Порри Гаттер И Каменный Философ

     Порри даже не стал смотреть, что там у него с тенью. Гаттер вообще был не похож на себя и на всех уроках безропотно выполнял требуемые школьной программой колдовские действия. Б другой день преподаватели были бы вне себя, от счастья, но сегодня бывшего героя упорно не замечали.

     — Порри, ты, часом, не заболел? — изумился Сен Аесли, когда на занятиях по выдуриванию мудлов из необходимых магам помещений Гаттер не стал заменять наведенную галлюцинацию голографической картинкой.

     — Лучше бы я умер, — ответил Порри, взбивая из двух несложных заклинаний призрак Кровавой Мэри.

     — Вряд ли ты так просто отделаешься, — заметила добрая Пейджер.

     На последний урок — к Югорусу Лужжу — мальчик просто не пошел. Ему было жалко этого доброго дядьку, который изо всех сил пытался привить Гаттеру если не любовь, то хотя бы уважение к магии. Забавный старичок, который даже зубы чистил специально составленным заклинанием, проводил с мальчиком долгие душеспасительные беседы с демонстрацией массы полезных, интересных и просто красивых заклинаний. За месяц учебы Порри узнал о волшебстве больше, чем за всю предыдущую жизнь, но упрямо продолжал конструировать свои электронные поделки и смешивать взрывоопасные коктейли вместо зелий.

     Хуже всего, что Гаттеру декан Слезайблинна нравился все больше и больше. Да и заклинания под его чутким руководством разучивались будто бы сами собой и даже начинали доставлять Порри удовольствие, в чем он, конечно, ни за что бы не признался.

     Одним словом, провинившийся студент так и не смог заставить себя показаться перед печальными глазами профессора Лужжа. Вместо этого он побрел в злосчастный Зал Трансцендентальных Откровений.

     Горестно вздохнув, Гаттер прошел мимо торчащего в центре пустого постамента и уселся у боковой стены перед Зеркалом Исполнения Желаний. За пару косых эта штука могла продемонстрировать исполнение любой, самой экстравагантной мечты. Сначала Порри увидел себя в роли Нобелевского лауреата по химии, потом и по химии, и по физике, потом в номинации "За выдающийся вклад во все науки", потом зеркало выдало душещипательную картинку: дряхлый Билл Гейтс выпрашивает у "уважаемого доктора Гаттера" автограф на коробке Windows PG. Последний кадр получился неожиданным: Порри сидит дома на диване, листая любимый PC Magazine, а на коленях у него — кот Кисер, постоянно старающийся положить хвост именно на ту строчку, которую мальчик собирается прочитать. Гаттер собрался бросить еще монетку в прорезь зеркала, чтобы посмотреть, чем там закончится, но в это время в зал вошел Бубльгум. Самообладанию ректора можно было только позавидовать. Никаких следов ночного потрясения, такой же, как всегда, спокойный и уверенный в себе волшебник с умными и добрыми глазами.

     — Так и думал, что ты здесь, — сказал Бубльгум ("Конечно, преступник всегда возвращается на место преступления", — подумал Порри). — Пора идти на педсовет.

     — Профессор Бубльгум, меня отчислят? — спросил Гаттер.

     — А ты все еще хочешь, чтобы тебя отчислили? — вопросом на вопрос ответил ректор. — Что-то мне так не кажется. Иди, не заставляй своего декана ждать. А то превратит в Мальчика-с-Пальчик, потом набегаешься...

     Старательно размышляя над тем, чего же ему теперь на самом деле хочется, Порри покинул зал. Бубльгум остался у постамента, почесывая прильнувшего к нему Ухогорлоноса за ухом.

     Когда Гаттер постучался в учительскую, педсовет уже начался. Первый удар, судя по всему, принял на себя пришедший вовремя Клинч. Он был цвета замерзшей кока-колы: темно-красным с вкраплениями мертвенно-белого. На вопросы завхоз не отвечал, на оскорбления не реагировал, не шевелился и, возможно, не дышал.

     — А вот и наш любимчик! — вскричала МакКанарейкл, увидев Порри. — Спасибо, мистер Гаттер, за то, что нашли минутку! Мы вас ни от чего не оторвали? А вы ничего не оторвали от какой-нибудь нашей реликвии? Не заложили этот... динамут в кабинете ректора? Не залили какой-нибудь гадостью библиотеку инкунабул? Какой неудачный день! Извините, мистер Гаттер!

     — Сьюзи, вы же видите, мальчик и так переживает, — подал голос Харлей.

     — Переживает? Он-то переживает, а вот переживем ли мы все его фокусы?!

     — А я думаю, это Клинч виноват, — вмешался Развнедел. — Есть же инструкция по уходу за Философом, утвержденная самим Тетралем Квадритом. Хотя я ему говорил: "Тет, а Тет..."

— С Клинчем все понятно! — перебила его Сьюзан. — По нему давно плачет Безмозглой. Что вы предпочтете, многоуважаемый мистер Мистер, — "Дорогу к свету" или "Запоздалое раскаяние"?

     Клинч наконец подал признак жизни — сдавленный хрип.

     Безмозглой был возведен двенадцать лет назад в горах Шотландии для лечения обезмагнутых Мордевольтом волшебников. Поскольку к тому времени В.В. уже казался неистребимым, строили с размахом, и после внезапного падения Того-имя-которого-еще-можно-найти-в-некоторых-учебниках-по-истории-магии второй корпус санатория остался незанятым. Тут, как нельзя кстати, случилось обострение политической обстановки, и в свободное отделение, многозначительно названное "Запоздалое раскаяние", начали отправлять на лечение очень провинившихся колдунов.

     Официальной тюрьмы маги не имели, чем весьма гордились, но лучше бы у них была тюрьма. "Пациентов" Безмозглона пичкали ослабляющими и дурманящими заклинаниями, подолгу запрещали колдовать, за малейшую провинность лишали почтовых сов. Самым страшным были ментодеры — охранники Безмозглона. Их пятнистая униформа и отвратительные полосатые волшебные палочки наводили ужас даже на преподавателей Первертса.

     В первом, привилегированном, отделении — "Дорога к свету" — до сих пор находились 664 жертвы Мордевольта. Им были созданы практически все условия: колдовизор, свежая пресса, бесплатные совы, турниры по софт-футбичу, сеансы групповой духотерапии... Одно не разрешалось обезмагнутым — покидать пределы Безмозглона. В их же интересах, разумеется, во избежание жестокой психологической травмы при столкновении с обществом полноценных волшебников. Оберегали несчастных от опасного внешнего мира все те же ментодеры.

     Язвительная МакКанарейкл не зря предложила Клинчу сомнительный выбор между отделениями. Завхоз Первертса и был тем самым недостающим 665-м пациентом "Дороги к свету".

     Во время последней неудачной спецоперации по ликвидации Врага Волшебников, когда злодей положил сразу восьмерых магов-Арнольдов, Мистера Клинча (тогда — начальника Департамента Безопасности) рикошетом слегка задело фиолетовой искрой. Всех колдовских качеств Мистер не лишился, правда, те, что остались, были самыми примитивными. В другие времена это не уберегло бы Клинча от Безмозглона, но тут В.В. посетил роковой для него дом Гаттеров.

     На радостях и по рекомендации Бубльгума мистера Мистера оставили на испытательный срок в Первертсе. Навыки, приобретенные на прежней службе, позволили Клинчу моментально навести идеальный порядок в школе. Ну не идеальный, но, по сравнению с бардачным Дежавютоном, Первертс стал просто Образцом Отличной Работы Школьного Завхоза <ООРШЗ>. О том, что испытательный срок закончился девять лет назад, все давно забыли. И вот, вспомнили.

     — Не переживайте, мистер Клинч, — вступила в разговор летучая лисица, сидящая на плече Югоруса Лужжа, — профессор МакКанарейкл это не всерьез, надеюсь. В первую очередь нам нужно что-то решать с мальчиком...

     — Да выгнать его к чертям собачьим! — выпалила свою сокровенную мечту декан Орлодерра.

     — Не согласен, — заметил Харлей. — Во-первых, черти собачьи в наших широтах не водятся, ареал их обитания — горы Афганистана <Устаревшие сведения. В последнее время черти собачьи (Demonicus Sucis) распространились повсеместно, прекрасно адаптируясь к различным социально-политическим реалиям.>, а там сейчас...

     — Не юродствуйте, Харлей! — закипела Сьюзан.

     — ...а во-вторых, он сам хочет, чтобы его выгнали. Значит, выполняя его желание, мы создаем положительный закрепляющий стимул, который переводит каприз ребенка в разряд категорических личностных императивов...

     — Заткнись, Харлей, ладно? — не выдержал Развнедел. — Ну не ладится у парня с магией, может, он вообще неспособный? Расскажи, Сьюзи, как он тебя последний раз с табуреткой, хе-хе-хе.

     — А что было с табуреткой? — поинтересовался Бубльгум. "Вот это великий маг, — невольно восхитился Порри, — оказывается, он уже давно тут, а я и не заметил, чтобы он входил".

     — А, — отмахнулась Сьюзан, — вместо того, чтобы, как все нормальные люди, телепортировать ее, присобачил под сиденье свой ави... грави... анти... гратор...

     — Антигравитатор?

     — Как у вас язык повернулся, Бубльгум? — скривилась МакКанарейл. — Да, именно это слово.

     — Хм, — Порри показалось, что ректор ухмыльнулся в бороду, — а не могли бы вы, уважаемый профессор, показать нам этот табурет? Вы его еще не привели в порядок?

     — Да нет, времени все как-то не было. Текучка заела, понимаете ли, то талисман школы восстанавливать, то еще какая-нибудь мелочь... — Сьюзан небрежно черкнула в воздухе палочкой, и в центре преподавательской возникла злополучная табуретка.

     Ректор бросил на мебель быстрый взгляд и уже открыто расплылся в улыбке.

     — Так и есть. Посмотрите, Югорус.

     Лужж что-то шепнул лисице, которая вспорхнула с его плеча и вцепилась в потолок, и торопливо вскинул палочку, переворачивая табурет.

     — Но я ничего не вижу. Здесь только...

     Как всегда при осмотре электроники, декан Слезайблинна непроизвольно позеленел.

     — Смотрите внимательно! — подбодрил его Бубльгум. — Неужели не видите?

     — Да нет... Не понимаю... Боже мой! — Голос профессора задрожал. Лисица под потолком выполнила сальто-мортале. — Это же Боингус-746-вертикалис-взлетус-зависатус, совершенно новое заклинание! Я его сам недавно сконструировал! Как я мог забыть, что рассказал об этом Порри! Буквально два дня тому! Смотрите, до чего изящно встроено! Если бы не ваш острый глаз, профессор Бубльгум, я бы в жизни не заметил!

     Казалось, Югорус вот-вот начнет подпрыгивать на одной ножке. Профессура сгрудилась над табуреткой и принялась пристально вглядываться. Время от времени то один, то другой восклицал: "Ага, вижу!" и восхищенно прищелкивал языком. Порри было невыносимо стыдно, как будто его поймали на грубом вранье. Строго говоря, так оно и было.

     Когда преподаватели налюбовались работой Гаттера (над табуреткой остался хмуриться один Развнедел, который, похоже, так ничего и не понял), ректор продолжил:

     — Сьюзан, если бы вы читали не только журналы мод, но и неколдовскую прессу, то знали бы, что антигравитация пока не изобретена, и мальчик просто водит вас за нос.

     — И что, его за это по головке погладить?! — ощетинилась МакКанарейкл.

     — Можно на тысячу-другую баллов оштрафовать, — ехидно предложил Развнедел.

     — Успокойтесь, Сьюзан, штрафовать мы не будем. Смысла нет. — Ректор оценивающе перевел взгляд с Порри на Клинча. — А вот как наказать провинившихся — быстро, без особых жестокостей, но с максимальным воспитательным эффектом — я, кажется, знаю.

     Выдержав эффектную паузу, Бубльгум произнес только одно слово:

     — Бэбиситтинг.

     Клинч с громким деревянным стуком упал на пол <Непонятно, что имели в виду авторы. Возможно, они хотели сказать "Клинч с громким стуком упал на деревянный пол". Впрочем, наше дело маленькое. — Примеч. редакторов.

     Да не делали мы такого примечания! — Примеч. редакторов.>.

Глава 9

Бэбиситтинг

ничего сверхсрочного не будет. Гаттер быстро черканул стандартный ответ: "У меня все в порядке, целую. Порри", пристегнул конверт к Генриетте и выбежал из комнаты. Дубль молча последовал за ним.

     Возле преподавательской внимание Гаттера привлекло объявление, наклеенное поверх расписания занятий. После случая с Каменным Философом Порри дал себе клятву внимательно изучать все объявления, плакаты и даже лицензионные соглашения. Поэтому он подошел поближе и прочитал.

     Категорически!

     Запрещается применять волшебные палочки без санкции ректора. Во внеучебное время личные палочки должны находиться в опечатанных чехлах. Если вы заметили, что кто-либо направляет палочку на другого мага, немедленно соваграфируйте в ректорат. Запрещается покидать спальные корпуса, кроме как для посещения занятий. И приема пищи.

     Ректор Бубльгум Б. В.

     Объявление объясняло многое: отсутствие встречающих, пустоту в коридорах, зашуганность встречных студентов. Но само объявление оставалось загадкой. Порри дважды перечитал его, но ничего не понял. Когда он взялся перечитывать текст в четвертый раз, за спиной раздался ленивый протяжный голос:

     — Па-а-ачему не в корпусе? Па-а-апрошу документы! Пра-а-айдемте!

     Порри испуганно оглянулся. К стене напротив прислонилась бесформенная фигура в пятнистой одежде. Вопреки распоряжению ректора, фигура направила на мальчика здоровенную волшебную палочку. Палочка была полосатой!

     — Так, — довольно сказал ментодер, — нарушаем.

     — Я ничего не нарушил! — попытался протестовать Порри, чувствуя, как тяжелая магия ментодера лишает его остатков мужества.

     — Ничего?! Совсем ничего? — ментодер отклеился от стены, приблизился к Гаттеру и пустые серые глаза, казалось, проникли в самое сердце мальчика. — Разбитая банка варенья двенадцатого апреля. Взлом базы данных ФБР двадцать четвертого мая. Драка с соседским гоблином двадцать пятого июня.

     — Пустите! Что я вам сделал? Отпустите меня!.. — Порри почувствовал, что сейчас заплачет.

     — Отпустить? Может быть. Гони пятьдесят штук. Плохо соображая, что делает, Гаттер полез в карман и уже почти достал монеты, когда чья-то властная рука схватила его за запястье.

     — Не вздумай давать ему деньги!

     В другое время незапланированная встреча с мисс МакКанарейкл огорчила бы Порри, но сейчас он был вне себя от счастья. Открыв глаза ("И когда только я их успел закрыть?"), мальчик увидел прямо перед собой рассерженное лицо декана.

     — Не давай ему деньги! — повторила она. — Ни при каких обстоятельствах! Иначе твое астральное тело и твой кошелек попадут в вечное и беспросветное рабство!

     В этот момент Порри отчаянно пожалел о том, что не отрастил себе приличные астральные мускулы, хотя отец сто раз повторял: "В здоровом астральном теле — здоровый астральный дух".

     Сьюзан повернулась к ощетинившемуся ментодеру:

     — Уходи! Пошел прочь! Или мне позвать адвокатусов?

     Ментодер еще секунду попытался гипнотизировать МакКанарейкл, потом перевел взгляд на Дубля, пробормотал: "А, это ты", — и направился по коридору, небрежно постукивая палочкой по голенищу сапога.

     Сьюзан перевела взгляд на Порри, и он отметил, что бесстрашная деканша тоже напугана, ну, может, чуть меньше, чем он сам.