Я честно попыталась рассмотреть что-то знакомое или хотя бы маломальски понятное в мешанине линий. Безуспешно. О морских картах я только слышала, что они есть. При том, что никогда не отказывалась учиться. А остальные чистокровные маги? Грустно. Зато вон Мэйтата уже, похоже, все понял.

— То есть эти самые магические узлы находятся на пересечении каньонов, которые не заросли кораллами?

— Да. Осталось вспомнить, что такое эти самые каньоны.

— Это ты знаешь, не я. Мэйтата знает, как мелкую акулу на обед поймать и как сделать барбекю без огня, подключив провода от аккумулятора лодочного мотора. А что такое эти каньоны, Мэйтата не знает. Да.

— Угу. Вижу, Мэйтата опять придуривается и вводит в заблуждение нашу гостью.

— Да, это так забавно! Предлагаю так: я сейчас ныряю ловить нам обед, а вы плывите вон к тому островку.

Островком, на который он указывал, был абсолютно пустой горбик белого кораллового песка, футов сто размером.

— Где ты тут внутри лагуны акул возьмешь? Поехали тогда к внешнему барьеру, там найдется.

— Не поехали. Дураки везде есть, не только среди янки, среди акул тоже. Вон, смотри, тени у обрыва. Мелкие акулки решили в лагуну заплыть, а это неправильно. Вдруг они тут кого покусают.

— Эти? Ты уверен? Они же метра полтора всего.

— Я же говорю, мелкие. Но нам хватит. Короче, возьму пока твой гарпун вторым...

Проводив взглядом уходящего в глубину Мэйтату, Стив завел мотор и погнал лодку к островку. А потом они разделали добычу на куске полиэтиленовой пленки, нарезали акулье мясо длинными лентами и протянули к ним провода с клемм аккумулятора.

Наблюдая, как запекается дорожка акульего мяса, мы вернулись к разговору о расположении магических источников.

— Сперва напомню о том, как вообще появляются атоллы. — Обнаружилось, что Стив запас не только колу, но и пиво, которое сейчас и открыл с самым довольным видом. — Думаю, все знают, что на вулканическом пепле все отлично растет. Так вот, с подводными вулканами то же самое, только мелкий пепел уносится течениями, а крупный оседает недалеко от кратера. На нем потом, после извержения, тоже все растет, живет и плещется. И в первую очередь — кораллы. Если вулкан старый и "вкусный" — они со временем дорастают до поверхности. Получается кольцо атолла, с дыркой посредине. Дырка — это где кратер был. Но это если обычный вулкан, как их называют, "центрального типа", а бывают еще "трещиновые". Длинная расселина, из которой льется очень жидкая базальтовая лава. Или даже целая сеть, которые этак пересекаются. Как раз такой у нас здесь — на Лемурии. В результате получилось не кольцо атолла, а целый лабиринт. Непосредственно над трещинами и лавовыми потоками кораллы растут плохо — голый базальт невкусный, зато между ними стены поднялись до поверхности. Получились те самые каньоны. А точки, которые находила Эйлин — все на пересечении трещин.

Мэйтата отключил провода и разделил полоску мяса на порции. В качестве тарелок он предложил сплющенные банки из-под пива.

— Получается, мы сейчас можем проверить эту теорию, и все? Карта Лемурии подробная.

— Да. — Стив ткнул карандашом куда-то в дальнюю часть листа. — Вот здесь, почти в одной точке, пересекается пять крупных трещин. Туда и поедем.

Гипотеза подтверждалась, магический источник я почувствовала мили за четыре, и по силе он явно не уступал хогвартсовскому.

— Ого!

— Отсюда чувствуешь?

— Да. Очень мощный.

— Тогда мы сейчас плывем на самый большой остров в этом районе. Там отель для дайверов. В нем заночуем, а смотреть место будем завтра.

До отеля добрались уже на закате, после которого сразу упала темнота, так что нормально осмотреться не удалось. Хотя несложно было понять, что из себя представляет этот "отель". Платформа на алюминиевых ногах, на которую поставлено шесть металлических морских контейнеров. В торцах каждого прорезано по окну и двери. А внутри — очень аскетичный четырехместный номер с двумя двухъярусными койками, холодильником и кондиционером. Туалет и душ — в контейнере администрации. Кроме того, отель оказался занят французскими студентами-дайверами, и для нас остался только один свободный номер. Если учесть, что я здесь застряла, похоже, надолго, идея строительства подводных жилищ быстренько перешла из категории абстрактных теорий в зону личного интереса. Мне они даже снились под жужжание кондиционера и храп Мэйтаты.

* * *

Под утро приснилось совершенно другое. Цветные вихри над островами, течения сил, пронизывающие воду и воздух. Я ныряла в них, разбрызгивая цветные потоки хвостом, задавая себе тот же самый вечный вопрос: "Что же не так на этой картинке?" Уже проснувшись и лежа с закрытыми глазами, я старалась ухватить ускользающий хвостик мысли. Она как будто смеялась надо мной, показываясь и снова исчезая, но по крайней мере свои собственные ощущения я осознала — на Лемурии очень высокий магический фон. Всегда и везде, с момента моего выхода из самолета. Только фон какой-то странный, пассивный и очень равномерный, как будто спящий, потому и кажется, что его нет. Да к тому же составляющая его магия какая-то другая, не похожая на ту, с которой я привыкла встречаться.

Наверное, я бы так и не обратила внимания на этот фон, если бы не мощный источник, найденный нами вчера. Здесь, этой ночью, я почувствовала, что магических потоков два. Два совершенно разных, и если один идет от источника, он привычен и понятен, что что такое второй? За размышлениями я выбралась на берег, в недолгую утреннюю прохладу, пока солнце не раскалило песок.

Мысли о втором магическом потоке не отпускали, я погрузилась в ощущения, пока ноги сами собой довели меня до большой коряги, принесенной на островок, наверное, с далекого африканского побережья. Перед глазами опять поплыли разноцветные потоки, а потом я обнаружила себя рисующей на песке палочкой гексаграмму типов магии. Эта старая классификация нынче почти не использовалась, но в некоторых фолиантах фамильной библиотеки ее относили именно к типам источников.

Первая ось через вершины треугольников: стихийная магия и магия разума, отрицающие друг друга противоположности. Вторая ось: магия жизни и магия смерти. Третья: магии пространства и времени. Выписала символы по тригонам: стихия — жизнь — пространство и разум — смерть — время. И что мне это дает? Никогда не слышала, чтобы существовали источники магии пространства и времени. Природных источников магии разума вроде бы тоже не бывает. Большинство родовых источников у древних родов — стихийные, именно такой мы нашли вчера здесь на пересечении вулканических трещин. С магическим источником жизни я тоже в общем-то знакома. Такой есть в Запретном лесу около Хогвартса. Эту магию я бы тоже узнала. Остается магия смерти. Говорят, ее источниками порой становятся очень большие и старые могильники. Не знаю, не приходилось бывать. Но здесь-то откуда?

Я еще раз провела по линиям гексаграммы, отодвинув попавшую на рисунок веточку сухого коралла. Стоп! Коралла? Сросшиеся скелеты живых существ. Я оглянулась вокруг, пересыпая в ладонях горсть песка. Остатки ушедших жизней текли между пальцами, поставив дыбом волоски на загривке. Допустим, самую концентрированную некромагию содержат захоронения волшебников. На втором месте большие и старые захоронения маглов. Тригон "разум — смерть — время" взаимно усиливает свои элементы. Скотомогильники, даже большие, уже не дают сильного источника магии смерти. Кораллы неразумны, но риф тянется более чем на два десятка миль и на сотни футов в глубину, а уж время... Мощность источника просто потрясала, поняла я, погружая пальцы в песок. Ровный, спокойный, безразличный ко времени поток силы.

Это очень хорошо, что он спокойный, но не учитывать в ритуалах его нельзя. Я разровняла круг песка и принялась рисовать рунный круг, который выкладывала каменными глифами для создания подводного купола. Сейчас это только рисунок, способ думать, способ обратиться к родовому дару ритуалиста. Здесь пространство пронизано двумя потоками магии: стихийным и смерти. Что мне следует добавить в ритуал?

Рука с веточкой сама вывела в центре квадрат из четырех символов — "опора предков". Те самые символы, что древние викинги когда-то рисовали на угловых камнях фундамента нового дома, предварительно закопав под них черепа умерших родственников, или кого-нибудь еще. У меня даже рот раскрылся от удивления — коралловые полипы ведь нам не родственники. Ведь не родственники же? Но почему магия считает иначе? Или при такой мощности источников "родственниками" можно считать все живое?

Глава 17. Здесь будет город-сад

На глубине сорока футов сплошная коралловая стена обрывалась карнизом, под которым открылись дыры множества пещер, как будто остров был грибом с изъеденной червями ножкой. Именно в одну из этих пещер скользнул плывущий впереди Стив, подсветив мне дорогу фонарем. Я выпустила очередную порцию пузырьков, поправила маску и поплыла следом. В который раз мелькнула мысль, стоило принять оборотное зелье с волосом кого-нибудь из акваноидов, а может быть, и закрепить форму ритуалом. Сейчас не надо было бы возиться с аквалангом и маской, можно было бы спокойно хлопать глазами, как сейчас делает Стив. Прозрачное третье веко, очень удобно. Но я тянула, сомневаясь, стоит ли демонстрировать своим новым друзьям эти возможности.

Пещера ветвилась, открывая множество пролазов и тупичков, на один из них и показал Стив, осветив почти круглый грот. Они вместе с Мэйтатой два дня выбирали место, основываясь на моих пожеланиях. Я медленно опустилась на плоское дно грота, покрытое мелким коралловым песочком, видимо, принесенным сюда течением. Глифы с рунами аккуратно легли на дно. Стив уже заметно нервничал — у меня могло не хватить воздуха вернуться к поверхности, если не получится. Но почему бы оно не получилось? Когда я подала импульс магии на замыкающую руну, пещеру встряхнуло гидравлическим ударом, а Стив едва избежал столкновения со стеной. Что за? При пробах в Англии такого не было! Хотя... Там была мелкая заводь и поверхность близко, а здесь глубина и пещера.

С удовольствием содрав маску, я осмотрела подробнее пещеру и купол. Не только я, как выяснилось. В отверстия в стенах брызнули, унося ноги, разные мелкие рыбки и прочая живность. Из бокового отнорка высунулась морда крупной мурены и уставилась на неожиданное соседство с ее жилищем.

— Надо бы выловить да закоптить. Нечего ей тут болтаться. — Стив вынырнул в небольшом секторе воды у края купола, при входе в получившееся жилище. — Она купол не пробьет?

— Не должна. Если кто-нибудь руны не сдвинет. Сейчас попробую закрепить.

Достав еще четыре камешка со знаками, теми самыми, обращенными к магии предков, я уложила их квадратом в центре и начала шептать заклинание: теперь тут есть воздух и я могу говорить.

С последним произнесенным словом песок под ногами поплыл, потек, превращаясь в жидкий кисель — своеобразное ощущение, но не неприятное. Это как понимать? Не должно быть такого! Пока голова пыталась осмыслить происходящее, тело действовало само, нырнув в воду у входа, так что за дальнейшими метаморфозами пола под куполом мы со Стивом наблюдали со стороны. Правда, я позабыла надеть маску и сейчас высунула голову под купол, не рискуя бросить процесс без контроля. Тем временем мокрый песок под куполом превратился в сплошную массу, поглотив знаки рунного круга, а потом застыл.

Подождав еще несколько минут, я выбралась на получившуюся поверхность. Больше всего она напоминала панцирь огромной черепахи, с которого сняли верхний слой и отполировали. Получившийся пол гладкий и чуть теплый. Светло-коричневый, полупрозрачный, костяной, судя по всему, очень прочный. Внутри виднелись вплавленные в "кость" камешки с рунами. Стив тоже выбрался под купол и осмотрел результат, я похлопала по полу ладонью рядом с собой.

— Здесь теплее, чем в воде, и намного. Как так?

— Купол поддерживает постоянный состав воздуха, влажность и температуру. Двадцать восемь градусов по Цельсию и пятьдесят процентов влажности, так что сохнуть должно все нормально. Ай!

У наблюдавшей за нами мурены кончилось терпение и она решила попробовать купол на зуб, так что ее не только отбросило на стенку, но и шарахнуло чем-то вроде электрического разряда. Неожиданно. Основной рунный круг не предусматривал такого эффекта. Похоже, подключение магии смерти добавило какие-то свойства и куполу. Надо разобраться.

Потом я нарисовала диагностическую пентаграмму восковым мелком, чтобы выяснить все неучтенные свойства созданного мной творения. Купол получился "умным", и включал активную защиту в ответ на агрессивные намерения. То есть не попытайся эта мурена напасть, могла бы жить спокойно, пока ее Стив не выловил, а так плавает оглушенной.

— Поздравляю, Эйлин, для кино это точно подойдет. Постелем сюда циновки из водорослей, плетеные же корзины будут изображать мебель, какая-нибудь посуда из крупных раковин. Все очень исторично, аутентично и экзотично. В общем — то, что надо. Но если серьезно, я бы с удовольствием жил в таком куполе. Только коврики, разумеется, из пеноплена, и газовую плиту. С поддержанием количества кислорода при работающей плите купол справится?

— Если снаружи будет хоть какое-то течение, чтобы воду, насыщенную углекислотой, уносило и приносило свежую.

— То есть надо выбирать проточные пещеры? А сколько куполов ты можешь еще сделать в ближайшее время?

— Нисколько. Эти камешки с рунами — артефакты. Их создала Кейт, используя камень, взятый вблизи одного из магических источников в Англии. Мне такие создать сложно, я — ритуалистка, а она — артефактор.

— Как думаешь, она согласится этим заняться? И что ей может понадобиться?

— Может, и согласится. Не знаю. Говорить надо. А что понадобится... Кровь гриндилоу у нас еще есть, потом можно будет, наверное, заменить кровью касатки, должно подойти. А вот камни... это должны быть спилы кристалла, взятого рядом с мощным магическим источником. Причем кристаллы нужны крупные, поскольку пластинки одного набора должны делаться из одного кристалла.

— Здешний подводный источник достаточно мощный?

— Да.

— Значит, если мы найдем на дне нужные кристаллы, Кейт сможет сделать артефакты.

— Думаю, да, но лучше говорить прямо с ней.

Стив перевернулся на живот, похлопал ластами по полу.

— Но кроме артефактов, нужны будут еще и твои ритуалы. Скажи, ты не думала остаться у наc жить?

— Думала.

— И?

— Все еще думаю... Надумаю — скажу.

— Тогда, может быть, заберем эту полудохлую мурену, и поплывем наверх праздновать? Мэйтата наверняка нас уже заждался. У тебя воздух в акваланге должен был бы давно закончиться, так что он не приплыл сюда только потому, что я здесь с тобой. Но наверняка все равно нервничает.