Знание это власть 2

Народ повторяю у фика есть первая часть.

Глава 1

Каникулы ребят прошли не так свободно и вольготно, как они думали. Как ни старался Северус, ему все же не удалось уговорить Люциуса отпустить сына навестить друга в Слизерин-мэноре, а заодно исследовать легендарную библиотеку Основателя. Малфой наотрез отказался позволять Драко даже на день покинуть поместье, мотивируя это тем, что Салазар Слизерин — слишком опасный человек, который может воспользоваться его сыном, чтобы подобраться к Люциусу. Северус около часа пытался доказать, что все его подозрения — полнейший бред. Однако Малфой был непреклонен, и, в конце концов, Снейп не выдержал и назвал друга глупцом, на что тот незамедлительно отреагировал шквалом обвинений. Главным из всего потока было то, что Снейп, по мнению Люциуса, предал их господина. После жарких дискуссий два бывших слизеринца разругались в пух и прах, и декан Слизерина покинул Малфой-мэнор не в лучшем расположение духа, оставляя Люциуса в угнетенных чувствах и с массой вопросов.

После ухода соратника и друга Малфой сидел в кресле словно громом пораженный — он был не идиотом, поэтому прекрасно понимал, что Северус сменил покровителя и тем самым заготовил себе пути для отступления. Ведь как ни крути, Салазар был куда опаснее Волан-де-морта и Дамблдора вместе взятых, а главное — сильнее. В Магическом Мире всё решали магическая сила и хитрость, а уж этого было у Слизерина достаточно, а в придачу еще и тысячелетний опыт за плечами. Поэтому неудивительно, что Северус переметнулся к нему, ведь он прекрасно знал, что только директор сможет защитить его от мести Волан-де-морта, и бесследное исчезновение метки — лучшее тому доказательство. Люциус даже завидовал другу, что тот смог добиться расположения Основателя, ведь ему самому этого не удалось сделать.

После появления Салазара Слизерина Люциус, будучи неглупым человеком, попытался побольше выведать о неожиданно появившемся маге, но всё было безрезультатно — гоблины, которые раньше были готовы выдать некоторую информацию за хорошие деньги, молчали словно партизаны, будто боялись за сохранность своих голов. Северус тоже помалкивал, утверждая, что они с теперешним директором не настолько близки, чтобы тот делился с ним своими тайнами. Сначала Малфой поверил словам друга, но узнав, что тот стал крестником приемного сына Основателя, которым стал никто иной, как Гарри Поттер, понял, что тот что-то недоговаривает. Да и странное появление четы Поттеров вместе с дочерью не могло не вызвать еще больше вопросов.

Мечась словно лев в клетке, Люциус от нехватки информации решил отправиться прямиком к Салазару — это легко было сделать, поскольку Малфои уже больше сотни лет являлись главами Совета Попечителей. Но все его надежды разбились вдребезги, стоило ему столкнуться с этим легендарным магом, во взгляде которого читалось нескрываемое презрение. Старший Малфой побаивался Салазара Слизерина, поскольку тот со свойственной ему брезгливостью заявлял, что его так называемый потомок заклеймил своих приспешников, словно скот, рабским клеймом, тем самым поставив тавро на чести рода. Таким поступком Волан-де-морт втоптал в грязь десятки поколений семьи Малфоев, да и множество других чистокровных родов, поэтому те сейчас не больше, чем рабы, не имеющие права голоса. В случае непригодности он мог выбросить или убить их, и главное — совершенно безнаказанно, ведь отныне они приравниваются к статусу домовых эльфов, которых так презирал Люциус. Малфой сотни раз прокручивал в голове слова Салазара, и каждый раз его при этом бросало в дрожь — он боялся за свою жизнь, поскольку прекрасно знал, насколько тот опасен. Также Люциус избегал попадаться на глаза портрету деда, который, оказывается, каким-то образом смог пообщаться с нынешним директором Хогвартса и узнать, что сотворили с честью рода Абраксас, принявший в свое время клеймо, и сам Люциус. Предок был в бешенстве и грозился, что, будь он жив, обязательно выжег бы имена сына и внука с Родового гобелена за такой позор. Но однажды Малфой все же набрался смелости и зашел к деду, где тут же был вовлечен в разговор на повышенных тонах. Закончилось всё тем, что Брутус велел внуку добиться расположения Салазара и умолять того снять клеймо, а если потребуется, то и отмыть такой позор с рода своей кровью. После жаркой дискуссии и покаяний Люциуса Брутус пообещал, что попытается поговорить с Основателем и добиться хоть некоторых сдвигов в их взаимоотношениях. До этого времени дед запретил Малфою общаться с кем-либо из сторонников Волан-де-морта и вообще держаться от всяких неприятностей подальше.

Этот разговор произошел под конец августа, поэтому Люциус, помня о дружбе сына с Гарольдом Слизерином, поспешил дать тому разрешение сходить с другом за покупками в Косой переулок в надежде, что таким образом он сможет слегка загладить свою вину за отказ отпустить Драко погостить в Слизерин-мэноре. В тот же вечер Основателю было отправлено несколько редких книг как дополнение к извинениям.

Ответ пришел на следующий день с пожеланием встретиться в первых числах сентября для выяснения некоторых школьных вопросов касательно новшеств, что введены с этого года в Хогвартсе.

* * *

За несколько дней до начала учебного года Гарольд, который успел заскучать в родовом поместье Слизеринов, неожиданно получил письмо от Драко, в котором тот сообщал, что отец позволил им сходить вместе в Косой переулок, чтобы докупить недостающие школьные принадлежности. Довольный Слизерин черкнул положительный ответ и поспешил собраться, поскольку встреча друзей была назначена на сегодня.

— Отец, — постучавшись, Гарольд, вошел в кабинет Слизерина, который обнаружился за письменным столом с кипой бумаг.

— Проходи. Ты что-то хотел? — отрывая взгляд от документов, полюбопытствовал Салазар.

— Мне пришло письмо от Драко, в котором он предложил сходить в Косой Переулок, — ответил юноша, присаживаясь в одно из кресел.

— Мне Люциус также прислал письмо на днях и даже раскошелился на несколько книг. Он стремится избавиться от клейма, поэтому использует все возможные способы сдружиться со мной. Ты должен быть предельно осторожен, Гарольд, ведь для таких людей, как Малфои, не существует дружбы — только выгода.

— Я знаю, — кивнул слизеринец, — но я уверен, что Драко не такой.

— Откуда такая уверенность?

— Он не считает Люциуса и Нарциссу хорошими родителями — те не обращают на него внимания, лишь пытаются подарками загладить свою вину за очередное отсутствие. Он рассказывал, что Леди Малфой давно перебралась во Францию и появляется лишь чтобы взять денег или на важных мероприятиях, на которых они появляются как примерная семья. Люциус же вечно мотается по командировкам, оставляя сына на попечение эльфов, — поведал Гарри.

— Странная семейка, — хмыкнул Салазар, — мало того, что замарали честь рода, так еще и на наследника им плевать. Неудивительно, что Магический мир деградирует — с такими магами ничего другого и не могло быть.

— А что хотел Лорд Малфой? — заинтересовался слизеринец.

— Встретиться, чтобы попросить меня снять метку. Он думает, что я наивный мальчик, который кинется выполнять его прихоть, как все эти недоумки в Министерстве.

— И что?

— Ничего. Я, правда, подумываю снять метку, но не из-за огромной "любви" к Люциусу, а из уважения к его деду, с которым на днях у меня состоялся разговор. Он оказался достаточно умным человеком, который недоволен поступком внука, а главное — Брутус подкинул мне неплохую идею, как заполучить нужную мне вещь, которая неизвестно как попала к Люциусу. Но все это потом, — ответил задумчиво Салазар, — ты, кажется, собрался в Косой переулок?

— Да, там мы с Драко договорились встретиться. Мне ведь можно пойти? — уже зная ответ, спросил Гарольд. Он прекрасно знал, что отец не пытается его в чем-то ограничивать, только напоминает постоянно, что нужно сначала думать головой, прежде чем что-то делать. После случая в конце учебного года Гарри это уже и сам понял, поэтому пересмотрел свое поведение и сейчас старался вести себя как примерный мальчик.

— Иди, только, надеюсь, ты не будешь слишком откровенничать со своим другом, и главное — держись подальше от Поттеров и Дамблдора.

— Конечно, — согласился юноша. Он и сам не хотел встретить этих людей, поскольку из-за их дурацких выходок ему пришлось летом посещать Министерство для подтверждения того, что он на самом деле отрекся от рода Поттеров и сейчас по крови является Слизерином-Певереллом.

— И не забудь — сегодня ваше последнее занятие с Дебошем, он прибудет как обычно в три часа, — напомнил Основатель, — а также мисс Дюбуа настойчиво просила сообщить тебе, что она не против продолжить обучать тебя танцам. И выпей зелья, твои зрачки стали красными.

— Ох, — страдальчески вздохнул Слизерин. Этим летом отец нанял ему частных преподавателей, которые гоняли юного наследника по различным дисциплинам. Конечно, некоторые предметы были весьма интересны, если учесть страсть Гарри к знаниям, но были и такие, которые парень недолюбливал, к их числу относились танцы и фехтование. Первое он ненавидел из-за слишком приставучей преподавательницы, которая была уверена, что ее предмет самый важный, поэтому по несколько часов заставляла Слизерина демонстрировать свои успехи. Пока Гарри молчал, понимая, что каждый аристократ должен знать подобное. Фехтование же было катастрофой — юноша просто не понимал, зачем ему нужно уметь махать рапирой. Всё ухудшилось, когда на одном из занятий слизеринец совершенно "случайно" чуть не убил преподавателя.

— Хорошо, я выпью — в последнее время мне стало требоваться больше крови, еще ухудшился сон и возникает небольшой дискомфорт в солнечные дни.

— Ты наследник древнего рода, поэтому должен знать подобное, — неодобрительно ответил Салазар, наблюдающий за недовольным лицом сына, — учти, со следующего года у тебя прибавится занятий. Что касается изменений — вечером зайдешь ко мне, я возьму у тебя кровь для анализа и проверю ауру. Все это очень странно, такого не должно происходить.

— Я знаю, — парировал Гарольд, — ладно, я пойду, иначе Малфой меня прибьет. Я зайду к тебе вечером, отец.

— Тогда иди, — кивнул мужчина, возвращаясь к своим делам, — и будь осторожен.

* * *

Покинув кабинет отца, Слизерин с помощью портала, что подарил ему Салазар — он позволял перемещаться без проблем в Косой переулок и Хогвартс, даже невзирая на барьеры — перенесся к Кафе-мороженое Флориана Фортескью, где они с Малфоем и должны были встретиться. Но по закону подлости там Гарри столкнулся с уже знакомой теткой и оравой её рыжих детей.

— Молодой человек, старшим стоит уступать дорогу. А то идешь и не смотришь вперед, — ответила Молли, налетев на Гарольда, которого не заметила, поскольку была увлечена вытиранием чего-то со щеки Рональда Уизли. — Куда только твои родители смотрят?!

— Сами смотрите, куда идете, — парировал Слизерин. Из-за одежды и слегка измененной внешности Молли не смогла распознать в нем старого знакомого, который в том году опозорил ее на весь Косой переулок. После того случая миссис Уизли пришлось выслушивать неодобрительную речь Кингсли, а затем — монолог своего мужа, которому досталось на работе. Находившиеся на тот момент в кафе маги перекрутили всё так, будто она напала на Гарри Поттера и чуть ли не силой заставила его покинуть заведение, а некоторые особо умные еще и приписали, что она ограбила мальчишку. — Как сюда могут пускать подобных личностей? — громче, чем требовалось, спросил мальчик, чем привлек к себе всеобщее внимание. — У них же денег не хватит, чтобы расплатиться и за две порции самого дешевого мороженого, не говоря уже о шести, — раньше Гарри бы никогда не позволил себе говорить подобное при куче свидетелей, но с недавних пор он набрался не очень хороших привычек от своего лучшего друга, который так же, как и он, недолюбливал эту семейку. А также Слизерин решил отомстить Уизли за то, что те посмели утверждать, что его приемный отец — мошенник и просто ужасный человек, место которому в Азкабане.

— Не стоит тебе, пацан, так говорить, — ответил пожилой маг со стеклянным глазом и деревянной ногой, — она тебе в матери годится.

— А что я такого сказал? — театрально удивился слизеринец, внимательно смотря на говорившего и кривясь от представшей его взору картины. Мужчина хотел было что-то сказать, но его опередила Молли Уизли.

— Ты меня оскорбил! — взвизгнула она. — Я своим детям не позволяю так со старшими разговаривать, и тебе запрещаю!

— Мам, это Гарольд Слизерин, сынок директора Хогвартса, правила не для него писаны, — влез в разговор Уизли, — он такой же мерзкий, как и Малфой.

— Ох, — взвизгнула Молли. Присмотревшись к слизеринцу, она опознала в нем нахала, что посмел унизить её прошлым летом. — Пойдемте немедленно отсюда, — грозно скомандовала женщина, — нам не нужны проблемы с этим невоспитанным ребенком, который считает, что, если у его отца есть деньги, ему все можно.

— Но, мам... — возмутилась девчушка одиннадцати лет, — мы ведь еще не заказали мороженое!

— Джиневра, я сказала, пойдем, — не дав дочери возмутиться, Молли схватила ее за руку, и вся компания покинула заведение.

— Предательница крови, — пробормотал Слизерин и направился к столику, за которым сидел довольный Малфой в обществе Дафны Гринграсс.

— Круто ты ее, — хмыкнул Драко, — только зная эту тетку, я удивлен, что она смолчала. Когда мы сюда пришли, они попытались сесть за наш стол, но я их быстро спровадил. Так эта корова мне минут десять лекцию читала о том, какой я невоспитанный ребенок, — в своей манере передразнил миссис Уизли Малфой. — Привет, кстати.

— Привет, — поприветствовал однокурсников Гарольд, присаживаясь рядом с Дафной. — Как лето прошло?

— У меня все хорошо, ездили с родителями во Францию, — отрапортовала Гринграсс.

— А я все каникулы провел в поместье за выполнением домашних заданий, — ответил Драко. — А у тебя как?

— У меня тоже все нормально. Провел все время в библиотеке за книгами и на занятиях с частными преподавателями. Танцы — это кошмар, — не удержался Гарри, — мне, как ее там... мисс Дюбуа, — вспомнил он фамилию преподавательницы, — не давала жизни со своими наставлениями, — вся тройка дружно заулыбалась.

— Сочувствую, друг, но поверь — это куда лучше этикета, — ответил Драко, — ладно, пойдем на улицу. Мне еще нужно купить учебники и ингредиенты.

— У меня уже все есть, хотя, может, пару книг и куплю.

— Мне тоже учебники нужны, и тетради с ручками, — сверяясь со списком, ответила Дафна.

— Тогда пойдемте в книжный, — скомандовал Гарольд, который негласно был признан главным в их компании, — а там посмотрим, — трое друзей поднялись со своих мест и, не замечая слишком пристального взгляда Аластора Грюма, который наблюдал за ними, направились к выходу. Старый аврор сегодня привел свою внучку, которая в этом году должна поступить в Хогвартс, за покупками, и вот встретил Гарольда Слизерина.

Глава 2

Трое слизеринцев неторопливо шли по главной улице Косого переулка и рассматривали в витринах встречающихся магазинчиков интересные вещички, что им могли пригодиться для учебы, или просто красивые безделушки. Ребята негромко обсуждали предстоящий год в Хогвартсе, когда увидели мужчину и женщину, по манерам и одежде явно маглов. Рядом с ними шла девочка — наверное, их дочь. В ней слизеринцы с легкостью узнали Гермиону Грейнджер, которая, как и они сами, направлялась в книжный магазин. Казалось, за летние каникулы гриффиндорка стала еще неряшливее: волосы торчали в разные стороны, делая ее похожей на взъерошенного воробья, и создавали впечатление, что данной особе неведомо о существовании расчески.

— Мам, мне еще нужно купить книги для дополнительного чтения, — услышал Гарри слова Грейнджер, — и некоторые ингредиенты для зельеварения.

— Милая, мы с отцом решили, что не помешает еще купить несколько мантий, а также повседневную одежду, которую носят волшебники, — настаивала женщина, — посмотри вокруг, все одеты как тут принято, одна ты — нет. Поэтому сейчас мы отыщем магазин одежды, а потом отправимся за всем остальным, — в этот день и вправду все обитатели Косого переулка были одеты в мантии, и среди всей этой массы семейство Грейнджер казалось белыми воронами.

— Ладно, — согласилась Гермиона, — правда, я не помню, где находится магазин мадам Малкин. Только там продают мантии и остальные вещи.

— Ничего страшного, мы спросим у прохожих, — и тут женщина обернулась к трем слизеринцам, которые пытались пробраться сквозь толпу к книжному магазину. Но видимо, сегодня для Гарри был несчастливый день — судьба решила, что встречи с Уизли мало, поэтому подкинула ему для разнообразия двух магглов и зубрилку, которая безмерно раздражала Слизерина и его друзей.

— Молодой человек, — цепкий взгляд карих глаз остановился на Гарольде, — вы не подскажете, как нам добраться до магазина мадам Малкин или какого-либо другого, где можно приобрести мантии и остальные детали гардероба? — Слизерин пару секунд в оцепенении смотрел на миссис Грейнджер, не зная, что ей ответить. — Мне очень нравится ваша мантия юная леди, вы не подскажете, где можно купить подобную? — это вопрос уже был адресован Дафне.

— Боюсь, мадам, моя мантия вам не по карману, — наконец-то ответила Гринграсс, игнорируя недовольный взгляд Гермионы и насмешливые — друзей.

— Почему это, юная леди? Мы вполне можем себе позволить купить дочери качественные и недешевые вещи, — впервые за время разговора заговорил глава семейства, которого задело высказывание слизеринки относительно их платежеспособности.

— Жан, я уверена, что девушку обескуражили наши наряды, вот она так и подумала, — влезла успокаивать мужа миссис Грейнджер. — Мы ведь незнакомы со здешними порядками, поэтому не стоит так остро реагировать на некоторые слова. А вы, юная леди, все же подскажите, как нам добраться до магазина одежды, где была приобретена ваша мантия, а там мы уже сами решим, способны ли мы себе позволить такую покупку или нет, — дипломатически проговорила женщина, добродушно улыбаясь ребятам.

Гарри все это время с интересом смотрел на родителей Грейнджер и пытался отыскать у них сходство с дочерью не только во внешности, но и в характере. Но вопреки его ожиданиям, те вели себя вполне сдержанно и корректно, не пытаясь строить неведомо кого, а также обращались к слизеринцам с долей уважения. Слизерину стало интересно — откуда же тогда Гермиона Грейнджер набралась подобного высокомерия и возомнила себя самой умной? Не проходило ни дня в Хогвартсе, чтобы эта гриффиндорка не попыталась доказать всем, что она безумно умна, и, соответственно, все должны ее слушать и делать так, как Грейнджер скажет. Неудивительно, что с таким завышенным самомнением ее недолюбливает почти весь факультет за исключением некоторых личностей, да и другие Дома не питают к ней теплых чувств.

В свою очередь, стоявший немного в стороне Драко Малфой смотрел на магглов с презрением и долей превосходства. Он ненавидел Грейнджер еще с первого дня их учебы в Хогвартсе, поэтому полагал, что ее родители такие же, как и дочурка. Малфой не понимал, почему Гринграсс заговорила с подобными личностями — было проще послать их куда подальше и отправиться по своим делам, а не тратить время на пустые разговоры. Но услышав слова относительно "платежеспособности", он про себя восхитился красноречию Дафны и с интересом стал наблюдать за разворачивающимися событиями. Драко про себя поражался тупости этих магглов, поскольку был уверен, что они не рискнут потратить около сотни галлеонов на одну мантию. Ведь только чистокровные маги с огромными счетами в банке позволяли себе спустить столько денег на одежду для своих отпрысков, остальные же предпочитали тратиться более скромно. Ведь как ни крути, а почти все мантии через год — в лучшем случае через пару — уже становятся малы и теряют все свои первоначальные свойства, тем самым становясь непригодными для дальнейшего использования, и их приходится менять. А тратить каждый учебный год около тысячи галлеонов на гардероб не каждый аристократ себе позволит, не говоря уже об обычных магглах.

— Вам нужно пройти три магазина, а затем повернуть направо, — ответила Гринграсс, — вывеска на бутике — "Твилфитт и Таттинг". А за следующим поворотом находится магазин "Мантии на все случаи жизни", это ателье Малкин.

— Спасибо, — искренне произнесла миссис Грейнджер, и вся их троица двинулась в указанном направлении, оставляя позади ребят.

— Зачем ты им все объяснила? — допытывался Драка. — Неужто хочешь подружиться с этой гриффиндорской выскочкой?

— Не говори ерунды, Малфой, я просто ответила на вопрос, — отмахнулась Дафна, — и вообще, я не считаю, что должна вести себя с посторонними людьми, которые мне ничего плохого не сделали, по-хамски. Я не хочу обращаться с незнакомыми людьми как ты.

— А как я себя с ними веду?!

— Высокомерно, — отчеканила Гринграсс, — ты считаешь почти всех идиотами, которые недостойны твоего внимания. И вообще, вы с Грейнджер похожи куда больше, чем ты думаешь — она выставляет напоказ свои знания, а ты — чистокровность. А также, чтоб ты знал — с тобой общаются слизеринцы из-за дружбы с Гарольдом, а с Грейнджер — из-за дружбы с Поттер. Не находишь сходства? — язвительно окончила свою тираду Дафна.

— Отстань от него, Гринграсс, — вмешался в спор Слизерин, — иди лучше поищи себе другую компанию, раз мы тебя не устраиваем, — Гарольд понимал, что Дафна во многом права, но он просто не мог молча смотреть, как та оскорбляет его лучшего друга, почти брата, поэтому нашел единственный приемлемый выход — разделить Гринграсс с Малфоем. Слизерин был уверен, что в Хогвартсе они помирятся. Такое поведение было типичным для этих двух, но сейчас все же лучше их разделить.

— Катись отсюда, Гринграсс, — поддакнул взбешенный Малфой, — можешь отправляться к своей любимой Грейнджер и вместе с ней общаться, а от нас держись подальше. Я уверен, что, если ты хорошо попросишь, директор согласится перевести тебя в Гриффиндор, ведь нам на факультете не нужны предатели.

— Не дождешься, и я не предательница! Ты из этой ситуации раздул настоящий скандал — видимо, правдивость моих слов тебя слишком задела. А Гарольд, как верный друг, решил тебя поддержать, хотя сам прекрасно знает, что я права, — с этими словами Дафна развернулась и направилась в противоположном направлении. Гринграсс была обижена тем, что Малфой постоянно к ней придирается, иногда даже без повода. В этой ситуации она хотела поступить как любой воспитанный человек, но все обернулось неожиданной ссорой с друзьями. Конечно, она верила, что они помирятся, но иногда ее просто бесила глупость Драко, который возомнил себя невесть кем. Но ведь Гринграсс — не Крэбб или Гойл, которые пылинки сдувают со своего кумира, поэтому мириться с таким раскладом не собиралась.

Сворачивая за поворот, Дафна с кем-то столкнулась, отчего не удержалась на ногах и начала падать, но в последнюю секунду ее кто-то схватил за руку. Пошатнувшись, Дафна все же смогла вернуть равновесие, а затем обернулась к своей спасительнице, которой оказалась рыжеволосая девушка, которую она встретила в кафе.

— Извини, я случайно, — пролепетала Уизли.

— Это я виновата, — сказала Гринграсс. Вопреки чужому мнению, она не привыкла судить детей по поступкам родителей. Рональда Уизли, как и близнецов, девушка ненавидела за то, что те слишком шумные и всегда пытаются сделать какие-нибудь гадости слизеринцам, но их младшая сестра показалась Дафне весьма милой и воспитанной.

— Я Джинни, кстати. Джинни Уизли, — представилась рыжеволосая девушка.

— Дафна Гринграсс, — в свою очередь ответила слизеринка, — рада с тобой познакомиться, — искренне произнесла она.

— Я тоже рада, — пролепетала Джинни, — я тебя сегодня видела в "Трех метлах" в компании друзей. И знаешь, ты не такая, как мне Рон говорил.

— Все мальчики любят говорить гадости, так что не верь им, — проговорила Гринграсс, вспоминая младшего из братьев Уизли, который не отличался особым умом. — Хоть я и чистокровная, это не значит, что я должна вести себя высокомерно по отношению к другим. Да и ты мне показалась весьма милой, не то, что твои братья.

— Ты даже не представляешь себе, как это — иметь такую огромную семью, особенно столько братьев, которые следят за каждым твоим шагом. Жаль, и в Хогвартсе все будет так, — грустно вздохнула Джинни, — Рон мне и шагу ступить не даст, как и близнецы, ведь я попаду на Гриффиндор.

— Почему это на Гриффиндор? Может, шляпа распределит тебя в Рейвенкло или даже Слизерин?

— Вся моя семья училась на Гриффиндоре, поэтому я даже мечтать не смею, чтобы попасть на другой факультет, хотя было бы хорошо оказаться на Рейвенкло. Там ведь учатся умные, вот мои родители и гордились бы мной.

— Не унывай, — заверила новую знакомую Дафна, — я слышала, что шляпу можно попросить, и она учтет твое мнение. Если получится, уговаривай ее отправить тебя на Слизерин, тогда мы сможем подружиться. Да и этот факультет откроет тебе огромные перспективы, — шепотом закончила Дафна.

— Но ведь на Слизерине учатся темные маги, и там одни чистокровные, которые плохо относятся к таким, как я, — удивилась Уизли.

— Неправда — из нашего факультета выходит множество талантливых магов. А что касается отношения, то к тебе будут относиться так, как ты того заслуживаешь. Покажешь себя старательной и хорошей ученицей, тогда никто тебя оскорблять не будет. И к тому же на Слизерине вполне мирно учатся и полукровки.

— Правда?

— Конечно, зачем мне тебя обманывать? — подтвердила Гринграсс. — Ладно, я пошла, а то мне еще нужно купить ингредиенты для зельеварения. Но, если хочешь, ты можешь прислать мне письмо, и я тебе много интересного расскажу о своем факультете.

— Хорошо, — просияла Джинни и с задумчивой улыбкой направилась на поиски братьев, которых из-за столпотворения где-то потеряла.

* * *

Пока Гринграсс уговаривала Джинни Уизли отдать предпочтение при распределении факультету змей, Драко и Гарри уже добрались до книжного магазина, где сегодня было необычайно людно. А причина в том, что в самом центре заведения на небольшом помосте стоял довольно странный тип с прилизанными волосами и широкой улыбкой, а около него собралась толпа визжащих людей — должно быть, поклонников. Мужчина сразу не понравился Гарри, больше того, он вызвал у него презрение. В первом ряду юноша заметил Грейнджер, которая влюбленными глазками смотрела на стопку книг в руках мага, а также других представительниц Гриффиндора с такими же дурацкими выражениями лиц. Среди общей массы присутствовало и несколько слизеринок, но те старались держаться в тени.

— Это, — Драко указал на мага на помосте, — Гилдерой Локхарт. Со слов мамы, он талантливый писатель и просто обворожительный мужчина. Правда, больше смахивает на шарлатана

— Тогда пойдем скорее купим учебники и уйдем отсюда, мне не очень хочется лицезреть этого идиота и десятки влюбленных девиц. Вот не пойму, что они в нём находят? — задал риторический вопрос Слизерин.

— Даже не знаю. Наверное, просто верят всем его бредням о геройских подвигах или покупаются на внешность, умом этот тип явно не блещет, — с этими словами юноши начали пробираться сквозь толпу к кассе.

— Дайте нам два комплекта учебников для студентов второго курса школы "Хогвартс", — провозгласил Гарри, обращаясь к магу-кассиру.

— Одну минуту, — с этими словами мужчина скрылся среди книжных полок, но затем вернулся с двумя стопками книг, которые Гарольд под изумленные взгляды родителей Грейнджер уменьшил и спрятал в карман.

— Круто, — констатировал Малфой, — повезло тебе с отцом. Вот мой наотрез отказался снимать с моей палочки следящие чары. Он утверждает, что это пойдет мне на пользу.

— Салазар не снимал следящие, он просто написал письмо нынешнему министру, и тот дал мне разрешение на использование магии во время летних каникул. Конечно, он сначала отказал, но отец умеет уговаривать, да и мои учителя постарались — они в один голос заявили, когда министр лично к нам явился, чему они меня могут научить, если я не смогу практиковаться, и тому пришлось сдаться, — ответил Гарри. — Но потом они о чем-то говорили с Салазаром, после чего я получил разрешение пользоваться магией не только летом, но и вне стен Хогвартса, конечно, избегая магглов. Ладно, пойдем отсюда, иначе нас здесь раздавят, — расплатившись, юноши покинули заведение, но не успели они выйти, как за ними увязался неизвестно откуда взявшийся Сириус Блэк. Он был бледен, а под глазами залегли темные круги, свидетельствующие об усталости и недосыпании.

— Мистер Слизерин, мистер Малфой, — обратился он к юношам, — не могли бы вы уделить мне минутку? — с надеждой во взгляде спросил маг. — Обещаю, что это не заберет много вашего времени.

— Мы вас слушаем, — ответил Гарольд, внимательно смотря на мужчину.

— Понимаете, мистер Слизерин... — замялся Блэк, — ваша м... то есть, я хотел сказать, Лили Поттер сейчас находится в Мунго в тяжелом состоянии. Со слов колдомедиков, из-за того, что магия рода Поттеров потребовала от нее платы за содеянное. Магия не прощает ошибок, а деяние по отношению к наследнику она сочла огромным грехом и решила наказать виновных. Я понимаю, что вы не питаете к этим людям никаких теплых чувств, но молю, смилуйтесь. Ведь у Лили и Джеймса есть еще дочь, которая может остаться сиротой...— негромко сказал Блэк. — Альбус Дамблдор нашел способ избежать последствий, но для этого нужно ваше участие, поэтому я и обращаюсь с этой просьбой.

— А почему меня это должно волновать?! В мире каждую минуту кто-то погибает и становится сиротой, этот случай — не исключение. В конце концов, никого из них не волновало то, что до одиннадцати лет я считал, что мои биологические родители погибли смертью героев. Почему я должен что-то делать для людей, которые меня выбросили словно ненужную вещь?! — как-то безразлично говорил Слизерин, хотя на самом деле внутри него бушевало пламя ненависти. Даже за этот год он не смог примириться с тем, что чета Поттеров жива. Точнее, он примирился, но отнюдь не считал этих людей своими родителями, для него они были посторонними. Слизерин не понимал, как этот человек смеет обращаться к нему с подобной просьбой.

— Они поступили так, как сочли правильным, — взмолился Сириус, — ты имеешь полное право злиться, но подумай о маленькой девочке, которая не виновата ни в чем. Она не виновата, что Лили и Джеймс поступили так, и я прошу тебя спасти жизнь Лили ради нее...

Гарольд оставил его слова без ответа — просто развернулся и направился к выходу из Косого переулка. Ему следовало все обдумать и посоветоваться с Салазаром, который, несомненно, знает, как будет лучше поступить в этой ситуации. Малфой старался не отставать от друга. Он мысленно насылал на Поттеров и Блэка все известные ему проклятия за то, что те появились в жизни Гарри и теперь чего-то требовали. Драко был уверен, что Слизерину не стоит поддаваться уговорам Блэка, а позволить магии возыметь плату. Ведь чета Поттеров, выбрасывая наследника, знала, на что идет.

Глава 3

Переместившись с помощью портала в Слизерин-мэнор, Гарри отдал мантию и покупки появившемуся по приказу хозяина домовику, а сам направился в кабинет отца. Салазар обычно допоздна засиживался с бумагами, поэтому юноша планировал застать его там и поговорить о разговоре с Блэком. Вся эта ситуация с Лили Поттер вызвала у слизеринца множество вопросов и натолкнула на кое-какие нехорошие мысли. Для начала, Гарри показалось весьма странным, что с подобной просьбой к нему обратился Сириус. Хотя, если судить по словам того же Блэка, Джеймс сейчас пребывает в подавленном состоянии. Правда, люди, находящиеся в подобной ситуации, склонны на самые отчаянные поступки, поэтому было бы вполне логично, если бы Джеймс Поттер сам обратился к экс-сыну с подобной просьбой, а не подсылал Сириуса. Конечно, могло быть и так, что нет никакой болезни, просто это очередной хитроумный план Дамблдора по возвращению Гарри в семью. А появление Блэка объяснялось тем, что директор не стал привлекать Лили и Джеймса для своих махинаций, поскольку те и так были подавлены, и вряд ли бы вновь согласились на обман. Да и их вера в непогрешимость директора с недавних пор сильно пошатнулась.

Слизеринец не знал, что думать поэтом поводу, ведь болезнь и вправду могла быть настоящей — магия не прощает подобные деяния и вполне могла наказать чету Поттеров. Но тогда возникает вопрос — почему так поздно? Ведь прошло уже около одиннадцати лет с тех пор, как они отдали своего первенца на воспитание Дурслям и благополучно продолжили жить как ни в чем не бывало. Все это казалось весьма странным и еще более запутанным.

Подойдя к кабинету отца, Гарри услышал голоса из-за двери. Прислушавшись, он смог понять, что там яростно спорят несколько человек. Внутри, несомненно, находился сам Салазар, а вот двух его собеседников юноша не смог распознать по голосу, хотя касательно одного его посетила смутная догадка. Постучавшись, после негромкого "войдите" мальчик прошествовал внутрь. В одном из кресел сидел Салазар и вопросительно взирал на сына, напротив расположился теперешний министр Корнелиус Фадж, а слегка в стороне — Люциус Малфой. Последнего Гарри не особо хорошо знал, но часто видел его лицо на страницах "Пророка", а однажды даже встречал на вокзале, куда тот вместе с супругой сопровождал Драко. Из рассказов друга слизеринец успел понять, что мистер Малфой не особо радушен, если можно так сказать. Малфой-старший в основном общается с теми людьми, которые могут быть ему полезны, на остальных же смотрит свысока. Также Драко поведал, что Люциус поддерживал политику Темного Лорда, даже был одним из его приближенных.

С мистером Фаджем Гарри также встречался лишь однажды, когда министр по каким-то особо важным делам прибыл к Салазару. Со слов отца, слизеринец понял, что у них с Фаджем взаимовыгодные отношения. Министр выполнял для Основателя кое-какие махинации, а тот, в свою очередь, перечислял для больницы Святого Мунго и Министерства Магии различные пожертвования. Корнелиус набивает свои карманы галеонами, а Салазар получает то, что хочет. К примеру, Гарри было выдано разрешение на использование магии вне стен Хогвартса, а также юноша слышал, что министр подписал для его отца разрешение на посещение Азкабана, притом без сопровождающих.

— Сын, у тебя что-то срочное? — вывел Гарри из размышлений голос Салазара. — Если нет, то я освобожусь через некоторое время, и мы сможем поговорить.

— Хорошо, — кивнул юноша, — я подожду в серой гостиной, — с этими словами слизеринец удалился, про себя гадая, о чем так увлеченно спорили взрослые.

* * *

Не успел юноша заскучать, как входная дверь открылась, и в помещение вошел Салазар Слизерин. Его взгляд был почему-то чрезвычайно задумчивым.

— Мы сегодня вместе с Драко Малфоем были в Косом переулке, и к нам подошел Сириус Блэк, — без лишних предисловий Гарри поведал отцу их разговор с Блэком.

— Я ждал чего-то подобного, — ответил спустя несколько секунд Салазар. — Дело в том, что об этом я узнал еще вчера от одного моего знакомого — он работает в "Мунго", именно в том отделении, где сейчас находится Лили Поттер. Он подтвердил, что она поступила в больницу с магическим истощением, и с каждым днем ситуация ухудшается, — начал свой рассказ Основатель. — Я отправил письмо нашему уважаемому министру с намерением узнать, что по этому поводу думает Дамблдор, и каковы его дальнейшие действия, — при слове "уважаемый" на губах мага появилась ухмылка, свидетельствующая о том, что к этому трусу Салазар испытывает брезгливость, а не уважение. — У Корнелиуса есть свой информатор в рядах Ордена Феникса — это организация, возглавляемая Дамблдором. Я точно не знаю, чем они занимаются сейчас, но раньше боролись с Волан-де-мортом и его сторонниками. На данный момент, полагаю, старик созвал своих приспешников, чтобы противостоять мне. Фадж поведал тревожные вести — оказывается, с недавних пор Альбус всеми силами пытается убедить общественность, что под пророчество, помимо тебя, подпадают Невилл Лонгботтом и Анабель Поттер. С первым хоть понятно — он рожден того же числа, что и ты, а вот каким боком со всем этим связана юная мисс Поттер, непонятно, — ответил Основатель. — С недавних пор Поттеры не столь верны старику, поэтому такой поступок со стороны Альбуса кажется странным, — задумчиво проговорил Салазар. — Но суть в том, что Дамблдор решил пожертвовать Лили Поттер. Он хочет выставить всё так, что ты окажешься человеком, погубившим невинную душу. У Альбуса огромный талант оратора, поэтому нет сомнений, что он сможет убедить большую часть магов в своей правоте. У меня же нет репутации светлого мага и доброго дедушки, который готов прийти всем на помощь, поэтому нам придется хитростью переиграть старика. Дамблдору выгодно, чтобы общество считало тебя убийцей, а не победителем Темного Лорда. Таким нехитрым маневром он сможет убить сразу двух зайцев: лишить тебя статуса Героя и упрочить свое положение благодаря юной Поттер или Лонгботтому, один из которых займет твое место. Старику нужен человек, которым он сможет вертеть как захочет, — продолжал высказывать свою точку зрения Основатель. — К сожалению, больше ничего мне не удалось узнать, поскольку Дамблдор не доверяет Северусу, а другие мои осведомители не настолько приближены к директору, чтобы тот делился подобной информацией.

— Но почему тогда ко мне обратился Блэк, он ведь мог промолчать, — удивился Гарри.

— Мог, — согласился Основатель, — но здесь огромную роль сыграло малодушие Блэка — он слишком привязан к Поттерам, поэтому не мог молча смотреть, как Лили умирает. Дамблдор не дурак, он все это просчитал и счел уместным изобразить бурную деятельность. Стоит миссис Поттер покинуть этот грешный мир, как в тот же момент в некоторых изданиях появятся статьи с громкими заявлениями, в которых стопроцентно будет упоминаться о просьбе Блэка — дескать, он слезно просил тебя помочь несчастной женщине, а ты отказал и тем самым подписал ей смертный приговор. Дамблдор приложит все силы, чтобы скрыть тот факт, что с его подачи Поттеры оставили тебя на попечение семейству магглов, а сами куда-то исчезли на десять лет, совершенно позабыв о сыне. Конечно, об этом сообщалось в "Пророке", но где-то в конце, на тех страницах, которые маги особо не читают, поэтому ситуация с Поттерами и твоим отречением как бы прошла мимо. Альбус тут тоже повернет всё в выгодное ему русло. Совершено ясно, что подобная огласка относительно Лили и твоей причастности к этому инциденту будет иметь колоссальный успех у читателей. В глазах чистокровных магов, знающих все нюансы родовой магии и придерживающихся традиций, ты, конечно, возвысишься, но для прихлебателей Дамблдора превратишься во врага номер один, а нам это не нужно.

— И что мы будем делать, чтобы помешать Дамблдору? — серьезно спросил юноша. Он прекрасно понимал, что ситуация не из простых, ведь им противостоял не слабый враг, а опытный махинатор с репутацией светлого мага.

— То, чего Альбус от нас меньше всего ждет. Придется спасать эту предательницу, хотя для меня это крайне нежелательно, — ответил Салазар, — но не за просто так. Сейчас Джеймс Поттер и Сириус Блек находятся в подавленном состоянии, поэтому согласятся на все мои условия. Я выторгую у этих олухов приемлемую компенсацию и на будущее огражу тебя от их нападок и посягательств Дамблдора. Старик ничего не сможет предпринять, чтобы вернуть тебя в прошлую семью, я об этом позабочусь, — со стальным блеском во взгляде протянул Основатель. — Спасая жизнь Лили Поттер, мы упрочим твой статус Героя и лишим этих выскочек шанса очернить тебя.

— Отец, ты ведь сильнее Дамблдора, тогда почему ты его не убьешь?

— Настанет время, и я заставлю старика ответить за всё, но сейчас мои руки связаны. Стоит мне что-нибудь предпринять относительно Альбуса, и меня сразу начнут подозревать. В Азкабан, конечно, не посадят, да и не удержит он такого мага, как я, но нервы потреплют хорошенько.

— Ясно, — кивнул Гарри. Он привык доверять чутью отца, ведь тот прожил не один десяток лет, а значит, намного мудрее, поэтому сможет отыскать наиболее удачный выход из ситуации. Если для каких-либо целей требуется спасти Лили, то юноша так и поступит. К тому же в последнее время женщина уменьшила свой пыл и больше не надоедала Гарри со своим неожиданно проснувшимся материнским инстинктом, да и Джеймс стал сдержаннее. Единственная, кто продолжала донимать Гарольда — Анабель. Девчонка обладала воистину гриффиндорским характером, поэтому не проходило и дня, чтобы она не высказала экс-брату свои претензии.

— Завтра я лично встречусь с Поттерами, а затем уже, исходя из нашего разговора, решу, как следует действовать дальше, чтобы не остаться в проигрыше. А сейчас давай займемся более насущными проблемами. Мне нужно немного твоей крови, — Салазар кивнул в сторону серебряного кинжала и хрустальной колбы. Без лишних слов Гарри рассек ладонь и позволил крови свободно капать в ёмкость. Когда она была заполнена, юноша с помощью магии вампиров залечил порез.

Взяв колбу, Салазар вылил ее содержимое в емкость, заполненную прозрачным зельем. С минуту ничего не происходило, затем масса начала менять цвет, а на ободке чаши вспыхнуло несколько рун.

— Странно, — задумчиво проговорил Основатель, — зелье ничего необычного не показывает, придется более тщательно исследовать причину возрастания у тебя жажды. Пока эльфы будут каждое утро приносить тебе стакан с кровью, а я не разберусь, в чем дело.

— Хорошо, — согласился слизеринец, — я могу идти? А то у меня скоро начнутся занятия.

— Иди, — разрешил Основатель, — и постарайся не пререкаться с мисс Дюбуа. Я понимаю, что она тебе не нравится, но в своей области она довольно компетентна, так что тебе придется смириться.

Глава 4

Салазар, как ранее и планировал, отправился на встречу с Джеймсом Поттером, который уже неделю безвылазно сидел у постели супруги. Мужчина даже взял на работе внеплановый отпуск, а дочь на время отправил к семейству Уизли, чтобы не травмировать девочку. Вместе с Джеймсом в "Мунго" находились Люпин и Блэк. Друзья всеми силами пытались приободрить друга, но у них это плохо получалось, поскольку, несмотря на все их слова, аврор знал, что супруга умирает, и, чтобы спасти ей жизнь, должно свершиться чудо. Ему было больно видеть Лили в таком состоянии, а еще больнее было осознавать, что они сами в этом виноваты. Колдомедики смогли определить причину подобного недуга, но Джеймсу от этого легче не становилось, ведь Дамблдор печально оповестил, что в данной ситуации ничего нельзя сделать. Магия потребовала плату за содеянное в первую очередь с матери. И Поттер понимал, что придет и его черед расплачиваться.

Джеймс корил себя за то, что послушал тогда Альбуса и отдал своего наследника на воспитание сестре Лили. Знал бы он, что все так обернется, никогда бы так не поступил. Но сейчас уже поздно раскаиваться, да и магия не примет его раскаяния, поскольку было совершено ужасное деяние.

Из размышлений Джеймса вывел стон Лили. С каждым днем ей становилось все хуже, и сердце аврора сжималось от невыносимой боли. Преодолев свою подавленность, Поттер попытался ободряюще улыбнуться супруге, но вышло как-то жалко.

Неожиданно входная дверь открылась, и в палату, словно король, вошел человек, которого Поттер меньше всего ожидал здесь увидеть — Салазар Слизерин.

— Какая идиллия, — протянул Основатель, смотря на собравшихся. Более жалкого зрелища он не видел — Слизерин ожидал, что Поттеры будут сражаться до последнего, а они сдались на произвол судьбы, словно трусы. И это — благородные гриффиндорцы, что на каждом шагу кричат о своей храбрости и чести! Те же слизеринцы попытались бы отыскать выход и даже договориться с врагом, если того требуется, а эти просто жалуются на свою судьбу.

— Что вам здесь нужно, Лорд Слизерин? — осведомился Люпин. — Сейчас не самое лучшее время для иронии, — оборотень решил говорить от имени Джеймса, поскольку тот был очень подавлен, а Сириус сгоряча мог сказать что-нибудь не то.

— А кто говорит об иронии, мистер Люпин? — вопросом на вопрос ответил Основатель. — Я прибыл сюда по важному делу, и в ваших интересах меня выслушать.

— Мы вас слушаем, — ответил Ремус. — Что вы нам можете сказать такого важного?

— Вопрос не в этом, мистер Люпин, а в том, что вы готовы мне предложить за спасение жизни миссис Поттер.

— Но профессор Дамблдор сказал, что ничего нельзя сделать, — обреченно прошептал Джеймс, а стоявший в стороне Сириус виновато опустил взгляд и нервно начал теребить рукав мантии.

— Разве? — наигранно удивился Салазар. — А я обладаю другой информацией, да и не только я, — насмешливый взгляд в сторону Сириуса, — не так ли, мистер Блэк?

— Я... — начал заикаться тот, — я не хотел давать призрачную надежду.

— Какую надежду? О чем ты говоришь, Сириус? — допытывался Поттер. — Ты что-то знал и мне не сказал?

— Понимаешь, Альбус решил, что будет жестоко с нашей стороны давать тебе ложную надежду, которой не суждено сбыться. Мы подумали... Я подумал...

— Для экономии времени, которого у вас и так не особо много, — словно в подтверждение его слов с кровати раздался очередной стон боли, — я поясню ситуацию. Вчера мистер Блэк обратился к моему сыну со специфической просьбой о спасении миссис Поттер. Не так ли, мистер Блэк?

— Да, это так, — не стал отнекиваться Сириус, — я должен был хоть что-то сделать.

— Но с чего ты решил, что Гарри может это сделать? Он ведь всего лишь ребенок, и уже не Поттер.

— Вижу, вы, мистер Поттер, не особо хорошо знакомы с родовой магией, а также с историей своего рода. И это прискорбно, — вместо Блэка ответил Слизерин. — Дело в том, что магия наказывает вашу супругу за деяние, совершенное по отношению к Гарольду, а это значит, что он имеет возможность осуществить свое право вето как пострадавшая сторона. Что касается крови — вы правы, я не захотел иметь наследника-полукровку, поэтому прибегнул к ритуалу. Теперь любая проверка покажет, что он только мой сын, у него есть только один родитель. Но вынужден вам напомнить, что все чистокровные маги каким-либо образом связаны между собой. Вот, к примеру, ваша покойная матушка — урожденная Блэк, со мной же связь более дальняя — через братьев Певерелл. Прочитав книгу о родах, вы сразу узнаете, что Поттеры — потомки Игнотуса Певерелла, мой же род связан со старшим из троих братьев, — ответил Салазар. — Но теперь возвращаемся к началу нашего разговора. Я могу спасти вашу супругу, но, как вы знаете, всему есть своя цена. Что вы готовы предложить мне взамен, Джеймс Поттер?

— У меня есть деньги и артефакты, — Поттер старался не смотреть на Сириуса — он был очень зол на друга за то, что тот утаил от него такую важную информацию. Ещё Джеймс негодовал из-за поступка Дамблдора. Оказывается, Альбус знал способ спасти Лили, но молчал.

— Ах, юноша, у меня предостаточно денег, и я не обделен артефактами, — ответил Основатель.

— Тогда я могу предложить вам только свою жизнь как уплату за спасение моей жены.

— Вы бросаетесь громкими словами, мистер Поттер, совершенно не думая о последствиях, — хмыкнул Салазар, — если вы погибнете, и ваша жена не выживет, у вас останется дочь. Неужели вы желаете ей такой же судьбы, как Гарольду?

— Нет, — поспешно проговорил Джеймс, — но мне больше нечего вам предложить.

— Если бы вам было нечего больше предложить, я бы не пришел сюда. Но полагаю, нам стоит продолжить разговор наедине, поскольку мне бы не хотелось, чтобы мои слова уже сегодня достигли ушей Альбуса Дамблдора.

— Я не...— не успел мужчина договорить, как его прервал Салазар.

— Вы, может, и не скажете, но вот мистер Блэк, несомненно, поведает о случившемся своему наставнику. Последние события это подтвердили, а рисковать я не хочу.

— Я никому не скажу, — влез в разговор вспыльчивый маг, — даю вам слово.

— Ах, мистер Блэк, для меня ваше слово ничего не значит, а любую клятву всегда можно обойти. Поэтому я предпочту побеседовать с вами, мистер Поттер, наедине. В конце концов, это в ваших интересах.

— Да как вы смеете так говорить! — вспылил Блэк.

— Поверьте, смею, — бесстрастно проговорил Салазар, — во-первых, из-за того, что вы мне по меньшей мере неприятны. Я вас презираю за то, что вы так же, как и чета Поттер, позволили отдать Гарольда на воспитание к столь ужасным людям. Во-вторых, вы для меня как те же Уизли — предатель крови. Предали свою семью и поставили тавро на чести рода. И, в-третьих, вчера вы хотели, хоть и неосознанно, но всё же — подставить моего сына.

— Подставить? — опешил Сириус. — Я ничего подобного не хотел, вы ошиблись.

— Мистер Блэк, вы, с подачи Дамблдора, пришли просить помощи у Гарольда. И по совету того же Дамблдора ни слова не сказали вашим друзьям. Я более чем уверен, что стоит мне позволить миссис Поттер умереть, как на моем сыне поставят клеймо — убийца. Я прожил гораздо дольше вас всех, поэтому вижу людей насквозь. Для вас Дамблдор — светлый маг, для меня же — старик, жаждущий власти, только умеющий это скрывать, — все это Салазар говорил специально, чтобы заставить Поттера засомневаться в Блэке. — Но не будем сейчас об этом.

— Ремус, покинь комнату, — попросил Джеймс, игнорируя Сириуса.

— Но... — возмутился Блэк.

— Выйди, Сириус, я сейчас хочу видеть тебя меньше всего, — рыкнул Поттер. — Я готов на всё, Лорд Слизерин, назовите свою цену.

— Ты примешь вассальную клятву, — переходя на "ты", заявил Салазар, когда они остались наедине, — это поможет оградить Гарольда от посягательств с вашей стороны, и не позволит вам даже неумышленно причинить вред моему сыну. И я считаю правильным, что за подобное будет расплачиваться весь род.

— Я согласен, — ответил Джеймс. У него не было другого выхода. Либо позволить умереть жене, либо отдать род в служение.

— Затем ты во всеуслышание сообщишь пророчество и подтвердишь, что Гарольд Слизерин, в прошлом Поттер, является Героем Пророчества.

— Хорошо.

— И, в-третьих, ты будешь молчать о клятве, покуда я не позволю раскрыть правду. Если Дамблдор начнет задавать вопросы, скажешь, что Гарольд спас Лили Поттер из жалости, и Блэка с Люпином заставь молчать. И ещё — держитесь от Гарри подальше. Запомни раз и навсегда, и жене своей передай — Гарольд мой сын, а вы ему никто. Ты и твоя супруга утратили право даже говорить с ним в тот момент, когда Дамблдор оставил годовалого младенца на пороге дома семейства Дурслей. Внимательно следи за своими словами и поступками. Если я увижу, что ты пытаешься нарушить мой запрет, то тебя ничто не спасет. И мне за твое убийство и убийство твоих близких ничего не будет, ведь твой род теперь принадлежит мне. Так что, ты согласен?

— Да, — кивнул решительно Поттер.

— Я подобного и ожидал, — хмыкнул Основатель. Он заранее был уверен в таком ответе. Поттер поступил глупо, и он пока этого не понимал, а когда поймет, будет поздно. — Подписывай, — перед мужчиной появился контракт и перо, что пишет кровью. — Здесь указаны все пункты нашего договора. Когда твоя магия станет стабильной, я приду за своей платой, а контракт не позволит тебе передумать.

Джеймс торопливо расписался и выжидающе посмотрел на Салазара. В ответ Основатель протянул аврору две колбы.

— В одной кровь моего сына, отданная добровольно, во второй зелье. Смешай их и дай супруге, на этом у меня всё, — с этими словами мужчина направился к выходу, но его неожиданно окликнул Джеймс.

— Подождите, — проговорил Поттер, — почему вы мне помогаете, вы ведь ненавидите мою семью?

— Ты прав, я бы с радостью позволил Лили Поттер покинуть этот грешный мир, но в данном случае мне выгодно спасти ей жизнь, — не прощаясь, Салазар покинул "Мунго", про себя довольно улыбаясь. Теперь Поттеры в его руках, и никакой Дамблдор больше не сможет с их помощью подобраться к Гарольду. В дальнейшем Джеймс Поттер будет вынужден стать его шпионом в рядах старика. Но это будет потом, а сейчас главное — прибрать к своим рукам Министерство и заручиться поддержкой чистокровных магов. А пока придется терпеть Дамблдора в школе — выгнать его пока было нельзя, чтобы не выставить мучеником в глазах народа.

* * *

Гарри решил, что до Хогвартса будет проще добраться каминной сетью, нежели полдня торчать в экспрессе в обществе Грейнджер, Уизли и его ненаглядной экс-сестры. Конечно, Слизерину хотелось увидеть Драко, но решив, что еще в школе успеет наговориться с другом, Гарри переместился в кабинет директора школы, где в это время шло собрание. Увидев сына, Салазар слегка кивнул ему в сторону уютного кресла, которое располагалось в дальнем углу. Решив, что отец хочет о чем-то поговорить с ним, мальчик, удобно устроившись, углубился в чтение одной из книг, что стояла на полочке. К разговору взрослых он не прислушивался, но все же заметил неодобрительные взгляды Дамблдора. В кабинете присутствовала и Лили, слегка бледная и с темными кругами под глазами, но всё же здоровая. Джеймса и Блэка не наблюдалось.

"Видимо, чем-то заняты", — предположил Гарри, продолжая чтение. В последнее время он заметил, что стал намного терпимее относиться к Поттерам.

— Сын, — мальчика вывел из размышлений голос Салазара, — я хотел с тобой поговорить об очень важном деле.

— Я слушаю, — ответил Гарри, отмечая краем глаза, что в кабинете они остались одни. За чтением он не заметил, как профессора разошлись.

— В прошлом году в Хогвартс поступила некая Сьюзен Боунс, шляпа распределила ее на Пуффендуй, — начал свой рассказ Основатель, — эта девочка является племянницей Амелии Боунс. Со слов Северуса, родители мисс Боунс погибли, и она находится на попечение тети, которая безумно любит племянницу и всячески балует. Мне нужно, чтобы ты наладил с ней дружеские отношения.

— Но зачем? — Гарри удивила такая просьба отца.

— Дело в том, что тетя данной особы работает в Министерстве и занимает высокую должность, — ответил Салазар. — В дальнейшем я планирую освободить некоторых магов из Азкабана, но мне нужно её содействие. Хотя Фадж у меня в руках, он не может повлиять на главу правопорядка, для этого мне и нужна твоя дружба с юной мисс Боунс.

— Хорошо, я постараюсь, — кивнул Гарри, — но я лично сомневаюсь, что она со мной даже общаться станет, ведь для пуффендуйцев я — темный маг, которому место в Азкабане.

— Не говори ерунды и не обращай внимания на слухи. Уверен, Сьюзен пойдет на контакт. Со слов Стебль, она добрая девочка. Попробуй, если выйдет — хорошо, а если нет — не так уж и страшно.

— Хорошо, — ответил Гарри. Вместо с Салазаром он направился в Большой зал, попутно обсуждая незначительные темы.

Когда они зашли внутрь, за преподавательским столом сидели уже все профессора, не хватало лишь директора. Кивнув отцу на прощание, Гарри отправился на свое излюбленное место за слизеринским столом. Не прошло и пяти минут, как входная дверь открылась, впуская внутрь студентов. Первокурсники,как обычно, должны были прибыть на лодках позднее.

Глава 5

В зал огромной толпой начали вваливаться студенты — первыми, как обычно, пытались протиснуться гриффиндорцы, за ними двинулись представители Пуффендуя и Когтеврана, а завершали процессию слизеринцы. В массе школьников Слизерин с легкостью смог отыскать Малфоя, который с видом короля шествовал в его сторону, позади, как верные телохранители, шли Крэбб с Гойлом, а позади мельтешил Нотт с капитаном команды по квиддичу Маркусом Флинтом. Гарольд отметил, что на горизонте не видно Дафны и Блейз, а вот Паркинсон, как всегда, была при полном параде. После того, как вся школа узнала, что юноша стал Слизерином, отношение к нему со стороны Паркинсон изменилось. Слизеринка больше не пыталась его задеть или оскорбить, а всячески налаживала дружеские отношения с наследником столь древнего рода, то же касалось и остальных слизеринцев. Они прекрасно могли чувствовать выгоду из подобной дружбы, да и не стоило забывать, что отцом Гарольда являлся сам легендарный Основатель и директор школы. В свете всего этого Гарольд был признанным лидером факультета, к мнению которого прислушивались, но самого парня это не особо волновало. Он старался держаться отдельно от остальных студентов, поддерживая дружеские отношения только с Драко и Ноттом. Иногда еще он общался с Дафной и Блейз, но в последнее время девочки стали вести себя странно, из-за этого у них возникало множество конфликтов. Особенно это касалось Малфоя и Гринграсс. Не могло пройти и дня, чтобы эта парочка не переругалась. Обычно их ссоры заканчивались примирением, но не последняя. Некоторые слизеринцы даже считали, что Драко влюблен в Дафну, вот и цепляется к ней из-за всякой ерунды.

В общей толпе Слизерин смог разглядеть и миловидную пуффендуйку, что училась с ним на одном потоке — именно с ней Салазар и просил наладить отношения. В любом другом случае Гарри отказался бы, но сейчас он понимал, что отец просто так не станет просить о подобном. Юноша намеревался приложить все свои силы, чтобы добиться расположения Боунс, тем более особых проблем не должно было возникнуть.

Тем временем рядом со слизеринцем разместился Нотт, а напротив уселся Малфой.

— Гарри, я думал, ты поедешь экспрессом, поэтому мы с Тео обошли все вагоны, даже в купе к гриффиндорцам заглядывали. Представляешь, два этих рыжих идиота собрались притащить в Хогвартс паука гигантских размеров! — проговорил Драко.

— Да не такой уж он был большой, — хмыкнул Нотт, — и вообще, кажется, он не ядовитый.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда они натравят эту зверюгу на тебя, — парировал Малфой. — Я вот считаю, что об этом нужно сообщить Северусу, пусть он разберется. Прикольно будет, если грифы в первый же день потеряют баллы и получат отработку.

— Ой, Драко, нам не стоит переживать из-за баллов — ты же прекрасно знаешь, что кубок будет за нами, ведь директор не позволит, чтобы он достался кому-то другому.

— Это да, — согласился Малфой, — все же круто, что Салазар занимает этот пост, а не Дамблдор. Старик вечно делал поблажки гриффиндорцам, а мы оставались в пролете, но теперь такого не будет.

— Я бы не стал так утверждать, ведь Слизерин уже какой год подряд получает кубок, даже при правлении Дамблдора, — заговорил Гарри. — Кстати, где Дафна и Блейз?

— Ах, я же забыл, что ты не ехал в экспрессе. Надо признать, ты пропустил много интересного. Оказалось, что наша мисс недотрога сдружилась с седьмой Уизли, — презрительно ответил Драко.

— Седьмой Уизли? — переспросил Слизерин.

— Это сестрица рыжего, она в этом году поступает на первый курс. Должен признать, мерзкая особа. Эта выскочка посмела назвать меня хорьком и еще закатила мне истерику относительно того, что я мерзкий человек, и мне не место в этой школе, а главное, Гринграсс все это слушала и ухмылялась, — бушевал Драко.

— Ну, мне кажется, без причины она бы так не сказала, — подметил Гарри. — Может, ты, друг мой, уже успел что-то натворить, вот она и возмутилась?

— Да я рот даже не успел открыть, как получил в свою сторону кучу брани! Да и вообще, разве Уизлям нужна причина, чтобы оскорбить человека? Вон взять рыжего — он постоянно к нам придирается без причины, а все дело в том, что у него мозгов как у тролля, — на этой фразе некоторые из слизеринцев, слышавшие высказывания Малфоя, засмеялись. — Хотя нет, у тролля больше.

— Так что там с Гринграсс?

— Она сказала, что ей приятнее компания рыжей, чем моя, а Забини, как обычно, её поддержала. Потом я их не видел, но слышал крик рыжего — он, кажется, обвинял сестричку в предательстве, — ответил Драко. — С ними же сидели Грейнджер и Поттер. Кстати, я слышал, что в этом году Поттер гостила в курятнике в обществе семейства Уизли.

— Ну, ты же знаешь о болезни миссис Поттер, — Малфой подтверждающе кивнул, — вот Джеймс и отправил дочурку к друзьям. Потом поговорим, — увидев, что Драко хочет задать вопрос, парировал Гарольд. Сейчас было не место и не время для обсуждения подобных новостей.

За разговором Слизерин и не заметил, как в зал под предводительством Люпина вошла шеренга первокурсников. Внимание слизеринца сразу же привлекла темноволосая девочка с пронзительными синими глазами. Даже несмотря на юный возраст, она была красавицей. Её черты показались Гарольду знакомыми — будто он где-то уже видел подобные глаза...

Оглядевшись по сторонам, слизеринец отметил, что не один он заинтересовался первокурсницей — Малфой также с интересом поглядывал на неё, да и некоторые старшекурсники. Однако самое удивленное лицо было у Северуса — тот недоверчиво взирал на девочку, словно не веря в то, что видит. Еще Гарольд заметил свою старую знакомую из кафе, где он встретился с семейством Уизли. Девочка явно была испугана.

За разглядываниями Гарри не увидел, как МакГонагалл разместила около преподавательского стола табурет, на котором лежал головной убор Годрика, но в этот раз шляпа не пела свою прославленную песню, а лишь ограничилась парой слов о грядущих переменах. Потом началось распределение, за которым с безразличием наблюдал Слизерин.

— Джинни Уизли, — зачитала очередную фамилию МакГонагалл. Девочка, нервно поправив мантию, направилась к табуретке, где на ее голову была надета шляпа.

— Слизерин! — после нескольких минут молчания провозгласила свой вердикт шляпа, чем заставила зал впасть в ступор. Никто не ожидал, что Уизли попадет на факультет темных магов. Неожиданно раздались редкие хлопки. Обернувшись на звук, Гарольд заметил, что жизнерадостно аплодируют Гринграсс и Забини. Затем начали хлопать Дамблдор и еще несколько студентов.

— Идите к своему столу, мисс Уизли, — проговорила Минерва, обращаясь к сконфуженной девочке, — смелее.

— Но это невозможно. Джинни не может попасть на Слизерин! — воскликнули в один голос близнецы.

— Тишина, — проговорил Салазар усиленным голосом с помощью магии. — Мисс Уизли, идите к своему столу, не задерживайте распределение, — указал Основатель. Джинни, потоптавшись на месте, все же отправилась к слизеринцам и разместилась между Дафной и Блейз, которые быстро взяли новую подругу в оборот.

— Не хватало нам только нищебродки на факультете, — презрительно протянул Малфой, косясь в сторону рыжей, — теперь стоит прятать все ценные вещи, а то еще украдет...

— А вдруг она и у меня в тумбочках начнет рыться?! А там много дорогой косметики и вещей, — поддакнула Паркинсон. — Как только Гринграсс и Забини не боятся с ней общаться, а то вдруг чем-нибудь заразятся?!

— Я не воровка! — воскликнула слышавшая все эти слова Джинни. — И ничем не больна.

— Я читала "Пророк", там писали, как твоя мамаша сперла книгу, а затем начала оправдываться, что случайно положила в сумку, — парировала Паркинсон.

— Но это и правда было недоразумение! — оправдывалась Джинни чуть не плача.

— Не обращай внимания на них, Джин, они просто завидуют, — заверила подругу Дафна.

— Ой, Гринграсс, чему здесь завидовать? Этим лохмотьям? И вообще, ты и сама прекрасно знаешь, что ей не место на нашем факультете.

— Какие же вы все злые, — отмахнулась Гринграсс.

— Посмотрим, что скажет твой отец, узнав, с кем ты общаешься, — не осталась в долгу Паркинсон. — Уверена, Лорд Гринграсс не обрадуется твоей дружбе с Уизли.

— Не лезь туда, куда тебя не просят, Паркинсон, — прошипела Дафна. — Или ты таким образом решила выслужиться перед Малфоем, которого куда больше волнует дружба со Слизерином, нежели собственная невеста?

— Замолчите вы обе и дайте мне спокойно дослушать распределение. Истерички! — отчеканил Гарольд. — Голова от ваших криков болит. А Уизли и вправду не место на Слизерине, здесь над ней лишь насмехаться будут, — на такое заявление никто ничего не сказал, решив остаться при своих мнениях. Сидевшая между подругами Джинни уже десять раз пожалела, что поддалась уговорам Дафны и уболтала Распределяющую шляпу отправить ее вместо Гриффиндора на Слизерин. Гринграсс же была настроена изменить отношение слизеринцев к своей новой подруге. А вот Забини тихо злилась про себя — она прекрасно видела, что с появлением рыжей их с Дафной дружба отошла на второй план.

— Колин Криви, — зачитала Минерва очередную фамилию. К табурету двинулся мальчик с колдокамерой, и после нескольких секунды тишины шляпа вынесла свой вердикт:

— Гриффиндор!

Следующей к шляпе направилась та самая девушка, что привлекла внимание самого Слизерина, да и не только его.

— Александра Реддл, — с заминкой зачитала МакГонагалл, а глаза Дамблдора за стеклами очков подозрительно блеснули. Салазар с любопытством посмотрел на первокурсницу. В голове Гарольда тоже что-то промелькнуло — фамилия, как и внешность, ему показалась знакомой, только вот он не мог вспомнить, где ее прежде слышал. Неожиданно его осенило. Ведь Волан-де-морта, по рассказам отца, звали Том Реддл...

А девочка тем временем направилась к их столу — за размышлениями Гарольд прослушал, как головной убор Годрика распределил ее на их факультет.

"А чего ты ожидал?! Что дочь этого маньяка попадет на Пуффендуй?!" — про себя съязвил юноша.

Александра села около остальных первокурсников, демонстрируя всем свое безразличие. За дальнейшим распределением Слизерин не следил, из своих размышлений он вырвался только тогда, когда Салазар начал представлять новых профессоров, которые будут вести новые дисциплины — темную и ритуальную магию, традиции и углубленный этикет. Было еще несколько предметов, названия которых Гарри не услышал, да они и не были для него важны.

Жду ваши комментарии))

Глава 6

В дальнейшем пир проходил, можно даже сказать, хорошо, если не считать препираний между Паркинсон и Уизли, на защиту которой, к удивлению многих слизеринцев, встали Дафна и с каким-то вялым рвением — Блейз. А вот Пэнси поддерживал почти весь факультет.

Помимо Уизли, всех еще весьма заинтересовала Александра Реддл — что-то в ней было странное, даже если не брать в расчет ее родство с Волан-де-мортом. Но с ней старались быть осторожнее. Остальные первокурсники не вызвали у Слизерина особого интереса — обычные отпрыски аристократов, ничем не выделяющиеся из общей массы, хотя взгляд Гарольда несколько раз задерживался на Ивен Розье — миниатюрной брюнетке с глазами цвета грозового неба.

По окончанию пира Гарри решил отправиться в гостиную факультета, чтобы послушать речь декана, но главная причина крылась в том, что ему хотелось узнать, с кем же поселят Джинни Уизли. Закончив своё вступительное слово о дисциплине и наказаниях за нарушения правил, Северус начал зачитывать списки студентов и номера комнат, где они будут проживать на протяжении семи лет. Если кому-то посчастливится стать старостой, то этот человек получит отдельные апартаменты, однако это случится только на пятом курсе, а пока новоявленным первокурсникам придется делить комнату с соседями. На счастье, в Слизерине, в отличие от Гриффиндора, студенты жили по два-три человека, а не по пять.

Гарри еле смог сдержать свой смех, услышав, что отныне Ивен, Александра и Джинни будут жить в одной комнате — нужно признать, что таким решением декана был шокирован не только Слизерин, но и почти все студенты факультета. Они уже успели представить пытки, коим предаст рыжую Реддл, и душераздирающие вопли, разносящиеся на всю гостиную. Но больше всех за свою новоявленную подругу переживала Дафна. Гринграсс была слегка знакома с Розье, поэтому знала, насколько та может быть коварна. Дафна даже не удивится, если в скором времени наследница Розье сдружится с Малфоем и Слизерином, ведь логично, что Ивен, обладая слизеринским характером, попытается отыскать себе покровителя и первым, как полагается, в ее списке на подобную должность значится сынок директора. Также Дафну печалило, что ее новая подруга попала в комнату еще и с Реддл, о которой Гринграсс ничего не знала, но, если судить по характеру Волан-де-морта, девчонка окажется еще той ненавистницей магглорожденных и предателей крови. Все это сводилось к тому, что Джинни не сможет нормально жить с новыми соседками — те всячески будут ее унижать и подстраивать всякие гадости. Даже сегодня Гринграсс была уверена, что подругу ждет веселая ночка, но вот поделать с этим ничего не могла. Сейчас уже было поздно, а завтра Дафна собиралась подойти к декану, а если не получится, то к самому директору, и попросить перевести Джинни в другую комнату или хотя бы разрешить им поменяться местами. Ведь саму Гринграсс вряд ли начнут притеснять эти девицы, а вот Уизли будет вполне комфортно в обществе с Блейз.

— Не переживай, Джин, если что-то случится, ты сразу обращайся ко мне. И помни то, что я тебе раньше говорила — покажи себя старательной ученицей и ответственной личностью, и мнение факультета относительно тебя изменится, — поддерживала подругу Гринграсс. — Но если ты даже не сможешь ни с кем подружиться, знай, что у тебя есть я и Блейз. Мы всегда готовы прийти тебе на помощь и поддержать. Правда, Блейз?

— Да, — неуверенно кивнула Забини. Слизеринцы славились расчетливым умом, поэтому девушка сейчас терялась в сомнениях — с одной стороны, она хотела сохранить их дружбу с Дафной, но с другой — только безумцы будут настраивать против себя весь факультет, а именно этим и занималась Гринграсс. — Дафна, давай лучше пойдем в комнату, нам ведь еще нужно разобрать вещи, — попросила Блейз.

— Успеем, — отмахнулась та, — и вообще, их эльфы разберут, так что не переживай.

— Там у меня есть шкатулки с украшениями, которые я бы хотела лично разложить, да и поздно уже. Если декан придет и увидит, что мы еще не в своих комнатах, то начнет ругаться.

— Когда это Снейп к нам приходил? Он, наверное, уже давно в лаборатории над каким-то зельем сидит, а до нас ему нет дела. Давай лучше поможем Джинни устроиться, — возразила Дафна.

— Смотри, Гринграсс решила подработать слугой, — съязвил Драко, который, как и сам Гарри, прекрасно слышал разговор между девчонками, поскольку те сидели неподалеку.

— Я лучше пойду свои вещи разбирать и лягу спать пораньше, а то завтра у нас первым в расписании стоит урок с директором, и мне бы не хотелось опаздывать, — с этими словами Блейз извиняющееся посмотрела на подругу и отправилась в сторону женских комнат.

— Смотри, от тебя даже Забини сбежала, — не удержался от реплики Драко, — видимо, поняла, что лучше придерживаться мнения коллектива, нежели твоего. Умная девочка, настоящая слизеринка, а ты ведешь себя неразумно, словно благородная гриффиндорка.

— Отстань, Малфой, свое мнение ты можешь оставить при себе, поскольку мне нет до него никакого дела, — парировала Дафна. — И вообще, шел бы лучше почитать, а не надоедал другим своими нелепыми высказываниями.

— Что, правда глаза колет? — не отставал Драко.

— Отстань от них, — прервал назревающую перепалку Гарольд, сидевший в кресле у камина, — пусть идут занимаются своими делами.

— Да пусть идут, я их и не держу, просто странно, что Гринграсс так быстро сдружилась с этой предательницей крови. Тебе это не кажется необычным?

— Пусть дружит с кем хочет, меня, если честно, это не волнует, это ее жизнь. Если хочет, пусть даже пойдет в любви Люпину или Дамблдору признается, мне до этого нет никакого дела.

— Ох, я бы хотел на это посмотреть, — засмеялся Драко. — Но мне лично кажется, Гринграсс больше подойдет лесник, как его там... Хагрид.

— Дураки, — гневно посмотрев на парней, проговорила Дафна. — Только и можете, что насмехаться и демонстрировать всем свое высокомерие.

— А что же это ты с нами дружила раньше, а, Гринграсс? Или за эти несколько дней мы превратились для тебя в выскочек, а сама ты возомнила себя королевой? — в каждом слове Драко слышалась издевка. — Что же ты молчишь, нечего сказать?

— Чтоб ты знал, Малфой, я дружила не с тобой, а со Слизерином, но с недавних пор поняла, что совершила ошибку. Сначала Гарри показался мне интересным, даже несмотря на его тараканы в голове, но со временем я поняла, что Слизерин в чем-то похож на тебя. Такой же высокомерный и считающий, что дружбы не существует, есть лишь выгода, поэтому неудивительно, что вы сдружились.

— Дафна, не стоит так говорить, — впервые за весь разговор заговорила Джинни, — не стоит из-за меня ругаться со своими друзьями.

— Ах, Джин, не бери в голову, просто этим павлинам ничего не объяснишь, — парировала Гринграсс, — но ты, пожалуй, права, не стоит тратить свои нервные клетки на такую ерунду. Пойдем лучше, я тебе помогу устроиться, а то, боюсь, Розье и Реддл устроят тебе неприятный прием, — с этими словами Дафна двинулась в сторону женского крыла, а Джинни немного задержалась.

— Она очень переживает из-за вашей ссоры, а все это наговорила, поскольку обижена, — сказав это, Уизли поспешила вслед за подругой, оставляя позади недовольного Малфоя, гневно смотрящего ей вслед, и безразличного Слизерина, который уже успел где-то откопать книгу и сейчас увлеченно ее читал, позабыв обо всем остальном.

— Ты слышал, что Гринграсс о тебе говорила?

— Ну, на проблемы со слухом пока не жалуюсь, — хмыкнул Слизерин, не отрываясь от чтения.

— И что, ты ничего не скажешь?

— А что я должен говорить? Девушки — существа странные.

— Хм, умные слова, — согласился Малфой. — Но мне и вправду интересно, почему Гринграсс сдружилась с Уизли, ведь они такие разные. Да и ты заметил, что Забини не особо рада такому раскладу — мне кажется, она недолюбливает Уизли, а Гринграсс навязывает её ей.

— Я не слепой и тем более не дурак, поэтому вполне логично, что заметил реакцию Блейз. Это вполне логично — я слышал, что мать Забини очень строга к дочери и вряд ли погладит её по головке, узнав о подобной дружбе. Что касается Дафны — мне неизвестны ее мотивы, я могу лишь предполагать, что в ней гораздо меньше качеств, присущих слизеринцам.

— Вот! — торжественно воскликнул Малфой. — Я уже в который раз говорю, что эта шляпа слишком стара, и ей давно пора на покой. Ведь это немыслимо — отправить Уизли на Слизерин!

— Давай закроем тему касательно Уизли и Гринграсс, хотя бы на сегодняшний вечер, — попросил Гарри, — ты лучше расскажи об Ивен Розье.

— А, обычная девчонка, в ней нет ничего примечательного. Ее мать умерла от какой-то болезни, а отец сейчас проживает за границей из-за того, что был обвинен в службе Темному Лорду. Ему удалось избежать Азкабана, а вот его брат получил пожизненный срок, — ответил Драко. — Я с Ивен плохо знаком, поскольку она редко посещала приемы и светские рауты, поэтому ничего больше сказать не могу.

— А о Реддл тебе что-то известно?

— Если честно, то ничего, я только слышал из разговора отца и Северуса, что у Темного Лорда есть дочь, которую ему родила верная сторонница, имени которой я не смог узнать. Если тебе так интересно, спроси у декана или у директор — уверен, они должны что-то знать.

— Может, Северус и знает, а отец вряд ли, он бы сказал.

— Ну не знаю, но ведь на родовом гобелене должны отображаться все родственные связи, — задумчиво проговорил Драко. — И вполне логично, что директор прекрасно знал о дочери далекого потомка, и не мог не знать, что она прибудет в этом году в Хогвартс.

— Ладно, я, пожалуй, пойду спать, а то уже поздно, — Слизерин оглянулся и заметил, что в гостиной сейчас сидело всего несколько человек, а остальные разошлись по своим комнатам. Но не успел Гарольд и шагу сделать, как из женского крыла раздались крики ужаса, а потом послышался какой-то шум. С каждой секундой вопли становились все громче.

— Что там стряслось? Интересно, кто это кричит? — с интересом произнес Малфой.

— Не знаю, но кричит кто-то из девчонок, — с этими словами мальчик направился в сторону женского крыла, чтобы узнать, что же там стряслось.

— Нам туда нельзя! — воскликнул Драко. — Нас не пропустит арка, она специально зачарована еще Основателями, чтобы парни не смогли заходить на женскую половину.

— Учись, Малфой, — величественно произнес Гарольд, а затем взмахнул палочкой. С кончика её сорвался красный луч, который угодил на пол прямо перед аркой, ограждающей проход. Когда Слизерин шагнул вперед, то с помощью магии словно поднялся на невидимую ступеньку. — Все заклинания Основателей хоть и качественны, но даже их можно обойти, если знать как, — с этими словами слизеринец двинулся к комнате, из которой раздался шум.

Гарри зашел в комнату Ивен, Реддл и Уизли, которая была пуста. Неожиданно дверь открылась, и перед взором Слизерина предстала Джинни, только выглядела она странно. Все лицо Уизли было покрыто волдырями, волосы из рыжих превратились в разноцветные — казалось, они переливались всеми цветами радуги. Но самым смешным были длинные усы, как у кошки. Девочка убийственным взглядом смотрела в сторону соседок по комнате, которые делали вид, что ничего особенного не произошло.

— Что здесь происходит? — в помещение вбежала Дафна и с беспокойством начала оглядываться по сторонам. — Ой, — ужаснулась Гринграсс, заметив, что приключилось с Джинни. — Тебе срочно нужно в больничное крыло, там мадам Помфри все быстро исправит!

— Угу, — пробурчала рыжая, стараясь унять слезы.

— Кто это с тобой сделал? — спросила неожиданно Дафна, косясь в сторону Ивен и Александры. — Они?

— Я не знаю, — честно ответила Джинни. — Я пришла, приняла ванну и легла спать, а потом почувствовала, что у меня печет лицо, и вот...

— Не переживай, мадам Помфри все вылечит, — заверила подругу Гринграсс. — А с вами, — гневный взгляд в сторону Реддл и Розье, — я еще разберусь. Разве вы не слышали речь декана, где он говорил, что факультет — семья на ближайшие семь лет, и относиться к каждому члену семьи стоит с уважением и пониманием?! — продолжала гневную тираду Гринграсс. — Что Джинни вам такого сделала, что вы опустились до подобной мерзости?

— Чтоб ты знала, Гринграсс, мы здесь ни при чем, — ответила Ивен, — так что свои обвинения можешь придержать для других.

— Но кто, если не вы? — не унималась Дафна.

— Откуда я знаю? — невозмутимо ответила собеседница. — Мне это неинтересно, я не бюро для справок. Тебе нужна виновница, вот ее и ищи, а я иду спать, — с этими словами Розье задернула полог на своей кровати.

— Лгунья, — парировала Гринграсс, — ладно, Джинни, пойдем в больничное крыло, — девушки покинули помещение, а через минуту Гарольд услышал ворчание портрета, что охранял вход в гостиную.

— Классно сработано, Мириам, — проговорила одна из старшекурсниц.

— Надеюсь, теперь эта предательница крови поймет, что таким, как она, не местно на нашем факультете, — ответила девушка, к которой обращались. Обернувшись, Слизерин заметил, что на мантии старшекурсницы красовался значок с буквой "С", означающий, что она староста.

— Мне кажется, это было слишком жестоко, — пискнула Забини.

— В самый раз, — парировала Мириам. — Я ненавижу всех прихвостней Дамблдора, а особенно семейство Уизли. Эти магглолюбцы давали показания против моего отца и дяди, и теперь они отбывают пожизненный срок в Азкабане, поэтому я устрою этой дурочке райскую жизнь в отместку, — парировала девушка. — Ее спасет только переход на другой факультет, так что пусть бежит и просит директора о переводе.

— Согласна, — ответила еще одна слизеринка. — Ей не место на нашем факультете, ведь вполне может быть, что она шпионка, внедренная в наши ряды с подачи Дамблдора.

— Да! — послышался шквал голосов.

— Эта предательница хочет нас разделить, а Гринграсс ее поддерживает, — вновь заговорила Мириам, — но мы не должны вестись на провокации, а держаться вместе. Дамблдор снят с должности, а директор Слизерин не позволит, чтобы нас унижали, как раньше это делали гриффиндорцы, — дальше Гарольд не стал слушать, поскольку ему было неинтересно. Он уже и так понял, что все это провернули не Реддл с Розье, а староста, питающая к семейству Уизли неприязнь, и ему оставалось только наблюдать за тем, как слизеринцы начнут выживать первокурсницу с факультета. В том. что это будет, сомнений не возникало.

Глава 7

Первый урок у слизеринцев стоял в паре с гриффиндорцами, что не было поводом для удивления. Все расписания составляла МакГонагалл, как полагается заместителю директора, поэтому ничего странного в том, что она пыталась примирить два враждующих факультета, не было. Салазар бы уже давно уволил эту прихлебательницу старого маразматика, но, к несчастью, не было достойной замены — всё же, как ни крути, МакГонагалл знает свою работу и качественно ее выполняет. Можно было, конечно, назначить Северуса, но зельевар наотрез отказался, заявляя, что у него и так дел хватает. Основателю ничего не оставалось, как выжидать, пока наконец-то созреет Снейп или появится новая кандидатура.

К удивлению многих студентов, за преподавательским столом обнаружился странный человек с магическим глазом вместо нормального. Всё его лицо было в шрамах, а еще он прихрамывал.

— Кто это такой? — спросил Гарри у разместившегося рядом Малфоя. Ему был незнаком этот маг, хотя многочисленные отметины и стальной взгляд говорили о том, что это человек, повидавший многое и прошедший войну.

— Это Грюм, более известный как "Грозный глаз", — ответил Драко. — Он опытный мракоборец, но сейчас находится в отставке. Интересно, что этот чокнутый делает в Хогвартсе?

— Не знаю, но думаю, он наш новый преподаватель, только неизвестно, по какой дисциплине, — выдвинул свое предположение Гарольд. — Может, по темной магии?

— Вряд ли, — проговорил негромко Малфой, — я слышал от отца, что Грюм — старый друг Дамблдора, поэтому странно, что твой отец пригласил его в Хогвартс. Ах да, он еще помешан на безопасности, во всем видит подвох, так что от него лучше держаться подальше.

— Ну, осторожность — это не плохо.

— Осторожность да, но мания — это уже перебор.

— Ладно, посмотрим, что он нам интересного расскажет и покажет. Я сомневаюсь, что отец приведет в свою школу еще одного прихлебателя Дамблдора, — на этих словах юноши закончили болтовню и приступили к поглощению завтрака. — Кстати, Уизли выписали из лазарета, или она там осталась ночевать? — спросил Гарри.

— Вчера Гринграсс вернулась одна и, нужно признать, была весьма зла. Я, конечно, не слышал их разговоров, но, по словам Пэнси, эта ненормальная около часа кричала на Мириам и грозилась обо всем сообщить декану.

— Слушай, тебе не кажется, что Дафну кто-то мог опоить зельем? Я вчера подумал о нашем разговоре и вынужден с тобой согласиться — её поведение стало странным.

— Вот, — торжественно ответил Драко, — я же тебе вчера говорил, а ты не слушал. Эти Уизли на все способны, поэтому я не удивлюсь, если Гринграсс и вправду опоили каким-нибудь зельем. О, помянешь... — буркнул Малфой, увидев, как в Большой Зал, о чем-то беседуя, вошли Джинни и Дафна, позади них топталась угрюмая Забини. Девочки подошли к своим местам, что располагались напротив Гарри и Драко, но там по небольшому кивку от Драко быстро уселись Креб с Гойлом.

— Малфой, как тебе не стыдно так подло себя вести? Ведь все знают, что обычно здесь сидим мы, а не эти, — кивок в сторону двух слизеринцев, которые, не обращая внимания на происходящее, приступили к завтраку.

— О, Гринграсс, а я думал, что ты вместе с Уизли уже перевелась на Гриффиндор, — в своеобразной манера проговорил Драко. — Увы, эти места уже заняты, так что вам придется подыскать другие и, желательно, где-нибудь подальше, а то у меня аппетит пропадает в обществе всяких там предателей крови.

— Помолчал бы уж, Малфой. Но, пожалуй, и вправду нам стоит поискать себе места в другом месте, а то от твоего кислого вида кусок в горло не лезет.

— Вот-вот, сделаем друг другу приятное и не будем портить аппетит, — хмыкнул Драко. — Слава богу, что ушли, а то еще слово от этой выскочки, и я бы не удержался и наговорил ей кучу гадостей.

За разговором юноши и не заметили, как в Большой зал зашла Реддл, а через некоторое время и Розье. Они расположились за столом факультета и неторопливо приступили к еде, игнорируя косые взгляды слизеринцев, в основном направленные в сторону Александры.

— Парни, вы готовы к первому в этом году уроку? — возле юношей уселся довольный Нотт. — Все же классно что темную магию хоть частично ведет директор, он так много знает и интересно рассказывает, не то что МакГонагалл. Кстати, вы слышали — Поттер и Уизли уже получили наказание! Представьте, в первый же день заработали по две недели отработки с Люпином!

— А что это они так влипли?

— По словам Флинта, они заявили, что их не впустил барьер, поэтому им пришлось добираться до Хогвартса самостоятельно. Вроде эти ненормальные полетели на какой-то развалюхе, гордо именуемой автомобилем, который принадлежит Уизли. Так вот, их видело множество магглов и несколько магов, поэтому от кругленького штрафа им не отвертеться. А в придачу МакГонагалл отправила письмо родителям Уизли и Поттер, поэтому, думаю, завтра стоит ждать громовещателей.

— Круто, — ухмыльнулся Драко. — А что там касательно темной магии? Разве не Грюм будет преподавать этот предмет?

— В расписании стоит три урока, два и вправду будет вести Грюм, а вот один — лично директор, — ответил Тео. — Кстати, у нас сегодня еще травология и заклинания.

— Что, всего три занятия? — осведомился Гарри.

— Нет, еще что-то, но я не запомнил.

— Откуда ты все это знаешь, Нотт?

— Хм, дружить нужно с правильными людьми, — ухмыльнулся Тео, — а если честно, то мне Флинт, когда мы шли на завтрак, рассказал.

— А он-то откуда знает? — удивился Слизерин. — Насколько я помню, Флинт — капитан команды по квиддичу, а не староста.

— Так он ведь встречается со старостой, вот и знает все. Кстати, я вчера видел Люпина, он был очень бледным, а сегодня и вовсе отсутствует за завтраком. Может, его ненароком кальмар сожрал?

— Это было бы слишком хорошо, — хмыкнул Гарри. — Ладно, пойдемте на занятия и проверим, верны ли твои сведения, Тео, — с этими словами их тройка двинулась в сторону подземелий, где в прошлом году проходили занятия по темной магии под руководством Салазара.

* * *

На занятиях Салазара стояла гробовая тишина — каждый боялся даже лишний раз вздохнуть, не говоря уже о болтовне. Даже гриффиндорцы вели себе тише воды ниже травы, опасаясь навлечь на себя гнев директора. Сегодняшний урок, по меркам Гарри, был самым интересным, поскольку Основатель рассказывал о запрещенных заклинаниях, за применение одного из которых Министерство сразу же сажает в Азкабан. Салазар вкратце рассказал о каждом из "непростительных" и даже упомянул, что профессор Грюм продемонстрирует им их действие на следующем занятии. К последнему заявлению многие студенты, особенно с Гриффиндора, отнеслись с ужасом, видимо, посчитав, что их будут пытать Круциатусом или сразу запустят Аваду, а вот слизеринцы обрадовались.

— Вы должны знать, с чем имеете дело, — заявил директор. — Нельзя защищаться от того, чего не знаешь. Я считаю, что для того, чтобы строить оборону, нужно хотя бы слегка научиться разбирается в тех заклинаниях, которыми может запустить в вас противник.

— Но, профессор, это ведь запрещено и строго наказывается, — как всегда не удержалась от высказывания Гермиона.

— Мисс Грейнджер, я смею вас заверить, — как можно ядовитей проговорил Салазар, — что наш многоуважаемый министр, мистер Фадж, полностью со мной согласен и даже дал разрешение, чтобы я и профессор Грюм могли обучать вас подобным заклинаниям.

— А вдруг будут несчастные случаи?

— Уверяю, их не будет, поскольку ни я, ни мои коллеги не позволят упражняться в подобной магии таким, как мистер Уизли. Поскольку подобным ученикам безразлично, объясняют им или нет, исход будет один и тот же, — ответил Основатель. На такое заявление сидевший на последней парте Рональд покраснел от гнева и напыжился от досады.

— Директор, а на ком мы будем отрабатывать эти заклинания? — задал вопрос Малфой.

— Хм, если повезет, то на некоторых заключенных, которых милостиво предоставит мистер Фадж.

— Но это варварство! Как можно пытать людей, да еще и в школе?! — ужаснулась Гермиона.

— Мисс Грейнджер, вас никто пытать не заставляет, да и вряд ли у вас это выйдет. Может, с двадцатой попытки вы сможете вызвать у жертвы легкое почесывание, хотя я в этом очень сомневаюсь.

— Профессор, почему вы считаете, что у меня не хватит сил? Я прекрасно справляюсь со школьной программой, и меня почти все учителя хвалят.

— Мисс Грейнджер, видимо, вы не придали значения моим словам, поскольку в прошлом году на нашем первом уроке я все досконально объяснял. Вам было сказано, что у магглорожденных, пусть даже таких любознательных, как вы, недостаточно магических сил для подобных заклинаний. У меня нет желания вновь повторять уже сказанное, поэтому всё, что вас интересует, вы сможете узнать, прочитав старые конспекты или спросив у первокурсников.

Дальше урок проходил в тишине — директор проверял конспекты, а студенты записывали новый материал. За несколько минут до звонка Салазар раздал домашнее задание и отпустил ребят на следующее занятие, а сам продолжил дожидаться шестикурсников Рейвенкло и Слизерина.

— Директор, — мужчина поднял взгляд и заметил, что перед столом стоит Дафна Гринграсс.

— Да, мисс Гринграсс? — Основатель вопросительно посмотрел на слизеринку, ожидая ее вопроса.

— Я хотела с вами поговорить о Джинни Уизли, — неуверенно проговорила Дафна. — Ее на факультете не любят, а вчера и вовсе одна из старост облила ее подушку зельем, из-за которого у Джинни все лицо покрылось волдырями, изменился цвет волос и появились кошачьи усы.

— И что вы мне предлагаете мисс Гринграсс? Следить за каждым шагом мисс Уизли или начать заставлять слизеринцев с ней дружить? — невозмутимо проговорил Салазар.

— Нет, конечно, но вы могли бы поговорить со старостами, чтобы они ее не трогали, или перевести в отдельную комнату.

— Мисс Гринграсс, не смешите меня. Почему я должен предоставлять первокурснице отдельную комнату, за какие такие заслуги? И со старостами я не стану говорить, поскольку считаю, что мисс Уизли должна научиться за себя постоять, а не прятаться за чужими спинами. Она знала, куда шла — Распределяющая шляпа предупредила, какая доля ждет её на Слизерине, но мисс Уизли осознанно сделала свой выбор в пользу этого факультета. Поэтому теперь пусть столкнется с последствиями и научится сама решать свои проблемы, а не подсылать вас ко мне с жалобами.

— Она не подсылала! — возмутилась Дафна. — Просто я за Джинни переживаю. А вдруг её в следующий раз так отравят, что даже мадам Помфри не сможет помочь?

— Такого не случится — я всё же директор, и несу ответственность за студентов, поэтому не допущу, чтобы в моей школе творилось подобное. А сейчас, мне кажется, вам пора на травологию, — директор дал понять, что разговор окончен. Дафне ничего не осталось, как раздражённо мотнуть головой и покинуть кабинет. Может быть, повезет со Снейпом?

* * *

Дальнейшие уроки прошли без приключений, если не считать препираний с Уизли и Грейнджер, которые после речи директора ходили в шоковом состоянии. Даже Поттер была шокирована такими заявлениями, но, помня просьбу родителей, старалась подальше держаться от экс-брата и директора.

Но после последнего урока слизеринцев, в том числе и Гарри, ждал сюрприз. Флитвик отвел "избранную" группу в тренировочный зал, где объявил, что предстоящие две недели им придется тренироваться с двойной нагрузкой, поскольку скоро состоятся состязания, в которых примут участия иностранные школы. Сначала будет первый тур — отборочные испытания, которые определят тех, кому предстоит отстаивать честь своего учебного заведения, а потом уже начнется борьба за призовые места и немалый денежный приз. Конечно, юному Слизерину деньги были не нужны, а вот лишняя слава не помешает. Ведь Гарри давно хотел показать себя и добиться уважения за собственные заслуги, а не за то, что он совершил, будучи годовалым ребенком.

Пометка: Думаю следует внести некоторую ясность)))Салазар не будет заставлять младшекурсников(1,2 и 3 курс) швыряться "непростительными", а им просто подробно расскажут о них и по-возможности покажут))) Может кому-то и кажутся такие поступки глупыми, но вот я с этим не согласна. Основатель хочет отучить магов от ненависти к темной магии, которая осуждается и считается запретной. А детская психика весьма изменчива и стоит им повторить пару раз что это вовсе не плохо и показать что с помощью темных заклинаний возможно не только убить но и излечить, заставит их задуматься.

Глава 8

Следующие две недели прошли в напряженном графике: занятия по школьной программе, факультативы, тренировки с Флитвиком и выполнение домашних заданий, которых с каждым днем становилось все больше и больше. Учителя словно озверели и стали нагружать первокурсников не меньше, чем пяти— и семикурсников, у которых в этом году будут важные годовые экзамены. Даже Северус не жалел слизеринцев и наравне со всеми нагружал их работой, что уж говорить о Салазаре — директор просто зверствовал на своих занятиях. После третьего урока, который вел Основатель, все без исключения были готовы взвыть от досады. Студенты были согласны отмучиться целый день в обществе МакГонагалл, чем один урок под руководством Слизерина. Салазар, несмотря на то, что мог заинтересовать студентов своими рассказами, оказался очень строгим и требовательным человеком, поэтому было неудивительно, что на его занятиях стояла гробовая тишина. Ученики же вроде Лонгботтома и Уизли вовсе боялись даже лишний раз сделать вдох, опасаясь получить очередную отработку или лишиться баллов. Невиллу и Рону вообще не везло, у них словно наступила черная полос — что ни день, так отработка или нагоняй от декана за то, что факультет по их вине лишился кучи баллов, заработанных с таким трудом другими ребятами.

На уроках у Салазара даже вездесущая Грейнджер не вскакивала со своего места с криками "Можно, я?", поскольку директор всего парой колких фраз поставил заучку на место, давая ей понять, что прочитать параграф мало, чтобы хоть немного разбираться в темной магии и вникнуть в ее суть. К удивлению многих, а особенно гриффиндорцев, Салазар не стал делать поблажек своим любимчикам, то бишь слизеринцам, а спрашивал со всех одинаково, и за незнание отработки получали все без исключения, даже Гарри, раз пришлось попотеть над котлами, из-за того, что он отвлекся на слова Малфоя и не услышал вопрос отца. В остальном, казалось, ничего не изменилось, всё было по-прежнему — гриффиндорцы буйствовали, слизеринцы старались вести себя примерно, остальные факультеты вели себя тихо.

Контроль за поведением учеников и их времяпровождением усилился. Гарри лично видел в одном из коридоров заплаканную Лаванду Браун, которой мать читала нотацию о том, как ей пришлось краснеть перед директором, когда тот посвящал миссис Браун в то, что Лаванда куда больше интересуется модой, чем занятиями, и если так дальше и пойдет, то ей не стоит даже мечтать об окончании Хогвартса с хорошими отметками. Из слизеринцев пока никто не отличился, но Гарри полагал, что в скором времени вызовут Лорда Гринграсса. Дафна из-за своей дружбы с Джинни вовсе переступила все границы дозволенности. Декан несколько раз наказывал девушку за то, что она устраивала разборки в библиотеке, где к ним с претензиями пристали Рональд и Дин, и это заметила мадам Пинс.

Снейп был недоволен таким поведением Дафны и вообще её дружбой с Уизли-младшей, и даже грозился написать письмо родителям девочки. Но Гринграсс было всё равно — она считала, что поступает правильно, защищая Джинни от нападок слизеринцев — те были недовольны, что рыжая учится на их факультете, и всячески пытались ее выжить. Также против нее ополчились гриффиндорцы, посчитав предательницей. В общем, жизнь в Хогвартсе для Джинни превратилась в Ад. Сам Гарри старался игнорировать как Гринграсс, так и Уизли — по словам Салазара, они были недостойной компанией для него. Свободное время, которого было очень мало, он тратил в библиотеке, где компанию ему составлял Малфой, иногда Паркинсон и Нотт, но последний не особо жаловал такое времяпровождение, поэтому просто веселил ребят, а Пэнси была смышленой девочкой, даже несмотря на свой крутой нрав, с которым Гарри столкнулся в первые дни.

Жизнь шла своим чередом, внося в школьные будни свои краски.

* * *

Наконец-то настал день, которого каждый студент, начиная с первого курса и заканчивая седьмым, да и преподаватели, ждал с нетерпением. Открытие Дуэльного Турнира, в котором впервые за несколько сотен лет принимали участие студенты Хогвартса. Раньше подобной чести удостаивалась лишь группа учебных академий, считающаяся элитой, но благодаря Салазару многое изменилось.

Узнав, что отныне в Хогвартсе всем управляет Основатель, а в придачу еще было восстановлено множество дисциплин, которые во время директорства Дамблдора, да и его предшественника, считающихся ненужными и запретными, многие захотели отправить своих детей сюда, но здесь их ждало несколько сюрпризов. Стоимость обучения увеличилась почти вдвое, поскольку Салазар нанял новых профессоров, закупил ингредиенты для зелий и новое, более совершенное оборудование. Для любителей полетов и игроков в квиддич было закуплено около четырех десятков "Нимбус — 2001". А еще для магглорожденных студентов и тех, кто желает поближе познакомиться с магловским миром, был собран факультатив, который обычно посещали юноши, любящие погонять по полю мяч.

Одним словом, Салазар, поддавшись уговорам сына, решил вывести Магический мир из средневековья, и начал с перемен в Хогвартсе. Но как раньше и было, всем магглорожденным давали понять, что они гости в этом новом для них мире.

* * *

Сегодня был день первого тура, поэтому с утра пораньше Флитвик поднял своих подопечных с постелей и заставил немного потренироваться. Подобная процедура заняла у студентов около часа, после чего был прохладный душ, сборы, и вот уже их небольшая группа из пяти учеников и самого декана Рейвенкло стояла около дверей замка, ожидая директора.

— Ну что, ты уже готов, Слизерин? — обратился к Гарольду Седрик.

— Конечно, — в тон ему ответил слизеринец. Он слегка нервничал перед предстоящим, поскольку во что бы то ни стало хотел заполучить кубок для Хогвартса. Но самое главное — Гарри хотел показать Салазару, что является достойным наследником и сыном.

— Не дрейфь, Слизерин, прорвемся, — со смешком проговорил Диггори.

— Я и не дрейфлю, — отмахнулся слизеринец.

— Хватит вам ругаться, мальчики, лучше давайте попытаемся успокоиться и сосредоточимся на предстоящем. Ваши баталии меня уже достали на тренировке, так что будьте умницами, замолчите, — рыкнула Анна Руж. Это была новенькая ученица с пятого курса факультета Рейвенкло. У девушки был необычайный талант в трансфигурации и зельеварении, поэтому Салазар предоставил ей стипендию в Хогвартсе и даже в некоей мере взял под свою опеку. Несмотря на то, что Руж — чистокровный французский род, девушка была безумно рада предложению Основателя, как и ее мать. Так случилось, что Доминик Руж оказался не очень хорошим стратегом и вложил почти все деньги семьи в сомнительные предприятия в магловском мире. Вполне ожидаемо, что он ничего не получил с этих вложений. Анне приходилось подрабатывать летом, чтобы заработать на учебу в Шармбатоне, и предложение Салазара стало для нее настоящим спасением.

— Анна, что ты такая злая, мы ведь лишь шутим, — Диггори всячески пытался понравиться новенькой, но та, казалось, его вовсе не замечает. На все предложения сходить в Хогсмид или прогуляться вечером по окрестностям школы она отвечала отказом, а на тренировках просто игнорировала. Даже Гарри она казалось странной — слишком таинственная, что ли, но все же к нему Руж относилась куда лучше, чем к другим ребятам из их небольшой компании, хотя не разделяла мнение многих, что, если Гарольд сын директора, то перед ним стоит лебезить.

— Диггори, знаю я твои шуточки. Лучше бы почитал что-нибудь или потренировался, а не демонстрировал окружающим свое красноречие, — ответила Анна.

— Вот согласишься со мной пойти в эти выходные в Хогсмид, и я обещаю, что буду вести себя примерно, — начал свою песню Седрик.

— Как же ты меня достал всем этим, Диггори, я лучше со Слизерином пойду на свидание, чем с тобой! — рыкнула девушка. — Я ведь уже сколько раз говорила, что ты меня не интересуешь как парень. Но, видя твои попытки, становится понятно, что мы даже друзьями не станем.

— А почему сразу со мной? — влез в спор Гарри. — Я что, недостаточно хорош для тебя, Руж, что ты так сказала, словно сделала мне одолжение?

— Слизерин, тебе только двенадцать, а мне уже пятнадцать. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что для меня ты слегка маловат, — после этих слов послышалось несколько смешков от других ребят. — И вообще, вы меня уже достали своей тупостью. Я не посмотрю на то, что сегодня мы будем защищать честь Хогвартса, и дам вам по шее, чтобы умели держать языки за зубами. А вообще, лучше я вас сделаю на Турнире.

— Мечтай-мечтай, Руж, — засмеялся Гарри. — Конечно, может, Диггори ты и обгонишь, но меня нет.

— Это мы еще посмотрим, Слизерин. И вообще, тебе папочка не говорил, что ты слишком самоуверен, и в будущем это сыграет с тобой злую шутку?

— Спорим, что ты даже не войдешь в первую десятку, не говоря уже о победе? — вторую часть Гарри благополучно проигнорировал, посчитав, что сейчас не время для выяснения отношений. Слизеринцу нравилось, что Руж не такая, как все, не боится высказать свое мнение и не лезет за словом в карман — это ее и отличало от других девушек. Хотя ее иногда заносило, к примеру, как сейчас.

— Идет, — кивнула девушка. Сейчас она больше всего походила на тигрицу, готовую разорвать свою жертву на мелкие клочья. — Но спорить на интерес скучно.

— Согласен. Тогда давай на желание.

— Хм, в случае, если я попаду в первую десятку, то ты, скажем, публично извинишься перед Гермионой Грейнджер и Рональдом Уизли за свои злодеяния, — со смешком проговорила Анна.

— Но если ты проиграешь, то будешь вынуждена во время завтрака в Большом зале признаться в любви Северусу Снейпу, — не остался в долгу Слизерин. Он уже даже представил, какой разнос устроит Руж декан Слизерина, ведь все прекрасно знали, что зельевар ненавидит сентиментальности. После подобного фиаско её, несомненно, ждет неделя в обществе червей, и это в лучшем случае.

— Идет, Слизерин, — заявила Анна. — Можешь уже готовить речь для Уизли с Грейнджер, надеюсь, они оценят твои старания.

— Непременно попрошу Малфоя написать мне подобную речь, — съязвил Гарольд. Слизеринец хотел было еще что-то сказать, но к их небольшой компании подошел Салазар, а позади мельтешил Флитвик.

— Все готовы? — осведомился директор и, получив в ответ согласные кивки, протянул декану Рейвенкло медальон, служащий порт-ключом к месту назначения. — Желаю всем вам удачи в предстоящих дуэлях и искренне надеюсь, что вы достойно защитите честь школы. Если кто-то все же сможет занять призовое место, я лично поставлю этим студентам экзамены автоматом, — многие просияли, услышав такие слова. — А сейчас вам пора. И помните, вы должны выложиться на все сто процентов, — после речи директора Флитвик протянул собравшимся цепочку, за которую все ухватились. Гарри тоже хотел было дотронуться, но Салазар положил ему руку на плечо, тем самым задерживая.

— Что? — недоумевая, спросил слизеринец, когда все исчезли.

— Я хочу, чтобы ты знал, что несмотря на то, попадешь ли ты в первую десятку или нет, я тобой буду гордиться. Ведь это уже и так победа — в таком возрасте удостоиться чести участвовать в подобном состязании, — с этими словами Основатель взъерошил черные волосы на голове сына. — А сейчас тебе пора, — придерживая подопечного за плечо, директор аппарировал.

* * *

Появившись на небольшой поляне, где уже стоял Флитвик с остальными ребятами, Салазар напоследок ободряюще улыбнулся сыну и исчез. Гарри почувствовал тепло в груди. Для себя он уже решил, что сделает всё возможное, чтобы кубок получила его школа. Кроме того, Гарри уж очень сильно не хотелось унижаться перед Уизли с Грейнджер.

— Так, ребята, — заговорил Флитвик, — сейчас нам всем придется немного прогуляться до лагеря, поскольку в мерах безопасности вокруг него поставлен барьер, — с этими словами их делегация двинулась в сторону небольшого холма, отличавшегося от остального пейзажа.

Стоило Гарри подойти поближе, как тут же его взору открылось каменное сооружение огромных масштабов, чем-то похожее на арену. "Умно придумано", — пришел к выводу мальчик, рассматривая местность. Всё сооружение накрывал прозрачный купол, который делал здание невидимым для магглов. Чтобы знать, что искать, следовало иметь специальный пропуск, вроде того кулона, который Салазар дал Флитвику.

— Филиус, мой старый друг, — к их группе подошел пожилой мужчина в ярко-красной мантии. — Давненько тебя не было видно в наших краях.

— Арчибальд, мне тоже приятно тебя видеть, — ответил маленький профессор. — Вижу, за мое отсутствие здесь многое изменилось.

— Действительно, изменилось многое, но не переживай, я уверен, что теперь ты станешь частым гостем у нас. Ведь бразды правления Хогвартсом взял не какой-то шарлатан, а сам Салазар Слизерин. Теперь, думаю, ваша школа вернет себе былую славу и авторитет.

— Будем надеяться, что твои слова окажутся пророческими. А сейчас ты бы не мог проводить нас в выделенные нам апартаменты, чтобы подготовиться к дуэлям?

— Конечно-конечно, я для этого сюда и пришел. Мне захотелось первым тебя поприветствовать и, конечно, посмотреть на сына Салазара собственными глазами, — мужчина с интересом посмотрел в сторону Гарольда. — Я надеюсь, вы, юноша, сможете меня удивить своими талантами ведь ваш отец — блестящий маг, одаренный во многих отраслях магии.

— Непременно, сэр, — ответил Гарри. Он больше всего боялся, что его посчитают недостойным такой громкой фамилии, которая опережает даже его славу Мальчика-который-выжил.

— Ах, я ведь забыл представиться. Мое имя Арчибальд Делакур, я здесь слежу за порядком, — речь мужчины была прервана появлением нового действующего лица. Красивая светловолосая девушка, несомненно, с примесью крови вейл, поскольку была уж слишком красива для человека, подошла к мистеру Делакуру. Гарри сразу догадался, что они родственники, поскольку та тоже обладала таким же цветом глаз, да и улыбка была похожей.

— Дедушка, — догадки Слизерина подтвердились, — мистер Каркаров тебя везде ищет.

— Конечно-конечно, мы слегка здесь задержались. Позвольте вам представить мою внучку Флер Делакур, — парни уже вовсю пускали слюнки на юную Делакур, даже Диггори позабыл о Руж и с дурацкой улыбкой таращился на Флер.

— Пойдемте, — с этими словами процессия двинулась за гидом.

Глава 9

Для участников Турнира и их наставников выделялось помещение, в котором они могли отдохнуть или с пользой провести время: почитать книги, обсудить стратегию или изучить новые заклинания, которые могут оказаться полезными в предстоящих дуэлях. Также в их распоряжении был малый зал, где на специальных манекенах можно было потренироваться или просто размять мышцы перед предстоящим соревнованием. Ни для кого не было секретом, что, помимо волшебной палочки, можно использовать различные другие приспособления: шпаги, мечи, ножи и многое другое, а в придачу не запрещалось применение грубой физической силы. О подобных правилах сам Гарольд прочел в одной из книг, которую дал ему накануне Флитвик, и, нужно признать, был весьма удивлен. Сам он не особо хорошо владел холодным оружием, ведь прожив в обществе магглов, не считал, что это ему пригодится в будущем, поэтому и не увлекался подобным. Хотя нужно отдать должное Салазару — он был приверженцем старинных традиций, и в течение летних каникул старался натаскать подопечного, каждый раз после недовольства со стороны Гарри заявляя, что подобное умение может пригодиться. Слизерину-младшему ничего не оставалось, как смириться со своей участью и покорно выполнять указания отца и преподавателей, благо малая часть генов вампира упрощала дело. Мальчик был гораздо выносливее и на порядок сильнее, что не могло не радовать, и не стоит забывать о немного усиленной регенерации — это помогало быстрее восстанавливать повреждения, давая Гарри огромное преимущество перед соперником. Но в основном он полагался на магию, как и каждый на этом турнире. Различные амулеты, артефакты и усилители запрещались, то же касалось зелий выносливости и удачи. За нарушение одного из пунктов сразу же применялась дисквалификация.

— Флер, ты поможешь моему старому другу и его подопечным обустроиться и объяснишь все необходимое, — донесся до Слизерина голос мистера Делакура. — Расскажи профессору Флитвику о здешних правилах, о других участниках, и покажи, где располагается зал для тренировок. Если что, Филиус, ты сможешь меня отыскать в зале наград, — последние слова уже адресовывались декану Рейвенкло.

— Конечно, дедушка, — Гарольд заметил, что Арчибальд с каким-то странным выражением на лице посмотрел на него, словно что-то просчитывал, а затем удалился, оставляя их небольшую компанию в обществе юной Леди.

— Мисс Делакур, а вы тоже принимаете участие в Турнире? — задал вопрос декан Рейвенкло. — Насколько я знаю, ваш отец является неплохим дуэлянтом, как и дед, и у меня почти нет сомнений, что подобный талант передался и вам. А подобным мастерством не стоит разбрасываться.

— К сожалению, я здесь лишь сопровождаю дедушку, — Гарольд не смог не заметить в голосе Флер грусти. — Моя семья считает, что леди не пристало заниматься подобным, поэтому я лишь буду зрителем. Поболею за своих однокурсников, в соревновании примут участие несколько студентов из Шармбатона.

— Весьма прискорбно, — искренне проговорил Флитвик. — Ну да ладно, сейчас не время печалиться, весьма вероятно, что вы отыщете себе занятие по душе. Если вас не затруднит, расскажите, когда обычно начинаются дуэли и как вообще определяются участники. Я давненько здесь не был, поэтому, полагаю, многое изменилось с того времени.

— Ох, с радостью, — просияла Флер. — Участники определяются во время жеребьевки, которая состоится примерно через час, при участии специальной комиссии, которая следит за порядком на Турнире и выполнением всех правил.

— А может случиться такое, что жеребьевка выберет для дуэли двух оппонентов из одной школы? — задала вопрос доселе молчавшая Руж. — Или там какая-то определенная система выбора соперников?

— Как таковой системы нет, и — да, иногда такое бывало, — проговорила Делакур. — Но не очень часто.

— А весь Турнир пройдет сегодня? — в голосе Руж читалось искреннее недоумение. — Мы ведь не выдержим такой обильной нагрузки.

— Нет, — засмеялась слегка Флер, — сегодня пройдет часть жеребьевки, сами дуэли начнутся завтра, тогда же определятся участники, которые пройдут во второй этап. А весь Турнир продлится от трех до пяти дней.

— Ясно, — с этими словами Анна, демонстративно не обращая внимания на Делакур, разместилась в одном из кресел в комнате, куда сопроводила их Флер, и углубилась в чтение книги.

— Пойдемте, я вам покажу достопримечательности этого места, — предложила Флер. — Здесь есть замечательная библиотека, сад и бассейн. А вообще раньше эта Арена — так называется крепость — являлась замком одного древнего рода, поэтому здесь очень красиво, особенно в эту пору.

— Конечно-конечно, — согласился Флитвик. — Если вам не трудно, мисс Делакур, покажите всё моим подопечным, а я пока побеседую с вашим дедом.

— Хорошо, — согласилась Флер. — Это не займет много времени, и перед началом жеребьевки я приведу всех в зал, — Флитвик благодарно кивнул и отправился на поиски Арчибальда. Он планировал не только побеседовать с ним, но и узнать побольше о других участниках Турнира.

— Ну, так что, мы идем? — после ухода Флитвика осведомилась Делакур, смотря на ребят из Хогвартса. — У нас в запасе есть час, — сверившись с наручными часами, проговорила Флер.

— Конечно, идем, — жизнерадостно ответил Седрик, не спускавший с девушки глаз. Руж, смотря на то, как парни пялятся на Флер, только кривилась, и Слизерин был с ней солидарен. Казалось, они вообще забыли, зачем сюда прибыли, и всецело увлеклись новой игрушкой в лице Флер Делакур.

— Я лучше почитаю, — отговорилась Анна.

— Как хочешь, — отмахнулся Диггори. — Слизерин, ты с нами или составишь компанию Руж?

— Я тоже останусь.

— Ну как хотите, — не испытывая особого сожаления, проговорил Седрик, — а мы, пожалуй, пойдем погуляем, нежели будем обниматься с книжками. Может, Слизерин, ты её отвлечешь, хотя... тебе же только одиннадцать, — неудачно пошутил парень, чем заработал в ответ разъяренный взгляд от Анны и безразличный — от Гарольда.

— Диггори, катись отсюда, мне приятнее общество книг, нежели твое, а твои глупые шутки просто нелепы. Неудивительно, что Чанг тебя отшила, — невзначай заметила девушка.

— А тебе что, и вправду только одиннадцать? Что же ты делаешь здесь? — раздался в помещении удивленный голос Флер. — Ты ведь еще маленький для участия в подобном Турнире.

— К вашему сведению, мисс Делакур, мне уже двенадцать, а что касается моего участия — это не ваша забота, — ответил Гарри.

— Но ты ведь можешь покалечиться, — продолжала свои уверения Флер. — Это очень опасно. Я непременно поговорю с дедушкой, может, он сможет что-нибудь сделать.

— Не трать зря свой скудный словарный запас, — хмыкнула Анна. — Во-первых, Гарольд — сын Лорда Слизерина, который сейчас является директором школы "Хогвартс". Во-вторых, он неплохо разбирается в магии, и я больше чем уверена, что тебя он бы победил с легкостью. И в-третьих, что-то я не помню, чтобы в правилах упоминалось возрастное ограничение, — с милой улыбочкой проговорила Анна.

— Руж, ты что, сегодня не с той ноги встала? Ты с самого утра всем портишь настроение! — кинулся на защиту Делакур Диггори. — Флер, пойдем от этих ненормальных, а то еще заразимся их недугом, именуемым нелюдимостью.

— Пойдем, а то мы засиделись здесь, — поддакнула вейла.

— Давно пора, — вслед уходящей парочке проговорила Анна.

— Слушай, что это ты взъелась так на Диггори? Неужели обиделась, что он отдал предпочтение этой француженке? — после нескольких минут молчания спросил Гарольд. Его не особо интересовало подобное, но молчание тяготило.

— Больно надо, — хмыкнула девушка. — Просто меня раздражает выпендреж Диггори перед этой вейлой. Он позабыл, что приехал сюда для участия в Турнире, а не для того, чтобы крутить очередной роман. Я вообще рассчитывала, что Хогвартс получит хотя бы один из кубков, но с таким наплевательским отношением вряд ли нам хоть что-то светит.

— Ну, я бы не слишком рассчитывал на Диггори, ты ведь сама видела на тренировках, что в последнее время он слишком рассеян, и профессор Флитвик до последнего сомневался, брать его или нет, — ответил Гарри. — А вот Маркус, кажется, пошел осматривать здешние достопримечательности из-за скуки, а не любви к Делакур. Вроде у него уже есть невеста, притом тоже их Франции.

— Я слышала о чем-то подобном, — задумчиво проговорила Анна. — А что касается Диггори, то всё просто — он напыщенный павлин, который не может определиться между мной и Чанг. То меня приглашает в Хогсмид, то её, — презрительно фыркнула Руж. — Но, видимо, Чанг раскусила его, поэтому отшила, вот наш герой-любовник и мучается.

— Ну, ваш любовный треугольник не секрет, — парировал Гарольд.

— Нет никакого треугольника — запомни это, Слизерин. Меня не интересует Диггори в этом плане, он вообще меня не интересует. И вообще, пойдем лучше прогуляемся, может, и вправду увидим что-нибудь интересное? — предложила Анна.

— Пойдем, — не стал отпираться слизеринец. — Как раз узнаем дорогу к месту собрания, где пройдет жеребьевка. Я так полагаю, за нами не зайдут.

— Это точно, — засмеялась Руж. Гарри про себя отметил, что с ней приятно общаться, когда она не ведет себя как высокомерная стерва.

* * *

Час прошел незаметно, и Гарри с Анной направились на жеребьёвку. Всё время они обсуждали стратегию и говорили о том, кто же может попасться им в соперники. К удивлению каждого, они даже ненавязчиво подшучивали друг над другом, не испытывая при этом дискомфорта. Что Анна, что сам Слизерин — оба признавали, что сложившееся мнение друг о друге было не совсем правильным. Гарри, общаясь с Руж, понял, что она совсем не высокомерная выскочка, а человек, которому пришлось пройти многое, чтобы оказаться в Хогвартсе. А Анна, в свою очередь, начала понимать, что Гарольд Слизерин — вовсе не напыщенный павлин, которому папочка всё подносит на блюдечке.

— Думаешь, Диггори вылетит еще в первом круге? — спросил Слизерин, когда они стояли в зале и наблюдали за церемонией жеребьевки. Сам процесс был очень прост: в стеклянный шар было брошено 106 бумажечек с именами и фамилиями всех участников, и каждую минуту этот агрегат выплевывал наружу два клочка бумаги с именами оппонентов. Дуэльные пары фиксировались главой наблюдательной комиссии.

Пару секунд назад шар выбросил имя Седрика, его соперником стал какой-то маг из России. Руж достался некий француз, а вот соперник или соперница самого Гарольда еще не определились.

— Николай Буа и... — театральная пауза, — Гарольд Слизерин, — после этих слов в зале раздались аплодисменты.

— Не дрейфь, Слизерин, я слышала об этом недоразумении. Весьма посредственный маг, хотя иногда может что-нибудь отчудить. Если верить словам моей знакомой, в прошлом году он чуть не прибил своего соперника топором. Николай Буа предпочитает пользоваться физической силой, — смеялась Анна. — И, следует признать, весовые категории у вас слишком отличаются, — не удержалась от подколки девушка. Гарольд и сам видел, что Николай Буа своими габаритами похож на Дадли.

— О ужас, если он меня ненароком убьет, обещай доставить мой труп в Хогвартс, — отшутился юноша. — И передай отцу, что я пытался сделать всё необходимое, но меня настиг злой рок.

— Непременно, — в ответ парировала Анна. — Но не стоит трусить раньше времени, у этого громилы есть слабые стороны. Из-за своей внушительной массы он медлителен и неповоротлив, а ты, наоборот, быстр, значит, этим и воспользуйся.

— Ах, спасибо за совет, а то я бы до такого не додумался, — съязвил слизеринец.

— Всегда пожалуйста. Ладно, пойдем уже, больше здесь мы ничего интересного не услышим.

* * *

Дуэль Гарольда была последней, в отличие от остальных студентов Хогвартса, которые уже успели получить пропуск во второй тур Турнира. С каждым мгновением юноша нервничал всё больше — он боялся подвести отца и разочаровать преподавателей, которые готовили его к Турниру.

Сейчас, стоя на помосте, слизеринец казался уверенным в себе, а надменная улыбка, ставшая его постоянным атрибутом, не сползала с лица. Но никто даже не представлял, как Гарольд сейчас нервничает, что у него дрожат пальцы от напряжения. Все видели лишь искусную маску, созданную для отвода глаз.

И вот дуэль началась... Как Анна и говорила, Буа сражался в манере, которая удивляла Гарри — вместо палочки он использовал массивные браслеты, служившие проводником магии, но даже не это было удивительным, а то, что на помосте Николай появился с длинной выгнутой палкой, чем-то напоминающей жезл.

Несмотря на свои внушительные объемы, Буа двигался быстро, что свидетельствовало о том, что в его роду были магические существа, и однозначно не тролли. Хотя, может, и они были, но почему-то Слизерин больше склонялся к оборотням. Слишком свирепый взгляд был у парня, слишком необычные желто-золотые глаза, пугающие всех собравшихся своей жаждой крови.

"Так, Гарри, соберись, не время проявлять слабость", — сам себя убеждал слизеринец. Он уже двадцать минут находился в глубокой обороне, и с каждой минутой всё с большим трудом сдерживал напор соперника. Тот нападал точными движениями и, помимо своей палки, использовал достаточно сложные цепочки заклинаний, свидетельствующие о том, что Буа — далеко не новичок в дуэлях. Гарри срочно нужно было принимать решение.

"А почему бы и нет?" — с этими мыслями Гарольд ловко ушел вправо, перехватил палку, которой Буа нанес сокрушительный удар, и, собрав все свои силы, отшвырнул дубину в сторону, да так, что не успевший вовремя среагировать соперник слегка покачнулся и чуть не упал. Но именно этих секунд хватило слизеринцу, чтобы быстро перестроиться и молниеносно запустить несколько заклинаний в сторону Буа, в результате чего соперник рухнул на помост. На щеке Николая красовался порез, а плащ из кожи какой-то рептилии был весь в дырочку, словно парень попал под пули.

— Это была самая напряженная дуэль, — прокомментировал диктор, — и я рад сообщить, что победу одержал Гарольд Слизерин. Поздравляем победителя! — на этих словах зал взорвался аплодисментами, а к самому Слизерину поспешил Флитвик с поздравлениями.

Глава 10

С триумфальной победы Гарольда прошло несколько дней, во время которых состоялись оставшиеся дуэли, и определился круг участников второго тура, в который, к великой радости Флитвика, вошли все студенты Хогвартса. Конечно, не всё было так гладко, как могло показаться — Диггори чуть не проиграл своему оппоненту, но в последний момент все же смог одержать победу. У Маркуса все прошло более-менее гладко, со своим соперником он справился быстро, притом в числе первых счастливчиков перешел во второй тур. Анна тоже не испытала особых трудностей, ей попался на удивление слабый соперник, с которым девушка разделалась в считанные минуты и отправилась праздновать свой триумф. Но больше всех повезло Амадею Селвину — студенту шестого курса факультета Слизерин. Он, даже не успев ступить на помост, был объявлен победителем, поскольку его противника дисквалифицировали за использование "Феликс Фелицис". Оказалось, что на помост, где происходили все дуэли, судьи наложили специальные чары, показывающие, есть ли в крови магов какие-либо зелья, и не использует ли кто-то артефакты, способные помочь в поединке. Тот юноша был не единственным гением, посчитавшим, что его не поймают на лжи, но в результате пять участников были разоблачены и дисквалифицированы, еще одна девушка из России в последний момент отказалась участвовать.

Во втором туре всем придется провести по несколько дуэлей, результаты которых и определят победителей. Но все это потом...

А сейчас счастливые участники нежились в теплой воде бассейна, заседали в библиотеке или просто гуляли по окрестностям старинного строения, используя короткое время отдыха. Гарри тоже не стал исключением — свободное время он проводил в библиотеке.

Нужно признать, что после нелегкой победы окружающие больше не смотрели на него как на ребенка и не посмеивались за спиной, его просто игнорировали, по большей части.

К ужасу Слизерина, Флер слишком буквально восприняла слова деда и ни на минуту не отставала от их делегации. В то время как Диггори радовался общению с ней, Гарольд и Руж просто бесились. Этой девице за какие-то пять минут удавалось вывести их из себя. В этих спорах Анна и Слизерин обычно выступали единым фронтом. Иногда к ним присоединялся Маркус — слизеринца тоже стала невероятно бесить Флер, а Диггори он и раньше недолюбливал. Селвин же оставался бесстрастным ко всем конфликтам, считая, что это его не касается. Он вообще был каким-то странноватым.

— Привет, — позади Гарри раздался знакомый голос, и он тотчас скривился, предчувствуя очередной спор.

— Что тебе нужно, Делакур? — Слизерин не считал себя обязанным быть вежливым с этой девицей.

— Я хотела просто поговорить, — ответила девушка необычайно дружелюбно.

— Помнится, все наши прежние разговоры хорошо не заканчивались, поэтому предлагаю тебе сейчас идти куда шла и не трогать меня.

— Почему ты такой, Слизерин? — Флер проигнорировала все слова мальчика и сейчас расположилась напротив, внимательно смотря на собеседника. В ее взгляде был только интерес. — Почему ты себя так отвратительно ведешь со мной, словно я... — Делакур задумалась на несколько секунд, подбирая подходящие слова, — грязь под твоими дорогими туфлями, — наконец-то нашлась она. — Ладно Руж, мы с ней сразу не поладили, но ты — совсем другое дело.

— Делакур, что ты хочешь от меня?

— Поговорить, — парировала Флер. — Просто скажи, почему ты ко мне так относишься?

— Как так?

— Наплевательски, словно к врагу.

— Ну, Делакур, ты не права, — хмыкнул Гарольд. — Могу тебя обрадовать, но ты для меня врагом не являешься, хотя всё может в дальнейшем измениться. А отношусь я к тебе так, как ты того заслуживаешь.

— Но что я такого ужасного сделала, что ты меня возненавидел? — задала очередной вопрос Флер. В мысли слизеринца уже начало закрадываться подозрение, что Делакур просто над ним издевается. Ведь в самый первый день она умудрилась настроить его против себя своими презрительными высказываниями, в дальнейшем лишь усиливала антипатию и теперь так невзначай спрашивает, в чем она провинилась. Это просто абсурд!

— Ну, для начала — ты назвала меня маленьким мальчиком и даже кинулась к своему деду с нелепыми просьбами убрать меня с Турнира, потому что я слишком мал. Дальше ты меня игнорировала и третировала. Конечно, я тоже не молчал, но все мои слова — это ответ на твои действия, поэтому мне сейчас непонятны твои претензии.

— Хорошо, я извиняюсь за то, что назвала тебя маленьким мальчиком, но ты ведь должен меня понять — я боялась, что тебя покалечат здесь. Ведь практически все участники старше тебя в лучшем случае на несколько лет, куда опытнее и сильнее.

— Всё, Делакур, считай, что я тебя простил, а теперь не морочь мне голову, — отмахнулся Слизерин, — лучше иди, поищи Диггори, уверен, он жаждет твоего общения.

— Седрик отправился тренироваться, — ответила Флер. — Но это неважно, я хотела еще узнать, почему на тебя не действуют мои вейловские чары. Я сначала думала, что это из-за того, что тебе только двенадцать, но потом поняла, что это не так.

— Я не знаю, что тебе сказать, Делакур. Может, причина в том, что ты мне совершенно не нравишься, а точнее, ты меня просто раздражаешь, — предположил Гарри. О том, что такое может быть из-за крови вампира, Слизерин благополучно промолчал, посчитав, что Флер это знать совершенно ни к чему. — Слушай, иди лучше развлекай Диггори, ты мне мешаешь читать.

— Может, расскажешь мне о Хогвартсе? — не отставала Флер. — На каком факультете ты учишься?

— Вижу, от тебя не отделаешься, — недовольно пробурчал парень. — На Слизерине. Надеюсь, теперь ты довольна?

— Довольна. Седрик говорил, что на этом факультете учатся лишь темные волшебники и исключительно чистокровные, — проговорила Флер. — Так ты, оказывается, темный маг? — с озорной улыбкой спросила она.

— Касаемо только чистокровных можно поспорить, — хмыкнул Гарри. — На моем факультете было несколько полукровок, — вспомнив про Реддла, проговорил Слизерин. — Я уверен, что Диггори на самом деле приукрасил действительность, он недолюбливает слизеринцев.

— А где учатся Флинт, Руж и Селвин?

— Флинт с Селвином на Слизерине, а Руж распределили на Рейвенкло.

— А ты случайно не знаешь, почему Анна перебралась в Хогвартс из Шармбатона?

— Отец предоставил ей стипендию, вот она и перевелась. Больше я ничего не знаю, а знал бы, не сказал, ведь это её личное дело.

— А я-то думала, что ей просто не нравилось в Шармбатоне, — проговорила задумчиво Флер. — Хотя, может, так и есть, ведь у нее там совершенно не было друзей. Она, похоже, считала себя лучше других и не общалась практически ни с кем.

— А может, она просто со всей серьёзностью относится к вопросу дружбы, ты об этом не думала, Делакур? — заявил Слизерин. — У меня много товарищей, но друг — лишь один, так что это, по-твоему, говорит о том, что я считаю себя лучше других?

— Но у нее не было даже товарищей в Шармбатоне, она держалась одиночкой.

— Может, ей так удобнее. Не трудись судить о мотивах поступка, не разобравшись.

— А почему ты ее защищаешь? Она тебе нравится?

— Делакур, я ее не защищаю, а лишь говорю то, что вижу.

— Но вы с ней проводите много времени вместе, — сейчас Флер больше походил на детектива, которой хотел раскрыть дело.

— И что? Ты с Диггори тоже проводишь много времени, и это означает, что он тебе нравится?

— Нет, — торопливо сказала Флер. — Седрик хороший человек, но он не в моем вкусе. Кроме того, на него действуют мои вейловские чары, как и на всех, и это раздражает.

Слизерин молчал, удивляясь про себя, почему он это слушает.

— Наверное, ты считаешь меня капризной девчонкой, которая привыкла, что все ее желания выполняются, но это не так. На самом деле я не такая, просто встреча с Анной, с которой у меня были не самые лучшие отношения, и ваша дружба вызвали у меня шок.

— В смысле? — не понял Гарри.

— Ну, мы из одной школы, точнее, академии, — начала пояснять Флер. — Мы с ней почти ровесницы, но отношения у нас не заладились с первого дня в Шармбатоне. Я захотела подружиться с ней, но Анна сказала, что я недостойна её дружбы. С того дня началась наше противостояние, переросшее во вражду, и тут она уехала, а теперь появляется здесь, в придачу с другом в твоем лице. Мне стало интересно — что есть у тебя, того что нет у меня? Ведь ты был просто маленьким мальчиком, но почему-то Анна подружилась с тобой, а меня все время игнорировала.

— Если честно, то ты сейчас говоришь как маленький ребенок, не получивший конфету. Почему ты, а не я... — передразнил ее Слизерин. — Это просто смешно и глупо. Боюсь, на сегодня с меня хватит душевных разговоров, — с этими словами Гарольд поднялся и направился к выходу, на прощание кивнув собеседнице.

— Ты мне обещал рассказать о Хогвартсе, — вдогонку слизеринцу проговорила Флер.

— Делакур, я ничего тебе не обещал, пусть Диггори тебе рассказывает.

— Седрик все время хвалит свой факультет, а о слизеринцах говорит лишь гадости, — Флер решила, что разговор не окончен, поэтому устремилась вслед за удаляющимся мальчиком. — Вот мне и хочется узнать от тебя о Хогвартсе, ведь ты, полагаю, не станешь расхваливать Слизерин.

— Почему это не стану? — хмыкнул Гарольд. — Я считаю свой факультет самым лучшим, и не потому что его основал мой отец, а потому что на Слизерине учится много магов, умеющих думать головой.

— Неужели другие факультеты так плохи? Есть же и на других храбрые юноши.

— Делакур, ты перечитала дамских романов.

— Не уходи от темы, Слизерин. Я просто пытаюсь сказать, что в каждом доме есть свои достоинства и недостатки. Если судить по рассказам Седрика, Слизерин — вообще сборище лжецов, у которых ценится только чистокровность.

— Допустим, всё это правда, тогда почему ты стоишь здесь в обществе так ненавистного тебе слизеринца? Иди лучше к Диггори, он больше подходит на описанную тобой роль рыцаря, а меня оставь в покое.

— Ну и пойду! — взвизгнула Флер и умчалась в противоположную сторону.

— Странная она сегодня какая-то. Не понимаю её, — негромко проговорил Слизерин и двинулся в сторону выделенных им апартаментов. Сегодня стоило выспаться перед вторым туром.

* * *

Первый круг дуэлей прошел без особых происшествий, если не считать того, что Диггори все же вылетел с Турнира, позорно проиграв девчонке из России. Сейчас в соревновании осталось двадцать участников, четверо из которых были студентами Хогвартса, что не могло не радовать самого Гарольда, поскольку это увеличивало шансы на то, что их школа сможет получить кубок. Но также юноша понимал, что сейчас в строю остались лишь сильнейшие, и чтобы пройти хотя бы в финал, придется выложиться на все сто.

— Я очень горжусь каждым из вас, ведь попасть на этот Турнир — уже своеобразная победа, — увещевал Флитвик. Декан Рейвенкло старался подбодрить ребят перед последними испытаниями. Но ребят не оставляло ощущение, что на испытаниях что-то произойдет, поэтому они слушали профессора краем уха.

— Профессор, давайте не будем об этом, мы лучше спать пойдем, — первой не выдержала Анна. Девушка сегодня выглядела бледнее, чем обычно, но всё же держалась.

— Мисс Руж... — удивился Флитвик.

— Я согласен. Нам надо отдохнуть, — Слизерин был солидарен с Анной и Маркусом, поэтому, на прощание кивнув декану, отправился в комнату, которую все это время делил с Флинтом. Он успел принять душ и только собирался лечь в постель, как из соседней комнаты раздался душераздирающий крик.

— Что там стряслось? — взволновано проговорил Гарольд и отправился узнать, что же приключилось с Анной, чей крик все слышали. Зайдя в помещение, наследник Салазара увидел лежавшую на полу Руж, а над ней склонился встревоженный Флитвик. Через минуту в комнату вбежали остальные юноши и тоже кинулись к бессознательной девушке.

— Профессор, что происходит? — встревожился Флинт.

— Если я правильно расшифровал симптомы, то мисс Руж кто-то отравил, — вынес вердикт декан. — Мистер Селвин, отправляйтесь к мистеру Делакуру и скажите, что у нас ЧП, а вы, мистер Флинт, срочно разыщите врача. Ну что же вы стоите, юноши, поспешите, на счету каждая минута! — поторопил застывших слизеринцев маг. — Вы, мистер Слизерин, тоже не стойте, а поищите в моем чемодане безоар.

— Хорошо, — с этими словами мальчик кинулся в комнату к профессору и начал искать злополучный камушек, но его нигде не было видно. Наконец-то Слизерину удалось отыскать безоар, и он поспешил назад. — Вот, — слизеринец протянул универсальный антидот декану. Но не успел Флитвик всунуть камень в рот пострадавшей, как входная дверь с треском открылась, и в помещение вбежала группа магов под предводительством Арчибальда Делакура.

— Что случилось, Филиус? — заволновался Арчибальд. — Мне мистер Селвин сообщил, что было совершено нападение на мисс Руж, и срочно требуется моя помощь.

— Ее кто-то попытался отравить, — подтвердил Флитвик.

— Мы со всем разберемся, мой старый друг, и непременно найдем виновника, а сейчас юной мисс нужно к лекарю, — мужчина наколдовал носилки, куда положил бессознательное тело Анны. — Не переживай, мы позаботимся о ней и непременно поставим на ноги. Но, боюсь, завтра она не сможет принять участие в дуэли, — с сожалением проговорил надзиратель. — Это наверняка было подстроено, чтобы вывести мисс Руж с Турнира. Но мы разберемся и найдем виновника. Ты случайно не знаешь, кто мог желать подобного исхода?

— Увы, нет, но, полагаю, начать стоит с соперника моей подопечной в дуэли, ведь ему наиболее выгодно было избавиться от Анны, — ответил Флитвик. — Если ты не против, Арчибальд, я пойду с вами, мне следует проследить за состоянием мисс Руж.

— Конечно-конечно, — с этими словами их компания двинулась в путь, но перед этим декан успел оставить несколько указаний встревоженным из-за произошедшего подопечным. Они заключались в том, чтобы ребята закрылись в помещении и никуда не выходили, и чтобы не прикасались к еде и питью. Также с утра, скорее всего, номера обыщут.

* * *

Следующий день выдался весьма сложным — после долгого противостояния Селвин потерпел поражение, а вот Гарольду с Маркусом удалось прорваться в финал. Правда, в их случае большую роль в их победе сыграла удача, поскольку противники были слабее, чем в прошлый раз. И вот наконец-то определилась десятка лидеров, которой предстояло побороться за трофеи, которые, несомненно, повысят авторитет любой из школ.

Короткий отдых, очередная серия дуэлей, по истечении которой с Турнира выбыло еще пять участников, и настала финишная прямая...

Глава 11

До основного соревнования, которое решит исход Турнира и определит тройку победителей, оставался один день. Казалось, что все участники взбудоражены до предела, и одно неверное слово или косой взгляд приведут к взрыву.

Гарольд переживал не меньше остальных, но, в отличие от остальных оппонентов, решил не прятаться в своей комнате и потеть над книгами в попытке выучить хоть что-то полезное или, как некоторые, выкладываться по полной в тренировочном зале. Он просто валялся на траве, греясь на солнышке около небольшого фонтанчика, расположенного в дальней части старинного строения. Это местечко Слизерин сразу облюбовал, поскольку здесь было красиво, и редко кто сюда захаживал — в основном все предпочитали достопримечательности у небольшого озера или проводили время в небольших оранжереях.

— Что ты здесь делаешь? — мальчика вырвал из блаженного спокойствия до боли знакомый голос. "Мисс Идеал легка на помине", — мысленно пробурчал слизеринец, лениво открывая глаза. Он недолюбливал Делакур за то, что она была слишком шумной и заносчивой.

— Разве не видно? Я отдыхаю, — последовал недружелюбный ответ.

— Сейчас земля ещё холодная, так что тебе лучше подняться и сесть на лавочку, — последовали поучения от Делакур. — А то еще заболеешь, и мне придется присматривать за тобой.

— А почему это тебе?

— Дедушка попросил меня позаботиться о делегации из Хогвартса, и если ты вдруг простынешь, мне придется приносить тебе зелья и поить горячим чаем.

— Тогда я и впрямь лучше встану. Делакур, я едва выношу твое общество. Да и чай от тебя принимать не хочется — вдруг отравишь?

На самом деле он не верил всем этим слухам, распространявшимся со скоростью света. Многие были убеждены, что Делакур отравила Анну из мести. Ведь ни для кого не было секретом, что Флер не ладила с ней, впрочем, как и с Гарольдом. Поскольку теперь Руж нейтрализована, пришел черед Слизерина. Сам парень считал, что Делакур не способна на такую подлость, да и какая ей в этом выгода, ведь она не участница Турнира. Да, в состязании принимают участие двое учеников из Шармбатона, но ведь это не повод, чтобы травить оппонентов из Хогвартса.

— Ты всегда такой язвительный?

— Это особый случай, я же тебе говорил об этом.

— Говорил, но я думала, что ты просто тогда был не в духе. Сейчас Руж нет, и у тебя нет причин показывать, какой ты храбрый, и демонстрировать мне свою неприязнь.

— То же могу сказать и тебе — Диггори нас покинул, так что можешь идти заниматься своими делами, а не нервировать меня своим присутствием.

— О Мерлин, какой же ты вредный. Я еще не встречала такого невыносимого человека, как ты.

— Я рад, что преуспел в этом, — съязвил Гарольд.

— Знаешь, здесь нечему радоваться. Я, если честно, сочувствую Руж, у неё, должно быть, огромная чаша терпения, раз она игнорирует твое скотское поведение.

— Делакур, сколько раз я тебе должен повторить, что между мной и Анной нет ничего? Она мне даже не подруга, просто девушка, которая учится со мной в одной школе. Но, видимо, до тебя мои слова не доходят, или ты, как типичная блондинка... — Слизерин неопределенно махнул головой, не закончив фразу. — Ладно, не напрягай извилины в попытке придумать достойный ответ, — с этими словами слизеринец с неохотой поднялся и направился в сторону библиотеки.

— Почему у тебя всегда привычка убегать от разговора? — Флер догнала его.

— Дай мне спокойно провести этот день. Я не пойму — раз я такой плохой, почему ты мне постоянно докучаешь? Может, все твои слова о том, что я маленький, и у меня несносный характер просто ширма?

— На тебя не действует мое вейловское притяжение, — раздался ответ. — И, несмотря на свою недружелюбность и язвительность, ты интересный собеседник. И я не понимаю, на что ты намекаешь.

— Делакур, из-за того, что на меня не действует твоя магия, ты меня изводишь?

— Просто другие юноши в моем присутствии ведут себя как влюбленные идиоты, а ты нет. Ты веселый и весьма образован для своего юного возраста.

— У нас всего три года разницы, — парировал Гарольд. — А ты ведешь себя так, словно тебе двадцать, а мне всего лишь шесть.

— Девушки взрослеют быстрее, и в своем развитии они опережают парней на несколько лет. Кстати, а куда ты сейчас направляешься? Не хочешь прогуляться со мной к моим подругам из академии? Они давно мечтали познакомиться с Мальчиком-Который-Выжил и узнать, каково это — быть сыном Салазара Слизерина.

— Дурацкое прозвище, — буркнул слизеринец. — Мне не нравится рассказывать о своей жизни, а о моем отце твои подруги и ты в том числе сможете узнать из Истории Хогвартса или других книг, где упоминается его имя.

— Но там написана неправда, — стояла на своем Флер. — Я прочла несколько статей о Салазаре Слизерине и была очень удивлена, узнав, что он — темный маг. Ведь если это так, то кто мог позволить ему занять должность директора школы?!

— Вообще-то он один из тех людей, которые основали Хогвартс, да и если быть откровенным, замок принадлежит ему. А темный маг или светлый — мне все эти разделения кажутся по меньшей мере глупыми. В том же Дурмстранге студенты изучают темные искусства, и, по-твоему, это означает, что все они темные маги?

— В Хогвартсе тоже стали изучать темные искусства и массу других опасных предметов. Мне об этом отец говорил, — ответила Делакур, игнорируя вопрос Гарри.

— И что с того?

— Как это что?! Темная магия опасна, особенно для магглорожденных магов, я уже не говорю о кровной магии и некромантии. Такие студенты неспособны применять заклинания подобного класса, одна ошибка с их стороны может привести к смерти.

— В Хогвартсе пока не изучают некромантию, — слизеринец сделал ударение на слове "пока". На самом деле он читал несколько книг по некромантии, которые смог отыскать в библиотеке Слизерин-мэнора, и был всецело поглощен этой отраслью магии.

— Вот именно, что пока, — парировала Флер. — Я уверена, что через год-другой это изменится. Как можно пренебрежительно относиться к одним студентам, но возвышать других?! Директор Слизерин пытается разделить учеников на два класса — сильные и слабые, а это неправильно. Вот у нас в Шармбатоне все едины, несмотря ни на что.

— Это же у вас, а это у нас...

— Я, конечно, понимаю, что ты считаешь подобную систему правильной, и уверен, что она даст хорошие результаты, но для таких, как я, это неприемлемо.

— Меня слегка удивляет, что тебя так волнует, что творится в Хогвартсе. Это странно, не находишь?

— Понимаешь... — Флер слегка замялась, — ну да ладно, ты все равно скоро узнаешь. Администрации Шармбатона, Дурмстранга и Хогвартса сейчас ведут переговоры о том, чтобы организовать Турнир Трёх Волшебников. Не знаю, когда он состоится, но, со слов моего отца, переговоры проходят успешно, и сейчас решается, где именно пройдет Турнир — в Хогвартсе или в Дурмстранге.

— Я читал что-то об этом Турнире, — Гарри был слегка удивлен тем фактом, что Салазар не сказал ему о Турнире. "Может, отец решил сообщить мне, когда все уже будет улажено?"

— Участие примут три школы — Хогвартс, Дурмстранг и Шармбатон. Каждую из школ будет представлять выбранный чемпион, и эти троим участникам предстоит состязаться в трех магических заданиях. Раньше подобный турнир проводился раз в пять лет, но из-за того, что число жертв на этих соревнованиях возросло многократно, Турнир пришлось прекратить. Однако, как мой отец говорит, сейчас решили возобновить эту традицию.

— Откуда ты столько знаешь о Турнире?

— Когда я узнала о планах мадам Максим, — на вопросительный взгляд Флер пояснила, — это наша директриса. Так вот, когда я об этом узнала, то попыталась выяснить побольше, чтобы потом решить, стоит ли мне опробовать свои силы в нем.

— И что ты решила?

— Пока не знаю, — честно призналась Делакур. — Я, конечно, не против посоревноваться и доказать окружающим, что, если девушка блондинка, это не значит, что она глупа и всецело увлечена модой. Мне хочется, чтобы на меня смотрели не как на красивую обертку, а как на человека, способного постоять за себя.

— Удачи тебе в этом, — Гарри и не заметил, как они достигли двери, ведущей в библиотеку. — До скорого, Делакур, — с этими словами он зашел внутрь, игнорируя недовольный взгляд Флер.

* * *

С первым противником, что выпал Слизерину по жеребьевке, юноша справился, особо не прилагая усилий. Тот оказался слишком медлительным, и пока соображал, каким же проклятием наградить Гарольда, тот уже успевал выпустить свое. Юноша вовсю пользовался своим преимуществом в скорости и ловкости, благодаря чему избегал проклятий соперника.

Второй же противник оказался не промах — он заставлял бывшего Поттера метаться по подиуму, избегая столкновения с проклятиями оппонента. Но через десять минут такого напора Слизерин всё же не выдержал и, неудачно увернувшись, слегка поскользнулся, чем соперник и воспользовался. В его сторону сразу полетело обездвиживающее и связывающее заклятия. От первого Гарольд успел ускользнуть, а второе достигло своей цели, и слизеринец со взглядом, полным досады, свалился на помост.

У Флинта ситуация была не лучше — он не смог справиться с первым соперником и выбыл с соревнований на первом кругу, что гарантировало ему лишь восьмое место, что не могло не опечалить Маркуса.

Исходя из всего этого, студенты Хогвартса смогли завоевать лишь бронзовый кубок, который достался Гарри, и, конечно, несколько грамот. Несмотря на все это, Флитвик несказанно гордился своими учениками и всячески подбадривал их, говоря, что после стольких лет перерыва они достигли огромного успеха, а для Гарри это вообще огромная победа. В таком возрасте занять третье место в столь значимом Турнире — достижение.

Помимо Флитвика, за финальными дуэлями наблюдал Салазар, решивший в столь важный для сына момент поддержать его. Основатель впервые на памяти Гарольда проявил такое внимание, но главное, что он сказал, что гордится сыном, несмотря ни на что. А то, что он занял лишь третье место, неважно, ведь впереди еще не одно соревнование, уж там-то юноша проявит себя. Да и через год-другой непременно завоюет для Хогвартса золото, обойдя русских, в этом турнире взявших два первых кубка.

Распрощавшись с остальными участниками и организаторами состязания и заверив, что они вновь вернутся, делегация отбыла на родину.

Глава 12

Хогвартс встретил Гарольда своим величием и обилием магии, которая пропитывала каждый камешек тысячелетнего замка, делая его еще более неприступным. Только здесь мальчик чувствовал себя свободным, словно он был дома. Хотя в этом нет ничего удивительного, ведь Хогвартс веками принадлежал Слизеринам. Конечно, эта информация скрывалась от общества — опасались того, что мало кто захочет учиться в замке, принадлежащем темному магу.

— Наконец-то, — стоило Гарольду войти в гостиную факультета Слизерин, как к нему подошел Драко Малфой. — Крестный сказал, что ты появишься утром, а уже полдень, — с укором произнес друг. Сейчас в гостиной, кроме Малфоя, находилось несколько первокурсников и один старшекурсник, который поприветствовал сына директора легким кивком головы. Младшие ребята так были поглощены своей беседой, что даже не заметили появления Гарольда Слизерина.

— Соскучился, Драко?

— Конечно, без тебя здесь неимоверно скучно, — парировал Малфой. — Даже Золотой Квартет приуныл и не доставал меня своими тупыми шуточками. Ты не поверишь, но из-за скуки я даже записался на дополнительные занятия к миссис Поттер. Скажу тебе, что не всё так ужасно, как я первоначально представлял — эта женщина не так уж плоха, хотя я не слишком много с ней общался.

— Золотой Квартет? И что ещё за занятия?

— Грейнджер, Уизли, Поттер и Лонгботтом. Насчет занятий — их организовала профессор Поттер, специально для тех, кто хочет узнать больше о мире магглов. Она приносит на занятия различные вещи и рассказывает об их свойствах и где они используются.

— О...

— Красноречиво, Слизерин, — засмеялся Малфой. — Кстати, поздравляю с победой, хотя я надеялся, что ты займешь первое место. Ладно, пойдем на обед, а то я сегодня пропустил завтрак и теперь безумно голоден.

— Забавно, — парни двинулись в сторону Большого зала. — А где все, почему в гостиной пусто?

— Сегодня ведь суббота, все на занятиях в Дуэльном клубе. Кстати, как ты провел время на соревнованиях? Диггори всей школе растрепал, что познакомился с вейлой — Флер Делакур, кажется — и проводил всё свободное время с ней.

— Это в некоей мере правда, только проводили они время не наедине, а со всеми нашими студентами. Дед Делакур состоял в надзирательской комиссии, вот он и попросил свою внучку помочь нам адаптироваться, — пояснил Слизерин.

— Вот трепло Диггори, а он утверждал, что у них роман.

— Может, и роман, мне-то откуда знать?

Малфой фыркнул.

— Слушай, а что случилось с Руж? Её что, и вправду отравили?

— Да, отравили, — не стал отпираться Гарольд.

— А кто, неизвестно?

— Неизвестно, кто, но я слышал слухи, что подобный грешок приписывают Делакур — вроде они с Анной не ладили еще с Шармбатона, вот та и решила отомстить за что-то.

— А ты не думаешь, что это мог сделать Диггори, чтобы занять ее место? Ведь он вылетел перед ней. Может, этот остолоп посчитал, что, если отравить Руж, то его вновь вернут для участия в Турнире, и тогда он получит призрачный шанс на победу? — предположил Драко.

— Нет, это ерунда. И потом, я думаю, что у Седрика не хватит мозгов, чтобы это провернуть.

— С этим не поспоришь, — согласился Драко. — Так чем ты там занимался, помимо дуэлей и свиданий с Руж?

— Свиданий с Руж?

— Ну да, Диггори сказал, что вы с ней сблизились и часто где-то пропадали.

— Диггори врет. Ничем особо интересным я не занимался — рассматривал окрестности, сидел в библиотеке или просто валял дурака.

— Ясно, — парни и не заметили, как добрались до Большого зала, который встретил Гарольда шквалом аплодисментов. Почти все студенты приветствовали своего чемпиона одобрительным улюлюканьем и поздравлениями. Когда все более-менее утихло, со своего места поднялся директор и выразил благодарность всем участникам Турнира, а в особенности Гарольду за третье место. Каждый получил дополнительные баллы, а Слизерин, Руж и Флинт еще удостоились чести получить автоматом оценки за экзамены по некоторым предметам — заклинаниям, защите от темных сил и трансфигурации.

* * *

— Гарри, — окликнул сонного друга Малфой. С возвращения делегации прошло уже больше двух месяцев, за которые все вошло в привычную колею — учеба, домашние задания, развлечения в компании Драко и других слизеринцев и дополнительные занятия.

— Что? — буркнул Слизерин, водя ложкой в овсянке.

— Помнишь, я тебе пару недель назад говорил о странном поведении Джинни Уизли?

— Что-то такое припоминаю, а что?

— Понимаешь, вчера, когда ты ушел на занятия с Флитвиком, мы с Ноттом прогуливались по замку и случайно забрали в туалет той ненормальной девчонки, Миртл. Так вот, там мы столкнулись с Джинни Уизли, притом она выглядела не лучше своей подружки-призрака — бледная, с растрепанными волосами и со странными пятнами на руках и одежде. Мы уже потом поняли, что эти пятна — кровь, а тогда мы лишь посмеялись над Уизли и велели отправиться привести себя в порядок.

— Подумаешь, может, она наколдовала неправильно заклинание, и ее одежда покрылась пятнами крови. Ты же сам говорил, что все Уизли — идиоты.

— Нет, ты дослушай, — прервал друга Малфой. — Мы тоже так сначала подумали, но, зайдя в туалет, который был весь залит водой, мы обнаружили странную книгу в кожаной обложке. На ней была надпись, что эта книга принадлежит некоему Тому Реддлу, — услышав настоящее имя Волан-де-морта, Гарольд призадумался. Ему стало интересно, что подобная вещь делает в Хогвартсе, да ещё в руках у этой девчонки.

— А где эта книга? — спросил Слизерин.

— Я ее спрятал в своей комнате, чтобы никто не нашел.

— Ты ее успел рассмотреть? Там что-то написано? — полюбопытствовал Гарольд.

— Все страницы пусты, — ответил с безразличием Драко. — Может, это личный дневник Уизли, в который она еще не успела ничего написать. А фамилия... ну, мало ли.

— Пойдем, покажешь мне ее, — больше приказал, нежели попросил Гарри. Он-то прекрасно знал, что от вещей, каким-либо образом связанных с Реддлом, не стоит ожидать ничего хорошего.

— Зачем она тебе? Там ведь ничего нет. Или ты хочешь посмеяться над Уизли?

— Это ты так считаешь, Драко, я уверен, что это не простая книжка.

— Почему ты так в этом уверен? — удивился Малфой.

— Потому что, — дальше юноша не стал говорить. Взмахнув палочкой, он написал в воздухе настоящие инициалы Реддла. Ещё один взмах — и буквы начали меняться местами и образовали красноречивую надпись "Я — Лорд Волан-де-морт".

— Это анаграмма, понимаешь? На самом деле имя Темного лорда — Том Реддл. Он родился от чокнутой ведьмы из рода Гонтов, которая влюбилась в обычного маггла. Меропа — так звали женщину — опоила Реддла зельем и, забеременев, родила сына. Но этот маггл, стоило силе зелья рассеяться, бросил её, а Меропа, умирая, оставила ребенка в детском доме.

— Откуда ты все это знаешь? — после нескольких минут молчания спросил бледный Драко.

— Ты забываешь о том, что Салазар очень серьезно относится к родословной. Для него наследник — не просто слово, поэтому он попытался выяснить о моем враге всё, что только возможно. Его очень опечалил тот факт, что Волан-де-морт посмел назвать себя наследником Слизерина, вот Салазар и попытался докопаться до правды. Только, Драко, о том, что я тебе только что сказал, не должен знать никто, даже твои родители.

— Понятно, я ведь не дурак, — возмутился Малфой. — Я никому не стал бы говорить об этом, особенно отцу. О Мерлин, а вдруг эта книжка проклята, и сейчас на мне какое-нибудь проклятие!?

— Да не волнуйся ты раньше времени — уверен, что, будь на этой вещи проклятие, ты бы уже знал об этом. Зная о любви Волан-де-морта к темной магии, не сомневаюсь, что ты бы уже давно был мертв.

— Никогда больше не буду трогать незнакомые вещи, — пообещал сам себе Малфой. — Но мне всё же интересно, как эта книга попала в руки к Уизли.

— А ты уверен, что она была у нее? Может, в туалете Миртл ее забыл кто-то другой? — вопросом на вопрос ответил слизеринец.

— Нет, я видел эту книгу в руках Уизли накануне.

— Тогда действительно интересный вопрос, — согласился Гарольд.

— Семья Уизли никогда не поддерживала политику Темного лорда, они были на стороне света, а значит, исключено, что книгу они получили непосредственно от хозяина.

— Да, все больше и больше непонятностей...

— Слушай, а ведь Артур Уизли работает в Министерстве. Вдруг Уизли конфисковал ее у одного из сподвижников Темного лорда, а его дочурка сперла у него? — предположил Малфой. — Да и не стоит забывать, что после падения Темного лорда один из его сторонников мог просто продать дневник, а Уизли по тупости купили.

— Конечно, все это смахивает на бред, но хоть какая-то идея.

* * *

Гарольд около двух дней просидел над дневником Реддла, пытаясь разгадать его секрет, но ничего не выходило. Все примененные Слизерином диагностические заклинания показывали, что это простая книга. Но почему-то юноша был уверен, что не все так просто — что-то было не так с этой вещью, и Гарольд собирался разобраться, что именно, а уже потом отдать отцу.

— Да что же это такое?! — выругался Гарри, гневно отшвыривая дневник Реддла на край стола, но неожиданно тот вспыхнул красным светом, который, впрочем, тут же исчез. — Странно, — парень вновь притянул к себе дневник и несколько минут задумчиво крутил его в руках. — Почему бы и не рискнуть? — с этими словами Гарольд взял обычную ручку, которую использовал вместо пера, и написал банальное "здравствуйте". Несколько секунд ничего не происходило, а затем чернила, что ранее ярко выделялись на белом листе, словно всосались внутрь, исчезли. Гарольд не на шутку удивился происходящему, поскольку ранее не сталкивался с подобной магией. Слизеринец задумчиво взирал на белый лист, но неожиданно на бумаге появилось то же слово, только написанное другим почерком, более плавным.

"Меня зовут Гарольд Слизерин", — вновь написал юноша, которому вдруг стало интересно, с кем же он переписывается, хотя его уже посетила догадка, что неизвестная личность — никто иной, как Том Реддл. Голос разума уже вовсю вопил, что стоит прекращать писанину и нести дневник Салазару.

Слова на мгновение отчётливо проступили и опять бесследно пропали. И тут наконец кое-что произошло. Его собственные чернила как бы вытекли из бумаги, образовав фразу, которую Гарри не писал:

"Привет, Гарольд Слизерин. Меня зовут Том Реддл. Как к тебе попал мой дневник?"

Юноша на несколько секунд задумался, прежде чем начать писать ответ. Его мучил вопрос, как именно дневник может с ним разговаривать. Реддл ведь сгинул чуть больше одиннадцати лет назад.

"Кто-то выбросил его в туалете, а мой друг подобрал".

Новое сообщение Реддла не заставило себя ждать, и буквально через секунду на бумаге появились слова:

"Хорошо, что я записал воспоминания не чернилами, а более надёжным способом. Я знал, что есть люди, которые не хотят, чтобы мои записи были прочитаны".

Гарри почувствовал в этих словах скрытую ловушку, но его любопытство пересилило здравый смысл, и парень начал писать дальше:

"Что это значит?"

"Этот дневник хранит записи об ужасных событиях, окутанных покровом тайны. Они произошли много лет назад в школе чародейства и волшебства Хогвартс".

— Что же это за события такие? — в голос задал вопрос Слизерин. — Что произошло такого ужасного, о чем Салазар не сообщил мне? Хотя, может, он и сам не знает? — Гарольд не замечал, что настолько погрузился в свои мысли, что говорит вслух.

"Я как раз и нахожусь в Хогвартсе. О каких ужасных событиях ты говоришь?" — написал слизеринец, надеясь, что Реддл прояснит ситуацию, но тот неожиданно замолчал.

Насколько Слизерин знал, сейчас в школе вполне спокойно, если не брать в расчет разрушенную неправильно сваренным зельем Лонгботтома лабораторию и взрыва дома лесничего. Ах да, еще этот же лесничий утверждал, что кто-то передушил всех его петухов. Но директор, как и другие профессора, списали все на Клыка — домашнего любимца Хагрида.

Глава 13

Прошло несколько минут, а ответа от Реддла так и не последовало. И вот, уже когда Гарольд с досады собирался зашвырнуть дневник куда подальше, на белом листе появилась надпись.

"Что тебе известно о Тайной Комнате?"

— Что за дурацкий вопрос? И вообще причем здесь апартаменты Салазара? — удивлению Гарольда не было предела. После проведения ритуала он неоднократно был в этой комнате, поскольку отец всё свободное время проводил там. Но все же Гарольд хотел узнать, чего добивается Реддл, поэтому написал ответ:

"Не скажу, что я там часто бываю, но иногда отец разрешает мне пообщаться с его любимцем и посидеть в личной библиотеке. А с чего такой вопрос?"

Следующих слов пришлось ждать несколько минут.

"Ты написал, что твоя фамилия Слизерин — это так?"

"Да", — последовал ответ Гарольда.

"Но все прямые потомки этого рода погибли больше трехсот лет назад", — по кривоватым буквам Слизерин понял, что Реддл нервничает или чем-то встревожен.

— Что же мне тебе ответить, Том — наврать или сказать правду?! — задумался Гарольд. Слизеринец вертел в руке ручку, не зная, к какому решению прийти. Он не знал, как отреагирует Салазар, когда узнает о беседе, пусть и в письменной форме, между сыном и мнимым наследником. "Что же ты затеял, Том?! Ведь ты во всеуслышание утверждал, что являешься наследником Слизерина, и теперь эти слова касательно прямых потомков..." — задавался вопросом Гарольд.

"А ты разве не знал, что Салазар Слизерин вернулся из небытия?" — такой вопрос Гарри задал с целью узнать, сколько известно Реддлу. Ведь если это тот же Волан-де-морт, с которым Салазар столкнулся в прошлом году — он, несомненно, должен знать о "воскрешении" Основателя, но если исходить из всего сегодня прочитанного, то это совсем разные люди.

Почему-то в мыслях слизеринца сразу вспыхнуло слово "крестраж". Об этих вещах, созданных с помощью темной магии, Гарольд узнал из памяти Реддла, которая перешла ему во время ритуала. Правда, воспоминания был очень обрывистыми.

Конечно, получив часть памяти Тома, парень поспешил поделиться с Салазаром своими страхами, но тот не был удивлен — он словно подозревал о чем-то подобном. Слизерин заверил сына, что пока им не стоит волноваться о частицах души Тома, а та, что была в самом Гарри, поглощена его магией. Больше по этому поводу Салазар не распространялся, заявляя, что с подобными вещами не стоит шутить.

За своими размышлениями Гарольд и не заметил, как на пергаменте проявился новый текст.

"Когда это случилось?" — буквы были, как и в прошлый раз, расплывчатыми, что свидетельствовало о том, что Реддл взволнован и заинтересован.

"Чуть больше года назад", — ответил слизеринец.

"Ты не мог бы показать этот дневник Салазару Слизерину?! Он его, несомненно, заинтересует", — Гарольд фыркнул подобным словам. Он понимал, что подобная вещь заинтересует Салазара, только тот не станет помогать Тому, а наоборот, уничтожит опасную книжку.

"Конечно", — с этими словами слизеринец закрыл дневник и отложил его на край стола. Ничего полезного из слов Реддла он не извлек.

Дописав эссе для МакГонагалл и закончив перевод по нумерологии, Гарольд улегся спать, благополучно позабыв о дневнике Реддла. Его он собирался завтра отдать Салазару, чтобы тот разобрался, что к чему.

* * *

К удивлению Гарольда, сигнальные чары, будившие его в учебные дни в половине восьмого, не сработали, и слизеринец едва не проспал первое занятие. Подскочив словно ошпаренный, он помчался в ванную комнату, где более-менее привел себя в порядок, и, прихватив учебники, отправился на трансфигурацию, стоявшую первой в расписании. Поскольку до окончания завтрака оставалось каких-то десять минут, то Слизерин решил, что нет смысла идти в Большой зал, где сейчас уже почти никого нет. Все пунктуальные студенты уже отправились на занятия, а в зале остались лишь лентяи и те, кто так же, как и он, проспал.

— Где ты был? — стоило Гарольду войти в аудиторию и сесть около друга, как этот самый друг накинулся на него с вопросами.

— Проспал, — честно ответил Слизерин. — Я всегда ставил сигнальные чары, но почему-то сегодня они дали сбой. Кстати, а чего это ты сегодня в таком странном виде?! — Гарольд окинул изучающим взглядом наряд Малфоя. Почти все слизеринцы знали, что Драко отдает предпочтение нейтральным, даже можно сказать, темным тонам, а броские цвета, в особенности красный, просто ненавидит. Но сегодня на нем красовалась красного цвета рубашка, и галстук из черно-зеленого превратился в бело-синий.

— Это все Уизли и Гринграсс, — пожаловался Малфой. — Они испортили всю мою одежду! — в серых глазах плескало бешенство.

— А как они зашли в твою комнату?

— Не знаю, но они зашли, — бушевал Драко. — Когда я проснулся и заглянул в шкаф, там всё было перевернуто вверх дном, все до единой мои рубашки стали красного цвета, а галстуки — бело-синего. Я сейчас похож на идиота в этом наряде! Я попытался все исправить, даже Флинта попросил, но результат нулевой. Кто-то обсыпал мои вещи специальным порошком, эта мерзость будет действовать сутки, — презрительный взмах рукой в сторону галстука и рубашки.

— А о порошке откуда узнал?

— Крестный сказал.

— А с чего ты взял, что это Уизли и Гринграсс?

— Ивен говорила, что две эти ненормальные над чем-то вчера смеялись, и она краем уха слышала, что в их разговоре мелькала моя фамилия. Вполне логично, что они решили мне отомстить за то, что я, когда ты был на Турнире, перекрасил Уизлетте волосы в розовый цвет, — на этих словах Слизерин не выдержал и рассмеялся, представляя себе Джинни в подобном амплуа.

— Мистер Слизерин, мистер Малфой, прекратите балаган, вы на уроке, — прервала веселье парней МакГонагалл.

— Простите, профессор, — без тени раскаянья ответили слизеринцы.

— Десять баллов со Слизерина, — последовал ответ Минервы. — Если я услышу еще одно слово от вас, назначу отработку с мистером Люпином.

— Хм, напугали, — не смог удержаться от смешка Драко.

— Я вас предупреждала, молодые люди, сегодня в пять часов вас будет ждать наш завхоз в своем кабинете, — возмутилась Минерва. — А сейчас немедленно приступайте к работе.

— Что это с ней сегодня? — задал вопрос сидевший справа от Гарольда Нотт. — Сначала она на Уизли накричала за невыполнимую домашнюю работу и назначила отработку с Люпином, теперь досталось вам. Странно.

— Может, она не с той ноги встала, — предположил Слизерин.

— Да нет, — влезла в разговор Паркинсон, — я слышала от старосты, а та в свою очередь, кажется, от Браун, что вчера ночью кто-то неудачно подшутил над МакГонагалл. Ни для кого не секрет, что она частенько бродит по ночам в своём кошачьем облике, вот её и засунули в старые доспехи, из которых она с трудом выбралась.

— Ха, — засмеялся Малфой, — я бы хотел увидеть подобное. Интересно, кто с ней так поступил?

— По слухам, близнецы Уизли.

— Тишина! — вновь повысила голос МакГонагалл. — Сколько можно уже вам говорить, что вы не в цирке, а на уроке, и вести себя должны соответствующе. Мистер Малфой, если я еще раз услышу от вас хоть один звук, вы, помимо эссе, что я задам после урока, напишете мне еще одно. Я ясно выразилась?

— Да, профессор, — буркнул Малфой.

* * *

Отработка с Люпином проходила не так ужасно, как Гарольд первоначально предполагал. Тот не лез к мальчику с наставлениями касательно Поттеров и не пытался всячески намекнуть, что Салазар плох, и что он использует слизеринца в своих целях. Как обычно, не обошлось без взаимных оскорблений между Гарри, Драко и Роном, который также присутствовал на отработке.

— Мистер Малфой, мистер Уизли, вы можете быть свободны, — спустя два часа оповестил Люпин. — А с вами, мистер Слизерин, я бы хотел поговорить, если вы не против, — Гарри лишь кивнул.

— Подожди меня в коридоре, Драко.

— Хорошо, — последовал ответ от Малфоя.

— О чем вы хотели поговорить, мистер Люпин? — Гарольд внимательно смотрел на мужчину, ожидая его слов. Но тот не спешил озвучивать причину, по какой задержал его.

— Вы, наверное, не знаете, мистер Слизерин, но у профессора Поттер скоро праздник, и я бы хотел сделать ей подарок, как друг семьи.

— И что вы от меня хотите? — искренне недоумевал слизеринец.

— Ее заветная мечта — чтобы вся семья вновь была вместе, но это вряд ли когда-нибудь случится, если брать в расчет вашу неприязнь к ним. Так вот, я хотел бы подарить им несколько ваших снимков, если вам не жалко, — дипломатично проговорил Люпин. — Вы, конечно, не обязаны выполнять мою просьбу, но я просто посчитал, что Лили будет рада такой мелочи.

— Если бы я даже хотел дать вам фотографии, я не могу. У меня не было счастливого детства, поэтому вполне понятно, что Дурсли не стали бы делать мои снимки.

— Мне очень жаль, что так вышло, и мои друзья ради вашей безопасности отдали вас в семью сестры Лили, — с грустью произнес Ремус. — Если бы можно было все вернуть назад...

— Мистер Люпин, это уже неважно. Так вот, что касается фотографий — я не смогу вам помочь.

— А вы не будете против, если я попрошу мистера Криви сфотографировать вас на колдокамеру?

— Мне нетрудно оказать вам такую любезность, но за ответную услугу, — деловито произнес Гарольд. Люпин кивнул, побуждая студента говорить дальше. — Я слышал из достоверных источников, что вы, учась в Хогвартсе, создали некую карту, на которой отображены все тайные ходы, и показано местонахождение всех обитателей замка.

— Откуда вы знаете о карте? — удивился Ремус.

— Услышал из достоверных источников.

— А откуда вы знаете, что я один из создателей карты?

— Будучи на отработке у мистера Филча в прошлом году, я краем глаза видел эту таинственную карту, и не смог не заметить там имена создателей — Сохатый, Лунатик, Бродяга и Хвост. И я слышал, как вы, профессор Блэк и мистер Поттер обращались друг к другу по прозвищам. Так что вы скажете касательно такой небольшой сделки?

— Что ж, я согласен. Приходите завтра сюда, скажем, часов в семь, и я все организую.

— Хорошо, — Слизерин был доволен разговором.

* * *

— Гарри, Драко! — парням навстречу мчался встревоженный Нотт.

— Тео, что случилось? Неужто ты вновь нарвался на отработку с МакГонагалл? — съехидничал Малфой.

— Сейчас не до твоих шуточек, Драко, — отмахнулся Нотт. — Гарри, кто-то пробрался в твою комнату.

— Откуда такая информация? У меня там пароль на парселтанге, поэтому я сомневаюсь, что кто-то смог бы проникнуть внутрь, кроме директора, — скептически отозвался Слизерин.

— Но это так — кто-то сжег портрет, охраняющий вход в твою комнату, — дальше Гарольд не стал слушать, быстрым шагом направившись в нужное место.

Как и говорил Нотт, вся рама почернела, а мужчина, охраняющий вход, куда-то запропастился. Возле места происшествия уже собрались несколько слизеринцев и декан.

— Отойдите, — велел Снейп и взмахом палочки окончательно разрушил портрет, отчего тот, жалобно потрескивая, осыпался на пол грудой обломков. — Гарольд, подожди здесь, я всё проверю, — велел Снейп Слизерину.

Спустя несколько минут Северус вернулся и, разогнав собравшуюся толпу, позволил хозяину комнаты зайти внутрь. Первым делом слизеринец начал осматривать книги. Но оказалось, что все они на месте, как и другие вещи. И тут взгляд Слизерина зацепился за письменный стол, на котором вчера вечером он оставил дневник Реддла — его не было.

— Пропала одна вещь, — после тщательного осмотра стола и пространства под столом оповестил Гарри.

— Какая именно вещь, сын? — в помещение неторопливо вошел Салазар и вопросительно посмотрел на наследника. — Так какая вещь пропала? — вновь задал вопрос Основатель, видя, что Гарри не спешит отвечать.

Гарольд замялся и слегка скосил взгляд в сторону Снейпа. Несмотря на все перемены в отношениях с этим человеком, парень не доверял ему.

— Северус, оставь нас с сыном наедине, — Салазар сразу понял причину молчания. Снейпу дважды не пришлось повторять — кивнув на прощание директору и крестнику, он вышел, предварительно сказав, что, если потребуется его помощь, он в лаборатории. — Так что пропало?

— Дневник Тома Реддла.

Глава 14

Стоило словам сорваться с языка, как Гарри задержал дыхание, предчувствуя разнос, что устроит ему сейчас Салазар. Но к удивлению юноши, Основатель молчал, лишь с каким-то странным огоньком во взгляде, не предвещавшим ничего хорошего, взирал на подопечного.

— Как интересно, — через несколько минут, что показались Гарольду вечностью, нарушил тишину директор. — Позволь узнать, каким же образом дневник Реддла попал к тебе в руки?

— Я его нашел, — пробормотал слизеринец, с необычайным интересом разглядывая пылинки на своих ботинках. Он решил умолчать об участии в этом Драко, разумно посчитав, что уж на этот раз Салазар воплотит в жизнь свои угрозы и вынудит Люциуса перевести сына в Дурмстранг. Хотя он сам не понимал, что сделал такого ужасного — ну, пообщался с Томом, но это ведь не конец света! Но, видимо, отец считал иначе, об этом красноречивее любых слов говорил взгляд, которым он одарил сына, поэтому Гарольд решил помалкивать, а не пытаться доказать Салазару, что ничего криминального не сделал. Никакой важной информации он не рассказал, лишь сообщил о том, что Салазар жив и сейчас занимает пост директора вместо Дамблдора. Еще упомянул о Тайной комнате, но ведь это не такая уж и тайная информация... Или тайная?

— И где же ты нашел эту вещь? — только глухой не услышал бы в голосе Основателя сарказма. Гарольд чувствовал, что отец зол, он просто в бешенстве, и виною тому — его опрометчивый поступок.

— По пути, когда возвращался с отработки от Люпина, — ответил слизеринец, избегая смотреть в глаза собеседнику. Если честно, то он боялся увидеть там разочарование. Боялся прочесть в темных глазах, что проникали в саму душу, что он плохой сын, создающий на каждом шагу массу проблем и перекладывающий эти самые проблемы на плечи отца.

— Скажи на милость, почему ты не принес его мне?! Тебе что, мозгов не хватило сообразить, что все, касающееся Реддла — опасно! Я тебе уже в который раз говорю, что не стоит относиться к этому легкомысленно. Мерлин, как можно быть настолько безрассудным?! — Салазар неопределенно махнул рукой, словно пытаясь этим показать, что он в шоке от поведения наследника. — Как только эта кошелка отправила тебя на Слизерин, тебе самое место в Гриффиндоре! — под кошелкой Основатель подразумевал Распределяющую Шляпу. — Это же нужно до такого додуматься — отыскать где-то дневник Реддла и не сообщить мне о подобной находке!

— Это не я его нашел, он словно специально попал ко мне в руки, — попытался оправдаться юноша.

— Вот! — воскликнул громче, чем следовало, Салазар. — Это и должно было сразу тебя насторожить. Такие вещи просто так не попадают в чужие руки, кто-то специально подстроил так, что эта вещица попала именно к тебе. И одному Мерлину известно, что ты успел с ней сделать.

— Я ничего не делал такого, лишь написал несколько слов.

— Ах, написал несколько слов, просто превосходно, — с ехидством произнес Салазар. — И что же ты там интересного написал? — задал вопрос Основатель. — Знаешь, после ситуации в прошлом году с философским камнем я полагал, ты и думать забудешь о сомнительных авантюрах, но, видимо, ошибся. Мне, видимо, следовало тогда все же позволить вам первыми повстречаться с Волан-де-мортом, может, тогда ты бы усвоил урок.

— Но я вправду ничего ужасного не сделал. Реддл спросил меня о Тайной комнате, и я ему в ответ написал лишь то, что знают многие. Также он интересовался тобой после того, как узнал, что моя фамилия Слизерин, — начал объяснять слизеринец.

— Ясно, — парировал Салазар. — Значит, вы переписывались с Волан-де-мортом, — это был не вопрос, а утверждение. — И он задавал тебе вопросы, на которые ты с радостью отвечал.

— Мне просто стало интересно, что он за человек. Все называют его тираном и деспотом, а Дамблдор упоминал, что Реддл в свое время был выдающимся студентом, вот я и заинтересовался, — последовал ответ.

— А мне кажется, ты чего-то недоговариваешь, — разумно заметил Салазар, внимательно смотря на сына. — Тебя что-то тревожит, и мне бы хотелось узнать, что именно, во избежание проблем в будущем. Может, я смогу как-то помочь или отвечу на твои вопросы.

— Да нет... — попытался возразить Гарольд, но под проницательным взглядом замолчал. — Я хотел узнать, что на самом деле случилось в ту ночь, когда меня провозгласили Героем. Все говорят, что я победил Волан-де-морта, но как именно, и что вообще произошло, никто не знает, вот я и подумал, что, возможно, Реддл знает, — неуверенно проговорил слизеринец.

— Если даже знает, неужели ты думаешь, что он тебе все расскажет?!

— Нет, но...

— Временами я забываю, что ты еще ребенок, которому присуща наивность, несмотря на сложную жизнь, полную трудностей, — Салазар с какой-то жалостью смотрел на сына. — Ты должен понять, что Реддл так же, как и Дамблдор, игрок — каждому из них выгодно, чтобы ты верил в их правду, а является ли она истиной на самом деле, не столь важно. Ты еще молод и многого не понимаешь, и я тебе не зря говорил держаться подальше от этих магов, но ты пренебрегаешь моими запретами, считая, что это мои прихоти. На самом деле я, как и любой родитель, желаю своему ребенку только добра, поэтому если я что-то запрещаю, значит, так нужно.

— Ты относишься ко мне как к ребенку, — буркнул Гарольд. — А я не привык быть ребенком, поскольку жизнь с Дурслями вынудила меня рано повзрослеть. Мне трудно привыкнуть, что за меня решают.

— Сын, я гораздо старше, а главное, у меня есть опыт, а у тебя пока его нет, поэтому стоит иногда прислушиваться к моим словам. Заметь, прислушиваться, а не делать всё наоборот, — о том, что Гарольд и есть ребенок, Основатель не стал говорить, прекрасно зная, как сын реагирует на такие слова.

— Я не делаю, — запротестовал Слизерин-младший.

— В том-то и дело, что делаешь. Ты пытаешься доказать мне, что уже взрослый и в состоянии сам о себе позаботиться, но это не так. И часто забываешь, что сейчас находишься в магическом мире, а не в маггловском, а это огромная разница. Но сейчас не будем об этом, я специально выделю вечер, когда мы сможем поговорить на эту тему. Хорошо?

— Угу, — кивнул Гарольд.

— Хм, — старший маг на несколько минут задумался. — С этим вопросом решено, теперь перейдем к твоему наказанию.

— Наказанию? — севшим голосом переспросил юноша.

— Конечно. Если ты не понимаешь слов, придется прибегнуть к кое-чему другому.

— Ты меня запрешь в комнате и заставишь перечитать гору книг? — с надеждой спросил Гарольд. Его, если честно, не радовала перспектива проводить выходные в одиночку, но это, по крайне мере, лучше, чем быть отконвоированным в Дурмстранг или еще куда, где, как Салазар, видимо, считает, его научат дисциплине.

— О нет, — хмыкнул Слизерин, — в прошлый раз я убедился, что такое наказание не произвело на тебя должного эффекта, поэтому придется придумать кое-что поэкстравагантней. Когда я был чуть младше тебя, мой отец меня наказывал за недостойное поведение, шалости и вообще за все провинности. Он был весьма строгим человеком, поэтому доставалось мне частенько, но знаешь, это помогло мне закалить характер и стать тем, кем я сейчас являюсь, — задумчиво проговорил Основатель.

Гарольд не знал, к чему ведет отец, но чувствовал, что на этот раз ему не удастся легко отделаться.

— Относительно тебя я всегда старался быть терпеливым, считая, что на твою долю и так выпало множество страданий, поэтому ты заслужил, в конечном счете, право побыть ребенком. Я закрывал глаза на все твои проказы, лишь иногда проводил воспитательные беседы и не слишком зацикливался на том, что ты, будучи наследником столь древнего рода, ведешь себя иногда слишком фривольно. Но, как показали сегодняшние события, зря я так поступал.

— Ты переведешь меня в другую школу? — слизеринец был опечален словами отца, но не мог не признать, что тот прав. "Может, мне на самом деле будет лучше в Дурмстранге?" — задавался вопросом бывший Поттер. "Там мне не придется постоянно соответствовать чьим-то стандартам", — подумал юноша. Его уже, если честно, достало, что каждый от него чего-то ждет, и он постоянно обязан оправдывать эти надежды, невзирая ни на что. Никого не интересовало, что ему просто хочется быть самим собой, не наследником выдающегося человека и не Героем, а просто Гарольдом Слизерином — двенадцатилетним мальчишкой, который, как и сверстники, устраивает шалости, веселится, учится, одним словом — живет, а не существует. Гарольду казалось, что с того дня, как он перестал быть Поттером, вся его жизнь пошла наперекосяк, он попросту стал марионеткой в руках Салазара. И пусть отец желает ему только добра, но это не означает, что юноша хочет быть подобным фениксу в золотой клетке. Ему практически всё приносили на блюдечке с голубой каемочкой, те же учителя практически все благоволили к нему. Что уж говорить о слизеринцах, считающих его ранее мерзким полукровкой, недостойным учиться на их факультете? Сейчас они кардинально изменили свое мнение, хотя, может, просто опасались высказывать его вслух. Всё казалось идеальным, если не брать в расчет лживость, которая стала основной частью его жизни. Она не давала ни на секунду забыть, именно кому Гарольд обязан за это "прекрасное", и еще больше нагнетала и так сложную обстановку. И, чтобы вырваться из своего кокона хоть на мгновение, слизеринец встревал в авантюры.

Из размышлений юношу вырвал голос отца, который нечитаемым взглядом смотрел на сына.

— Нет, — простой ответ. — В Хогвартсе я хотя бы смогу за тобой присмотреть и проследить, чтобы ты не встревал во всякие истории, а вот в Дурмстранге не будет такой возможности. Там ты будешь один, а если брать в расчет твою способность притягивать к себе неприятности, то я даже боюсь представить, что будет. Так что этот вариант не подходит, — Гарольд лишь кивнул, не пытаясь возразить. — Я поступлю гораздо проще — выпорю тебя.

— Что?! — вырвалось у слизеринца. Он не поверил своим ушам, ведь не мог на самом деле отец сказать подобное. Просто не мог!

— Раз ты не понимаешь слов, придется действовать по старинке.

* * *

Сидя сейчас в Большом зале, юный Слизерин проклинал всё на свете, начиная с гениальных идей Салазара и заканчивая Снейпом, который уж слишком пристально сейчас на него поглядывал, словно знал о случившемся. Отец сдержал свое слово и таки выпорол его, притом так, что сейчас он еле сдерживался, чтобы не застонать от болезненных ощущений. Слегка поерзав на скамейке, стараясь не делать резких движений, Гарольд постарался сесть поудобнее. В его голове сразу вспыхнули воспоминания о вчерашнем вечере, и он приложил титанические усилия, чтобы не покраснеть от стыда. Это же надо до такого додуматься — взять и выпороть! Немыслимо, просто немыслимо. Полнейшее варварство. Те же Дурсли частенько давали ему подзатыльники, шпыняли и унижали морально, но НИКОГДА не додумывались выпороть, но Салазар соизволил, притом сделал это качественно, отчего пятая точка будет болеть не один день.

— Что с тобой? — негромко спросил Нотт, сидевший напротив. — Ты выглядишь больным.

— Все нормально, просто не выспался, — соврал Слизерин. Не говорить же Тео, что отец его выпорол, притом запретил использовать обезболивающую и заживляющую мазь, считая, что так он лучше усвоит урок. По мнению Основателя, порка была лучшим наказанием, чем драить полы в Большом зале или сортировать червей под чутким надзором Снейпа.

— А, — последовал красноречивый ответ. — Кстати, еще не нашли того, кто вломился в твою комнату?

— Нет, — ответил Гарольд, с неохотой приступая к завтраку. У него не было аппетита, и хотелось вернуться вновь в свою кровать и валяться там до вечера, ничего не делая. Но директор уж точно не обрадуется, узнав, что сын прогуливает занятия.

— Я слышал от Джонса, а тот в свою очередь от Аманды, что около портрета, охраняющего вход в твою комнату, ошивались Уизли с Гринграсс.

— А откуда Аманда это узнала? Она что, следила за Уизли с Гринграсс?

— Она староста, поэтому дежурила в тот вечер в коридорах, вот и увидела, — последовал ответ Нотта. — Говорит, что это было за несколько часов до взлома.

— Вот, я же вам говорил, что с Гринграсс что-то не то, она ведет себя странно, — заметил Малфой. — Я даже не удивлюсь, если выяснится, что это она пробралась к тебе, а от Уизли так и вовсе подобного следовало ожидать, — не унимался Драко.

— Я согласен насчет Джинни Уизли, но вот в том, что подобное могла совершить Дафна, сомневаюсь, — вторил Тео. — Я знаю сестер Гринграсс с детства. Вы хоть и поссорились, но она не способна на такую подлость.

— Мы должны за ними проследить и всё выяснить, а не гадать, — решил Драко. — Как тебе такая задумка? — Малфой внимательно посмотрел на задумчивого Слизерина, которого, казалось, не заботила болтовня друзей.

— Пожалуй, так мы и сделаем, — согласился Гарольд.

— Слушай, — Тео слегка замялся. — У нас дома есть сфера, она действует наподобие Омута памяти, позволяя создавать... как у магглов, как же оно называется... — Нотт слегка замялся, пытаясь вспомнить название. — О, точно, видео. Может, мне попросить отца прислать сферу, а потом мы установим ее в комнате Уизли и всё узнаем?

— И ты думаешь, они об этом станут трепаться направо и налево?! Я сомневаюсь, что Уизли настолько глупа, что начнет что-то там обсуждать. И знаете, я ещё сомневаюсь, что Уизлетта могла додуматься до подобного, у нее просто мозгов бы не хватило, чтобы придумать способ проникновения в мои апартаменты. Я считаю, что это сделал кто-то из учителей или старшекурсников, но никак не эта выскочка. Но даже если на минуту предположить, что виновница — эта ненормальная, то она постарается скрыть следы преступления и затаиться, поэтому от твоей сферы толку мало будет.

— Ну, может, тогда в комнате Дафны и Блейз? — не унимался Нотт.

— Да нет, это не подходит.

— Нам нужно Уизли как-то разговорить, но как? — задумался Драко.

— Может, попросить Розье с ней поговорить и все выведать?

— Нотт, ты что, идиот?! Нет, не отвечай, это риторический вопрос, — съязвил Слизерин. — С какого перепугу Уизли будет кому-то рассказывать об этом? Ты не хуже меня знаешь, что Уизли ненавидит практически всех слизеринцев. Если уж она и станет кому-то доверять, это будут Гринграсс или Забини.

— Я просто предложил, — буркнул Тео.

— Как же нам тогда быть? — вмешался Драко. — Мы ведь не можем оставить всё как есть, вор должен быть наказан.

— Слушайте, а может, воровка не Джинни Уизли, а ее братья? — предложил Нотт. — Я слышал много плохого о близнецах, да даже сама МакГонагалл их недолюбливает, а это о многом говорит.

— Она недолюбливает и всех слизеринцев. Это, по-твоему, означает, что они плохие?

— Ну, я не это хотел сказать...

— Мы поняли тебя, Тео, — засмеялся Драко. — Только вот зачем этим остолопам вламываться в комнату к Гарольду? Ведь не пропали деньги или другие ценные вещи, и ничего не испорчено. А если бы эта парочка решила отомстить Гарольду за что-то, то непременно перевернула бы всё там вверх дном или подстроила что-нибудь.

— А чтобы закармливать первокурсников конфетами, после которых у них начинается то рвота, то кровь бежит из носа, то понос?! Им ведь тоже повод для этого не нужен. Вот и здесь — может, это очередная их шутка, прикол такой своеобразный. Может, они решили сначала разведать обстановку, а потом уже начнут действовать?

— Ну не знаю, я все же думаю, что это Уизлетта, а не ее братцы, — стоял на своем Малфой.

— Даже не знаю, в этой школе около тысячи, если не больше, студентов, и кто-то из них виновен. Это то же самое, что искать иголку в стоге сена, — наконец-то ответил Слизерин. — Пусть отец ищет виновного или виновную, а у меня и так забот хватает.

— Разве ты не хочешь узнать правду? — удивился Нотт.

— Хочу.

— А знаете, у меня есть идея, — неожиданно прошептал Драко.

— Ну и? — Гарольд и Тео выжидающе смотрели на друга, ожидая, когда тот соизволит поведать свою гениальную идею, но он медлил.

— Помните, мы недавно на зельеварении проходили оборотное зелье?

— Да, что-то такое было, — припомнил Тео. — Но причем здесь это?

— Да притом, что мы можем сварить такое зелье и подобраться к Уизли.

— Подобраться — это как? — не понял Нотт.

— Да что здесь непонятного — мы выпьем оборотное и расспросим обо всем эту тупицу!

— Постой, Драко, ты что, предлагаешь нам превратиться в Гринграсс и Забини? — Слизерина аж передернуло от подобной перспективы. — Если да, то я пас.

Глава 15

Вот уже целый час Малфой пытался уговорить Слизерина и Нотта согласиться на его предложение, но те ни в какую не поддавались. В ход шли все возможные уговоры, даже подкупы, но двое слизеринцев стояли на своем — им сама мысль перевоплощаться в девчонок была противна, не говоря уже о чем-то другом. Но Драко не сдавался, поскольку считал свою идею просто гениальной, о чем неоднократно заявлял друзьям.

— Нотт, Слизерин, да вы, оказывается, трусы!

— Малфой, чтоб ты знал, мы вовсе не трусы, просто твоя идея действительно глупа, — запротестовал Теодор Нотт.

— Почему это?! — не унимался Драко. — Выпив оборотное зелье, мы сможем все выведать у Уизли.

— А если она здесь вовсе не причем, все наши старания и мучения будут напрасны. Ты хоть себе представляешь, какое нас ждет испытание в образе девушек? Я не говорю уже о приготовлении этого сложного зелья, — бушевал Нотт, которого уже достал Драко со своими гениальными идеями. — И вообще, если тебе так хочется покрасоваться в женской юбке и туфлях, то вперед. Я в этом не собираюсь участвовать, даже если ты предложишь мне компенсацию за моральные страдания и этот позор.

— Драко, на самом деле, хватит уже, — вмешался в спор Гарольд. — Я согласен с Тео — твоя идея, конечно, интересная, но нам она не подходит.

— Вот всегда так, — буркнул Малфой. — Вы просто струсили.

— Нет! — воскликнул Нотт.

— Да.

— А вот и нет, Малфой. Ладно, Мерлин с тобой, я согласен, — с досадой ответил Тео. — Все равно ты от меня не отстанешь, пока своего не добьешься. Но сразу говорю, зелье я варить не буду, ты прекрасно знаешь, что у меня с этим проблемы.

— Хорошо, — просиял Малфой. — А ты что скажешь, Гарольд? -мальчик внимательно смотрел на друга, который что-то писал в тетрадке.

— Хватит вам фигней страдать, лучше конспектируйте, а то Северус с вас шкуру спустит. Он уже минут пять сюда косо поглядывает, — в подтверждение своих слов Слизерин кивнул в сторону декана. Тот на самом деле поглядывал в их сторону.

Малфой закатил глаза, но все же придвинул к себе учебник и сделал вид, что всецело увлечен чтением. Сидевший рядом Нотт тоже стал изображать бурную деятельность.

— Я, так уж и быть, помогу вам с зельем, а то, боюсь, без моей помощи вы все испортите, но вот роли Гринграсс и Забини придется играть вам самим, — через несколько минут произнес Гарольд. — Мне и так от отца досталось за дневник, — о том, что его выпороли, юноша даже друзьям не стал говорить.

— Но ты будешь помогать нам добывать волосы этих ненормальных, — заявил Драко.

— Хорошо, — не стал отпираться Гарольд.

Их разговор был прерван звонком, оповещающем об окончании урока.

— Всем сдать конспекты! — перекрикивая шум, проговорил Снейп.

— Вот черт, а я не успел все записать, — пожаловался Нотт.

— Не переживай, Тео, баллы не снимут, — подбодрил друга Драко. — Пойдем лучше на травологию.

— У нас ведь сегодня занятия в теплицах, — слегка поморщившись, произнес Нотт. — Ненавижу рыться в земле, особенно если там куча помета, — Нотт скривился, словно от неприятного запаха. — Я вообще не понимаю, зачем нужен этот предмет, он же бесполезен.

— Ну, не скажи, — парировал Слизерин. — Вот если вдруг ты захочешь стать зельеваром, то тебе нужно уметь разбираться в растениях. Да даже чтобы стать аврором, ты должен иметь хотя бы "удовлетворительно" по этой дисциплине.

— Ха, неужели ты думаешь, что я посвящу свою жизнь подобной дребедени?!— съехидничал Нотт. — У меня более перспективное будущее, впрочем, как и у тебя.

Слизерин хотел было ответить что-то язвительное, поскольку не считал, что быть мастером зельеварения — это ерунда, но его планам помешал декан.

— Гарольд, задержись.

— Подождите меня за дверью, — Нотт с Малфоем без возражений покинули кабинет, оставляя друга наедине с крестным.

— Держи, — Северус протянул слизеринцу бутылочку с прозрачным зельем.

— Что это? — удивился Гарольд.

— Не задавай глупых вопросов, — туманно ответил Снейп. — А сейчас марш на урок, и чтобы я больше не слышал о твоих сомнительных забавах. Иначе запру в лаборатории и заставлю разбирать лягушек и сортировать червей.

— Но... — Гарольд хотел было сказать, что отец запретил ему пользоваться зельем, но его вновь прервал старший маг.

— Никаких "но", а теперь марш на урок и не испытывай мое терпение.

— Спасибо, — едва слышно пробормотал мальчик, но Снейп услышал.

— Салазар тебя любит, поэтому не злись на него. О таком отце, как он, многие и мечтать не смели, поэтому цени. Ах да, Флитвик просил передать, чтобы ты зашел к нему после занятий.

— Хорошо, — с этими словами Слизерин выскользнул за дверь.

— Что крестный хотел? — тут же на него накинулся с вопросами Драко.

— Да так, ничего.

— А, — последовал красноречивый ответ. — Ладно, пойдемте, а то еще опоздаем.

Троица двинулась в сторону теплиц, попутно обсуждая предстоящий матч по квиддичу. Правда, обсуждали предстоящие события лишь Драко и Тео, обожающие этот вид магического спорта, а вот Гарольд лишь краем уха слушал их болтовню.

— Ну почему ты не хочешь сыграть, ты же словно птица чувствуешь себя в воздухе! — неожиданно заговорил Драко. — И не отнекивайся, я один раз видел, как ты летаешь, и это было потрясающе.

— Слизерин летал на метле? — воскликнул Нотт. — Жаль, что я этого не видел. Я бы сделал себе пару фотографий на память.

— Когда ты это видел? — осведомился Гарольд, внимательно смотря на Малфоя.

— На той неделе, — ответил Драко. — Мне нужно было отправить письмо отцу, я пошел в совятню, но неожиданно заметил тебя. Знаешь, я тогда своим глазам не поверил, ведь прекрасно знаю, как ты относишься к квиддичу и полетам.

— Шпионить за друзьями нехорошо, — упрекнул Гарольд.

— Я же говорю, что шел в совятню.

— Вот и шел бы, а не пялился на поле. И вообще, это вас не касается.

— Да ладно тебе, ты на самом деле хорошо летаешь, даже очень хорошо. Уверен, что, если бы ты играл в этом матче за ловца, у Гриффиндора не было бы шансов на победу.

— Но ты же играешь на этой позиции, — опомнился Нотт.

— Тео, давай будем честными — я не особо хороший ловец. В прошлый раз мне просто повезло. Я еле успел схватить этот чертов мячик, уже почти грохнувшись. А с гриффиндорцами на везение не стоит рассчитывать, ведь у них сильная команда. И вообще, я бы мог сыграть за охотника.

— Хватит вам морочить мне голову, не хочу я играть, просто не хочу. Да и летал я просто так, для забавы, но вот играть — увольте, — отмахнулся Слизерин.

— Вот не пойму я тебя, — протянул задумчиво Драко. — Ты летаешь хорошо, учишься прекрасно, да что там прекрасно — ты лучший ученик на потоке, а ведешь себя как сноб.

— Как кто? — переспросил идущий рядом Нотт.

— Ха, Малфой, ты меня поражаешь, — не смог удержаться от смешка Гарольд. — Сноб, надо же.

— Но это правда, — стоял на своем Драко. — Ты считаешь практически всех недостойными твоего внимания, всегда выполняешь все указания отца, ну, практически все, а всё, что тебе не нравится, клеймишь ярлыками. Вот скажи, чего тебе стоит сыграть за нашу сборную?!

— Драко, не будь занудой, — буркнул Слизерин. — Ты прекрасно знаешь, что слово "сноб" подходит больше тебе, нежели мне. А играть я не хочу, поскольку у меня и так хватает забот. Ты, видимо, забыл, что у меня дополнительные занятия с МакГонагалл, тренировки с Флитвиком и, помимо всего прочего, куча домашних заданий, которые никто не отменял. Мне для полного счастья только квиддича не хватало, — в каждом слове слышалась язвительность. — И давай уже оставим эту тему в покое, — в ответ Драко лишь неопределенно мотнул головой.

— Смотрите, кого я вижу, — Тео махнул в сторону Невилла Лонгботтома и Рональда Уизли, идущих по направлению к теплицам, где у них вместе со слизеринцами состоится урок. — Странно, где это Поттер с Грейнджер потерялись?

— Я слышал, у них разлад, — безразлично протянул Драко. — Эта, как её там... — на несколько секунд повисло молчание, — а, точно, Браун, трепалась относительно этого. Вроде Поттер с Уизли чего-то не поделили, поэтому сейчас держатся порознь.

— Ха, золотой квартет распался, — засмеялся Нотт, — давно пора было.

— Да помирятся они еще, — буркнул Малфой. — Ты же знаешь о храбрости и благородстве грифов.

— Это да, — согласился Тео.

За таким разговором трое слизеринцев добрались до теплиц, где собрались уже почти все ученики, заняв свои привычные места за массивным столом, на котором стояли горшки с растениями, с которыми, как Гарольд понял, им сегодня придется возиться.

— Подходите-подходите, — раздался жизнерадостный голос профессора Стебль. — Занимайте места напротив горшков, но ничего не трогайте руками, — последовали указания. — Это — мандрагора или, как её еще называют, Мандрагорум, — Стебль слегка приподняла свой экземпляр растения. — Сегодня я расскажу вам о его свойствах, а также мы будем их пересаживать. Может, кто-то уже читал об этом растении? — полюбопытствовала женщина, обводя взглядом студентов. Первыми подняли руки Грейнджер и, как ни странно, Лонгботтом. Невилл не особо хорошо учился, насколько Слизерин мог судить по тем занятий, что у слизеринцев проходили вместе с гриффиндорцами, но вот на травологии этот недотепа был в числе отличников, впрочем, как и сам Гарольд.

— Прошу, мистер Лонгботтом, — послышался голос Стебль.

— В мандрагоре самым ценным является корень, из него готовят противоядия от обычных ядов и некоторые другие эликсиры. Еще эти растения очень шумные и ведут себя как маленькие человечки, у них даже появляются и исчезают юношеские прыщи, — на одном дыхание произнес Невилл, а затем, слегка покраснев, опустил свой взгляд в пол.

— Правильно, мистер Лонгботтом, десять баллов Гриффиндору, — провозгласила Стебль. — А теперь все надеваем перчатки и специальные наушники. Мандрагоры очень чувствительны, поэтому, когда вы вынете их из горшка, они начнут кричать. Крик детенышей неспособен убить, как крик взрослой мандрагоры, но он может оглушить вас на пару часов, поэтому наушники следует поплотнее прижать к ушам. Рядом вы видите другой горшок со свежей землей, туда вам и следует переместить ваш корешок мандрагоры. А сейчас можете приступать, и помните, что они как дети — очень чувствительны и ранимы.

— Фу, что за уродец, — сморщив свой аристократический носик, произнес Малфой. — От него ужасно воняет, — Драко уже успел выдернуть свой экземпляр, поэтому сейчас его с интересом рассматривал.

— Мерзость, — вторил другу Слизерин. Неожиданно посреди помещения раздалась какая-то возня, и все студенты зашевелились. Проследив за их взглядами, Гарольд увидел, что на полу валялось бессознательное тело Невилла Лонгботтома, над которым сейчас склонилась Стебль.

— Бедный мальчик, — прокричала она, да так, что даже в наушниках Слизерин услышал её. — Я же говорила, поплотнее прижать наушники. Ну ничего, пусть полежит, через час оклемается.

— Тюфяк, — буркнул себе под нос Слизерин и вернулся к своему занятию. Выдернув растение из горшка, юноша его быстро запихнул в новый и присыпал землей, после чего мандрагора перестала верещать. Переведя взгляд в сторону Нотта и Малфоя, стоявших напротив, он увидел, как те дурачатся с бедным растением. Попинали его слегка, затем ударили об стол, видимо, проверяя, насколько оно живучее, а затем Драко и вовсе сунул палец во что-то наподобие рта. Мандрагора незамедлительно отреагировала и вонзила свои острые зубы в конечность слизеринца, и спасло Драко только то, что он был в перчатках.

— Вот зараза, — заорал Малфой, а затем как можно сильнее стукнул мандрагору об стол, после чего с чувством выполненного долга закинул её в горшок и засыпал землей.

Через десять минут все справились с заданием, и Стебль велела студентам снять наушники.

— Ты видел, она меня укусила, — пожаловался Малфой Слизерину.

— Видел, — хмыкнул Гарольд.

— Двадцать баллов со Слизерина за неподобающее поведение, — раздался голос Стебль рядом. Обернувшись, слизеринец увидел, что около их троицы стоит профессор и гневно смотрит на Драко. — Это просто возмутительно — так обращаться с живым существом. А если бы вы его убили?!

— Невелика потеря, — едва слышно отозвался Малфой. — Оно меня покусало, — уже громче прибавил он.

— Не следовало пихать пальцы куда не следует, — гриффиндорцы, слышавшие это, захихикали. Слизеринцы вели себя более сдержанно, но всё же не смогли удержаться от улыбок, уж слишком забавно выглядел Малфой, когда злился. — Мисс Грейнджер, мисс Поттер, проводите мистера Лонгботтома до больничного крыла, — распорядилась Стебль, кивая в сторону Невилла, который лежал на небольшом диванчике.

Лонгботтом слегка пошевелился, подавая признаки жизни, а затем открыл глаза, которые, впрочем, сразу же и закрыл. Видимо, у него слегка закружилась голова, поскольку взгляд был затуманенным.

Грейнджер и Поттер помогли ему подняться на ноги, а затем повели в сторону замка. А тем временем профессор велела всем вернуться к занятию — удобрять пометом свои экземпляры корешков.

— Недотепа, — прошептал ему вслед Драко. А слизеринцы под осуждающие взгляды Стебль захихикали, тем самым поддерживая высказывание.

Дальше урок прошел спокойно, если не считать того, как не без помощи Малфоя Уизли под всеобщий смех вывернул на себя ведро с пометом.

* * *

Трое друзей сейчас сидели в одном из пустых кабинетов, расположенных в подземелье. Здесь ранее располагалась лаборатория, но уже несколько лет помещение пустовало.

— Так, оборотное зелье готовить сложно, — произнес Слизерин, пробегая взглядом по рецепту. — Притом ещё нужна куча всяких ингредиентов, которые просто так не найдешь.

— Но ты же сможешь приготовить? — допытывался Нотт. — Мы с Драко тебе поможем.

— Мне кажется, зря мы все это затеяли, — буркнул Гарольд. — Здесь нужны такие ингредиенты, как настой из сушёных златоглазок, водоросли, собранные в полнолуние, пиявки, спорыш, а кроме того — тёртый рог двурога и шкура бумсланга, — прочитал слизеринец. — Ладно златоглазки — их можно позаимствовать в кладовой Северуса, там их много, поэтому пропажу он не заметит. А вот с тертым рогом двурога и шкурой бумсланга возникнут трудности. Я уже молчу о том, что нам нужно где-то готовить это зелье, притом делается это не один день, а почти месяц.

— Вот черт, — выругался Нотт. — Знаешь, Драко, теперь твоя идея мне совсем не нравится. Может, ну его...

— Нет! — воскликнул Малфой. — Гарольд, мы ведь можем заказать эти ингредиенты в аптеке, и нам их доставят совиной почтой.

— Не всё так просто, — возразил Слизерин. — Во-первых, я сомневаюсь, что кто-то нам продаст эти ингредиенты — мы ведь школьники, а не мастера зелий, поэтому у нас нет специального разрешения, а без него нельзя. А во-вторых, даже если мы всё же сможем купить это, мы не сможем принести их в Хогвартс.

— Почему? — искренне удивился Драко.

— Да потому что все посылки студентов проверяются, и я сомневаюсь, что Салазар погладит нас по головке, когда узнает, что мы что-то замышляем. А в том, что он узнает, я не сомневаюсь, — хмыкнул Гарольд.

— Что же нам делать? — погрустнел Драко. — Слушайте, а может, нам просто стащить ингредиенты из кладовки Северуса?

— И как ты себе это представляешь? Ты же не хуже меня знаешь, что крестный закрывает ее на ключ, который всегда носит с собой. Я уже молчу о сигнальных чарах.

— Ну, попробовать стоит, вдруг получится, а если нет — придумаем что-нибудь другое.

Глава 16

Всеми правдами и неправдами Нотту и Малфою удалось уговорить Гарольда не только помочь им в приготовлении оборотного зелья, но и даже поучаствовать в добыче требуемых ингредиентов. Как оказалось, процесс этот нелегкий, даже можно сказать, опасный. А все осложнялось тем, что профессора нагружали их массой домашней работы, над которой слизеринцам приходилось не один час просиживать за книгами в библиотеке. А для Гарольда, в дополнение ко всему прочему, увеличились многократно нагрузки на занятиях с Флитвиком, который возлагал огромные надежды на то, что в следующем году Слизерин завоюет для Хогвартса золото. И не стоило забывать об уроках с отцом и крестным, который решил подтянуть непутевого студента по своему предмету.

И вот, спустя три недели после задуманного, парням всё же удалось выкроить время для воплощения в жизнь задуманного. В этот день у слизеринцев состоялось всего три занятия, и, на счастье, МакГонагалл с Флитвиком проявили небывалое добродушие и позволили ученикам немного расслабиться.

Отсидев на занятиях, парни умчались в библиотеку, где создавали вид бурной деятельности, и когда до комендантского часа оставалось не более часа, они сделали вид, что безумно устали, и разошлись по своим комнатам. Но стоило оповещающим чарам, поставленным на общей гостиной, сообщить, что все ушли спать, Драко и Тео выскользнули из своих постелей, предварительно опоив Гойла и Крэбба снотворным зельем, чтобы те ненароком не проснулись и не устроили поиски пропавших сокурсников. Сам Слизерин поджидал друзей, спрятавшись от любопытного взора смотрителя в нише для метел.

— Фух, наконец-то выбрались. Я думал, эти тупицы никогда не уснут, — донесся до Гарольда негромкий голос Малфоя. — А я в их кексы влил тройную порцию снотворного.

— Радуйся, что всё так сложилось, и нам не пришлось тащить их тушки к ближайшей нише. В ином случае весь наш план полетел бы коту под хвост, — ответил Нотт. — Блин, где же Гарольда носит? Он должен был быть здесь две минуты назад, — сверяясь с наручными часами, пробормотал слизеринец. — А вдруг к нему нагрянул директор, и он не сможет пойти с нами?

— Вряд ли, — парировал Драко. — У Салазара тот еще нюх, но не настолько.

— И это ты говоришь о человеке, который в течение этих трех недель не сводил подозрительного взгляда с нас троих. Лично мне кажется, что он в курсе того, что мы задумали, но пока не спешит вмешиваться.

— Будь это так, Гарольд уже давно упаковал бы чемоданы и был на полпути к Дурмстрангу, но, как видишь, все спокойно. И вообще, лучше помолчи, а то еще сглазишь, — шикнул на друга Малфой.

Сидевший в укрытии Гарольд чуть ли не смеялся в голос. Но вот дверь скрипнула, и парень шагнул в коридор, попутно стряхивая с одежды пыль, которой в каморке, где он прятался, было навалом.

В первую секунду Малфой и Нотт подпрыгнули словно ошпаренные, а затем выхватили свои палочки и направили их в сторону Слизерина, намереваясь проклясть его. Но стоило Гарольду шагнуть на свет, как парни облегченно выдохнули и спрятали свое оружие назад в карманы.

— Слизерин, разве можно так пугать людей?! А если бы мы тебя прокляли, да так, что мало не показалось бы?! — бушевал Драко.

— Поверь, мой белобрысый друг, прежде чем ты даже успел бы произнести слова заклинания, меня бы уже и след простыл, — парировал со смешком Гарольд. — Ладно, не будем терять время, — не дожидаясь протестов, Слизерин двинулся в нужном направлении.

— А почему туда, а не к Северусу? — удивился Малфой.

— Драко, включи мозги, и тогда поймешь, почему.

— Мне тоже интересно, почему сначала в теплицы, ведь раньше мы планировали сначала в кладовку к декану заглянуть. С чего такие перемены?

— А с того, что буквально пять минут назад я видел, как Северус отправился в лабораторию, где, как ты знаешь, находятся требуемые нам ингредиенты. Я едва успел юркнуть в нишу, — парни понимающе переглянулись.

— Всё же хорошо, что ты столкнулся с крестным, а то я боюсь представить, чтобы было бы, если бы мы ворвались в лабораторию, а там он.

— Ничего хорошего, — хмыкнул Слизерин.

Дальше парни шли молча, оглядываясь по сторонам и сверяясь с картой, которую Гарольд позаимствовал у Люпина.

— Так, нам нужно как-то пробраться внутрь, — призадумался мальчик, колдуя над замком. — Вот засада, он заколдован, и, боюсь, банальным Алохомора здесь не обойтись, — спустя несколько минут проговорил Слизерин.

— Так и знал, что эта старая кошелка запирает свои "сокровища". Жалко ей растений, что ли... — в голосе Драко прозвучала досада. — Неужели ничего нельзя сделать?

— Можно попытаться отыскать заклинание, что поможет расколдовать дверь, но для этого нужно время. А можно попытаться открыть по старинке.

— Как это? — не понял Малфой.

— Открыть замок, как это делают магглы, — с этими словами Слизерин наколдовал пару шпилек и начал ковыряться ими в замочной скважине. — Вряд ли Спраут предполагала, что дверь попытаются открыть таким способом, ведь в замке все маги.

— И ты можешь это делать? — полюбопытствовал Тео. — Такое умеют только воры и всякие там хулиганы.

— Тео, мое детство было не самым приятным. Родственнички, к которым меня отправили Поттеры, относились ко мне не лучшим образом. Запирали в чулане, да и холодильник держали под замком, поэтому мне пришлось научиться подобному, чтобы не умереть с голоду до пяти лет, а потом уже проснулась магия, и ситуация изменилась, — Малфой и Нотт переглянулись, глазами, полными ужаса, смотря на друга. Гарольд редко рассказывал о своем детстве, а если и рассказывал, то незначительные вещи. Подобное признание стало для них шоком. Они-то считали, что Гарольда с самого детства холили и лелеяли, об этом говорило все, начиная с внешнего вида и заканчивая повадками, но оказалось, все совершенно не так.

— Но ведь ты был ребенком. Как они так могли к тебе относиться?!

— Драко, ты вырос в любящей семье, и тебе этого не понять. Пусть твои родители и не идеальны, но ты их сын, и они тебя любят, хоть и не показывают этого, — Гарольд не открывался от своего занятия. — Я же для родственников был обузой, лишним ртом, который они были вынуждены кормить. Меня ненавидели, ведь я был никем по их меркам, и мне пытались указать на мое место. Меня подбросили к ним на порог безо всяких объяснений, лишь написали письмо, вот они и относились ко мне как к отродью. Но знаешь, самое забавное — я так и не понял, почему Дурсли все же не отнесли меня в приют, — голос Слизерина звучал безразлично, но внутри все пылало.

Драко слушал речь друга, сжав кулаки. Он даже предположить не мог, что всё так ужасно. Малфой считал свое детство плохим, но по сравнению с Гарольдом он казался вспыльчивым мальчишкой, не получившим конфету перед обедом.

— Наконец-то, — воскликнул Слизерин. — Путь свободен, — он приглашающе махнул рукой. Драко и Тео, фыркнув, проследовали внутрь, следом зашел Гарольд и прикрыл дверь.

— Что нам стоит искать? — осведомился Малфой.

— Само растение имеет красноватый цвет и не очень приятный запах. Еще оно не любит солнечные лучи, они для него губительны, поэтому не ошибусь, если предположу, что Спраут держит его где-то в темном месте. Разделяемся и ищем, и поторопитесь.

Парням дважды не пришлось повторять — они сразу разошлись по помещению, выискивая требуемый компонент. Поиски затрудняло то, что им приходилось ориентироваться в полумраке. Зажигать свет было опасно, а свечение с кончика волшебной палочки было не слишком ярким.

На поиски у них ушло не меньше десяти минут, и вот наконец-то Нотт обрадовал товарищей, что нашел недостающий ингредиент.

— Уходим, — трое слизеринцев двинулись к выходу, но Драко ненароком споткнулся и, пытаясь удержать равновесие, схватился за ближайшее, что оказалось под рукой. Это был горшок с каким-то жутким растением, которое ужалило Драко, и он слишком резко отдернул руку, сбивая со столика какие-то склянки. Они с грохотом полетели на каменный пол, и послышался звук бьющегося стекла.

— Ой, — вырвалось у Малфоя.

— Мерлин, Драко, ты еще более неуклюжий, чем Уизли, — буркнул Нотт. — Что нам теперь делать? Спраут, если узнает, кто проник в ее теплицы, прибьет нас, если это раньше не сделает наш декан, — Малфой в ответ пробормотал что-то наподобие "я не специально".

— Уходим, — скомандовал Гарольд. — Зелья, так или иначе, мы не сможем восстановить, поэтому следует уносить ноги, пока нас здесь никто не застукал, — спорить никто не стал, и слизеринцы по-быстрому скрылись с места преступления.

* * *

— Что-то у меня дурное предчувствие, — уже во второй раз за вечер проговорил Нотт. — Может, перенесем визит к Снейпу на завтра или на послезавтра? — взмолился он. — Сегодняшний день не задался с самого утра, поэтому я даже боюсь представить, что будет дальше. Ну, в самом деле, парни, декан может поймать нас. Может, давайте еще раз попробуем купить ингредиенты или кого-нибудь из старшекурсников попросим нам помочь?

— Не ной, Тео, — отмахнулся Малфой. — Ситуация в теплицах — это форс-мажор. Декан уже давно спит, поэтому мы все сделаем по-быстрому и уйдем.

— Не нравится мне это, — не унимался Нотт.

— Тогда иди спать и не мешай нам. А то из-за твоего нытья нас точно поймает Люпин, — словно в подтверждение этих слов около ниши, в которой спрятались слизеринцы, прошел смотритель.

— Нет уж, я с вами.

— Хорошо.

Парни дождались, когда Люпин скроется за поворотом, а затем выбрались из своего укрытия и направились в лабораторию. Добравшись к двери — к их удивлению, та оказалась открыта — слизеринцы зашли внутрь.

— Тихо, — едва слышно прошептал Гарольд, к чему-то прислушиваясь. Его слух был гораздо лучше, чем у обычного человека, поэтому он смог услышать, что из каморки доносятся голоса. — Здесь кто-то есть. Прячьтесь, — Малфой с Ноттом среагировали молниеносно и юркнули под преподавательский стол. Сделали они это как раз вовремя, поскольку раздались шаги, а через секунду в их поле зрения попало трое гриффиндорцев — Гермиона Грейнджер, Рональд Уизли и Анабель Поттер. В руках всех троих были какие-то пакетики и скляночки, которые Гарольд смог опознать как ингредиенты, требуемые для оборотного зелья.

Жду комментарии.