— Моя вина только в том, что я не помешал тебе увидеть её. Понял, дурко? — насмешливо бросил первоклассник. — Если увидишь её — берегись. Она просила тебе передать, что в следующий раз она стукнет тебя так, что тебя мелом обведут. Дошло, дефективный?

— Но как же мне с сестрою быть?!

— Куно, если хочет — пусть договаривается сама. Но передай ей: у меня нет ни малейшего желания видеть кого-либо из вашей семейки. Мне нечего делать среди таких дураков. Всё — отвали.

Сунув руки в карманы, Ранма удалился пританцовывающей походкой, оставив Татеваки стоять с унылым лицом. Постояв немного, Татеваки обернулся и увидел Аканэ, насмешливо глядящую на него из двери класса. Подбежав к ней, Куно схватил девушку за руку.

— О — Тэндо Аканэ!

— Ты опять, придурок?!

— О — нет! Известно мне, что с нею вы подруги! Уж не известно ли тебе — где мог бы встретиться я с ней, чтоб объясниться?

Тэндо брезгливо отдёрнула руку.

— Известно. Она ненавидит тебя за то, что ты сделал. Ни одна девушка не простила бы такого, а она — тем более. Я видела её вчера. Уж будь уверен — тебе теперь не хватит и тысячи лет извинений. Такого не прощают. Я удивляюсь, что она тебя не прибила, хотя могла.

— Но так нежна была она со мною...

— Ага — была. Недолго. Уйди. В списке девушек, которые тебя терпеть не могут — я вторая после неё.

Удар по голове сшиб Татеваки с ног. Перекатившись на спину, он увидел над собой разгневанное лицо девушки с косичкой.

— Скотина! — выкрикнула она. — Опять ты к ней пристаешь?! Что ты пытался сделать с нами обеими?! Да тебя убить мало!

— Любимая! О — наконец тебя я вижу вновь!

— Любимых не пытаются отравить!

Он схватил девичью руку, держащую его за рубашку.

— Прелестница! Прости мне этот мой отчаяния жест!

— Кретин! Ты ещё не знал — что такое отчаяние! Теперь я покажу тебе — что это такое! Да за такие жесты...!

Резким рывком девушка подняла парня и метнула, словно мяч. Он выбил окно и полетел с третьего этажа вниз.

— Неее... — крик парня оборвал громкий всплеск.

— Ты целилась в бассейн? — шепнула Аканэ.

Девушка с косичкой, шкодливо сжав губки, слегка кивнула.

Глава 13

Высокая блондинка, обхватив себя руками, стояла у бассейна и глядела на колышущуюся воду. Вода стекала с её промокшей мужской одежды и по-мальчишески коротких волос. Мельком взглянув на подошедшего, она зябко потёрла себя по плечам ладонями и тихо спросила:

— Любимый, что эта стерва сделала с моим братом? Где он? Он утонул?

— Дура. Если бы он утонул — его было бы видно на дне.

— Тогда где он?

— Небось — смылся переодеваться. Ты-то чего мокрая?

Она пожала плечами.

— Наверно — я его спасти пыталась. Не помню. Это часто бывает со мной, любимый.

— Вот скажи мне, как женщина: если бы человек, которого ты терпеть не можешь, попытался отравить тебя за это — ты бы его простила?

— Наверно — нет, — вздохнула блондинка. — Не знаю я, любимый. А что пытался сделать с нею он?

— О — сущие пустяки. Просто он отравил её чем то, что ненадолго она стала его безумно обожать. К счастью — она быстро поправилась. До того, как он затащил её в постель.

— Меня не нужно ничем травить. Я люблю тебя и так, Ранма-сама.

— Есть одна существенная деталь. Я не люблю тебя.

— А кого ты любишь? Скажи. Я сумею доказать, что я лучше.

— Никого. Я ненавижу всех.

— Даже меня?

— Тебя — особенно. Хотя бы за то, что ты — Куно.

— Тогда зачем ты спас меня? Там — у россыпи озёр.

— Я не настолько сильно ненавижу всех, чтобы дать кому-то погибнуть.

Она подняла на него глаза.

— А почему она пыталась убить меня?

— Она? Зачем сразу — убить. Она сама чуть не свалилась туда. Ты-то гораздо крупнее — она не могла тебя вытащить.

— Хватило же у этой негодницы сил швырнуть Татеваки!

— Силы у неё навалом. Но не сравнивай твёрдый пол и скользкий берег.

Она снова помолчала, глядя на воду.

— Любимый, всё равно ты — лучше всех. Я сумею растопить лёд в сердце твоём.

— Наша песня хороша, начинай сначала, — ухмыльнулась стоящая позади парня девушка с чайником.

— Ты хотела видеть Татеваки? — спросил Ранма блондинку.

— О — да! Где он?!

— Идём.

* * *

Взглянув в большое зеркало, блондинка поморщилась и отвернулась.

— Я выгляжу ужасно.

Аканэ подала Ранме чайник.

— Смотри внимательно, — кивнул Ранма, указывая Куно на зеркало.

— И что я вижу там? — спросила поливаемая из чайника девушка прежде, чем превратилась в парня. Татеваки обернулся к Саотомэ.

— Моя сестра сейчас была здесь?

Ранма улыбнулся, восхищённо качая головой.

— Куно, ты феерический дурак.

Позади раздался звук падающего тела. Ранма резко обернулся.

— Аканэ!!

Закрыв лицо руками, лежащая на полу Аканэ тряслась от беззвучного смеха.

* * *

Толкнув плечом дверь, Ранма угрюмо вошел в учительскую. Учитель физкультуры оторвался от спортивного журнала и поглядел на него.

— Присаживайся.

— Я уже сказал вчера...

— Я не собираюсь тебя ругать. Ещё ни один ученик не закатывал мне таких истерик.

— Истерик?

— Да. Ты был вне себя, но это не был гнев. В твоих глазах я прочёл отчаяние.

Парень сел на стул и закинул ногу за ногу.

— Не знал, что у меня в глазах бывают буквы.

— Перестань, Саотомэ. Ты прекрасно понимаешь — о чём я. Я навёл о тебе справки. Что с тобой происходит? Ты регулярно пропускаешь занятия, но потом каждый раз успешно догоняешь. Хотя многие учителя считают тебя лентяем за твою привычку дремать на уроках — ты ещё не завалил ни одной контрольной.

— Хотите немножко правды?

— Конечно.

— Я выматываюсь. Меня постоянно преследуют. Я вынужден пропускать учёбу, тренироваться до изнеможения. Ваши уроки физкультуры — лежание на диване по сравнению с тем, что вынужден делать я сам.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Шутите? Впрочем — можете. Женитесь на какой-нибудь из моих многочисленных невест — мне станет немного полегче.

— Сколько же у тебя их?

Парень заложил руки за голову, глядя в потолок.

— Много. Я уже перестал считать.

— Так женись на какой-нибудь. Остальные оставят тебя в покое.

— Я ненавижу их всех и каждую в отдельности. И есть — за что. Впрочем — это тоже выход. Если я выберу одну — остальные прикончат её. Так можно избавиться по крайней мере от половины.

— Ты рассказываешь какие-то ужасы.

Ранма резко наклонился вперёд, опираясь локтём на стол.

— Учитель, а если это только четверть того ужаса, среди которого я живу? Да — мне не повезло в жизни. Не повезло с родителями, с друзьями, с невестами... Иногда мне кажется — что мне вообще не повезло, что я родился на свет. Можете хоть Вы оставить меня в покое?

— Саотомэ!

Парень встал, поворачиваясь к двери.

— Вы хотели решить мои проблемы? Решите хоть одну. Сумейте не выводить меня из терпения.

— Так ты... Будешь защищать честь школы на соревнованиях?

— Ладно. В беге и спортивной гимнастике.

— А почему не в рукопашном бое, не в кендо?

— Не хочу. Просто не интересно. Это будет слишком легко.

В дверях Ранма обернулся и усмехнулся.

— Хотите увидеть интересное соревнование?

— Да! — вскочил учитель.

— Выставьте на бег двоих — меня и Куно Татеваки. Тогда это будет похоже на соревнование.

* * *

Папаша Генма с довольным видом достал из-за пазухи бутылочку саке и подмигнул старому приятелю.

— Тэндо-кун! Я уверен — наши дела гораздо лучше, чем кажется!

— О чём ты, Саотомэ-кун?

Разливая саке по стаканам, Генма подмигнул.

— Похоже — поцелуй не прошел даром. Ты видел глаза твоей младшенькой, когда Шампу говорила о своих правах на Ранму?

— Ммм... Я смотрел на Шампу.

— О, дружище! Ты много потерял! Какие чувства, какие эмоции! Такой ревности я не видел давно.

Соун поднял стакан.

— Так значит — день свадьбы не за горами! Если она станет приветливее к нему — и он вполне может сменить отношение.

— Да, Тэндо-кун! Мы должны приложить все силы к их сближению!

* * *

Татеваки оперся о ворота и обернулся.

— Десять кругов. Уверен — теперь догнал бы я её, и больше не смеялась надо мною бы прекрасная Девушка-с-косичкою. О — как прекрасна она! А как хороша она была, когда поправилась немного! Теперь не боюсь я, что время испортит её. Когда-нибудь прекрасной станет она матерью, и я уверен — нисколько не потеряет от того в привлекательности своей.

Парень обтёр мокрое от пота лицо.

— Немедля ж должен я душ принять холодный! И снимет он усталость и взбодрит!

* * *

Татеваки вошел в ванную, встал под душ, и улыбнулся в предвкушении. Рука парня повернула холодный кран и в следующую секунду стала изящной нежной рукой высокой девушки. Она с улыбкой погладила себя ладонями.

— Ах — как хорошо! Я просто прихожу в себя — и даже наваждение моё закончилось! Сколь приятна прохлада сия после пробежки.

Из-за двери донёсся голос младшей сестры:

— Татеваки, ты там?

— Он уже помылся и ушел! Заходи!

Кодачи вошла, скинула халат и поморщилась.

— Стерва. Ненавижу тебя.

Татэми приоткрыла горячий кран, делая воду потеплее, и усмехнулась, продолжая наслаждаться:

— Умей любить ты, как умеешь ненавидеть — давно б лежал любой у ног твоих. Но не сумела ты любить даже родного брата.

Кодачи оглядела фигуру блондинки.

— Корова. Да тебя доить пора.

— Ох-хо-хо!

Блондинка довольно погладила пышную грудь, провела ладонями по стройной талии, Кодачи злобно следила за её руками, поехавшими ниже — на аппетитный зад и тренированные ноги.

— Кодачи, в отличие от меня, тебе нечего даже показать моему любимому.

— А он... Он видел тебя голой?!

Блондинка задумалась.

— Ох... Такого я не помню... Но я могу ведь не помнить и того, что было! — хитро подмигнула она.

Набиравшая холодную воду Кодачи окатила её из таза.

— Шлюха!

— Ох-хо-хо-хо! Ещё! Сие мне лишь приятно!

Плюнув, Кодачи плюхнулась в просторную ванну с горячей водой.

— Злодейка! — выкрикнула она, брызгая из ванной на сестру. Та снова засмеялась, стоя под душем.

— Не поможет тебе злость! Увы — глупа, сестра, ты! Не растопить тебе — Черной Розе — льда в сердце Саотомэ Ранмы!

— А тебе?! Думаешь — раз отрастила шестой размер — тебе любой покорится?!

Татэми встала коленом на край ванны.

— Уж если мне его не покорить — так у тебя и вовсе быть не может шанса.

Кодачи вскочила, толкая фигуристую блондинку в плечо.

— Негодница! Ты разрушила мою любовь!

Та шатнулась, едва не падая в ванную, но, взмахнув руками, сохранила равновесие.

— Дура. Я даже не хочу ложиться в эту воду. Боюсь, что Роза Белая испачкается в злобе Розы Чёрной.

Накинув халат, старшая сестра усмехнулась в дверях.

— Когда сумеешь злобу победить в себе — скажи. Я рада буду примиренью.

Проводив её удивлённым взглядом, Кодачи шепнула:

— Примиренью? Неужто? Моя сестра не хочет ссориться со мной? Быть может... Так может быть и впрямь — она не так плоха, как я сперва подумала? О, Ранма мой любимый! Если бы нас не поссорила любовь к тебе...

* * *

Кодачи осторожно постучала в комнату сестры. Заглянув, она увидела девушку, лежащую в простом домашнем платье с кулинарной книгой. Оторвав взгляд от книги, лежащая усмехнулась:

— Неужто ты уже пришла со мной мириться?

Кодачи вошла и села на край кровати.

— Раз уж живём в одном доме... Скажи — ты помнишь нашу маму?

— Ты на неё похожа. Она называла тебя "моя маленькая колдунья".

Кодачи уронила голову на руки.

— Всё. Ты действительно моя сестра. А как она называла тебя?

— В том-то и ужас мой. Твоё я детство помню, брата, но не своё. Его как будто кто-то стёр из памяти моей.

Кодачи взъерошила короткие светлые волосы.

— Постой — так они не окрашены?!

— Не помню я, чтобы красилась.

— О — боже! Но в кого же ты блондинка?! И почему ты так коротко острижена?

Кодачи испугано прикрыла рот пальцами.

— Ох — нет! Не может быть!

— Что?!

— Так стригут, когда... Что сделали они с тобой?! Сестра, что ж ты пережила?!

— Да говорю же! Я ничего не помню!!

Кодачи схватила Татэми за голову и принялась рыться в волосах.

— Ты что?!

— Должно быть... Ох — кажется их нет.

— Чего?

— Шрамов. Хотя бы — ничего тебе не вшили в голову. И не вырезали.

— Ты думаешь...?

Младшая Куно всхлипнула, поглаживая старшую по щеке.

— Прости. Я бы никогда не простила тебя, но после того, что ты пережила... Даже мне... Я... Что они с тобой сделали... Татэми... Бедненькая... Мою единственную сестру, и вот так...

Кодачи встала и пошла к двери. Старшая, отложив книгу, тоже поднялась и подошла к зеркалу. Младшая Куно обернулась в дверях.

— Сестра, Саотомэ Ранма по-прежнему наше яблоко раздора. Но я готова соревноваться с тобой честно и открыто. Ты очень сексуальна, но я моложе. Мы на равных.

Старшая оперлась ладонью на стену у зеркала и покосилась на сестру.

— Отныне мы соперницы, но не враги?

— Да. Теперь те, кто хочет отобрать его у нас — наши общие враги. Кто из нас станет его настоящей невестой — решит финальный поединок двух сестёр.

Татэми медленно подошла и взяла Кодачи за руки.

— И прошу тебя... Брат, кажется, готов помочь мне. И раз отныне бой наш за любимого обязан честным стать — так помирись же с ним и ты, сестрёнка.

Кодачи пожала руку старшей в ответ.

— Он горд и заносчив — наш брат. Мы обе — тоже. Но я попробую.

— Да — верю я в тебя, Кодачи! Три Куно! Роза Белая Татэми, Роза Чёрная Кодачи и Голубой Гром Татеваки — никто теперь не остановит нас в борьбе за счастье!

— Да, сестра!

Кодачи ушла в свою комнату, закрыла дверь и прислонилась к стене.

— Ох — неужели я сказала это ей... Сестре, отнявшей у меня надежду... И... И вернувшей мне её! Уверена я — мой любимый выберет меня! Моложе я, а сестра — беспамятная дура. Возможно... Однажды она просто снова забудет всё — и его тоже! Ох-хо-хо-хо! Да она идеальный союзник в борьбе за моего любимого Ранму!

* * *

Татэми перевернула страницу кулинарной книги и усмехнулась, косясь на дверь.

— Малолетняя дурочка. Разве сможет она соревноваться со мной — прекрасной и поэтичной? Да и старше я всего лишь на год. Моё великолепное тело — мой козырь. Нет!

Девушка вскочила и встала перед зеркалом.

— Не козырь это, что прячут в рукаве! Ох-хо-хо-хо-хо! Оно — моё непобедимое оружие! Пожалуй — должна я буду помочь сестре найти избранника другого. Ведь когда мы вместе всех соперниц устраним... Финала уж не будет! Ведь стоит мне попривлекательней одеться... Не устоит ни один парень пред желанием меня раздеть!

Глава 14

Касуми в скромных домашних юбке и блузке постояла в нерешительности у двери комнаты, в которой жили отец и сын Саотомэ. Собравшись с духом, она осторожно постучала.

— Заходи, — донёсся из-за двери голос младшего.