Сказка 5. Черная роза Иерихона

Позади остались убогий Берит и величественный Цидон. Десятки схенов пройдены навстречу неизвестности... Ради чего? Повинуясь неведомой силе, Мафдет шла за подругой, так до конца и не приняв в сердце пугающую цель тяжелого путешествия. Сомнения смущали неокрепшую душу. Ступни вязли в прибрежном песке. Мертвые раковины напоминали о близости смерти, ставшей неразлучной спутницей бывшей жрицы Баалат.

— Долго ли нам идти? — бодро спросила Мафдет, пытаясь не выказать усталость.

— До вечера есть время, — отвечала неутомимая Лилит. — О, да ты едва держишься на ногах! Крепись, вскоре твое терпение будет вознаграждено.

— Сколько еще? — едва скрывала раздражение Мафдет. — Ты так много рассказывала о Цоре, но я ничего не вижу.

— Тише! Здесь кто-то есть!

Пробираясь сквозь заросли терна и можжевельника, странницы оказались на пологом склоне холма, спускавшегося к берегу юркой речушки. С десяток коз мирно поедали траву, не обращая на женщин никакого внимания. Жалобная песнь свирели, переплетаясь с шумом прибоя и ласковым плеском реки, неясной тоской отозвалась в душе Мафдет, напомнив о покинутом доме. Девушка невольно взглянула на Лилит. Та замерла на мгновение от резкой боли в сердце. Пастух в остроконечной шапке, опоясанный козьей шкурой, воскресил в памяти картины далекого прошлого... "Адонис!" — едва не сорвалось с окаменевших губ...

— Эй, козопас! — холодно выкрикнула Лилит.

Волнующая мелодия замерла, сгинув в бездонной пропасти ушедших времен, и только беззаботное блеяние коз царило вокруг.

Пастух резко обернулся на зов. Бородатый мужчина, чьи волосы едва ли знали гребень, сверкнул злыми, как показалось Мафдет, налитыми кровью глазами.

— Цор далеко? — продолжала Лилит, не вдаваясь в подробные объяснения.

— Цор? — переспросил косматый пастырь, расплываясь в глупой улыбке. Вид двух вооруженных женщин вызвал у него если не страх, то, по крайней мере, опасения за собственную жизнь и немногочисленное стадо. Но вопрос незнакомки избавил его от внезапно накатившего чувства опасности. — Ах, Цор, — мужчина обнажил редкие желтые зубы и тихо рассмеялся. — Я думал...

— Меня не интересует, что ты думал! — резко бросила Лилит.

— В окрестных лесах полно разбойников и диких зверей, — улыбка исчезла с губ крестьянина, на лицо легла печать озабоченности и тихой грусти.

— Болван! — не выдержала Лилит. — Мне не нужны твои козы! Я спрашиваю дорогу в город!

— Да, да, — рассеянно произнес пастух.

— Быть может, он не в себе? — тихо спросила Мафдет подругу.

— Нет. Скорее всего, деревенщина неотесанная. Эй, ты часом не оглох?

— А я что же? Так вот, туда... — незнакомец махнул рукою на юг. — Там, это... деревенька, и, тот... Вот!

— А переправа? — продолжала допрос Лилит.

— Местные завсегда отвезут, если найдется... — козопас вновь рассмеялся безо всякой на то причины, с головы до пят осматривая двух необычных женщин.

— Ты к чему клонишь? — сверкнула глазами бывшая жрица.

— Сикль серебра! Сикль серебра! — затараторил пастух.

— Здешние жители явно неразговорчивы.

— Ты права, — согласилась Лилит. — Ладно, пойдем. От этого олуха нет никакого проку.

Путешественницы вновь двинулись на юг, к подножию пологого холма и россыпи серо-коричневых камней.

В кронах редких сосен шумел ветер. Печальная песнь свирели неслась во след идущим. Солнце слепило глаза, многократно отражаясь в воде.

Мафдет одолевала усталость и жажда. Хотелось лечь в тени благоухающих деревьев и заснуть навсегда, или погрузиться с головою в освежающую прохладу Зеленого моря, забыться, раствориться в нежной незамысловатой мелодии, смешанной с шепотом прибоя.

— Смотри! — резко выкрикнула Лилит.

Мыс остался позади, и взору предстала убогая рыбацкая деревушка из двух десятков покосившихся каменных хижин. Дым очагов, возня хозяек, беззаботный детский смех, мычание и блеяние скотины легкой болью отозвались в сердце, напомнив о былых утратах. Спазм сжал горло, и взгляд Мафдет сделался влажным.

— А вот и Цор.

— Где?

— Да нет же! О, боги! Уж не подумала ли ты, что это скопище жалких лачуг и есть величественный Цор?

Среди бескрайнего моря, утопая в солнечном свете, на неприступном скалистом острове расположился один из самых могущественных городов страны Кинаххи.

— Но до него будет добрых шесть схенов! Как мы доберемся туда?

— А рыбаки на что? Идем в деревню.

Лилит направилась в сторону лежавших на берегу лодок, выдолбленных из цельных стволов дерева, и троих мужчин, опоясанных козьими шкурами. Один из них чинил сеть, а двое азартно играли в кости.

— Нам нужно в Цор, — как всегда бесцеремонно начала речь Лилит.

— В Цор? Ну, так и отправляйтесь туда, — невозмутимо ответил один из игроков, мельком окинув взглядом странниц.

— Гостеприимство, как видно, в здешних местах не в почете, — парировала Лилит.

— Да кто ты такая? — огрызнулся рыбак. Мелкие юркие глаза злобно блестели, придавая еще больше суровости задубевшему от ветра лицу.

— Твое дело забрасывать в море невод, а не задавать глупые вопросы. Довольно и того, что у меня найдется немного серебра.

— Отчего же не помочь доброй гостье? — оживился второй мужчина, почесав пятерней заросший густой бородой подбородок. — Разве я не прав, Хайа?

— Эх, Шеил, такая игра срывается! — с досадой в голосе произнес Хайа, похожий на высушенную рыбу.

— Ладно, не ворчи. Эй, Баалмаром! Ну-ка, помоги! — обратился Шеил к рыбаку, занятому починкой порванной сети.

Все трое, оставив свои занятия, дружно принялись стаскивать лодку в воду, и вскоре об изъеденные солью борта утлой посудины билась морская волна.

— Чего таращитесь? Шевелитесь, не то потом сами будете толкать! — командовал желчный Хайа.

Женщины, поднимая множество брызг, бросились в воду. Обхватив борт руками, Мафдет пыталась подтянуться, но шест явно мешал. Фыркая и отплевываясь, она бросила его в челн. Лилит была уже там.

— Да, — многозначительно произнес Шеил, глядя на мокрую с головы до пят Мафдет, — ты явно не рыбачка. Не то, что твоя подруга.

— Тебе какое дело? — огрызнулась дочь Та-Кем, усаживаясь поудобнее и поправляя слипшиеся волосы.

— Мне-то? Никакого. Главное, чтобы ты не утопла... вместе с моим серебром, — лодочник громко рассмеялся. — Кстати, с вас два сикля.

— Почему два? — удивилась Лилит. — Пастух говорил об одном.

— Этот блаженный ничего не смыслит. Один нам, а второй надо пожертвовать богу моря Йаму, нашему покровителю.

— Уж больно ты печешься о благополучии богов, — раздраженно ответила Лилит. — Ладно, будет тебе два сикля.

— Всегда приятно иметь дело с понятливым человеком, — рыбак расплылся в довольной улыбке и с удвоенной силой налег на весло.

— Часто промышляешь извозом? — спросила гребца бывшая жрица.

— Приходится порою, особенно, когда улов скуден.

— И знаешь все последние городские новости?

— Угу, — утвердительно кивнул нечесаной головой Шеил.

— Наверняка слышал о Дардане?

— Об этом умалишенном? Кто же о нем не слышал? Болтали, будто он оживлял обезглавленных животных. Я-то сам не видел и не верю в подобные россказни. А еще говорили, что ему больше ста лет. По мне же, он просто шарлатан! Кудесник, вещатель будущего! Ерунда! Судьба людей находится в руках богов, и ни одному смертному не суждено постичь великую тайну.

— А бессмертному? — лукаво улыбнулась Лилит.

— В толк не возьму, о чем ты?

— Да так. Пытаюсь скоротать время, беседуя с тобой.

— Тогда понятно. А откуда знаешь о Дардане? И вообще, из каких мест ты родом? Что-то я не примечал в здешних краях таких.

— Из Угарита.

— Угарита? — переспросил Шеил. — Далеко же тебя занесло. То-то говор твой показался мне странным. Я, было подумал, что ты из Гебала. А спутница твоя по виду, так и вовсе чужеземка.

— Ты ее лучше не трогай, не то приласкает так, что лишишься потомства, — звонко рассмеялась Лилит, глядя на насупившуюся подругу.

Шеил опасливо посмотрел на Мафдет. Вид шеста, крепко сжимаемого девичьей рукой, массивного кинжала, боевого топора и булавы пришелся рыбаку не по душе.

Девушка зло сверкнула глазами, скорчила смешную рожицу и показала язык бородачу, вызвав хохот Лилит и неразговорчивого Хайа.

— Стало быть, ты ищешь Дардана, — попытался изменить тему разговора смущенный Шеил.

— Возможно, — неопределенно ответила бывшая жрица.

— Зря стараешься.

— Отчего же?

— Он давно покинул Цор.

— И куда направился?

— Спроси хозяина харчевни. Ему ведомо обо всем. Дардан. Странное дело. Зачем вдруг всем понадобился этот полоумный старик?

— Кому — всем? — во взгляде бывшей жрицы читалось нескрываемое любопытство.

— Был тут один недавно. Прибыл из Гебала. Мерзкий человек, по всему видно — разбойник!

— Мицри! — вырвалось у Мафдет.

— Что? — переспросил Шеил.

— Ничего. Не обращай внимания, — приказным тоном произнесла Лилит. — Так ты говоришь, разбойник из Гебала также разыскивал Дардана?

— Разбойник или нет, не знаю, но то, что отпетый мерзавец — могу поручиться. Мы случайно встретились с ним на торговой площади. Да и Шардан, мой свояк, рассказывал...

— А этот гебальский негодяй нашел Дардана?

— Говорю же тебе — нет! Старик давным-давно убрался из города!

— Ну и славно.

Разговор внезапно прервался.

Мафдет жадно вдыхала воздух, насыщенный влагой и запахами соли. Солнечные блики плясали на сине-зеленой поверхности моря, волнуемой легкой рябью. Сквозь водную толщу отчетливо просматривалось песчаное дно. Кое-где виднелись черно-коричневые пятна камней, обильно поросших бурыми водорослями.

— Вода так чиста и прозрачна! Протяни руку и достанешь дна, — задумчиво произнесла девушка, вторя крику чаек.

— Да здесь не меньше десяти локтей! Сиди смирно, не то свалишься за борт. Потом вылавливай тебя. Зачем мне такая морока? — недовольно пробурчал Шеил.

Мафдет замолчала. Она наблюдала за подернутым желто-зеленой дымкой и окаймленным золотой полоской песка берегом, каменными жилищами, терявшимися в зарослях винограда и терна.

Размеренная работа гребцов, ласковый плеск волн, нежно лобзавших деревянное суденышко, да вечернее солнце погружали дочь Черной Земли в состояние сладкого опьянения, воскрешая в памяти воспоминания о мимолетном счастье, испытанном ею в Гебале.

Несколько кораблей, изукрашенных охрой и суриком, бороздили пролив. Моряки что-то горланили, но ветер уносил в бесконечность их неразборчивые крики. Скалистый остров приближался. Мощные, более десяти локтей в высоту, крепостные стены высились над водою, словно по воле богов возникнув из морских глубин. Маленькая гавань приютила два десятка судов, даруя покой и безопасность путешественникам, пустившимся в тяжкое странствие по Зеленому морю.

Мафдет, напрягая зрение, пыталась разглядеть детали городских построек, но кроме стен и сторожевых башен ничего не увидела.

— Странное место, — произнесла она, обращаясь к Лилит. — Цор, словно моллюск в раковине, спрятался за неприступными стенами, опасаясь разбойников и завоевателей. Кому пришло в голову основать город на этом острове?

— На островах, — поправил девушку кормчий. — В древние времена здесь с небес упала звезда, которой завладела Аштарт. Она-то и приказала возвести город. Люди засыпали землей и камнями пролив между скалами. Так и возник Цор. Здесь до сих пор растет священная олива, посаженная богиней.

— Это старинная легенда, — подтвердил Шеил. — Впрочем, в эти сказки уже мало кто верит, особенно молодежь. Им подавай песни да танцы. Предания предков нынче многими позабыты.

— Ты ворчишь, как дряхлый старик, — вмешалась в разговор Лилит. — Лучше смотри по сторонам. Гавань близка.

Белая морская пена окаймляла скалистый берег. Волны с тупым неистовством пытались разрушить созданное природой и человеком. Грохот прибоя пробуждал в душе волнение и темные страхи, вещая о бедах грядущего.

Гребцы, опасаясь буйства водной стихии, с удвоенной силой налегли на весла, правя в уютную гавань, огороженную двумя волнорезами. Маневрируя среди кораблей, покидавших порт, лодка подошла к пристани.

— Все, чужеземка. Наша работа выполнена, — обратился Шеил к Лилит.

— Так получи серебро, — бывшая жрица бросила рыбаку слиток белого металла.

— Благодарю тебя и Йаму, даровавшего нам удачу в дороге.

— Да пребудешь ты в милости своего бога, — нехотя ответила Лилит, ступая на скользкие ступени. Мафдет, не проронив ни слова, шла за подругой.

Лодочники оттолкнулись веслами от густо поросшего водорослями причала, медленно развернули утлое суденышко и направились в открытое море, мечтая как можно скорее достичь спасительного берега и продолжить прерванную игру в кости. Теперь их ставки возрастут ровно на два сикля.

Мафдет, проводив взглядом рыбаков, оглянулась вокруг. Всюду сновали люди. Купцы в пестрых одеждах отдавали приказания грузчикам. Узкие деревянные трапы прогибались под тяжестью босоногих работников, сносивших на берег тюки кож, огромные глиняные сосуды, полные зерна и вина, мотки разнообразных тканей и прочие иноземные товары. Как и в других городах, гавань полнилась криками, сливавшихся с шумом волн.

— Куда нам теперь? — рассеянно спросила Мафдет, с трудом расслышав собственный голос.

— Харчевня! Вот, пожалуй, единственное место, где нам не зададут лишних вопросов, — рассуждала вслух Лилит.

— Тогда идем. Солнце клонится к закату, да и подкрепиться самое время.

Минуя торговцев, повозки, запряженные ослами, горшки и корзины, сложенные в огромные кучи, женщины прошли торговую площадь и очутились на узкой улочке. Рядом с угловым двухэтажным домом скопилось множество людей, оживленно беседовавших меж собою.

— Вновь пьяная болтовня и гнусные рожи! — поморщила нос Лилит, глядя на горожан, собравшихся у местного кабака. — Всюду одно и то же!

Вид двух вооруженных женщин, облаченных в диковинные одежды, привлек внимание любителей расслабиться за кубком вина. Двусмысленные шутки, произнесенные вполголоса, все же достигли ушей Лилит и Мафдет. Но те делали вид, будто ничего не слышат. С безучастными холодными лицами они прошли сквозь толпу, посеяв среди выпивох недоумение и удивление.

Удовлетворенные произведенным впечатлением, подруги вошли в покосившееся от времени здание. Горьковатый запах копоти ударил в ноздри, неприятно контрастируя со свежестью моря. Блики и тени, рожденные дрожащим пламенем факелов, отплясывали неведомый танец, повинуясь неуловимому ритму магического бубна враждебного колдовства.

Резкая отрывистая мелодия неслась из темноты. Поток дневного света сквозь дверной проем выхватил из сумрака несколько столов из грубых известняковых плит, напомнив Мафдет убогую обстановку обиталища покойной Кенет в храме Баалат.

— Давай присядем здесь, — Лилит указала на груду камней в ближнем углу заведения.

— Тут так неуютно, — брезгливо произнесла Мафдет, вытирая рукой грязную скамью, вырубленную в глыбе пористого ракушечника.