Частица невероятности - Мс

Почему нападение случилось, было совершенно непонятно. Нет, про бешеных собак порой бродили слухи. И волки в лесах, пусть не в городской черте, водились. Но этот зверь точно не был ни собакой, ни волком. Глаза у него по-настоящему светились, а не сверкали отраженным светом, и все остальное было другим. Тварь не походила на обыкновенное животное, на необыкновенное, пожалуй, тоже. В злобных глазах его светилась мысль. Создание было разумным и совершенно очевидно собиралось загрызть Машу, но само пало от ее уникального клинка и исчезло. Наверное, потому, что места в земных реалиях ему не было. Значит, оно пришло откуда-то из-за грани мира по ее душу. Плохо!

Перемещаться при активации ключа Сазонова уже почти привыкла. Смирилась и с тем, что у нее теперь есть странное занятие. Но то, что опасная работа сама может явиться на дом, её совершенно не устраивало. Во-первых, она к такому готова не была. Во-вторых, но все-таки в главных, такие опасные твари в городе становились не только миссией на уничтожение для Маши, но и угрозой для людей. В первую очередь, для её близких и хороших знакомых. Ни один из них не смог бы увернуться от нападения. И как упредить такое, Сазонова не знала.

Ведь как происходило в последнее время, с тех пор, как она стала частью ключа, или ключ ее частью? Возникало сияние, трансформирующееся во врата, переносящие Сазонову на место будущей миссии. И сам факт переноса служил сигналом: 'готовность номер один'. В родном городе же сигнала Маша не ждала, и он никак не мог быть подан.

Сазонова не обольщалась, она ни фига не понимает в метафизике, магии... Да как эту непонятную штуку ни назови, все равно не понимает. Приняла в силу необходимости и высокого чувства ответственности как долг и несла свою ношу. Как-то даже справляется.

Но теперь к обычной необычной работе прибавилась неприятно-рискованная составляющая. Причем, рискованная для других. Увы, никаких прогнозов, предсказаний или мистического сканера у Маши под рукой не было, и что делать она не знала, потому поступила просто — задала вопрос потенциальному источнику информации.

На следующий же день спросила у трепача Витьки, знатока всякой фэнтезятины и заядлого ролевика:

— Вить, а как твои паладины всяких врагов обнаруживают заранее, до того, как бой начнется?

— Все-таки надумала поехать? — радостно вскинулся неугомонный одногруппник.

— Нет, просто хочу знать, — мотнула головой Маша, поскольку врать не умела, а сказать о твари не могла. Девушка замолчала, не зная, как продолжить.

— Ну... у палов все от бога-покровителя зависит, под это и перки заточены, — выпалил Витька, загораясь любимой темой. — Одни Отвращение Зла читают, и вся нечисть в радиусе ауры пала становится видна как на ладони. Другие Факел Истины зажигают, и мимо него даже ассасин под скрытом не проскочит — инвиз слетает. Третьи вообще не заморачиваются. Это как с носорогом, у которого плохое зрение, но это не его проблема. Меч в руки, полный доспех и вперед. Клинок выдает упреждающее свечение на любую пакость с полсотни шагов. Палу только урожай собирать остается, а еще...

Студент еще долго распинался, к диалогу подключились ребята, ролевками не увлекающиеся, но балующиеся компьютерными играми. И в ход пошли еще более специфические термины, больше путающие Машу, чем что-то разъясняющие. Но за идею о мече, предупреждающем своим светом о врагах, Сазонова ухватилась. Что-то в этом было стоящее и настоящее, во всяком случае, какие-то струнки души задевающее. Вот только ходить с мечом в руке по городу вряд ли получится. Мало того, что просто так, без повода, меч не вызывается, так он еще относится к холодному оружию, ношение которого в черте города точно не порадует ни полицию, ни мирное население. Значит, надо что-то придумать. Вот только что? Меч не рулетка, складываться не умеет.

Маша коротко вздохнула. Переживать о том, что невозможно, все равно бесполезно. Надо придумать что-то другое, и девушка стала методично раскладывать на столе тетрадку, ручку и прочие канцтовары. Пока занималась привычным делом, мягкое внутреннее сияние, будто откликаясь на невысказанную просьбу, толкнулось, переходя в правую руку. Оно спустилось от плеча к кисти и там застыло, проявляясь. Хорошо, что в универ девушка всегда ходила в блузках или рубашках с длинным рукавом, даже если надевала не брюки, а джинсы. Украдкой приподнятый рукав показал простенький гладкий браслет, больше похожий на медь, чем на золото.

Для чего ключ сделал ей браслет, Маша сообразила. Это ей такой маячок-сигнализацию выдали, пока не научится как следует чуять проблему и призывать меч изнутри, будет делать это снаружи. В душе толкнулось ощущение легкой неправильности сделанного вывода. Сазонова едва не распахнула в изумлении не только глаза, но и рот. Лишь своевременное явление преподавателя позволило взять процесс под контроль. До девушки дошло: на руке у нее не браслет, вернее, не просто браслет, а меч-ключ, частично проявившийся и принявший форму украшения, чтобы защищать и упреждать свою носительницу. Чтобы меч стал мечом, ей достаточно будет лишь пожелать. Теперь Сазонова немного беспокоилась только о том, чтобы ей снова не вывернуло рук защитными действиями клинка. Пусть крепкие, мышцы нужной растяжкой и навыками не обладали. Такие, как сказал бы Витька, перки нарабатывались годами, если не десятилетиями. Ну какой из нее паладин и мечник? Обычная девчонка-физкультурница, которой повезло, или не повезло, тут уж как посмотреть, случайно заполучить странный ключ.

Интересно, тот дедушка, покойный муж бабули-сплетницы, уговорившей ее поискать ключ, тоже был гармонизатором? Жаль, не расспросишь и не попросишь опытом поделиться. В ответ на сожаление пришел явственный отклик, не оформленный в слова, больше похожий на собственное, нечаянно всплывшее знание: у каждого свой путь, опыт и способ. То, что подошло прежнему владельцу ключа, Маше не сгодится, больше собьет, чем поможет. Что ж, нет так нет, придется делать так, как подскажет совесть. Девушка улыбнулась и сосредоточилась на учебе.

Занятия, пусть и сложные, если сравнивать со вчерашним боем, не показались Маше такими уж трудными. Если сопоставить перспективу получить тройку на экзамене и быть разорванной монстром, Мария однозначно голосовала за тройку. Да, скверно, но оценку всегда можно исправить, а вот целое и живое тело из кусочков, особенно кусочков, переваренных чудовищем, никак не слепишь.

В очередной раз путь домой Маша проделывала с утроенной осторожностью, и назавтра соблюдала постоянную бдительность и послезавтра и даже после-послезавтра. Хотя такое напряжение уже начинало надоедать. А приколиста Лешку, рявкнувшего в прыжке из-за штор: 'Постоянная бдительность!', от участи быть превращенным в пару мини-Лешек спало лишь отсутствие реакции на помеху слева клинка-браслета. Зато от знакомства с парой увесистых книг, принесенных Веркой на МХК, голову шутника не спасло ничего. Защищать хулигана Маша не стала, заслужил!

Выносить мусор в этот же день Сазонова пошла почти вечером, все остальное время 'съела' учеба. Но как же было здорово наконец захлопнуть книги, тетради, встать из-за старенького письменного стола и выйти из квартиры!

Свежий воздух, небо в облаках, пусть даже воздух и небо во дворе скромной пятиэтажки показались девушке едва ли не роскошью эльфийских лесов. Да уж, близость сессии и добросовестные усилия по подготовке даром не прошли. Голова гудела, как работающий трансформатор. Маша специально не бежала привычной трусцой, а шла медленно, чуть помахивая полным ведром, и с удовольствием дышала. Можно было, конечно, идти только с мешком, но после пары несчастных случаев, когда шов мешка разрывался в самый неподходящий момент, и приходилось собирать мусор по всему двору, Сазонова стала ходить с ведром. Тяжесть не велика, зато надежнее.

У контейнеров было почти тихо, а что воняло отбросами, так Маша не в оранжерею на экскурсию пришла и не в парфюмерный магазин, потому аромата французских духов не ждала. Поставив ведерко на старую скамейку, девушка затянула завязки на мешке еще плотнее и стала осторожно вынимать груз.

Браслет на руке отозвался алой вспышкой и стремительно превратился в меч. Маша перехватила рукоять и замерла на месте, пытаясь определить источник опасности. Рядом с помойкой спрятаться было просто негде, если только зарыться с мусор. Но оттуда никаких звуков не доносилось. Лишь деловито курлыкал пяток голубей, топчущихся между контейнеров, выискивающих и склевывающих невесть что в щебенке.

Как Маша ни прислушивалась, этого она ни услышать, ни увидеть оказалась не в силах. То ли это вообще было не в силах человеческих, то ли она еще не научилась слышать правильно. Стыдно, конечно, но клинок-ключ, ставший частью девушки, вновь сработал на опережение почти без содействия своей носительницы. Он метнулся не вниз, не в сторону, а вверх и сделал Машиной рукой несколько рассекающих воздух движений. Прямо в воздухе появились и, не долетев до щебенки, исчезли шесть частей странных созданий. Отдельно тушки, отдельно головы. Чем-то твари были похожи на птиц, вот только оперение было лезвиями, клювы цвета засохшей крови бритвенно-остры, так же как и черные когти, глаз же не было вовсе. Изучить их досконально или испугаться Сазонова снова не успела. Твари истаяли, оставляя после себя лишь странный кислый и резкий запах.

Сердце билось ускоренно, справляясь с впрыснутым в кровь адреналином, снова болели растянутые связки, а голуби как ходили с деловитым курлыканьем у Машиных ног, так и продолжали ходить. Глупые создания вообще ничего не заметили. И она, Маша, тоже едва не уподобилась в своей слепоте этим птичкам. Если бы не клинок, уже принявший форму браслета... Глубоко вздохнув, Сазонова тряхнула головой и выбросила мусор.

Что ж, испытания меча прошли успешно, теперь она успевала отреагировать, вернее, успевал меч, а Маша по-прежнему в таких ситуациях оставалась лишь двуногим придатком клинка. Но зато живым придатком. Зачем кому-то нападать на нее, Мария не догадывалась, но предоставлять возможность убить себя не желала. Не для того ее растили-воспитывали, чтобы всякие птицы заклевали. А значит, спасибо мечу, будем продолжать тренировки. В философию Маша никогда не вдавалась, даже университетский курс, абсолютно не понимая, банально зубрила, а уж применять к себе лично или жизни в целом даже не думала. Потому приняла ситуацию как данность и продолжила жить.

Монстры монстрами, а сессия все ближе, и сдача иного предмета комиссии пострашнее всех чудовищ будет, если добросовестно не готовиться. Так что следующая атака очередного поголовья чудовищ — на сей раз это оказались вырвавшиеся из-под земли на пробежке не то змеи, не то кусты со змеиными головами — уже воспринималась устойчивой психикой Сазоновой как система, потому даже не напугала. Меч срубил все голово-кусты ядрено-оранжевого цвета с красными 'бутонами' прежде, чем хоть один 'бутон' успел раскрыться до конца и куда-нибудь впиться. И единственным следом от нападения оказался хорошо взрыхленный не то корнями, не то ветвями участок парковой тропинки, по которой бежала Маша. Аккуратно притоптав, даже попрыгав для надежности, на рыхлом участке, чтобы привести в порядок тропу, девушка побежала дальше. Растянутые связки на правой руке снова начали слабо ныть, но уже действительно слабо. Кажется, организм привыкал. Такое уж человек создание, привыкает ко всему, если, конечно, выживает. А Маша твердо была нацелена выжить и жить долго и счастливо! Не назло всем, а на радость себе и близким. Вот только сессию бы сдать!

Глава 12. Демоническая

Зубрежка утомляла куда больше, чем стычки со всякими странными созданиями, которые уже даже почти перестали пугать и стали восприниматься как одно из обязательных упражнений в зарядке.

Ее, кстати, Маша по хорошей летней погоде стала проводить в парке. Если он под боком, то пробежаться до полянки и потренироваться на свежем воздухе всяко лучше, чем даже в хорошо проветренной комнате, да и просторнее.

Сазонова как раз закончила с третьим подходом на пресс, когда рядом с расстеленным ковриком вспыхнула пятиконечная звезда, заключенная в многоугольник, и засияла багровым пламенем, почему-то распространяющим леденящий холод, а не жар. Нет, в самом деле, холод, и вовсе не субъективный холод. Травинки рядом с ковриком покрылись инеем, белый тонкий слой лег на сам коврик. Меч из браслета возник в руке девушки уже как само собой разумеющийся аргумент против любого враждебно настроенного гостя. И сиял он не обычным красно-золотым, а почему-то еще и голубым пламенем по кромке.

Из геометрической фигуры, выписанной в газонной траве, не вылезла постепенно, а выступила разом огромная мускулистая туша с рогами, копытами, хвостом. Только это была не корова, а... ну, наверное, демон. Маша в классификации монстров не разбиралась. Она их до сих пор только убивала.

Демон? Правда, демонов встречать еще не доводилось. Но демон ли перед ней? Наверное. Маша не знала, как иначе классифицировать этого громадное условно гуманоидное создание, одетое лишь в нечто вроде очень короткой кожано-металлической юбки вместо набедренной повязки. Это слабое подобие одежды не могло замаскировать статей 'гостя', потому пол определялся мгновенно. Перед ней особь мужского пола.

А еще у него был странный кожный покров, не розовато-телесный, как у европеоидной расы, не желтоватый, как у могнолоидов, не красный, как у индейцев, и не черный, как у негроидной расы. Кожа визитера была багряной с плывущими по ней черно-золотыми узорами, не то словами, не то орнаментом, танцующим и изменяющимся ежесекундно. Это было красиво. Ногтей на пальцах не было, зато имелись черные острые когти. Рога, кстати, тоже были черными. И пахло от него раскаленным металлом и почему-то не серой или другой пакостью, а как в сосновом бору, хвоей и смолой, расплавленной на солнцепеке.

— Я пришел убить тебя, человечка, — пророкотал демон гулким, очень сочным басом. Несмотря на такое заявление в голосе его не было ни капли агрессии.

— Тоже? — устало вздохнула Маша, которой за последнее время жуть как надоели бесконечные вывихи и растяжения конечности, которой управлял меч. Убивать еще и эту громадину было бы тяжело. Скорее всего, придется не только выворачивать руки, но и высоко прыгать.

Малость озадаченный реакций жертвы, демон приостановил свое движение к ней, втянул крупными, вывороченными ноздрями воздух и удивился:

— Ты не боишься.

— Надоело, — устало объяснила Маша.

— Ты кто? Ты не пахнешь едой, добычей, жертвой, — озадаченно склонил на бок рогатую голову монстр, пытаясь анализировать редкую собеседницу.

— Правило и правИло, ключ и дверь, вроде как, — добросовестно процитировала Маша уже чуть набившие оскомину слова, регулярно рефреном звучащие в голове, и качнула мечом, не нападая, скорее проверяя, насколько тот ей послушен. Не вздумает ли прямо сейчас разить демона и выворачивать руки, таща ее за собой.

— О, значит, ортэс, — констатировал понимающе собеседник, повторив странное название, тоже несколько раз слышанное девушкой.