— Ты умница, Джим. Всё хорошо.
Он поднёс к губам Джима стаканчик воды, и Джим жадно приник к нему, а Агеч тихонько поглаживал его плечо. Когда он брал у Джима пустой стаканчик, Джим с благодарностью обнял его за шею.
Дрожа всем телом и тяжко дыша, как загнанная лошадь, Джим судорожно обнимал лорда Райвенна за шею. Поглаживая его по волосам, тот ласково успокаивал:
— Всё в порядке, дружок... Это был только сон. Тебе нечего бояться, я никому не позволю тебя обидеть.
Джим верил ему. Лорда Райвенна окружала светлая аура доброты, спокойствия и уверенности, каждое его слово было полновесным, а ласковый взгляд согревал исстрадавшуюся душу Джима. Лучшего отца, чем он, нельзя и пожелать, мелькнуло в его голове, но образ из медальона стоял перед Джимом объёмно и ярко, затмевая всё остальное, манил своей близостью, готовый предстать перед ним в материальном, живом воплощении. Уткнувшись в плечо лорда Райвенна, Джим побормотал:
— Я хочу к папе... Скоро мы прилетим?
Тот чуть приметно вздохнул.
— Да, дружок, уже очень скоро.
— Даже не верится, что я скоро его увижу, — прошептал Джим.
Джиму до сих пор не верилось, что всё действительно закончилось. По громкой связи кто-то доложил:
— Старший советник Изон, к вам на дачу показаний госпожа Икко Аэни с планеты Эа.
— Пусть войдёт, — сказал Изон.
Джим поднял лицо. Вошла эанка, одетая во всё белое — тюрбан с накидкой, костюм и сапоги. Джим сразу бросился к ней:
— Госпожа Аэни!
Она прижала его к себе.
— Дорогой, ну как ты?
— Всё хорошо... Спасибо вам! — Джим уткнулся в её белый костюм.
— Ну что ты... Я сочла это своим долгом. Я рада, что всё закончилось благополучно. Ты уже нашёл отца?
— Ещё нет, — вздохнул Джим. — Мне сказали, что за мной должен кто-то приехать... Может быть, это он. Ещё раз большое вам спасибо, госпожа Аэни. Я буду всегда вас помнить и не забуду добро, которое вы мне сделали.
— А я буду за тебя молиться, детка, — сказала госпожа Аэни. — Чтобы у тебя всё было хорошо.
— Глава X. Дом лорда Райвенна
Лорд Райвенн жил в городе Кайанчитуме, а точнее, в пригороде, в собственном огромном особняке. Дом состоял из четырёх частей, соединённых между собой в четырёхугольник с внутренним двором; в нём было четыре этажа, из которых два верхних по внутреннему периметру соединялись общими лоджиями. Лоджии были украшены равномерно расставленными кадками с цветущими кустами, бутоны на которых напоминали розы, а перила и опоры лоджий увивал плющ с зелёно-розовыми листьями. В центре внутреннего двора бил трёхъярусный фонтан с бассейном из белого и серого мрамора, и вся площадь двора также была вымощена мрамором. По всему периметру двора тянулась полосой цветочная клумба, в её углах располагалось четыре треугольных клумбы, а между ними попарно — ещё по одной клумбе несколько большего размера. Вокруг фонтана было ещё четыре узких дугообразных клумбы и четыре белых мраморных колонны со статуэтками на капителях. По всему двору были расставлены изящные белые скамеечки. Под лоджиями стояли мягкие диванчики с невысокими мраморными столиками, каждый из которых был украшен цветочным горшком.
Крыша дома представляла собой посадочную площадку: на ней имелось два двухместных ангара для флаеров. Флаер представлял собой нечто среднее между автомобилем и самолётом, был оборудован бортовым компьютером и мог садиться, сбрасывая в воздухе скорость почти до нуля и вертикально опускаясь на посадочную площадку. Всего таких машин у лорда Райвенна было три: одна — белоснежная — его личная, вторая принадлежала его сыну Раданайту, а третья — Фалкону. Флаер Раданайта отсутствовал в ангаре, а у Фалкона был сверкающий чёрный флаер. Увидев впервые альтерианский личный транспорт, Джим пришёл в такой восторг, что на мгновение забыл язык своей родины, и у него вырвалось по-английски:
— Ух ты, какая крутая тачка!
— Прости, что ты сказал? — не понял лорд Райвенн.
— Это по-земному, — смущённо пояснил Джим. — То есть, отличная машина. А какая у неё максимальная скорость?
— Эта модель может развивать скорость до пятисот леинов [1] в час, — ответил лорд Райвенн. — Разумеется, такую скорость в городе развивать нельзя, это можно только на верхних трассах.
— То есть, в небе?
— Именно.
Они вошли в кабину лифта и спустились с крыши на первый этаж. Шагнув из лифта на мраморный пол, Джим оказался в огромном зале со светлыми стенами, украшенными лепниной и барельефами, и с высокими, но относительно узкими арочными окнами.
— Это парадная гостиная, — сказал лорд Райвенн.
— А есть ещё другие? — удивился Джим.
— Ещё две, — ответил лорд Райвенн. — Мы сейчас находимся в фасадной части дома. Эта гостиная предназначена для торжественных приёмов с большим количеством гостей.
— А у вас часто бывают приёмы? — полюбопытствовал Джим.
— Теперь не так часто, как когда-то, — сказал лорд Райвенн. — Мой покойный спутник любил устраивать большие весёлые сборища, и у нас бывали приёмы по несколько раз в год. Надо сказать, удовольствие не из дешёвых. — Лорд Райвенн усмехнулся. — Затворником себя я бы не назвал — характер у меня общительный, ко мне нередко приезжают друзья, у Раданайта тоже своя компания, и мы принимаем их в боковой гостиной, там более уютно. Кстати, пойдём туда.
Боковая гостиная была не такая высокая, как главная, но тоже весьма просторная, оформленная в терракотовых, бежевых и золотистых оттенках. Окна в ней были уже не готические, а в восточном стиле — такие окна в доме преобладали. В боковой гостиной их было пять; занавесок не имелось, но можно было регулировать светопроницаемость стекла. На полу лежал ковёр, мебели было довольно много — два дивана, два столика и пять круглых кресел, а почти всю стену занимал орган. Его трубы золотисто блестели, а круглые клавиши были сгруппированы как в пишущей машинке. Клавиатур было две, и они располагались рядом в одной плоскости: по-видимому, для каждой руки. Перед органом стоял круглый стул цвета красного дерева. Не успели Джим с лордом Райвенном войти, как в дверях показался высоколобый, бледнолицый альтерианец с пшеничными бровями, орлиным носом, водянисто-голубыми глазами и соломенного цвета волосами, собранными в круглый узел на затылке. На нём был строгий чёрный костюм с воротником-стойкой, чёрные, до блеска начищенные сапоги и белоснежные перчатки. Встав в почтительную позу — пятки вместе, руки по швам, — он поклонился, согнувшись точно пополам и сохраняя спину удивительно прямой.
— С возвращением, ваша светлость, — произнёс он неторопливо и отчетливо. — Удачно ли вы съездили?
— Благодарю, Криар, — ответил лорд Райвенн. — Привёз вот это юное создание, которое, как я надеюсь, станет членом нашей семьи. Его зовут Джим. Джим, познакомься: это наш бесценный Криар — человек, без которого в этом доме настали бы хаос и запустение.
Криар принял комплимент сдержанно и скромно, но с достоинством. Джим, пробормотав "здравствуйте", неуверенно протянул ему руку, и тот, вежливо взяв её белой перчаткой почти за самые кончики пальцев, чуть-чуть сжал.
— Добро пожаловать, сударь, — сказал он с чинным поклоном.
Этот альтерианец больше всего походил на дворецкого, каковым в действительности и являлся. Он был обладателем непроницаемого взгляда и образцовых манер, а также великолепной осанки: ходил он так, будто у него на голове стоял невидимый стакан с водой. После обмена приветствиями он доложил:
— Милорд, господин Раданайт вернулся из университета, переоделся и сразу же уехал. Сказал, что будет поздно.
— Хорошо, Криар, спасибо, — сказал лорд Райвенн. — Фалкон не выходил на связь?
— Нет, ваша светлость, ещё не выходил. Какие будут распоряжения?
Лорд Райвенн сел на диван.
— Вот что, Криар. Джиму нужна одежда, для начала хотя бы несколько комплектов. Все его вещи сейчас на нём, а это никуда не годно. Сними его параметры и отправь заказ в ателье — ты знаешь, в какое. Скажем, четыре комплекта: один домашний, два для выхода — для тёплой и для прохладной погоды, а четвёртый — нарядный. Также закажи три комплекта белья и одну пижаму. Скажи, что заказ срочный, а материалы пусть будут наилучшие.
— Хорошо, ваша светлость, будет сделано. Что-нибудь ещё?
— У нас есть что-нибудь вкусненькое к чаю, Криар?
— Разумеется, милорд.
— Тогда подай нам с Джимом чай в летний зал.
— Да, ваша светлость. Это всё?
— Пока всё, Криар.
— С вашего позволения, милорд.
С чинным поклоном Криар удалился, а лорд Райвенн встал с дивана и взял Джима за руку.
— Пойдём, дорогой. Летний зал на третьем этаже.
Летний зал представлял собой даже не комнату, а нечто вроде сквозной площадки внутри дома с потолком и двумя стенами. С внутреннего края площадка соединялась с лоджией, а с внешней стороны огорожена балюстрадой и украшена двумя парами изящных колонн, возле которых росли две пальмы в кадках. И пол, и стены, и потолок были из белого мрамора с серыми вставками. Белая лёгкая мебель состояла из круглого стола с четырьмя стульями, диванчика и скамейки. Лорд Райвенн отодвинул один из стульев и пригласил:
— Присаживайся, дружок.
Джим сел к столу, лорд Райвенн сделал то же. Солнечные лучи не попадали сюда в большом количестве, от мраморных стен и пола веяло прохладой, и в жаркий день здесь, вероятно, было очень приятно находиться.
— У вас очень красивый дом, милорд, — сказал Джим.
— Ты бы хотел здесь жить? — улыбнулся лорд.
Сказать откровенно, Джиму очень хотелось бы жить в этом прекрасном доме, но ответить "да" означало бы, что он напрашивался сюда, а "нет" было бы неправдой. Сверкающая золотая мечта была осязаема и близка, её протягивали ему, как дар, но Джим боялся к ней притронуться, не верил, что этот красивый подарок действительно предназначался ему. Он замешкался с ответом. Холеная рука лорда Райвенна с изящными, унизанными перстнями пальцами и ухоженными ногтями мягко накрыла руку Джима.
— Сколько печали в твоих глазах, — проговорил он. — Потребуется немало усилий и времени, чтобы изгнать её, но мы сделаем для этого всё возможное, обещаю тебе.
— Ваш чай, — послышался голос дворецкого.
Криар вошёл в летний зал с большим подносом, полным сладостей, от одного только вида которых у Джима рот наполнился слюной: он целую вечность не ел ничего подобного. Склонившись так, будто его спина вообще не сгибалась, Криар поставил поднос на стол. Сахарное печенье, пирожные с белоснежным воздушным суфле, какие-то разноцветные цилиндрические конфеты, бисквиты с начинкой из джема, не окаменевшие, а свежие и рассыпчатые — всё это Криар переместил с подноса на стол, а также поставил перед Джимом и лордом Райвенном по большой чашке чая. В центр стола он поместил прозрачный кубический чайник с сильно изогнутым носиком, до половины полный красновато-янтарного чая.
— Позвольте вас немного побеспокоить, господин Джим, — сказал он Джиму. — Мне необходимо снять ваши параметры. Будьте так добры, встаньте на секундочку.
Джим встал из-за стола, и Криар сфотографировал его в полный рост на очень маленькую и плоскую камеру — в профиль и анфас, а также сзади.
— Всё, сударь, благодарю вас.
— Заказ срочный, Криар, не забудь, — сказал лорд Райвенн.
— Да, ваша светлость, — поклонился тот.
Он удалился, а Джим снова сел к столу. Он не знал, с чего начать; печенье призывно блестело сахарной обсыпкой, пирожные соблазняли воздушной нежностью суфле, в конфетах искушала яркая, нарядная глазурь всех цветов радуги, а бисквиты радовали медовым цветом теста и большим количеством начинки. Лорд Райвенн отпил глоток чая и улыбнулся, жестом приглашая и Джима сделать то же самое.
— Угощайся, дружок.
У чая был восхитительный, тонкий аромат — не то цветочный, не то фруктовый, а цвет напоминал о тёплом летнем вечере, наполненном мягким сиянием заката. Джим взял одно пирожное и откусил. Суфле нежно таяло во рту, обволакивая горло сладостью, призывало попробовать ещё, что Джим незамедлительно и сделал. Он быстро съел пирожное и потянулся за вторым, но увидел улыбку лорда Райвенна и остановился.
— Ну что ты, дружок, бери ещё, не стесняйся, — сказал лорд Райвенн. — Всё это — для тебя, а я сам не большой любитель сладостей.
Получив разрешение, Джим съел ещё одно восхитительное пирожное и вдруг почувствовал ком в горле, а сладость суфле смешалась с солью слёз. Тяжёлая капля упала с ресниц прямо в чашку с чаем.
— Что такое, дитя моё?
Рука лорда Райвенна дотронулась до щеки Джима, стёрла солёный ручеёк, и от этой ласки Джим вдруг расплакался неудержимо и сильно. Красивые брови лорда Райвенна недоуменно дрогнули, он не успевал вытирать со щёк Джима слёзы, которые уже катились градом.
— Ну, зачем же плакать? Всё хорошо... Голубчик мой!
— Извините, — пробормотал Джим. — Простите, милорд... Сам не знаю, что со мной.
— Всё плохое позади, — ласково сказал лорд Райвенн.
Вернулся Криар. Он доложил, что отправил в ателье заказ на четыре костюма, три комплекта белья и пижаму, оформил заказ как срочный и получил уведомление из ателье о том, что готовый заказ доставят сегодня же вечером.
— Вот это сервис! — поразился Джим, вытирая с лица остатки слёз. — А всё это подойдёт мне?
— Разумеется, — улыбнулся лорд Райвенн. — Криар отправил им твои параметры, и всё будет изготовлено строго по твоей фигуре и с учётом твоей внешности. Там работают профессиональные стилисты, которые подберут оптимальные варианты. Тебе понравится, вот увидишь. Я сам всегда заказываю себе одежду в этом ателье.
— А разве у вас нет магазинов готовой одежды? — спросил Джим.
— Есть, конечно, но я предпочитаю индивидуальный пошив, — ответил лорд Райвенн. — И не люблю ходить по магазинам, это утомляет и отнимает время. В ателье знают мои вкусы и шьют именно то, что надо.
После чая Джим продолжил осмотр дома, поражаясь его величине и роскоши. Только ванных комнат он насчитал целых двенадцать — и это не считая служебных, которыми пользовался персонал, или попросту слуги. Спален в доме было тоже двенадцать, и они были расположены в боковых частях дома, по шесть в каждой, на втором и третьем этажах. Столовых — две, одна огромная, с длинным столом для торжественных банкетов на большое количество персон, а вторая поменьше, уютная, с круглым столом, за которым можно было обедать в семейной обстановке. На четвёртом этаже располагалась огромная библиотека, к которой примыкал кабинет лорда Райвенна. Когда Джим увидел альтерианские книги, он сначала подумал, что это компакт-диски в тонких футлярах — примерно такого размера и толщины они были. Внутри не было ни одной страницы, было два экрана, на одном из которых отображалась структура книги — оглавление и список иллюстраций. Текст отображался на втором экране довольно крупным, удобочитаемым шрифтом на не утомительном для глаз фоне, и его можно было прокручивать при помощи пальца. Для выбора пунктов оглавления в каждой книге был закреплён небольшой указатель в форме стерженька. На страницы текст не делился, и закладку можно было сделать, просто ткнув стерженьком в определённое место текста, чтобы в следующий раз при открывании книги он отобразился сразу с этого места. Эти компактные книги занимали мало места, и в библиотеке их было огромное количество.
