Сказка 5. Черная роза Иерихона

— Следуй за мной, — бросила Лилит на ходу. — Эй, горожанин! Куда направляется этот караван? — бывшая жрица вцепилась в одежды одному из погонщиков.

— В Гезер, — нехотя ответил тот.

— А что везете?

— Соль с берегов Южного озера. Да отвяжись ты! — смотритель ослов попытался освободиться от цепких пальцев.

— Послушай, а этот идет с вами? — она указала в сторону Мицри, который о чем-то беседовал с тучным мужчиной с окладистой бородой и кустистыми бровями.

— Почем я знаю? Спроси у хозяина. Да не думаешь ли ты отправиться вместе с нами в дорогу?

— Нет. Я ищу Дардана.

— Дардана — волшебника? — переспросил караванщик. — Так ведь пару дней назад он ушел в Гезер.

— Проклятье! Мы опять опоздали!

— О чем ты, презренная побирушка? — крикнул ей вслед погонщик, но она уже не обращала на него никакого внимания, устремляясь к Мицри и толстяку в богатых, но давно не стираных одеждах.

— Получишь все сполна, как договаривались.

— Тогда ударим по рукам и в путь.

— Отлично! — долетали до ушей Мафдет обрывки фраз.

— Господин! Господин! — Лилит упала на землю у ног хозяина каравана, заливаясь слезами. — Милостивый господин!

— Что нужно тебе, женщина? — тучный торговец брезгливо поджал губы и сделал шаг в сторону.

— Молю тебя! Заклинаю богами! Спаси меня и мою сестру!

— Эй, стража! Уберите ее отсюда!

— Выслушай меня, славный житель Йариха! — взмолилась Лилит. — Многие годы нас донимает неизлечимая болезнь. Ища исцеления, мы скитались по многим землям, но все напрасно! В Гебале прорицатель храма Эла подарил нам надежду, приказав найти волшебника Дардана. В его власти избавить нас от страшных мучений.

— В чем же заключается твоя хворь? — с некоторым интересом спросил толстяк. — Проказа?

— Нет, мой господин. Мы одержимы демонами. Они вселяются в наши тела и похищают разум.

— Тогда проваливайте! Только демонов мне не хватало!

— Погоди, Акхит, — вступил в разговор Мицри. — Ты говоришь, была в Гебале, в храме Эла?

— Так, мой господин. И поверь, сполна воздам тебе у алтаря творца, если не откажешь в моей просьбе. Будь милосердным и великодушным!

— Ты не там ищешь милосердие, — криво усмехнулся разбойник. — А твой голос мне знаком. Где я мог встречать тебя?

— На одной из ночных улочек Гебала, пять лет назад! — дико выкрикнула Лилит, выхватив кинжал из ножен. Ослепительной вспышкой сверкнула бронза клинка, поразив Мицри в самое сердце. Он умер мгновенно, так и не успев до конца понять речей нищенки с безумными глазами.

— Убили! Убили! Зарезали Мицри! — заорал дурным голосом Хархаб, стоя в стороне от главаря.

— Убили! Зарезали! Держи! Хватай! — взвыла толпа.

Десятки грязных рук потянулись к Лилит и Мафдет.

— Порешили! Прикончили! — побелев от страха, продолжал орать Хархаб. Он кинулся прочь, но кинжал, брошенный Лилит, оказался проворнее, перебив беглецу шейный позвонок и вспоров горло. Подручный Мицри споткнулся о валявшийся на дороге камень, издал хрипящий звук, и рухнул, орошая кровью грязную мостовую.

— Поймать их! Стража! — изо всех сил надрывался хозяин каравана.

Несколько воинов появилось невесть откуда. Кто-то набросился на Лилит и Мафдет. Внезапная тяжесть навалилась на девичью грудь, резкая боль пронзила мозг. Она слышала только возбужденные вопли разъяренной толпы да треск рвущегося платья, задыхаясь в придорожной пыли.

— И у этой нож! — раздалось над самым ухом.

— Тащи ее сюда!

— Проклятье! Какая сделка сорвалась! — досадовал пышнобородый торговец. — Где этот мерзавец прятал серебро? Эй, олухи, обыщите тело!

Вой, ругань, стук копыт и колес слились в протяжный, сводящий с ума, гул. Чьи-то сильные руки схватили Мафдет за волосы. Веревки мертвой хваткой впились в запястья, словно клыки льва в плоть поверженной антилопы, сдирая кожу. Кто-то ударил в бок ногой, едва не отбив почки.

Бывшая жрица Баалат пыталась сопротивляться, но силы были явно не на ее стороне. Множество дюжих мужчин коршунами накинулись на легкую добычу, заломив за спину руки, туго связав их кожаными ремнями.

— Гнусное отродье! Да переведется ваш род, да падут стены мерзкого города, и руины его порастут сорной травой, и по заслугам получат впавшие в грех! — она взвыла раненым зверем, сыпля проклятиями.

— Головы! Рубите им головы! — неслось из толпы.

— Стойте! — пытался перекричать опьяненных местью жителей Йариха хозяин каравана. — Я пострадал больше всех! Они прирезали моего компаньона. Я лишился серебра, и потому сам выберу для них казнь. Отрубить головы слишком просто. Забейте их камнями! Пусть помучаются, узнают горечь страданий и взмолятся о скорой смерти.

— Камнями! Верно! Бей их! — ревела толпа.

Мафдет поволокли к стене какого-то дома, грубо поставили на ноги, осыпая пинками и зуботычинами.

Людская орда в одно мгновение стихла.

— Кто же кинет первым? — спросил визгливым голосом тщедушный старик, один из множества любопытных ротозеев, привлеченных криками у харчевни.

— Я! Имею на то право! — пробасил тучный торговец, побагровев от злобы.

Один из слуг засуетился вокруг хозяина и вложил ему в руку увесистый камень.

— Получай! — натужно выкрикнул бородач.

Град камней обрушился на стену, сложенную из саманных кирпичей, оставляя после себя глубокие выбоины, покрывая глиняной крошкой мостовую и приговоренных к казне. Дочь Та-Кем глазами, полными отчаяния, в последний раз взглянула на подругу. На лице Лилит застыла легкая улыбка.

Первый камень пролетел где-то рядом. Мафдет едва успела увернуться. Второй попал в плечо и, как показалось девушке, раздробил кость. Третий угодил прямо в голову, заставив вибрировать череп, словно медный котел. В багровом тумане таяли образы ненавистного города и безумных горожан. Нестерпимая боль морской волной окатила тело, выдавив из груди слабый стон. Сполохи, предвещавшие смерть, угасали. Мафдет уже не слышала рева толпы, не чувствовала боли, медленно погружаясь в океан небытия, холодный и мрачный, как зимняя ночь в западной пустыне.