— Мне нужно два таких ствола, и патронов столько, чтобы расстрелять эти стволы в хлам. Что посоветуете, Уолтер, к кому мне идти для решения этого вопроса? Или я уже пришёл?

— Сэр, дайте мне две недели времени, — ответил тот, переглянувшись из Смейлом.

Глава 6

Бабушка говорила, что нам с порталом изначально повезло, так как его необходимо переходить на лодке, в которую можно загрузить немало полезных вещей. На суше ходок рассчитывает лишь на самого себя, и на колёса той тележки, которую пытается протолкнуть через портал, ибо не только лошадь, но и самая мелкая букашка без наличия собственного ключа, немедленно превратится в тлен.

Честно говоря, вначале не планировал готовить себе такие солидные стартовые условия, но как только перешёл через портал, в голову всё настойчивее и настойчивее стучалась мысль: "А почему бы и нет?" Даже подумывал, что к этому меня подталкивают Игроки, уж слишком всё гладко идёт, сплошная полоса удач. Но, после нападения этих barboni e ubriachi (бомжей и пьяниц по итал.), которые меня едва не убили, на некоторое время успокоился, мол, если кто-то из Них, делает на меня ставку, то не стал бы ликвидировать. А с другой стороны, может Он проверил "для годится", стоит ли на меня ставить и сколько? Или игра уже началась, и в дело вступил Его Оппонент? В конце концов, эти мысли меня достали, поэтому, отбросив их на задний план (мол, всё помню и имею в виду), продолжил подготовку к переходу по намеченному плану.

Знакомство с ювелиром Давидом Цемахом мне здорово помогло. Благодаря нашим деловым отношениям, подготовка к переходу набрала такого солидного размаха. Через портал пойдёт не лодчонка, а солидная посудина, загруженная, как положено. Конечно, сколько бы и чего с собой не тащил, ничего этого надолго не хватит, пройдут годы, и нужно будет приспосабливаться к существующей обстановке.

Карфагенский статер — более древняя монета, нежели солид, ранее проданный Цемаху, но на руках какого-то нумизмата такая монета уже была, поэтому, смог её продать лишь за семьдесят пять тысяч долларов. Для полноты образа тогда же заказал массивный золотой перстень с высоким барельефом моего герба.

Полученная сумма текущие расходы покрывала полностью, а оставшийся остаток изыму из первого лотерейного выигрыша. Некоторые деньги ещё и останутся, так что со второй лотереей даже светиться не буду.

Кстати, с химиком меня познакомил счастливый от сделки Цемах, когда я ему пожаловался, что никак не найду специалиста, который бы меня проконсультировал, не бесплатно, конечно, по вопросу перегонки нефти и изготовлению пороха.

— У меня есть один знакомый, — сказал он, — Обязательно у него спрошу, если он в этом что-нибудь понимает, то завтра дам знать, сеньор.

— Буду признателен, сеньор, — прощаясь, ответил ему, а находясь у двери услышал негромкое бормотание:

— Почему бы и нет, если не бесплатно.

На следующий день мы были представлены друг другу. Профессор Илия Мейер оказался родным дядей Цемаха по материнской линии. В процессе дальнейшего общения выяснилось, что начиная с 1938 года в результате сближения режимов Муссолини и Гитлера, евреи подверглись серьёзным репрессиям, но некоторые семьи, в том числе Мейеры и Цемахи успели эмигрировать в Штаты. Интересную работу сразу найти было нереально, на тёплых местах и своей профессуры было больше, чем достаточно, но он всё же устроился инженером на патронную фабрику, жить-то за что-то надо. Когда война окончилась, эта фабрика закрылась, и дядя с племянником, в отличие от большинства эмигрантов, решили возвращаться в родной Неаполь, посчитав, что здесь для них открываются большие возможности. Так и получилось, Цемах продолжил отцовское дело, став довольно известным ювелиром, а Мейер вернулся в университет.

Естественно, он очень удивлялся, зачем мне в моём возрасте всё это нужно? Но, деньги не пахнут, и новоявленный студент был взят в оборот.

Нужно сразу отметить, что потраченные мною полтора миллиона лир профессор отработал добросовестно и сполна. Он занимался со мной каждый вечер по три академических часа на протяжении двух с половиной месяцев. На лето студенты разъехались, вечерами в коридорах университета было пустынно, поэтому в лаборатории кафедры нам никто не мешал.

Теоретические знания, полученные очень давно из школьных и вузовских учебников по химии, всплыли в памяти как-то сами, поэтому, тупым дебилом перед профессором не выглядел. В качестве учебного пособия он мне подкинул ещё две свои толстые книженции — неорганику и органику, сказав небрежно:

— Знаю, что вы их никогда не осилите, но кое-что всё равно прочтите, для понимания процессов.

Кое в чём он оказался прав, я их за восемнадцать вечеров просто тупо прочёл от корки до корки. Как это ни странно, но процессы синтеза сильных одноосновных и двухосновных кислот, изомеров токсичных кислот, сложных эфирных соединений и искусственных полимеров, типа нитроцеллюлозы с разной степенью замещения, мне стали совершенно понятны. С каждым занятием практические работы давались всё легче, да и химия, как наука меня изрядно захватила.

Студенты вернулись на учёбу, а я всё никак не мог остановиться, это дело мне нравилось. Но наступил день, когда понял, что с подножных природных элементов теперь свободно смогу синтезировать два вида капсюльных инициаторов, дымный порох, два вида бездымных порохов и три вида бризантных ВВ. О ректификации нефти даже не говорю, научиться получать прямогонный бензин (немного улучшив его спиртом), керосин, парафин и мазут, смог всего за три занятия. Технологию получения мыла, скипидара, дёгтя и древесного угля знал и раньше, теперь же осуществить это дело практически, никакого труда не составляет.

Во всём этом деле была всего одна маленькая проблемка, под названием "селитра". Где-то читал, что в те времена возили её из Индии и продавали дорого, но для собственного потребления мне её много не понадобится: один-два бочонка. Если же купцы селитру не возят, то вопрос придётся решать другим, более приземлённым и вонючим способом.

— Сеньор профессор! — восклицал Мейер, он ко мне тоже обращался именно так, — И зачем вам нужна была эта археология? Вы же прирождённый химик!

Ага, алхимик! Не появись во мне бабушкиного наследства в виде фотографической памяти, эта достойная наука мне вряд ли далась бы так легко.

Распрощались мы друзьями, предприимчивый профессор заработал ещё полмиллиона, реализовав через кафедру пылившееся в подвале с довоенных времён некоторое лабораторное оборудование. Таким образом, я приобрёл два экспериментальных латунных куба с дровяными обогревателями; один с ёмкостями на сто восемьдесят литров, а второй — с двумя баками на девяносто и двумя на тридцать, а так же коробку с аптечными весами и три ящика разных мензурок, колб, реторт, холодильников, штативов, зажимов, спиртовок, трубок и арматуры. Теперь-то я уже знал, каким хобби буду заниматься ТАМ, в свободное от войны время.

Ежедневно проезжая мимо здания с надписью Farmacia, однажды решил заглянуть. У меня вообще-то лежала в рюкзаке домашняя аптечка с обширным и серьёзным набором лекарств. Там же была одна нераспечатанная тактическая армейская аптечка и дополнительно двадцать семь шприц-тюбиков анальгетика. Да и бабушка обещала отменное здоровье и высокую регенерацию, но всё же решил зайти и кое-что прикупить. Не для себя, а для потреб членов своей будущей первой ОНБГ (организованной не благотворительной группировки).

К сожалению, известных мне эффективных препаратов ещё не изобрели, зато диэтиловым эфиром, промедолом, нитрофураловой (фурацелиновой) и абрикосовой мазями, пластырем, бинтом, аспирином, анальгином, пенициллином в ампулах и пенициллином в порошке затоварился, набрав каждого наименования по большому деревянному ящику. Лишь йод был в упаковке по десять флакончиков и отдельной двухлитровой посудине, а так же марганец, который здесь расфасовывали по весу в маленькие бутылочки, мне отпустили такую же двухлитровую бутыль, весь их запас. И да, пенициллин в порошке находился в трёхлитровой банке. Когда выходил, то подумал, что полицейского XXI века в этой аптеке "кондратий" бы хватил; в эти времена здесь можно купить любой наркотик без рецепта, даже героин.

Дни летели как-то незаметно, осень давно вступила в свои права, а я на ипподром и биржу так и не ходил. Было абсолютно некогда, жил по мысленно утверждённому графику, а время расписал по часам. Да и смысла не было куда-то бегать, финансовые вопросы решил почти полностью. Но, при всей занятости, своей соседке уделять внимание не забывал, и её дочери Кони, кстати, тоже, только внимание совсем другого характера. Мы с ней стали хорошими друзьями и иногда вдвоём прогуливались по набережной, мама разрешала.

Однажды прочёл в газете, что вот уже несколько недель подряд разыскивается счастливчик, купивший в Риме лотерею и выигравший десять миллионов. За свалившимися, как камнепад делами, об этом совсем забыл, вот вместе с Луизой и Кони поехал его оформлять, затребовав в офисе спортивных лотерей, чтобы моё имя осталось инкогнито. Получив чек, внизу в холле забрал девчонок, а на выходе дал Кони деньги, чтобы та тоже купила себе лотерею, затем, тихонько отвёл её в сторонку и под скептические шутки Луизы помог заполнить. Она-то ведь не знает то, что знаю я. Она даже не знает о выигрыше, думает, что у меня в этом здании просто дела.

Ежедневные заботы поглотили настолько, что течения времени как бы, не замечал, а отдохнуть душой и телом удавалось лишь на таких вот прогулках.

Строительство "наполовину нефа" подходило к завершению. Осталось провести отделочные работы в моей каюте, закончить оснащение камбуза в носовой части корабля, устройство гальюна и ещё кое какие мелочи. Рабочие-корабелы работали добросовестно и качественно, и их бригадир был человеком ответственным, но до ужаса любопытным:

— А почему здесь гамаки, а не нормальные койки? А почему в камбуз нельзя поставить нормальный примус?

— А потому! — отвечал ему, — Всё, что может быть не понятно древнему механику, на виду стоять не должно?

— Сеньор, а где вы их найдёте, этих самых древних механиков?

— А у меня все друзья занимаются реконструкцией старины, они сразу ткнут пальцем.

Голь на выдумку хитра: устройство камбуза организовал тот же бригадир. Из прогоревшего бытового котла они с работягами сняли сифон для жидкого топлива вместе с насосом, ёмкостью на сорок семь литров и выставили у форштевня. Латунный трубопровод с чугунной задвижкой и горелкой завели в выложенную из керамики печку, обвязанную железной полосой, и с чугунной варочной плитой сверху. Жестяный вытяжной шкаф подвесили к потолку, а вытяжную трубу завернули в асбест и вывели в верхнюю носовую часть правого борта. Когда провели испытание, то палёной нефтью слегка пованивало, но вода в казанках закипала быстро.

— Печка подходит по всем статьям! С помощью подобных сифонов древние греки жгли вражеские корабли, — убеждал меня сеньор Андреотти, анонсируя дополнительную оплату сверх сметы, — По большому счёту, конструкция та же, лишь изготовление более технологично.

— Ну, не совсем такой, и горелая нефть воняет, — я делал вид, что упираюсь.

— Во время движения вытяжка лучше будет работать, никакого запаха не останется, — оправдывался он.

— Ладно, так тому и быть! — согласился с ним.

— Пора устанавливать "скорпионы", — напомнил Андреотти.

— Завтра еду на приёмку. Только будут не "скорпионы", а баллисты, метающие каменные ядра, — поправил его.

В последнее время зарядили дожди, ездить стало холодно и не комфортно. Не спасало даже то, что на Виллис натянул тент со всех сторон, и сверху, и с боков, дождевые капли проникали внутрь салона всё равно, и приходилось кутаться в тёплый плащ. В-общем, при поездке в Милан намучился здорово, однако, посещением мастерских остался более, чем удовлетворён.

— Кирасу и шлем может пробить только винтовочная пуля Маузера, а стрела или болт тех времён — это не реально, — просвещал меня мастер, когда я примерял собственный доспех.

Меня всегда привлекали тёмные тона или камуфлированные, но в данном случае, нарекать не приходится, этот стальной блестящий наряд безусловно понравился, и герб выглядел к месту. В мире далёкого прошлого каждый уважающий себя воин носит железный доспех, начищенный песком до блеска. Свой же тереть нет никакой необходимости, он у меня изготовлен из нержавеющей стали.

Пока исправляли мелочи на кольчужных чулках и подгоняли ремни на кирасе, осмотрел на складе подготовленный к отгрузке заказ. Сорок комплектов простых доспехов, палаши, копья, станок токарный и точильный, а так же формы для наконечников были готовы.

— Не понял, а где арбалеты и баллисты?

— Арбалеты внизу в подвале, ожидают испытаний, а из баллист поедем стрелять за город, — ответил сопровождавший меня мастер.

Изготовленные арбалеты имели приличный внешний вид, и бой мне понравился, однако выглядели простовато. Но это ерунда, самое главное, что их можно было перезаряжать даже сидя верхом. Все сорок штук не испытывал, выборочно проверил лишь три из них, и результатом остался удовлетворён.

Из каждой баллисты стрельнул камнями по три раза. При самом большом возможном возвышении, каменный шар летел на триста двадцать метров, а более тяжёлый железный — на сто сорок пять. В общем, лучшего результата я и не желал.

— Сеньоры, всё прекрасно, весь заказ и его доставку готов оплатить немедленно. Но, есть одно но! Нужна одна тонна пружинной проволоки.

— Проволоки? — удивлённо переспросил их старший.

— Совершенно верно, для плетения кольчуги. А ещё из такой же пружинной стали: полосу, из которой изготавливали луки арбалетов полтонны и сорокового кругляка три тонны, и ещё десять тонн обычной цементируемой стали. Эту можно в квадратном профиле, но не толще семидесяти пяти миллиметров.

— Сеньор! Но вы же говорили, что всё это на судне будете перевозить в Канаду, неужели там железа не купите?

— Естественно, куплю, но мне на судно нужен балласт, понимаете? — сказал первое попавшее, что пришло на ум.

— А-а-а-а, — понятливо закивал тот.

М-да, опять обманул. Наговорить столько лжи, сколько я за эти четыре с половиной месяца — уму приличного человека непостижимо. И ведь это только начало, не буду же при каждом портальном переходе объявлять всем встречным и поперечным, кто я есть на самом деле.

К вечеру вернулись в офис, где полностью рассчитался по контракту и доплатил два миллиона за дополнительный заказ. Договорились, что назавтра будут заказаны три грузовых автомобиля шеститонника, а послезавтра ближе к сиесте должен их встречать на въезде к верфям Неаполя. Когда уходил, на выставке увидел новое изделие — пояс с шестью тяжёлыми метательными ножами, не удержался и выкупил.

— Сеньоры, — на прощание обратился к мастерам-хозяевам компании, — Остаюсь доволен нашим сотрудничеством, при случае буду рекомендовать ваше предприятие и другим заинтересованным сеньорам.

— И мы желаем вам удачи в строительстве собственного замка и реконструкции площадки раннего средневековья! Удачи вам! — искренне загудели мастера, видя довольство заказчика.