твоем друге, не замечено ничего примечательного, — медленно пояснил он в ответ. — Ничего такого, о чем бы ваши учителя захотели бы мне дополнительно сообщить. То есть ничем таким вы особо не отличаетесь. Поэтому я и получил о вас столь краткие описания: кто, что, да откуда. Понятно?

Этот ответ несколько обескуражил моего напарника, и он застыл, мрачно глядя на чисто вымытые доски пола.

— С этим мы разобрались. А теперь о главном. — Оуэн лениво вскинул бровь. — Вы знаете, зачем вас ко мне направили с магической школы?

— Что бы ты нас чему-нибудь научил? — попробовал догадаться я.

— Так и есть. — Оуэн в ответ кивнул. — А чему именно?

— Раз ты маг второго круга, а мы — маги первого, стало быть, ты можешь научить нас какой-нибудь магии. Верно? — снова сделал попытку я.

— А вот тут неверно. — Оуэн отрицательно покачал головой. — Я не собираюсь учить вас магии. Хотя мог бы — с этим не поспоришь. — Он вальяжно переложил ногу за ногу и принялся всматриваться в нас, ожидая нового вопроса.

— То есть ты не будешь учить магии? — удивился Ликий.

— Нет, не буду, — снова подтвердил нам маг льда

— Тогда чему ты собираешься нас учить?

Оуэн выждал паузу и лишь тогда сподобился на ответ.

— Жизни, мой юный несмышленый друг. Обычной жизни мага-новичка, — с насмешкой ответил он.

Ликий аж закляк от подобного заявления.

— Обычной жизни? Ты хочешь просто учить нас жить? — спросил он, отойдя от короткого оцепенения.

— Именно так, мой несмышленый друг. Именно так. — На лице Оуэна впервые появилась довольная улыбка — видимо, он получал наслаждение от бурных эмоций Ликия. Издевается что ли? Похоже.

Решение приятеля было быстрым и предсказуемым.

— Кир, пошли отсюда. — Мой брат по магии развернулся к выходу и уверенным движением потянул меня за собой. — Нечего нам тут делать. Научиться жизни я смогу и сам, без этого насмешника.

С этим было сложно не согласиться — поведение хозяина дома нельзя было назвать гостеприимным. Скорее наоборот — казалось, Оуэн делал все, чтобы нисколько нам не понравился. И такого человека назначили нам наши учителя?

— Кир, пошли. — Ликий снова потянул меня за плечо. Но я не торопился идти за ним.

— Кир, ну чего ты? — нетерпеливо спросил меня он.

Чего? А того, что что-то тут не сходится. А что именно не сходится, видимо, придется разбираться именно мне. Эх.

Не то, чтобы я не любил общаться или не горел желанием разговаривать с людьми. Раньше, дома, в моей родной деревне, все было наоборот — я рос очень любознательным ребенком, и мне было дело до всего. А потому я задавал матери вопросы по любому поводу: почему небо синее, а солнце желтое? Почему зимой всегда холодно, а летом очень жарко? Почему девушки выглядят так, а мы, парни, иначе? И под конец — как заработать денег. Мать отвечала, на что могла. Особенно много интересного она рассказала мне о своем ремесле, торговле, за счет которого мы все и жили.

Но вот в магической школе все получилось иначе. Нет, я вовсе не утратил своей пытливости. Просто на все мои вопросы "как", почему" и "отчего" я не получал желаемого пояснения. Вначале все ответы были довольно пространными и весьма неопределенными. "Это сложно объяснить, Кир. Просто таковы законы магии". "Такова сила и природа человека. И только одним богам известно, почему все именно так, а не иначе". "Я-то смогу попытаться тебе все объяснить. Но вот поймешь ли ты это, Кир? Что-то я сильно в этом сомневаюсь".

Ясное дело, что такие вопросы не могли насытить моего любопытства. Как и многие новоприбывшие ученики, я был просто в восторге от магии, от того, что она есть, и что она может делать. И я хотел знать больше. Намного больше. Но чем чаще я задавал свои вопросы, тем более короткими и холодными становились ответы. "Вот когда станешь магом третьего круга, тогда и начнешь сам разбираться, что к чему. А пока нечего тебе отвлекать своих учителей по разным пустякам". Вскоре прекратились и такие ответы, и вместо слов я стал встречать холодные и враждебные взгляды.

Не удивительно, что после такого я больше не стал задавать никаких вопросов, и решил до всего докопаться сам.

Но иногда без вопросов никуда. Например, как сейчас.

— А что такого сложного в жизни мага-новичка? — осторожно поинтересовался я у все еще улыбающегося ледяного мага.

— Как вы знаете, согласно одному из эдиктов нашего барона, люди, у которых проявились некие магические способности, при наличии некоторой суммы, могут пойти обучаться в баронскую школу магов. Так? — спросил меня Оуэн вместо ответа.

— Да, это так. — Это даже не вопрос — это то, что в нашем баронстве всем хорошо известно. По крайней мере, должно было стать известно.

— Отучившись три месяца в магической школе, эти новоиспечённые маги получают бумажку с красивой красной печатью, говорящую всем о том, что они теперь, дескать, маги первого уровня. Так?

— Так?

— И они теперь могут брать простые задания, выполнять которые они обязаны строго вне пределов деревни или города, дабы случайно не покалечить жителей. Так?

— Ну, так. — Это тоже не составляло тайны. Особенно для нас.

— А то, что такое "простое задание", вы, мелкотня, понимаете? — Улыбка медленно сошла с ранее довольного худого лица. — А чем отличается простое задание от сложного, вы различать умеете?

— Величиной опасности? — рискнул догадаться я.

— И этим тоже. И этим тоже. — Оуэн с неохотой кивнул. — Но как вы оцените степень опасности задания, если даже свою собственную силу вы оценить не можете? — спросил он с очень кислой миной. Глядеть в его лицо было неприятно — создавалось впечатление, что во всем вышесказанном виноватым был именно я. Хотя в чем тут моя вина? Совершенно ни в чем.

— Мы? Не можем? Почему это мы не можем? Мы... — попытался было защититься Ликий. Но маг его тут же перебил.

— Ты знаешь, сколько из вас, краснопечатников, переживает первые три месяца после окончания школы? Знаешь? Нет, не знаешь. А сколько из вас лишаются ноги или руки? Лишаются по собственной глупости или по собственной неосторожности? А сколько таких, как вы, гибнет в разных потасовках, возомнив себя невесть кем? Знаешь?

Конечно же, мы не знали.

— И вы думаете, что вы лучше всех остальных? Так ведь? Вы ведь именно так и думаете?

Мне очень хотелось ответить "да". Но я понимал, что это не так. Даже Ликий, до того решительно рвавшийся к двери, уже не так сильно порывался уйти.

— Словом, вот что я вам скажу, — прохладно продолжил он. — У вас есть некий, данный богами, дар. Некие таланты. И это хорошо. За эту зиму вы сумели их развить — и это тоже весьма неплохо. Теперь же ваша задача — научиться с этим жить. Жить и не погибнуть. Жить и заработать себе на жизнь. А это — весьма непросто.

Оуэн замер, давая нам время обдумать услышанное.

— Моя задача — помочь вам на этом пути. Не то чтоб прям помочь, — он криво усмехнулся, — но хотя бы указать вам правильное направление, чтобы вы, с успехом дожив до следующей зимы, снова вернулись в школу магии и смогли-таки продолжить свое обучение. Ну что, теперь-то вы готовы меня слушать, или все-таки думаете жить так, как задумали?

— И что мы должны будем делать, если мы согласимся? — осторожно осведомился я.

— Слушать меня.

— Слушать тебя?

— Да. Слушать меня во всем, начиная с этого месяца, с месяца Варум, и до самого месяца Гешта. И не просто слушать, а слушать и повиноваться всем моим наказам. Всем до единого: что делать, куда ходить, что брать и как учиться. Это вам понятно?

— Да.

— Если вы меня будете слушаться, и я буду вами доволен, я позволю вам жить в моем доме, и даже подброшу вам какую-нибудь еду. Ну что, говорите, согласны?

Ликий глянул на меня, ожидая моей реакции. Но так быстро я ответить не мог.

Я призадумался. Что и говорить — я бы с большим удовольствием научился у Оуэна какой-нибудь новой магии. Но он предлагал другое, совсем иное.

Оуэн считал, что без его советов ме не продержимся даже до лета, а потому обещал научить нас азам магической жизни. Что ни говори, слышать такое о себе и своих возможностях было неприятно. Крайне неприятно и весьма обидно. Но, если подумать, разве ни что-то подробное нам пытался донести недавно встреченный стражник? И если ему я мог еще не поверить, то не верить Оуэну я уже не мог. Зачем ему это? Просто посмеяться над нами? Сомнительно. Очень сомнительно.

Если мы согласимся, то что же будет тогда? Все, что нам нужно будет делать, это слушаться советы Оуэна. Что, в общем, звучит не так уж страшно. А еще мы получим от него ночлег и еду, что тоже весьма недурно. А если нам что-то очень не понравиться, то мы можем уйти от него в любое время.

Что ж, как ни крути, это предложение во всем меня устраивает. Конечно, кое-кто, вроде Ликия, мог бы считать иначе, но лично я был готов его принять.

— Хорошо, мы согласны, — твердо заверил я.

Ликий в ответ нервно дернулся, но вслух возражать не стал.

— Вот и отлично, — заявил Оуэн нисколько не подобревшим тоном. — Можете располагаться на чердаке. Вход в него там, с тыльной стороны дома.

Отчего-то я рассчитывал, что ночевать мы будем все-таки внутри его дома, а не под самой крышей. Но раз так решил наш новый, кхм, учитель...

*

Поднявшись наверх по приставной лестнице, мы обнаружили небольшое, шагов пять на шесть, но чисто убранное помещение. На полу чердака скромно лежали две простые лежанки, в углах ютились два небольших сундучка — видно, что к нашему приходу готовились.

— Ну, что скажешь? — спросил меня Ликий с кислой миной.

— Не густо, но и не пусто, — неопределенно ответил я. — Спать есть на чем, хранить вещи есть где. — Я сделал пару шагов, приглядываясь к стенам и потолку. — Щелей нет, плесени тоже — и на том спасибо.

Услыхав мою оценку, Ликий неодобрительно скривился.

— Ой, будет тебе, — усмехнулся я. — Можно подумать, ты в своей Хибе жил намного лучше. Ты ж ведь был самым обычным собирателем.

Ликий скривился снова.

— Был, пока во мне проснулась магия, — хмуро ответил он. — И пока я не пошел в магическую школу. Теперь же я — маг. А магам не пристало жить на каких-то там чердаках. Пусть даже чисто прибранных.

В ответ я лишь усмехнулся, снял с себя школьные плащ и берет, и, повесив их на гвоздик, остался в своей одежде — в легкой куртке с куцым воротом и тонких теплых штанах.

— А я вот совсем не против, — ответил я ему. — Мы с матерью и сестрой жили небогато, так что этот чердак для меня — настоящие хоромы. Тем более, что они дармовое. Нас и кормить обещали. Ну чем не выгода? — добавил я, усевшись на левую лежанку.

— Не — даровые ночлег и еда, это прекрасно, — не мог не согласится со мной приятель, усаживаясь на вторую лежанку. — Но как маг, я предпочёл бы жилище получше и попросторнее.

Ох, опять он за свое.

— Вот станешь брать поручения, будешь получать много денег, тогда и найдешь себе жилье по своим желаниям, — ответил я, снимая с плеча сумку с нехитрыми запасами — парой сменного белья, несколькими инструментами и небольшим количеством еды, купленной в последнем трактире.

— Буду, буду, не изволь сомневаться, — заверил меня напарник, снимая свою суму. — Но этот Оуэн... Мне совсем не нравится такое учительствование.

— И чем же? — спросил я, занявшись перекладыванием вещей в сундук.

— А тем. — Парень хмыкнул. — Во-первых, я вообще не хочу, что б меня чему-то учили. Хватит. Я всю зиму только то и делал, что учился. — Приятель подтянул ноги и улегся на свою постель. Дешевая решетчатая кровать на коротких ножках пронзительно заскрипела.

— И во-вторых — ты вообще знаешь, кто он такой? Не знаешь. И я его не знаю. А он собирается нас учить. Собирается наставлять. Вдруг учитель из него никакой? Или, что еще хуже, ужасный? Может он понадает нам таких советов, что мы сломаемся на первом же задании?

Хорошее замечание. Но у меня тут же нашелся ответ.

— Ты не забывай — нас к нему направили наши учителя. Думаю, они знали, что делали, — подумав, ответил я. Закончив с перекладыванием вещей, я так же растянулся на узкой лежанке. — Думаю, они знают, к кому посылать магов-новичков.

— Знают? Они знают? Да этот тип даже не умеет как следует общаться! Старше нас всего на каких-то пять шесть лет, а гонору-то, гонору, — презрительно хмыкнул он. — Сообщаю еще раз — я не для того стал магом воды, чтобы со мною разговаривали, как с последним нищим, — решительно выдал он.

— Не для этого? А для чего же? — спросил я его — мне это и вправду было интересно.

— Как для чего? Ради власти и богатства, конечно же, — ответил Ликий таким тоном, каким обычно старшие люди разговаривают с детьми. — Быть собирателем, знаешь ли, бедно и непочетно: целыми днями только то и делаешь, что ходишь по лесам и лугам, в попытках найти что-то хоть мало-мальски ценное: раненого зверя, редкие растения, или вещи погибшего путника. Если нашел что съестное да недорогое — оставляешь себе. А если нашел что подороже, то, само собой, оставляешь его для торговли. К несчастью, хорошие вещи мне попадались редко. Поэтому наша семья часто жила впроголодь.