Знание это власть 2

— Нет, я видел эту книгу в руках Уизли накануне.

— Тогда действительно интересный вопрос, — согласился Гарольд.

— Семья Уизли никогда не поддерживала политику Темного лорда, они были на стороне света, а значит, исключено, что книгу они получили непосредственно от хозяина.

— Да, все больше и больше непонятностей...

— Слушай, а ведь Артур Уизли работает в Министерстве. Вдруг Уизли конфисковал ее у одного из сподвижников Темного лорда, а его дочурка сперла у него? — предположил Малфой. — Да и не стоит забывать, что после падения Темного лорда один из его сторонников мог просто продать дневник, а Уизли по тупости купили.

— Конечно, все это смахивает на бред, но хоть какая-то идея.

* * *

Гарольд около двух дней просидел над дневником Реддла, пытаясь разгадать его секрет, но ничего не выходило. Все примененные Слизерином диагностические заклинания показывали, что это простая книга. Но почему-то юноша был уверен, что не все так просто — что-то было не так с этой вещью, и Гарольд собирался разобраться, что именно, а уже потом отдать отцу.

— Да что же это такое?! — выругался Гарри, гневно отшвыривая дневник Реддла на край стола, но неожиданно тот вспыхнул красным светом, который, впрочем, тут же исчез. — Странно, — парень вновь притянул к себе дневник и несколько минут задумчиво крутил его в руках. — Почему бы и не рискнуть? — с этими словами Гарольд взял обычную ручку, которую использовал вместо пера, и написал банальное "здравствуйте". Несколько секунд ничего не происходило, а затем чернила, что ранее ярко выделялись на белом листе, словно всосались внутрь, исчезли. Гарольд не на шутку удивился происходящему, поскольку ранее не сталкивался с подобной магией. Слизеринец задумчиво взирал на белый лист, но неожиданно на бумаге появилось то же слово, только написанное другим почерком, более плавным.

"Меня зовут Гарольд Слизерин", — вновь написал юноша, которому вдруг стало интересно, с кем же он переписывается, хотя его уже посетила догадка, что неизвестная личность — никто иной, как Том Реддл. Голос разума уже вовсю вопил, что стоит прекращать писанину и нести дневник Салазару.

Слова на мгновение отчётливо проступили и опять бесследно пропали. И тут наконец кое-что произошло. Его собственные чернила как бы вытекли из бумаги, образовав фразу, которую Гарри не писал:

"Привет, Гарольд Слизерин. Меня зовут Том Реддл. Как к тебе попал мой дневник?"

Юноша на несколько секунд задумался, прежде чем начать писать ответ. Его мучил вопрос, как именно дневник может с ним разговаривать. Реддл ведь сгинул чуть больше одиннадцати лет назад.

"Кто-то выбросил его в туалете, а мой друг подобрал".

Новое сообщение Реддла не заставило себя ждать, и буквально через секунду на бумаге появились слова:

"Хорошо, что я записал воспоминания не чернилами, а более надёжным способом. Я знал, что есть люди, которые не хотят, чтобы мои записи были прочитаны".

Гарри почувствовал в этих словах скрытую ловушку, но его любопытство пересилило здравый смысл, и парень начал писать дальше:

"Что это значит?"

"Этот дневник хранит записи об ужасных событиях, окутанных покровом тайны. Они произошли много лет назад в школе чародейства и волшебства Хогвартс".

— Что же это за события такие? — в голос задал вопрос Слизерин. — Что произошло такого ужасного, о чем Салазар не сообщил мне? Хотя, может, он и сам не знает? — Гарольд не замечал, что настолько погрузился в свои мысли, что говорит вслух.

"Я как раз и нахожусь в Хогвартсе. О каких ужасных событиях ты говоришь?" — написал слизеринец, надеясь, что Реддл прояснит ситуацию, но тот неожиданно замолчал.

Насколько Слизерин знал, сейчас в школе вполне спокойно, если не брать в расчет разрушенную неправильно сваренным зельем Лонгботтома лабораторию и взрыва дома лесничего. Ах да, еще этот же лесничий утверждал, что кто-то передушил всех его петухов. Но директор, как и другие профессора, списали все на Клыка — домашнего любимца Хагрида.

Глава 13

Прошло несколько минут, а ответа от Реддла так и не последовало. И вот, уже когда Гарольд с досады собирался зашвырнуть дневник куда подальше, на белом листе появилась надпись.

"Что тебе известно о Тайной Комнате?"

— Что за дурацкий вопрос? И вообще причем здесь апартаменты Салазара? — удивлению Гарольда не было предела. После проведения ритуала он неоднократно был в этой комнате, поскольку отец всё свободное время проводил там. Но все же Гарольд хотел узнать, чего добивается Реддл, поэтому написал ответ:

"Не скажу, что я там часто бываю, но иногда отец разрешает мне пообщаться с его любимцем и посидеть в личной библиотеке. А с чего такой вопрос?"

Следующих слов пришлось ждать несколько минут.

"Ты написал, что твоя фамилия Слизерин — это так?"

"Да", — последовал ответ Гарольда.

"Но все прямые потомки этого рода погибли больше трехсот лет назад", — по кривоватым буквам Слизерин понял, что Реддл нервничает или чем-то встревожен.

— Что же мне тебе ответить, Том — наврать или сказать правду?! — задумался Гарольд. Слизеринец вертел в руке ручку, не зная, к какому решению прийти. Он не знал, как отреагирует Салазар, когда узнает о беседе, пусть и в письменной форме, между сыном и мнимым наследником. "Что же ты затеял, Том?! Ведь ты во всеуслышание утверждал, что являешься наследником Слизерина, и теперь эти слова касательно прямых потомков..." — задавался вопросом Гарольд.

"А ты разве не знал, что Салазар Слизерин вернулся из небытия?" — такой вопрос Гарри задал с целью узнать, сколько известно Реддлу. Ведь если это тот же Волан-де-морт, с которым Салазар столкнулся в прошлом году — он, несомненно, должен знать о "воскрешении" Основателя, но если исходить из всего сегодня прочитанного, то это совсем разные люди.

Почему-то в мыслях слизеринца сразу вспыхнуло слово "крестраж". Об этих вещах, созданных с помощью темной магии, Гарольд узнал из памяти Реддла, которая перешла ему во время ритуала. Правда, воспоминания был очень обрывистыми.

Конечно, получив часть памяти Тома, парень поспешил поделиться с Салазаром своими страхами, но тот не был удивлен — он словно подозревал о чем-то подобном. Слизерин заверил сына, что пока им не стоит волноваться о частицах души Тома, а та, что была в самом Гарри, поглощена его магией. Больше по этому поводу Салазар не распространялся, заявляя, что с подобными вещами не стоит шутить.

За своими размышлениями Гарольд и не заметил, как на пергаменте проявился новый текст.

"Когда это случилось?" — буквы были, как и в прошлый раз, расплывчатыми, что свидетельствовало о том, что Реддл взволнован и заинтересован.

"Чуть больше года назад", — ответил слизеринец.

"Ты не мог бы показать этот дневник Салазару Слизерину?! Он его, несомненно, заинтересует", — Гарольд фыркнул подобным словам. Он понимал, что подобная вещь заинтересует Салазара, только тот не станет помогать Тому, а наоборот, уничтожит опасную книжку.

"Конечно", — с этими словами слизеринец закрыл дневник и отложил его на край стола. Ничего полезного из слов Реддла он не извлек.

Дописав эссе для МакГонагалл и закончив перевод по нумерологии, Гарольд улегся спать, благополучно позабыв о дневнике Реддла. Его он собирался завтра отдать Салазару, чтобы тот разобрался, что к чему.

* * *

К удивлению Гарольда, сигнальные чары, будившие его в учебные дни в половине восьмого, не сработали, и слизеринец едва не проспал первое занятие. Подскочив словно ошпаренный, он помчался в ванную комнату, где более-менее привел себя в порядок, и, прихватив учебники, отправился на трансфигурацию, стоявшую первой в расписании. Поскольку до окончания завтрака оставалось каких-то десять минут, то Слизерин решил, что нет смысла идти в Большой зал, где сейчас уже почти никого нет. Все пунктуальные студенты уже отправились на занятия, а в зале остались лишь лентяи и те, кто так же, как и он, проспал.

— Где ты был? — стоило Гарольду войти в аудиторию и сесть около друга, как этот самый друг накинулся на него с вопросами.

— Проспал, — честно ответил Слизерин. — Я всегда ставил сигнальные чары, но почему-то сегодня они дали сбой. Кстати, а чего это ты сегодня в таком странном виде?! — Гарольд окинул изучающим взглядом наряд Малфоя. Почти все слизеринцы знали, что Драко отдает предпочтение нейтральным, даже можно сказать, темным тонам, а броские цвета, в особенности красный, просто ненавидит. Но сегодня на нем красовалась красного цвета рубашка, и галстук из черно-зеленого превратился в бело-синий.

— Это все Уизли и Гринграсс, — пожаловался Малфой. — Они испортили всю мою одежду! — в серых глазах плескало бешенство.

— А как они зашли в твою комнату?

— Не знаю, но они зашли, — бушевал Драко. — Когда я проснулся и заглянул в шкаф, там всё было перевернуто вверх дном, все до единой мои рубашки стали красного цвета, а галстуки — бело-синего. Я сейчас похож на идиота в этом наряде! Я попытался все исправить, даже Флинта попросил, но результат нулевой. Кто-то обсыпал мои вещи специальным порошком, эта мерзость будет действовать сутки, — презрительный взмах рукой в сторону галстука и рубашки.

— А о порошке откуда узнал?

— Крестный сказал.

— А с чего ты взял, что это Уизли и Гринграсс?

— Ивен говорила, что две эти ненормальные над чем-то вчера смеялись, и она краем уха слышала, что в их разговоре мелькала моя фамилия. Вполне логично, что они решили мне отомстить за то, что я, когда ты был на Турнире, перекрасил Уизлетте волосы в розовый цвет, — на этих словах Слизерин не выдержал и рассмеялся, представляя себе Джинни в подобном амплуа.

— Мистер Слизерин, мистер Малфой, прекратите балаган, вы на уроке, — прервала веселье парней МакГонагалл.

— Простите, профессор, — без тени раскаянья ответили слизеринцы.

— Десять баллов со Слизерина, — последовал ответ Минервы. — Если я услышу еще одно слово от вас, назначу отработку с мистером Люпином.

— Хм, напугали, — не смог удержаться от смешка Драко.

— Я вас предупреждала, молодые люди, сегодня в пять часов вас будет ждать наш завхоз в своем кабинете, — возмутилась Минерва. — А сейчас немедленно приступайте к работе.

— Что это с ней сегодня? — задал вопрос сидевший справа от Гарольда Нотт. — Сначала она на Уизли накричала за невыполнимую домашнюю работу и назначила отработку с Люпином, теперь досталось вам. Странно.

— Может, она не с той ноги встала, — предположил Слизерин.

— Да нет, — влезла в разговор Паркинсон, — я слышала от старосты, а та в свою очередь, кажется, от Браун, что вчера ночью кто-то неудачно подшутил над МакГонагалл. Ни для кого не секрет, что она частенько бродит по ночам в своём кошачьем облике, вот её и засунули в старые доспехи, из которых она с трудом выбралась.

— Ха, — засмеялся Малфой, — я бы хотел увидеть подобное. Интересно, кто с ней так поступил?

— По слухам, близнецы Уизли.

— Тишина! — вновь повысила голос МакГонагалл. — Сколько можно уже вам говорить, что вы не в цирке, а на уроке, и вести себя должны соответствующе. Мистер Малфой, если я еще раз услышу от вас хоть один звук, вы, помимо эссе, что я задам после урока, напишете мне еще одно. Я ясно выразилась?

— Да, профессор, — буркнул Малфой.

* * *

Отработка с Люпином проходила не так ужасно, как Гарольд первоначально предполагал. Тот не лез к мальчику с наставлениями касательно Поттеров и не пытался всячески намекнуть, что Салазар плох, и что он использует слизеринца в своих целях. Как обычно, не обошлось без взаимных оскорблений между Гарри, Драко и Роном, который также присутствовал на отработке.

— Мистер Малфой, мистер Уизли, вы можете быть свободны, — спустя два часа оповестил Люпин. — А с вами, мистер Слизерин, я бы хотел поговорить, если вы не против, — Гарри лишь кивнул.

— Подожди меня в коридоре, Драко.

— Хорошо, — последовал ответ от Малфоя.

— О чем вы хотели поговорить, мистер Люпин? — Гарольд внимательно смотрел на мужчину, ожидая его слов. Но тот не спешил озвучивать причину, по какой задержал его.

— Вы, наверное, не знаете, мистер Слизерин, но у профессора Поттер скоро праздник, и я бы хотел сделать ей подарок, как друг семьи.

— И что вы от меня хотите? — искренне недоумевал слизеринец.

— Ее заветная мечта — чтобы вся семья вновь была вместе, но это вряд ли когда-нибудь случится, если брать в расчет вашу неприязнь к ним. Так вот, я хотел бы подарить им несколько ваших снимков, если вам не жалко, — дипломатично проговорил Люпин. — Вы, конечно, не обязаны выполнять мою просьбу, но я просто посчитал, что Лили будет рада такой мелочи.

— Если бы я даже хотел дать вам фотографии, я не могу. У меня не было счастливого детства, поэтому вполне понятно, что Дурсли не стали бы делать мои снимки.

— Мне очень жаль, что так вышло, и мои друзья ради вашей безопасности отдали вас в семью сестры Лили, — с грустью произнес Ремус. — Если бы можно было все вернуть назад...

— Мистер Люпин, это уже неважно. Так вот, что касается фотографий — я не смогу вам помочь.

— А вы не будете против, если я попрошу мистера Криви сфотографировать вас на колдокамеру?

— Мне нетрудно оказать вам такую любезность, но за ответную услугу, — деловито произнес Гарольд. Люпин кивнул, побуждая студента говорить дальше. — Я слышал из достоверных источников, что вы, учась в Хогвартсе, создали некую карту, на которой отображены все тайные ходы, и показано местонахождение всех обитателей замка.

— Откуда вы знаете о карте? — удивился Ремус.

— Услышал из достоверных источников.

— А откуда вы знаете, что я один из создателей карты?

— Будучи на отработке у мистера Филча в прошлом году, я краем глаза видел эту таинственную карту, и не смог не заметить там имена создателей — Сохатый, Лунатик, Бродяга и Хвост. И я слышал, как вы, профессор Блэк и мистер Поттер обращались друг к другу по прозвищам. Так что вы скажете касательно такой небольшой сделки?

— Что ж, я согласен. Приходите завтра сюда, скажем, часов в семь, и я все организую.

— Хорошо, — Слизерин был доволен разговором.

* * *

— Гарри, Драко! — парням навстречу мчался встревоженный Нотт.

— Тео, что случилось? Неужто ты вновь нарвался на отработку с МакГонагалл? — съехидничал Малфой.

— Сейчас не до твоих шуточек, Драко, — отмахнулся Нотт. — Гарри, кто-то пробрался в твою комнату.

— Откуда такая информация? У меня там пароль на парселтанге, поэтому я сомневаюсь, что кто-то смог бы проникнуть внутрь, кроме директора, — скептически отозвался Слизерин.

— Но это так — кто-то сжег портрет, охраняющий вход в твою комнату, — дальше Гарольд не стал слушать, быстрым шагом направившись в нужное место.

Как и говорил Нотт, вся рама почернела, а мужчина, охраняющий вход, куда-то запропастился. Возле места происшествия уже собрались несколько слизеринцев и декан.

— Отойдите, — велел Снейп и взмахом палочки окончательно разрушил портрет, отчего тот, жалобно потрескивая, осыпался на пол грудой обломков. — Гарольд, подожди здесь, я всё проверю, — велел Снейп Слизерину.