Частица невероятности - Мс

'Ага! Надо идти туда, куда меня ведет компас-меч!' — совершенно успокоилась Мария и двинулась, ориентируясь на притяжение своего оружия-ключа. Никакими философскими вопросами 'почему так и как такое вообще может быть в принципе' девушка не озаботилась. Практичная Сазонова привыкла принимать жизнь как есть, а не усложнять ее философскими терзаниями.

Идти по широким дорожкам, мощенным цветными плиточками, и подниматься по длинным лестницам с пологими ступеньками было приятно и совсем не трудно. Долго, конечно, но не трудно. Чтобы добраться от парка до дворца, Маша потратила минут пятнадцать.

Меч привел ее к той части здания, где окна не сияли праздничными огнями, были поменьше размерами, а музыка доносилась приглушенно. Одно из темных окон на первом этаже с едва заметным скрипом распахнулось, и практически под ноги девушке упал металлически звякнувший мешок. Следом за грузом из окна начал вылезать человек в каком-то красно-зеленом фраке.

'Вор! Это вор! — осенила девушку догадка. — Мне надо остановить вора!'

Едва слово 'надо' прозвучало в сознании, как едва заметно, точно угольки затухающего костра, поблескивающий в руке меч поднял руку девушки, развернулся и плашмя опустился на макушку злоумышленника.

Тот почти беззвучно (легкий металлический стук и звяканье вывалившихся из-за пазухи трех серебряных ложек не в счет) осел рядом с мешком.

Что она вора только хорошенько оглушила, а не убила, Маша откуда-то знала четко. Кражу она предотвратила, но теперь следовало сдать ворюгу в полицию, или в стражу на худой конец. Только где ее искать-то? И пока она ищет нужных людей, не сбежит ли вор?

Почесав поспешно затупившимся кончиком меча затылок, Сазонова сообразила, как ей быть. Изобретать велосипед не было необходимости.

Маша раскрыла рот и, набрав в грудь воздуха, зычно заорала:

— Караул, дворец грабят! Стража-а-а! Из окна мешками тащат!

Вопить пришлось трижды, пока на характерный звук не последовала нужная реакция: тяжелый, с позвякиванием, топот. Маша успела спокойно отойти за угол, чтобы услышать ругань патруля стражей, обнаруживших пребывающего в отключке вора-лакея, мешок и россыпь ложек.

Продолжая ругаться на то, что из-за бала и гостей весь охранный периметр отключили, потому и творится всякое непотребство, стражи сгребли все добро вкупе с ворьем и поволокли прочь. Правда, один из троих, вроде помоложе, пытался было озадачить коллег вопросом, а кто, собственно, позвал на помощь и лакея того-самого, приголубил. Но от любопытного небрежно отмахнулись. Какая разница кто, если вор пойман и за него, может, еще и премию отстегнут. А кто... ну, может какая служанка. Почему смылась? А чтоб за компанию не загребли или, если у вора дружки-товарищи остались, с ней посчитаться не вздумали. Новичок с вопросами отстал.

Вполне довольная быстрой поимкой злоумышленника Маша улыбнулась и задалась более актуальным вопросом: а не пора ли ей возвращаться домой? Но, увы, все еще было не пора. Ключ-дверь в груди никак отпираться не желал, портал не возникал.

'Не понимаю, — засопела девушка. — Что-то еще надо сделать-то? Или из другого окна вторая шайка сейчас полезет?'

В груди полыхнуло и меч снова появился в руке тускло светящимся компасом-магнитом. Оружие опять принялось тянуть Машу, на сей раз чуть левее того самого места в садах, откуда она явилась под окна дворца караулить вора. Снова потянулись пологие ступеньки в великом множестве. По счастью, куда более удобные, чем в зачарованном замке спящей дроу. Потом дорожки дворцового сада.

Не успела Маша пройти и четверти пути, как хлопнули створки больших дверей центрального входа и вниз по лестнице понеслась девушка. Бежала быстро, подхватив длинную юбку одной рукой, а шлейф, перекинутый через плечо, придерживала другой.

— Стой! Постой же! — раздался юношеский голос, и грузная фигура в бело-голубом камзоле кинулась догонять беглянку.

— Значит, у вора была скрытая сообщница на балу и ее разоблачили! — сделала закономерный логический вывод Маша и кинулась наперерез расфуфыренной преступнице с невинно-кукольным личиком.

Схватить ее она уже не успевала, спрыгнув с лестницы, девица неслась уже по дорожке сада. Зато Маша успела выставить вперед ногу. Получилось! Беглянка, несущаяся вперед, не глядя под ноги, запнулась и полетела кубарем, теряя блескучие туфельки. Одновременно с ней почему-то споткнулся преследователь и растянулся лягушкой на дорожке. Бедолага охнул, вероятно, что-то сильно ушиб, попытался встать, уцепившись для поддержки за ветви куста, сломал пару, снова охнул, кажется, оцарапавшись. И снова упал. Наверное, сообразил, что кусты — опора ненадежная, и вдругоряд попробовал встать. В третий раз поднимался, опираясь рукой на каменный невысокий столбик, спрятанный в глубине теперь поломанного куста.

В тот же миг, как юноша оперся о столбик, случилось много чего: вспыхнул цветными огоньками, как елочными гирляндами, весь парк, включая не только фонари, но и деревья, кусты, статуи, скамьи, клумбы, — все разом. С ветвей деревьев, живописной аркой склоняющихся над дорожкой, рухнули на плиты три фигуры в темном. У одной был, кажется, арбалет, у другой то ли палка, то ли трубка, у третьей в каждой руке по короткому ножику. Все трое странных типов не просто упали, они лежали неподвижно, как парализованные. Поскуливая и баюкая подвернутую лодыжку, таращила глаза на весь это бедлам девушка-воришка. Пухленький, как хомячок, юноша-преследователь во вдрызг разорванных на коленях обтягивающих штанах споро хромал к ней, нашаривая на поясе короткий, почти декоративный, кинжал и громко провозглашал:

— Прекрасная дева, я заслоню тебя от бе...!

Но конца этой фразы Маша уже не услышала. У нее в груди наконец-то засиял, включившись, ключ, открывающий врата между мирами. Сазонова вернулась домой, преисполненная осознанием выполненного долга под лозунгом 'вор должен сидеть в тюрьме!'.

Мария так никогда и не узнала, что предотвратила не только банальную кражу фамильного королевского артефактного чайного сервиза на двенадцать персон, но и покушение на правящую семью. Убийцы, рассредоточенные по парку, дожидались начала ночного фейерверка, чтобы, прикрываясь шумом и вспышками, прикончить в толпе гостей короля, королеву, юного принца и принцессу, в честь совершеннолетия которой затевался праздник.

Падение принца Фдередика запустило иную, спасительную цепочку событий. Когда юноша, догонявший приглянувшуюся незнакомку, растянулся на дорожке, он не только порвал одежды, а еще и в кровь разбил колени. Так усыпленная по случаю бала охранная система парка получила первый сигнал к пробуждению, потом принц оцарапал в кровь ладонь, пытаясь уцепиться за куст, и в довершение всего пролил кровь в третий раз, замыкая тревожный контур, когда оперся на охранный столбик.

Чары пробудились и принялись активно выискивать и обезвреживать нарушителей. Маши уже в парке не было, зато куча наемных убийц и одна подвернувшая по Машиной вине ножку графиня-инкогнито словили магический удар по полной программе. С девицы при включении защитного контура в парке слетела вся иллюзорная маскировка, нацеленная как защита от вредной мачехи.

В лазарет бедняжку графиню принес, хромая на обе ноги, сам принц. Даром, что пухлый и неловкий, силой юноша тем не менее был не обделён. Тушки же убийц-неудачников собирали всем поднятым по тревоге дворцовым гарнизоном. Парк прочесывали трижды, пока не собрали все пятнадцать парализованных тел. Такого урожайного и бескровного (две разбитые коленки, одна поцарапанная ладонь принца и вывихнутая лодыжка его избранницы не в счет) дня у доблестных стражей не было никогда.

А тут вот случился! И все почему? Все потому, что сработал легендарный золотой ключ гармонизатора, занеся на полчасика в мир живую частичку невероятности — ортэс, оперативно подкорректировавшую реальность.

Ну а Маша... она тоже так никогда и не узнала, что беглая соучастница, которой она подставила подножку, вовсе не была преступницей. Но так ли это важно? Совершенно не важно. Главное — результат. Маша все сделала правильно и везде успела, даже на занятия не опоздала!

В лекторий Сазонова заскочила, имея в запасе целых три минуты до звонка. Не слишком много, обычно Маша предпочитала являться на занятия вовремя, то есть с запасом в пятнадцать минут, но с учетом подвигов в иных мирах даже три минуты попадали под понятие 'вовремя'.

Мария вообще училась очень старательно. Звезд с неба не хватала, почти ничего с наскока не получалось, но стоило сесть и хорошенько разобраться (упрямства девушке было не занимать), как тема сдавалась, впечатленная упорством студентки. Да, ни высшая математика, ни иные точные науки, над которыми приходилось корпеть в школе, никогда не были для нее легки. Лишь одна Маша, и, наверное, дедушка, знали, чего ей стоили завоеванные четверки там, где должны были бы красоваться тройки. Вот уж действительно в гранит науки Сазонова вгрызлась зубами. Сейчас-то в университете стало чуток полегче, потому что даже очень сложные гуманитарные предметы не шли ни в какое сравнение, скажем, с физикой.

Аккуратно раскладывая вещи на парте, девушка слушала вполуха веселый треп одногруппников.

— Маш, — примостившись на угол ее парты, принялся вещать Витька, — а поехали со мной на ролевку? Бориска, зараза, вчера ногу сломал, так что паладина у нас происки темных сил выбили еще до сражения! Поедешь? Я у него и плащик в аренду возьму, белый, и меч!

— Нет, спасибо, Вить, — отказалась Маша от еще одного меча и приглашения. — Мне на дачу надо. Дед ждет!

— Маха, ты че, серьезно? — почти обиделся Витька. — Борьбе с Черным Властелином предпочтешь борьбу с сорняками?

— Я обещала, — спокойно ответила Сазонова, накушавшаяся настоящего волшебства за последние дни по самую маковку и жаждущая банальной борьбы с садово-огородными проблемами, от которых судьбы мира не зависят. Да, она ключ, прАвило и правИло, гармонизатор всего и вся, но право на выходные есть у каждого. Поэтому Маша с улыбкой объявила: — Так что с Черным Властелином вы уж как-нибудь сами. Я в вас верю!

Витька, переполненный истовым возмущением, был невероятно забавен. Его прочувствованный спич о высоком долге рыцаря и паладина с удовольствием слушала вся группа. Увы, явившаяся лектор положила конец вдохновенному выступлению и завела свою речь, куда менее увлекательную, но куда более полезную в свете предстоящей экзаменационной сессии.

Обратно после зубодробительной лекции, двух мозговыносящих семинаров и пары лабораторных аналогичного уровня сложности Маша шла с полным сознанием того, что она не Маша, а лимон. Лимон, который натерли на крупной терке и отжали через марлю, чтобы получить сок для торта 'птичье молоко'. Не хотелось даже привычно пробежаться по улице. Сил хватало только на то, чтобы идти с высоко поднятой головой, а не плестись нога за ногу. Это ее и спасло, нет, не поднятая голова, а умеренный темп ходьбы. Удалось вовремя затормозить, когда следующий шаг Сазонова сделала во вспышке красно-золотого света через врата, и не по асфальту с трещинками, а по крыше, ткнувшись коленями прямо в невысокий парапет.

Глава 7. Массовая дезинфекция

Перед Машей предстал заурядный город, очень похожий на любой из провинциальных городов ее страны. Дома-пятиэтажки, пара краснокирпичных девятиэтажек, на крыше одной из которых она и оказалась, маленький чахлый скверик и детская площадка с неизменными качелями, горкой, лесенками и лавочками.

Все, как везде, только вместо гомона веселой ребятни, задорных криков подростков, прогуливающихся мамочек и сплетничающих на лавочках стариков лежащие прямо на земле окровавленные тела и совсем рядом замершие неподвижной толпой люди в неопрятной, измазанной, порванной одежде.

Или не люди? Маша никогда не жаловалась на зрение. Одутловатые лица, пустые, лишенные всякого выражения глаза, распахнутые рты. Что-то подобное Сазонова видела лишь раз у Алешки, хваставшегося новой игрушкой на смартфоне. Называлась игра 'Зомбиапокалипсис'. И зомби в ней выглядели очень похоже на этих людей-нелюдей из толпы. Смыслом игры было выжить и убить всех зомби.

'Что мне делать? Их же так много. Я столько не убью!' — растерялась Маша, гордящаяся своим мечом, но не представлявшая себя в роли кровавого комбайнера. И вообще, пусть даже стоящие там внизу уже не люди, а монстры, лишь с виду напоминающие людей, девушка точно знала: ни с того ни с сего кинуться истово начать их рубить в капусту она не сможет.

Сазонова вздохнула и села прямо на крышу, скользя невидящим взглядом по городу внизу. Порыв ветра донес до нее мерзкий запах подсохшей крови и разложения. Комок подкатил к горлу.

Не может же быть, чтобы ее перенесли сюда ради банального массового убийства? Это же нерационально. Сколько тут людей? Пусть уже не людей, но поштучно объектов. Даже если заражен только один единственный город, во что верится с большим трудом, то это не сто или двести, это не меньше нескольких сотен тысяч. Пусть даже Маша справится с собой, отринет страх и брезгливость, она банально не в состоянии упокоить такое количество народа. Пусть даже они не будут сопротивляться и не задавят ее числом. Неужели ей суждено годами исполнять роль чистильщика? В математике, как уже когда-то говорилось, Маша была не очень сильна, но что-то — наверное, интуиция — подсказывало ей, что срок очистки будет измеряться годами. Нет, решительно, чувства абсолютной правильности при мысли о таком подходе к делу не возникло. И уже это вызвало легкий вздох облегчения, заставивший, впрочем, закашляться от очередного несвоевременного дуновения тухлого ветра.

Значит, должен быть другой выход. Но какой? Что и как она может исправить? Девушка потерла лоб и нахмурилась. Ладонь почему-то посверкивала золотисто-белым светом, напомнившим свет плодов тех эльфийских деревьев.

— Не убивать, а лечить? — вслух спросила себя Мария и ощутила смутное согласие с прозвучавшим вопросом. Смутное, потому что в целом верное предложение пока еще не было верно интерпретировано. Даже если не убивать, а лечить каждого 'зомби', то у нее все равно не хватит ни сил, ни времени. И надежно изолировать исцеленных от еще больных, чтобы не возобновилась мерзкая бойня, ей тоже не по силам.

— Как? — попробовала озвучить вопрос Маша, глядя на свои ладошки, и в каждой из них возникло по одному сияющему плоду-шарику, которые вроде как впитались в ее тело в том волшебном лесу. А потом девушку потянуло встать и пойти, благо хоть не шагнуть с крыши в пустоту, а в сторону труб. Рядом с ними как раз нашлись два вазона с землей и завядшими бархотками. Шарики-плоды целительного света скатились с ладоней в скудную землю.

— И? — озадаченно моргнула Сазонова, почему-то чувствовавшая, что делает нечто правильное и важное, и ничуть не жалеющая, что сила, излечившая крылья дракона, покинула ее. Пока что Маша просто не понимала, что же такого важно-нужного она сделала, исполняя роль живого автомата-сеятеля.

Сию секунду объяснять на словах ортэс никто и ничего не ринулся. Небесный глас с ЦУ не раздался. Как обычно. Дескать, учись, обостряй чувствительность, развивай логику, интуицию и копи опыт полевой работы.