Сказка 5. Черная роза Иерихона

Черная роза Иерихона.

"И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели." (Откровение Святого Иоанна Богослова. Глава 6.)

"Ощути свежий ветер перемен

На крыльях ночи".

Pink Floyd "On the turning away".

Волнующий аромат кипарисовой рощи, смешанный с песнью цикады, напоминал сон наяву. Пламя костра рождало тысячи искр, тут же исчезавших во тьме. Нежный голос Лилит пьянил наслаждением, повергая в бездну. Сухие стебли травы приятно щекотали ноги, а спина изнывала от блаженства, даруемого мягкой шкурой пантеры.

Воспоминания едва уловимыми тенями обступали Мафдет. Духи гор и деревьев, дуновение ветра, дыхание небесной выси, пленили девушку, отдав ее во власть бесконечности мира.

— Ты не слушаешь меня, — раздраженно сказала Лилит.

— Прости, я задумалась. О нас, о земле и светилах, и будущем. Я пребывала в безверии и мраке. В день бедствий не нашла никого я рядом, кто устоял бы в час битвы. Ты же дала свет моему лицу. Ты подобна живительной влаге для иссушенного поля, богине — повелительнице блуждающих звезд. Ты — врата западного ветра, владыка превращений. Ты держишь в себе тайное, принадлежащее мстителю бога. По воле твоей не произрастает сикомора, медь не рождается в горе. Одно не дает покоя! Путь наш зарос терном и репейником. Всюду угрожает ветвь колючей акации.

— Разве я не веду тебя по дорогам счастья? — удивилась бывшая жрица.

— Всякий раз, как ты отверзаешь уста, правда и истина спускаются на твое чело, — робко отвечала Мафдет. — Ты подарила смысл моему существованию, словно добрый бог, дающий хлеб голодным, воду страждущим, одежду нагим и ладью лодочнику, потерпевшему крушение. Из рук твоих я приняла бесценное подношение — любовь.

— Так чего ты еще хочешь?

— Возможно, плаха уже готова. Не пришел ли наш черед погибнуть и обратиться в прах?

— О, боги! — испугалась Лилит. — Какие глупости поселились в твоей голове? Неужели не дышит твой нос молодостью и счастьем?

— Твоя сила пребывает во мне, но страх перед будущим не исчез бледной тенью, как бывает в час, когда четыре горизонта озаряются светом. Даст ли утро успокоение утомленной душе? Путник, сносивший в долгом путешествии не одну пару кожаных сандалий, мечтает утолить жажду. Но вот, цель достигнута, насытил он чрево, а дух его пребывает в смятении. Стремления и желания обратились в мираж пустыни. Так и мы пытаемся сохранить спасительную прохладу среди зноя дня.

— Мафдет! Я не понимаю тебя, — взволновано произнесла Лилит. — Быть может, следует хорошенько выспаться. Тоска и сомнения уйдут вместе с усталостью.

— Нет, нет! Я не хочу! Здесь так хорошо. Ласковое дыхание ветра, шелест листвы и сияние звезд погружают меня в хмельную бездну. Я сливаюсь с миром, превращаюсь во всемогущую богиню, повелевающую небесами и тайнами жизни. Твоя любовь дает силы в ночи. Любовь...

— Возьми ее, — тень Лилит, сотканная из черного бархата, растворилась в кроваво-красном пламени костра.

Нежные руки, словно воды Зеленого моря, ласкали тело Мафдет, заставляя сильнее биться девичье сердце.

— Я натру тебя мазью хати, изготовленной из кипариса и жира змеи апнет. Ты будешь благоухать, как тенистый сад в пору цветения.

Холодной влагой волшебное зелье растекалось по животу и груди. Колдовство проникало в кожу, слепило взор, оглушало незамысловатой трелью кузнечика, пьянило манящим запахом трав.

Нагая Мафдет походила на бесплотного призрака, исчезавшего в пепельном свете далеких звезд. Жаркое дыхание, магическое прикосновение любимой вновь, как и пять лет назад, разбудили в ней безумную страсть. Глаза сверкали во мраке, словно душа Есит, взошедшая над горизонтом в начале счастливого года.

— Ты наполняешь землю своей красотой, — шептала Мафдет. — Твои лучи объемлют страны вплоть до предела всего, что создано богами. Ты пересекаешь небосвод, наполняя сердце радостью. Тайны твои никому не подвластны, и ни один язык не достоин заявлять о сходстве с тобой. Взор твой сияет начищенной медью. Ты была рождена у врат Сопдет. Ты — аромат божественного цветка... Твои волосы чернее самой черной ночи, где люди беспомощно бродят в пустыне. Ягодицы — песчаные дюны, услаждаемые ветром Вечности. Груди — священные обители демонических существ, вселяющие ужас. Лоно — сокровищница Великого Дома, наполненная золотом, лазуритом, серебром, малахитом, сердоликом и камнем ибхет.

Я мечтаю коснуться твоей кожи. Самое тонкое полотно не может сравниться с ней. Тело твое — великий совет Чертога Двух Истин, чудесный амулет, спасающий от бурь и злых ветров... Оно — величайшая загадка подземного мира. Плавная линия груди исчезает в огне, воспылавшем на алтаре твоего живота, переходит в крутой изгиб бедер, между которыми скрылись поля камыша — рай желаний, воскрешенных из праха ночных видений... Животворная влага в степи, оазис счастья среди песков смерти. Я припадаю к нему, насыщаюсь силой, бессмертием и светом среди тьмы.

Мой страх покоится в гробнице твоих объятий и поцелуев, в саркофаге твоих губ. Я в плену у вожделения! Нет нигде спасения! Я жажду гибели! Любовь! Великая тайна богов! Она послана нам, словно проклятье. Где найти магическое заклинание, способное освободить нас из-под его власти? При виде твоей наготы язык немеет, руки горят огнем только от одного прикосновения, уста исторгают стоны, внутренности холодеют от предвкушения блаженства... Потуши во мне пожар слезами радости!

Неистовый, безумный крик сотряс спящие горы, исчезая в глубоких ущельях и дремучих лесах. Дикие звери, исполненные страха, бросились прочь от места, где силой темной бездны устраивается жилище у ноздрей Воплощения, где страждущие входят в Озеро Пламени, где правда и истина помещены в Место Греха, и плачущие находят успокоение в ночи, а сердце человека обретает покой.

Дом в Угарите, Огненная, лицо Ихетнефрета и глаза Гильгамеша вдруг пронеслись перед мысленным взором Мафдет. Видения прошлого терзали разум, словно коршун молодую антилопу. Надежда таяла во мгле и вновь воскресала солнечным богом при начале нового дня. Ка, умирая от любви, парил над горными вершинами среди снегов и льда. Далекое море сливалось с небесами, тайны невидимых горизонтов постигал живущий, звуки капели мешались с отблесками молний и холодными северными ветрами. Шорох вод вторил шелесту листвы и колдовству полевой лилии. Диковинные сны и грезы погружали в забвение, и даже камни, обагренные кровью бессмертного, не могли вернуть к жизни. Безмолвные тени восстали из ада, обрели плоть четырех всадников. Взбесившиеся животные неслись в безудержной скачке. Ветер хлестал лицо, рвал волосы и кожу. Дух бывшей жрицы витал рядом. Мафдет превратилась в звездный свет. Она чувствовала близость возлюбленной, ее улыбку, сияющие очи.

Ночь поглотила летящих.

Звезды...

Звезды... Миллионы безымянных затерянных миров, захваченных безумным огненным вихрем...

Вспышки божественного пламени освещали путь, скрытый во мраке. Громоподобное ржание исполинских тварей сводило с ума, вселяло в душу великий страх.

Вперед!

Вперед! Сквозь кровь и прах! Туда, где пыль дальних дорог застилает солнце, где будущее превращается в прошлое, полное тайн и загадок...

— Земная любовь? Сумасшествие, животная страсть, немыслимый экстаз, достойный жителей ада. Нечто подобное я пережила в Уруке, находясь в плену у Гильгамеша. Ты читаешь мои мысли? — Мафдет едва открыла глаза.

— Нет, только чувствую. Душа твоя темна. Одинокие видения, яркие воспоминания о счастье, боли, ужасе. Из них, как из драгоценных камней, я выкладываю замысловатый узор, и дарю тебе вместе с любовью.

— Будь откровенна и светла предо мною, как вода источника бога Монту. Расскажи об Эрешкигаль. — Мафдет неожиданно изменила тему разговора.

— Никогда ранее ты не просила ни о чем подобном, — Лилит не могла скрыть удивления. — К чему тебе? Ревнуешь?

— И все же.

— Хорошо. Тогда слушай. Эрешкигаль появилась на свет в Эреду, одном из древних городов Шумера, лет за двести до моего рождения. Ее отец состоял кузнецом в одной из мастерских местного правителя. Не отсюда ли ее влечение к оружию? Вскоре у дочери медника открылась еще одна склонность. Подростком она сбежала из дома и прибилась к странствующим лицедеям. Смазливая девчушка пользовалась успехом у зрителей, а после представлений она охотно соединялась с мужчинами, одержимыми демоническими страстями. Не оставались без внимания и рабы, сопровождавшие господ.

Повзрослев, Эрешкигаль тут же порвала с бродячим образом жизни и стала простой блудницей. Она не умела играть на флейте или струнных инструментах, не блистала в пении и танцах, но превосходно преподносила юную красоту первому встречному, служа ему всеми частями тела.

Она вызывала смех шутовскими выходками, ничего не стыдилась, возбуждала в любовниках страсть непристойными шутками, отдавалась распутникам все новыми способами, навсегда овладевая душами поклонников. Не дожидаясь соблазнительных слов, сама вызывающими речами прельщала кого ни попадя.

Часто на пирушках царских воинов, где находилось более десятка крепких мужчин, искушенных в телесных утехах, она за ночь сходилась со всеми сотрапезниками. Когда лишенные сил и желаний, те отказывались принимать участие в блуде, Эрешкигаль шла к слугам, но и после этого зов ее плоти не ослабевал.

Порою, скинув немногочисленные одежды, стоя посреди зала, грациозно изгибаясь, она с гордостью выставляла напоказ обитель наслаждений, желая зажечь в глазах зрителей искру похоти и восхищения.

Но вскоре такое времяпрепровождение наскучило и приелось. Жизнь показалась унылой и бесцветной. Сколько можно торговать собственным телом? Женский век короток. Что сулило будущее? Любовь? Да, ее любили, как только могли любить вино, попойки и запретные развлечения.

Эрешкигаль поселилась в Ниппуре, мечтая вернуться в Эреду богатой и знатной госпожой. Здесь она встретила высокопоставленного чиновника царского дворца и стала его наложницей. Но, привыкнув делить любовь сразу с несколькими обожателями, просчиталась и с позором была выдворена из города.

Без средств и крова будущая богиня пустилась в обратный путь. Бедные земледельцы и чужеземные купцы мало смыслили в женской красоте и неохотно расставались с медью. Порою, едва хватало на скромный ужин. Эрешкигаль ступила на дорогу к городской свалке, где нищие питаются отбросами.

Но в Уруке судьба улыбнулась блуднице, сведя ее с товаркой по ремеслу красавицей Кубабой. Урукская дева прекрасно знала царевича из Эреду и не раз оказывала ему услуги деликатного свойства. Желая помочь новой подруге, Кубаба дала ей рекомендательное письмо к своему высокородному знакомому.

Вернувшись в Эреду, Эрешкигаль поселилась в скромном жилище. На сбережения, собранные в Уруке, открыла трактир, занялась хозяйством, сама пряла шерсть и ходила за скотом. За несколько лет, проведенных на чужбине, слава непотребной девки поблекла, а пребывание близ храма Энлиля и народная молва создали Эрешкигаль образ праведницы. Теперь красота ее блистала свежестью, щеки румянцем. Матовая кожа, необыкновенная грация, гибкость и черные глаза заставляли биться даже каменное сердце.

Все эти прелести она берегла не менее тщательно, нежели глиняную табличку Кубабы. И в день, когда город основательно позабыл великую распутницу, привыкнув к смиренной и покорной женщине, Эрешкигаль предстала перед очами царевича. Высокий и стройный, с прекрасными манерами, вьющимися волосами и роскошной бородой, наследник престола запал в душу дочери кузнеца.

Задуманную роль она сыграла тонко, изящно, с некоторой долей изощренного, но, в то же время, пленительного коварства. Царевич без труда разгадал, кто таится под маской напускного смирения, ведь он и сам, внешне благочестивый, обожал порок и блуд, скрываемый одеждами целомудрия.

Вскоре царевич пригласил Эрешкигаль во второй раз. Стол, накрытый изысканными кушаньями и дорогими винами, говорил о многом. Увидев такую щедрость, блудница сразу поняла, зачем ее позвали, и не заставила себя долго ждать. В тот вечер она показала такое мастерство в искусстве любви, что сразу покорила престолонаследника, затмив всех женщин, бывших с ним ранее. С того дня он проводил с новой возлюбленной ночи напролет, желая всякий раз ее сильнее. Опытная и извращенная, она постепенно одаривала избранника все новыми и новыми ласками, стараясь продлить наслаждение, не наскучив сыну венценосца прежде времени.

Околдованный царевич отправился на поклон к царю, но тот решительно выступил против женитьбы. Тогда распутница уговорила любимого учинить бунт против отца. На следующий день после похорон, влюбленные сочетались браком, не став даже справлять траур по убиенному родителю. Спустя год незадачливый властитель был задушен собственной супругой на ложе любви. Сделавшись владычицей города, Эрешкигаль предалась всем мыслимым порокам, чередуя разврат с изощренной местью бывшим любовникам. Не один из мужчин Эреду не мог спать спокойно, вздрагивая при малейшем стуке в дверь, опасаясь царской стражи и злословия горожан.

Дворцовые вельможи, искушенные в интригах и коварстве, в союзе со жрецами возмутили топу, призывая к мятежу. Немногие из слуг, преданных госпоже, уговаривали ее бежать, но она отказалась, презрительно бросив малодушным: "Царское одеяние — лучший саван".

Смерть неслышно ступала по мостовой, не щадя ни бедняков, ни знатных. Так бы и окончилась жизнь самозванки, но, о, боги... Боги! Ваша воля скрыта во тьме и неведома смертным! Явился с северных гор Маш кудесник, принеся в дар бессмертие. "Кто ты?" — спросила Эрешкигаль. "Разве существует пастырь, желающий гибели своему стаду?" — ответил пришелец.

И вот, облаченная в тонкие одежды, чистая ликом и укрепленная в сердце, повелительница Эреду пригубила чашу с магическим эликсиром. А между тем, великая буря накрыла город. Молнии в один миг разрушили дворец. Народ в страхе бросился к жертвенникам и алтарям, выпрашивая милости у богов. Когда ураган утих, самые смелые из воинов отправились к развалинам. Кругом валялись изуродованные трупы. Тела царицы так и не нашли. Толпа вздохнула с облегчением, объяснив происшествие гневом богов. Но кто был наказан? Эрешкигаль или горожане? Каждый рассудил по-своему. Иные радовались, иные печалились, видя в том знамение о приближении бесчисленных бедствий и несчастий. Обретя бессмертие, Эрешкигаль уединилась в горах, что к северу от Буранунны и Идигины.

Несколько лет, проведенных в глубокой пещере в обществе колдуна, не прошли даром. Эрешкигаль овладела не только искусством обращения с оружием, но и силой магического слова, познала многие тайны: научилась подчинять себе ветры и молнии, насылать на людей гибель и жуткие кошмары, превращаться в животных и поражать противника на расстоянии.

Постигнув секреты колдовства, дева Эреду в новом обличье вернулась к жителям Шумера, неся огонь и разрушения. И выступила против нее могущественная Инанна, но проиграла поединок и едва не лишилась сердца. С тех пор за Эрешкигаль укрепилась слава владычицы подземного мира и госпожи смерти.